Не могу обойтись без посильной помощи умственных дистрофиков.
Опыт жизни подсказывает, и я, как человек обладающий умеренным интеллектом, записываю без зазрения совести.
Подвязался как-то подсобным рабочим на страусиной птицеферме Рихарда Штрауса в жаркой Австралии на сборке яиц для эаказных Ламборгини вкрутую.
Работа, прямо скажем, нелебяжачего.
Сплошные пух и перья, смотря с какой стороны подходить.
На конвейере со мной песочными часами стояла альбиноска кенгуру с чёрным детёнышем в сумке, от заезжего нигерийца, изгнанного из белой Анктаркдиды за недостойное чегеваровца поведение.
Для неё я был примером ненецкой чистоты, и тайной надежды бессонных ночей.
В бескрайней песочнице она называла меня МСМ (мой сексуальный Маяк).
Мы вместе отлично справлялись с возложенными на нас обязанностями, венками за достижения и нуждой, когда подпирало до подбородка в ходе внутренной посевной компании цитварных гонений на ПОПУляцию аскарид.
Моё рационализаторское предложение увеличить удержания с недержания выправило катастрафическое финансовое положение знойной страны, что вызывало у кенгуру неудержимое чувство гордости с моим неожиданным взрывом оргазма, напоминающим извержение индонезийского вулкана Кракатау 1883 года.
С той незапамятной коры уценённых пород деревьев я начал генерировать в себе чувство умеренности, с годами переросшее в стабильную импотенцию.
И всё это благодаря моей бабушке, считавшей, что чем непонятней выражаешься, тем легче отделаться от дураков.