Война Гераклита

               


«Война есть отец всего, царь всего» (polemos pamtwn men pathr esti pantwn de basileus), – утверждает Гераклит,*1 предлагая нам тем самым лаконичную, ёмкую и всеобъемлющую формулу, способную обобщить и «зафиксировать» окружающую нас реальность, «подытожив» её и приведя к единому бытийному знаменателю. Но вот вопрос: а какой психологический подтекст содержит эта сентенция Гераклита? Что вкладывает греческий мыслитель в сию многозначительную эмфатическую формулу? Горькую ли иронию? Сардоническую ли насмешку? Гнев, упрёк, недоумение? Или, может быть, считая войну «отцом всего» и подчёркивая эту мысль, Гераклит оправдывает и одобряет войну? А может, говоря так, греческий мыслитель признаёт за войной высший смысл и видит в ней единственное, единое смыслообразующее начало, привносящее в мир Логос, гармонию и порядок? Тот лаконизм, с которым Гераклит повествует о реальности, не даёт нам прочувствовать интонацию его речи и не позволяет нам однозначно квалифицировать его вескую, пронизывающую формулу, объявляющую войну «отцом и царём всего»; и нам остаётся лишь строить предположения о том, как сам Гераклит оценивал умозрительные картины мироздания, отображённого его краткими сентенциозными формулами.
                *
Одна из главных идей Гераклита – идея тождества в изменчивости, внутреннего тождества в и благодаря изменчивости. Эта идея (с которой, к слову, позднее не могли бы согласиться платоники, но которую много веков спустя подхватил Гегель) исходит из самоочевидности внутреннего принципа бытия, который можно выразить так: существующее изменчиво, и его изменчивость указывает на «живучесть» существующего и свидетельствует о том, что существующее поистине есть. Изменчивость рассматривается и расценивается Гераклитом как необходимое условие и имманентный залог внутреннего тождества существующего. Насколько вещь тождественна, настолько она изменчива, а насколько изменчива, настолько и едина. По Гераклиту, изменчивость – это, в сущности, и есть война, она – одно из «имён» войны, или, если угодно, её философский синоним. Стагнация*2 существующего – доказательство его безжизненности, омертвелости и неподлинности. Существующее – изменяется, изменчивое – существует. Таков философский вывод Гераклита, непредвзято взглянувшего на мир своим проницательным оком. Позднее, со времён Платона, изменчивость и непостоянство вещи (тела, предмета…) рассматривались как указание на её бытийное несовершенство; изменчивость, подвижность, разомкнутость, нетождественность, неравенство самому себе, с онтологической точки зрения, расценивались как принципы неподлинного, ущербного и неполноценного существования, то есть, иначе говоря, квази-существования, недо-существования. Гераклиту же, жившему задолго до Платона и платоников, был свойственен иной взгляд на действительность. По Гераклиту, ущербно как раз пассивное, косное, коснеющее, чуждое внешней и внутренней динамике, тогда как изменчивое, подвижное, чуждое «омертвелой» статике есть в подлинном смысле этого слова. Платоник сказал бы: «Изменчивость вещи свидетельствует о её бытийном несовершенстве». Гераклит бы ему возразил и указал на то, что истинное бытие, подлинная жизнь заключаются в изменчивости, благодаря которой только и возможно внутреннее тождество и единство. По Гераклиту, изменчивое – вовсе не ущербно, скорее наоборот: ущербно коснеющее в неподвижности, ибо оно по своей сути чуждо тождеству в изменчивости, определяющему, согласно древнегреческому мыслителю, истинную жизнь и истинное существование.
Для апологета войны Гераклита понятие война (o polemos) приобретает вселенский, универсальный, всеобъемлющий смысл; и эта философская категория образует сквозной каркас его нестатичной реальности, ибо, по Гераклиту, война – это непрестанное изменение, всякое же изменение – это, в сущности, и есть война.*3 Так – умозрительно, по-философски – понимаемая война, оказывается, не содержит в себе ничего бесчеловечного и антигуманного, напротив, она – залог и условие развития, тождества, бытийной полноты и действительности живущего и существующего.   
По Гераклиту, война не деструктивное, а конструктивное начало. Она – естественное и закономерное состояние вещей, тел, людей. Она – сама правда, укоренённая в недрах эмпирики, она – правда, на которой стоит мир.

*



Примечания

*1  Diels-Kranz – фр. B 53; Marcovich – фр. 29.

*2  То есть, иначе говоря, «застой». 

*3  Философская тема войны найдёт своё продолжение у Марка Аврелия и Плотина.               


 
*   *   *   *   *