Рассказы из книги "Игрушечные люди.Синий луч"
— Посчитайте к трем часам чистый маржевый спред, лучше минут за двадцать, чтобы успеть проверить и обсудить.
Начальник строго посмотрел на меня поверх очков, оторвавшись на секунду от развернутой газеты. Я проработал всего месяц в банке и понятия не имел, о чем шла речь, но ударить в грязь лицом очень не хотелось. Как-никак я новоиспеченный «мастер оф экономикс», а не хрен моржовый. Кстати, спред моржовый или маржевый[1]? Вот ведь ситуация, у начальника не спросишь — скала неприступная. Гранит, а не человек. Бывший доктор наук по философии марксизма-ленинизма. А в багаже моих знаний значилось все что угодно, только не это. Дефект советского образования: теорфизика и беззаботный год на экономическом.
— А почему так срочно, Вячеслав Викторович? — попытался я прокачать ситуацию.
— Ягузинский просил. Так что, из штанов вылези…
Ягузинский — явление серьезное. Это был наш главный обормот. Я его видел всего один раз и то при странных обстоятельствах. Поднимался как-то по лестнице, а его охрана меня вышвырнула в коридор с криками: «Куда прешь, дебил, не видишь Ягузинский спускается!». Проходя мимо двери, за которой я вынужден был притаиться, Ягузинский спросил охрану: «Это кто ж такой прыткий и тупой? Не иначе из анализов?». Ему назвали мою фамилию. Он вынес краткий вердикт: «Еще раз встретится на пути, уволю нахрен!».
Из штанов ради такого дела вылезти было несложно. Жили тогда скромно, фигурка у меня была худенькая, а штаны я купил на рынке на два размера больше, чем нужно. Как бы на вырост. В те времена все так брали: под будущий достаток. Но вот посчитать чистый маржевый спред к трем часам… Нереально. Как минимум, нужно понять, о чем речь, да и данные собрать.
Полез в словари. Спред быстро нашел: его американцы на хлеб намазывают. Например, мягкое масло или сыр, на худой конец, мармелад. Включив мозги, понял, что имеется в виду некая надбавка. Но вот почему этот спред маржевый (или моржовый), да еще чистый? Значит, бывает грязный и его чистят? Вот, засада. Надо спросить у опытных коллег.
— Виталий, слушай тут такое дело… — подошел я к одному хмырю, с которым успел наладить мимолетный контакт.
— Что, созрел наконец в пятницу с нами в пивную? Тогда скидываемся по двести…
— Да нет, тут меня попросили чистый маржевый спред посчитать для Ягузинского…
— Они чего с дуба рухнули? Пердень бегемота какая-то.
— У тебя соображения есть какие-нибудь, хоть из какой оперы?
— Слушай, не парься. Возьми процентные ставки по активам, по пассивам, усредни и вычти одно из другого. Если получится минус, подкорректируй на глазок, а то уволят сразу.
— А где их взять-то? Может в базе данных?
— Не, туда их отродясь не забивали, сходи по отделам, пусть тебе прикинут на коленке.
Мысль была дельная. Я пошел по отделам.
Первой попалась Роза Павловна из валютного. На ее коленках я бы с удовольствием что-нибудь бы прикинул. Дама знойная, молодящаяся, к интеллекту неравнодушная, ценившая умных мальчиков.
— А, анализы! Какими судьбами? Что сегодня брать будете кровь или мочу?
— Роза Павловна, мне бы ставки средние по вашему отделу…
— Для чего, милок?
— Чистый маржевый спред посчитать…
— Ты давай не выражайся. Вон Ниночка наша аж покраснела. Слушай, а может чайку? С пряничками? А у нас и мартини есть…
— Роза Павловна, не могу, меня Ягузинский в три часа прирежет.
— Это он может… Хладнокровный мужчина. Ну, ладно. Ниночка дай нашему красавчику из анализов ставки.
— Какие ставки, Роза Павловна? По налогам или по тарифам?
— По активам и пассивам, пожалуйста, — уточняю я с мольбой в голосе.
— Таких у нас нет. Могу взять по тарифам и вычесть из них по налогам, если хотите…
Ниночка скорчила гримасу на личике и почесала бедро под юбкой. Как будто ее комар укусил. Заусенец на ее ногте процарапал в колготках проплешинку, и она совсем сникла.
— Ну, давайте какие есть, — сказал я, сообразив, что до трех не успеть иначе.
На очереди был господин Бердяев из брокерского отдела. Злющий товарищ, хоть и господин. Носил обтягивающие торс жилеты и сыпал матом каждому встречному в лицо.
— А можно мне от вас ставки по…
— Пошел в жопу! И дверь закрой за собой. — Бердяев был краток, а краткость — сестра таланта.
«Жопа» — это признак уважения или может даже расположения. Люди от него этой «жопы» годами добиваются, выслушивая такую отборную брань, что потом друзьям и женам пересказывают как нечто экзотическое или даже эротическое. Сам Ягузинский его побаивается. Говорят, если сделать аудит, в брокерском отделе найдут столько убытков, что Ягузинскому конец. Это и есть основа доверия между ними.
Ладно, Бердяева сократим. Приравняем к среднему по больнице, то есть, по банку. Вообще уже полвторого, а я на месте топчусь. Зайду-ка я к Настеньке для очистки совести и на базу — делать расчет.
Рыженькая длинноногая Настенька Оболенская служила в бухгалтерии и знала о жизни больше других. Но капризна была до безобразия. Какое у нее настроение сегодня? Может истерику устроить, а может и унизить при людях до слез. Все зависело от климата в переменчивой сфере ее отношений с невидимыми нам мужчинами, в которой она плавала как бойцовая рыбка в аквариуме.
— А, анализы пожаловали! Как я выгляжу в этом платье?
Наверное, Настенька была в игривом настроении. Платье цвета перезрелой малины облегало ее фигурку чересчур плотно, как эластичный бинт. Каждая складочка напоказ. Даже видно, как трусики проступают. В общем, шик-модерн. На ногах были зеленые туфли на шпильках, и она прихрамывала с непривычки. На ресницах тушь в четыре слоя: «я черная моль, я летучая мышь». Губы выкрашены в цвет платья, а волосы взлохмачены в модную в то время прическу «взрыв на макаронной фабрике».
— Великолепно выглядите! — сказал я, не сморгнув.
— Что прямо вот возьмешь и женишься?
Весь женский коллектив бухгалтерии захихикал так радостно, как на Восьмое марта после подарков от руководства.
— Мне бы ставочки от вас получить процентные…
— Это мне бы от вас мужиков хоть что-нибудь получить! С какого-нибудь дойного козла хоть клок шерсти! — голос Настеньки неожиданно зарычал хриплым басом. — Зачем тебе наши ставочки?
— Чистый маржевый спред посчитать…
— Слыхали, девочки, у этого моржовый.
Девочки, многим из которых было уже за шестьдесят, опять дружно захихикали. Видимо, я ошибся, и настроение у Настеньки было не игривым, а разбитым. Надо было улепетывать подобру-поздорову. Жать в три лопатки, а на ставки плюнуть слюной.
Добравшись к себе на рабочее место, немного вспотев от стыда, я взялся за расчеты. Вот у каждого свой конек. Коммуникации — не мое, а вот расчеты — мое родное. В этой сфере никакой Ягузинский мне не указ. Гусь свинье не товарищ. Через час листок пестрел узором формул и цифр. Как татуировки на теле японских мафиози: ни черта непонятно, но красиво. Риск, конечно, был велик. Вдруг начальник окажется плотно в теме этого гребаного моржового спреда? Однако, наблюдая его месяц безвылазно сидящим за газетой, я решил, что риск разумен. В конце концов, я ему кто? Дэвид Копперфильд? Он же не совсем дебил и все понимает.
Сунув листок начальнику под нос без четверти три, я отрапортовал:
— Четыре целых и две десятых, Вячеслав Викторович!
— Что? — спросил он.
— Чистый маржевый спред в целом по банку.
— Хорошо, цифра разумная, молодец. Данные из базы брал?
— В базе не все есть, Вячеслав Викторович. Собрал по отделам.
— Что, и у Бердяева был?
— Был, Вячеслав Викторович.
— И что он, сильно сердился?
— Сердился, но ставки у него приблизительно равны средним по банку, как я прикинул.
— Мне тоже так показалось… А Оболенская дала?
— Пока не дала, но устно подтвердила, что даст. У нее в районе пяти по прогнозу.
— По активу или по пассиву?
— В пересчете на маржевый спред.
— Чистый?
— Абсолютно, Вячеслав Викторович.
— Молодец, что разобрался. У нас пока в отделе никто не владеет методикой.
Не даром мы тебя взяли. Все-таки такой багаж: теорфизика. Нам это очень пригодится, да ты и сам, наверное, понял… Люди-то у нас хорошие работают, но инструкций грамотных пока не хватает.
— Все правильно, Вячеслав Викторович. Только уже три, ноль пять. Не пора ли нам отнести расчет господину Ягузинскому?
— А, не волнуйся. Видишь, его «мерседеса» под окном нет? Он уехал на встречу с водочным заводом. Нескоро будет, дня через три. Ему кредит надо одобрить. Он, кстати, жаловался на тебя: слишком часто ты ему под ноги попадаешься. Ты, знаешь, давай по основной лестнице не ходи. А сейчас дуй домой, отдыхай. Чистый маржевый спред много сил отнимает, по себе знаю.
Я пошел к метро радостный и спокойный. У трех вокзалов купил бутылку пива «Белый медведь». Солнце светило в глаза и приятно согревало. Будущее казалось безоблачным. Я шел и думал, что же такое этот загадочный чистый маржевый спред. Да я и до сих пор не знаю, черт возьми!