«А ты оставайся»
- произнесла Катя без сожаления, как приговор.
Новый год встретили по-семейному, вдвоём. Настроения праздновать у Кати совершенно не было, хотя она добросовестно запекла курицу, которую так любил муж, приготовила салаты, красиво уложила в вазе фрукты. А ещё нарезала тонкими квадратиками хлеб, намазала их маслом и выложила красными икринками буквы, которые складывались во фразу: «Я тебя люблю». Это они ещё в прошлый раз, смеясь, придумали и ели канапешки, поделив кусочки пополам. Правда, тогда Толик и сам хлопотал у стола, повязав фартук, а теперь вот, она видела, нервничал, бродил по квартире, без особого интереса поглядывая, как Катя с какой-то маниакальной тщательностью, почти на автомате, крошит овощи. Потом заперся в ванной, зашумела вода, но вряд ли он пошёл туда из гигиенических соображений. Железно: сел на крышку унитаза, прижав к уху мобильник. Катя убедилась, что права, когда Толик, совсем другой, оживлённый, повеселевший, встал на пороге кухни и спросил: «Помочь?». Она лишь помотала отрицательно головой, даже не повернувшись от разделочного столика, словно затылком почувствовала, что его радость не имеет к ней никакого отношения.
Ближе к 12 часам сели за стол в комнате, мерцал всеми красками экран телевизора, на тумбочке стояла маленькая искусственная ёлочка, которую купила и нарядила Катя. От настоящей Толик нынче категорически отказался: «Мы что, дети?!». Она не стала настаивать. Деловито откупорив шампанское, муж наполнил бокалы и под бой курантов потянулся со своим к ней: «Счастья тебе, Катюша!». Она хотела спросить, почему только ей, разве в семье бывает какое-то «отдельное счастье», но не стала, натянуто улыбнулась и выпила. За окном грохотало и сверкало, люди что-то кричали - и вспомнилось, что ровно год назад Толик тоже «пулял» ракеты и, обняв её за плечи, с восторгом задирал голову.
Они смотрели концерт - и оба старательно изображали внимание, хотя думали о своём. Когда молчание затягивалось до неприличия, обменивались пустыми репликами по поводу очередного порядком надоевшего «звездуна» на телесцене. После часа ночи стрельба на улице поутихла. Катя унесла посуду, свалила в раковину и собралась ложиться: смысла торчать за столом не было.
- Зря мы не пошли к Чернышовым, они очень расстроились, - сказала нейтрально, чтобы проверить подозрения.
- Что ты! - всполошился Толик. - Сидели бы там до утра, как дураки. Выпей ещё вина, а то выдохнется. Да и уснёшь быстрее, эти «артиллеристы», наверное, весь сон разогнали. Я пока не хочу. Поваляюсь на диване у телека...
Катя очнулась под утро. Светящийся циферблат часов показывал около пяти. Тишина была такая, что ей показалось: она в квартире одна. По крайней мере, рядом с ней место пустовало. Она включила лампу и встала. Точно - Толик исчез. Куда он рванул ночью, она догадывалась. Скорее всего, вызвал такси и укатил за бешеные деньги. А ведь говорил, что потратил свои последние на дорогие духи ей в подарок. Катя достала из сумочки кошелёк. Всё верно: трёх тысяч как не бывало. Хорошо, что не сняла с карточки всю зарплату.
Она снова легла в постель, закрыла глаза, но поняла, что сон не вернётся. А вот Толик вернётся. Может быть, к вечеру, может, завтра - по-разному случалось - и будет нагло смотреть ей в глаза. Она удивилась своему спокойствию. Или уже отплакалась? А ведь как рыдала ещё месяца два назад, когда Толик без тени смущения, даже с гордостью, признался, что у него есть «баба». Катя в ту минуту не упала в обморок, не заломила рук, а с интересом - потому что не поверила! - расспрашивала. Толик слегка обиделся на такой «неадекват»: он же не ущербный, чтоб на него другие женщины не реагировали. Эту он увидел на улице - и прямо обалдел! Остальное было делом техники. И вообще он честный. Не стал же юлить и изворачиваться, сочиняя, где провёл сутки, сказав жене, что навестит родителей, но так до них и не добравшись. А Катю угораздило позвонить свекрови. Да, глаза у Кати остались сухими - при Толике она слёзы не лила, просто лицо словно окаменело, и он тут же полез с поцелуями:
- Я же одну тебя люблю, Катюша. А это... ну, так, для потехи. Я иногда буду к ней уходить, но обязательно вернусь домой.
- Ты предатель, Толик.
- О, господи, все мужики на сторону бегают, просто одни умеют врать женам, а другие нет...
Катя любила Толика. После недолгого конфетно-букетного этапа они тихо зарегистрировали брак - оба не терпели свадеб напоказ. Он перебрался к жене в двухкомнатную квартиру и первым делом потащил в торговый центр, чтобы она выбрала обои, сам ободрал старые и приклеил свеженькие.
- Зачем? - смеялась Катя. - И те ещё были ничего себе.
- У нас ведь новая жизнь начинается, - Толик прямо лучился счастьем, - надо менять мир вокруг.
Они не ссорились, всюду ходили вместе, на пару делали уборку в доме, готовили еду. И вдруг - «баба». Катя то впадала в отчаяние, то пыталась холодно принять хоть какое-то решение. А что решать-то? Или расставаться - или перетерпеть, пока «та» ему не осточертеет. Однако оба варианта были мучительны. Да и где гарантия, что эта «баба» первая и последняя?
Утро и день были неприятно-тягостными. Катя нехотя позавтракала, перемыла «ночную» посуду, перелистала журнальчик, взялась за тряпку, чтобы стереть везде пыль - и поняла, что просто старается убить время. Лучший помощник в этом - телевизор. Нашла на одном из каналов какой-то сериал и только попробовала разобраться, о чём он, как в прихожей на полочке затренькал телефон.
- Это Ольга, вы меня не знаете, но не бросайте трубку, - зачастил приятный голос. - Толик велел, чтобы я пригласила вас в гости.
- Минуточку, не так быстро, - сказала Катя. - Велел? Вы его...?
- Да...
- Вам не стыдно мне звонить?
- Толик считает, что нам надо всем троим поговорить, как жить дальше.
- Интересно, - Катя сдерживалась, чтобы не нагрубить, не послать подальше. - Я подумаю.
Думала она недолго. Серёжа, который работал с ней в одном отделе, ответил сразу.
- Да ничем я не занят, Катерина. Бездельем маюсь.
- Послушай, у меня к тебе просьба: сходи со мной в гости. Это авантюра. Тебе придётся сыграть роль, но говорить при этом необязательно. По дороге всё объясню...
Дверь открыла невысокая полненькая девушка, шагнула назад и озадаченно произнесла что-то вроде «О-о-о!», заметив за спиной Кати рослого плечистого парня.
- Ой, кто к нам пришёл! - послышалось из комнаты. - Как я рад, как я рад...
Серёжа помог Кате снять дублёнку, и она двинулась следом за Ольгой, пока её спутник расшнуровывал тяжёлые ботинки. Толик, вальяжно развалившись в кресле, улыбнулся ей, кивнув на журнальный столик, где стоял коньяк и тарелки с закусками.
- Посидим сейчас, девчонки. Зачем нам война? Будем дружить!
И резко замолк, заметив, как в комнату шагнул уже незваный гость.
- Познакомься, Толик, это Сергей, мой... как говорят, бойфренд.
Серёжа протянул руку, Толик поколебался, но пожал её: бойфренд выглядел гораздо внушительнее, чем он.
Зато Ольга, заметила Катя, сразу оживилась: ну да, если есть этот парень, значит и она имеет право на существование.
- А давайте по рюмочке за Новый год, чтоб всё-всё у нас всех было хорошо, - она сияла ямочками на щеках, с обожанием глядя на Толика.
Толик же мрачно задумался, но коньяк разлил.
- Уютно у вас, Оля, - доброжелательно сказала Катя. - Обои, вижу, новые. Толик помог?
- А вы откуда знаете? - с любопытством уставилась на неё хозяйка.
- Да он обычно с этого новую жизнь начинает, - мирно улыбнулась Катя. - Такой затейник!
Залпом выпив вторую рюмку, Толик почти с угрозой сказал:
- Эй, ты! Отодвинься от моей жены. Ты кто такой вообще?
- Нет-нет, мы у вас с Олей в гостях, - подняла протестующе ладонь Катя. - И требуем к себе уважения.
- Ах, уважения? - Толик встал и даже чуть набычился. - Пусть этот проваливает на все четыре, а мы с тобой сейчас же поедем домой.
- Здрасьте! Я не согласна, - Катя недовольно поморщилась. - Здесь всё так вкусно, милая хозяйка, да, Серёжа?
Толик почти упал на стул и горько прищурился:
- Я думал, ты мне верная, гордился тобой, а ты....
- Ой, подвела... - Катя положила голову на плечо Сергею. - Что-то тут скучно стало. Серёг, нам пора.
- А я?! - взревел Толик.
- А ты остаёшься. Потолок вон давно не белен.
Он рванулся было следом, но Оля с визгом повисла у него на шее.
- Вещички можешь хоть завтра забрать, - Катя не дрогнула ни лицом, ни голосом.