3.
К моменту моего появления на свет дедушка и бабушка давно уже коротали время на пенсии и вели размеренный образ жизни, полагающийся обычным советским пенсионерам. Крепкая советская пенсия обеспечивала незатейливый будничный покой. Круг интересов ограничивался общением с соседями, местным рынком, бабушкиным шитьем, дедушкиной рыбалкой и лесом.
Детская память укрыла самые ранние годы жизни в Чапаевске, но два последних перед школой я помню отчетливо.
Прямого железнодорожного сообщения Ленинград-Куйбышев в ту пору не существовало, и первый этап нашего путешествия завершался на площади трех вокзалов. Чтобы пересечь ее с 4 чемоданами требовалась определенная сноровка. Техника была стара, как мир, но требовала скорости и четкости исполнения. Мама, оставив меня с двумя чемоданами, подхватывала в руки два других и быстро шагала вперед. На расстоянии примерно ста метров, она оставляла чемоданы и бежала обратно. Мне в этот момент следовало нестись до оставленной мамой половиной. Сверкали маленькие тонкие ножки в белых гольфах с помпонами, глаза цепко следили за одиноким темнеющим в гулкой разноцветной толпе багажом. Потом схема повторялась, пока вот таким незатейливым методом мы достигали нужной цели - камеры хранения Казанского вокзала.
Единственный день в Москве мама в обязательном порядке водила меня в Мавзолей. В те времена гости столицы стремились попасть в красную пирамиду у Кремлевских стен приблизительно также, как сейчас бывшие советские граждане рвутся увидеть долину фараонов в Египте. Чтобы посмотреть на воскового дедушку, требовалось отстоять приличную очередь. Признаюсь, меня всегда больше занимали часовые: рослые дяди не подавали никаких признаков жизни и были похожи на каменных истуканов. Я силилась определить: может, это и не люди, а большие куклы, сделанные из податливой пластмассы? Какие-то неизвестные виртуозы раскрасили им лица и поставили у кровати с балдахином. Неужели живые люди могут вот так стоять часами, не мигая, под тысячами устремленных на них любопытных глаз, не морщась от запахов, смешанных в этом низком душном помещении в один оглушающий коктейль? Неужели, можно вот так стоять на вытяжку, не испытывая естественной потребности почесать нос, поправить волосы, размять затекшую без движения ногу? Эти и еще с десяток вопросов крутились в моей голове, пока цепочка спин быстро устремлялась прочь из этой странной ритуальной могилы. Интерес к маленькой восковой мумии был мне непонятен ровно также, как и к уродцам в знаменитой ленинградской Кунскамере. Почему после скомканной бессонной ночи в вагоне, после поспешного завтрака в грязном зале вокзального буфета, мы на несколько утомительных часов становились частью вьющейся змейкой нескончаемой толпы людей, жаждущих посмотреть на это уже нечеловеческое тело ?! Одно я знала точно: моей маме не стоит задавать лишних вопросов. Я молча семенила рядом .
- Ты всегда была послушной девочкой…
Спустя годы говорила мама. Нет, скорее, я была практичной….
У подножия Красной площади плавилась на солнце вереница лупоглазых икарусов. Каждый раз после Мавзолея мы отправлялись на автобусную экскурсию по Москве, от которой в моей памяти остались только несвязные картинки: бусины башен Кремля, прямые линии одинокой белой церкви на фоне уходящего вдаль современного проспекта, причудливые дома Посольского квартала. Завершал наш день традиционный поход в знаменитый “Детский мир.”
Этот наивный Диснейлэнд советского образца был совсем не похож на современный ЦДМ на Лубянке: многоэтажный, разбитый на десятки модных магазинов, отделов и витрин, сдобно приправленный фудкортом, игровыми площадками и кинотеатром. Универмаг “Детский мир” моего детства - с улетающими ввысь потолками, украшенными размашистыми образами героев любимых советских мультиков, с огромными, как разинутые рты окнами и живой дышащей массой восторга его посетителей - был одним целым, воплотившим все скромные мечты советского дошкольника разом. Я терялась от обилия игрушек и людей, и не могла сообразить, на ком остановить свой выбор. Мама произносила сакраментальную фразу:
-Выбирай что хочешь!
Как тут можно выбрать, когда после единственного игрушечного магазина в городе, где ты живешь, с робким провинциальным набором из 3-4 кукол, нескольких машинок, пирамидок и совков, ты попадал в самый настоящий рай...Почему-то я всегда выбирала скромные и неказистые игрушки. Мне казалось, на такие никто не обратит внимание, а им ведь тоже хочется быть кому-то другом.
Поздно вечером поезд уносил нас дальше в Куйбышев.