Пролог.
Уважаемый читатель, прошу у вас разрешения в общих чертах обрисовать историю, которую хочу рассказать. Сделаю это лишь для того, чтобы облегчить вам выбор: читать или не читать. События и персонажи этого рассказа очень заурядны и не вызвали бы интереса у меня, если бы я не находился так сказать, по ту сторону от светского мира.
Я сам являюсь приходским священником, а значит, связан духовными узами и не могу передать эту историю в подробностях, а значит, не назову не точных имён, ни точных адресов. Я смиренно могу назвать только город, тем более, что город этот обширен. Сам я участия в событиях не принимал, но одна прихожанка поведала мне эту историю на исповеди, о чём я не мог умолчать, а записываю её историю на бумаге, потому что терзаем сомнениями и страхами.
Почему страх возник вы узнаете из повествования. Страхи священника и страхи человека в «миру» различны и поэтому читатель может не продолжить чтение, а закончить на этом. Я со своей стороны только с облегчением вздохну, возможно, если «лишний» читатель не прочтёт, то такая история нигде и никогда больше не повторится.
История эта произошла в Москве, вернее, в Подмосковье. А где еще, если не здесь, могут люди исчезать, и никто на это не обратит никакого внимания, поскольку ежедневно сюда съезжаются сотнями. Люди в поисках лучшей жизни приезжают, нередко остаются обманутыми и уезжают обратно, теряются следы этих приезжих…
Прихожанка, о которой пойдёт речь, назовём её Татьяной, была женщиной довольно зрелого, даже сказать пенсионного возраста. В приход наш она заходила редко, но исповеди у неё всегда были длинными, вот одну исповедь, которая растянулась на несколько её посещений я и расскажу.
По приходскому уставу, после исповеди полагается причастие, но грехи я Татьяне отпустить не мог, да она и не просила, не было у неё покаяния или стремления к покаянию, была только тоска к разговору. Поведать о своём сокровенном она никому не могла, да и некому такое рассказывать, разве что следователю, но к такому собеседнику она не собиралась. Итак, на этом пролог я свой закончу и начну описание самой истории.
Татьяна.
Необходимо обрисовать саму главную героиню, иначе картина сложится не в полной мере, ведь от главных героев нашего времени и складывается наше мироощущение. Почему называю я Татьяну главной героиней?
Не только оттого, что она поведала историю свою и историю еще нескольких героев событий, но и оттого, что она своенравием своим действует так, как действовали многие гении, так сказать…
Своенравие считается грехом, но есть в его сути зерно, которое терзает меня сомнением. Своенравие, это поступать по своему нраву, вопреки требованиям общества, в котором существуешь. Так действовали великие умы и святые, назову главное имя – Иисус, вопреки молве и кривотолкам шёл своенравно по своему пути, во благо себе и другим.
Но в стенах храмов, конечно же своенравие не приписывают Иисусу, скорее покорность воле Господа, а не своенравие. Но Татьяна наделена своенравием и, на мой взгляд, прочитанные в юности определенные книги наложили свой отпечаток, потому что идеи, которые родились в ее голове, не могли возникнуть на пустом месте. Помимо своенравия, которое было наглядно представлено в её словах и поступках, была еще черта, о которой хочу сказать.
Второй важной составляющей её натуры было стремление к комфорту. Но комфорт был не в виде бытовых условий, а в виде устранения людей, тех людей, которые были ей не по нраву. Действовала она всегда, где могла только во благо себе, и благо её составляло – комфорт её душевного покоя. Её многое раздражало в окружающих, и с этим мириться она не собиралась. Никакой терпимости, покорности, сострадания и понимания…
Начну повествование о ней, с её же рассказа о себе. Начала она издалека из детства, так же и я начну её биографию, возможно, там есть то, что будет интересно читателю, я же нашёл в детстве Татьяны много штрихов и акцентов, которые отразились в её характере.
Итак, Татьяна родилась в семье военного. Отец был весь в своей службе, редко проводил время со своей семьёй, не любил ни жены, ни детей. Татьяна мало знала отца, только ближе к смерти его она могла узнать отца лучше, но он стал ей неинтересен, она ждала его смерти, как и смерти матери, да побыстрее бы, чтобы скорее завладеть квартирой и остаться в комфортном для нее состоянии – в одиночестве.
Мать Татьяны была тенью, как она сама её запомнила, безмолвной тенью, никогда не работала, закрывалась в кухне, что-то готовила и ждала мужа у окна, на детей обращала мало внимания, родила по молодости, но материнских чувств не испытывала. Впервые её улыбку Татьяна увидела на свадьбе младшей дочери.
Как полагается семье военных, они часто переезжали, сначала по степям Оренбуржья, затем по горам Башкирии и закончили свои странствия в Москве. Оговорюсь, что Москва стала долгожданной наградой для вышедшего в отставку отца Татьяны и конечно для всей семьи.
Кроме Татьяны в семье росла сестра Вера, которая вопреки традициям выскочила замуж раньше старшей Татьяны. Вера стала женой лейтенанта и упорхнула из родного дома, вернее однокомнатной квартирки на краю Москвы в уютный дом в Крыму. Лейтенант ей попался из состоятельной семьи, не обременённый какими бы то ни было материальными проблемами и поэтому курорты и санатории они посещали часто и даже выезжали за границу своей страны неоднократно.
Татьяна страшно завидовала младшей сестре. Не столь завидовала удачному замужеству, сколь простору, в котором обитала сестра. Сама же Татьяна не только ютилась в маленькой однушке с родителями, это было уже намного легче, чем ранние их пристанища. Но это уже юность и зрелость, опишем немного и её детские воспоминания.
Наиболее резко ей врезались в память скитания по съёмным комнатам и квартиркам, военные городки, как тюрьмы, отсутствие комфорта и вообще элементарных условий. Переезжая с одного места на другое вслед за переводами отца, она с ужасом помогала матери собирать вещи в узлы, паковать немногочисленную одежду. И как только они обживались на новом месте, и Татьяна привыкала к новой школе, отца вновь переводили, и начинался Танин кошмар.
Оттого, наверное, Татьяна и не научилась любить людей, не было на это достаточного времени, переезды с самого рождения не позволяли узнать людей лучше, научиться дружить, любить. В отличие от младшей сестры, которая была более общительна, легка, дружелюбна, Таня росла угрюмой, серьёзной и не любила почти всех окружающих. Она не любила глупую младшую сестру, которая не понимала, что им не светит ничего хорошего, как думала Таня. Не любила отца, который предпочёл работу, а не семью, и ненавидела мать, которая покорной овцой следовала за отцом.
Но более она ненавидела, вернее, презирала таких же, как она – приезжих, которые так же, как и они дичились новых мест и новых людей.
Как я сказал ранее, родители у Татьяны умерли в Москве, не дожив до глубокой старости. Отец, где то перешел дорогу начальству и его попросили так сказать, выйти в отставку, назначили, конечно, пенсию и он сразу как то зачах, быстро постарел, появились возрастные болячки и он ушел в мир иной скоропостижно от остановки сердца. Мать, как и полагается при её характере, долго без мужа не протянула, ей интересно было жить только для мужа, больше в жизни ничего не интересовало. Она целыми днями плакала у окна, чем выводила из себя уже зрелую Татьяну. Так в слезах мать умерла от тоски, сидя у окна, где её Таня и обнаружила по приходу с работы.
Работу Татьяна выбрала своеобразную, о чем я забыл упомянуть. Работала она смотрительницей в тюрьме. Смотрители или надзиратели иными словами всегда выступают у нас мужчины. Но парадокс, она прошла собеседование и работала до пенсии на этом поприще. Уважали и боялись её в тюрьме все, начиная от руководства и до каждого преступника.
На пенсии она нашла новый объект, который необходимо было охранять, это её одно подъездный высотный многоквартирный дом, в котором она стала старшей по подъезду, консьержкой и строгим контролёром.
Кто был не в милости у нее? Во-первых, все приезжие, из которых она более-менее сносила тех, кто ей платил за услуги консьержа, оплачивал также ей в карман самовольную парковку во дворе, здоровался с ней почтительно и соблюдал нормы поведения – не приходил домой поздно и навеселе.
Таким образом, в немилости оказывались многие. Она начинала вражеские атаки, с помощью соседей, которые были с ней дружны, а на самом деле её боялись, подтапливала неугодных, вызывала наряды полиции якобы из-за жалоб на шум, звонила хозяевам квартир с требованием сменить жильцов и т.д. Но были и те, кто не сдавался и не съезжал, было их не так много, но всё же. В таких случаях она действовала исключительно – она их убивала. Как она убивала - подробно она не рассказывала, но объяснила, почему это удавалось ей довольно легко, об этом я поведаю позже.
Ольга.
Ольга молодая еще женщина, лет 35, со стороны как бы незаметная, но внутри обладала сильным характером и стремлением, вернее сказать внутренним надрывом. Ольга родилась в далёком от Москвы маленьком городке, который терпеть не могла из-за серости от многочисленный заводских труб испускающих клубы пара и тошнотворного газа. В родном городе она сходила замуж, муж оказался лентяем и пьяницей, развелась и переехала в Москву, которая ей не особо покорилась, но она упорно трудясь, смогла осесть в Подмосковье.
Смогла удержаться она благодаря своему упорному труду, как водится, в наше время, с помощью ипотеки. Ольга смогла осилить однушку с условиями рабской повинности банку в течение 15-ти лет. Работала она в торговле, руководила магазином, неплохо зарабатывала и в целом была счастлива. Одолевали её мысли об одиночестве и смысле жизни. Она перечитывала своего любимого Достоевского и всё размышляла над собой – «Тварь ли она дрожащая» или право имеет…
Помнится еще в школе ей мысль эта не давала покоя. В чем смысл жизни преступника, и если его убить, так разве это ты плохо сделаешь? И почему она не может убить и потом жить как прежде. Так много людей, кто причинял ей боль, обижал и сколько их еще будет и что, всё стерпеть? Так с возрастом периодически она возвращалась к этим вопросам. Одиночество же накладывало свой отпечаток. Мужчин она не понимала. Она знала, что мужчинам надо, как завоевать их расположение – быть милой, хорошо готовить, дома чтобы чисто и делать заинтересованный вид, когда мужчина ей что-то рассказывает. И всё, мужчина будет увлечен.
Поклонники были, но до серьезного не доходило. Однажды она познакомилась с коренным москвичом Эдуардом, не первой свежести, а именно ему уже было за 40, эгоист, единственный сынок, режиссер на каком-то из последних телеканалов. Вот он то и стал тем, благодетелем кто прибрал к рукам Олю со всеми её стремлениями к семейному счастью.
Семья получилась так себе. Детей режиссёр не хотел, а хотел он только вкусный ужин по вечерам, выставки по выходным, светские беседы со своей спутницей перед ночными утехами и жениться на приезжей не собирался. Впрочем, если она родит ему наследника, именно наследника, то он так и быть узаконит их отношения. Из-за таких установок, Оля бегала по врачам, ничего не вышло, ей поставили бесплодие, и она успокоилась. На самом деле рожать от режиссёра она не хотела. Но в итоге москвич так к ней привык, что уже не хотел без нее обходиться, был выстиран, выглажен, накормлен, а что ему еще надо было. А надо было, чтобы она всё своё внимание уделяла только ему, и он поспособствовал тому, что она перестала работать и попала в полное его распоряжение. Он уходил на работу по утрам и задерживался допоздна. Часто они не виделись, все дни она проводила дома. Родственники её не беспокоили. Мать и отец её давно умерли, а остальным она не была нужна. Это то, что поведала мне Татьяна об Ольге. А познакомились они при интересном стечении обстоятельств…
Ольга сразу Татьяне не понравилась. Приезжая. Приживалка. Без работы. Татьяна наблюдала, как Оля ежедневно бегала за покупками и скрепя зубами, старалась как угодно придраться к ней.
- Ольга, а что это вы такой несвежий хлеб покупаете? Думаете наш Эдуард, режиссёр, коренной москвич должен грызть камни, совсем стыд потеряли. И продукты самые дешевые закупаешь, на рынок не ходишь, чем ты его кормишь?
- Татьяна Николаевна, не лезете в чужие сумки, я вас прошу.
- Скажите пожалуйста, уже и посоветовать нельзя. Вы кстати за прошлый месяц не заплатили.
-Была бы моя воля, я вообще вам не платила. Вас никто не нанимал.
- Да если бы не я, то такие как ты, понаехавшие, весь подъезд загадили!
- Сами вы гадите!
Такая перепалка была постоянной. И Татьяна добавила имя Ольги в свой список. Список на выбывание. Но пока у нее была другая цель, сосед Ольги и Эдуарда, враг №1 – индус по кличке Вася.
Иллюстрация автора.