Диалог о МОДЕРНЕ и ПОСТМОДЕРНЕ с Председателем правления Интернационального Союза писателей Александром Гриценко.
(Опубликован в литературном журнале "Российский колокол" № 5-6, 2019.)
Ю. Р. Однажды в Доме книги была встреча с Викторией Райдос. И один мой знакомый очень хотел её попросить найти пропавшую вещь. Но в этот день ему нужно было находиться в Москве, и он попросил меня купить её книгу «Культ предков», взять у неё автограф и узнать о возможности поиска. Я согласилась, мне было это очень интересно. Когда я зашла в Дом книги, я была поражена: такой очереди я ещё не видела! Было очень много людей совершенно разного возраста, разного социального положения. И все непременно хотели получить автограф и сделать фото с Викторией Райдос. До меня очередь дошла только через три часа. На мой вопрос о поиске она ответила, что она этим не занимается, так как на это уходит много энергии. Книгу её я потом прочла. Я не увидела в неё чего-то совершенно нового. Да, там было много хорошего, например, о том, что нужно помнить предков и что они влияют на нашу судьбу. Но это довольно известные идеи. Но мне запомнилась та искренность на лицах людей, которые ожидали своей очереди за автографом.
А. Г. Всегда много людей принимающих всё на веру, хотя, это больше характерно для эпохи, предшествующей модерну. Модерн начался ещё с Декарта, когда во главу мировоззрения был поставлен разум. Началась эпоха бурного развития науки. Она попыталась заменить человеку религию.
Ю. Р. …Это окончилось заявлением Ницше, что «Бог умер».
А. Г. Именно. Ницше был последним представителем модерна. Кстати, капитализм, социализм и фашизм являются ветвями модерна, так как предлагают человеку определённую ценность: рынок, равенство или превосходство расы. То есть нужно помнить, что для человека модерна ещё существовали определённые ценности и авторитеты, с которыми он внутренне согласовывал свои поступки. Постепенно выяснилось, что научные эксперименты были зачастую подделаны, подогнаны под гипотезы и теории. Наука тоже переставала быть опорой для мировоззрения человека. Популярность приобрели Фрейд и его психоанализ. Фрейд стал доказывать, что всё мысли и поступки человека – это только вершина айсберга (это «я»), а всё более важное, все истинные причины наших поступков скрыты (это «оно»), а «сверх-я» – навязанные обществом нормы поведения. Здесь уже не фигурирует Бог или наука, на первый план выходит тёмное, непредсказуемое и неконтролируемое бессознательное. Началась эпоха постмодерна, в которой мы и пребываем сейчас. Человек эпохи постмодерна живёт без вектора и морального ориентира. Он может легко менять свои взгляды и убеждения, так как не ожидает и не боится суда от какой-то высшей инстанции.
Ю. Р. А что же будет дальше?
А. Г. Мне часто задают этот вопрос на курсах. Эпоха постмодерна это – наша реальность, в которой мы пребываем. Возвращение к прошлому, к более диким формам, вряд ли возможно.