Хуторок

Предисловие.
Рассказ навеян мне компьютерной игрой Сталкер. В ней главный герой по кличке Стрелок блуждает по территории Ченобыля, которая называется Зоной после повторных выбросов из аварийного реактора АЭС, в попытках восстановить память.
На территории Зоны ему встречаются мутанты, порождения радиоактивной среды, в которую погружена вся территория. Среди них есть упомянутый в рассказе Контролер - редкий мутант, встречающийся близко к центру Зоны. Внешне напоминает гуманоида с непропорционально увеличенной головой. Обладает развитым восприятием, а также способностью контролировать поведение менее развитых живых существ.
Матёрые особи способны брать под контроль даже людей. Это опасный противник, встречи с которым боятся даже самые опытные сталкеры (описание из игры).
Стрелок, как и главный герой, пытается вспомнить свое прошлое, находя знакомое во всем, что его окружает в чуждом мире Зоны.

***

В какой раз он крался по закоулкам зоны, в девятый, десятый? Он не знал. Он знал, что экзоскелет защитит его от воздействия радиации. Да и в случае, встречи с какой-нибудь тварью надежная броня защитит от повреждений. Но он опасался не тварей. Он опасался людей, которые страшнее любого, зоновского мутанта. Не смотря на то, что его память еще не полностью восстановила у него в мозгу все события его жизни, он помнил, что самый страшный зверь - это человек. Особенно в условиях зоны.
Его манил этот странный мир, неизведанный для человека, но созданный человеком…
Звонок прервал его размышления:
- Алло? – он будто спрашивал, хотя определитель показывал, что это звонит мать.
- Вова, сынок, ты выехал уже? – мамин голос вернул его в реальность.
Вова нажал паузу в игре.
- Нет, мам! Леха еще не звонил! – он прижал телефон к уху и уставился на часы.
12:34. Пора выезжать.
- Сейчас наберу его, или вообще сегодня ничего не успеем!
- Давайте, давайте. Я пирожков напекла и сейчас борщ буду собирать. – Он представил маму в выцветшем переднике, как она хромает на больную правую ногу возле плиты.
- Мам, мы поедим в дороге.
- Нет-нет я уже почти приготовила, да и что вы там поедите! – Этот тон всегда означал, что для препирательств места нет. Хотя Вова в принципе и не хотел препираться, он порядком соскучился по маминой еде. А мать продолжала уговаривать:
- А Лешка любит мои пирожки. А ты наверное их еще по студенчеству наелся? Мне не тяжело, я жду вас.
Она всегда старалась накормить их до отвала, будто они не были мужиками за тридцать, а все еще оставались голодными студентами с любовью к пирожкам и всему съестному.
- Хорошо, мам. – Он почесал свой ежик. – Будем выезжать, наберу.
- Целую тебя!
- И я! Пока!
Он посмотрел на монитор, на часы, сохранил игру и вышел. Пора было ехать, но Леха почему-то пока не звонил.
Вова взял свой Филипс и нажал на кнопку блокировки. Чертов экран был темным, как закоулки Чернобыля в его игре. Он еще раз нажал, и еще. Экран засветился.
- Надо будет его поменять. – Буркнул он, прошелся рукой по ежику и набрал номер. Ответили сразу. Ну конечно, это же не Леха!
- Алло, да здравствуйте. Это Владимир. У нас все в силе? – Волосатая рука в веснушках гуляла по ежику на затылке. Откинувшись на спинку стула, он глядел на заставку из «Тени Чернобыля».
- А, Владимир, здравствуйте! Конечно, конечно! Константин Евгеньевич утрясает все в инспекции. А в целом документы готовы. Ждем вас в три, как договаривались?
Вова представлял бегающие глазки своего толстого собеседника, такая откормленная на колхозных харчах крыса с телом свиньи, которая только улыбается и толдычит: «Конечно, конечно!». Сергей Ильич был помощником главы администрации, а точнее его шестеркой, если учесть все слухи о главе.
- Да, Сергей Ильич, в пятнадцать у вас  в конторе!
- Миллион триста Вла…
- Я помню! – сказал Вова и прервал связь.
Пора было звонить Лехе. С третьего гудка телефон подняли.
- Привет, Вов! – сказал голос жены Алексея.
- Привет! А где твой малыш?
- Лешка похоже траванулся, блюет уже какой раз. Всю ночь его полоскало!
- Чего так? – а сам подумал: «этого еще не хватало»! Не хотелось с этими ребятами оставаться один на один.
- Наверное, пицца вчерашняя, хотя я ничего. Сказал, чтобы ты заехал, забрал его часть. Сегодня он тебе не помощник.
- Тогда я еду к вам. – Вова схватил сумку,  сунул под мышку ноутбук и вышел из квартиры.

Минут через тридцать Вова отъезжал от Лехиного дома. В сумке на заднем сидении лежало без малого миллион четыреста. Это покупка, плюс оформление и так, по мелочи. Дороговато конечно за машинку восемьдесят восьмого года, но она на ходу и после капремонта. Плюс адаптация под наш 95-й бензин. Конечно, не стоит забывать и том, что хозяин транспорта помогает с оформлением (еще бы учитывая, что по документам машина стоит шесть сотен, но это его трудности, каждый крутится как может), плюс дает возможность реализовать их с Лехой планы по поводу туристических экскурсий на территории района.
На выезде из города он набрал мать, предупредил, что будет один и помчал в сторону своей малой родины.
За окном проносились поля, сливаясь в размытую зеленоватую картину. Начало лета баловало своим теплом, а врывающийся ветерок трепал его ежик, вызывая мурашки от макушки до пят.
Он опустил окно и подставил лицо свежему, еще не совсем прогретому, потоку июньского ветра. Он представлял, что он не в машине, а в кабине АН-2, владельцем которого он сегодня станет. Вова мечтал о небе, о самолете, и сегодня его детская мечта воплотится в жизнь.
Пейзаж полей сменили сначала редкие застройки, а затем сплошные улицы. Со времени его детства ничего здесь не менялось, только все больше домов смотрели на дорогу пустыми глазницами окон, которые мутнели от налета пыли. Все больше людей перебиралось жить в город, оставляя после себя одинокие покосившиеся строения. И все больше местность напоминала Чернобыль с брошенными домами, зарастающими травой улицами и дичающими животными.
Когда-то он слышал теорию, что миры существуют параллельно. Что есть альтернативные реальности нашего мира. Проезжая по улицам станицы Вова думал, что эта теория не такая уж и теория. Вот та самая параллельная альтернативная реальность, в которую попадаешь через сотню километров от города.
Исчез шум, пропала городская суета и воздух чище и свежее. Город ширится, обрастает новыми кварталами, микрорайонами, округами. Станица же становится меньше, тише и обрастает травой и пустыми домами.
До назначенной встречи был еще час. Можно было провести с «пользой» время. Вова достал с заднего сидения ноутбук и провалился в мир зоны, в еще один параллельный мир.

***

- Константин Евгеньевич — крысиные глазки бегали по костюму босса — документы готовы! Есть только вопросик. Как мы теперь будем ухаживать за нашей полянкой?
Помощник главы администрации теребил засаленный рукав своей рубашки. Капли пота выстроились в ряд на складках лба и над верхней губой.
Константин Евгеньевич откинулся на спинку кожаного кресла. Оно скрипнуло под его крепким телом.
- Сережа, не паникуй! Я все давно придумал за тебя. - Свет из окна отражался на лысине Константина Евгеньевича. Он разминал мясистой рукой эспандер, мельком взглянув на своего помощника. Сергей Ильич чуть сжался под его взглядом.
- Я продам самолет, а анГар сдам им в аренду. Пока Вова будет у себя в Городе — он всегда гэкал (толи для того, чтобы казаться своим станичным парнем, толи по своей природе), а на этом слове акцент на «г» был особенно сильным - Мы будем работать в штатном режиме. Сам знаешь, времена тяжкие. Ни топливо, ни обслуживание мы не потянем. Уже почти никто не обслуживает поля с самолетов, да и машин на ходу во всем крае штук пять, вместе с нашей. Нам нужно быть как всем, а то ищейки и так к нам принюхиваются. А сброс топлива на федеральную трассу Васей Косым, нашим – он махнул в воздухе средним и указательным пальцами, расставляя невидимые ковычки – «пилотом», упокой Господь еГо душу, особенно подоГрел интерес следователя к нашим персонам.
Он рассматривал серые стены своего кабинета, в котором он хозяйничал на правах главы администрации района уже двенадцать лет.
Он именно хозяйничал. И хозяином был не плохим: центральные дороги отремонтированы, 50 % домов газифицированы и почти 100% занятость населения (оставшегося населения).
Идеальная картина, если не считать их полянки — почти пятнадцать гектар конопли, рассредоточенной по полям станицы. Отсюда и занятость населения: кто-то работал на фермах и полях, а остальные на полянке. Хотя остальные были исключительно приезжей частью населения станицы, Константин Евгеньевич их привез с собой из города, точнее они входили в его  команду, когда он баллотировался на выборах на должность главы.
- А если при полетах он ее заметит? - спросил помощник главы и как бы опасаясь получить от главы по голове, шагнул назад.
-  Сережа, ты же у нас мля диспетчер! - эспандер перешел в другую руку. – Направь еГо так, чтобы не наткнулся. А Вова налетается и укатит к себе домой к компьютерам, пробкам и смоГу.
- Диспетчер - моя бабка. - Еще шаг назад.
- Сережа, мля, не беси! Твоя старая не помнит как ты выГлядишь, у нее с Головой лет десять как туГо. Звони хлопцам, надо оформлять транспорт.
Сергей Ильич полез в карман за трубкой, толкая толстым задом дверь. Капля пота скатилась в глаз, и он начинал слезиться, и это раздражало. Хотя не так сильно как то, что шеф звал  его Сережа. Так звала его мать. Она пьяная орала через всю хату, в которой они жили, своим прокуренным гундосым голосом: «Сережа, у меня закончился настой!»
Под настоем она понимала самогон, который якобы помогал ей от гайморита. И ему приходилось лезть в темный, кишащий пауками, с частично провалившимся потолком подвал, в котором на полках, кроме как пыльных двадцати пятилитровых бутылок с мутной вонючей жидкостью, ничего не было. И пока он пробирался к бутылкам сквозь занавесы паутины, она орала: «Сережа, настой! Сережа!»
В раздумьях, обливаясь потом, он выполз на улицу и поднес телефон к слезящимся глазам.
 
***
Он двигался по территории НИИ «Агропром» мимо заправки, когда увидел поверх монитора, как из двери здания администрации станицы крадучись выползло тучное тело Сергея Ильича Синицкого.
«Скользкий тип» подумал Вова, смахивая невидимую пыль со своего ежика. И словно в подтверждение его слов из ноутбука донеслось:
- О, Ливер вылез!
«Ливер» двигался в направлении форда, в котором сидел Вова, а для «Ливера» Владимир Анатольевич Карасев.
Вова «сохранился» и, достав сумку с заднего сидения, вышел в полдничную жару.
- Отлично выглядите, Владимир  Анатольевич! – Сергей Ильич тянул свою пухлую влажную ладошку.
- И вам здравствуйте! – Вова обтер руку о джинсы после мокрого рукопожатия. Он будто жабу мертвую потрогал. А с детства все знают: трогать жаб нельзя – бородавки будут.

***
- Ну, вот и славно, Владимир Анатольевич! Теперь транспорт ваш. Хранить можно в нашем анГаре, хотя я уже об этом упоминал. Если надумаете доГовор у Сергея Ильича.
- Да, конечно надумал уже! Не у родителей же во дворе его ставить, - и они ударили по рукам. В отличие от помощника, рука Константина Евгеньевича была крепкой, как и весь он сам.
Документы были подписаны, вопросы по организации решены, Вова ехал к ангару. По серой грунтовке за машиной тянулась пыльная змейка. Она пыталась добраться до бампера, но ей удавалось только слегка коснуться его блестящей поверхности и оставить там свой серый след. В лицо било закатное вечернее солнце, которое мелькало за верхушками пыльных акаций.
Ангар показался минут через десять, а еще через пару мгновений форд свернул на поросшую травой подъездную дорогу.  Жестяные ворота ангара местами пропускали сквозь себя лучи солнца. На замок был надет обрезок пластиковой бутылки, защищая механизм от ржавчины.  С боку ветер закружил небольшой смерч из травы и пыли. Вова сжал в кармане ключ от ангара и вышел в пыльное облако.
Вдруг из неоткуда вышел впечатляющих размеров волкодав. Он начал скалится, но как и Вова застыл на расстоянии. Сейчас бы не помешал экзоскелет, подумалось Вове.
- Тайфун, нельзя! - хриплый голос из-за ангара, заставил вздрогнуть Вову, а собака тут же завиляла хвостом.
Затем показался и сам хозяин хриплого голоса. Он шел, слегка раскачиваясь, а в такт ему раскачивалось маслянистое ведро в его руке. Мужик махнул свободной рукой, приветствуя молодого человека. Вова махнул в ответ и пошел на встречу.
- Я сторож и по совместительству механик, Семен. Шеф предупредил о вашем приезде,- говорил сторож и скручивал папироску.
- Давайте на ты, можно просто Вова. Очень приятно! Я сегодня не планировал взлет, зайду, посмотрю и поеду к матери, - он наблюдал за отточенными годами действиями по скручиванию папирос. - Мать уже раза три звонила. Но посмотреть очень хочу.
- Ну, тебе-то тут не далеко. Ты ж Карасев? Все верно?
- Да, здесь, наверное, все друг друга знают, - и рука по-привычке махнула по ежику.
- Сигаретку? - он глядел с прищуром. На обветрившемся лице от глаз расходилась сеточка морщин.
Сторож затянулся и вгляделся вдаль в сторону заката и выдохнул слова вместе с дымом:
- Да теперь уже не всех. Не всех. Евгенич много кого с собой привез. И так иногда приезжают. Хотя в основном в город едут.
- А чем эти приезжие занимаются?
- Это что-то вроде охраны. Называют себя дружинниками, - затяжка, выдох. - Следят за посевами, во время уборки, на фермах. Но все больше за полями присматривают. Ну да ладно, пошли, покажу твое хозяйство.
Сторож втоптал окурок в землю и похромал к дверям ангара. Солнце облизывало верхушки деревьев. Тайфун гонялся за куском тряпки, подгоняемой порывом ветра. Лето вступало в свои права.
Дверь, вырезанная в воротах, со скрипом распахнулась. В лицо ударило тепло с примесью запаха бензина и смазки. Посередине ангара под брезентом угадывались очертания самолета. Семен поднял рубильник, и помещение наполнилось желтым светом ламп.
- Ну, Вова, вот он, пользуйся! Ты давай тут разбирайся, а я пойду Тайфуна кормить. Потом зови, как закончишь. И выключи свет, - он двинулся своей маятниковой походкой в проем.
Вова подошел к самолету с колотящимся об ребра сердцем, и сдернул брезент.
Белый кузов был, перечеркнут красной полоской, над ней в круге с крыльями красовалась цифра 17. Краска была обновлена, и ее запах исходил от корпуса АНа, ударяя в нос.  Салон перетянут заново, от него тоже пахло новъем, не скажешь, что он построен еще в прошлом столетии. Приборная панель была начищена и отражала свет фонарей ангара.
Вова уселся в кресло пилота (оно было перетянуто, как и весь салон), провел рукой по штурвалу, еще раз пробежался глазами по приборам. Тахометр был не родной, должно быть ЗИЛовский, ну а в целом, все было отлично. Заводить он не стал, хотел поделиться радостью с другом, который сейчас был не в состоянии ее разделить. Закрыв дверь  ангара,  и попрощавшись с Семеном, он поехал домой.

***
Родительский дом стоял в конце улицы на возвышении, поэтому его было видно из далека. Со времени его переезда в город дом пару раз ремонтировали, окна теперь были пластиковые, дверь металлическая, обновлена крыша, остальное было таким, каким Вова его помнил.
- Землю арендовал, самолет купили! – он уплетал борщ и рассказывал о планах, - теперь оборудуем базу и можно начинать экскурсии на загородном отдыхе. Правда, надо самолет довести до ума. Завтра с Семеном поговорю про адаптацию под бензин. Короче есть чем заняться.
- Так это хорошо,- мать сидела и смотрела него, как в детстве – работа сейчас нужна всем. Надеюсь, у вас с Лешкой все получится.
- Экскурсии сейчас в моде, и уже есть пару заказов на перспективу, думаю, должно пойти.
Они болтали о планах, о будущем, о том, что надо подлатать крышу и еще много о чем. Так они болтали каждый раз, когда он приезжал, а спать отправлялись далеко заполночь. Поэтому сегодня мир зоны с его опасностями остался на втором плане.
Вова отправился спать в свою комнату, в которой все было сохранено как в детстве. На полках стояли модели самолетов, на стене висел полинявший плакат Тор Gun. Детство было наполнено мечтами о самолетах с того дня, когда в шестом классе их возили на выставку милитари. В тот день он влюбился в самолеты. Но зрение не позволило стать пилотом в свое время.
Со временем все стало проще. Он мог себе позволить свой самолет, который, как он надеялся, принесет ему не только массу удовольствий и реализацию мечты, но и принесет небольшой доход. Он выключил свет и пошел к кровати. Перед глазами побежали светлые круги, но он помнил, что до кровати три с половиной шага. Он шел и считал, как в детстве: «один, два, три, контакт!» Он плавно опустился на кровать, на взлетно-посадочную полосу мира снов…

Вова летел на своем Ан-2 в чистом синем небе. Впереди качался горизонт. Леха был на месте второго пилота. Погода была прекрасной, сквозь кабину он ощущал чистый запах лета. Они летели от востока, и солнце светило в хвост, его свет делал мир еще более ярким.
Леха повернул к нему голову, и Вова увидел затуманенные глаза друга. Они были как окна пустых домов, что встречались на улицах станицы. В следующий миг Леху стошнило на приборную панель. Сквозь желтую пену он попросил, нет умолял: «Садись!»
Вова посмотрел сквозь стекло кабины вниз и от увиденного мурашки побежали по его ежику. Внизу простиралась Зона. Вокруг на много километров был зараженный радиацией лес.
С верхушек деревьев стали срываться огромные вороны, напуганные ревом 9-цилиндрового двигателя. Одна из ворон отделилась от стаи и летела к ним на встречу. Вова изо всех сил тянул штурвал, который казалось, сделан из бетона, на себя, пытаясь поднять непослушную машину. И в тот самый миг, когда нос самолета стал понемногу подниматься вверх, двухголовая, крылатая тварь ударилась в стекло кабины…

Он сел на кровати, в мокрых руках было скомкано одеяло, которое он тянул на себя как штурвал, а в окно светило яркое летнее солнце.

***

- Я подшаманил его перед продажей уже после капиталки. Соединения протянул, смазал. - Не отрываясь от чистки какой-то детали, говорил Семен. Самокрутка торчала из уголка его рта. - Про адаптацию я слышал, даже знаю как сделать. Недели за две сделаю. Только новый фильтр привези. Могу, конечно, воткнуть б/ушный, но тебе ж для себя.
Он сплюнул окурок, вытер руки и посмотрел на парня. Глаза с прожилками смотрели с выветренного лица. Он напомнил Вове Сидоровича - барыгу из «Сталкера». Достать топливный фильтр для Вовы было заданием на этой локации.
- Модель нужна. Да ты вообще все напиши что нужно. Мои познания в механике заканчиваются сел, завел и полетел. - Рука махнула по ежику. - И Семен? Мне нужен механик.
- Ну, ты знаешь, где меня искать.- Он махнул в сторону вагончика, который привалился к стене ангара. - Как жена померла в девяносто пятом, так я и живу здесь. В нашем старом доме было слишком много воспоминаний, которые приводили меня к бутылке.
- И ты перебрался сюда?
- Можно и так сказать. Воспоминания я заливал "беленькой", а через год дом забрали вместе с воспоминаниями.
- А к Евгеничу как попал?
- Лет шесть назад он приехал с проверкой на местную свалку. Там его мерседес приказал долго жить. А свалка тогда была за станицей километрах в пятнадцати, ну, ты наверное помнишь? Увязли они там, еще и дождик начал крапать. В общем, починил я машину его. Через день меня привезли сюда. И кручу я теперь гайки, да за ангаром присматриваю. - Новая самокрутка заняла место предыдущей. - А тебя чего в самолеты потянуло?
- Свобода! В воздухе я будто в другом мире, будто этот мир перестает существовать! Это как секс, нет лучше секса – рука не переставая ерошила ежик, он будто уже был самолете.- Я всегда этого хотел, теперь мечта почти сбылась. И плюс новый бизнес – экскурсии хочу проводить по здешним местам.
- Встречал я уже таких как ты. Вашему брату ничего не надо, дай только крылья и кусок земли для взлета. – Семен смотрел вдаль сквозь дым самокрутки.

***

- Константин Евгенич, это Снегирь. Товар с седьмой готов к отгрузке!
- Ждите транспорт, к вечеру решим. Хлопцев не отпускай и Горькой не давай, в этот раз надо все сделать по-быстрому. Достал меня уже этот следак-самоучка! – За окном правления, из служебного УАЗика выходил полицейский.  Рука главы сжала трубку до хруста. - Короче будьте на Готове, рулить будет Сережа.
Константин Евгеньевич, повесил трубку. И тут же набрал новый номер. Ответили после первого гудка:
- Да, шеф! – Сережа знал, зачем Евгенич его набрал, но предусмотрительно молчал. Шефу не нравилось, когда кто-то совался вперед без команды.
- Сережа, бери транспорт и в девять дуй на седьмую, СнеГирь с хлопцами уже ждет. Куда везти ты знаешь. – Глава сжимал и разжимал эспандер, ему надо было успокоиться.
В коридоре участковый Иванов прошел по коридору к своему кабинету.
После дела Косого он не выкисал из кабинета главы администрации. Задавал вопросы, крутился под ногами. А после обыска борта семнадцать он нашел пакет, хотя конечно это был не пакет, а целый тюк первоклассной дури, И после этого он начал рыскать по полям.
- На границу с центром? – Голос помощника вернул шефа назад в этот мир.
- Сережа, я не спрашивал, я утверждал, шо ты знаешь! Какой Год ты туда мотаешься.
- Конечно, знаю!
- Только смотри, в этот раз схема будет немноГо изменена.
И шеф начал включать помощника в курс дела.

В это время в дальней коморке здания правления старший лейтенант Иванов просматривал записи у себя в блокноте. Он чувствовал, что где-то в полях должна быть плантация конопли, нужно только поискать. Знать бы только куда ехать, потому как с конца прошлого года бюджет урезали на столько, что обход домов он делал пешком. Машиной пользовались по очереди с помощником, работающим на полставки.
Мешок марихуаны, который он нашел при обыске самолета, приписали пилоту. Но не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что трава не с домашней грядки. К тому же сразу после обыска пилот исчез.
 Он загрузил старенький «пентиум 3». Вентилятор натужно жужжал как старый жук, заставка не спешила появляться. Иванов пнул системник в бок, после этого появилась надпись ХР. Минут через пять пошла загрузка интернета. И к слову об интернете, они с помощником скидывались, для его оплаты.
-Давай же! Вместо карты на экране кружило загрузочное колечко.
Иванов набрал номер телефона помощника:
- Саша, как дела? Ты проверил ангар?
- Так точно, товарищ старший лейтенант! Самолет на месте. В журнале полеты не числятся. И еще, у самолета теперь новый владелец, некто Карасев Владимир Анатольевич.
- Саш, я в теме. И завязывай с товарищем старшим и прочее, сколько раз просить?
- Хорошо, Андрей Александрович!
- Сань, ну честно, завязывай, мы учились вместе!
- Привычка, Андрюш, извини!
- Привычка - это как в карман так… Давай сюда, надо кое-что обсудить.
На экране наконец-то появилась карта. И он начал вглядываться в зеленые квадраты.
Саша приехал через двадцать минут. Двигатель старого УАЗика взвизгнул и замолк. Скрипнула дверца и на землю стал начищенный до блеска армейский ботинок. Саша пожал руку начальнику и сослуживцу и показал на телефоне фото журнала полетов из диспетчерской.
- Как и говорил, на сегодня полетов не числится. Как у вас тут дела?
- Комп не грузится, сахар закончился и хочется домой. - Старший лейтенант посмотрел на сумрачное небо и добавил. - Чувство такое, что сегодня что-то будет, но не пойму что.
- Может к дождю, товарищ старший лейтенант? Хотя смотрю не облачка.
- Ладно, Сань, поехали по домам. Утро вечера мудренее. Щас только комп вырублю.

Иванов вылез из машины помощника и повернулся к дому.
- Завтра в семь?
- Да, как всегда! Хорошего вечера!
Стопсигналы служебной машины скрылись в облачках пыли. Иванов побрел к дому, в котором когда-то жили его бабка с дедом. Покосившаяся дверь поддавалась с трудом. Он уже почти зашел, когда услышал пролетающий над домом самолет. Иванов записал время и пошел греть позавчерашнюю картошку.
Ровно через час сорок самолет пролетел обратно. Старший лейтенант записал и это время. После посмотрел на гору грязной посуды в раковине и пошел в гараж за велосипедом.

После такой вечерней прогулки сон будет крепким - думал Иванов, нажимая на педали. Но сейчас не время спать, нужно действовать и быстро. Придется дать крюк, чтобы по пути к аэродрому никого не встретить. Радовало одно - сейчас он катился под горку, и можно было немного отдохнуть, если так можно сказать.
За пару клеток пшеницы до ангара он остановился и пошел пешком. Аэродром был подсвечен только со стороны бендешки охранника.
Сумерки уже упали на поля, в лесополосе сверчки устроили музыкальный батл. Комары гудели над ухом, в воздухе пахло пылью. Охранника не было видно, Семена Иванов знал давно и понимал, что разговаривать с ним бесполезно. Если шеф (Константинович) дал команду молчать, он будет молчать, и не важно, знает он что-то или нет. Но самой большой проблемой был не охранник, а его пес - Тайфун мирно дремал в своем вольере.
Старший лейтенант бросил велосипед в лесопосадке и двинулся к ангару через поле. Ангар стоял темной громадиной посреди поля. Серой струйкой от него тянулась взлетная полоса.
Иванов добрался до старых ворот, через которые раньше самолеты выкатывали на взлетную полосу. Сейчас они были заварены, внутри царил мрак. Ворота были похожи на портал в другое измерение, в котором кроме темноты не было видно ничего.
Старший лейтенант стал искать способ пробраться во внутрь. Слева в углу были навалены старые паллеты, за ними Иванов рассмотрел проржавевший кусок металла. Отодвинув его в сторону, он начал протискиваться во мрак. В лицо ударила прохлада с примесью запаха бензина. Голова пролезла, за ней тело и Иванов оказался на бетонном полу ангара. Постепенно глаза привыкли к темноте. В другом конце он разглядел очертания самолета. Добравшись на ощупь к самолету, старший лейтенант ощутил тепло исходившее от машины. На нем явно кто-то летал. Осталось выяснить кто и куда.
Догадки на счет самолета подтвердились. Нужно бы еще осмотреть салон. Дверь оказалась запертой. Иванов не стал гневить судьбу и принять закрытую дверь как знак. Он решил, что нужно выбираться из ангара.
Закидав свой импровизированный вход паллетами, старший лейтенант, пригнувшись двинулся к велосипеду. До транспорта оставалось каких-то тридцать метров, когда за спиной раздалось: "Тайфун, взять!"
Данную команду Иванов принял как посыл к действию. Он побежал...

Собака мчала к жертве огромными прыжками. Когти вырывали комочки земли. А в темноте были видны только ее глаза. Жертва впереди бежала зигзагами, стараясь сбить пса со следа.
Старший лейтенант на бегу поднял велосипед и запрыгнул на него в момент, когда собака вцепилась зубами в свою цель. Цель тайфуна была в метрах ста пятидесяти левее Иванова. Но участковый все равно решил поднажать на педали. Он скрылся за горизонтом, когда Тайфун принес еще трепыхающуюся тушку зайца Семену.

Наутро Иванов сделал запрос на разрешение на обыск ангара. Районное управление внутренних дел предварительно одобрило мероприятия, но нужно было ждать, когда передадут подписанную бумагу.

- Константин Евгеньевич - грузная туша ходила по комнате в трусах и майке с желтыми пятнами под мышками - груз я доставил, через два дня с тринадцатой будет отгрузка. Иванов проверял журналы вылетов, но там у нас чисто.
- Сережа, ты молодец - действуем также и будь осторожнее. С района пришли новости, что наш следак что-то вынюхивает. Мля, как же он меня достал. На Говно исходит, чтобы напакостить. Надо с ним побеседовать. – Константин Евгеньевич сидел в кожаном кресле у себя в офисе, ковыряя ножом под ногтями. - Никак ему неймется, сука - Из-под ногтя потекла струйка. - Короче, держи ухо востро! После тринадцатой будет большая партия. - Он положил трубку и облизал место пореза.

Иванов с помощником организовали нечто вроде слежки за ангаром. Учитывая проблемы с транспортом и то, что нужно было постоянно светиться в офисе, в слежке были пробелы.
Помощник ехал на велосипеде в участок, и заметил над головой самолет. Даже в сумерках, полоску на его борту было видно с земли. Это был семнадцатый. В сумке лежали очередные фотографии летного журнала, в котором с последнего раза не изменилось ровным счетом ничего. Он стал быстрее перебирать ногами. На телефоне сети по-прежнему не было.
Иванов засел возле ангара, и ждал когда вернется самолет. Кроме наблюдения и записи он не мог позволить себе ровным счетом ничего. Ордер на обыск еще был не готов. Или может быть был готов, но кто-то своей сильной, мохнатой рукой его придерживал.
О причастности главы района к продаже наркотиков он начал задумываться через два-три года, после его назначения на должность. Сначала глава присматривался к местности, к людям затем стали появляться непонятные ребята под видом независимой охраны. Постепенно, постепенно Константин Евгениевич прибрал к рукам все предприятия, затем магазины, потом начал щемить частников.
И не то чтобы все эти события натолкнули Иванова на мысли о наркотиках, он, конечно не был Шерлоком, скорее толчок дал тот инцидент якобы со сбросом топлива.
На место он прибыл, когда пожарники вовсю тушили пламя, а пилот сбежал. Там он обнаружил пакет с травой (экспертизы не было, но он и без нее знал, что это она). Там же был и глава, который очень интересовался делом и делал нажим, чтобы участковый во всем обязательно разобрался. И если нужны люди он готов дать своих лучших дружинников. А только в конце беседы подошел Сергей – зам. главы, и тут же поток вопросов сошел на нет.
Пакет Иванов положил в машину, а когда он доехал до участка,  в бардачке пакета не было. Конечно, все приписали пилоту, и глава твердил, что верит ему, что был пакет с травой и его парни помогут с поисками и пилота и пропавшей дури. Только пилота так и не нашли, как и пакет с коноплей.
Он тогда допросил зама. И это было большой ошибкой. Бюджет урезан, отчетность увеличилась, а отдельный офис превратили в магазин хозтоваров, а его и Саню перевели в коморку в конце коридора. Так они были на виду, так глава хотел, чтобы старший лейтенант научился сдержанности. Хотелось думать, что умные учатся на своих ошибках. И только тогда в голову пришло, что заинтересованность глава проявил неспроста, как и неспроста их заперли в конце коридора здания администрации.
Гул мотора в небе вернул его из мира воспоминаний, в мир жары, комаров и самолетов, которые по журналу никуда не летают (самолеты конечно, не комары).
После посадки, борт 17 двое молодчиков закатили в ангар, через пару минут из него показалась машина зама главы района. Пасьянс начинал сходиться.


***

Следующие недели были томительными. На основной работе было затишье. Вторая волна кризиса не давала особенно развернуться. Вова и Леша закрыли акты по последнему объекту и теперь ехали в станицу. В параллельный мир, который для них постепенно должен стать основным. Люди не хотели строить, но люди по-прежнему хотели отдыхать.
- Я составил небольшой бизнес-план. - Лешин бас вырвал Вову из мыслей. По его голосу нельзя было сказать, что он принадлежит этому невысокому и тощему парню, которого еще в детстве называли "пупком". – Определяем места, куда будем возить людей, ну это твое – ты у нас местный, потом везем пару постоянных клиентов в рамках лояльности нашей компании к партнерам, кидаем рекламу на тв и по городу, плюсом сарафанное радио. Ты как согласен?
- Я в гугле уже набросал места, которые можно показать людям. Нам надо слетать посмотреть. А заодно опробовать нашего красавца. - Вова без умолку болтал всю дорогу, его манил параллельный мир воздушной свободы, мир облаков и горизонтов. Эти мысли окрыляли его.
- Вов, ты б на дорогу поглядывал. Смотрю, ты уже летаешь. - Леша улыбался. - Обычно с тебя слова не вытянешь. Хотя честно, я тоже уже не дождусь, когда мы его опробуем.
И они продолжили мечтать вслух о полетах, о том, как будут выстраивать график экскурсий.
- Глядишь, и жену тебе найдем! – Леша поглядывал на партнера по бизнесу с хитрецой. Он знал, как тот относится к этому вопросу. – Только  тебе усы надо отрастить. Все пилоты носят усы.
- Хорошая идея. Помню, в детстве песня была: «глаз не смыкают усатые пилоты». А жена не по мне, будет нудить опять ты в своего сталкера гоняешь, опять не спишь, опять полетел. Ленку вспомни, а мы даже не женаты были.
- Стерва твоя Ленка была!
- Ага. все они стервы только кто-то раньше ей становится кто-то позже. Ну да фиг с ними! А ты как второй пилот тоже будешь усы носить?
- А че? – Перемена тем разговора была коньком Вовы, Леша давно к этому привык.
- Да так, думаю, как твоя Маринка отнесется к пупку с усами!
Они оба заржали. Наверное, никогда не перестанут подкалывать друг друга.
Дорога свернула направо и среди деревьев лесопосадки начали мелькать  дома и сараи.
- Ты жрать сильно хочешь? – Вова елозил по ежику свободной от руля рукой. – Если нет, сразу гоним на аэродром, а потом к мамане на ужин.
- Полетели, полетели, на головку сели! – пробасил Леша – Первым делом самолеты. Мы теперь с тобой пилоты, будем в нашем новом мире держаться общепринятых правил.
На подъезде к ангару их встретил Семен, после знакомства и рукопожатия они двинулись к самолету.
- Я немного погонял его, после установки насоса. – Семен курил свою самокрутку. – Для взлета нужно выжать максимум и отрываться возле самого края взлетки. А в целом все нормально.
Друзья сидели в салоне, двигатель ревел во всю, казалось, их бьющиеся сердца перекрывают его рокот.
Из-за поворота показалась грунтовая взлетная полоса. Они выкатились на нее, Вова нажал на педаль. Пейзаж стал ускоряться и зеленый край, определяющий границу взлета, стал бежать им на встречу. Сто километров в час, двести, пилот вдавил педаль в пол и потянул штурвал на себя. Земля осталась внизу.
Желудок будто остался на земле, Вова и Леша затаили дыхание, а самолет набирал высоту. Пятьсот, шестьсот, тысяча метров, две, три. Самолет выровнялся и устремился в горизонт.

***

Перед ними было чистое небо. Пейзаж был побит на квадраты полей: кукуруза, пшеница, свекла, сорго. Все было разделено на ячейки зеленой лесополосой. Сверху казалось, что это миска великана.
- Знаешь? – забасил Леша, глядя в боковое окно. – Который раз поднимаюсь в воздух и все те же ощущения другого мира и свободы. После первого своего полета я всю дорогу до города ехал с улыбкой. Наверное, всем казалось, что я шизик, а мне было насрать. И до сих пор полет меня наполняет такой же радостью. Мне кажется, что только секс с моей Маринкой лучше.
От этих слов Вова вспомнил свой первый раз. Его трясло от притока адреналина, руки потели, и да, потом хотелось улыбаться. Но это определенно лучше секса. А вслух он сказал:
- Да, секс с твоей Маринкой лучше!
- Сученок! – и они заржали.
- Нет, Лех, не лучше! Секс слишком приземленно. А здесь, действительно другой мир, параллельная вселенная.
Партнеры по новому бизнесу наслаждались видами, а заодно отмечали для себя на карте места, которые можно показать потенциальным клиентам. Через час они вернулись на аэродром. Солнце махало им на прощанье последними красными лучами, убегая за горизонт, уходя из этого мира, для того чтобы восстать в другом, параллельном мире.

- Сейчас я хочу выпить за наше новое дело – Вова держал рюмку. За скромным столом сидела его мать и друг. – Я специально вам не говорил, мне позвонили час назад, разрешение подписано, и завтра можно его забирать! Мы официально можем перевозить туристов. Завтра возвращаемся в город, забираем разрешение, нужно еще продлить объявления на сайтах. Документы на базу тоже уже готовы! И для этого случая я приберег — Вова достал из-под стола деревянную коробочку и протянул Леше.
В ней лежали две сигары.
После ужина Они стояли на крыльце дома, пускали дымовые кольца и смотрели в темное небо.

***
Сделка прошла как по маслу, уже лет пять, как все проходило как по маслу. Все отработано до автоматизма. Хлопчики Евгеньича грузят, Сережа (иногда Косой) доставляет груз, на той стороне встречает парень на черном УАЗике. Пока парень грузит мешки с дурью, Сережа считает деньги. Затем Сережа летит в станицу на свой аэродром, приводит транспорт в порядок. А через месяц цикл повторяется. Сережа в шутку называл это своими месячными.
В остальном его жизнь практически ничем не отличалась от жизни простого помощника главы администрации. Встречи с населением, ведение каких-то дел, отчетность в край.
Сегодняшний день был как раз днем месячных. Он приехал на аэродром, взял ключ у Семена. По дороге к самолету послушал, как сторож бурчит по поводу того, что машина теперь не принадлежит колхозу. Похоже, новый хозяин самолета приглянулся Семену. Да в принципе Сереже он тоже нравился. У парня была цель и он к ней шел, одним словом молодец.
Сегодня цель была и у Сережи, и он к ней тоже шел, точнее летел, пусть и на чужом самолете. Нужно отправить груз, получить свою долю и приблизится еще на шаг к мечте о загранице – пмж в Турции с лавкой сувениров.

На все про все ушло часа четыре. Он загнал самолет в ангар и уже закрывал дверь, когда на полу увидел пакет с травой. Сережа решил, что это подарок судьбы, хоть и первый порыв призывал позвонить Евгеньичу. Должно быть рефлекс, подумал он.
Кряхтя, он залез назад в самолет, наклонился за пакетом, но тут услышал, как скрипит дверь в ангар и входит Семен.
- Твою мать! – прошептал помощник главы и начал искать куда бы засунуть пакет.
После реставрации в салоне не было ни соринки и пакет как бельмо на глазу. Толстыми пальцами он поддел обшивку под сиденьем. На удивление панель поддалась без проблем. Он сунул в образовавшуюся прореху пакет и услышал голос Семена:
- Как дела, Сережа?
- Хорошо все – поднимаясь с колен, ответил тот – Телефон вот уронил.
- А я думал ты молишься! – Сквозь смех сказал Семен.
Они вышли из ангара.
А через три минуты в соседней лесополосе старший лейтенант Иванов записывал к себе в блокнот время отъезда с аэродрома автомобиля помощника главы администрации.

***
 
- Маринка меня в этот раз как навсегда провожала. – Леша басил на всю машину.
В этот раз за рулем сидел он, Вова же мог отдохнуть и насладится видами из окна. – Повисла на мне и давай выть. Еле успокоил. Думал уже не ехать что ли?
- Говорил тебе, возьми ее с собой, с мамой моей побудет, пока мы мотаемся. Любит тебя она, баба дура.
- Думаешь?
- Ты рожу свою видел? Плюс ты вредный – не-е, это точно любовь, на кой ей еще тебя терпеть? – и друзья засмеялись.

Они выезжали на взлетную полосу, когда УАЗик участкового задребезжал на повороте к аэродрому.
За ревом мотора не было слышно сигнала УАЗа. Дорога стала ускоряться. Самолет оторвался от земли. Компаньоны ворвались в мир неба, солнца и облаков. Как всегда при отрыве захотелось слегка в туалет, а затем пришло ощущение полной свободы.
Иванов ударил по тормозам и вывернул руль, УАЗик натужно скрипнул, колеса оторвались от земли. С переднего сидения полетела папка с ордером на обыск. Машина помчалась к рубке диспетчера в ангаре.
За штурвалом был Леха, сегодня он весь день управляет механизмами. Впереди был бескрайний горизонт, который то и дело перечеркивали облака.
- Сегодня летим в сторону базы, на юго-восток – Вова ткнул пальцем компас.- Нужно проверить есть ли там где приземлиться и оставить самолет. Если что, завтра поедем, почистим. Как ты без Маринки неделю будешь?
Леша повернулся к нему:
- Буду чаще летать, чтобы чувствовать себя счастливее, без моей заи.
- Хватит, я стебусь – Вова ткнул его в бок.
- Знаешь, Вован, мне без нее, ну как тебе без «Сталкера», она мой мир, моя жизнь! Я ведь ее люблю! Никому никогда не говорил, но правда, Вовка, люблю я ее! Тебе, как другу, говорю. Вот нету мне жизни без нее. – Леша неотрывно смотрел вперед, его глаза превратились в маленькие щелки. – Один раз посрались с ней, уже даже не помню из-за чего. И я с психу ушел из дома. Так только с подъезда вышел, у меня будто ноги подкосило. Я так и сидел на ступеньках, пока она за валерьянкой не вышла.

- Лешенька, дружочек, мне никогда не понять этого. Я думаю, это она тебе внушила.
- Ладно, братан, поговорим лет через десять, когда у меня будет грелка во весь рост, а у тебя очередной мод твоей игрухи. Ноут не принесет тебе в старости водички.
- Хорошо тебе, Леха. Я даже иногда завидую тебе, по белому конечно. – Рука скользнула по ежику. - Но стараюсь не думать об этом. А может, я и не доживу до того мо…
Треск в наушниках не дал ему договорить:
- Борт семнадцать, говорит участковый Иванов, приказываю вернуться на базу! – старший лейтенант орал в микрофон.
- Добрый день! А в чем собственно дело? – ответил Вова, Леша от этого вмешательства на время потерял дар речи.
- У меня ордер на обыск вашего летного транспортного средства. Возвращайтесь на базу.
Леха смотрел на друга, ожидая решения, руки на штурвале сжались сильнее.
- Нас в чем-то подозревают?
- Вернитесь на базу!
- Хорошо, мы разворачиваемся, хотя я не понимаю в чем дело. Леха, возвращаемся!
Леша повернул штурвал влево, на горизонте появилось марево. Это было похоже на облако, только более прозрачное. Внутри облака что-то переливалось сине-голубыми цветами. Мерцание длилось всего мгновение, а потом исчезло. Когда самолет соприкоснулся с облаком носом, мир вокруг затрясся, переливы стали сильнее, а затем наступила тьма…

***

Вокруг царила непроглядная тьма, было непонятно где начинается мир и где он заканчивается. Мужчина вертел головой, стараясь понять, где он. Он не чувствовал ничего кроме головы. Он повернул голову в одну сторону, затем в другую – повсюду только тьма. Тягучая, непроницаемая тьма, которая нагнетала в его бесчувственное тело неизмеримую усталость. Человек опять закрыл глаза.
Старик пришел снова, он приходил к человеку как посланник из другого мира. Когда приходил старик, тьма отступала. Человек старался рассмотреть лицо старика, но не мог сфокусировать взгляд.
Старик ходил вокруг, бубнил себе что-то под нос. Старик поил мужчину каким-то отваром, промакивал его тело мокрой тряпкой. Благодаря тряпке человек понимал, что у него есть не только голова, он чувствовал прохладу, но не мог двинуть другими частями тела. Это вызвало приступ паники, но рука старика на плече принесла спокойствие. Оно разливалось по телу с каждым глотком теплого отвара, и казалось уже не так важно двигать еще чем-то кроме головы.
- Поспи еще, сынок!- старик вроде как улыбнулся, погладил его по голове, и человек, из мира старика опять провалился в мир тьмы.

***

Старик жевал соломинку, глядя как на поле трудятся люди. Его голубые глаза посветлели, морщины вокруг них слегка разгладились. В его мире снова появилась надежда, он снова верил, что они смогут выжить.
По началу, когда Старик только попал сюда, это был никакой не мир, так клочок суши посреди леса. Это он, Старик, сделал из него мир, дал ему имя. Хуторок – мир сотворенный Стариком. Конечно, нельзя отрицать и помощь высшей Материи, благодаря именно ей он наткнулся на громадную библиотеку, недалеко от храма. Благодаря Материи они возделывали здешнюю почту, нашли источник с водой, смогли запустить генераторы.
Они жили с этим миром и Материей в некой гармонии, может даже в некоем симбиозе. Он привносил в этот мир жизнь, а мир в ответ помогал ему в трудные моменты. Взять хотя бы библиотеку. Он думал, как ему быть, что делать и с чего вообще начать, раз уж он здесь оказался. И вот как ответ на его вопрос, старое дерево упало и открыло часть здания, поверх которого оно выросло. Старик (хотя тогда он не был еще стариком) отрыл дверь, и пред ним оказалась библиотека. Книги стояли на стеллажах по алфавиту в большой пыльной комнате.
В подтверждение симбиоза, когда он почти отчаялся, мир все-таки услышал его и послал ему человека. И не просто человека, а двух, практически здоровых, мужчин.
- Отец, мы закончили с прополкой, можно начинать молитву. – Молодая, светловолосая девушка лет двадцати коснулась его плеча. Старик слегка дернулся.
– Простите, я не хотела. – Ее голубые глаза были точь-в-точь как у старика. Она излучала радость глядя Старику в лицо.
- Хорошо, Ксюша, собирайтесь, я сейчас буду. – Но он знал, что все давно уже собрались в церкви и ждут его. Должно быть, теперь придется сделать к ней пристройку после появления в их мире новых жителей.
Он вошел в церковь и сказал свою традиционную пятничную речь. В конце, перед тем как разойтись по домам, он сообщил прихожанам:
- Дети мои, у меня есть еще одна весть. Возможно, вы все и так уже знаете, но я обязан сказать. В этот понедельник у нас появились два новых жителя. – Легкий шепот пробежался по рядам прихожан, в дальнем углу заголосил младенец. Не смотря на это старик продолжил. – Это мужчины! – Шум стал заметнее. – Успокойтесь, дети мои! – Он поднял руки, и стало тихо, даже ребенок перестал плакать. – Сейчас они проходят очищение, и если все будет хорошо, и высшая Материя будет благосклонна, мы сможем продолжать начатое и перестанем отправлять разведчиков. Но мне как всегда нужна помощь каждого из вас. И да поможет нам Материя!
Из церкви вышли почти сразу, но люди не стремились возвращаться по домам. Все хлопали друг друга по плечам, улыбались. В Хуторок вернулась надежда.

***

Человеку снился другой человек. Он не видел его лица и тот был в странном костюме-комбинезоне, но человек был уверен, что тот второй ему знаком. На языке вертелось слово Стрелок, но почему и как оно относится к тому в костюме, человек не знал.
Они вместе шли по старой дороге, асфальт потрескался и порос травой. На километры вокруг не было видно ничего кроме травы и редких кустов, но человек почему-то узнавал эту местность.
Он уже бывал здесь и не раз. Человек мог вспомнить каждую травинку, каждый камушек на этой дороге. Даже запах не изменился с последнего раза, когда он здесь был. И только одно его настораживало и пугало одновременно. Дорога, которую он знал была небольшой, три-четыре километра, а эта, по которой они шли с незнакомцем, уходила далеко в горизонт.
Человек хотел позвать своего попутчика, но из открытого рта вырвалось только хрипение и пар. Он потянулся к нему рукой и услышал шепот:
- Проснись, сынок, проснись! – человек приоткрыл глаз. Над ним стоял тот же старик, которого он уже привык видеть.
- Ну, попей, это прибавит тебе сил. – Старик приподнял голову мужчины и поднес к губам металлическую кружку.
Мужчина отпил терпкой жидкости, от которой потеплело в груди и снова стало спокойнее. Старик отставил кружку и поднял с пола желтый тазик с водой. Старик смочил тряпку и начал обтирать мужчину и шептать свою молитву.
- Ты поспи, сынок, скоро все поправится. – Он тер и шептал молитвы. От воды, от тряпки, от Старика исходил тот же терпкий аромат, что и от отвара в кружке.
Веки стали тяжелеть, и мужчина снова провалился во тьму.
И снова ему снился человек в комбинезоне. Они снова топали бок обок. А после Старик будил его своим шепотом. Так повторялось много раз. Человек не знал сколько, но всегда все было одинаково: старик, терпкая жидкость, спокойствие, тьма, человек в комбинезоне, он пытается до него докричаться и снова старик.
Человек путешествовал между мирами, между миром тьмы и  миром старика. Он не представлял, сколько прошло времени и с каждым приходом старика это имело все меньшее значение. Все больше он ощущал спокойствие.
 
***

В который раз он шел с человеком в комбинезоне? И в который раз он пытался его спросить, почему эта дорога уходит далеко в горизонт. Он тянул руку к человеку в комбинезоне. Мужчина уже был готов открыть глаза под шепот Старика, когда его рука легла на комбинезон. Попутчик остановился. Вместе с ним остановился весь мир. Он повернул голову к мужчине. За мутью стекла защитного комбинезона, мужчина увидел лицо и с хрипом вырвался истошный вопль.
Мужчина вскочил на своей постели. Все тело била крупная дрожь, по стене катились капли холодного пота. Все это время, по этой дороге, он шел с самим собой.
Он оглядел комнату, которая освещалась скудным светом, сочившимся сквозь щели в двери. На полу стоял таз с черной зазубриной в эмали, на стенах висели пучки сухой, неизвестной травы. Там же висели картины с людьми, которые трудятся на стройке. На одном было написано «Восстановим, построим  и введем в действие!», на другом «Осторожно с лопат…» надпись выцвела и стерлась, но суть была ясна.
Открылась дверь, в нее вошел старик. Казалось, его совсем не удивило, что мужчина сидит на кровати.
- А, сынок, ты проснулся! – Он тихо вошел в комнату и прикрыл дверь. Раньше он казался человеку старше. Сейчас он был скорее не стариком, а просто пожилым мужчиной с добрыми чертами лица. – Видит Материя ты готов войти в наш мир. Твой друг уже давно с нами, но теперь и ты тоже готов.
- Готов… к чему? – Мужчина хрипел. Ему казалось, голос принадлежит роботу со сломанным динамиком. – Я вообще где?
- Вова, ты дома!

***

Глаза все еще слезились от солнца, когда он выходил на улицу, после тьмы царившей в его коморке. Прохожие приветливо улыбались ему, махали в знак приветствия, но почему-то никто не подходил близко.
 Он не знал сколько времени провел во мраке. По сути, он все еще из него и не выбрался. Старик рассказывал как они с Лешей (якобы его лучший друг) занимались поиском нового источника воды для их поселка и как из образовавшейся трещины в колодце пошел дым, а затем стенки колодца обвалились. Только на следующий день их смогли откопать односельчане. И похоже, что память ему отшибло после того как он надышался того самого газа.
- Ну вот, готово! – старик снял с огня котелок с сероватой жидкостью, набрал ее в кружку и протянул Вове. – Это поможет тебе все вспомнить!
Вова пил варево, медленным теплом оно опускалось по пищеводу и растекалось по желудку. Он смотрел на старика, на комнату, которая была его домом (со слов старика) и пытался восстановить в памяти хотя бы что-то. Пока он точно помнил, что зовут его Владимир.
- Да ты не переживай, средство проверенное. Года три назад Глашка упала с сеновала и стукнулась головой, так я ее этой штукой за полгода вернул в реальность. – Миролюбивый тон старика подкупал своей добротой и открытостью.
- А чем я занимался? Ну когда… До колодца в общем? – Вова водил вокруг глазами и старался запомнить все.
Каждый вечер он перечислял все, что с ним произошло с того дня как он выбрался из коморки. Перед сном он пересказывал себе весь прошедший день и отмечал все важные (на его взгляд) события прошедшей недели.
- Ты был как и все здесь живущие, немного тем, немного тем. Основная твоя работа была рытье колодцев. А когда с водой проблем не было, ты помогал на полях и ходил со всеми в церковь.
Услышанные факты никак не отозвались в сознании Вовы. Он хлебнул еще отвара и отставил кружку в сторону. Парень махнул по верху головы, но пальцы запутались в волнистых волосах. Он только сейчас заметил, что волосы свисают до самых плечей. И этот факт его странно насторожил. Но он решил не обращать на это внимания. После пробуждения, как он сам называл свой выход из коморки, много настораживало. И он четко знал, что может его успокоить. Опрокинув кружку, он допил мутный отвар. Эта странная и мерзковатая на вкус жижа опять вернула в душу спокойствие и равновесие. Он закинул ногу на ногу и стал слушать историю своей жизни.
- Всю свою жизнь ты провел здесь в этом самом селении. Родители твои померли семь лет назад, так ты и живешь в этой самой хате. Правда, месяца три назад вы начали похаживать на свидания с Аксиньей. – Вова слушал старика, по привычке махая рукой по голове. Старик вроде как закончил рассказ, из которого, как казалось Вове, он все слышал впервые.
- Девушка, говорите?
- Ну да! – Старик хлопнул себя по коленке и уже собирался вставать, но тут в дверях появилась девушка. Она водила по Вове большими голубыми глазами, как будто впервые увидела его, при этом теребила толстую русую косу. – А вот собственно и она. Заходи, Ксюша.
Девушка двинулась к ним, не отрывая глаз от парня, сидевшего напротив. Она подошла к Старику и поцеловала ему руку. Старик накрыл ее ладонь своей, затем направил к парню.
«Странный обряд» - думал Вова. – «И еще более странная девица, которую я в упор не помню». Он махнул по голове и опять осекся, когда рука запуталась в кудрях. Он смотрел на пухлую фигуру девицы, которая краснея, подходила к нему.
- Да не стесняйтесь вы!- Старик пошел на выход.
После его слов, девушка кинулась на шею Вовы и начала причитать, о том, что она рада, счастлива и просила Материю, чтобы он поправился.
Вова смотрел на нее и не знал, как реагировать. Хотя в целом ему было все равно, так как эликсир Старика начал на него действовать. Его взгляд начал туманится, лепет Аксиньи качал его как на волнах, звук ее голоса то усиливался, то становился еле слышным.
- Я спать хочу.
- Конечно, Вовочка, а я рядом посижу. И он провалился во тьму.

***

Леша пришел в себя на три дня раньше своего друга. Он так же не помнил ничего. Хорошо старик, который его лечил (поил серым отваром) всегда был рядом. Он рассказал ему обо всем, что случилось, помогал вспомнить его жизнь. От чертового газа в колодце ему отшибло память, но свою девушку он вспомнил почти сразу. Ее голубые, как небо, глаза, русые волосы, похожие на поле пшеницы, пухлые губы и пышную фигуру. Одно не давало ему покоя, он был уверен, что уже женат, хотя их свадьба будет через несколько месяцев.
И еще Старик пока не пускал его к Вовке, которого он помнил как друга, но как они стаи друзьями Леша тоже не помнил.

***

- Как обстоят наши дела, Антонина? – Старик шел по чистому коридору. С одной его стороны была глухая стена, с другой стороны в ряд располагались стеклянные двери. И только последняя, в самом конце коридора, была из металла с небольшим иллюминатором на уровне головы. Комнаты за каждой дверью были точной копией друг друга: кровать, стул, тумбочка и судно, которое стояло под кроватью, рядом с тапочками.
- На данный момент занято три бокса. Все пациентки чувствуют себя хорошо.- Рядом с ним шла пожилая женщина в чистом белом халате. Она поглядывала на старика голубыми глазами, на голове была докторская шапочка, из-под которой выбился русый локон. – В седьмом, роды планируем в конце месяца 28-29 числа, в восьмом 1-3 числа следующего месяца. В девятый Варю только привезли.
- Как она? – Старик приостановился.
- Заселилась, вроде все хорошо. Жалуется на жару.
- Следите за ней, только если будет плохо, снизьте температуру.
- Мы следим. Но это уже пятый опыт в этом году и пока по-прежнему у нас только девочки. – Антонина потупила взгляд и начала переминаться с ноги на ногу.
- Тонь, да что ты? Не надо. – Он по-отчески приобнял ее. – Это не твоя вина, я знаю, ты стараешься, но такой закон этого места, по крайней мере пока. Но нам нельзя сдаваться. В противном случае мы вымрем.
- А как новенькие? – Она смахнула мимолетную слезу. – Есть шанс?
- Думаю не больше, чем всегда. Но в любом случае это разбавление крови. Это еще три-четыре поколения в нашем Хуторке.
Они двинулись дальше. Коридор стал подниматься вверх. Антонина приостановилась:
- А если они захотят…
Старик прижал палец к ее губам:
- Не захотят. Я постараюсь, чтобы не захотели. Отвар действует как всегда, а история у нас одна для всех.
Старик закрыл дверь церкви и пошел в сторону дома. Он должен постараться спасти свой мир – во что бы то ни стало, иначе зачем он бился за него все эти годы, ради чего прошли все эти жизни, жизни его детей, и ради чего все эти спасательные экспедиции.
Он брел по улице, вспоминая, как однажды он оказался здесь. Как встретил Антонину, и они пытаются здесь жить. Если это можно назвать жизнью.

***

Вова пришел домой к Леше после вечерней молитвы. Лешина подруга суетилась на кухне, напевая молитву: «Хвала Материи!» Вова уже успел выучить ее на вечерних слушаниях, хотя с другими складывалось все сложнее.
С памятью складывалось еще хуже, чем с молитвами. Он не помнил ни своего дома, ни работы, не говоря уже о своей девушке. Конечно, в ней было что-то такое, что заставляло его мысли двигаться в сторону инстинктов, но не больше. Она же наоборот болтала о любви и о каком-то не понятном ему шансе.
Об этом шансе здесь говорили все.  Здесь все было одновременно и чуждым и почему-то знакомым. Например, он знал красное многоэтажное строение, которое было одновременно и школой и детсадом, и магазином, и кузней, и складом для запасов на зиму. Но Вова не мог вспомнить, где видел это здание. И тут же была церковь. Он смотрел на нее и был готов поклясться, что это гараж. Но что за гараж и уж, тем более что такое гараж он сказать не мог.
- Вовка, вот покончим с уборкой и свадьбу затеем! – Похоже, что друг его счастлив и доволен. – Будешь моим свидетелем?
- Э… Ну да, хорошо! – Вова махнул рукой по голове и опять осекся. «Дурацкая привычка» - подумал он.
- Хотя, если честно, - Леша склонился к товарищу. - Мне кажется, я уже давно женат. Но так даже лучше.
- Ребята, все готово – Лешина подруга звала их на ужин.
Беседа с Лешей не принесла каких-то результатов, сдвига в памяти не случилось. Но Лешу можно было понять, они были погружены в хлопоты о свадьбе.

Вова вернулся домой уже в темноте. Он еле нашел свой дом. Один раз прошел мимо, но потом понял, что только у него темные окна и свернул к калитке.
Завтра нужно было вставать рано, и он решил сразу ложиться спать. Он не стал включать свет,  на ощупь добрался до спальни и двинулся в сторону кровати. В голове тут же возникло: «один, два, три, контакт!».
Он не мог вспомнить, откуда эта присказка-считалка, но инстинктивно шептал, двигаясь к кровати:
«Один». Шаг. «Два». Еще шаг. «Трииии». Он опрокинулся на кровать, и при этом зашиб колено. Вова лежал на спине, смотрел в темный потолок, повторял: «Контакт, контакт, контакт». Так и отрубился.

Ему все казалось чуждым в этом мире: он не помнил дом, не помнил улиц, он не помнил людей, живших по соседству, он не помнил свою девушку. Девушку. И еще он заметил, что девушек здесь гораздо больше парней. Если считать его и Леху за эту неделю он видел, может еще пару, может троих мужчин, все остальные были женщины. Он гулял, так рекомендовал ему Старик, как зовут Старика, он тоже не знал, либо не помнил.
С этими мыслями он брел мимо поля. В дали лес переливался на солнце зеленью. На поле люди косили траву. Все улыбались и махали руками. При этом мужчин было только двое. Он подошел ближе, пытаясь рассмотреть лица, и может быть кого-то вспомнить.
- Привет, добытчикам воды!
Один пожал ему руку. Рукопожатие отдалось болью в кисти, а от шершавой ладошки по спине побежали мурашки. Вова посмотрел на свою ладонь, на которой не было мозолей. Это навело его на мысли о его профессии. Как он рыл землю…
- Как здоровье, Владимир? – к нему шла женщина, вытирая по пути лицо платком.
- По не многу. Гуляю вот. – И он стал возвращаться к дороге.
- Материя с тобой. – Она махнула ему в след, попила из кувшина воды и пошла обратно.
- Все меня знают. – Он шептал себе под нос, шагая по дороге, которая вроде как была ему знакома. Он откуда-то знал, что за этим полем дорога перепрыгнет через канал и скроется за лесом. - Но откуда?
Этот вопрос был самым Главным на данный момент.

***

Прошло еще несколько месяцев. Память по-прежнему не вернулась и в общей истории своей жизни у Вовы так и остались белые пятна. Постепенно он привыкал к людям, обычаям, повседневности. Он также как и при болезни решил гулять. Каждый день, делая на несколько сотен метров больше, чем вчера, уходя все дальше по знакомой и в тот же момент такой неизвестной пыльной дороге. Но одну новую для него привычку он оставил. С отваром он решил завязать.
  Сегодняшняя прогулка затянулась дольше обычного. И с самого начала она не отличалась от всех теперь уже привычных прогулок, которые Вова совершал каждое утро.
Тропинка осталась далеко за спиной, но он с легкостью пробирался в глубь поросшего травой поля. Вова шел по наитию, местность казалась, да что там была знакомой. Вдалеке послышался звук колокола церкви. Похоже, уже пора возвращаться к обеденной службе. Сколько же сейчас время? Он потянулся к карману... А зачем? неожиданная мысль ворвалась в сознание. Он ожидал там что-то найти. Какой-то предмет, гаджет…
 Интересное слово. Откуда я его знаю. Но этот гаджет для определения времени. В очередной раз он почувствовал себя пришельцем в данном мире. Он не понимал уклада местной жизни, он в принципе не помнил местной жизни, но при этом местность была ему знакома, а пейзажи узнаваемы.
Колокол еще раз прозвонил, его звук призывал к сбору в церкви. Вова развернулся в сторону селения и краем глаза увидел легкую рябь слева от себя. Она пробежала по небу и скрылась за лесом.
  Он развернулся в сторону леса и ничего больше не увидел, постояв несколько секунд, он зашагал в сторону места сбора - церкви.
По небу, за спиной уходящего мужчины, опять пробежала рябь, как будто кто-то кинул камень в пруд. Серая ворона, резко изменив курс, попыталась облететь этот странный на ее взгляд участок, но должно быть поздно заметила его. В следующий миг она исчезла посреди солнечного клочка голубого неба, и только легкая рябь побежала к горизонту.

***

После традиционной молитвы Старик направился в помещение за алтарем. Он спустился по каменным ступеням к стальной двери. На шее висел ключ. Он никогда не снимал его, хотя сам не понимал почему. Может быть это просто суеверие. Никто никогда не пытался завладеть его ключом. С его паствой, хотя они были ему ближе, чем просто паства, они все были его дети (большинство в прямом смысле)  никогда не было проблем. Они верили ему и были благодарны за все, что он сделал.
  Он создал этот мир, точнее населил его жизнью. Каждый раз, спускаясь по этим холодным, мрачным, но уже ставшим родными ступеням, он вспоминал свою жизнь.
 Когда-то он был простым лаборантом на кафедре химии в занюханом захолустном колледже. Он исследовал местность на предмет радиации и зашел со своим дозиметром чуть глубже в лес, и его озарила вспышка. А следующее, что он увидел, была поросшая травой местность этого мира, который он ласково назвал Хуторок. Затем была библиотека и горы прочитанных в ней книг. А потом он встретил ее. Сколько лет прошло с тех пор? Должно быть целая вечность. Свой возраст он мог оценить примерно, так как были периоды болезни, забытья, отчаяния. Только через несколько недель он догадался вести счет времени. И по последним подсчетам ему было сто семьдесят - сто восемьдесят лет. Плюс-минус.
  Он был похож на Робинзона Крузо и строил мечты о том, как вернется домой, как все будут рады ему. И он много раз пытался выбраться отсюда, но каждый раз его что-то останавливало. Потом, когда появилась она, его Пятница, после чего он решил смирится с тем, что есть и создать жизнь в Хуторке.
С тех пор он считал себя не Робинзоном, а Адамом. Их любовь строилась вместе с Хуторком.
Он нашел электрическую подстанцию и отремонтировал ее, она устраивала их жилье в доме на центральной улице. К слову, здесь было несколько домов и две параллельных улицы. В домах была мебель, утварь, практически все было готово к жизни людей. Не было только самих людей. Казалось, они встали и ушли, оставив все, что было, толи из уверенности, что вернуться, толи от того, что сборы были впопыхах.
Они вместе разбили огород за домом, посадили все самое важное (семена пшеницы и картофеля были в сарае их дома). А в первый год урожая она родила ему дочь. Прекрасную милую девочку с голубыми глазами. Через год еще одну. И через год еще.
После, за лесом они нашли Анну. Девушка была испуганной, голодной, с колтунами в волосах. Она жила под деревом и ела коренья. После перехода (со временем Он придумал название для вновь приходящих) она была в шоке и не понимала, что делает и где находится.
  Старик (хотя тогда он конечно не был Стариком) с женой выходили ее, поселили в соседний дом и следующие семь лет к ним не «переходил» никто. И они стали задумываться о своем будущем. Старика и жену обуяло отчаяние, и они решили, ради продолжения популяции, попробовать завести детей от Анны.
Девушку не пришлось уговаривать, она была безумно благодарна им и была готова на все. И через год она родила милую голубоглазую малышку…
 Он повернул ключ в металлической двери. Замок с щелчком открыл проход в прохладный, хорошо освещенный коридор. Коридор делился на два, Старик пошел в левый. По белоснежной стене за ним бесшумно скользила его тень.
Коридор заканчивался еще одной дверью, с окном посередине. Старик открыл ее тем же ключом и шагнул внутрь.
- Здравствуй дорогая!


***

На больничной койке лежала не молодая полная женщина. На ней был просторный халат. В ногах лежала скомканная простыня, такая же белая, как и все в комнате.
В палате было гораздо теплее, чем в коридоре. Старик погрузился в тепло палаты, как в невидимое желе. На лбу и верхней губе стали скапливаться капельки пота, как и у женщины.
- Спасибо, хорошо! – не вставая сказала женщина. – Даже к жаре постепенно привыкла.
- Ну, ты же знаешь, что так надо. – Старик присел на край белоснежной кровати и взял ее за руку.
- Я знаю. – Сказала она, отвечая пожатием на его пожатие. – Хотя за все эти годы, я перестала верить, что у нас получится у самих. Нам нужно надеяться только на внешние проявления.
- Кстати о внешних, у меня для тебя хорошие новости…
И он рассказал ей о Вове и Леше.
Потом он сел и как-то помрачнел, плечи опали и он произнес, не поднимая головы:
- Мне кажется я скоро сдамся. - Старик будто рассуждал вслух. – Вот если не получится с ними, и я сдамся. Сколько ты здесь 20-30 лет?
- В этом году 47 будет! Но я же стараюсь для всех. Нам нужно пробовать любые возможности.
- Нет-нет-нет… Все, решено, если в этот раз не выйдет, я смирюсь. Буду надеяться на внешние факторы. Будем ждать новых людей. - Толи он слышал ее, толи нет. - Решено, однозначно. Ты тут не видишь света белого. Верну тебя в свет. Сделаю иконой. Мы обязаны тебе, дорогая! Я обязан тебе!
- Не нужно мне это все, я хочу, поддерживать нашу мечту. Идти к ней! - Она смотрела на него с трепетом и любовью. - Не за тем мы всю нашу жизнь посвятили этому. За 47 лет я родила 44 девочки. Мы затратили кучу сил, уйму времени, для того, чтобы наш поселок не просто существовал, чтобы жил, а ты сейчас хочешь сдаться! Нет, решать конечно тебе, но мне кажется я не смогу без этого. Я не умею жить по-другому.
- Дорогая, ты заслужила отдых. Я хочу отдыха.
Она видела, что он готов сдаться. Но ведь не за этим они потратили все эти годы? Не ради того, чтобы сдаться, организовали жизнь на этом богом забытом клочке вселенной. Не ради этого все эти люди - их дети, верят в них и в Материю, ходят в поле выращивать себе пропитание, организовывают быт и досуг.
- Послушай, тебе нужно отдохнуть. Оставь дела на Тоню, побудь пару дней дома.
- Люди будут беспокоиться! Нельзя мне отдыхать. - Старик пытался нагнать на себя суровости, но было похоже, что он и сам хочет отдохнуть. - Да и новенькие все еще не поверили в нас. Особенно Вова. Ходит что-то вынюхивает. Что интересно отвар мой на него сильно не действует. - Он подошел к кровати, взял женщину за руку. - Спасибо тебе, милая, спасибо за поддержку. Попробуем еще с новенькими и потом отдохнем. Нюрка с Лешкой женятся, а там видно будет. А если получится мальчик, так вообще заживем. Старик запер дверь, прошел по коридору и стал подниматься по лестнице, думая о будущем.

***

Леша возвращался с покоса. Он не помнил как искать воду, а с этим не хитрым занятием ему казалось, он справляется не плохо. За руку его держала его девушка. Он постепенно начал забывать происшествие с колодцем, куда он провалился с Вовкой.
Сейчас ему было не до этого. Кончится покос и они с Нюркой поженятся. Хорошая она девка! И чего он на ней раньше не женился?
Вовка, правда против был. После происшествия Вова стал каким-то странным, так говорила Аня. Каким он был до Леша не помнил, но думал толи Нюра не нравится Вове, толи Вова боится потерять друга после свадьбы.
Нюра иногда говорила, когда они пили ее фирменный чай, что он завидует, но что-то подсказывало Леше, что Вовка не такой. Он знал, что он ему друг.
- О чем задумался, милый? – Она будто в душу ему заглядывала своими большими голубыми глазами.
- Да, ни о чем. – Леша махнул рукой – Вовку вспомнил.
- Все с ним хорошо будет!  - Она улыбнулась, и Лешины мысли вернулись к свадьбе и счастливой семейной жизни. – Водички хочешь?
- Нее, придем домой, сделаешь мне чайку своего.

***

В церкви шла служба. Девушка играла на старом пианино, у которого клавиша "ре" выдавала пустой щелчок, люди стояли и слушали Старика. Тот славил Материю, благодарил всех и призывал к вере в будущее.
  Вова слушал, оглядывая серые стены помещения, поверх голов местных жителей. Как всегда собрались почти все Хуторчане. Где-то сзади плакал ребенок. Не так давно Вова приметил, что почти все присутствующие - это женщины. Даже немногочисленные дети и те были девочками.
После службы, Вова отправился гулять, это стало его обрядом. Он брел вдоль поля, погрузившись в свои мысли. Чувство дежавю не покидало его ни на миг. По дороге он сам себе задавал вопросы:
- Почему девушки? Где все мужчины?  - Он не помнил прошлого, там все еще был пробел. К Леше идти не вариант он не расстается со своей Нюрой ни на минуту. - Не замечая окружающей обстановки он забрел в лес. И так бы и шел, если бы не тишина, окружившая его со всех сторон.
  Вова остановился и прислушался к окружающей обволакивающей тишине. Казалось, даже воздух вокруг него не шевелится. Он огляделся, вокруг не было ни птиц, ни животных, даже насекомые не летали в редких лучах солнца, пробивающихся через ветки деревьев.
Метрах в тридцати от него, между деревьями что-то заблестело. Вова двинулся навстречу этому металлическому свечению. Окружающую тишину теперь нарушал звук еловых иголочек, хрустящих под его ботинками. Источника блеска было не видно и он просто двигался к двум соснам, между которыми увидел это свечение. Вова пытался разглядеть на земле источник блеска.
В этот самый момент раздался звук, будто что-то пролетело с огромной скоростью возле его уха, а затем воздух перед лицом расчертила полоска металлического свечения. И все стихло. Он замер. Вокруг ничего не менялось. Впереди так же был лес, в небе светило солнце и только тишина угнетала своим молчанием.
Вова огляделся и снова звук резанул по перепонкам, а затем блеск пробежал мелкой рябью по воздуху и тишина. Он стал считать про себя. Один, два, три... двенадцать... двадцать девять, вжжжик и рябь, и тишина. И снова, с равным интервалом.
Недалеко на земле он увидел сосновую ветку сорванную ветром. Он поднял ее и стал ждать рябь. Вжжжик и в этот самый момент он протянул палку вперед. По воздуху покатились круги, как будто он сунул ветку в озеро. Рябь катилась по воздуху, огибая ветку и расходясь от нее кругами.
Вова отошел и как копье бросил ветку в направлении источника ряби и блеска. При соприкосновении с поверхностью ветка замедлила движение, а затем погрузилась в поверхность воздуха как в воду, и исчезла из виду и только круги разошлись с места контакта с веткой. Вова ожидал увидеть ее на той стороне, но там был тот же девственный лес с ковром из травы, присыпанной хвойными ветками и лучи солнца просачивались на этот ковер.
Он смотрел на эту "водную" поверхность посреди леса и боялся двинуться с места. В голове не было никаких мыслей только непонимание происходящего.
Постепенно он восстановил контроль над собой. Вова поднял еще одну ветку и сунул ее в пространство перед собой. Нужно определить границы этой аномалии.
На поверхности воздуха в след за веткой оставался тонкий полупрозрачный шлейф, расходящийся в разные стороны. Нужно было пометить это место.
Из глубины сознания пришла мысль о том, что если повязать на дерево платочек, то обязательно вернешься на это место. Платочка у него не было. Так же как про платочек пришла мысль оторвать кусок ткани от рубашки. Он потянул за край, и ничего не произошло, ткань не поддалась. Рубашка была соткана из льна, который они сами выращивали на одном из полей Хуторка. Похоже, материал получался качественным и надежным. Не китайский! Хотя что такое китайский он припомнить не мог. Откуда эти мысли?
-Ладно! Сейчас не до этого. - Остановил он себя. И сообщил тишине. - Сейчас нужно разобраться с меткой.
Вова снял рубашку и потер краем об ближайшую сосну. На церкви прозвонил колокол, пора возвращаться, но видимо он пропустит сегодняшнюю службу. Кое-как получилось оторвать лоскут, который он повесил на этой же сосне и продолжил изучать границы аномалии. Где-то шагов через двести граница начала уходить вглубь леса. Вова шел, не отрывая взгляда от мерцающей поверхности. Вдруг под ногой земля просела, и провалилась под его весом.
Вова завалился на спину. Высоко в небе не было ни облачка, сплошная синева далекая и бесконечная. Она манила своей глубиной, звала с собой. Вова представил, каким прекрасным будет мир, если смотреть на него с просторов этой бесконечной синевы. Мысли о просторах, о полетах над землей прервались, когда земля под ним начала проседать под его весом.
Он начал пробовать выбираться, перевернулся на живот и провалился под землю.
***


Леша сидел на диване, его лицо раскраснелось, плечи поднимались и опускались во время дыхания. Нюра лежала рядом, прикрыв грудь покрывалом. Она гладила его по спине с мечтательным выражением лица.
- Вот сделаем мальчонку... и тогда заживем! - Ее дыхание сбивалось, на щеках горел румянец. - Тогда заживем! - Она обняла Лешу за шею и чмокнула в щетинистую щеку. Леша отхлебнул чая, который готовила Аня.
- Мальчонку?
- Да мальчонку!
- А почему заживем? - Он непонимающе глядел на возлюбленную.
Нюра потупила взор, начала мять простынь под собой.
- Мне нельзя говорить... - Она шептала, будто боялась, что их услышат. - Но ты ж любишь меня?
- Конечно люблю, милая моя! - Он не понимал, что происходит.
- В общем, у нас тут только девки рождаются. - Она выпалила всю фразу махом и еще сильнее прижалась к возлюбленному. И до Леши дошло, что он вокруг не видел, детей мужского пола. Мальчишки не гоняли по улице мяч, не скакали на палках, не было всех тех мальчуковых забав, которые были в его детстве. А что было в его детстве? На этот вопрос ответа у него не было.
- Хотя тебя наверное захотят у меня забрать. - Нюра гладила его волосы. - Старик захочет тебя забрать...
- Слушай, я только сейчас подумал, а я и не помню, что было у меня в детстве. Я, честно сказать, вообще мало что помню. - На автомате он отпил еще чая из своей кружки и все сказанное будто утратило свою силу. Он сделал еще глоток, обнял свою девушку и они стали планировать свадьбу.


***

Полет был не долгим, и он приземлился на земляной пол пещерки. От удара у Вовы выбило воздух из легких, а в глазах стало темно.
Откашлявшись, он вгляделся в темноту. Было темно, пахло сыростью и к сырости примешивался еще один запах, почему-то знакомый.
Глаза привыкли к темноте, где-то вдалеке маячил свет. Вова поднялся в пещере. Макушкой он касался земляного верха тоннеля, поэтому он слегка пригнулся и медленно двинулся в сторону источника свечения. Над головой было слышно, как копошатся жители местной флоры. С потолка свисали пучки паутины. Вова собирался уже смахнуть висящую перед лицом паучью сетку, как в нее свалилась из образовавшегося отверстия землеройка. Насекомое замотало лапками в попытках освободиться. В это же время появился паук, разбуженный сигнализацией своей ловушки. Не дожидаясь окончания расправы над жертвой Вова двинулся дальше.
Он пробирался на ощупь в сторону свечения и через минут двадцать пятнышко начало увеличиваться в размерах. Еще минут через десять Вова уже мог различить очертания двери, сквозь которую сочился солнечный свет. И шагов через пятьдесят он вышел в просторное помещение напоминающее ангар. Потолок поднялся, и можно было расправить отекшие
плечи, запах сырости стал не таким ярким. В помещении стало светлее.
Солнечный свет сочился через дверь (точнее это были ворота) как молоко сквозь дыры в пакете. Пол был земляным, но видно, что он чем-то утрамбован и по плотности напоминал
камень. По периметру стен установлены деревянные колонны поддерживающие балки. А в самом дальнем углу стояло что-то бесформенное.
Вова направился к темному предмету, который было трудно разглядеть из-за света, бьющего в лицо. Предметом оказался брезент, закрывавший нечто, от чего пахло маслом. Он взялся за край и потянул брезент вверх.
В глаза ударил металлический блеск, отраженный от корпуса самолета. На борту красовалась молния и номер 17.

***

Несколько человек бежали по следу подранка. Следы крови, оставленные животным, все чаще попадались на пути их следования. А еще через несколько метров они вышли на поляну.
Зверь застыл, глядя на деревья впереди, казалось, он видит какую-то невидимую для других преграду.
- Ну что, красавчик, отбегался. - Крикнул один из преследователей. Он поправил сбившуюся серую рубашку, сплюнул густую слюну и достал из набедренной сумки самокрутку. - А это край света. - Он хмыкнул и поднял ружье.
Кабан обернулся, посмотрел на преследователей, из шеи сочилась струйка крови. При каждом вздохе струйка возрастала до потока. Зверь сделал шаг вперед, а затем толкнулся от земли и полетел в сторону невидимого барьера. Воздух разорвал звук выстрела. Обмякшее тело лишь на половину вошло в водную гладь невидимой стены и застыло. Со стороны было похоже, что трансляцию по прыжкам в воду поставили на паузу. В следующее мгновение туша рухнула на землю. По поверхности воздуха разошлись круги.
Охотники подбежали к туше, распростертой на хвойном ковре. Двое ухватились за ноги и оттащили кабана от места приземления. Туша оказалась легче, чем они ожидали. Часть, которая успела погрузиться в пространство на краю поляны, была отсечена. Из образовавшего среза на землю начали вываливаться внутренности.
- Ах, ты ж твою мать! -  Человек с самокруткой отпрыгнул в сторону. - Во как его! Даже
ливер вылез!
Воздух наполнился теплым запахом внутренностей.

По спине пробежали мурашки, как луч солнечного света по борту самолета. В нос ударил знакомый запах топлива. Вова потянулся к блестящей поверхности ручки на двери самолета. В этот самый момент почти над головой раздался хлопок, а затем что-то тяжелое рухнуло сверху. С потолка посыпалась земля.
Он слышал как переговаривались чьи-то голоса. А после до него донеслась отдаленная фраза:
- Ливер вылез!

***
В кабине пахло новой обивкой и бензином. Вова прошел в кабину пилота с
явным ощущением дежавю, которое пульсировало в мозгу и подкреплялось словами: Ливер вылез!
Бывает так, что услышишь что-то или увидишь, и оно роет твою память, пытаясь вернуть воспоминания, восстановить пробелы. И крутиться в мозгу неутомимым червем пока не найдет выход в свет.
Ливер вылез!
На автомате Вова сел в кресло пилота. Ключ торчал в зажигании. Руки легли на штурвал и ощущение дежавю усилилось.
Понемногу придя в себя, он начал осматривать салон. Вова потянул на себя солнцезащитный козырек и в руки свалился пакет с бумагами.
Развернув пакет он увидел себя, только чуть моложе, улыбающегося и с короткой стрижкой. Рука поднялась в надежде нащупать ежик. Ниже лежали документы Алексея Крикунова. С фото, так же как и на его документах, на него смотрел Леха. И в этот момент дежавю переросло в четкие воспоминания о его жизни, о его мире, о мире, в котором они жили
с Лехой до того полета.
Рассматривая свои и Лешины фотографии в документах, Вова начал вспоминать. И вспоминая, он понял откуда ему знакома местность, в которой он теперь живет.
Это точная копия, нет, это сам Чернобыль.

С того дня прошло чуть больше месяца, Вова иногда ходил в ангар, обдумывая как покинуть этот странный участок "зоны". Потерянный клочок Чернобыльской земли.
Он никогда бы не подумал, что сможет попасть в такой знакомый и такой чуждый для него мир. Мир, в котором он часами жил сквозь стекло монитора его ноутбука.
За прошедший месяц, он изучил окрестности, хотя и знал каждый закоулок здешнего мира. Это был участок с локации завода росток. Присмотревшись к местной церкви, можно было узнать очертания завода. Центральной улицей была дорога, ведущая к заводу, местами на ней еще был виден асфальт (старый надежный советский асфальт). Даже деревья, оставшиеся после того как люди заселились здесь, соответствовали расположению в игре. А люк, который вел в тоннель за территорией завода, теперь был входом в библиотеку.
Поначалу Вова сильно напрягся и думал, что может это Контролер водит его по территории куда он непонятно как попал, но понаблюдав за Стариком, и за местными, он не заметил ничего необычного. Просто люди, которые просто пытаются выжить в условиях зоны. Хотя сама Зона отличается от Зоны в игре: нет ни мутантов, ни выбросов, ни опасных осадков.
В целом это просто участок земли посреди вселенной. Участок, вокруг которого есть некое поле, которое пока не понятно куда ведет.
Ночами он размышлял о природе явления вокруг Хуторка. С его влечением ко всему необычному Вова легко мог представить себе, что это просто участок параллельной вселенной, выхваченной из какого-то момента времени. И может именно из-за этой временной и
пространственной аномалии вокруг и разгуливают многочисленные голубоглазые девчонки.
Он решил, что нужно все обсудить со Стариком.

***

-Я не могу вас отпустить. - Старик ходил по мраморному полу церкви. По нему было видно как он не доволен тем, что Вове все стало известно. - Пойми, вы, может быть, наша последняя надежда.
- А если опять не выйдет? Что тогда с вашей надеждой? Вы хотите просто отсрочить неизбежное?
- Да пойми же, никто еще не возвращался оттуда. Толи жизнь там лучше, толи вообще там нет никакой жизни. - От быстрой ходьбы его седые волосы подпрыгивали как грива у коня. И вдруг он внезапно остановился. - Хотя есть один вариант. Ты оставишь нам Алексея, а сам можешь идти туда. После придешь и заберешь его. Если захочешь. Или если захочет он. Ему-то
сейчас не до тебя. У них с Анькой свадьба на носу.
- Блин, да он женат.
- Это там он женат, а здесь еще холост. А может подождете и после рождения их первенца? Действие поля до конца нами не изучено. Многие пробовали уйти. Валерий был нашим первым, кто попробовал пройти. Он задержался на секунду на границе этой водянистой поверхности, и к нам, буквально на руки, упала его половина. Остальное исчезло в поле Материи.
Мы не сдавались и раз за разом, год за годом отправляли экспедиции. Все что задерживалось дольше, чем на секунду, человек или стальной трос, отрезалось на границы Материи и нашего мира. А все кто ушел, шестьдесят три человека, двенадцать мужчин и пятьдесят одна женщина, больше к нам не вернулись.
И ты спрашиваешь, хочу ли я отсрочить, хочу ли я попробовать еще? Да, я хочу! Ради жизни Хуторка.
- Не пойдет он со мной потом. – Вова не сказал Старику про самолет, как знал ,что Старик не согласиться. Он остается запасным вариантом. -  Нужно сейчас идти и точка. - Вова встал со скамьи и двинулся к выходу.
- Сынок, а ты куда? - Старик даже подался слегка вперед.
- Решил все, беру Лешку, и мы отправляемся. - Вова кричал не оборачиваясь.
- А ты не спеши. Ради Хуторка и шанса мне придется крикнуть парней, и придержат они тебя до нужного времени. Я слишком много отдал Хуторку, чтобы по желанию всякого несогласного отступиться от цели. - Парень замер с рукой, занесенной над дверной ручкой. - Я же сказал, либо ты пойдешь один, либо не идет никто. Я сто сорок четыре с половиной года строил этот мир, и не позволю сейчас все сломать. - Старик сел на скамью и отвернулся от выхода. - Больше переговоров не будет. А там решать тебе. Можем все это время использовать тебя как добровольного донора, а можешь переждать чуток и вызваться пойти искать спасение Хуторку, и покинешь нас героем, может даже с Лешкой.
Вова понимал, что выбора у него нет. В принципе здесь выбора у него не было никогда.
- Хорошо, я согласен.
Он открыл дверь и вышел в прохладный сентябрьский вечер. Солнце давно скрылось за лесом, и в мрачном мареве сереющего неба мерцала одна единственная звезда.
- Ну вот и славно - Шептал Старик -Ну вот и славно...

***

Свадьба была в разгаре, Вова сказал тост другу, выпил стакан самогона, разбил его о землю и пустился скакать, как молодой козлик под звуки дудки и баяна. Он, не переставая наливал всем вокруг и себе в том числе.
Вова пил, поглядывая на двух крепких парней с глуповатым выражением лица, которые не отрывали от него своего взгляда. Паша и Саша, или Миша и Паша, что-то похоже на это.
Он допрыгал с довольным лицом под угасающие аккорды дударя и из последних сил рухнул на стол, перевернув тарелку с рыбой.
- Хлопцы, уберите его! – Старик, не вставая со своего места почетного гостя, махнул в  сторону лежащего Вовы. Под ним расплывалась бурая лужа масла, к которой пристроился кот и пытался лапой утащить крупный кусок угощения. - Отнесите домой, наверное, он сильно рад за своего друга.
Как по волшебству, рядом с лежащим на столе телом, появились те самые парни. Они подхватили Вову под руки и потащили в сторону его дома.

- Тащи теперь эту сволочь! - Волочащиеся ноги оставляли в дорожной пыли два неровных следа. - И че Старик с ним нянчится, кинул в лесу в край света на съеденье Материи и привет родителям. – Толи Саша, толи Паша пнул в бок повисшее на плечах тело. Тело не издало ни звука.
- Пегеставай, не пгавильно это. - Второй парень прожевывал букву "р". В его глазах промелькнул признак жалости к парню, которого они волокли. - Вспомни как мы сюда пгишли. Я сам в шоке тги недели газгуливал тут.
- Пегестань, газгуливал. - Первый скорчил плаксивую гримасу, передразнивая друга, и еще раз наподдал сапогом под зад, тело принадлежащее Вове. От пинка башмака по телу, в воздух взметнулось облачко пыли.
Они дошли до дома Вовы, открыли дверь, и не переступая через порог, бросили во внутрь пьяное тело.

Старик встал с бокалом, звуки баяна и дудки стихли, весь Хуторок поднялся из-за столов:
- Дети мои, сегодня у нас радостное событие – мы сочетали союзом Алексея и Анну! Мы желаем им процветания, здоровья и любви! Любви крепкой и плодовитой! Счастья вам, славьте Материю, и она будет к вам благосклонна!
Старик опустошил свой бокал под радостные крики хуторчан: «Славься Материя!»

Удаляющиеся шаги стихли в шуме вечерних сумерек. Прошло еще какое-то время, прежде чем Вова поднял голову. Бок болел от пинков громилы, в голове было мутно от выпитого. Нужно было избавиться от алкоголя в желудке пока он не начал всасываться.
Парень начал метаться по дому в поисках таза или ведра. Потом он остановился и подумал: «Какого черта я боюсь запачкать пол?» И не дожидаясь от темной комнаты ответа, Вова сунул два пальца в рот.
Очень давно он слышал о способе, позволяющем не захмелеть и вот сейчас опробовал его на себе. С пальцами во рту он вспомнил, как ел огромный жирный кусок масла. Горло обожгло горькой горячей жижей, хлынувшей из него пенным потоком.
В легком тумане после самостоятельного промывания он добрел до колодца, зачерпнул холодной свежей воды и начал умывать лицо. Эффект был не очень, его все еще трясло после изливаний на пол. Вдохнув поглубже он опустил голову в ведро. Мозг пронзило иглами свежести и сознание прояснилось, по спине побежали мурашки, остатки хмеля и слабости
улетучились и растворились в сумерках.
Не теряя времени Вова, побежал к земляной пещере, в которой стоял самолет. По пути он решил заглянуть в дом Старика. Дверь, как он и ожидал, была не заперта. Он уже был здесь раньше, поэтому с ориентацией в доме Старика проблем не было. Он прошел к комнате, которая, как он думал, была кабинетом Старика.
Дверь оказалась заперта.
- К черту любезности! - сказал Вова пустой комнате и сделал два шага назад.
Дверь ударилась о стенку внутри кабинета, оставив вмятину на ровно побеленной поверхности, щепки рассыпались по глянцевой поверхности выкрашенных полов.
Пред ним был типичный кабинет, каким он и должен быть. Посередине комнаты стоял стол с разбросанными кипами бумаги. За столом стояло кресло с кожаной обивкой и вмятинами, продавленными за долгие часы сидения. Слева от стола стоял шкаф со стеклянными дверьми, на самой верхней полке на резных подставках, отливая металлическим блеском стоял автомат.
Звук разбитого стекла резанул по ушам посреди вечерней тишины, вдали залаяла соседская собака. Вова подумал, что это знак и пошел на выход.

Самолет также пылился в углу укрытия. Пробираться к нему приходилось на ощупь, потому как уже совсем стемнело. Вова смахнул брезент с самолета и пошел возиться с замком на воротах.
Два, три удара прикладом и замок свалился в пыль возле ворот. Вова выкатил самолет из ангара и стал ждать, когда жители Хуторка уснут. Он смотрел в темноту и надеялся, что его друг поверит ему и последует за ним.

***

Старик закрыл за собой дверь, и не включая свет, отправился спать. Праздник он покидал последним - уж так повелось на Хуторке, основоположник желал благополучия молодым и только потом отправлялся домой. Скинув с себя одежды, он сел на кровать, размял затекшие ноги, лег и уснул крепким и спокойным сном.

Вова вздрогнул во сне и проснулся. Вокруг все еще была темнота.
- Интересно сколько я проспал? - Это был риторический вопрос, который он задал сам себе.
Вова сел в самолет, привычным движением запустил двигатель и как на машине поехал за своим другом.

Старику снился Хуторок. Хуторок его мечты. Со спокойной, размеренной жизнью. Вокруг бегали стайки разнополой ребятни, взрослые занимались своими взрослыми заботами. Сам он стоял на крыльце церкви и глядел на эту безмятежность.
Он любовался окружающим миром, когда подул ветер, со стороны леса налетели тучи, сверкнула молния, и весь мир сотряс раскат грома. Старик сел на кровати. Звук грома все еще звучал в голове. Спустя несколько мгновений он понял, что на улице действительно что-то
грохочет, но это точно не гром.

Вова подкатил на своем АН - 2 прям к дому Леши и Анны. Леша вывалился из двери в одних штанах не понимая, что происходит. За ним показалась напуганная Анна.
Друзья стояли друг напротив друга, но им все равно приходилось кричать, чтобы перекрыть шум работающего двигателя борта 17.
- Вов, если это сюрприз, то он какой-то не очень!
- Это не сюрприз, все серьезно и времени нет объяснять, полетели, брат! - Он держал правую руку за спиной.
- Ты че? Куда полетели? Давай наверно завтра поговорим. - Леша начал оборачиваться, чтобы уйти. Вова положил ему руку на плечо. В руке был какой-то пакет.
- Если и это тебя не убедит... - Вова вытащил из-за спины руку. В ней был автомат. - Мне просто придется, ради тебя, ради твоей Маринки. Я конечно против браков и прочего, но она не заслужила того, чтобы ты остался здесь.
Леша развернул пакет, в нем были документы. В паспорте было фото с его серьезной гримасой.
- Пятая страница.
Он пролистал документ. На пятой странице красовался зеленоватый штамп:
Кривенко Алексей Егорович, зарегистрирован брак с Щербиной Мариной Михайловной.
Леша пролистал паспорт до конца, на последней странице, под клеёночкой обложки было вложено фото девушки. От ее вида у Леши защемило под ложечкой. Его настигло такое чувство, когда ты что-то видишь или слышишь запах, то вспоминаешь откуда это или кому принадлежит.
Леша смотрел на фото жены и от непонимания, происходящего, у него тряслись руки.
На шум мотора начал собираться народ.
- Нам пора! - Вова потянул его в самолет. Леша поплелся за ним словно зомби. Он что-то бубнил себе под нос. - Я потом все объясню. Сейчас нет времени.
- Пусти!!! - Анна потянула Лешу на себя.
Не останавливаясь, Вова выстрелил в воздух. От звука выстрела девушка свернулась комочком и сидела словно котенок. Она смотрела сквозь пелену слез, как ее любимого заталкивают в грохочущий агрегат.
Вова направил самолет по центральной улице. Скорость возрастала и самолет проносился мимо домов жителей Хуторка. Впереди выскочил Старик, но самолет уже набрал скорость и Вова потянул штурвал на себя.
Толкнувшись последний раз о пыльную поверхность дороги, самолет поднялся в воздух над самым Стариком, который так и упал с расставленными руками, влекомый потоком попутного воздуха.

Самолет набирал высоту и удалялся в предрассветных сумерках. Друзья направили машину в сторону леса.
Через несколько секунд Вова заметил переливающуюся часть неба. Руки крепче сжали штурвал. Леша так и сидел в кресле второго пилота, нашептывая: "Как так!"
-Как так! - Повторил Леша, и самолет погрузился в серую гладь неба.

***
Темнота длилась всего мгновение, затем перед ними открылся мир, залитый
солнечным светом. Вова посмотрел в иллюминатор слева, под ними раскинулось поле какой-то травы. Ветер гнал по полю сочные зеленые волны. Вова точно не помнил место, откуда они переместились в мир Хуторка, поэтому решил немного покружить и определиться с направлением.
Леша оглядывался по сторонам, но, похоже, он начинал приходить в себя.
- Вован, что это было?
- Это был Хуторок. Если быть более точным... - Вова сглотнул слюну, которая провалилась в горло тугим комком, и махнул привычным движением по волосам. - Если более точно, то это была Зона - часть Чернобыля, которая каким-то непонятным образом затерялась во времени и
пространстве.
Я не понимаю сути до конца, но с уверенностью могу сказать, что это часть Чернобыля. Но не такая, как в игрушке. Там нет ни контролеров, ни химер, ни других тварей. Мир Хуторка по-своему прекрасен и коварен также как и мир Зоны из Теней Чернобыля.
- В смысле? - Леша еще не до конца пришел в себя, а новые факты только добавляли неразберихи в голове.
- Ну, ты разве не заметил, что вокруг не было мальчиков?
- ???
- Я имею в виду детей мужского пола. Вокруг бегали девчонки, либо молодые женщины, как, извини,  твоя Анька. Мужиков было гораздо меньше. Даже кузнец и та была женщина. Я думаю именно в этом и есть аномалия мира Хуторка, он есть, он существует, но только там и только при условии, что на его территории рождаются только девочки. А мы нужны были как возможный вариант рождения мальчиков.
- То есть мы им нужны, чтобы выжить? - Брови Алексея ползли вверх, он начал понимать, почему их так хотели оставить Хуторчане у себя, почему Анна так хотела детей. - Каждый новый мужчина в их мире - это потенциальное продолжение рода. Боюсь представить, чтобы они со мной сделали, родись у нас мальчик. - Его рука легла на пах.
- Ладно, полетели домой. Только определим в какой он стороне. - Вова повернул штурвал вправо. На весь горизонт впереди простиралась зеленая, сочная трава. - Включи рацию, Леш, послушаем чем нас порадует эфир. И, если я правильно помню, нас должны объявить в розыск.
- Я припоминаю, что в рацию кричал участковый… забыл его фамилию, чертов отвар хуторчанский. – Леша крутил клавиши рации. – Наверное, от него из памяти все улетучивалось?
В рации была тишина. Не было слышно ни статических помех, ни каких-то других звуков. Леша пробежался по всему диапазону в одну и другую стороны, рация молчала.
- Похоже, рация крякнула.
- Ладно. - Не отрываясь от горизонта, сказал Вова. - Попробую сориентироваться на местности. Кажется, я знаю эти места. Хотя последний раз я помню здесь был сад. Я узнаю рельеф, но все остальное изменилось. На западе отсюда должны быть дома, там живет моя бабушка.
Они развернули машину на запад, но, как и везде, вокруг была только зелень. После двух часов полета над зеленым океаном, друзья решили садиться.

Трава доходила до пояса и шелестела стеблями свою травяную песню. Друзья сидели на крыле, запивали водой вяленое мясо, которые Вова предусмотрительно запас перед вылетом.
- Как думаешь - Вова водил рукой по волосам. - Это многосторонний портал? - И не дожидаясь ответа, - Наверное, именно поэтому Старик не хотел нас отпускать. Он говорил, что никто еще не вернулся, и они перестали отправлять экспедиции. Хорошо, что бак почти полный, полетим обратно.
- А что там? - Леша жевал и смотрел на травяные волны, накатывающие на борт 17.
- Не знаю. Если повезет, то наш мир, или Хуторок. Судя по тому, что мы попали не домой, вокруг нас может быть множество миров, живущих своими отдельными жизнями. Будем летать, пока есть топливо, а потом пойдем пешком. - Он теребил свои волосы, как ветер теребил верхушки окружающей его травы.

Самолет с номером 17 на борту погружался в блестящую, переливающуюся, словно озеро, поверхность неба. Небо поглотило сначала нос, затем крылья и наконец, исчез и хвост самолета.
Ветер все гнал и гнал волны по изумрудной поверхности поля.
В это же время над Хуторком поднимался красный диск утреннего солнца, лучи ощупывали землю на полях, щекотали верхушки деревьев. На небе из неоткуда появилась легкая рябь, которая исчезла так же внезапно, как и появилась. Больше ничего не нарушило предрассветную негу тихого и сонного мира Хуторка.

13.04.2017г.