Так, как бежал сейчас, Энт не бегал никогда. На этот раз город не показался ему праздничным. Он стал опасным. Много людей — много проблем. Местные смотрели на него с недоумением и даже крутили у виска. Кого-то он случайно толкнул, кого-то сбил с ног. Неважно. Нужно оказаться в лесу раньше, чем его обнаружит погоня. В городе каждый житель — потенциальный враг, а в лесу деревья, кусты, трава, опавшая листва, все овраги, ямы и пригорки — друзья и помощники.
Хорошо, что день выдался солнечный. Первостепенной задачей было укрыться от погони, а приоритетной — выбраться из Лесных земель. Солнце — самый лучший ориентир — позволяло двигаться в нужном направлении, именно к племени стражей. Ни к одному из других соседей лесоземельцев Энт попасть не хотел. Собственное племя для него закрыто под страхом смерти, какие бы документы в кармане не лежали. Через азаров, скорее всего, с подорожной от стражей пройти возможно, но как объяснить, почему прибыл как шатун, в обход Дороги? Тот же вопрос возникнет и в племени контейнерщиков, и везде, где ни появись. Никто не пойдет по землям нескольких племен, чтобы проверить подлинность подорожной.
Рано он думает о документах, сначала надо выбраться из Лесных земель. Погоня, наверное, уже началась. Опрос покажет, куда он скрылся, и начнется полномасштабная облава. Останавливаться нельзя. Под ногами хрустел валежник, иногда хлюпало что-то похожее на болото — на недостаток воды здесь не жаловались. В одном месте, где протекал ручеек, Энт напился и наполнил флягу — неизвестно, когда вода появится в следующий раз, после того как лес кончится.
Кончится лес — страшная мысль. В каменистых песках от конной погони не уйти. Можно только отсрочить поимку, но долго прятаться не получится. Даже если получится — выманят голод и жажда.
На ровном пролеске, где не было угрозы сломать ноги, Энт на ходу проверил револьвер. Да, три патрона с непробитыми капсюлями. Оружие смазано, то есть содержалось правильно, и есть шанс, что и дальше не подведет. Многое за годы после катастрофы утратило боевые свойства, хотя продолжало пугать своим видом. И патроны могли отсыреть или еще как-нибудь испортиться при неправильном хранении. У них тоже имелся срок годности. Три выстрела из трех — это чудо для новых времен. И оставалась надежда еще на три таких же.
В дремучие места, где нужно продираться с трудом, Энт не совался. Местные лучше знают свою землю, они просто обойдут непроходимые дебри и настигнут на выходе из них. В такой чаще хорошо прятаться, но не бежать сквозь нее.
Сбоку послышались непонятные звуки. Энт остановился, дождался, когда канонада в груди уймется, и различил голоса.
Кто-то громко распоряжался, сзади и справа донеслась перекличка. Энт взял левее. Лес превратился в жидкий пролесок и постепенно сошел на нет. Справа доносился конский топот. Впереди — заброшенный завод. Если успеть…
Нужно успеть.
Вдоль леса и дальше к заводу уходила насыпь старой железной дороги. До того, как первые всадники вынеслись на опушку, Энт спрыгнул на ту сторону насыпи и, пригнувшись, добежал до ближайших стен. Бывший завод состоял из нескольких корпусов в разной степени разрухи. Железо большей частью превратилось в ржавчину, стены из кирпича и бетонные перекрытия пошли трещинами, крышу от падения удерживали металлические конструкции, некогда бывшие стеллажами и опорами передвижного крана. Слышался скрип и легкий треск — кажется, здание, где пытался отдышаться Энт, грозило свести счеты с жизнью именно в эти минуты. Станки давно разобраны местными жителями на запчасти — стальные пластины и болты могли пригодиться в быту, поэтому цеха большей частью пустовали. Жить под рушившейся кровлей, налаживать какое-либо дело или хранить товар никто не рисковал.
Где-то сзади всадники окружали лес. К звукам конского топота и голосов добавился новый — рев мотора. Подъехавший автомобиль остановился далеко вне видимости, четко опознался голос Коста, и донесся собачий лай.
Это худшее, что могло произойти.
Теперь горело не одно ухо, а оба, а также щеки, лоб, гортань и мысли в мозгу. Интуиция подсказывала, что Энт, кажется, отбегал свое. Если простую облаву можно каким-нибудь способом обмануть, то с собаками его найти проще простого.
Долго ждать не пришлось.
— Он ушел туда! — громко раздалось у леса, и погоня сместилась к заводским корпусам — прямо к зданию, где Энт пытался просчитать чужие действия и свои шансы.
Он помчался к следующему цеху — самому просторному. Несколько грозивших обвалиться стальных поперечин пересекали потолок прямо над головой, а в соседнем цеху, как отсюда хорошо просматривалось, точно такие же рухнули и превратили бетонную коробку в аналог древнего Колизея с картинки — виднелись тоже только стены кусками и нагромождение чего-то непонятного внутри. В тех руинах можно долго прятаться, но достаточно выпустить собак…
Снаружи показалась машина — ржавый, но вполне работоспособный пикап. И очень защищенный. От стрел и другого метательного оружия водителя по бокам и сзади защищали листы со смотровыми щелями. Вместо переднего стекла стояла решетка из арматуры. Только выстрел спереди достиг бы цели, и то можно укрыться под приборной панелью. Приваренный перед капотом стальной отбойник мог сносить кусты, молодые деревца и живность любого вида, особенно двуногую. Еще он был бы хорош для таранного удара, но вряд ли хозяева рискнут бить обо что-то рабочий автомобиль. Кто и как потом будет чинить? В кузове стоял пулемет, за которым один из воинов готовился положить погоне конец. Пулеметчик заметил Энта, но стрелять, видимо, желал не на ходу, то есть берег боеприпасы. Велик шанс промазать, а бить надо строго наверняка, ведь каждый патрон стоит целое состояние. Или, возможно, стрелок просто грозил несусветной мощью старого оружия. Но ни одного выстрела вслед не прозвучало.
Бежать дальше смысла нет. Энт оглядел немыслимую для нового мира конструкцию, внутри которой оказался. Спрятаться можно сверху и снизу, но не в прилегавших к внешней стене помещениях — когда-то они были отдельными и закрывались, теперь же окна и двери отсутствовали, а кое-где и стены частично обрушились. Если зарыться в строительный мусор или протиснуться в дыры бывшей канализации и затаиться там — собаки найдут по запаху. Бежать в соседние цеха — только отсрочить поимку. Энт полез наверх. Покосившиеся перекрытия дали возможность залечь на стальной поперечине над въездом в цех в нескольких метрах от проема бывших ворот. Солнце светило снаружи, тени падали внутрь вперед — это играло на руку, контраст света и тьмы не даст детально разглядеть то, что будет происходить в здании цеха.
Когда всадники въедут, нужно выбрать одного и прыгнуть, тогда у Энта появился шанс. Обладатель лошади — уже не пеший беглец, скорость — единственное верное средство против собак.
Через проемы было видно, что происходит снаружи. Числом не меньше десятка, вооруженные луками и холодным оружием всадники рассредоточились вокруг корпусов, два пеших бойца придерживали рвущихся с поводков псов… Для человека нового мира вид ничем не примечательный. Энта поражал действующий автомобиль. Последние, как он думал, отбегали свое лет пятнадцать назад. С тех пор, как запасы горючего иссякли, самым быстрым транспортом считался конь. Тратить драгоценное горючее на поимку преступника мог только несметно богатый человек. Видимо, Кост отныне мог это себе позволить. Радовало, что хозяйка — возможно, из опасений за собственную жизнь — и еще не успевший вступить в права Кост не вооружили охрану огнестрельным оружием вроде пистолетов и автоматов. Пока спасало только это. Пулемета в кузове Энт не боялся — уже понятно, что это оружие крайнего случая, его применят, когда не останется иного выхода. Или если беглец перейдет в контратаку. Пока же преследователи не проявляли желания нарываться на оставшиеся пули Энта, поэтому они не спешили, действовали основательно, осторожно и методично.
Две собаки. Руководитель погони. Три патрона. При достаточной удаче можно внести сумятицу в ряды противника и ускакать на захваченной лошади. Правда, управлять конем Энт не умел, в его племени эту премудрость не знали из-за отсутствия лошадей. Но сколько раз он видел у проезжавших гостей: дернул поводья вбок — животное свернуло, куда требуется, ударил пятками или палкой по крупу — поскакало вперед. Когда на кону жизнь, многие навыки усваиваются мгновенно.
Бывает и наоборот, но об этом лучше не думать. Чему-то научить может только желание жить.
Энт очень хотел жить. В то же время он больше не желал убивать противников, не хотел даже увечить. Ни к чему плодить тех, кто возжелает о мести. Энт вообще никому не хотел вредить — только выжить с наименьшими потерями для окружающих.
Когда пространство вокруг цеха перекрыли, внутрь с грохотом въехал автомобиль. Принеся за собой тучу пыли, он сделал круг по территории и застыл стальной мордой к выезду. Мотор продолжал фырчать, выхлопная труба — чадить. Пыль попала в глаза, ударивший в нос запах оказался невыносимым, и Энт чудом удержался от кашля.
Пулеметчик в кузове нервно глядел по сторонам. Ему тоже мешала пыль. Хорошо бы напасть на него… но что дальше?
Водительская дверь со скрежетом отворилась, из-за руля высунулся Кост.
— Энт! — крикнул он в пустоту цеха, привстав на подножке. — Тебе не уйти. Спасибо, что никого не убил. Сдавайся. Ты хоть и убийца, но хороший человек. Но убийца. Даю слово, что обращаться с тобой будут лучшим образом, до казни у тебя будут еда и любые удовольствия. Обещаю, что твои близкие, которых назовешь, будут безбедно жить многие годы. Все это в обмен на добровольный выход.
Энт видел, что Кост не сомневался в его согласии — стоял, держась за дверцу машины, во весь рост, безоружный, чем намекал, что война окончена, победитель ясен, осталось подписать акт достойной капитуляции. Да, условия замечательные для любого, кто жаждет умереть.
Энт прыгнул вниз — на пулеметчика.
Руки едва удержались, чтобы не свернуть обхваченную шею противника. Пулеметчик упал под обрушившейся тяжестью, его тело смягчило приземление Энта. Ничего страшного, в худшем случае обойдется переломом, а в лучшем просто выругается и отряхнется. Энт сбросил его с машины назад (ну, добавится еще парочка ушибов, не больше, это лучше перелома гортани или ее знакомства с ножом) и спрыгнул на землю со стороны водителя.
— Отойди от машины.
Под направленным в лицо револьвером Кост машинально отступил. Не убирая оружия, Энт влез внутрь и захлопнул за собой стальную дверцу.
Машину он никогда не водил, но столько раз видел в детстве, как это делал отец. Рукоять до конца назад на D, чтобы двигаться, и до конца вперед на P, если понадобится стоять. Остальное непонятно, но оно и не требовалось — нужно только ехать, причем ехать быстро. И машина сделала это. Мотор взревел, едва нога легла на педаль, и вид за окном резко скакнул назад.
Две педали в ногах выполняли те же функции, что и рукоять — ехать или стоять — но заведовали скоростью. Руль менял направление. Все работало, и Энт помчался по окружавшей завод пыльной траве, обгоняя всадников.
Многие автомобили имели другое управление, та же рукоять между сиденьями у большинства машин, брошенных хозяевами на дорогах, имела другие обозначения и переключалась продольно-поперечными движениями. Окажись здесь такая — неизвестно, как обернулось бы дело. Энту повезло. Машина неслась по пустырю, сшибая редкие кусты, мотор грохотал, сбоку и сзади летели стрелы. Одна ударила в дверцу, пробила металл, но застряла, и Энта лишь кольнуло в бедро наконечником. Спущенные с поводков собаки некоторое время неслись рядом. От злобного лая по спине бежали мурашки. Лучше попасть в руки преследователей-людей, чем в клыкастые пасти, если что-то пойдет не так. А пойти не так может все, причем в любой миг.
Вскоре собаки выдохлись и постепенно отстали. Но усталость не брала пущенных в галоп лошадей.
Если бы машина могла двигаться сама, можно было вылезти к пулемету, разобраться с управлением — вряд ли он сложнее автомата, принцип действия должен быть одинаковым — и разнести преследователей в пух и прах в полном составе. Или еще вариант: оторваться от погони, в безлюдном местечке остановиться, встать за пулемет и…
Нет. Хватит смертей. Энт будет убивать только когда начнут убивать его.
Машина съехала в небольшой кювет и по пологому откосу выскочила на Дорогу. Теперь — строго вперед. Уже никто не мог появиться сбоку, а до этого приходилось лавировать, чтобы не попасть в песок, в котором можно завязнуть, не провалиться в яму и не наткнуться на непреодолимое препятствие. Но асфальт имел свои недостатки. Местами он походил на растрескавшуюся глину, и спасали только высокие колеса пикапа — маленькие давно разбились бы об острые края трещин или провалились в них.
Через несколько минут преследователи придержали лошадей, которым все равно не настигнуть разогнавшийся по трассе автомобиль. Энта это давало некоторую фору, но с дороги не свернуть, а если и найдется ровное место, то направление, куда он съехал, укажут следы. Рано или поздно все равно настигнут.
Энта подбрасывало на неровностях, руки держались за руль, правая нога вжимала педаль в пол. Нужно вырваться за пределы Лесных земель, это единственный шанс выжить. Проблемы соседей не волновали другие племена, преступника могли выдать только в обмен на такого же своего. Даже если случится последний вариант, сначала Энта должны спасти от преследователей, а там, глядишь, получится сбежать и от тех. Будущего нет только у трупа.
Встречные разбегались, будто их сносило волной. Опасность видели все: так, как ехал Энт, ездить нельзя, значит, что-то случилось. Несколько прохожих правильно поняли происходящее и выстрелили в пронесшийся автомобиль из луков. Правда, безрезультатно. Зато владельцы огнестрелов не торопились использовать оружие в непонятной ситуации — патроны были очень дороги. Несказанное счастье.
Энт уже освоился с управлением и успешно объезжал тех, кто не успевал посторониться. Таких почти не осталось — крики и рев мотора привлекали внимание шедших и едущих впереди, купцы сгоняли тянувших повозки лошадей и ослов на обочину, и те шарахались в сторону, когда мимо проносился грохочущий стальной монстр.
Путь, на который ушло три световых дня, на машине был пройден за полтора часа. Энт редко снижал скорость, только чтобы никого не сбить. И никто не преграждал ему путь. До самого поста. Пограничники уже получили известие о попытке прорыва — то ли сигнальный дым где-то позади, то ли ракеты или фейерверки… Или у них могла работать какая-нибудь техника — при столь высоких технологиях в Лесных землях Энт допускал наличие проводного телефона или раций.
Солдаты схватились за луки. До этого один раскатал поперек асфальта похожую на бесконечные грабли шипастую ленту, двое других выкатили тяжелую конструкцию из сваренных посередине нарезанных рельсов, еще одна такая же уже перекрыла объезд шипов мимо здания.
Этот пост ничем не отличался от других, он тоже располагался в бывшем придорожном заведении, только не в заправочной станции, как у азаров, а в кафе. На крыше даже вывеска сохранилась. Выцветшие буквы гласили, что здесь находился ресторан «У последней черты». Символичное название.
Энт ночевал здесь и помнил, где и что находится. Внутри — несколько помещений, проемы былых витрин заложены камнями, но не доверху, а до половины. Позади здания торчал туалет, слепленный из прогнившей фанеры, сразу за ним начинались непроезжие каменистые буераки. С другой стороны Дороги уходил вниз глубокий кювет. Здесь предусмотрели даже такой невероятный случай, как с Энтом — пограничники ни секунды на раздумывали, они знали, что делать. Будто всю жизнь готовились. Энт поздравил их командира — вот это дрессура, вот это предусмотрительность.
Рельсовый еж ощетинился на проезжей части, второй упирался стальными лапами в асфальт, защищая здание. Шипы оставят машину без колес, а лучники довершат захват непрошенного гостя. Браво. Выбор у того, кто желает прорваться, невелик: прямо на верную смерть, под откос или в пересыпанный камнями зыбкий песок, где благополучно завязнешь или во что-то въедешь.
— Стоять! — выкрикнул один из пограничников. — Приказываю остановиться, сложить оружие и выйти из машины!
Видимо, это и есть командир, так здорово организовавший оборону поста. Он был уверен, что врагу не пройти. Он тоже наложил стрелу на тетиву и ждал, когда самоходный привет из прошлого остановится сам или ему помогут выставленные препятствия.
— Стой или будешь уничтожен! — неслось навстречу.
Поняв, наконец, что этот беглец выполнять приказ не собирается, пограничники отбежали с проезжей части и натянули луки.
Резкий поворот руля бросил ревущую громадину в обход здания. Дверца туалета была открыта, внутри никого не было. На полной скорости отбойник на бампере снес хлипкую будку, Энт вырулил вокруг здания впритирку к стене и оказался на просторе с другой стороны поста. В борт воткнулись сразу несколько стрел, три из них завязли в дверце, одна пробила металл и пластик насквозь и застряла только оперением, упав длинным телом на колени Энта. Взял бы стрелок на ладонь в сторону… В районе печени неприятно заныло.
А душа пела. Свобода. Стрелы, летевшие вслед, вреда не причиняли, огнестрельным оружием на посту не располагали — и это правильно, иначе отдаленные посты стали бы желанной добычей тех, кому до смерти хочется поиграть жизнями.
Далеко впереди уже виднелась гора племени стражей. Внешняя стена сначала казалась тонкой ниточкой, над которой взвивались дымки из жилищ, но быстро росла. Выше, на окруженной второй стеной площадке, стоял лифт. В прошлый раз его не было. Значит, отвез кого-то и вернулся. Скорее всего, на Небеса уехали недавние «приятели» — мальчик и старик. Интересно поглядеть им в глаза, когда встретятся. До встречи, судя по всему, осталось немного — погоня отстала, задание выполнено, а племя стражей бережет репутацию и данного кому-то слова не нарушает. Еще чуть-чуть, и Энт последует за Мией и Саном.
Мысленно он уже достиг заветной цели, когда двигатель чихнул, захлебнулся и заглох. Машина прокатилась еще немного, прежде чем остановиться окончательно. После ревущего грохота, лязга и свиста встречного ветра поразила невероятная тишина. Вот и все. Приехали.
Как завести вновь, Энт не знал. Причина, скорее всего, банальна — кончилось горючее. Или древняя техника сломалась. Перегрелась, к примеру. Как ее чинить, Энт не представлял, для этого нужно быть профессиональным механиком. Из времен, когда часть машин еще ездила, сохранились воспоминания, что заводить двигатель нужно особенной изогнутой кочергой, которую вставляли куда-то под бампер. Стоило двигателю встать, машина умирала, и оживить ее мог только специалист-умелец. Ни одного такого за много лет Энт не встречал.
Ничего ценного в машине не было, пулемет с лафета не снять, и Энт взял с собой только трофейный револьвер. После бега и долгой тряски в сидячем положении ноги гудели и отказывались идти. Их приходилось переставлять силой. От едкого пота щипало глаза.
До Ворот оставалось немного. Энт достал флягу, выпил почти весь запас воды, а остаток плеснул на лицо.
Ворота были видны отлично, они становились все ближе, но все еще находились далеко. Очень далеко для пешего человека.
Интересно, отправились ли преследователи за пост? А вот и ответ: сзади на горизонте неслись во весь опор несколько всадников. Бежать вперед? Нет ни сил, ни времени, все равно догонят. Уходить с дороги тоже бессмысленно — по каменистой пустыне, где не проедет машина или телега, всадники промчатся легко. Энт тяжело опустился на асфальт и вытянул гудевшие ноги. Вот оно, маленькое счастье. Да, все кончено. Но он боролся. И в целом жизнь, если подумать, была не так уж плоха. Сначала она учила выживать, а потом показала, что это не главное. Сам того не понимая, Энт был счастлив последнее время. Он хотел дарить счастье. Он перестал убивать, когда можно не убивать. Он научился любить. Только сейчас, на последней черте, Энт чувствовал себя человеком. Мия стремилась к небесным людям в надежде, что тот мир лучше. Лучше он или хуже, этого никто не знает, но Энту теперь точно известно, что не те люди должны называться небесными, кто сидит наверху и не делает ничего, чтобы помочь ближнему. Мия — вот истинный небесный человек. С риском для жизни она укрывала женщину с неправильным ребенком, а когда ребенок стал сиротой, пожертвовала ради него своим счастьем. Нет, не те люди названы небесными. Жаль, что понимание истинных ценностей в жизни приходит, как правило, к ее окончанию.
Цокот подков по асфальту приближался. Всадники перешли на рысь, потом на шаг и вскоре окружили Энта.
— Ты был хорошим врагом, — сказал нависший над ним Кост. — Мне жаль, что так получилось. За то, что не убил никого из моих людей, обещаю тебе смерть быструю и безболезненную.
— Наверное, я должен поблагодарить?
Всадники, как один, обернулись к горе:
— Смотрите!
Ворота открылись, навстречу оттуда по Дороге двинулось с десяток воинов.
— Убрать оружие, — распорядился Кост.
— Но… — начал кто-то из команды.
Кост поднял руку:
— Повторяю — никакого обнаженного оружия! Стрелы в колчаны, луки за спину, клинки не вынимать. Мы на земле племени стражей и не имеем права угрожать кому бы то ни было. Мы можем только просить, а требовать только справедливости, причем лишь той, на которую согласятся хозяева. И должны подчиниться их решению. Потом решение можно обжаловать, но сейчас мы гости на чужой земле.
Дожидались молча. Энт подставил лицо овевавшему ветерку и щурился от слепившего солнца. Жизнь была хороша. Что бы ни произошло дальше, а он жив и здоров. Кроме смерти все поправимо.
— Что здесь происходит? — осведомился командир прибывшего отряда.
Энт рассмотрел воинов. Достаток племени сказывался и на внешнем виде солдат: броня качественная, обувь из старых запасов, фабричная. Оружие простое, но при равной силе и ловкости с противником Энт, к примеру, поставил бы на этих внешне не воинственных серьезных ребят. Любая работа, кроме защиты от возможного неприятеля, была для них второстепенной, а основной они посвящали всю жизнь. Это сказывалось во всем — как в вооружении, так и в поведении. Кост завистливо оглядел их — видимо, сравнил со своей разношерстой командой. И выражение его лица не позволяло сомневаться, в чью пользу оказалось сравнение.
— Этот человек, — он указал на сидевшего на асфальте Энта, — преступник. В присутствии многих свидетелей он убил мою жену. У него были на то причины, и я, как главный свидетель, убежден, что на тот момент он выбрал самый достойный вариант. Это говорит в его пользу. Но закон требует возмездия. Каждое преступление обязано иметь последствия для совершившего, иначе мы вернемся во времена беспредела. Закон требует покарать преступника, поэтому мы здесь. Этот человек нарушил главный закон, выше которого нет — намеренно отнял жизнь у другого человека. Со всем почтением, уверением в дружбе и надеждой на ее нерушимость просим вас не мешать правосудию и отдать преступника пострадавшей стороне.
Внимательно слушавший командир отряда подъехал к Энту. Пришлось подняться — разговаривать сидя значило выказать неуважение. После замысловатых дифирамбов Коста этого делать не стоило.
— Действительно убил? Отвечай правду. И отвечай коротко, только на поставленный вопрос. Обещаю, у тебя еще будет возможность высказаться. Убил?
— Да.
— Женщину?
— Да.
— Она была вооружена?
— Нет.
Среди тех, кого Энт воспринимал как защитников, пронесся ропот. Им не хотелось его защищать, даже если он свой. Кстати, о племенной принадлежности его не спросили. Скорее всего, посчитали чужаком, невзирая на одежду, — в небольших племенах, где население помещается в одном городе или даже поселке, все знают друг друга в лицо.
— Почему убил? — упал следующий вопрос.
— Она требовала убить меня. Если бы я не убил ее, мне пришлось бы убить многих из тех, кому она приказала убить меня. Они были простыми исполнителями, которые по долгу службы шли на смерть. Я сделал выбор, чтобы количество смертей было минимально и погиб только тот, кто требовал убить других.
Сочувствие отряда быстро перетекло на сторону Энта. Каждый присягал племени и вождю, и каждый знал, что, исполняя приказ, мог попасть в такое же положение жертвы чужих решений.
Ответ Энта понравился и противникам. Там были такие же подневольные, кто рисковал собственными жизнями ради чужих. Не поступи Энт так, как поступил, многие из них лежали бы сейчас рядом с убитой или вместо нее. И во время погони никто из них серьезно не пострадал, хотя каждый старался убить беглеца. А он их пощадил.
Командир стражей заметил уважение, проявленное к странному преступнику.
— Откуда ты?
— Сейчас я представляю ваше племя.
Никого из стражей, отправлявших Энта с поручением, в отряде не было, и о нем не знали. Командир принял и осмотрел переданные документы.
— Это наш человек, — сказал он, указав на Энта. — Он на нашей земле, а случившееся, насколько понимаю, произошло по вине вашей стороны — именно в вашем племени ему угрожали убийством, и его действия можно расценивать как самооборону. Мы его забираем, а вы должны немедленно покинуть наши земли. Претензии к обвиняемому могут быть предъявлены, когда он самостоятельно ступит на вашу территорию, мы же признаем, что он защищался, и снимаем обвинения. Будем рады услышать от вас то же самое.
Кост хмуро пожевал губу, прежде чем высказаться. Слова дались ему с трудом.
— К сожалению, не могу ответить тем же. Закон должен исполняться, иначе к чему мы придем? Если этот преступник еще раз окажется в Лесных землях, его казнят.
— Это ваше право, если докажете, что он преступник.
Как же Энту нравилось постоянно звучавшее слово «если»!
Взаимно кивнув на прощание, два отряда разъехались каждый в свою сторону. Энт побрел за медленно переступавшими лошадьми.
Стражники у Ворот были другие, но нужного, который в курсе происходящего, быстро разыскали.
— Поздравляю, наши опасения не оправдались, — радостно сообщил тот, — ты — это действительно ты. Что с поручением?
— Исполнено. Тот человек умер год назад. Гнавшиеся за мной люди — его охрана и родственники. О делах своего предшественника наследник не в курсе.