Неодолимое влечение
Равнодушие к телевизору объясняется редкой возможностью углубить знания по моим увлечениям литературой и изоискусством. Как вдруг однажды при бесцельном шатании по многочисленным каналам, внимание ненароком остановилось на лице телеведущей, вернее на ее губах.
Она возникла внезапно, словно выстрел из ракетницы, осветив ярким светом серое однообразие предыдущих заставок. Давно я не испытывал чувства загадочности при виде женского лица. Транслировалась программа «Вести». Слышался приятный тембр голоса: ровный, будто журчание лесного ручейка, звук мягкий, без блеска. На телеведущей был ярко-розовый жакет с достаточно смелым вырезом, чуть приоткрывающим расщелину груди. Низ одежды закрывала поверхность стола, на котором лежали кисти ухоженных рук, без цветного маникюра. Проявление мужского любопытства разглядеть обручальное кольцо окончились неудачей: ладонь правой руки была опрокинута навзничь и держала лист бумаги, на котором периодически задерживался взгляд. В дальнейшем многократные потуги разглядеть, приблизившись к экрану, терпели фиаско. И все же основное внимание привлекали губы, которые можно было бесстыже рассматривать открыто, без разрешения.
Рот был настолько подвижен, что казался «многоликим». Я впервые среди ведущих передачу не услышал представления зрителям своего имени и фамилии.
Телеведущая показалась мне своеобразной. Конечно, она не хотела оригинальничать, потому что иной, мне казалось, не могла быть – со своими неспокойными, будто пляшущими, сочными губами, большими пронзительными серо-синими глазами, аккуратно прочерченными бойкими бровями, лихо заплетенной короткой косой и чуть вялыми движениями кистей рук при перекладывании листов бумаги. Когда Телеведущая при завершении очередной темы «Вестей» вновь появлялась в поле зрения, я всякий раз, чтобы не упустить короткие мгновения ее комментариев, срывался с места к экрану и вглядывался в губы. Их артикуляция текла вразнобой с произносимыми словами словно при разговоре глухонемых. Казалось, они двигались призывно, будто для любви. Вспомнилась распространенная версия о том, что обладательницей самых вызывающих зависть губ – Анжелина Джоли. Возможно, но за ними нельзя было наблюдать так близко, как здесь.
С какого-то момента я вдруг почувствовал, что мне становилось грустно, когда заканчивался ее репортаж. Каждый раз я всматривался в ее лицо, все больше и больше она казалась мне девственно невинной и недоступной. Возможно, я так одухотворенно и осмысленно не был увлечен, однако почувствовал себя после многих лет насыщенной знакомствами жизни вновь воскресшим, словно рожденным заново.
Постепенно, по мере изучения лица возник естественный интерес узнать ее душевные качества, характер, чем живет, о чем мечтает. Навскидку, Телеведущая была в том возрасте, когда у женщин еще не пропало желание потусоваться или сходить на дискотеку. Убежден, мужем Телеведущей , если он не олигарх, трудно быть. Нужно понимать и прощать не только ее увлечения, которые были, но и новые, которые свойственны привлекательным женщинам, постоянно находящимся на виду. Еще надо понять стремление нравиться телезрителям, чувствовать легкое опьянение от постоянного мужского наблюдения, благодаря которому женщина чувствует свою красоту.
- Мои рассуждения совпали с действительностью, - подумал я. - Узнал, что тебе более тридцати лет, была замужем, имеешь сына. У тебя второй брак. Семейное положение поставило тебя в ряд зрелых женщин, притупило мою фантазию о целомудренных губах. Теперь я знаю, кто тебя трогал и знает ощущение твоих губ, твои слова, смех, жесты. Так я прожил некоторое время в одиночестве, пока не пережил ранее укоренившуюся во мне фантазию. Хотелось узнать о тебе до замужества, очутиться в твоем девичестве.
- Я обнаружил твои ранние успехи, - пустился я в рассуждение. - На первых официальных фотографиях ты выступала как <Вторая Мисс России>, через год на подборке шаловливых снимков ты уже была «Вице Мисс Вселенной». Идеальная фигура, молодость, повышенное внимание иностранных зрителей, модные щегольские наряды одежды демонстрировали эталон красоты.
Для сохранения сложившегося образа я стал возвращаться к опубликованным в соцсетях фотографиям. Присутствовало постоянное желание открывать в тебе что-то новое, выдуманное, волшебное. По дате рождения астрология отнесла тебя к разряду «Стрельцов»: стремление к популярности, к высокой оценке своей работы, всегда добиваться успеха.
Стали понятны высказывания Телеведущей: <Я счастливый человек, потому что люблю свою работу. Телевидение – возможность общаться с разными людьми. Наше место работы – весь мир. Вчера каска, сегодня платье в пол и декольте – работа, которая позволяет быть такой разной и при этом всегда оставаться женщиной>.
Я вновь у экрана. Телеведущая, как всегда, в строгом, но элегантном наряде: жакет цвета морской волны с неизменно оттеняющей белой батистовой блузой, создающей свежесть и невинность Попутно любуюсь меняющимися раз от раза чертами лица: теперь – глаза зеленые, чуть раскрытые губы. Очертание верхней, словно крылья летящей чайки, нижней, будто лепесток розы. Волосы, хаотично переплетенные, точно речные водоросли, изменялись от настроения: то аккуратно завязанные в овальный узел, то изящно выпущенные локоном.
Со временем наши встречи стали носить более размеренный характер. Бывало к Телеведущей я приходил с плохим настроением от личных неприятностей, либо от временного спада в творчестве. В таком состоянии я мог заметить ее грустные глаза, и мне становилось еще тоскливее из-за бессилия помочь. Случалось, когда на лице выступало скрываемое недовольство: взгляд терял теплоту и становился жестким, безоговорочным, строже читался текст передачи, в голосе появлялись повышения, губы теряли фантазию очертаний и по-старчески становились более тонкими. Случалось, когда в ее глазах сверкали лучики хорошего настроения, которое понемногу переползало в меня. По сиюминутному выражению я мог догадываться о ее душевном состоянии. Такая реакция могла быть только у близких людей да настоящих друзей.
Временами казалось, что исчезла загадка личности Телеведущей. Впрочем, сегодня я видел ее слегка чужой, возможно от того, что впервые на ней была голубая, кричащая в полный голос водолазка, облегающая достаточно рельефную притихшую грудь.
Я мог отнести себя к фанатскому лагерю из-за интереса, сравнимого с поведением фанаток перед любимым эстрадным певцом, рвущихся на сцену, чтобы лично вручить цветы. Однако, глухие стены студии препятствовали живому контакту с Телеведущей, да разогретых общением с артистом зрителей нельзя было сравнить с рассудительной, официальной обстановкой в студии.
Можно было отнести себя к аборигенам картинных галерей и восторгаться, словно «Мадонной», Эдварда Мунка, или «Алисой», Амедео Модильяни, где красота, независимо от времени создания, остается вечной. В отличие от бессмертия, ныне здравствующие кумиры, как все земное, подвержены старению и, не теряя черт привлекательности, аккуратно становятся салонными гранд – дамами.
И все же личность моего увлечения была понятна мне, а сам я оставался в стороне на однопутной дороге. От такого несовершенного движения влюбчивость капля за каплей начала таять. Мой кумир становился менее желанным. Я принялся более трезвыми глазами оценивать свое поведение. В конце концов, я сумел незнакомого мне человека изучить до завораживающей глубины, когда по выражению лица мог ощущать ее радость или невзгоду, чем вряд ли могли похвастаться многие созерцатели ее красоты.
Хочу верить, что незримая за горизонтом линия тактильных или душевных отношений убедила меня своим приближением закончить дорогую для меня историю, не ожидая непредсказуемого завершения.