Зима в самом своем начале выдалась очень морозной и снежной. Я люблю снежную зиму, все вокруг становится похожим на сказку, город становится чистым, а природа – уютной. Рождество в этом году попадало на середину недели, но я решил еще два месяца назад, что возьму пару дней отпуска, чтобы уехать за город на праздник.
Место для поездки я выбрал отдаленное и глухое и, если все пойдет по плану, мою поездку будет сопровождать только хруст снега, свист ветра и скрип вековых гигантских деревьев. Лес вокруг будет очень старый, деревья в нем действительно гигантские и некоторые невозможно обхватить руками. Пышные кроны таких деревьев хорошо укрывают от любой непогоды, но зимой они накапливают снег и когда гуляешь в таком лесу, оказываешься под белым куполом, чувствуешь себя очень защищенным и отделенным от остальной суеты мира.
Я собрал теплые вещи, взял палатку, еду, закинул все в машину и выехал. Моя поездка началась вечером во вторник, я ехал всю ночь. Мне повезло и ночь была лунной, дорога была не плохо освещена отражением лунного света от снега, ехать было легко. К рассвету я добрался до места, где собирался оставить машину и уйти в лес. Я заглушил мотор, взял вещи, и отправился прокладывать дорогу сквозь снежные сугробы.
В лесу не было следов людей, изредка я встречал следы зайца и оленя, но в основном пространство выглядело как блестящая белая пышная вата, из которой повсюду торчали стволы деревьев и кустарников. Лес не был непроходимым – высокие деревья своей кроной закрывали от солнца все, что под ними, поэтому преимущественно у корней росли низкие растения, не поглощающие много солнечного света или приспособившиеся к постоянной тени.
Где-то через час после начала моего похода, я увидел небольшую рощу. Выглядела она так, будто ее высадили искусственно: четыре высоких толстых дерева стояли в кругу, в центре образовывалась полянка, визуально больше напоминавшая маленький холм. Само собой, я решил, что более идеального места для своего лагеря я не найду и остановился на этой полянке прямо в ее центре. Зная, что я здесь один, я бросил вещи на снег и пошел немного оглядеться. Все деревья были заснежены. Пространство полянки позволяло проникать ветру к земле и поднимать с земли метель, поэтому стволы стоящих в кругу деревьев были занесены снежными одеялами метров на пять в высоту. Снежные одеяла укутывали стволы со всех сторон – видимо ветер завихрялся и поднимал снег отовсюду, куда смог проникнуть.
Заснеженные стволы гигантских деревьев смотрелись очень красиво. Они напоминали башни замка, крепость. Снег дополнительно увеличивал деревья, придавал им мощь, и я на самом деле ощущал себя здесь безопасно. Ледяной замок посреди леса. Вечером, когда я разожгу костер, его блики будут играть на природных стенках замка, стенки будут искриться, башни будто бы оживут, будут танцевать под звездами на полянке вместе со мной и огнем.
Обойдя по кругу всю полянку, убедившись, что все четыре дерева из моего замка надежно защищают меня снежной кольчугой, я начал устанавливать лагерь. Палатку я собрал быстро, все же скорость навыка прямо зависит от частоты его применения, а здесь мне есть чем похвастаться, ведь я стараюсь совершать вылазки не реже, чем раз в месяц, и чем длительнее и сложнее, тем лучше. Например, мой опыт говорил мне, что под палатку нужно накидать ельника, чтобы дно палатки не промокало, и чтобы в палатку шло меньше холода от земли. Поэтому я отошел подальше от своего лагеря, туда, где рос низкий ельник, и собрал несколько больших еловых лап. Выложив их плотным ковром в центре поляны, установив поверх них палатку, я смог наконец разложить в палатке вещи: поставил небольшую газовую плитку, на которой можно кипятить воду и подогревать еду, чтобы не разводить большой костер, положил пенку-коврик, спальник, закутанную в одеяло технику (фонарь, запасной аккумулятор, телефон), чтобы она не разрядилась от мороза. Свою одежду, а я взял два комплекта одежды, чтобы сменить ее, если намокну, я оставил в рюкзаке. В целом лагерь был готов. Оставалось расчистить место для вечернего костра, подсобрать дров и можно расслабиться.
Закончив с костром, я подогрел на горелке воды, залил ею чай и, соорудив из пары веток ельника импровизированный стул (подстилку на земле) сел около палатки. Вокруг была тишина. Вдали слышалось пение птиц, и я не мог понять, птицы были далеко или все же высоко? Деревья вокруг полянки были очень высокие, не всем птицам нравится жить так высоко, поэтому возможно, птицы обитали где-то в другом месте на более низких участках леса.
Я очень устал после ночи в пути и прокладывания дороги по снегу, к тому же уже темнело, как и полагается зимой, рано. Я решил не медлить, не ждать, пока стемнеет полностью, легких сумерек достаточно, и я разжег костер. Для разведения костра из влажных и замерзших лесных веток мне пришлось потратить немалое количество бумаги и даже немного бензина (предусмотрительно всегда беру его с собой, как мне подсказывает навык походов). В итоге мои старания были оправданы, и тепло костра мягко расстелилось по снежной полянке, согревая меня и плавя снег вокруг. Полянка была достаточно широкой, чтобы снег на стволах деревьев оставался не тронутым огнем, но как я ожидал, блики костра все же доходили до снежных одеял и эффект танцующих деревьев получилось достичь.
Время шло, становилось все теплее, и это окончательно разморило меня. Уже стемнело, на небе появилась россыпь звезд, какую не увидишь в городе. В сидел у костра, смотрел на огонь, иногда поднимая глаза на деревья в кругу, периодически почти засыпая. Тепло от огня создавало предательский уют – я мог уснуть на улице, на морозе, а этого допускать никогда нельзя. Я решил посидеть еще немного, стараясь не давать себе закрывать глаза. Слишком я хотел насладиться этой тихой, звездной ночью, ночью перед Рождеством. Когда в очередной раз я поднял взгляд от костра на деревья, мне показалось, что дерево передо мной светится голубым.
Это было секундное ведение, которое прошло сразу же, как только я осознал, что увидел его. Мне показалось, что снежное одеяло впереди стоящего дерева из круга будто бы изнутри засветилось голубым. Конечно, быть такого не может. Я был уверен, что это обман зрения и игра света, к тому же то, что я увидел, длилось пару секунд. Удивившись сам себе, я решил, что стоит все же пойти спать. Я закидал костер снегом, не полностью, только чтобы чуть притушить огонь, но оставить угли. Перед тем, как войти в палатку, я огляделся – все было как днем, но только видно мне было лишь деревья вокруг поляны, отражающие звездный свет. Все было обычным: черным и белым, как и положено для зимней ночи. Эта монохромность меня успокоила, я залез в палатку, укутался в спальник и почти мгновенно заснул.
Не знаю, сколько я спал, но, когда я проснулся, на небе все еще были звезды. Я проснулся от света, который исходил от деревьев вокруг поляны. Сначала, лежа в палатке, я решил, что сюда пришли люди. Я прислушался – было тихо. Стало слишком жутко, от этого слишком жарко и мне пришлось вылезти из палатки, несмотря на страх.
Все четыре дерева в кругу светились. Точнее свечение исходило только из той части деревьев, которая была укутана снежным одеялом. Свечение было нежным, почти полупрозрачным. Деревья светились каждое своим цветом: зеленый, голубой, белый и красный. Свет исходил от них так, будто бы он мерцал, то становясь сильнее, то слабее. Свечение чем-то напоминало новогоднюю гирлянду. На удивление это свечение меня успокоило, я ощутил уют, так как вокруг все озарялось разноцветным светом, и казалось, что опасности нет, нет больше нигде в мире. Я решил рассмотреть свет по ближе и подошел к одному из деревьев – оно светилось белым.
Структура снежного одеяла изменилась. Снег стал более однородным, образовав собой единую ткань как бывает, когда снег подтаивает на солнце и образовывает корку. При этом на вид он казался по-прежнему мягким. Я решил дотронуться до него и совершенно не ожидав этого увидел, как моя рука прошла сквозь снег внутрь светящегося одеяла. Я вытащил руку обратно и осмотрел ее – ничего не изменилось. Я посмотрел на место, где только что моя рука прошла сквозь снег – снег также не изменился.
Общая атмосфера свечения и звездной ночи вводили меня в какое-то нереалистичное состояние, мне казалось, что все происходит где-то не в реальном мире, со мной, но, возможно, во сне, или в кино, поэтому я уже не был напуган, поэтому я решил попробовать пройти сквозь светящийся снег.
Я сделал шаг и полностью прошел сквозь снежное одеяло. Передо мной открылась городская площадь. Светящееся снежное одеяло оказалось порталом.
Я не узнавал ни площадь, ни город, пока где-то в дали я не приметил что-то, напоминавшее очертание гигантской железной конструкции. Да, это была Эйфелева башня. Я смотрел на нее издалека и свысока. В целом город оказался в моем обзоре с высоты 5 или 6 этажа, но не это удивило меня.
Осматриваясь, я поворачивал голову вправо и влево – как я думал, пока не понял, что моя голова – единственное, что у меня было. Точнее, у меня не было туловища, рук и ног. В панике я начал кружиться вокруг себя, если так можно сказать «вокруг себя» с учетом отсутствия туловища, и тут за «спиной» я обнаружил коричневый ствол. Это определенно был ствол дерева, через которое я сюда попал, однако одновременно это был и какой-то другой ствол. Он был узким и уходил далеко вниз. В попытке осмотреть себя, ствол и все что вокруг, я обнаружил, что от ствола исходят множество веток во все стороны – еловых веток. Я находился на ели.
Еловые ветки почти по всей своей длине были усыпаны цветными шариками, звездочками, бантиками и шишками. Это цветное разнообразие явно являлось украшениями, елочными игрушками. Теперь я уже понял, что я нахожусь не на простой ели, я нахожусь на рождественской, украшенной ели в центре Парижа и, видимо, я – часть украшений на елке.
Не знаю и сам, как я в это поверил, но тот факт, что из всех типов движения мне было доступно только вращение и покачивание, логичной казалось только такая догадка. Я не знал, как относиться к моему состоянию, и, провисев в недоумении еще несколько минут, я наконец смог собраться с мыслями и впервые подумал о том, как же мне теперь вернуться обратно.
В этот момент прогремел салют. Я развернулся в сторону города. Яркие разноцветные искры распадались водопадом над крышами домов, уличных кафе, парков – с высоты салют казался необъятным. На площади начал собираться народ, все веселились, смотрели на салют, и я впервые обратил внимание на то, что не ощущаю холода в отличие от кутающихся и прижимающихся друг к другу на площади людей. Мне захотелось разделить с ними веселье, спуститься вниз, окунуться в парижское предрождественское настроение. Я уже почти забыл, что какое-то время назад был уединен в тихом лесу под звездным небом, и я решил попробовать спрыгнуть с ели вниз и начал себя раскачивать.
Раскачиваться получалось хорошо, ветка ели была гибкой и ходила ходуном. Мне повезло, я висел почти на краю ветки и уже скоро должен был слететь с нее вниз, но я ошибся в расчетах. Еще одно мое движение вперед, конечно, привело к тому, что я слетел с ветки, но упал я на ветку побольше, расположенную подо мной, и покатился по этой ветке обратно к стволу. Как я ни старался остановиться – это было невозможно, и в итоге я врезался в ствол. Точнее, я должен был врезаться в ствол, но оказалось, я прокатился сквозь него и вернулся на лесную поляну в своем привычном человеческом обличии. Я выпал из портала на снег на спину, лицом к звездам.
Я лежал неподвижно несколько минут. Несмотря на то, что я пробыл в виде елочного шара недолго, мне было непривычно ощущать руки и ноги на своих местах. Звездное небо в эту предрождественскую ночь было особенно удивительным. На небе светил растущий месяц, мне была видна бриллиантовая россыпь на бархате ночи вперемешку с несмелыми облаками, которые еле ползли.
Я опомнился, когда начал замерзать, и встал. Вокруг все осталось прежним: моя палатка, тлеющие угли костра, светящиеся деревья. Только то дерево, где только что был я – портал в Париж – перестало светиться и стало обычным деревом, укрытым белым снежным одеялом. Одеяло тоже обрело свои классические черты и стало неравномерно рыхлым.
Мне казалось, что я не знал, что делать дальше, но в итоге мое любопытство взяло верх и я решил, что обязан заглянуть в каждый из порталов, тем более после первого путешествия у меня получилось достаточно быстро вернуться и я не пострадал. Я пошел к следующему дереву, его портал был зеленым.
Пройдя через портал, я очутился над голубым океаном, над берегами какого-то острова с белоснежными пляжами, пальмами и джунглями. Я опять смотрел на все с высоты, но на этот раз с еще большей. Мне было трудно понять, насколько высоко я нахожусь, так как все вокруг заполоняла синяя вода вплоть до горизонта. На этот раз я медленно двигался, видимо я летел, но своего направления я поменять не мог. Вдруг мое движение на какое-то мгновение ускорилось, а внизу зашевелились пальмы. Я начал догадываться, что я либо облако, либо сам ветер, но уже через секунду мысль о том, что я ветер, была отвергнута, так как если бы я был ветром, то я должен был двигаться в разы быстрее и уже давно улететь от островка подальше. Видимо, я все же был облаком.
На острове явно разворачивалось какое-то действие. Люди, выглядящие с высоты моего полета как точки, двигались, складывая на берегу гигантские бревна шалашом – готовилось основание для костра. По обе стороны от костра на земле были выложены темные полосы. Наверное, это были либо камни, либо куски дерева. Поверх темных полос располагались яркие пятна: зеленые, красные, желтые, оранжевые. Я предположил, что это выложенные в ряды фрукты, хотя, возможно, это были другие предметы, окрашенные краской. И все же больше я склонялся к версии с фруктами, так как если предположить, что на этом островке живет племя, отрезанное от цивилизации, оно должно быть устраивает какое-то ритуальное действо, возможно, приносит дары таким образом каким-то богам. Обычно фрукты жертвуют богам, чтобы в следующем году был хороший урожай, хотя бывает, что подобные фруктоприношения направлены лишь на то, чтобы задобрить богов для осуществления последними других действий (призвать дождь, помочь наловить рыбы и так далее).
Я заметил, как одна из точек внизу замерла и вытянула вперед руку, указывая на океан. Остальные точки повернулись в указанную сторону, а после издали какой-то громкий звук, незамедлительно разожгли сложенные для огромного костра бревна и начали бегом удаляться вглубь острова. Я не понимал, что именно происходит. Волны на пляж начали набегать сильнее, они почти достигали костра, а через некоторое время начали заливать его. Ветер усилился, пальмы сильно гнулись под его порывами, пляж начал обретать безобразный вид. Хаос природы обрушался на остров все стремительнее, костер моментально затух от очередной волны, полностью накрывшей его и смывшей фрукты по его бокам. Часть бревен из костра уплыли в океан, но с новой волной океан закинул эти же бревна еще дальше на остров. Листья пальм отламывались и падали на пляж и в воду. Я почувствовал, что меня что-то толкает.
Толчок почти сразу сменился ощущением, что меня затягивает назад. Пляж и остров отдалялись, людей уже давно не было видно, видимо, они ушли в укрытие от непогоды. Меня тянуло назад все сильнее и в один момент полностью развернуло и завращало. Это был ураган со смерчем, смерч раскручивал меня сильнее и сильнее пока в какой-то момент меня не выбросило из портала обратно на поляну. Я упал лицом в снег.
Я встал сразу, мне было беспокойно от мыслей о том, выжили ли на острове люди. Ураган, судя по всему, был достаточно сильным. Я вспомнил фруктоприношение и костер. Возможно, жители острова знали о приближении урагана и специально готовились, ведь не зря они разожгли костер в последний момент, а значит, и спрятаться они должны надежно. Эта мысль меня немного успокоила. В это время мое внимание привлек ухающий звук. На крыше моей палатки сидела сова. Обыкновенная ночная сова с гладкими коричневыми перьями. Ее глаза хищно блестели, две большие золотые монеты. Она наклонила голову вбок, потом выпрямила, еще раз ухнула и улетела.
Сова вернула меня в реальность, и я ощутил, что очень хотел пить. Я полез в палатку и поставил кипятиться воду для чая. Внутри палатки было светло от сияния оставшихся двух деревьев. Можно было подумать, что на небе северное сияние. Вода закипела, я заварил чай и стал размышлять об увиденном. Объяснить происходящее я не мог. Наверное, это просто рождественское чудо, и пока что это чудо мне нравилось. Я допил поскорее чай и вылез из палатки, чтобы зайти в следующий портал. На этот раз я выбрал голубой.
Я очутился в бурлящей воде. Перед моими глазами была галька и песок, и вдруг проплыла рыба. Я сделал резкий рывок вперед и схватил рыбу, тут же вынул голову из воды и развернулся в сторону берега. Я шел шатаясь, а вода, в которой я оказался, по-видимому, была рекой, до берега было близко, но не могу сказать, что я двигался быстро. Развалистость походки и ощущение собственной массивности – вот что я чувствовал, направляясь к берегу. Вода стекала с моего лица, я ощущал сильный запах и вкус рыбы, что не удивительно, ведь я все еще держал ее во рту. Выйдя на берег, я начал трястись, как это делают собаки, чтобы убрать с себя лишнюю влагу. Почти сразу после этого я начал есть рыбу, медленно отрывая ее кусочки и проглатывая их прямо в сыром виде… помогая себе при этом огромными мохнатыми белыми лапами. Я был удивлен и не удивлен одновременно. Видимо, пройдя через портал, я вселился в белого медведя, и сам этот белый медведь себе удивлен не был, но я ему был удивлен. Впрочем, остановиться в поглощении пойманной рыбы я не мог, так что пришлось дождаться, пока медведь наестся и, как я надеялся, пойдет прогуляться по окрестностям реки – я хотел увидеть больше, чем обглоданный скелет рыбы. К счастью, так и случилось, и, доев рыбу, медведь начал уходить от реки, поднимаясь по заснежено-песчаному холму в пока что неизведанные для меня просторы. Сразу за холмом начиналась ледяная пустыня. Медведь брел по пустыне в развалку в неизвестном направлении, а неизвестным оно было потому, что на горизонте не было ничего, кроме белого поля снега. Я начинал хотеть спать. Или это медведь начинал хотеть спать? В любом случае, после ловли рыбы и неспешной прогулки по глубокому снегу, ощущалась сильная усталость. Интересно, снятся ли медведю сны?
Как я вскоре узнал, посреди снежного поля была медвежья нора. Нора представляла собой углубление в снегу в расщелине между камней, туда и направлялся медведь все это время. Добравшись до норы, медведь завалился на бок и видимо уснул. Я говорю видимо потому, что я, а точнее медведь, открыл глаза через секунду, после того как завалился спать, но вокруг уже была ночь. По крайней мере в этот раз медведю все же не снился сон, а когда не снятся сны не всегда можно понять, сколько ты спал – кажется, что ты просто закрыл глаза и сразу их открыл. Медведь поднялся на лапы и чуть вылез из норы. Вокруг была ночь, а над горизонтом полыхало настоящее северное сияние. Я понял, что ощущение от вымышленного северного сияния, которое я испытал сидя в палатке из-за мерцания деревьев, совсем не сравнимо с ощущением, когда ты видишь настоящее величественное северное сияние. Это была великолепная картина: небо переливалось полосами от изумрудного до сапфирового цветов, а вскоре медведь задрал голову вверх и стал смотреть на звезды.
Внезапно одна из звезд начала приближаться. Она не увеличивалась в размере по мере приближения и больше становилась похожей на светлячка. Медведь заинтересованно смотрел на нее, а звезда спускалась все ниже и ниже, петляя на траектории своего движения. Через мгновение звезда опустилась совсем низко и зависла перед мордой медведя, освещая его черный нос. Мишка стоял неподвижно несколько секунд, а потом стал пытаться нюхать звезду, но, когда он вытянул нос вперед, звезда отлетела чуть-чуть назад. Белый охотник не привык к такому поведению дичи и резко выдвинулся вперед, пытаясь схватить звезду зубами, но безуспешно, звезда отлетела на несколько метров и снова зависла, будто бы дразня медведя. Тут медведь решил проявить всю свою мощь и показать, кто истинный хозяин севера – он побежал на звезду со всей возможной для него скоростью и в резком прыжке проглотил ее.
Я ощущал, что у звезды нет вкуса, как и консистенции. Я бы даже сказал, что медведь ничего вообще не проглотил, если бы не видел это сам, глазами самого мишки. Вокруг все стало светлеть, это был не рассвет, просто все начало заливаться светом, становиться неразличимым, как в случаях, когда в глаза светит фонарь и ты не можешь видеть против света. Свет усиливался, увеличивался, заполонял все и будто бы взорвался яркой вспышкой. В момент этого светового взрыва я выпал из портала обратно на поляну.
На небе был виден Орион. Красота звездного неба завораживает так, что ты не хочешь отрывать от него взгляд. Чем дольше ты смотришь на небо, тем больше звезд показывают себя твоему взору. Особенно прекрасно это зрелище во время метеоритных дождей. За городом при хорошей погоде можно увидеть целый «звездопад», иногда несколько метеоритов в минуту сгорают в атмосфере нашей планеты, оставляя мимолетный, но яркий след в нашей памяти. Не знаю, действительно ли я видел звезду, спустившуюся к медведю, чтобы познакомиться, но что-то там точно было, что-то таинственное, древнее и волшебное. Я мечтал, не вставая со снега, мечтал о полете в космос, в соседние дружественные галактики, в межгалактическое кафе, мечтал увидеть инопланетные горы, растения, камни, океаны, представлял, до чего же необычными они могут быть. Представлял себе свой первый шаг в другом мире, на другую почву, с другим химическим составом, с другой гравитацией и атмосферой. Искрящееся полотно надо мной манило меня, шепот света звезд преодолевает невероятные расстояния, чтобы просто пригласить нас погостить.
Я был в отличном настроении. Я верил во все, что только когда-либо могло существовать. Я верил в магию, драконов, пришельцев, говорящих животных, медведей, поедающих звезды, в то, что деревья могут ожить, в любовь, в счастье, в рождественское чудо. Мне не терпелось идти дальше, узнавать все больше, мне хотелось перечитать все известные сказки и легенды и поверить в каждую, предоставить себя их героем – ведь скольких приключений героем я уже сегодня стал!
Я быстро поднялся, внутри меня грел восторг и предвкушение приключений в новом портале. Последний, красный, портал находился сзади моей палатки. Снег на поляне искрился рубиновыми цветами. Я обежал палатку и прыжком ворвался в портал.
Лежа в кровати в голубой пижамке, я обнимаю белого плюшевого зайчика. У зайчика длинные ушки, если его посадить, ушки будут доставать до его лапок, белый хвостик, а сам зайчик – светло-коричневый. Мне подарили его мама и папа на мой день рождения и с тех пор он почти всегда со мной. Когда мой зайчик оживет, мы сможем с ним по-настоящему путешествовать, он будет моим любимым другом и питомцем, а еще я научу его говорить. Он всегда ест кашку и яблоки, но только когда я ухожу. Я думаю, что он стесняется есть при мне, но когда он оживет мы с ним об этом поговорим.
За окном идет снег, в комнате горит настольная лампа, с ней и с зайчиком спать не страшно, в теплой кроватке, дома, когда за стеной родители, в соседней комнате наряжена елочка, под ней стоят игрушечные Дед Мороз и Снегурочка, снеговичок, новогодний рыжий котик в красной шапочке, на елочке гирлянды, шарики, особенно мой любимый, розовый с кусочком мишуры внутри, которую видно через окошечко. Я почти уверен, что когда мы спим, все они устраивают свой праздник под елкой, ведь кто-то же разбрасывает вокруг елки конфетти и раскладывает подарки. Буду посылать своего зайчика на разведку, да и чтобы он погулял, ведь ему нужно много бегать, чтобы быть сильным и быстрым, хотя и я буду с ним бегать и летом, и зимой. Зимой мы будем вместе кататься с горки, летом плавать в речке. Так, нужно быстрее уснуть, чтобы мое желание сбылось, ну все, закрываю глаза, и ты спи, зайчик.
Я уснул и сразу проснулся, но уже на другой стороне портала, на полянке. Я помню ту ночь, мне было шесть и у меня был игрушечный плюшевый зайчик, мой друг в то время, и как же я мечтал, чтобы он ожил. На самом деле я до сих пор этого жду. Последний портал, финальное путешествие, самое короткое из всех, но вернувшее меня в ту легкую детскую беззаботность, во времена, когда веришь в чудо, но это чудо не кажется тебе чем-то невероятным – любое событие воспринимается как естественное, но очаровывает каждое из них. Я задумался о чистоте детской души, о чистоте забытых желаний, о бескорыстности помыслов, потому что тебе кажется, что мир устроен так, что все в этом мире твои друзья. Как жаль, что эта чистота утрачивается с годами. Я смотрел на звездное небо, я видел отблески этой чистоты в звездах. Яркие точки на черном фоне – хранители наших мечтаний, ведь не зря мы загадываем желание на падающие звезды, не зря смотрим в небо с надеждой, не зря…
Орион сдвинулся, через несколько часов должен быть рассвет. Его красное зарево разбудит меня, а я и так не спал почти всю ночь. Я ощущал ужасную усталость, будто бы помимо свой я прожил еще четыре жизни. Но я никогда не был так счастлив раньше, как сегодня, после всего увиденного, после столь невероятных путешествий. Разве мне кто-то поверит? Друзья и родные, наверное, скажут, что мне это приснилось, или что я просто вру. Поверить в это смогут лишь дети, которые все еще живут в сказке, все еще не упали в омут обыденности взрослого мира с его прямолинейностью и отрицанием всего, что находится вне понимания. Я посмотрел на звезды в последний раз в эту ночь, перед сном. Я передал им «привет», так и сказал, «привет всем вам, там, наверху». Улыбнулся им, залез в палатку и моментально уснул.
На следующий день я проснулся почти в полдень. Вспомнив события ночи, я быстро вылез из палатки, чтобы еще раз убедиться, что все это был не сон. Деревьев вокруг поляны не было. От них не осталось и следа, только обычные ели и кустарники, которыми был засажен весь лес. Тихо падал снег. Наступило Рождество.