Книга 2, Вниз по Млечной речке
Часть 2: МАГИ, ПОПУГАИ И КАСКАДЁРЫ
глава 1
РАЗГОВОРЫ ЗАПРОСТО
Первым делом они спустились на лифте в ангар, и Гелинор выбрала самый скромный, маленький автомобиль без «наворотов», «Ополовничек-1», сокращённо «Опо». Хотела открыть дверцу – «Опо» не разрешил: - Ты не Гелинор! – сказал он.
- Ты опознаешь мой голос и мою руку, Опо? – грозно спросила Гелинор и приложила к сияющему боку ладонь.
- Я опознаю голос и ладонь Гелинор, - послушно отозвался Опо, открыл дверцу и завёлся с первого раза. Они долго ехали витиеватыми коридорами и тоннелями, где Гелинор без конца приходилось спорить с Опознавателями, и, наконец, беспрепятственно выехали за пределы Бирюзовой столицы и покатили по шоссе на юг, где располагалась граница с другим государством и попутно – тоннель в другой мир.
- И как далеко мы будем так ехать, мама?
- Пока не надоест.
- А мы не прозеваем Дуана с Клоем?
- Не думаю. Я всё время прощупываю ближнюю местность. Я настроилась на образ Дуана, и если он появится на обзорном экранчике третьего глаза, я мигом его увижу!
- Мама, расскажи мне о том, как ты стала невестой Дуана.
- О, мой возлюбленный жених! Любовь к нему была мгновенной, подобной молнии. Я помню, как убегала от него по вантам, по бортику вкруг корабля, не страшась высоких волн, лазила по лесенкам маяка и пряталась за осветительными кубами – но он догнал меня и запечатлел страстный поцелуй. И гордая дочь Верховного Смотрителя Маяка растаяла… - Гелинор нежно улыбалась своим воспоминаниям. - Дуан был пылок, импульсивен, стремителен, смел до безрассудства и предан. Подобного ему не было в Нижнемирье. Мой отец с самого первого знакомства не возражал против его сватовства. Он чувствовал в нём – кроме страсти - честность, преданность, надёжность и ум. Судя по твоим рассказам, Дуан оправдал все ожидания и стал первым учёным, или магом Нижнемирья. Я горжусь им!
- А мой папа?
- Кирл был совсем иным - добрым, уравновешенным, мягким, – и тоже преданным. Своей рассудительностью и мудростью он напоминал мне моего отца. Он никогда не спорил и не сердился, только смотрел укоризненно и тепло. И тогда все неприятности отступали, негативные эмоции гасли и переходили в свою противоположность. У нас возникла привязанность и дружба с первого взгляда. Мне было очень хорошо с ним, Элеа, но я всё равно вспоминала Дуана, ты уж прости меня за это. Увлечение юности – ты понимаешь – оно не забывается, мне не хватало его бесшабашности. Ведь что может быть прекраснее юности?
- Значит, если ты встретила в юности человека, в которого влюбилась, то это навсегда, мама, да? – с волнением спросила Элис.
- Что с тобой, моя девочка? Ты никак влюбилась? Ты нашла в мирах своего избранника?
- Кажется, да, - Элис опустила голову.
- Что же ты вздыхаешь и грустишь? Я рада за тебя! Ты нас познакомишь?
- Это неисполнимо. Мы расстались.
- Это невозможно! Почему, дорогая, как он посмел тебя обидеть?
- Он не обижал меня, мама. Он вынужден был воротиться домой. Его ждали подданные. Ведь он король. Король Улиан Четвёртый! – с гордостью прошептала Элис и тут же смутилась: - Только он… моложе меня, я просто старуха рядом.
- Улиан Четвёртый? – ахнула Гелинор. – Вот это да! Тебе повезло, девочка. Он вернётся за тобой, не может не вернуться. И плевать на возраст. Короли взрослеют рано.
- Надеюсь, что да… - шепнула Элис еле слышно, и Гелинор обняла её за плечи, и прижала к себе.
- Кстати, Элис, у тебя должен быть перстень, родовой перстень Клейского Маяка – где он?
Элис потупилась: - Мама, прости. У меня его нет.
- Ты его потеряла?
- Нет. Весь прикол в том, что… я подарила его Ули. Мы обменялись перстнями – видишь? – она показала на свой платиновый перстень с красным огоньком. – Ули сфотографировал меня и взял с собою моё голофото, впечатанное в синий кристалл Дуана.
- Ах, как жаль! – огорчилась Гелинор. – Ты только не думай, что я сержусь. Вы обменялись родовыми перстнями, знаками сана – всё равно, что обручились. Просто с помощью синего кристалла я смогла бы запросто найти Дуана даже в самых дальних мирах!
- Ты расстроилась, мама? Прости меня, прости!
- Нет, что ты, милая. Наверное, так было предопределено. Твоё счастье выше.
- Моё счастье так далеко!
- Ули непременно возвратится за тобой – сейчас у него ужасно много дел: становиться легитимным королём – так непросто!
- Я надеюсь… Я так надеюсь, - прошептала Элис. – Мама, я, кажется, влюбилась не временно, а по-настоящему. И это – первый раз в жизни…
- Не грусти, это же здорово! Я бы многое отдала за то, чтобы испытать эти чувства заново, как первый раз. Знаешь, давай-ка выпьем за вас. Опо, два бокала «Биго» с лимонным соком и две соломинки!
Через две минуты Опо выдвинул откуда-то сзади металлическую руку с подносом, и Элис с Гелинор углубились в смакование коктейля.
Опо вёз их так по идеально гладкой автостраде часа четыре. Элис и Гелинор успели наговориться, подремать и выпить кофе, чтобы проснуться окончательно, и снова взяться за коктейли – а что ещё оставалось делать, если умная машина сама везла их туда, куда хотела её хозяйка?
- Где мы сейчас, Опо?
Опо «повесил» перед ними голографическую карту: - Только что пересекли границу Мапской области, госпожа.
- Прекрасно, сворачивай на любой просёлок, идущий к Мапу, чтобы срезать угол. Мы хотим погулять своими ногами. Я знаю Мап, Элеа, его можно назвать столицей «сосновой империи». Я лично проектировала там, в зоне летнего отдыха, у моря, Дворец Искусств. Это местечко, где проводят творческий отпуск мои художники, музыканты и поэты. Я хочу познакомить тебя с Онжем Улзом, рисовавшим ещё твоего отца, потом меня с Э… - Гелинор кашлянула. - Сейчас он стар, и уединился в одной из Чёрных Деревянных Башен, созданных специально для мудрецов от Искусства.
Кстати, – спохватилась Гелинор. – Опо, отправь-ка депешу Онжу Улзу о нашем прибытии, пусть начинает готовиться заранее – он стал таким нелюдимом последнее время, совсем не вылезает из своей Башни и никого не принимает… - пожаловалась она Элис.
- Наверное, ты сама виновата – понастроила Башни и засадила туда своих мастеров, - Элис пожала плечами. – Нужно было сразу думать. Им там понравилось, на всём готовеньком да в чистоте – вот и не высовывают носа!
- Да, так иногда заканчиваются самые лучшие начинания. Так вот. Чуть дальше, у южной границы – моя летняя резиденция, я строила её для того, чтобы там иногда можно было пребывать инкогнито. Но увы. В Нирвану нагрянул маг Эггель – и оборвал все мои планы и начинания. – Гелинор нахмурилась.
- Мама, едва только я попала в иномирье, как услышала об Эггеле от самых близких людей. О нём говорил Ули, о нём без конца вспоминаешь ты. Значит, он прочно прописался и в моей судьбе тоже. Я права?
Гелинор вздрогнула, словно от удара, и зябко поёжилась – бокал с вином, которое она потягивала через соломинку, дёрнулся в руках, и последние рубиновые капельки оросили её колени и золотистое покрытие сидений. Опо тихонько застонал.
- К сожалению, Эли… наверное, ты права… - Гелинор прикрыла глаза и постаралась взять себя в руки.
- Тогда ответь. Мама, кто такой маг Эггель, и почему он засылает в королевство шпионов и диверсантов?
- Это давняя история. Когда-нибудь я поведаю её в назидание и в память о собственной глупости.
- Маг действительно страшен?
- Чрезвычайно. Ах, упаси тебя Бог встретиться с магом на узкой дорожке!
- Тогда я обязана знать всё сразу и сейчас.
- Ты снова права, дорогая, - Гелинор тяжело вздохнула и понизила голос, словно Эггель мог их услышать. – Ты уже взрослая девочка, ты должна знать…
Гелинор отвернулась к окну и помолчала.
- Маг Эггель обаятелен и неотразим. Он умён и хитёр. Он предпринял всё возможное и невозможное, в том числе запрещённые приёмы магии, чтобы я… я… влюбилась в него. Но он не ограничился моей влюблённостью. Он стал склонять меня к измене своему народу, а, прежде всего, он пожелал заполучить скипетр – да будет тебе известно, дорогая, что скипетр работает в руках, держащих его, только тогда, когда его передают с любовью и по доброй воле. Об этом знает лишь приближённый дворцовый маг.
- Ты не боишься, что Эггель завладеет скипетром через твоего клона?
- Я оформила на Гелинор-2 акт о временном правлении. Поэтому, даже если она подарит скипетр, он не будет иметь силы. Знаешь, что это значит?
- Что?
- То, что я - или ты - должна вернуться на престол ровно через три года – и не секундой позже! Иначе Гелинор-2 распадется, и с Нирваной случится непоправимое.
- Ура! В нашем распоряжении целых три года! Или… не так?
Они помолчали.
- Мама, если тебе неприятно вспоминать – не насилуй себя.
- Нет, я договорю, раз начала. Он собирался сделать из меня сообщницу в своих далеко идущих коварных планах, планах по завоеванию иномирья, и для начала – сделаться легитимным королём Нирваны. Так сложилось, что твой отец был мудрым и честным Королём, его любили все – и подданные, и соседние государства, ему доверяли и уважали. Доверие и уважение автоматически перешли на меня, но я оказалась плохой Королевой, когда повелась с Эггелем, и едва не поплатилась за это: он замутил мой третий глаз, и я едва не ослепла совсем, а без третьего глаза нельзя творить магию...
- Мама, ты ещё и магию изучала? – поразилась Элис.
- Не просто изучала, но и достигла кое-чего. Хорошо, что мне помог мой скипетр. Он вовремя послал прозрение – истратив почти весь свой потенциал. Я опомнилась – и изгнала мага, погубив при этом отборное войско из своих самых лучших и преданных воинов. Мало того, от Эггеля так и отлетали сгустки тьмы, Нирвана начала приходить в упадок…
Гелинор закрыла лицо руками. Элис увидела мокрые дорожки – и дрогнула от жалости: - Мама, всё в прошлом! Не плачь. Я с тобой. Мы встретим Дуана – и всё станет, как прежде, счастливо и весело. Что же ты плачешь – ведь это в прошлом? Или ты не всё сказала?
- Я не всё сказала, Элеа. У меня родился сын от Эггеля, Эталь.
- У меня есть брат? Это же здорово! Где же он?
- Уходя, Эггель прихватил его с собою. Эталю было два годика…
- И ты… ты не пробовала его найти?
- Пробовала. Он заточён в междумирье, в замке Фа, куда нет доступа живым. Эггель собирается сделать из него ученика и последователя...
- А что это такое, замок Фа?
- Исполинская гора-пирамида посреди океанской впадины, где вечные водовороты. Гора высится на неисчислимое количество километров, и каждый ярус её, каждая ступень лежит в другой плоскости. Её макушка упирается в облака, а по слухам - достигает самих Бриллиантовых Дорог. Впрочем, эти слухи так никто и не сумел ни подтвердить, ни опровергнуть. И Эггель тоже не смог достичь вершины пирамиды, его замок находится даже не на полпути, а ярусом ниже, но и это достаточно высоко – туда не любят залетать даже орлы волшебников.
- Бриллиантовые Дороги … - прошептала Элис. – Значит, они существуют на самом деле…
- Существуют, но пытающиеся их достичь либо гибнут, либо пугаются на середине и спешат вернуться, но возвращаются немногие, а те, кому повезло - придумывают сказки и мифы.
- И всё равно снова лезут… - зачарованно кивнула Элис.
- Лезут, ибо достигший становится Богом.
- Ты так описываешь всё это, словно была там.
- Я видела пирамиду во сне. И похоронила надежду встретиться с сыном. Кто знает, может, повезёт тебе. Главное, чтобы ты сумела дать ему понять, что ты – его сестра. Иначе – не оберёшься бед.
- Мама, не говори так, будто полный абзац! Словно твоя жизнь подходит к этой самой пропасти. Ты молода, полна сил и офигенно красива. Неужели ты веришь снам? Они - всего лишь мешанина всяких кусочков из жизни, – попыталась утешить Элис. – Мне, бывает, снится такая ахинея – хоть стой, хоть падай! Иной раз стыдно бывает, иной – стрёмно…
- Ахинея – но только не мои провидческие сны. Я видела Эталя – он бесстрашно стоял на самом краешке яруса, под ним дышала бездна, а он взмахивал ручонками, как будто хотел полететь, и смотрел, Элис, не вниз – а вверх!
- А может, ты зря отказалась от возможности вместе с Эггелем достичь Бриллиантовых Дорог? Стать Богом – так заманчиво…
- Вместе? – Гелинор удивлённо вскинула глаза. – Ну, подумай, зачем ему тогда будет нужна отдельно взятая неумелая королева маленького королевства, если он будет владеть всем! Он просто использует меня – и отбросит. К тому же, Бог – не только могущество, но и ответственность, запомни.
- Почему ты думаешь, что чёрный маг не способен любить?
- Конечно, нет. Я знаю наверняка.
- Кто знает - вдруг ты неправа… - прошептала Элис так тихо, что Гелинор не потрудилась услышать.
Известие оказалось для Элис шоком. Она долго пыталась прийти в себя и осознать случившееся. У неё есть брат Эталь, а маг Эггель – не просто некий абстрактный злодей, а чуть ли не её отчим. Чудеса – и только. Элис не стала больше мучить мать расспросами – им ещё долго путешествовать вместе, успеет.
Опо проехал ещё километров тридцать и послушно свернул вбок. По обеим сторонам дороги высились стройные и душистые сосны. Но гладкая и красивая дорога постепенно перешла в корявый и ухабистый просёлок. Опо старательно обходил, перепрыгивал, переползал, перелетал препятствия – буреломы, перегородившие дорогу огромные стволы, ямы с водой и густой грязью после недавнего дождя, вставшие дыбом плиты небрежно положенного дорожного покрытия.
- Странно! Здесь словно бомбы рвались! – сказала Гелинор раздражённо: дорога несколько отвлекла её от горестных мыслей.
- Ничего особенного, я в своём мире ещё и не такие дороги видела, – презрительно пожала плечами Элис.
- В моём королевстве плохие дороги – нонсенс! - сморщилась Гелинор. – Откуда в моём королевстве ухабы и ямы на дорогах? Почему шоссе не доведено до логического завершения? И лес не ухожен. Безобразие.
- Наверное, средств не хватило? – предположила Элис.
- Какая чепуха! Да у меня средств – навалом.
- Значит, строители их пропили! – осенило Элис. – Нормальное явление.
- Нет. Тут дело в другом. Вернее – на другом уровне, - Гелинор задумалась. – Боюсь, что это министры запудрили мне мозги и навешали лапшу, а сами втихаря присвоили часть средств. Если проколов наберётся слишком много, придётся отправлять преемнице мысленную депешу с указаниями. Ничего. Моя преемница сумеет накормить их этой лапшой и припудрить бессовестность: я вложила в её мозги усиленную бдительность и ревизорские наклонности, а также бескомпромиссность, сообразительность и бесстрашие. Надеюсь, она будет лучшей королевой, чем я.
- Что-то было не слишком похоже, что она обладает разумными задатками, - засомневалась Элис.
- Дополнительно вложенные таланты проявляются не сразу. Однако мне надоели эти акробатические упражнения. Это не тот экстрим, который добавляет мне адреналина. Вездеход вездеходом, но эти ямы переходят все разумные пределы, они раздражают, а конструкторы, похоже, никогда не бывали за городом. Но ничего, я вызову механиков, они вставят дополнительный плывун.
- Да и без дополнительного классно, мне нравится. Миленькая машинка.
- А ну, вылезай, лентяйка. Я хочу, наконец, подышать лесным воздухом - пора седлать наших красавцев. Мне не терпится добраться до милой деревенской харчевни и обмыть местным молодым вином нашу с тобой встречу и грядущую встречу с Дуаном!
- Мама, как ты могла усидеть на троне при такой непоседливости?
- Но это же королевский трон, а не табуретка, – резонно заметила Гелинор. – И, к тому же, память о твоём отце.
Гелинор достала из багажного отделения две компактные металлические конструкции, приложила ладонь – и они развернулись в прекрасные велосипеды. Затем она упаковала на багажники торбы с провизией и приказала «Опо» потихоньку ехать следом по просёлку. Машина послушно замедлила ход, а они сели на велосипеды, свернули на тропку вглубь леска и покатили вперёд, всё вперёд и вперёд, к ближайшему населённому пункту.
Они катили сквозь прелестный просторный молодой лесок, выросший вдоль линии электропередач, пересекали витиеватые ручейки, слушали пение птиц, любовались цветами и забавными грибами. Через час, на солнечном лугу, сделали привал.
- Моя Нирвана – не только богатый дворец, - сказала Гелинор. – Ах, как я люблю бывать в лесу. Просто в лесу. Но мне всегда было некогда, приходилось применять магические уловки, чтобы вырваться на природу хоть на часок. Но далеко ли уйдёшь за час? Этого времени не хватит даже для того, чтобы обойти пятую часть моего дворцового парка.
– Знаешь, мама, мне бы и в голову не пришло, что магия существует, пока я не побывала в твоей Нирване. А ты можешь что-нибудь показать?
- Оп! – и Гелинор поймала из воздуха изящную корзиночку, полную миндальных пирожных.
- Ох, пирожные, только не это! – Элис с содроганием вспомнила королеву Камарру.
- Почему? – удивилась Гелинор. – Абсолютно свежие! – И она с хрустом надкусила одно из них.
- От пирожных поправляются, - угрюмо сказала Элис.
- Только не от этих. Наслаждайся вкусом, сколько влезет. В магических пирожных только вкус и есть – остальное видимость. Так что для диеты нет ничего лучше. Единственный минус – рано или поздно иллюзорная еда вступает в неразрешимое противоречие с потребностями организма. Ничего, в первом же селении нас накормят отличной деревенской едой! А теперь мы займёмся ботаникой.
Гелинор притормозила, сделала сальто, зубами поймала из воздуха цветок и опустилась на седло, которое поймало её бережно и мягко. Потом подбросила цветок – он приземлился на мшистый валун и моментально прирос: пустил множество белых корешков, которые, обняв камень со всех сторон, резво спустились вниз и впились в землю. Цветок тут же выпустил ещё несколько ростков и бутонов – и блаженно закачался, приветствуя мир.
- Тоже глюк? – осторожно спросила Элис.
- Нет, самый, что ни на есть, настоящий.
Они рассмеялись, бросили велосипеды и принялись хрустеть пирожными.
- Ах, как хорошо, Элеа, что ты у меня есть!
Гелинор сияла и лучилась, и Элис тоже сияла и лучилась в унисон. Две такие яркие звезды никак не могли затеряться на магическом небосклоне…
За полянкой из чащи на дорожку им наперерез вышла старушка в тёмном платочке, низко поклонилась: - Уважаемые путницы, не видали ли бурёнку? Отвязалась, будто что напугало её, убежала – уже битый час ищу её, окаянную! Ноги больше не ходят!
- Увы, не довелось, бабуля.
- Ай-яй-яй, теперя молоко перегорит, внучков накормить нечем будет. Ах ты, кормилица моя, куда ж ты убежала? Одна напасть за другой, одна за другой… - причитала старушка.
- Разве внучкам больше нечего есть? – поинтересовалась королева. – Еду всегда можно купить.
- Откуда возьмётся еда, если нет денег? Сына забрали на войну, на границу с Таймерией.
- В моём королевстве – война? – изумилась Гелинор. – Ах, не иначе, как снова Эггель разбойничает. Эти нелепые войны – его наследие.
- Я уж не знаю, кто там разбойничает. Только они говорят – вот когда завоюют эту самую Таймерию, тогда и вернутся. Уже месяц нет вестей, - и старушка заплакала.
- Но зачем воевать, если в королевстве всё есть? – растерялась Гелинор.
- Про то не ведаю, что у кого есть. Но в нашем селении осталось только пять мужичков – да и те либо детки малые, либо старички. Уж как мы просили наборщиков не трогать наших крестьян – какой с них прок? Какие из них солдаты? Да куда там! – старушка горестно махнула рукой. – Теперь внучкам приходится работать в поле и в огороде, и получатся они неучами, потому как не осталось в нашем селе школы. Давно не ремонтировали – вот и обвалилась крыша, а починить некому.
- Это непорядок! Я с этим разберусь. Я помогу вам, бабушка, – взволнованная Гелинор подала знак Опо, и тот, следуя параллельным курсом, загудел призывно и радостно.
- Я дарю вам эту машину! – торжественно сказала она. – Она теперь будет слушаться только вас, садитесь – она довезёт вас до дома. А после того, как мои автомеханики сделают её ход летящим, ваши внучки смогут ездить в школу в город - пока не восстановили вашу школу. А её обязательно восстановят, краше прежнего, я обещаю.
Гелинор, как могла, успокоила старушку, угостила её печеньем из торбы, незаметно вложив в упаковку несколько десятков кредитов – и та, радостная, поспешила к машине, не веря своему счастью.
- Ну вот, ещё одна неконгруэнтность моего правления, - расстроилась королева. – Почему-то мне всегда подсовывают информацию с душком. Меня оберегали ото всех неприятных новостей и происшествий – конечно, так недолго стать роковой красавицей, ведь неприятности и неудачи старят. Немедленно посылаю импульс наместнице, чтобы министра военных дел отстранили от должности. В моём королевстве не должно быть никаких военных налетов, только защита! Но защита мощная. Мы – люди миролюбивые. Ах, какая дискредитация, - сокрушалась Гелинор. – Не хватало еще разрыва дипломатических связей…
Они отправились дальше, но не успели проехать и ста метров, как услышали страшный хруст. Им навстречу выбежала напуганная корова – она неслась, не разбирая дороги, хотя её вымя было полным и отчаянно мешалось, ударяясь о коленки.
- Стоп! – сказала Гелинор. – Ты убежала от хозяйки. Как некрасиво! Ведь она тебя ищет.
Корова встала как вкопанная, виновато замычала. Гелинор слезла с велосипеда и подошла к корове: - Что стряслось? Неужели так страшно? Идём с нами, там твоя хозяйка, она не даст тебя в обиду.
Успокоенная корова послушно развернулась и затрусила в обратном направлении.
Гелинор нахмурилась: - Не нравится мне этот испуг. Какая-то серая пелена сгустилась и витает над лесом. Похоже на паразитический гидропс магического пространства. Возможно, и дорогу разрушили магические возмущения.
Элис тоже задрала голову: - Я ничего не вижу. Просто серое круглое облачко…
- Смотри внимательнее: видишь, летит ворон? Сейчас он влетит в облачко… сейчас…
Ворон, плавно взмахивая крыльями, приблизился к облаку и вдруг отчаянно затрепыхался, пытаясь притормозить или свернуть. Напрасно, облако, будто воронка, засосало его внутрь. Птица исчезла из виду.
- Сейчас я попробую его отогнать. Иначе он полетит к столице, ведь ветер дует с окраин, - Гелинор встала, раскинула руки, закрыла глаза, и Элис с тревогой увидела, как её фигура словно бы смазалась в пространстве. От неё протянулась ввысь почти невидимая белая линия, похожая на тончайшее копьё солнечного света, которое иногда прорывается сквозь тучу. Облачко встрепенулось, замигало – и стало расплываться. Откуда-то из середины его вывалилась перепуганная птица и отчаянно, тяжело забила крыльями, пытаясь быстрее заложить вираж, чтобы подняться выше и вырваться из поля притяжения облака. Следом за вороном из рассеянной пелены вылетела ещё стайка птиц, и прыснула врассыпную.
- Немного рассосался, - сказала Гелинор, возвращаясь и обретая нормальную чёткость и объёмность. – Но нам необходимо выйти на простор и поработать ещё немного, чтобы разогнать окончательно. Поехали! Всего десять минут езды – и мы на опушке.
Гелинор прибавила скорость, чтобы быстрее выехать на опушку, от которой оставалось всего три километра до ближайшего посёлка.