В шесть часов утра начинается моя двадцатичасовая смена в карете скорой помощи. Звучит, как заставка к фильму ужасов, с рейтингом 21+. Кино, запрещенное в нескольких странах, из-за обилия крови и насилия в каждом кадре.
Моя жизнь была похожа на калейдоскоп различных событий, которые все крутились вокруг медицины, в особенности с клятвой Гиппократа. Четыре года обучения в колледже на фельдшера, сопровождающиеся пьяными вакханалиями с другом и соседом по коммуналке МЧС-ником. Бессонные ночи над заучиванием билетов перед экзаменами, волонтерская деятельность ради пару сотен стипендии, чтобы купить бич-пакет на ужин.
Сейчас я бы мог учиться в университете, курсе так на третьем, может быть на четвертом, но видимо моя вечная подруга «Удача», решила отвернуться от меня в тот момент. Сейчас же я обычный, рядовой работник скорой помощи, который выполняет всю грязную работу.
Кроваво-красный рассвет встречает меня холодными лучами, пробиваясь в полуприкрытые стекла нашей машины. Мы плавно мчимся по дороге, обгоняя ленивые легковушки. Из окна виднеется клубы заводских паров, покрывающие почти все небо, все это наводит невыносимую тоску, с которой мне труднее справляться с каждым днем.
Все та же дорога, тот же маршрут, наш незаменимый водитель, почти одинаковые вызовы, монотонные разговоры ни о чем. Каждый из нас думает о чем-то своем, может, мечтает быстрее очутиться дома, или ждет конца месяца, чтобы получить зарплату, строит планы на предстоящий отпуск. Все мы уже давно изжили в себе то, что нам нравилось в этой работе. Мы хотели спасать людей, нести добро и свет, но все это потеряло смысл, осталось только невыносимая усталость, недопонимание и вечный геморрой, ради жалкой зарплаты в конце месяца.
Моя коллега не может уйти с этой работы, у нее семья, которую надо кормить и содержать, а у меня еще есть шанс сбежать из этого вечного самообмана. Перестать говорить самому себе, что это последний день на работе, остановится и почувствовать настоящую жизнь, где ты не просто медицинский работник скорой помощи, который обязан всем и всему, а просто молодой человек, с огромным багажом знаний и опытом, просто обычный член общества.
Иногда, мне вспоминается то, как я в первый раз столкнулся со случаем, когда женщина действительно лезла на стены, бившись головой обо все, что только можно, и это даже не образно выражаясь. Ее ребенок утонул в речке, мы приехали слишком поздно, потому что до этого откачивали пожилую бабушку после очередного симулируемого инсульта. Эта картина долго преследовала меня во снах. Крик утраты, почти такой же, как при открытом переломе, звенящий на всю улицу. Синее тело ребенка, лежащее на зеленой траве, усыпанной клеверами. Толпа осуждающих зевак, которые кричат нам, что в этом всем виноваты только мы. Я помню, как выглядит застывший страх и боль в глазах у той женщины, который провожал меня вслед, поле того, как мы обкололи ее успокоительным. Но все это уже давно смешалось с многочисленными несчастными случаями, происходящими несколько раз в месяц.
Многочисленные панельки смешались в непрерывный поток серой массы, за которыми виднелась наша больница, выкрашенная в болезненно-желтый цвет, окруженная маленькими, тощими соснами и несколькими карет скорой помощи.
- Как думаешь, что сегодня может случиться? – спросил я, у нашего водителя, огромного бугая с красным, морщинистым носом. Он поперхнулся, вытащив сигарету из зубов и заговорил.
- Не знаю, малыш, но думаю, что-нибудь интересное жизнь для тебя подготовила, не переживай, если что, опять поедем забирать бомжей у вокзала, - он улыбнулся своей широкой улыбкой, обнажив ряд желтых зубов и закурил вновь
- Спасибо за бодрый настрой, буду ждать это чудо с нетерпением.
Мы вышли из машины и направились на утренний сбор, сопровождая это различными покалываниями, чтобы хоть как-то подбодрить друг друга.
Сегодня более оживленно, медсестры уже давно проводят утренний обход палат, кто-то ходит по кабинетам, очередь на сдачу анализов и небольшая группа людей в бахилах, ждущие момента, когда их пустят в приемную на свидание.
Моя группа столпилась у палаты в дальнем углу коридора, чем ближе я подходил, тем сильнее непонятное предчувствие одолевало меня. Напарницы стояли поодаль и прикрывали руками рот то ли от ужаса, то ли от неприятного запаха, что доносился из палаты.
- Привет, ты как раз во время, тут такое, иди посмотри – сказала мне молоденькая, рыжая, медсестра, которую я недавно пытался затащить в процедурную. По ее интонации все было понятно, что жизнь решила одарить меня подарком. Он провела своей рукой мне по плечу и слегка сжала халат у кисти, я посмотрел в ее большие глаза, в которых читалось то печально-ужасное, что мне предстояло увидеть.
В палате, на кушетке, лежало тело молодого парня, еще не совсем посиневшего, но уже гниющего в нескольких местах. Стоял сладко-гниющий запах плоти, заставляющий морщиться и непроизвольно отворачивать лицо от этой картины. Я подошел по ближе, чтобы рассмотреть его руки, убедиться в своих догадках. Темно-синие пятна, вокруг гниющих отверстий, говорили о том, что он кололся героином, и довольно давно. Руку, нужно было ампутировать, чтобы предотвратить все это. Но есть ли смысл сейчас об этом думать, если он уже мёртв? Истощенное, жилистое тело, лицо с впалыми щеками и виднеющимися, желто-синими венами вокруг шеи. Они будто олицетворяли веревку, которую он сам себе же и сплел.
В этот момент, какая-то несущая сила отталкивает меня от тела. Молодая девушка, с растрепанными волосами и с неистовым криком падает на мертвое тело этого парня. Она кричит, бьет кулаками по его грудной клетке, трясёт за плечи и пытается ему открыть глаза.
-НЕЕТ, ПОЖАЛУЙСТА ОЧНИСЬ…… Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЖИВ, ОЧНИСЬ…… ПЕРЕСТАНЬ ПРИДУРИВАТЬСЯ….. ТЫ ДУРАК БОЛЬНОЙ Я ТЕБЯ НЕ БРОШУ ТУТ С ЭТИМИ ВРАЧАМИ ЭТО ТЫ ВИНОВАТ ОЧНИСЬ ПРОШУ ТЕБЯ….. ОКТРОЙ ГЛАЗА!!!! – все это сопровождается всхлипыванием, битьем его по лицу и нескончаемым истеричным криком.
Я оцепенел, не мог пошевелиться и стоял рядом с ними, будто тоже являюсь частью их отношений. Внутри все переворачивается, что-то начинает вырываться наружу, хотелось тоже заплакать и закричать, спросить, почему все так получилось и привело к тому, что он лежит тут, мертвый, безразличный ко всему окружающему. Этот крик напомнил мне о том, что такое крик утраты, пробудил во мне спящего человека, сострадающему всему окружающему.
Моя рыженькая медсестра выводит меня из комнаты, а врачи, молча наблюдавшие за этой картиной, решают оттащить девушку от своего возлюбленного.
Я готов закричать и заплакать, забиться в углу, убежать из этой больницы и больше не возвращаться, невыносимая боль внутри моей, еще не совсем заплесневевшей души вырывается наружу, в этот мир. Но я сохраняю внешнее спокойствие, сглатываю этот ком внутри меня, и делаю вид, что все хорошо. Нам не положено показывать слабость и выходить из равновесия, не имеем на это право. Нужно продолжать работу, брать себя в руки, подавлять все чувства, что всплывают внутри каждого из нас. Боль, отчаяние, сострадание, скорбь и печаль. Если позволить себе расслабиться, то уже никогда не сможешь работать как прежде. Надевай маску безразличия и продолжай свой труд.
Мы вышли на улицу, вместе с моей дамой сердца, в белом халате. Она всегда знала, что мне нужно и чувствовала моменты, когда мне становилось невыносимо от всего этого.
-Покурим? – спросила она и протянула мне сигарету, которую я молча взял.
Картина происходящего не выходила у меня из головы, я чувствовал, будто все еще стою там, слышу все это и просто не могу ничего сделать. Просто еще одна смерть, еще один такой случай, еще одно разбитое сердце. Все это заставляет думать об этом парне, о его девушке, о его семье, если она вообще есть. В этом вся проблема, ты начинаешь чувствовать то, что должен сразу отпускать и даже не задумываться, чтобы не погрязнуть в этом с головой.
Чувствую ее теплую руку касающиеся моей ладони. Она хочет мне помочь, но не знает как. Да и я сам не знаю.
Скоро нужно будет ехать, оставить все эти эмоции и чувства в этой больнице, продолжить свою работу. Все мы, призраки в белых халатах, не живые манекены наших старых обликов. Она чувствует то же самое, просто скрывает это, как и все остальные мои коллеги. Кто-то уже давно мертв как этот парень, а кто-то также как я иногда просыпается и вспоминает какого это быть по-настоящему живым.