Гоша

               
 Уже неделю Георгий Латышев безрезультатно обивал пороги отделов кадров нескольких заводов. Опытный слесарь-инструментальщик, он не подходил никому, лишь потому, что только что вернулся из мест лишения свободы. Бывшего зэка просто боялись брать на работу.
В Туле, где он раньше жил и работал, вечером, в канун Нового года, к нему   пристала пьяная ватага. Чем-то он им не понравился, и они решили с ним разобраться. Чем больше он их просил разойтись с миром, тем больше они раззадоривались. Ему досталось, но сработала закалка службы в десанте и на земле остались лежать пять затихших тел. Свидетели разборки вызвали милицию, дали показания, что он защищался от нападающих, но суд решил дело не в его пользу. Два трупа из пяти - это уже слишком. За превышение уровня самообороны «впаяли» Георгию пять лет. Что ж, и на том спасибо.
Возвращаться в Тулу после зоны он не захотел, да и не к кому было. Жена извинилась в письме, что не хочет из-за его дурости пять лет в девках куковать. Оно и к лучшему. Жаль, что раньше не распознал ее душонку. Артистично сыграла в любовь, явно, из-за его зарплаты, да и из-за боязни дожить до старой девы. Хорошо, что не успели детей завести, было бы тяжело расставаться. Георгий был хорошим семьянином - спокойным, тихим, но крепким парнем. Слесарил с детства. Отец покойный привил любовь к работе с металлом. После школы в институты не рвался, как его одноклассники, хотя знаниями был далеко не обижен. К удивлению своих учителей пошел в профтехучилище. После окончания его был направлен на военный завод на работу. Уже на производстве заочно окончил техникум.
Несколько раз предлагали Георгию место мастера в одном из цехов, но он упрямо упрашивал оставить его в рядовых. Все было хорошо, пока не произошло это злосчастное, предновогоднее недоразумение.
При оформлении документов он попросился на новый адрес к родной тётке в Бендеры, в Молдавию. Больше родственников у Георгия не было.
Георгии тихо вошел в дом. Тетка Мария хлопотала у газовой плиты. Увидев грустный взгляд племянника, она подошла к нему и легонько прижала голову к его плечу.
- Не расстраивайся, Гоша, - сказала она, заглядывая ему в глаза. – Все со временем наладится. Ты же хороший специалист. Найдешь работу.
- Я для них в первую очередь бывший зэк. Объявления на слесарей-инструментальщиков навешали на всех досках, а когда говорю, что вы же их ищете, отвечают после изучения моих документов, что объявления старые и уже нашли человека.
Георгий сел в кресло, взял в руки телефонный справочник и, вздохнув, продолжил:
- Понимаешь, тетя, во всех местах, где я был, говорят одно и то же, как попугаи. Хочешь, вот сейчас позвоню при тебе, объясню, и сам услышишь, что скажут? Уеду я отсюда.
- Ты думаешь, что я тебе не верю? - возмутилась тетка. - Окстись. Все наладится. От себя я тебя не отпущу. Да и кто меня в старости доглядит? Мы же с тобой единственные родные души на свете. Не балуй.
Где была теща, с кем говорила, можно только догадываться, но наследующий день пришел участковый и отругал Георгия, что тот не рассказал в милиции о своих мытарствах, когда ходил отмечаться.
Через два дня он позвонил и сказал, чтобы Георгий утром был на механическом заводе у начальника отдела кадров Семенихина.
- Пойдешь в пятый цех, к Козлову - сказал ему Семенихин после изучения документов. - Но учти, он бездарей не берет. Цех этот очень ответственный. И еще одно, тебе скажу по секрету, Козлов у нас слишком гордый, на людей немного свысока смотрит. При твоей биографии лучше согнуть немного колени. Но не пугайся, за своих рабочих он горой стоит и специалист сильный. Хотя я его не очень уважаю, но этого у него не отнять. Удивлен, что я с тобой так откровенничаю? Историю твою узнал от тети твоей. Не скрою, был я раньше ее воздыхателем. Но, видимо, чем-то не вышел. Другого она нашла. Ну, иди. Вот тебе временный пропуск.  Дорогу найдешь по указателям.
Семенихин подтолкнул удивленного беседой Георгия к двери и дополнил: - Учти, если Козлову не понравишься, то я буду бессилен.
Пятый цех Георгий действительно нашел без труда. Постучал в кабинет начальника цеха. За дверью различались резкие стуки, хотя в цеху было довольно шумно.
- Я сказал, войдите, - раздалось за дверью. - Что, нужно несколько раз повторять?
Дверь открыл человек в спецовке, сделал шаг в сторону, пропуская Георгия. В руке он держал костяшки домино. За столом сидело еще трое. Среди них выделялся, явно, начальник цеха Козлов.
- По какому вопросу к нам? - тягуче проговорил он и ляпнул костяшкой по столу. - Рыба! Считайте. Так, что случилось?
Первый и последний вопросы ли адресованы Георгию.
- Я по вопросу трудоустройства на вакантное место слесаря-инструментальщика по объявлению и по направлению отдела кадров, - твердым, размеренным тоном ответил он.
- Что имеешь за плечами? – глаза Козлова «сверлили» и Георгия и разобранные костяшки домино.
Георгий перечислил пункты своей трудовой биографии.
- Афанасьич, - Козлов обратился к одному из игроков, - позови Василия из инструменталки.
Тот сложив домино, пошел в цех. В кабинете воцарилась тишина. Все трое бесцеремонно разглядывали Георгия.
- Ты, небось, думаешь, что здесь бардак? - вдруг спросил его Козлов. - В рабочее время начальник режется с рабочими в домино. Чтобы было понятно, отвечаю, что месячный план перевыполнен, нет сырья, ждем металлопрокат. Поэтому и балдеем. Не от хорошей жизни.
Пояснения прервал Афанасьич, и вошедший с ним инструментальщик Василий.
- У нас закон такой, - обратился Козлов к Георгию. - На работу возьму, если чем-то удивишь. А ты, Василий, - Козлов повернулся к инструментальщику, - дашь ему все, что он попросит Давайте, дуйте отсюда.
«Что же сделать? - думал Георгий, стоя у окошка инструменталки. Василий вопросительно смотрел на него в ожидании, - Сделаю я, наверное, отцовскую игрушку, которой он меня удивил еще в детстве».
- Дай мне, Василий, ножовку, напильник, притирочную плиту и металл, этак, пятьдесят на пятьдесят, - сказал он инструментальщику. Получив заказанное, Василий подошел к тискам и принялся за дело.

Спустя часа полтора, сдав инструменты Василию, Георгий постучал в дверь к Козлову и вошел. Компания продолжала играть в «козла».
- Ну, показывай, - сказал Козлов, оторвавшись от игры.
Георгий протянул ему металлический кубик. Козлов взял его в руки, повертел.
- И чем же ты хотел нас удивить? Да такой кубик у меня ученик слесаря может сделать. А еще говоришь, что у тебя шестой разряд. Извини, но ты нам не подходишь.
Кончив свою запальчивую речь, Козлов швырнул кубик в угол кабинета, стараясь попасть в урну, но промахнулся. Кубик упал на пол и вдруг рассыпался на четыре маленьких кубика.
- Извини, начальник, - резко ответил Георгий, - но ты мне тоже не подходишь!
Он махом открыл дверь и быстрым шагом пошел по цеху на выход.
Ошеломленный Козлов уставился на валявшиеся кубики, затем, очнувшись, заорал: - Догнать! Поймать! Вернуть!
Он поднял кубики, сложил их в единый целый куб. Металл был настолько пригнан, что кубики прилипали друг к другу, как намагниченные.
«Как же я не распознал подвоха? - про себя подумал Козлов. - Да, это классный мастер».
Через минут десять в кабинет втолкнули упирающегося Георгия.
- Извини, не оценил я твою работу, - сказал ему Козлов. Удивил ты нас.
Георгий попытался вновь выйти из кабинета. Но дорогу ему преградили.
- Ну не кипятись, - обратился к нему Козлов. - Чего ты такой ершистый, как Гоша из кинофильма «Москва слезам не верит». Не мог объяснить сразу секрет кубика?
- А я и есть Гоша, - улыбнувшись, ответил Георгий.
- Что давал ему, - не обращая внимания на последнюю фразу, обратился Козлов к инструментальщику.
 - Ножовку, напильники и притирочную плиту, - быстро ответил Василий.
- Ну, ты даешь? - воскликнул Козлов. – Нет, ты нам определенно подходишь. Ты точно, как Гоша из фильма.
- А я и говорю, что я Гоша. Так мама с папой называли, - вновь улыбнулся Георгий. – А в фильме, возможно, мой прототип.
- Все понял, - сказал Козлов и улыбнулся. – На тебя нельзя повышать голос, ты легкораним, как твой прототип. Но ты нам, все равно, подходишь. Давай, по рукам. Мир? И бегом в отдел кадров оформляться. Да, не вздумай в другой цех, а то силком притащу сюда. Уже завтра чтобы был на работе.
                1978 год.