Полное название:"Фантасмагория цитат, или Провальный “эксперимент” Олега Краснова"(Часть 1).Впервые опубликовано на сайте AVA.MD в 2012 г.
ВМЕСТО ЭПИГРАФА:“Нужно быть сумасшедшим, чтобы не признать величия Ленина. Собрать в единое целостное государственное образование погрязшую в анархии, подстерегаемую со всех сторон контрреволюцией, до смерти вымотанную Россию – это достижение, равное которому вряд ли можно найти в истории“.
К.Каутский (1924)
1.АДВОКАТ - ДЕ-ФАКТО - ВАНДАЛОВ.…И прочих зоо-антикоммунистов…
20 апреля 2012 г., в день, когда комбатанты направились рушить статую В.Ленина и в преддверие дня рождения “вождя пролетариата”, писатель и публицист Олег Краснов опубликовал относительно небольшой текст под лаконичным, но двусмысленным названием “Эксперимент”. В нем он попытался изложить свое видение личности В.Ленина, его слов и дел(1) .
Сразу же оговорюсь: я, естественно, не покушаюсь на суверенное право О.Краснова писать о ком угодно и о чем угодно, оценивать любые, по своему выбору, исторические персонажи и события.
Однако, разумеется, и я, при этом, не отказываюсь от своего права на оценку его интерпретации тех или иных исторических событий и личностей, на аргументированную критику его текстов.
Вызывает недоумение и протест уже сам выбор даты публикации. Тем более, что сам автор пишет: “Я не торопился писать этот материал”.(2).
Коли не торопился, то мог опубликовать его и 25 апреля, и 1 мая, и 15 мая.…
Ан нет, опубликовал его в день, когда вандалы с молотками отправились крушить памятник Ленину.…И он не мог не знать о времени предстоящей акции варваров, ибо они заранее нагло оповестили о нем на пресс-конференции.
Хотел этого О.Краснов, или нет, но его опус сыграл роль морального оправдания и идеологического обоснования акции доморощенных варваров 21 века.
Валериу Чобану (главарь группы волонтеров) и Олег Краснов оказались 20 апреля в одной связке.… Один утром с молотком, а второй вечером с компом…
В тексте О.Краснова вождь большевизма предстал в таком облике, что у рядового читателя, мало сведущего в деталях биографии вождя, не мог не возникнуть вопрос: а стоит ли, вообще, церемониться с памятником такому “ущербному ” политику и человеку, каким является В.Ленин?
Публикация О.Краснова имела, безусловно, и вторую цель: “опустить” в преддверие Дня рождения В.Ленина и ПКРМ: поглядите, мол, какой у молдавских коммунистов кумир, какой у них вождь, какому политику они поклоняются.
Поразительно, но О.Краснов не находит в этом ничего предосудительного и уводит внимание читателя от указанного постыдного совпадения: “Господа, я призываю вас к тому, - написал он в своем комментарии под своим текстом, - чтобы попытаться понять прошлое, разобраться на уровне идеи, а вы как индейцы — одни за памятник, другие против”.(Олег Краснов .Комментарий от 22.04.2012 20:51)(3).
Призыв писателя и публициста “понять прошлое, разобраться на уровне идеи”, я всячески поддерживаю, но никак не могу ПРИНЯТЬ то, как он ПОНЯЛ это прошлое (неадекватно) и как он РАЗОБРАЛСЯ с идеями и личностью В.Ленина (еще более неаутентично).
Беру на себя смелость давать столь резкие оценки тексту О.Краснова, ибо я несколько лет специально изучал и “препарировал” политическую доктрину большевизма, учась в постдокторантуре кафедры политологии СПбГУ в1990-1993 гг., в результате чего на божий свет появилась научная монография “Метаморфозы и парадоксы демократии: Политическая доктрина большевизма (истоки, сущность, эволюция, альтернативы:1917-1929 гг.)” (4).
Я не собираюсь детально разбирать литературные качества текста О.Краснова с точки зрения того, КАК он написан (по-моему, НЕБРЕЖНО, а местами – ПЛОХО. Сказалась, как я понимаю, поспешность), но если анализировать и оценивать его под углом зрения того, ЧТО в нем написано, то автор демонстрирует свой ДИЛЕТАНТИЗМ и в методологии исследования, и в политической истории, и в истории политических идей, и в политической науке, и политической психологии…
(Конечно, есть и второе объяснение: ЗАКАЗ.…Но лично я сомневаюсь в этой версии).
Если бы О.Краснов написал на данную тему научно-фантастическую повесть или рассказ, на худой конец, - очерк (наподобие очерка М.Горького о В.Ленине), то уровень претензий к нему и его тексту уменьшился бы на порядок.
Сочинил же А.Рыбаков “Дети Арбата”, в котором переврал исторические события и исказил и опошлил личность И.Сталина, так и взятки с него гладки, ибо он написал роман и имел право на художественный вымысел.…
Однако О.Краснов, в отличие от автора прекрасных детских повестей “Кортика”, “Бронзовой птицы”, советского неофициального бестселлера “Тяжелый песок”, написал текст с претензией на научность, ибо использовал научно-справочный аппарат.
Так что: назвался груздем - полезай в кузов…
[Правда, замечу, использует он его очень выборочно. В одних случаях дает ссылки, а в других - их игнорирует, и мы должны просто поверить ему на слово. В частности, когда он пишет о неких книгах воспоминаний о В.Ленине, на которые не дает ссылки. Что это за воспоминания и чьи они, нам приходится только гадать].
Элементарная добросовестность не позволяет мне идти по фантасмагоричному пути О.Краснова, не позволяет несколькими фразами утверждать противоположное тому, что постулировал по большей части бездоказательно писатель и публицист.
В.Ленин - такая грандиозная фигура, что требует к себе самого взыскательного отношения.
Поэтому на семь страниц текста О.Краснова, где он бегло коснулся нескольких крупных тем, причем три из них – “Ленин и демократия”, “Ленин и социализм”, “Ленин и власть”, да и четвертая, “Ленин и марксизм”– огромны и многоаспектны, мне придется ответить большим объемом материала, который я разделил для удобства чтения на две части. Причем порядок изложения тем я выбрал иной, чем он дан у О.Краснова.
Вместе с тем я благодарен О.Краснову, что через критику его текста мне представился случай изложить читателям AVA.MD подлинное, а не фальсифицированное учение вождя большевиков по ряду ключевых вопросов, дать более или менее объективную оценку его личности…
2.МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ? А это что еще за дребедень?
О.Краснов не имеет никакого представления, не говоря уже - понятия, о методологии научного исследования того или иного учения, будь то демократии, будь то социализма, будь то марксизма, или какого-либо иного…
Сам В.Ленин емко и блестяще сформулировал методологию научного исследования тех или иных идей: “ Весь дух марксизма, вся его система требуют, чтобы каждое положение рассматривалось лишь исторически, лишь в связи с другими, лишь в связи с конкретным опытом истории”.(5)
Есть у него на этот счет и еще одно гениальное по глубине лаконичное высказывание, касающееся, в частности, и требований к анализу идей: “Диалектика требует всестороннего учета соотношений в их конкретном развитии, а не выдергивания кусочка одного, кусочка другого". (6)
Конкретизируя это положение в работе "Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого и Бухарина" В.Ленин отмечал, что логика диалектическая, во-первых, требует всестороннего изучения предмета. "Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредствования". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и омертвения... Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, "самодвижении" (как говорит иногда Гегель), изменении"(7).
В-3-х, по Ленину, вся человеческая практика должна войти в полное "определение" предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что "абстрактной истины нет, истина всегда конкретна", как любил говорить, вслед за Гегелем, покойный Плеханов". Перечислив процитированные нами 4 момента, Ленин отмечает, что он "...не исчерпал понятия диалектической логики. Но пока довольно и этого" (8).
Эти методологические подходы в настоящее время разделяют практически все историки политических (и иных) учений.
Да и любой здравомыслящий человек Вам подтвердит, что изучение любого события, личности, учения, должно быть объективным, всесторонним и полным.
Конечно, в тексте В.Ленина отражены только часть требований к методологии научного исследования той или иной концепции, но для нас и этого достаточно.
Исходя из него, целостную характеристику того или иного учения (той же демократии или социализма) можно осуществить лишь беря все положения В.Ленина по данной проблеме, не упуская из поля зрения никакие высказывания. При этом те или иные отдельные положения В.Ленина, к примеру, по вопросам демократии, социализма, насилия, должны рассматриваться лишь В КОНТЕКСТЕ ТЕХ КОНКРЕТНО-ИСТОРИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ, ОБОБЩЕНИЕМ КОТОРЫХ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ.
Чего, как может убедиться читатель, и не делает О.Краснов.
Далее, В.Ленин обращался к понятию “демократия” (как и ко многим другим) при решении конкретных задач и поэтому он выделял в одном случае какую-то одну определенную сторону этого емкого и сложного понятия, в другом случае - иную. Все эти утверждения, как правило, не являются противоречащими друг другу, так как в этих положениях в зависимости от обстановки подчеркивается то одна, то другая, то третья сторона понятия демократии.
Другими словами, если взять все высказывания вождя по тому или иному вопросу в отрыве от обстановки, только как высказывание, то в ряде случаев могут получиться формально противоречивые положения. Однако если анализировать эти утверждения В.Ленина в конкретно-историческом контексте, то противоречие снимается…
Однако и этого еще недостаточно. Надо также выявить моменты в содержании тех или иных высказываний вождя, которые имеют значимость - а) общего, б) особенного или г) единичного и соответственно этому их воспринимать и оценивать. В противном случае возможно возведение положений, имеющих уровень особенного или тем более единичного, на уровень общего.
Говоря проще, высказыванию В.Ленина по какому-либо уникальному случаю нельзя придавать всеобщее значение.
А что же делает О.Краснов?
По шести выделенным им проблемам: 1)Ленин и демократия, 2) Ленин и марксизм, 3)Ленин и социализм, 4)Ленин и популизм, 5)Ленин и власть,6)Ленин и насилие, - он формулирует несколько выводов, которые потом как бы обосновывает, опираясь на специально подобранные и вырванные из литературного и конкретно-исторического контекста отдельные цитаты. А между тем, одной или несколькими разрозненными цитатами, тем более вырванными из контекста, невозможно ничего доказать. То, что он сделал, называется фальсификацией…
Повторю еще раз: О.Краснов имеет суверенное право на собственную интерпретацию воззрений В.Ленина. Но только он должен ее обосновать, следуя методологии научного исследования. А так, он хочет, чтобы мы ему поверили на слово на основании нескольких разрозненных цитат. Он должен сам хоть что-то доказать. Хотя бы одно свое утверждение.
P.S. В завершении (и в развитие положений) этой главки процитирую одного из крупнейших современных российских историков (и одного их самых объективных и глубоких исследователей жизни и деятельности В.Ленина) В.Логинова: "Между тем, обилие цитат из новых документов само по себе ничего не объясняет, ибо для историка документ как таковой является не бесспорным доказательством, а прежде всего объектом внимательного и скрупулезного научного исследования.
Анализируя документ, вы - среди прочего - должны ответить, по меньшей мере, на три вопроса:
1) конкретные обстоятельства появления данного документа;
2) его тип и характер (например: декрет, постановление правительства или же сугубо личная записка);
3) практические последствия, к которым привел данный документ.
Поясню на примере...
Недавно, роясь в карманах старого пиджака, я нашел записку, переданную приятелю во время чудовищно занудной лекции известного в 70-е годы академика-философа: ”Я бы этого оратора повесил за...” Грубо? Да. Но можно ли на основании данной записки зачислять меня в разряд “вешателей”?
Или - другой пример...
У моей коллеги маленький ребенок - без всякой видимой причины - повадился спать днем и достаточно бурно вести себя ночью. Несколько недель подряд она хронически недосыпала. И вот однажды утром, придя с воспаленными глазами на работу, эта любящая мать вдруг изрекла: ”Когда ночью он начинает орать, я готова его убить...” Ужасно звучит? Да. Но достаточно ли этой фразы, чтобы квалифицировать ее как “детоубийцу”?
Если всерьез изучать политику, а не подглядывать в замочную скважину, то, видимо, необходимо анализировать не только “записочки”, но и государственные узаконения, политические акции, определявшие судьбы страны, а прежде всего - поставить любой документ, каждый конкретный факт в реальный исторический контекст" (9).
3.РЕАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ В.ЛЕНИНА В КРИВОМ ЗЕРКАЛЕ ПРИМИТИВНОЙ "ПСИХОЛОГИИ" О.КРАСНОВА …
О В.Ленине написаны тысячи, нет, десятки тысяч разных по жанру – от научных монографий до очерков в желтой прессе - и характеру – от лакировочной апологии до огульной клеветы - книг, сотни тысяч статей(10).
И это закономерно, ибо В.Ленин, будучи фигурой планетарного масштаба и всемирно-исторического значения, оставил грандиозное социально-политическое практическое и теоретическое наследие. Поэтому пытаться двумя-тремя специально подобранными цитатами аутентично изложить суть, а тем более содержание таких многоаспектных и развивающихся концепций как “Ленин и демократия”, “Ленин и власть”, “Ленин и социализм” - даже не кощунство, а - профанация ленинского теоретического наследия.
Однако не будем чересчур строгими к О.Краснову: незнание или полузнание им многих сторон социально-политического учения подлинного, а не вымышленного В.Ленина для писателя – не такая уж и беда…
В конце концов, не его это епархия – тщательная реконструкция и оценка социально-политического учения В.Ленина.
Но вот что непростительно для писателя – инженера человеческих душ – это преднамеренные искажения образа того или иного реального исторического лица или психологические ошибки при попытках проникнуть в его душу и выявить мотивы политической деятельности.
Можно посочувствовать Олегу Краснову: долго и упорно пытался он отыскать хоть что-то “хорошее” в личности В.Ленина, хоть какую-то крупицу добра в его делах и поступках…
Однако тщетно. Все его поиски оказались зряшными.… В.Ленин оказался не “хорошим”, а “плохим”. Причем, “плохим”, начиная с детства и до кончины и во всех своих делах и сферах жизнедеятельности……
И мальчиш-плохиш, и юноша-плохиш, и мужчина-плохиш, и революционер-плохиш, и муж-плохиш, и товарищ-плохиш, и вождь-плохиш, и политик-плохиш, и государственный деятель-плохиш…Etc.
Я вовсе не преувеличиваю, уважаемый читатель, ибо именно об этом черным по белому пишет О.Краснов в первой же фразе своего опуса. Не делая никаких оговорок и пояснений: “Я не торопился писать этот материал. Может быть потому, что хотел, чтобы Ленин оказался хорошим, и понимал, что ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ЭТОМУ Я НЕ НАЙДУ”. (Выделение мое. – Э.В.).
Фраза – предельно абстрактная. О.Краснов преднамеренно для характеристики личности вождя большевизма используют безлико-положительное прилагательное “хороший”, которое можно использовать для оценки человека во всех сферах жизни и деятельности.
Вот и получается, что уже в первой фразе, по сути дела, О.Краснов огульно, бездоказательно клевещет на В.Ленина, лишая его априори права быть хорошим сыном, хорошим мужем, хорошим другом, хорошим братом, хорошим партийным товарищем, хорошим вождем, хорошим революционером, хорошим теоретиком, хорошим пропагандистом, хорошим марксистом, хорошим политиком, хорошим организатором, да мало ли кем еще быть хорошим…
Полагаю, О.Краснов один из немногих, - из тех, кто писал о В.Ленине, - кто лишил В.Ленина каких-либо “хороших” человеческих качеств.
Конечно, разброс мнений о В.Ленине предельно широкий.
Так, если в свое время гениальный А.Эйнштейн назвал В.Ленина хранителем и обновителем совести человечества, то режиссер Э.Рязанов, напротив, в демагогическом раже, когда стало модным критиковать и даже огульно хаять В.Ленина, приклеил к нему ярлык “гения зла”, а художник и, по совместительству, монархист И.Глазунов заявлял, что Ленин является “главным преступником” XX века(11).
Но даже самые острые критики вождя большевизма не ставили под сомнение его ум, эрудицию, его разнообразные, включая и политические, таланты, не сомневались, в частности, что в своей личной жизни В.Ленин был очень скромен, в потребностях невзыскателен, довольствовался малым, часто отказывая себе даже в самом необходимом.
Приведу два наглядных примера.
Человек, который лично знал В.Ленина и неоднократно с ним встречался, который не скрывал, что он его не любит – Георгий Соломон (кстати, наш земляк, бессарабец), который посвятил ему огромное множество нелицеприятных высказываний (и на которого ссылается и О.Краснов), тем не менее, писал: “Ленин был очень интересным собеседником.…Перед Вами был умный, с большой эрудицией, широко образованный человек, отличающийся изрядной находчивостью […] Ленин был очень чистый человек, с искренней гадливостью, относившийся ко всякого рода эксцессам, как пьянство, половая распущенность и пр”.(12)
А вот пример совсем другого рода. Но вначале маленькая преамбула.
Как известно, К.Каутский и западная социал-демократия в целом резко критиковали тот политический режим, который установился в России после октябрьского(1917 г.) переворота и особенно - после разгона Учредительного собрания.
Между В.Лениным, Л.Троцким и Н.Бухариным, с одной стороны и К.Каутским, с другой, в период с 1918 г. по 1922 г. прошли три раунда ожесточенной полемики(13).(О ней мы подробнее поговорим во второй части). Именно тогда В.Ленин и наградил К.Каутского “титулом” “ренегата”.
И, тем не менее, несмотря на этот и прочие нелицеприятные эпитеты в свой адрес, К.Каутский в своем письме в редакцию “Известий ЦИК СССР” в 1924 г. написал: "Наши разногласия не должны делать нас слепыми к величию усопшего. Он был колоссальной фигурой, каких мало в мировой истории. Между правителями великих государств нашего времени имеется только один, который хоть сколько-нибудь приближается к нему по своей силе. Это был Бисмарк. Конечно, их цели были диаметрально противоположны. У одного – торжество династии Гогенцоллернов в Германии, у другого – торжество пролетарской революции. Это такая же противоположность, как между водой и огнем. Цель Бисмарка была мелка, цель Ленина – колоссальна.
Но подобно железному канцлеру, - продолжает К.Каутский свой анализ деятельности вождя большевизма, - Ленин тоже был человеком самой непреклонной и самой смелой силы воли. Подобно ему, он понял значение вооруженной силы в политике и умел самым беспощадным образом применить ее в решительных случаях. Бисмарк заявил, что великие проблемы нашего времени должны быть разрешены кровью и железом. Точно таковы же были воззрения Ленина. Конечно, ни тот, ни другой не думали, что этого одного достаточно.
Но конечно, между обоими рядом с общими чертами имеются также различия, а именно не только в из целях…Ленин далеко превосходил Бисмарка своим интересом к теории, которую он ревностно изучал, а также своим бескорыстием. Бисмарк совсем не интересовался теорией и использовал свое обладание государственной властью дл яличного обогащения”.(14).
А теперь попытайтесь найти хотя бы одну положительную характеристику В.Ленина в опусе О.Краснова. Уверяю Вас, не найдете.
I.Вместо этого уже во втором абзаце своего текста писатель и публицист Вам сообщит, (не в лоб, правда, а в темечко), что вождь большевизма не был “яркой и глубокой личностью”, намекнет, что В.Ленин (как Сталин и Мао) являлся “серым и унылым функционером, лишённый человечности”. (15).
II.В главке “Ленин и демократия” (о которой подробно речь пойдет во второй части) О.Краснов двумя штрихами-цитатами негативно характеризует лидерские качества В.Ленина, дает отрицательную оценку его внутрипартийной демократичности.
Но вот незадача, при более внимательном рассмотрении, карты в руках О.Краснова оказываются краплеными…
Фактически, критик В.Ленина занимается обыкновенным шулерством, когда пишет: “О демократичности Владимира Ильича много говорили старые товарищи по партии. Делегат второго съезда РСДРП товарищ Троцкий в 1903 году писал….” И далее цитируется фрагмент из работы Л.Троцкого 1904 года «Наши политические задачи»(16).
[Начнем с того, что в ссылке к этой работе не указана страница, что свидетельствует о том, что О.Краснов не читал самой работы, и цитата из нее позаимствована у другого автора. ()Кроме того, дата им указана неверно. Указанную работу Л.Троцкий написал в 1904 году, а в 1903 году состоялся II съезд. Все это, конечно, мелочи, но мелочи примечательные.]
А теперь о сути. Фраза “старые товарищи по партии” является, на самом деле, шулерской, ибо обе цитаты взяты у авторов (Л.Троцкого и Г.Плеханова) тех времен, когда они уже не являлись Ленину товарищами по партии и остро полемизировали с ним.
Чтобы Вы поняли, в чем состоит Ваша недобросовестность, господин О.Краснов, приведу аналогию: я, следуя Вашему примеру, “нарисую” политический портрет И.Додона только на основе высказываний о нем нынешних В.Воронина, Ю.Мунтяну и М.Ткачука…
Как Вы полагаете, объективный ли это будет портрет?
То, что - красочным, это, несомненно, а вот в том, что упомянутый портрет будет всесторонне и полно соответствовать реальной личности И.Додона, усомнится любой здравомыслящий и честный человек, знакомый с реалиями политической жизни в РМ.
А ведь именно так Вы и поступили.
К тому же, надо обладать очень оригинальным чувством юмора, чтобы назвать Л.Троцкого “старым партийным товарищем” В.Ленина.
Они стали партийными товарищами лишь с лета 1917 г., а до этого в течение 14 лет, с 1903 г. (за исключения несколько месяцев конца 1902-начала 1903 гг.) по 1917 г., только тем и занимались по отношению к друг другу, что “поливали” оппонента грязью, и в приемах полемики – резкой и грубой - были достойны друг друга.
Это отмечал и упомянутый уже Г.Соломон: “В нем [В.Ленине. – Э.В.] не было ни внимательного отношения к мнению противника, ни обязательного джентльменства. Кстати, этим же качеством отличается и знаменитый Троцкий“.(17).
На II съезде РСДРП разногласия В.Ленина и Л.Троцкого выявились в полной мере при обсуждении аграрной программы, устава партии, выборах редакции “Искры” и т.п., что о чем свидетельствуют выступления В.Ленина и протоколы Съезда (18).
Примкнув к меньшевикам, Троцкий подвергается резкой критике Ленина и на самом съезде, и после него.
Поэтому нет ничего удивительного, что Л.Троцкий столь резко и негативно характеризует В.Ленина в упомянутой книге.
В свою очередь, по поводу последней В.Ленин писал: “Брошюра представляет собою самое наглое лганье, извращение фактов […]Читая такую брошюру, ясно видишь, что меньшинство так изолгалось, так фальшивит, что ничего жизненного создать неспособно” (19).
Именно тогда Ленин в сердцах обозвал Л.Троцкого “Балалайкиным”.(20).
Вместе с тем нет дыма без огня: хотя Л.Троцкий и исказил воззрения В.Ленина и оклеветал его лично, однако в основе разногласия лежала не личная неприязнь, а реальная проблема: по какому организационному плану должна строиться РСДРП?
Ленинская модель партии, разработанная им еще в 1902 году в книге “Что делать?”(21), а затем предъявленная и защищаемая на II съезде РСДРП, повышала политическую эффективность и “боевую готовность” партии, но сужала ее внутрипартийный демократизм, что было неизбежным в нелегальных условиях, в которых она действовала.
Ю.Мартов, а вслед за ним и Л.Троцкий полагали, что партия должна включать всех, кто хочет помочь освобождению пролетариата, строится на принципах внутрипартийной демократии и действовать в основном легально.
Этот вопрос мы рассмотрим более детально во второй части, как и в целом, проблему “Ленин и демократия”. Здесь лишь отметим, что именно и только большевистская партия, построенная согласно ленинским организационным принципам (которые вовсе не отрицали умеренный внутрипартийный демократизм), оказалась способной завоевать власть (мы отвлекаемся от всех других вопросов).
Спрашивается, а почему Вы, господин О.Краснов, не подобрали оценку Л.Троцким В.Ленина, когда первый действительно стал его партийным товарищем, входил в состав Политбюро РКП (б) или ВКП (б)? Вы тогда обнаружили бы, к своему удивлению, совсем другие оценки. Или те характеристики, которые он давал Ленину после того, как его выслали из СССР?(22).
В частности, если бы Вы, господин О.Краснов, были добросовестным исследователем, то Вы должны были бы ознакомить читателя с тем, как сам умудренный опытом Л.Троцкий спустя четверть века оценивал свою позицию 1903-1904 годов.
Вот что он писал в своей автобиографии “Моя жизнь” в 1930 году о баталиях на II съезде партии и в последующие годы: "Я считал себя централистом. Но нет никакого сомнения, что в тот период я не отдавал себе полного отчета в том, какой напряженный и повелительный централизм понадобится революционной партии, чтобы повести в бой миллионные массы против старого общества. […] Ко времени лондонского съезда 1903 года революция все еще была для меня на добрую половину теоретической абстракцией. Ленинский централизм еще не вытекал для меня из ясной и самостоятельно продуманной революционной концепции“. (23).
Как Вы можете убедиться, господин О.Краснов, Л.Троцкий дезавуирует самого себя, молодого и раннего, и соответствующую свою цитату того времени, которую Вы привели…
Можно привести и другие цитаты (а таких огромное множество) из позднего Л.Троцкого, в противовес той цитате из раннего Л.Троцкого(1904 г.) о В.Ленине, что привели Вы, и которые совсем иным образом живописуют облик вождя:
“Ленин жил во всех странах Европы, овладевал чужими языками, читал, изучал, выслушивал, вникал, сравнивал, обобщал. Став во главе великой революционной страны, он не упускал случая добросовестно и внимательно поучиться, расспросить, узнать. Он не уставал следить за жизнью всего мира. Он свободно читал и говорил по-немецки, французски, английски, читал по-итальянски. В последние годы своей жизни, заваленный работой, он на заседаниях Политбюро потихоньку штудировал чешскую грамматику, чтобы получить непосредственный доступ к рабочему движению Чехословакии; мы его на этом иногда “ловили”, и он не без смущения смеялся и оправдывался ”.(24).
Не правда ли, хорош “диктатор”, который смущается и оправдывается…
Наконец, еще одна оценка В.Ленина Л.Троцким, которую он дал в тексте, предназначенном для Британики: "Центральным делом жизни Ленина явилось создание партии, способной осуществить Октябрьскую революцию и руководить социалистическим строительством. […]
Единство цели Ленин пронес через всю жизнь, начиная со школьной скамьи. Он не знал колебаний в борьбе с теми, кого считал врагами рабочего класса. В его страстной борьбе не было ничего личного.[…]
Неутомимость Ленина в работе была беспримерна. Его мысль была одинаково напряжена в сибирской ссылке, в Британском музее или на заседании Совета Народных Комиссаров. С предельной добросовестностью он читал лекции в маленьком рабочем кружке в Цюрихе и строил первое в мире социалистическое государство.
Науку, искусство, культуру он ценил и любил во всем их объеме, но никогда не забывал, что они пока еще составляют достояние небольшого меньшинства. В простоте стиля выражалась величайшая сосредоточенность духовных сил, устремленных к единой цели.
В личном общении Ленин был ровен, приветлив, внимателен, особенно к угнетенным, к слабым, к детям. Его образ жизни в Кремле мало отличался от его образа жизни в эмиграции. Простота обихода, воздержанность в отношении пищи, питья, одежды и всех вообще “благ” жизни вытекали у него не из каких-либо моралистических принципов, а из того, что умственная работа и напряженная борьба не только поглощали его интересы и страсти, но и давали ему то высшее удовлетворение, которое не оставляет место для суррогатов наслаждения. Его мысль работала над делом освобождения трудящихся до того мига, как окончательно потухла”.(25).
III.О.Краснов сомневается даже в идейности В.Ленина. И по своему обыкновению пишет об этом не прямо и ясно, а выписывает демагогические кренделя: “Сомнения в идейности Ленина вызывает непосредственность, с которой он отказывался от идеологических принципов – о какой идее идёт речь?”(26).
Изрек истину, причем путано, но ее не доказал.…И полагает, что мы ему обязаны поверить на слово. Как пророку Мухаммеду.… Как Мессии…
Не доказал, потому что и не мог доказать.
О.Краснов даже не понимает, что отказ человека, в принципе, от тех или иных отдельных положений доктрины, учения вовсе не ставит под сомнение его идейность. Ведь идейность – это приверженность на уровне убежденности ЦЕЛОСТНОЙ системе идей и соответствующему ИДЕАЛУ.
В.Ленин же никогда не отказывался ни от МАРКСИЗМА как целостной системы идей К.Маркса и Ф.Энгельса, ни от КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИДЕАЛА.
Сомневаться в идейности, коммунистической убежденности В.Ленина равнозначно сомнению в том, что Земля имеет форму шара, точнее – геоида.
Об его коммунистической идейности буквально вопиют все 55 томов его ПСС, все 37 книг “Ленинских сборников”, все недавно опубликованные сочинения; на этот счет имеются тысячи и тысячи свидетельств его соратников, единомышленников, политических недругов и идейных оппонентов.
Приведу два характерных примера на этот счет.
Великий русский философ Н.Бердяев оставил нам развернутую характеристику В.Ленину в работе “Истоки и смысл русского коммунизма”.C одними его оценками можно согласиться, с другими – нет. Так вот, Н.Бердяев, в отличие от О.Краснова, нисколько не сомневался в идейности В.Ленина: «Ленин не был дурным человеком, в нем было много и хорошего. Он был бескорыстный человек, АБСОЛЮТНО ПРЕДАННЫЙ ИДЕЕ, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе”.(27).
Нисколько не сомневался в идейности В.Ленина и крупнейший мыслитель XX в., английский философ и общественный деятель Бертран Рассел, лично встречавшийся с “вождем мирового пролетариата”: ”Вскоре после моего прибытия в Москву я имел часовую беседу с Лениным на английском языке, которым он прекрасно владеет. […]
При встрече с ним, не зная, кто он, трудно догадаться, что он наделен огромной властью или вообще в каком-нибудь смысле является знаменитым.
Мне никогда не приходилось встречать выдающейся личности, столь лишенной чувства собственной значимости. […]
Ленин…олицетворение теории. Чувствуется, что материалистическое понимание истории вошло в его плоть и кровь.[…]Его сила коренится, я думаю, в его честности, мужестве и непоколебимой вере – РЕЛИГИОЗНОЙ ВЕРЕ В ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКСА, которое занимает то же место, что и вера христианских мучеников в царствие небесное, но отличается меньшим эгоцентризмом”.(28).
И разве можно всерьез воспринимать “доказательство” О.Краснова безыдейности В.Ленина: непосредственность, с которой он отказывался от идеологических принципов.
Во-первых, господин О.Краснов, назовите хоть один идеологический принцип, от которого отказался В.Ленин. Повторяя, именно ПРИНЦИП. И именно ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ.
Бьюсь об заклад, что Вы не назовете.
Во-вторых, каким образом Вы установили, что вождь большевизма отказывался от принципов с непосредственностью? Неужели Вы присутствовали при этом?
Наконец, в–третьих, а почему, собственно говоря, “непосредственность” отказа от той или иной идеи, даже если предположить, что она действительно была, может служить доказательством неидейности (безыдейности)? Или писатель О.Краснов может поверить в идейность человека только в том случае, если тот мучительно долго, с воплями и судорогами, отказывается от той или иной идеи?
Полагаю, писатель знает, что такое творческий порыв, что такое вдохновение? Надеюсь, знает также, что оно протекает в различной форме? Думаю, дальнейшее объяснять не надо. В.Ленин творчески развивал марксизм, применяя и адаптируя его положения к условиям России, порой ошибался, но сам факт творчества (и “творчества”) невозможно оспорить. А к самой проблеме “Ленин и марксизм” мы еще вернемся во второй части.
Поэтому свои фантазии и домыслы о неидейности В.Ленина под видом сомнений пусть О.Краснов задвинет в тот ящик с антикоммунистическим хламом, откуда он их вытащил.
V.Мотивам политической деятельности вождя О.Краснов посвятил один небольшой абзац.
И дело совсем не в том, что писателю нечего сказать по данному вопросу, а в том, что ему априори очевидны мотивы деятельности большевика В.Ленина – “власть ради власти”, и вся недолга….
Действительно, к чему огород городить, когда все предельно ясно.
При этом он ничтоже сумняшеся опирается на мнение только одного психолога – Карен Хорни, которая <<считала, что невротическое стремление к власти служит защитой от чувства беспомощности. Невротик вырабатывает жесткий и иррациональный идеал силы, который заставляет его верить, что он способен справиться с любой ситуацией, какой бы сложной она ни была. Он делит людей на "сильных" и "слабых", восхищается первыми и презирает вторых. Он будет стремиться управлять другими и держать под контролем себя, будет стремиться никогда не уступать, не сдаваться. Люди такого типа хотят всегда быть правыми и раздражаются по незначительному поводу, если им доказывают их неправоту. Обычно в детстве они проходят через сильные переживания, связанные с унижением или с чувством беспомощности>>(29).
Человек, несведущий в учении неофрейдистски К.Хорни, поверит О.Краснову на слово.
А зря. Причем, четырежды зря. Ибо О.Краснов занимается психологическим знахарством и эксплуатирует неосведомленность читателей.
Во-первых, О.Краснов интерпретирует процитированный текст из К.Хорни так, как ему выгодно. Он без всякого на то основания переносит характеристики, которые К.Хорни дает невротику, на В.Ленина. Чтобы убедить читателя в достоверности своих домыслов, О.Краснов прибегает к следующему словесному кульбиту: он вначале цитирует К.Хорни, а затем делает голословный и прочитанный на потолке вывод: “Эта характеристика очень похожа на то, что рассказывают о Ленине люди знавшие его”(30).
При этом никаких ссылок на тех самых людей, которые знали Ленина, у О.Краснова в тексте нет.
Во-вторых, он не поясняет своему читателю, что К.Хорни отличает “нормальное” стремление к власти от “невротического” стремления к ней же.
А между тем об этом у нее написано более чем ясно: "Желание доминировать, завоевывать престиж, приобретать богатство и добиваться благосостояния, конечно, не является само по себе невротической наклонностью, точно так же как желание иметь любовь и привязанность само по себе не является невротическим. Для того чтобы понять характеристики невротического стремления к указанным целям, его следует сравнить с аналогичным стремлением. Например, ощущение власти может возникать у нормального человека в результате реализации его превосходящей силы, будь то физическая сила или способность, или умственные способности, или зрелость и мудрость. Его стремление к - власти может быть вызвано также некоторой особой причиной, связанной с семьей, политической или профессиональной группой, родиной или научной идеей. Однако невротическое стремление к власти рождается из тревожности, ненависти и чувства собственной неполноценности. Иначе говоря, нормальное стремление к власти рождается из силы, невротическое – из слабости"(31).
В-третьих, читатель должен поверить в психологическую, психоаналитическую и психиатрическую умудренность и проницательность О.Краснова, который на основе разрозненных воспоминаний заочно установил, что и у В.Ленина, и у И.Сталина, и у Л.Троцкого было именно и только невротическое стремление к власти. Не в силу физической или умственной силы и способностей упомянутых вождей (а все трое отличались мощным интеллектом и сильной волей, да и физической не были обделены), не вследствие особой причиной, связанной с семьей, политической (все трое были членами российской социал-демократии) или профессиональной группой (боролись за интересы пролетариата), родиной или научной идеей (были приверженцами марксизма), а именно и только из слабости.
Но О.Краснов здесь, как и повсюду в тексте, осторожничает, у него практически нет категорических и ясных утверждений, он специально говорит предположениями (и намеками): “Эта характеристика очень похожа …”, “можно предположить…”, “но это не более чем предположения”…
В-четвертых, и это самое главное, в настоящее время объяснение мотивов деятельности политического лидера на основе точки зрения только одного психологического направления, я не говорю уже - только опираясь на мнение одного специалиста, - является явно недостаточным, по сути - ПРИМИТИВНЫМ.
4.ЛИКБЕЗ для О.Краснова: КТО И ПОЧЕМУ РВЕТСЯ К ВЛАСТИ? ПОТРЕБНОСТИ И МОТИВЫ ЛИДЕРОВ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ [Текст из книги “Откровенные диалоги”(32)]
4.1.Выводы политической психологии: Кто и почему рвется к власти?
Личность политического лидера является, по мнению современных политико-психологов, сложнейшим многомерным образованием и состоит из множества различных взаимосвязанных структурных элементов. Не все они в одинаковой степени "ответственны" за политическое поведение, проявляются в нем. Однако после многочисленных исследований, проведенных в американской политической психологии, удалось выделить наиболее влиятельные личностные характеристики, которые можно сгруппировать в шесть блоков: 1) представления политического лидера о себе самом; 2) потребности и мотивы, влияющие на политическое поведение; 3) система важнейших политических убеждений; 4) стиль принятия политических решений; 5) стиль межличностных отношений; 6) устойчивость к стрессу.(33).
К теме нашего текста имеют отношение, прежде всего, первые два момента, на них подробнее и остановимся.
Проблема компенсации реальных или воображаемых дефектов личности была поставлена еще "соратником" З.Фрейда А.Адлером. Данная идея получила свое более полное развитие в трудах американского политолога и политического психолога Г.Лассуэла. Согласно его концепции, человек для компенсации низкой самооценки стремится к власти как средству такой компенсации. (34).
Уже после того, как Г.Лассуэл привлек внимание политологов и политических психологов к роли самооценки в политическом поведении лидера, появился целый ряд исследований, посвященных представлению политика о себе.
Было установлено, что политический лидер в любой ситуации за редким исключением ведет себя в соответствии с собственной Я-концепцией. Поведение его зависит от того, кем и как он себя осознает, как он сравнивает себя с теми, с кем он взаимодействует.
Я - концепция, то есть осознание человеком кто он, имеет несколько аспектов. Наиболее существенные из них это - образ "Я", самооценка и социальная ориентация политического лидера. Классик психологии У.Джемс считал, что наша самооценка может быть выражена как отношение наших достижений к нашим претензиям.
Американские исследователи Д. Оффер и Ч. Строзаер рассматривают образ "Я" политика, который соответствует "общей сумме восприятий, мыслей и чувств человека по отношению к себе"... " Эти восприятия, мысли и чувства могут быть более или менее ясно проговорены в образе "Я", в котором "Я" как бы разделено на шесть различных частей, тесно взаимодействующих": физическое Я, сексуальное Я, семейное Я, социальное Я, психологическое Я, преодолевающее конфликты Я.(35).
Физическое Я представляет собой, с точки зрения этих ученых, представления политического лидера о состоянии своего здоровья и физической силе или слабости. Политический лидер должен быть достаточно здоровым, чтобы это не препятствовало его деятельности. В специальной литературе были описаны страдания, которые испытывали президенты США Ф.Рузвельт, В.Вильсон и Д.Кеннеди из-за плохого здоровья.(36).
Широко известна книга профессора медицины Антона Ноймайера"Диктаторы в зеркале медицины", в которой автор на примерах Наполеона, А.Гитлера и И.Сталина дает возможность понять взаимосвязь между физическим и душевным состоянием личности и принимаемыми ею политическими решениями.(37).
Аналогичным образом обстоит дело и с другими пятью "Я".
Самооценка политического лидера накладывает очень важный опечаток на внутри- и внешнеполитический курс его страны. Если у него в течение жизни сформировалась заниженная самооценка, то его постоянное недовольство собой может быть той самой движущей силой, которая толкает его на взятие все новых и новых барьеров в сфере внутренней или внешней политики. Такими были американские президенты Р.Никсон и Р.Рейган. Каждой своей победой они постоянно доказывали себе, что они чего-то стоят. Но взятые барьеры их уже не радовали. И они стремились к новым, чтобы опять удостовериться в собственной значимости осуществляли "великие" шаги на международной арене.(38).
Лидеры государств с завышенной самооценкой, переоценивая собственные качества политика и главнокомандующего, зачастую не замечают всеобщей и внешней, и внутренней реакции на свой курс на международной арене. Они упиваются собственным успехом (даже если он мифический) и относят критику к злобствующим завистникам. Почти никакие последствия не способны заставить такого лидера испугаться или содрогнуться от мысли о том, к чему могут привести его поступки.
Другой тип лидеров, с завышенной самооценкой, сталкиваясь с недооцениванием их политики, как в стране, так и за рубежом, сильно страдает от аффекта неадекватности.
Когда их политика строилась, с их собственной точки зрения, на принципах высокой морали или же казалась им продуманной и продуктивной, а воспринималась как безнравственная или же бессмысленная, такие политические лидеры шли на самые неожиданные шаги. И чем больше они обижались и переживали, тем чаще они повторяли аналогичные политические акции, еще больше вызывая неодобрение.
Американский президент Л.Джонсон очень сильно страдал, что его вьетнамская война стала вызывать негативное отношение и в США, и в мире. Его близкие советники потом вспоминали, что весьма часто, получив донесение об острой негативной реакции в других странах и в различных слоях американского общества и сетуя на то, что его не ценят, не любят и не понимают, он отдавал приказ об очередной бомбардировке Вьетнама. Круг, тем самым, замыкался.(39).
Лидеры с адекватной самооценкой представляют лучший образец партнеров на политической арене. Их внешняя и внутренняя политика не мотивирована стремлением к самоутверждению, обратная связь между последствиями акций и ними самими работает неукоснительно. Адекватно оценивающий свои политические способности лидер, как правило, уважительно и высоко оценивает других лидеров.(40).
4.2.Выводы политической психологии–II: Потребности и мотивы лидеров, влияющие на политическое поведение. Иерархия мотивов
Политическое поведение лидера является целенаправленным и мотивированным. Существуют множество различных личностных потребностей, которые так или иначе связаны с его политической деятельностью. В многочисленных исследованиях, проведенных учеными разных теоретических направлений, выделены несколько основных потребностей, мотивирующих политическое поведение лидеров: а) потребность во власти; б) тесно связанная с потребностью во власти потребность в контроле над событиями и людьми; в) потребность в достижении успеха; г) потребность в аффилиации, то есть в принадлежности к какой-то группе и получении одобрения.(41).
Рассмотрим детальнее последовательно каждую из этих потребностей.
Потребность во власти политического лидера имеет давнюю исследовательскую историю. В политико-психологической литературе важнейшим мотивационным источником лидерства изначально признавалась именно потребность во власти. С данным тезисом, вероятно, согласится большинство людей весьма далеких от научных политологических и политико-психологических исследований.
Ведь действительно, борьба за власть - явная или тайная - пронизывает политическую жизнь любого общества. Многие специалисты считают стремление к власти присущим биологической природе человека, заложенным в его генах. И они располагают убедительным доказательством - ведь ожесточенная борьба за лидерство в группе (стае, стаде etc) происходит и в животном мире.
Однако такой подход к психологии лидерства при всей внешней бесспорности не может решить проблему его мотивации. Скорее он ставит новые вопросы. Во-первых, стремление к власти у одних людей сильнее, чем у других; у многих оно вообще отсутствует. Поэтому понять конкретные причины этих различий необходимо хотя бы для того, чтобы выяснить, кто и почему становится политическим лидером. Во-вторых, даже на уровне обыденного сознания власть не признается единственно возможной целью политиков.(42).
Ведь не случайно в сегодняшней молдавской прессе и общественном мнении многих политиков осуждают за то, что они думают только о власти, а, скажем, не о благе народа, интересах крестьян, мелких предпринимателей, учителей, научных работников и т.д. А это равносильно признанию, что у политиков могут быть и другие, менее своекорыстные цели. Если это так, то важно понять, как потребность во власти взаимодействует в психике лидера с иными мотивами и с какими именно.
Конечно, сильную потребность во власти, проще всего объяснить их врожденными индивидуальными особенностями. И действительно, невозможно отрицать, что условием достижения и осуществления лидерства является какой-то минимальный набор природных задатков: воля, организационные способности, сила убеждения, быстрота реакции, стиль общения и т.д., хотя данный "набор", как установила науки и различен в разных конкретно-исторических условиях. Способности же, как известно, трансформируются в потребности: человек, способный осуществлять власть, испытывает потребность в ней.
Именно поэтому в ходе своего развития политико-психологическая наука вышла за рамки "генетического" подхода. С 20-30-х годов ХХ в. на исследование психологических предпосылок лидерства значительное влияние оказывают идеи психоанализа. Они побуждают искать эти предпосылки в условиях первичной социализации личности, в отношениях ребенка с непосредственной общественной средой.(43).
Так, в работах упоминавшегося уже американского исследователя Г.Лассуэлла доказывается, что психологической основой политической деятельности является бессознательное вытеснение "частных конфликтов", пережитых личностью, в сферу общественных объектов и последующая их рационализация в понятиях общественных интересов.
Свою гипотезу Г.Лассуэл разработал в знаменитой книге "Психопатология и политика", в которой утверждал, что имеются определенные люди, обладающие необычайной сильной потребностью во власти и/или в других личностных ценностях (таких как любовь, уважение, нравственная чистота), как в средствах компенсации травмированной или неадекватной самооценки.(44).
А.Джордж продолжил линию рассуждений Г.Лассуэлла о стремлении к власти как компенсации низкой самооценки.
Иллюстрацией к данному тезису может служить высоко оцениваемая в США биография президента Вудро Вильсона (1913 - 1921 гг.), написанная А. и Дж. Джордж. Стремление В.Вильсона к власти и характерные черты его политического стиля: жесткость позиций, неумение идти на уступки и компромиссы авторы выводят из отношений будущего президента с суровым и требовательным отцом. Эти отношения, сочетавшие идентификацию с отцом и подавленную враждебность к нему, породили в психике В.Вильсона фрустрацию, которую компенсировало жесткое осуществление власти.
Подобное психоаналитическое анатомирование собственных национальных лидеров приобрело широкое распространение в американской литературе. Так, в одной из биографий Р.Никсона этот президент описывается как невротик, одолеваемый страстью к самоутверждению, страхом смерти и потребностью в эмоциональном враге, что порождало у него склонность к провоцированию политических кризисов, подозрительность, социальную изоляцию и трудности в принятии решений.(45).
С точки зрения А.Джордж, все политические лидеры являются: "стремящимися к власти". Получив ее, они часто пытаются переделать политические институты, по-иному интерпретировать и расширять функции политических ролей или создавать новые, которые удовлетворили бы их потребности.
Вместе с тем А.Джордж в своей работе "Власть как компенсаторная ценность" утверждал, что потребности политика во власти и в достижении (успеха) в действительности оказываются тесно связанными. Кроме того, потребность во власти предполагает, что она может быть не только и не столько компенсаторной, но скорее инструментальной. Другими словами, власть может быть желанна для удовлетворения других личностных потребностей, таких как потребность в достижении, в уважении, в одобрении, в безопасности.
Потребность во власти, возникшая как компенсаторный механизм, проявляется у политика по-разному в зависимости от условий. Эта потребность может быть усилена другими потребностями или, напротив, вступить с ними в конфликт - с потребностью в любви, аффилиации, достижении, которые лидер также стремится удовлетворить на политической сцене.
В порядке компенсации политический лидер старается найти себе сферу деятельности, в которой он может продемонстрировать свою компетенцию и достоинство.
В американской политической психологии психопатологический подход к феномену лидерства вызвал серьезные возражения. Один из ее видных представителей Р.Лэйн даже выдвинул в противовес этому подходу тезис, в соответствии с которым успешно действующими демократическими политиками становятся люди со здоровой, уравновешенной психикой. (46).
Так или иначе, но в любом случае было бы неверно недооценивать значение бессознательных внутрипсихических конфликтов в развитии и укреплении потребности во власти и различных черт личности, проявляющихся в ее осуществлении.
По мнению российского социо-психолога Г.Г. Дилигенского, дефицит эмоционально позитивных отношений - любви, сочувствия - в раннем детстве может стать первичным звеном цепочки причин и следствий и превратить, в конце концов, страсть к власти в доминирующий мотив личности. (47).
Соответствующие наблюдения политических психологов представляются достаточно убедительными: не только в Америке неблагополучие в родительской семье - типичная черта биографий наиболее властолюбивых и авторитарных политиков.
Впрочем, для объяснения этой черты не всегда следует обращаться к детским годам. Участие в борьбе за политическую власть нередко бывает результатом неудовлетворенного самолюбия вполне взрослых людей, отсутствия успеха и низкого профессионального статуса в первоначальной сфере деятельности.
Такими людьми в значительной мере наполнялась партноменклатура КПСС, а в годы перестройки в политику хлынули писатели и поэты, профессора и доценты, научные работники и инженеры, не сумевшие по тем или иным причинам получить признание и выйти на первые места в своей области. Конечно, среди них были люди с различными мотивами, но та легкость, с которой впоследствии многие из них меняли свои политические позиции, показывает, что чисто "статусная" карьерная потребность была достаточно типичной для данного поколения молдавских, украинских, российских и других политиков на постсоветском пространстве.
Еще один взгляд на потребность во власти, который далек от понимания ее как компенсации заниженной самооценки, представляет собой концепция Д.Винтера, развиваемая им в ряде теоретических сочинений, среди которых выделим "Потребность во власти".
Д.Винтер полагает, что потребность во власти является социальным мотивом и поэтому теснейшим образом связана с президентским поведением. Президенты с высокой потребностью во власти будут активны, оживлены и счастливы в мире конфликтов и интенсивного политического торга. При необходимости удержаться наверху они будут эксплуатировать союзников, атаковать врагов. У них обычно нет тенденции консультироваться с экспертами и изменять свое поведение, поэтому они могут столкнуться с непредвиденными вредными последствиями действий, которые предприняты ими для сохранения своего престижа. В возникшей ситуации они могут увидеть угрозу своей власти и испытать стресс. В крайних, экстремальных случаях, они могут реагировать на поражение путем взятия своего мира - своих друзей, врагов, цивилизации - с собой, как это сделал Гитлер в конце Второй мировой войны.
У многих политических лидеров потребность во власти является хорошо развитой. Однако она может иметь умеренный или гипертрофированный характер. Во многом, сам пост главы государства с присущими ему атрибутами власти уже должен удовлетворить эту потребность у лидера. Но, поскольку лидер действует от имени государства на международной арене, то он, во-первых, взаимодействует с другими лидерами, не являясь, таким образом, единственной вершиной пирамиды власти, каковой он стал в собственной стране, и здесь есть поле для соперничества и конкуренции. Во-вторых, действуя от имени собственного государства, он стремится утвердить его власть над другими государствами.(48).
Вместе с тем конкретные исследования (да и здравый смысл) показывают, что властолюбие и карьеризм далеко не всегда являются единственными или главными движущими силами вхождения человека в политику и его дальнейшей деятельности в ней. Политики, воплощающие подобную мотивацию как бы, в "чистом", законченном виде, как правило, легко распознаются общественным мнением и как бы выделяются им в особую категорию.
Таких деятелей отличают явные черты поведения: цинизм, вероломство, неразборчивость в средствах, жестокость. В политической науке и политической психологии их относят к макиавеллистскому типу лидеров.
Современные американские исследователи разработали коэффициент измерения уровня макиавелизма, основанный на таких показателях, как слабая роль эмоций в межличностных отношениях, пренебрежение моралью, отсутствие идеологических убеждений, наслаждение, получаемое от манипулирования другими людьми.(49).
Наиболее благоприятными для проявления макиавеллизма считаются ситуации, в которых политик обладает относительной свободой действий в определенной сфере, например, если он возглавляет ведомство, обладающее относительно высоким уровнем автономности в государственном аппарате. Именно таким, по мнению некоторых американских специалистов, было положение Г.Киссинджера в администрации Р.Никсона, что и позволило расцвести пышным цветом макиавеллистским чертам этого деятеля.
За пределами американского общественного контекста ситуации, благоприятные маккиавеллизму, легко обнаружить в условиях авторитаpных и тоталитарных режимов. А также в обстановке крупных революционных катаклизмов, когда разрушены старые и еще не возникли новые "нормы - рамки" политической деятельности. Кроме всего прочего, именно специфика и ограниченность исторических условий, в которых проявляются деятели макиавелистского типа, показывают, что гипертрофированное властолюбие не может рассматриваться как единственно возможная мотивация лидерства.
Важно иметь также в виду, что политика - далеко не единственная и даже не самая благоприятная сфера для удовлетворения потребности во власти. В либерально-демократическом "рыночном" обществе власть промышленного и финансового магната или менеджера крупной компании во многом не уступает, а по показателю устойчивости превосходит власть политического лидера.
Люди, посвятившие себя политике, прекрасно знают, что лишь немногие из них достигнут верхних этажей политического здания, где индивид (президент, премьер-министр, спикер парламента, министр, губернатор, руководитель партии) является носителем реальной власти; даже члены высших законодательных органов обладают лишь властью коллективной, вряд ли способной удовлетворить сильное личное властолюбие. Кстати, эмпирические исследования, проводимые среди западных законодателей, не обнаруживают у них подобной мотивации. Все это подтверждает многообразие и сложность мотивации политиков вообще и политических лидеров в частности.
Указанное многообразие констатируется и в современных концепциях психологии лидерства. Так, по одной классификации, кроме 1) потребности во власти и в компенсации неосознаного психического дискомфорта в качестве мотивов лидера выделяются: 2) его убеждения и стремление решить какую-то политическую проблему (к примеру, вывести страну из экономического кризиса); 3) чувство долга; 4) потребность в одобрении и уважении со стороны других людей; 5) в статусе и признании; 6) те требования ("вызов"), которые предъявляет лидеру занимаемое им положение.
По другой классификации, которой следуем мы и основанной на исследованиях психологии американских президентов, мотивацию лидеров могут определять доминирующие потребности: 1)во власти, 2) в контроле над событиями и людьми, 3) в достижении (успехе) и 4) во внутригрупповых связях, в любви, дружбе, в общем в позитивных межчеловеческих отношениях.(50).
Проанализируем их. Потребность политического лидера в личном контроле над событиями и людьми является выражением в политической деятельности базовой человеческой потребности в контроле внешних сил и событий, влияющих на нашу жизнь. Когда эти силы и события относятся к сфере политики, то образуется связь между личным контролем и политической жизнью. Естественно, что у политических лидеров есть значительные индивидуальные различия в потребности в личном контроле.
Сфера контроля может варьировать от очень ограниченной, включающей лишь одну специальную область, до широкой, включающей многие области политики. Чем шире желаемая сфера контроля, тем, обычно, меньше его степень, поскольку у политического лидера ограниченные возможности и навыки, а каждый "сектор" сферы контроля требует использования определенных навыков и возможностей.
Потребность политического лидера в контроле над событиями и людьми, как и в предыдущем случае, также находит свое удовлетворение во внешнеполитической деятельности, равно как и мотивирует его поступки на международной арене.
Третья потребность - потребность политического лидера в достижении (успехе) - проявляется в заботе о совершенстве, мастерстве, поведении, направленном на достижение.
Обычно потребность в достижении отчетливо видна в предпринимательском поведении, когда бизнесмен склонен к умеренному риску, модифицирует свое поведение в зависимости от обстоятельств, использует советы экспертов. Подобное поведение предпринимателей является инструментальным для достижения успеха в мире бизнеса.
Перед политологами и политическими психологами уже довольно давно встал вопрос о том, будет ли такое поведение у политических лидеров столь же успешным.
Так, к примеру, изменение поведения политического лидера на основе обратной связи, сколь хорошей она ни является в бизнесе, в политике может восприниматься народом как беспринципность, непоследовательность или отсутствие интереса к судьбе политических союзников. Поэтому поведение политического лидера, в котором проявляется потребность в достижении, может не быть очень успешным, а карьера - счастливой.
По мнению американских ученых Д.Макклелланда и Дж. Аткинсона, потребность в достижении не следует понимать как потребность в достижении своих целей, а имеет отношение к мастерству, организации физического и социального окружения, преодолению препятствий, установлению высоких стандартов работы, соревнованию, победе над кем-либо. Как видим, речь идет о довольно широкой трактовке понятия "достижение", и именно в таком виде она может больше соответствовать мотивации политического лидера.(51).
Д.Винтер и А.Стюарт выделили индикаторы потребности в достижении в речах, документах политических лидеров и в их поведении, которые проявляются в высказывании заботы о соответствии стандартам совершенства и превосходства, уникальных достижениях, долговременном вовлечении во что-либо, успехе в соревнованиях.
В поведении же политического лидера рассматриваемая потребность проявляется в успешной предпринимательской деятельности, нынешней или имевшей место в его карьере, склонности к умеренному риску и изменении политического поведения на основе полученных результатов. Такой политический лидер выбирает для себя хороших экспертов, а не друзей, чтобы они ему помогали в решении задач. Для политических лидеров с высокой потребностью в достижении нередка нечестность, когда это необходимо для достижения цели. Иногда они могут пойти на нарушение закона. Д.Винтер и А.Стюарт подчеркивают, что для президентов с высокой потребностью в достижении характерны быстрые перемены в составе кабинета - как прямого выражения тенденции людей с высокой потребностью в достижении к предпочтению работы с экспертами, а не друзьями.(52).
Наконец, четвертая потребность политического лидера в аффилиации, то есть в принадлежности к группе и получении одобрения проявляется в заботе политического лидера о близких отношениях с другими. Потребность в аффилиации подразумевает дружественные отношения с другими людьми.
Но подобное отношение возникает, по мнению Д.Винтера и Л.Карлсона, только в условиях "безопасности" (то есть с себе подобными, с теми, кто взаимен в этой дружбе). С непохожими или представляющими хоть какую-либо угрозу людьми, политические лидеры, обладающие потребностью к аффилиации, часто неустойчивы и склонны к обороне. Лидеры, с такими свойствами, как правило, избирают своими советниками лояльных друзей, а не экспертов. Кроме того, поскольку люди с высокой потребностью в аффилиации бывают оборонительными и сверхчувствительными в условиях риска или конкуренции, то президенты с такой личностной чертой часто оцениваются обществом как менее популярные, чем те, у кого эта потребность развита менее.
В любом случае такие президенты обычно пассивны и легко подвержены влиянию других людей вообще, так и конкретно тех, кто им особенно привлекателен. Поэтому качество советов полученных от привлекательных, лояльных, но не экспертных советников часто бывают очень низкими. Нередко, благодаря влиянию советников, а также специфики их стиля принятия решений, администрации президентов с высокой потребностью в аффилиации могут оказаться втянутыми в политический скандал.(53).
В целом можно резюмировать, что как бы ни классифицировать мотивы лидерства, все они, как правило, не являются взаимоисключающими; все или почти все мотивы могут сочетаться в психике одного и того же политика.
В частности, замечено, что с потребностью во власти обычно связаны такие мотивы и черты, как потребность в достижении (успехе), доминирование в межличностных отношениях, стремление манипулировать людьми, убедительность.
Кроме того, установлено, что потребность во власти чаще всего совпадает с потребностями в статусе, в одобрении, признании и уважении со стороны других людей. Так, лидер - властолюбец в процессе осуществления власти и часто в качестве способа реализации своего властолюбия может стремиться к достижению каких-то конкретных внутри- и внешнеполитических целей, решению определенных проблем. При этом в соответствии с общепсихологическими представлениями о мотивации одни мотивы могут играть служебную, инструментальную роль по отношению к другим, выступать как потребности "второго ранга". К примеру, потребность в признании или успехе обычно обслуживает "содержательные" потребности - во власти, в достижении конкретных целей и т.д.
Анализируя психику президента Б.Клинтона, Ст. Реншон пришел к выводу, что ее отличает чрезвычайно высокий уровень уверенности в себе и в правильности своих действий, доходящий до самоидеализации, стремление к достижению поставленной цели. В то же время - потребность "быть с людьми", иметь друзей, получать от них моральное подкрепление своим планам и действиям, одобрение. Перечисленные качества обусловливали весьма высокую политическую активность Б.Клинтона, склонность к выдвижению все новых инициатив. По мнению Реншона, с этим были связаны определенные опасности, поскольку общество и его институты не могут абсорбировать слишком много новых инициатив.(54).
Смысл классификации лидерских мотивов заключается, очевидно, не в том, чтобы классифицировать в соответствии с ней реальных лидеров (приписывая каждому какой-то один из них), но в выявлении в их психикеотносительной силы различных мотивационных тенденций, их иерархии. Иерархию же мотивов можно выстроить лишь на основе анализа ситуаций выбора - когда одни мотивы приходят в конфликт с другими: в этом случае "победивший" мотив характеризует психологию лидера в большей мере, чем "побежденный" или отброшенный им, и можно утверждать, что первый занимает более высокое иерархическое место в мотивации данного деятеля. Например, о деятеле, стремящемся к власти, но не способным ради этого стремления совершать действия, которые могут снизить его моральный престиж, уважение или любовь к нему окружающих, можно справедливо сказать, что властолюбие не является его доминирующим мотивом.
Следует также учитывать, что сама возможность конфликта мотивов обусловлена объективной ситуацией, в которой пребывает лидер, особенно его место в отношениях власти. Политик, который еще не имеет реальной власти, но стремится заполучить ее, подвержен во многом иным мотивационным импульсам, чем уже обладающий властью и прочно удерживающий ее.
Исследования американских политико-психологов демонстрируют, что относительная сила различных мотивов может оказывать существенное воздействие на политическое поведение главы государства. Так, наиболее властолюбивые американские президенты, имеющие в то же время сильную "мотивацию к достижению", проводили более активную политику, проявляли способность к принятию крупных решений, но в то же время меньшую гибкость, чем президенты, ориентированные на дружеские межличностные отношения (в частности, в вопросах ограничения гонки вооружений). В то же время лидеры, ориентированные на такого рода отношения, склонны подбирать правительство и свой аппарат больше по признаку личных симпатий, чем компетентности. В целом, наиболее властолюбивые президенты признаются более эффективными и более опасными для страны, чем лидеры с другой мотивационной иерархией.(55.)
Одна из наиболее сложных проблем мотивации лидеров - роль в ней их убеждений, ценностей, политических целей, не сводимых к личным, эгоистическим побуждениям и амбициям. Совершенно очевидно, что эта роль, значение мировоззренческого или идеологического фактора, соотношение личных и общественно-политических мотивов в психике и деятельности политиков носят ярко выраженный индивидуальный характер.
В политике действуют не только сторонники макиавеллизма, но и такие люди, как академик А.Д.Сахаров, абсолютно чуждые стремлению к власти и руководимые лишь силой своих убеждений.Биография генерала де Голля убедительно доказывает, что вопреки его репутации деятеля, стремившегося, прежде всего к личной власти, она была для него лишь орудием осуществления определенной политической программы. Де Голль расстался с властью, когда убедился, что его политику отвергает большинство французов.
В то же время, как уже отмечалось, личное властолюбие даже очень сильное, порой помогает национальному лидеру решать важные для страны задачи. Например, Р.Никсон в борьбе за власть использовал неприглядные методы, впоследствии преждевременно оборвавшие его карьеру, но за недолгие годы своего президентства успел вывести страну из вьетнамского тупика и заключить исторические соглашения об ограничении гонки термоядерных вооружений с Советским Союзом.
Верность политика своим убеждениям также может по-разному соотноситься с уровнем его властолюбия и авторитаризма. В частности, убеждения лидера фашистского движения оправдывают и поощряют его стремление к неограниченной личной власти, чего не скажешь о либерально-демократических движениях.(56).
РЕЗЮМЕ.
Я, полагаю, уважаемый читатель, что теперь Вы сами, без моей подсказки, способны, после моего краткого обзора выводов политической психологии о потребностях и мотивах лидеров, влияющие на их политическое поведение, прийти к правильному умозаключению.
1.Интерпретация О.Красновым в целом мотивов деятельности политических лидеров является односторонней, по сути, примитивной, а его истолкование в частности мотивов революционной борьбы и государственной деятельности В.Ленина – ошибочным, ложным.
2.У всех более или менее значительных политиков и государственных деятелей были свои психологические скелеты в шкафу.
3.У политиков вообще и политических лидеров в частности существует многообразие и сложность мотивации. Нельзя, как это делает О.Краснов по отношению к мотивам политической деятельности В.Ленина, все сводить к одному мотиву. Причем толкуя его узко и односторонне.
4.В многочисленных исследованиях, проведенных учеными разных теоретических направлений, выделены несколько основных потребностей, мотивирующих политическое поведение лидеров
Потребность во власти предполагает, что она может быть не только и не столько компенсаторной, но скорее инструментальной. Другими словами, власть может быть желанна для удовлетворения других личностных и общественно-политических потребностей, таких как потребность в достижении, в уважении, в одобрении, в безопасности, реформы во благо страны, революционные преобразования в интересах тех или иных социальных слоев.
5.Как ни классифицировать мотивы лидерства, все они, как правило, не являются взаимоисключающими; все или почти все мотивы могут сочетаться в психике одного и того же политика.
6.Одна из наиболее сложных проблем мотивации лидеров - роль в ней их убеждений, ценностей, политических целей, не сводимых к личным, эгоистическим побуждениям и амбициям.
Совершенно очевидно, что эта роль, значение мировоззренческого или идеологического фактора, соотношение личных и общественно-политических мотивов в психике и деятельности политиков носят ярко выраженный индивидуальный характер. В политике действуют не только сторонники макиавеллизма, “чистые” эгоистичные властолюбцы, но и такие люди, как академик А.Д.Сахаров, абсолютно чуждые стремлению к власти и руководимые лишь силой своих убеждений.
7.И хотя трудно сомневаться во властолюбии В.Ленина, однако его борьба за государственную власть носила инструментальный и лично бескорыстный характер, он руководствовался в своей деятельности коммунистическим идеалом, идеями К.Маркса и Ф.Энгельса, творчески развивая их и адаптируя к условиям России (порой неудачно), стремлением осуществить социальную революцию и построить новый общественный строй в интересах пролетариата, всех социальных низов.(57).
Примитизировать, по сути, опошлять в этом отношении облик В.Ленина – просто непорядочно.
(Окончание последует).
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. http://ava.md/analytics-commentary/015574-eksperement.html
2.Там же.
3. Там же.
4. Волков-Пепоянц Э.Г. Метаморфозы и парадоксы демократии: Политическая доктрина большевизма (истоки, сущность, эволюция, альтернативы:1917-1929 гг. В 2-х книгах. Кн.I.Марксистский и другие истоки. Квинтэссенция. Формирование и развитие в период до 1917г. – Кишинев:LEANA, 1993.–XXXII + 464 c.; Волков-Пепоянц Э.Г.Метаморфозы и парадоксы демократии: Политическая доктрина большевизма (истоки, сущность, эволюция, альтернативы: 1917-1929 гг.В 2-х книгах. Кн.II.Большевистская концепция демократии(1917-1929 гг.).Часть первая. – Кишинев:Editura “Arc”, 1995. - XVI + 280 c.
5.Ленин В.И. Письмо И.Ф.Арманд,30 ноября 1916 г.//ПСС. Т.49.С.329
6. Ленин В.И. Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого и Бухарина.//ПСС. Т.45.С.69
7.Там же. С.72-73.
8. Там же.
9. http://clck.ru/12rGm
10. Назову некоторые из них (практически все они имеются в моей библиотеке). Специально не упоминаю (за исключением двух изданий) апологетическую “Лениниану”, вышедшую в доперестроечном СССР. Это вовсе не значит, что эти сочинения не достойны внимания исследователя, просто они - односторонне излагают события и описывают личность В.Ленина.
Причем, если на одном полюсе нижеперечисленных книг – полюсе достоверных исследований - находятся, к примеру, сочинения В.Логинова, то на другом – таких авторов как А.А.Арутюнов Д.А.Волкогонов, В.Солоухин или Г.Соломон. Сочинения же большинство прочих авторов находятся между двумя этими полюсами:
Авторханов А. Происхождение автократии. В 2- т.Т.1:ЦК и Ленин. – 2-е издание. – Frankfurt/Main: Посев, 1981. – 728 с.; Его же. Происхождение автократии. В 2- т.Т.2:ЦК и Сталин.– 2-е издание. – Frankfurt/Main: Посев, 1983. – 534 с.; Арутюнов А.А. Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. – М.: Вече,1999. – 656 с.; Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение издания YMCA-PRESS,1955 г. – М.: Наука,1990.С.97.; Бжезинский З.Большой провал. Агония коммунизма// Квинтэссенция: Филос.альманах/Сост. В.И.Мудрагей. – М.: Политиздат,1990.С.256-278; Божич А.С. Большевизм. Шахматная партия с Историей. – М.: Алгоритм, 2009. – 512 с.; Валентинов Н.В.Малознакомый Ленин. – СПб.: Мансарда,1991. – 156.;Владимир Ильич Ленин: Биография/ В.Е. Евграфов и др. – 6-е изд. – М.: Политиздат, 1981. – XIV, 770; Волкогонов. Д.А. Ленин. Политический портрет. В 2-х книгах. – М.: Изд-во Новости, 1994. – 512 с.; Его же. Вождь первый: Владимир Ленин// Волкогонов. Д.А. Семь вождей. В 2-х кн.Кн.1. – М.: Изд-во АСТ,1998.С.23-162; Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине: В 5-ти т. Т.5. Воспоминания зарубежных современников/Редкол.: М.П.Мчедлов и др. – 3-е изд. – М.:Политиздат,1984. – 541 с.; Иванович Ст. Пять лет большевизма. Начала и концы. – Берлин: Изд. журнала “Заря”,1922. – 157 с.; “За ленинизм”. Сборник статей. – М.-Л.: Гос. издательство,1925. – 488 с.; Ингерфлом.К.С. Несостоявшийся гражданин. Русские корни ленинизма/ Пер. с франц. Е.О.Обичкиной. – М.: Ипол,1993. – 288 с.; Капустин М.П.Конец Утопии?/Прошлое и будущее социализма. – М.: Изд-во “Новости”,1990. – 594 с.; Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. От начала до Великой Победы. – Харьков: “Клуб Семейного Досуга”,2007. – 640.;Кондратьева Т. Большевики-якобинцы и призрак термидора/ Пер. с франц. Е.А.Лебедевой. – М.:Ипол,1993. – 240 с.; Ленин. Человек – мыслитель – революционер: (Воспоминания и суждения современников)/Сост.: С. Е. Гречихо, О.А. Зимарин, А.К. Сорокин.– М. Политиздат,1990. – 574 с.; Логинов В.Т. Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. - М.: Республика, 2005.- 447 с.; Его же. Неизвестный Ленин — М.: Эксмо, Алгоритм, 2010. — 576 с.; Лукач Г. Ленин и классовая война. – М.: Алгоритм,2008. – 448 с.; Мельниченко В.Феномен и фантом Ленина.(350 миниатюр) – М.:[Без указ. изд.],1993. – 254 с.; Мосионжик Л.А.Классический и современный Марксизм. – К.:”Stratum Plus” PP,2011. – 468 p.; Нилов Г.(Кравцов А.) Грамматика ленинизма. – London: Overseas Publications Interchange, 1990. -212 с.; Октябрьский переворот: Революция 1917 года глазами ее руководителей. Воспоминания русских политиков и комментарий западного историка/Сост., вступ. сл., послесл., примеч. Д.С.Аникина. – М.Современник,1991. – 381 с.; Пайпс Р.Россия при большевиках. – М.:РОССПЭН, 1997. – 662 с.; Пейн Р. Ленин: Жизнь и смерть / Пер. с англ. О.Л.Никулиной. – М. : Мол. гвардия,2002. – 667 с.; Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. – М.: ИНИОН РАН, 1994. -218.; Плеханов Г.В. Год на Родине. Полное собрание статей и речей.1917-1918 гг. В двух томах. – Paris: I.Povolozky[1921].Т.1. – 244 с., Т.2. – 268 с.; Поцелуев В.А. Ленин. – М.: Изд-во Эксмо,2003. – 512 с.; Пристланд Д. Красный флаг: история коммунизма/Пер. с англ. – М.:Эксмо,2011. – 976 с.; Рабинович А.Большевики приходят к власти: Революция 1917 года в Петрограде/ Пер. с англ./Общ. Ред. и послесл. Г.З.Иоффе. – М.:Прогресс,1989. – 416 с.; Свободы вечное преддверье. Сборник: М.Горький, В.Короленко, И.Бунин/Сост., предисл., примеч.М.Глинки. – Л.: Худож. лит.,1990. – 360 с.; Сервис Р. Ленин / Пер. с англ. – Мн.: ООО “Попурри”, 2002. – 624 с.; Соломон Г. Ленин и его семья (Ульяновы)// Соломон Г. Среди красных вождей – М.:Современник,1995. – 509 с.; Солоухин В. При свете дня. – М.: “Belka Trading Corporation”,1992.–222 с.; Суханов H.H. Записки о революции. В 3-х т.Т. 1. Кн. 1-2. – М.:Политиздат,1991. – 383 с.; Его же.Записки о революции. В 3-х т.Т.2. Кн. 3-4. – М.:Политиздат,1991. – 339 c.; Его же. Записки о революции. В 3-х т.Т.3. Кн. 5-6. – М.:Республика,1991. –415 c.; Улам А.Б. Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года / Пер. с англ. Л.А. Игоревского. – М.: ЗАО Центрполиграф,2004. – 510 с.; Фельштинский Ю.Г. Большевики и левые эсеры: Октябрь 1917 – июль 1918.На пути к однопартийной диктатуре. – Париж: YMCA-PRESS, 1985. – 288 с.; Фишер Л. Жизнь Ленина / Перевод О. Ронена. – London: Overseas Publications Interchange, 1970. – 980 с.; Шамбаров В.Е. Государство и революция. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,2002. – 608 с.; Шапиро Л.Коммунистическая партия Советского Союза./ Пер. с англ. В.Франка. - London: Overseas Publications Interchange, 1990. – 932 с.; Штурман Д.В.И.Ленин. – Paris: YMCA-PRESS, 1989. – 160 c. И т.д.
11.Ленин, о котором сегодня спорят/А.С. Абрамов и др. – М.:Политиздат,1991.С.10.
12. Соломон Г.Ленин и его семья (Ульяновы)// Соломон Г. Среди красных вождей – М.:Современник,1995. C.454, 470.
13.См.: Ленин В.И.ПСС.Т.37.С.101-110,235-338;Троцкий Л.Д.Основные вопросы революции. - М., Пг.: Госиздат,1923. – 420 с.; Бухарин Н.И.Теория пролетарской диктатуры// Атака: Сборник теоретических статей. – М.:Госиздат,1924.С.89 – 114; Каутский К.Терроризм и коммунизм. К естественной истории революции. - Берлин: Издание Т-ва И.П. Ладыжникова,[1921]. – 227 с.
14. Цит. по: Ленин. Человек – мыслитель – революционер.Указ.соч.С.379-380.
15. http://ava.md/analytics-commentary/015574-eksperement.html
16.Там же.
17. Соломон Г.Ленин и его семья (Ульяновы). Указ.соч.С.455
18. Ленин В.И. ПСС.Т.7 С.285-289,307 и др.
19. Ленин В.И. ПСС.Т.46.С.389.
20.Там же. С.394.
21. Ленин В.И. ПСС.Т.6.С.1-192.
22.Троцкий Л.Д. О Ленине// Троцкий Л.Д. К истории русской революции. – М.:Политиздат, 1990.С.204-247; Его же. Моя жизнь: Опыт автобиографии.В 2-х т./Репринтное воспроизведение издания 1930 года (“Гранит”, Берлин). – М.:Книга,1990.Т.1. – 326 с.; Т.2. – 344с.; Его же. Ленин./ Биографический очерк, написанный Л.Троцким для Британской энциклопедии// Ленин. Человек – мыслитель – революционер: (Воспоминания и суждения современников)/Сост.: С. Е. Гречихо, О.А. Зимарин, А.К. Сорокин. – М. Политиздат,1990.С.146-159; Его же. Филистер о революционере//Там же. С.164 – 172.
23. Троцкий Л.Моя жизнь. Опыт автобиографии. В 2-х т.Т.1. – М.: Книга,1990.С.188.
24.Ленин. Человек - мыслитель – революционер. Указ. соч.С.171.
25.Там же. С.158-159.
26. http://ava.md/analytics-commentary/015574-eksperement.html
27. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение издания YMCA-PRESS,1955 г. – М.: Наука,1990.С.97.
28. Рассел Б. Практика и теория большевизма. – Пер. с англ. Издания 1920 года. – М.: Наука,1991.С.20-22.
29. http://ava.md/analytics-commentary/015574-eksperement.html
30. Там же.
31. Хорни К. Невротическая личность нашего времени; Самоанализ / Пер. с англ. В. В. Старовойтова; Общ. ред. и послесл. Г. В. Бурменской. — М.: Прогресс: Универс, также: Хорни К.Стремление к власти//Психология и психоанализ власти. Хрестоматия в 2-х т.Т.2.Самара: Издательский дом “БАХРАХ”, 1999.С.352-370.
32.См.:Mircea Snegur – Эдуард Волков: ОТКРОВЕННЫЕ ДИАЛОГИ(Промежуточная версия). – Ch.: Funda;ia “Draghi;tea”, 2011. С.315–330.
33. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: "Феникс", 1996 г. С. 232-233.
34.Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Кто и почему рвется к власти? //Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999. С. 588-589.
35.Там же. С.590.
36.Там же.
37. Ноймайер А. Диктаторы в зеркале медицины. Наполеон. Гитлер. Сталин. - Ростов-на-Дону: "Феникс", 1997 . С. 480. См. также: Илизаpов Б.Тайная жизнь Сталина. М.: Вече, 2003. С. 100-136.
38. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Кто и почему рвется к власти? //Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999.С.593-594.
39.Там же. С.594.
40.Там же. С.595.
41.Там же. С.596.
42. Дилигенский Г.Г. Психологические аспекты политического лидерства//Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999. С. 566.
43.Там же. С.567.
44. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Кто и почему рвется к власти? //Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999. С.596.
45. Дилигенский Г.Г. Психологические аспекты политического лидерства//Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999. С. 567-568.
46.Там же. С.568.
47. Там же.
48. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Кто и почему рвется к власти? //Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999. С.597-598.
49. Дилигенский Г.Г. Психологические аспекты политического лидерства//Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999. С.570.
50. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Кто и почему рвется к власти? //Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. Самара: "Бахрах", 1999.С.595-596.
51.Там же. С.599-601.
52.Там же. С.601-602.
53.Там же. С.603.
54. См.: Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Указ. соч. С. 572-573.
55.Там же. С.573-574.
56. Там же. С.575. См. детальнее также: Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б.Политическая психология. Указ. соч. С. 241-249.
57. В начале XX века в России пролетариата было не «менее 3 миллионов человек», как пишет О.Краснов.
На самом деле, как отмечается в материале “Социальная структура России в конце XIX — начале XX в.”, ситуация была иной: <<Быстрый рост российской индустрии в конце XIX — начале XX в. сопровождался ростом численности промышленного пролетариата. В 1913 г. в стране насчитывалось 4,2 млн. фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих (общая численность пролетариата равнялась 18 млн. человек).>> — http://bril2002.narod.ru/his99.html