Прощание.
Бывают дни, когда все идет не так как хочется. Вот и тот день тоже был из таких. На работе выскакивали какие-то глупые неразрешимые проблемы, дома мелкие ссоры, да еще с утра лихорадило и потряхивало, что было верным признаком начинающейся болезни. К вечеру температура поднялась за 38, а в довершение, уже около восьми раздался звонок. Голос друга был какой-то не хороший
-привет
-привет, виделись же сегодня.
-У меня плохие новости, крепись дружище у тебя отец умер. Вера позвонила, до вас не могла дозвонится.
Я положил трубку и сел на табуретку в коридоре, где в нашей коммуналке стоял телефон. Как-то сразу стало плохо. Отец в деревне жил один. На днях от него было письмо. Писал, что все нормально, на здоровье не жаловался и вот так сразу такая беда. Быстро собрался, покидал в рюкзак продукты, что нашлись в холодильнике и в сопровождении жены помчался на вокзал, около ноля часов в нужную сторону был поезд. На поезд успели, но с трудом убедил жену, что она должна остаться дома с дочкой, а поеду я один. Утром следующего дня сошел на станции и вышел на дорогу к магазину, где была остановка автобусов и вообще машины часто останавливались и можно было поймать попутку. День был субботний и машин проезжало очень мало, а до попутного автобуса было часа три. Пришла продавщица и открыла магазин. Я немного подождал и зашел в помещение. Не мое удивление она выставляла на витрину бутылки с водкой. Время было такое, что и с продуктами, и со спиртным были проблемы. Чаще всего к вечеру прилавки магазинов становились почти пустыми.
-Здравствуйте, а могу я сейчас водки купить.
-Что не терпится, аль нутро горит.
-Нет с этим все нормально, но на похороны еду, а вдруг в деревне водки в магазине не будет.
-Куда едешь то?
Я назвал деревню и добавил – отец умер.
-А как фамилия?
Я назвал фамилию на что продавщица ойкнул и молча стала ставить на прилавок бутылки.
-Сколько тебе? Знала я твоего батьку и мать знала, царство ей небесное.
Я сложил бутылки в рюкзак и поблагодарив продавщицу вышел на улицу, а через переезд ехала машина. На мою поднятую руку водитель отреагировал и остановился.
-Куда?
Я назвал деревню. -Садись повезло тебе. Я в Городок еду.
Так через пару часов я оказался в деревне и с головой ушел в организацию похорон.
Когда закончились все скорбные дела включая поминки и все провожающие отца разошлись по домам, я убрал со стола посуду, сложил оставшиеся продукты и по старой привычке приготовил еду из остатков для кошки и собаки. У отца была кошка Мурмалина и пес Тузик. Мой старый и верный друг по охотничьим приключениям. На охоту я приезжал два раза в год. Весной и осенью обязательно, а зимой как получится. За эти дни кошку не видел, а Тузик пару раз прибегал, но в толчее и суматохе от меня мало получал внимания. Налив кружку горячего чая, вышел на веранду перекурить. Надо сказать, что стресс и пережитое напряжение излечило меня от болезни, даже следов ее не осталось. Сел на ступеньку, где обычно сидели с отцом, закурил и задумался о накатившихся новых проблемах. Блюдце для кошки было поставлено на столик, а миску Тузика поставил на пол. Почему-то был уверен, что они обязательно придут. Не успел докурить сигарету, как пришла Мурмалина, потерлась об руку, выгнув спину и запрыгнула на столик к своему блюдцу, где его не достанет пес. Калитка и дверь веранды были не закрыты уходящими соседями, и я решил, что так наверно и надо. В открытую калитку вошел Тузик, посмотрел на меня грустными глазами и остановился на нижней ступеньке крыльца.
-Тузик иди сюда. Тут тебе поесть приготовлено. Я бы тебе и стопку налил, да ты не будешь.
Тузик поднялся на крыльцо и подошел к миске. Через пару минут миска опустела, Тузик подошел ко мне и лег рядом, потом подвинулся ближе и положил мне на колени свою лобастую голову.
Со столика спрыгнула Мурмалина и села рядом с другой стороны. Сколько мы так просидели я не заметил, только почувствовал, что стало прохладно, да и стемнело уже.
-Все, ребята, идем спать. Все будем решать завтра.
Я встал и пошел в дом, Мурмалина побежала вперед к двери, а Тузик вздохнул и улегся на свою подстилку на веранде.
Когда утром пришла двоюродная сестра, последняя родственница в деревне, мы уже позавтракали и занимались делами, вернее делами занимался я, а мои лохматые помощники разбежались в неизвестном направлении. У них свои дел много.
Следом за сестрой пришел сосед, самый близкий друг отца и мы быстро обсудили и порешали с небольшим отцовским хозяйством. Осталось только решить, что делать с лохматыми.
-Вера, ты можешь Тузика к себе забрать? Знаешь ведь, что в город мне его взять некуда.
-Забрать то заберу, да только пойдет ли он, не маленькая собачка, свои привычки имеет.
-А вот Мурмалину ты бы прибрал, пропадет ведь, да и глаз у нее один бельмом затягивается. Мне то ее не взять, своих кошек две штуки, не примут.
-Не знаю, пока не могу, а летом приедем, тогда и посмотрим, кошка и сама не пропадет и место себе выберет, где лучше жить. Может дядя Миша приберет.
-Нет я не буду, пусть живет. Я ее на ферме часто видел, может там и приживется.
-Ну ладно, так и решили, дядя Миша ты меня на вечерний автобус на мотоцикле отвезешь?
-Конечно отвезу, собирайся к трем часам.
Утром следующего дня я уже был в городе и прямо с вокзала поехал на работу.
Прошло несколько месяцев. Лето было в разгаре, и мы с женой поехали в отпуск в деревню.
Она здесь еще не была и очень хотела увидеть те места, о которых я так много рассказывал, но закон неприятностей текущего года продолжал действовать и в результате мы проехали свою станцию, которую я не узнал в темноте и вышли на следующей станции. Это оказался полустанок, на котором не все поезда останавливаются. Нужный нам поезд со свистом пролетел мимо. На вокзале спали три мужика, наверно лесорубы шабашники, как как под головой у каждого вместо подушки был завернутый в тряпки топор. Злая кассирша сквозь зубы сказала в каком направлении большак, где утром пройдет нужный нам автобус и громко закрыла окошко кассы. Надо сказать, что вещей у нас было очень много и очень тяжелых вещей. Один аккумулятор, что я вез по заказу соседа весил килограммов десять. Всего два рюкзака, чемодан и три сумки. А на ногах новые туфли, будь они неладны. Четыре километра через поле по тропинке, до ближайшей деревни мы шли четыре часа, но на автобус успели. Когда к вечеру наконец то добрались до дома, я долго восхищался терпением и выносливостью жены и просил у нее прощения, хотя мне казалась, что она подумала про это приключение, как специально мною подстроенное, чтобы испытать ее. Не успели мы разобрать вещи и привести в порядок пустой дом. Как появились лохматые хозяева -Тузик и Мурмалина. Встреча была шумной и радостной. Все дни нашего отпуска были для них самыми счастливыми днями. Они просто от нас не отходили. Каждый день можно было наблюдать как идет куда-то по огороду жена, а за ней идет Тузик, за Тузиком идет Мурмалина. Если в огород выходил я, то этот эскорт сопровождал меня. Исключение составляли только дни, когда мы уходили на рыбалку, на речку. Здесь нас сопровождал только Тузик, а Мурмалина оставалась дома. В первый раз мы пошли на рыбалку с ночёвкой. Палатка, котелок над костром, вечерняя зорька, комары, если для нас с Тузиком все это было привычно, то для жены наши дикие места были очень интересны, и она вдохновенно хлопала удилищем по воде, подсекая мелкую рыбешку. После ужина я подкинул дров в костер и лег на лапник под дым, отгоняющий комаров, а жена, поняв эту маленькую хитрость легла рядом, но ближе к костру, положив мне голову на плечо. Тузик тоже перекусил и лежал у палатки, изредка клацая зубами в попытках поймать наиболее наглого комара. Увидев такое безобразие, он молча обошел нас с другой стороны и тоже лег рядом со мной и положил свою голову мне на другое плечо. Какое-то время мы лежали молча, а потом не выдержали и громко расхохотались. Летом ночь коротка. Не успели звезды заполнить небосвод как по реке уже поплыл утренний туман, цепляясь за тростник редких островков. Я проснулся от того, что Тузик пару раз на кого-то лениво пролаял. Когда вылез из палатки, Тузик лежал у догорающего костра и смотрел на реку. Рассвет только начинался и подходила самая пора забрасывать удочки на утренней зорьке. Тузик спокоен, тишина, редко нарушаемая птичьими криками, да слышно, как в реке плещется рыба. Подвинул недогоревшие бревнышки на угли костра и подбросил хвороста и когда он ярко вспыхнул, взял котелок и пошел к ручью, впадающему здесь в реку за водой для утреннего чая.
-Тузик на кого ты лаял, кто там тебя в реке потревожил или просто нас разбудил, что бы зорьку не проспали?
Тузик посмотрел на меня, зевнул и положил голову на лапы как бы говоря: да все спокойно, показалось наверно.
Солнце уже стало заметно припекать, когда мы решили сматывать удочки и искупаться перед тем, как отправится в деревню. После купания свернули лагерь, сложили и упаковали наше нехитрое походное имущество и уже собрались уходить как Тузик, все время спокойно лежащий рядом с кострищем, вдруг вскочил и подняв шерсть на загривке начал лаять на лес. Вдоль реки рос густой кустарник и что там в лесу было не видно. Дальше, за кустами начиналось редколесье, и я захотел посмотреть на кого лает Тузик. Не успел сделать и двух шагов, как Тузик подбежал ко мне, встал на задние лапы, а передними уперся мне в грудь, всем видом показывая, что туда ходить не надо. Жена тоже заволновалась и тоже стала говорить, что там наверно опасно раз Тузик меня не пускает.
Хорошо, не пойду. Сейчас закурю, а от табачного дыма зверь уходит, а если еще постучать громко и покричать, то кто угодно уйдет и достав из-за пояса топорик начал стучать по дровам, что не использовали для костра.
Вскоре Тузик успокоился и мы, набросив рюкзаки и взяв снасти, отправились в деревню.
Это был последний поход Тузика с нами на рыбалку. Теперь он только провожал нас до леса и ложился на тропинке, а когда мы возвращались здесь же нас и встречал, как будто и не уходил ни куда целые сутки.
Время в отпуске проходит намного быстрее, чем время, проведенное на работе. Вот и наш отпуск подходил к завершению. Накануне отъезда к нам, как обычно вечером, пришли сестра и сосед. После прощального ужина, на котором все обговорили, все вышли на улицу и еще раз уточнили, что уедем мы к утреннему автобусу и осенью я обязательно приеду на осеннюю охоту. Я предупредил жену, что схожу на кладбище и уже направился вниз с горы, когда меня догнал Тузик.
-Пойдем бродяга попрощаемся с хозяином, теперь до осени расстаемся. Ты у Веры будешь службу нести.
Тузик шел рядим со мной опустив голову, а не бежал впереди. Как только подошли к воротам на кладбище, Тузик убежал быстро вперед и когда я подошел к могилам родителей, тузик уже сидел на могиле отца. Я сел рядом и молча рассказал родителям о своих делах, поблагодарил и попрощался. Тузик все время лежал на могиле отца и грустно смотрел в поле и на дальний лес. И тут я вдруг понял, что Тузик, к которому привык за прошедшие годы, очень старый.
-Тузик, дружище, а ведь тебе уже восемнадцать лет. По-человечески совершеннолетний, а в переводе с собачьего века на человеческий тебе же больше ста лет. Пойдем домой ты же сегодня не ел ничего с утра, где-то весь день пропадаешь.
Я вышел за ограду и прошел около сотни метров, когда, оглянувшись, увидел медленно идущего сзади Тузика с низко опущенной головой. С трудом подавив подкатывающий к горлу ком я повернулся и быстро пошел к деревне.
Осенью приехать в деревню не получилось. Сначала призвали на два месяца на армейские сборы, а потом не сложилось на работе, потом наступила зима. Перед Новым годом пришло письмо от сестры, в котором она рассказала, что Тузик совсем изменился, каждый день уходил на кладбище и все время лежал там на могиле хозяина, а иногда и домой на ночь не приходил, оставаясь там. А когда выпал снег в начале декабря, то пролежал там несколько суток и по деревне пошли нехорошие разговоры. Дядя Миша взял тележку и положил на нее Тузика, который даже не огрызнулся, а лизнул ему руку. Дядя Миша отвез его на старое лошадиное кладбище, там и застрелил из ружья, и закопал. Потом дома напился и плакал. Мурмалина жила на ферме, где доярки ее подкармливали молоком, а потом тоже пропала. Я с трудом дочитал письмо и мне тоже захотелось сделать так же, как сделал дядя Миша.
2018.