Сержант Виктор Полозков вторую неделю отдыхал в районной больнице. Лучше б в Красноярск в госпиталь что ли отправили, на самолёте бы прокатился. Хотя и здесь тоже отлично. Девчонки-медсёстры молоденькие, кормят замечательно да и вообще, отношение, как к особому клиенту. Не ожидал он такого, даже как-то неловко.
Солдат в гражданской больнице – это интересно. В своей батальонной санчасти тоже не оставили, какое-никакое, а сотрясение мозга. Был бы мозг, а стряхнуть его иногда не лишне. За полтора года службы первый раз на больничной койке. Когда только призвался ранней весной, мерзли постоянно в тайге под Красноярском, мозоли пузырились от портянок в сапогах и хоть бы что, ни простуды, ни воспалений каких. В Приангарск прилетели в линейный батальон, рана на ноге, ещё с учебки болевшая (мошки внутри сапога накусали, расчесал), увеличилась в размере, конкретно воспалилась, глубокая стала, ещё полгода ходил с перевязками, ужас, а в итоге – год болела, но постоянные караулы, о санчасте никто и не заикался. И тут на тебе, нежданно-негаданно, полежи, друг Витя, в райцентре, отвлекись от дел солдатских наконец-то.
А всё ведь началось с этого «Нижнего склада». Не любил Витя этот объект, даже несколько раз отказывался идти помощником начальника караула туда, когда возможность была. Такое иногда прокатывало. На обычном объекте либо начальником караула, либо помощником с таким же сержантом, а на «Нижний склад» начальником караула прапорщик Нефёдов ездил, всегда один и тот же, так-то нормальный мужик, но немного нудный, строевик. С ним ни воротник не расстегнёшь, ни ремень не снимешь, как говорится. Да и вообще, не та обстановка. «Товарищ прапорщик, товарищ прапорщик», - это всё и без того в роте надоело.
А что сам за объект «Нижний склад»? Так-то ничего особенного. Просто самый дальний, за тридцать пять километров от батальона, на Ангаре и самый большой, двенадцать постов, включая КПП, одиннадцать вышек. Там из брёвен, напиленных на лесозаготовительных участках делали огромные плоты, цепляли их за катера и затем сплавляли по реке.
По периметру шагать, пока посты не поменяешь или не проверишь, немало там. Наверное, около трёх километров, если не больше. А за день сколько кругов дашь, на вышки наподнимаешься.
Сейчас ладно лето, начало осени уже, а-то там ещё и ветер поддувает даже в сильные морозы.
Вообще в последнее время только начальником караула и ходил, на ЛЗУ начал ездить уже, забыл про этот «Нижний склад», а тут прапорщик Нефёдов настоял перед ротным: дайте мне опытного и всё, обстановка, мол, на объекте нестабильная, зэки режим шатают.
Оно и немудрено, что он засуетился. Старый волк, почуял неладное. Хотя, как тут не почуять с другой стороны.
С этого дембеля Саитгареева всё началось. Теперь, похоже, последним уедет с их призыва. Любитель спорта. На этот объект поваром ходил. Людей не хватало, его по совместительству часовым КПП поставили. Пока отдыхающая смена в караулке находилась, помогали с транспортом, с пропуском, объект отдалённый, мало кто приезжал помимо лесовозов, во время разводов на посты сам справлялся.
Но он ещё и физкультурой успевал заниматься, хотел стройным, накачанным домой приехать. Как только более-менее свободное время, он на турник виснуть.
А тут один зэк и говорит другому:
-Спорим, рвану когти.
Тот ему, как Косой в Джентльменах:
-Обзовись.
-Да век свободы не видать…
Как обычно-то бывает. От тоски, от нечего делать, приключений захотелось. Дело молодое. Ну и всё. Заключили сделку.
Фамилия того осуждённого Размётов. Бывший десантник, спортивный, сообразительный, дерзкий. Он давно присматривался к Саитгарееву, видел, как сторожа-бесконвойники по утрам мимо него проходили, да и другие, кто приезжал, тоже.
Когда в очередной раз, не успели часовые посты занять, зэков на объект впустить, он на турник побежал утреннюю разминку делать, Размётов котомку небольшую в руки и к КПП. Поравнялся с вагончиком – караульным помещением и крикнул солдату:
-Старшой, привет, утро доброе, - показывая в руке пачку от сигарет красного цвета.
-Здорово, коль не шутишь, - ответил повар-кппшник, мельком глянув издалека на «удостоверение» проходящего. Надо отметить, что он ещё и подслеповат слегка был, только очки не носил, западло, может, казалось или стеснялся.
-Как халяр? – поинтересовался ещё Размётов.
-Якши, якши, - ответил часовой, делая подъём с переворотом.
Размётов дальше пошёл мимо шлагбаума, а Саитгареев сделал ещё штук семь подъёмов с переворотом.
Зэк, отойдя метров на триста, поймал проходящий лесовоз и преспокойненько поехал в жилую зону. Убегать он и не собирался. Так, прикололся просто.
Пришёл на КПП жилой зоны и говорит:
-Здравствуйте, - такому же часовому,- разрешите пройти.
Тот ему:
-Ты кто такой, документы покажи…
-Размётов из седьмого отряда.
-Документы покажи.
В общем, минут двадцать его ещё в зону не пускали, потом всё же пропустили через дежурку и сразу в штрафной изолятор препроводили.
Получил Размётов за такой поступок пятнадцать суток ШИЗО: за самовольное оставление рабочего места и всего делов, как говорится.
Но шороху-то наделал сколько… Саитгареев сразу попал в последнюю партию дембелей, хотя был на хорошем счету, ефрейтор, в отпуск ездил, знак «Отличник внутренних войск» имел второй степени. Нефёдов тоже получил выговор, правда, в устной форме, командиру роты досталось от комбата по полной.
А самое примечательное, что обратил на это внимание осуждённый Павловский по кличке Немец. Его очень воодушевил поступок Размётова. Это ж как легко он дело-то провернул. А что понадобилось ему? Сообразительность и больше ничего. Вот и он решил попытать счастья, прорваться на свободу, ибо оказалось, что она так рядом. А срок у него впереди был хотя и небольшой, но… Хоть немного на свободе погулять. Авось, если что, за побег много не добавят.
Неслучайно прапорщик Нефёдов забеспокоился. Недели три было спокойно. Но чему быть, тому не миновать. Во время очередного съёма не досчитались одного осуждённого, того самого Павловского Немца. Витя Полозков как раз эти три недели и наматывал круги по «Нижнему складу» от вышки к вышке. Так, сяк, счёт-пересчёт, пробежались по объекту с севера на юг, с востока на запад. Нигде нет. Побег.
Доложили в батальон. Комбат дал строгое указание:
-Часовых с постов не снимать, продолжать несение службы на объекте, кроме того усилить охрану дополнительными часовыми на тропе.
Начались розыскные мероприятия согласно боевому расчёту. ВРП(временные розыскные посты), секреты, группы преследования и так далее, но первым делом полный обыск на объекте.
Ночью там делать нечего, а с утра всех кого надо и не надо бросили на шмон «Нижнего склада». Долго искали солдаты Немца, перевернули там всё, что можно, вывернули всё, что вывернулось, но Павловского не нашли.
На следующий день – повторно. Где он мог уйти? Через КПП. Но там никто не проходил, кроме сторожа утром. На машине выехал? Мог, конечно. Но все машины подвергались тщательному обыску при выезде, с собакой. Чёрт его знает. С собачками же уже и след искали в округе, ни одна след не взяла, а собаки в батальоне были хорошие, если не отличные.
Витя был немного удручён. Тем, что он был помощником начальника караула при этом. Надо же. Не зря терпеть не мог этот «Нижний склад», старшина, будь он не ладен, вытащил всё же его на этот дурацкий объект.
Это лето выдалось хлопотным. Сколько бесконвойников уже «сделали ноги». Всю Ангарку вдоль и поперек излазили в розысках.
Хотя розыски солдатам нравились, в них больше свободы и романтики, всё же побег из-под конвоя это серьёзно. Ладно хоть за бесконвойников строго не спрашивали, дней через пятнадцать объявляли всесоюзный розыск и алга.
С ЛЗУ был очередной побег, выловили. За пятьдесят километров ушёл по Ангаре, попался на глаза деду одному, догнали на вертолёте, там собачка след взяла чётко.
А что теперь. Эх Витя, Витя. В отпуск тоже собирался, хотя уже стоит ли. Но замполит сказал после того, как Витин караул на ЛЗУ занял первое место по оформлению караульных помещений:
-В отпуск пойдёшь или знак «Отличник внутренних войск» второй степени.
Витя был тоже на хорошем счету. Хотя в отпуск неохотно отпускали у них в батальоне, особенно сержантов, людей не хватало. Он пока ждал, что предпримет командир роты, отпустит в отпуск или напишут представление на знак. А тут на тебе. Будет отпуск.
Второй обыск тоже закончился безрезультатно. Помимо других розыскных мероприятий на обыски возлагалась особая надежда, но они так ничего и не дали.
Четверо суток уже круглосуточно охранялся пустой объект «Нижний склад», часовые менялись, караулы менялись. Сколько ещё охранять его?
В кабинет к комбату зашёл заместитель начальника штаба, по вызову.
-Так, - сказал майор Нечаев, командир батальона, – давай, Иван Сергеевич, ещё один обыск, наитщательнейший, все силы бросить. Если ничего не найдём, снимаем посты.
-Хорошо, товарищ майор, понял, - ответил капитан, ЗНШ.
И вот кинули все силы на очередной шмон. Витя не любил шмоны не меньше, чем объект «Нижний склад». Хотя не только Витя. Кому интересно копаться, как кроты, в чужих вещах, всевозможных помещениях. Нудно это и неинтересно.
На этот раз со своим взводом он попал к штабелям леса почти возле самой воды. Нагромождения из брёвен были высокие, где-то аккуратные, где-то разбросанные.
Его привлёк один из них. Чем, он и сам бы не смог объяснить. Чисто интуитивно. Подозрительным показался.
-Серёга, подойди-ка сюда, - позвал он одного из бойцов, - пойдём посмотрим вон тот завал.
Сергей Новосёлов вместе с другим солдатом, Дамиром Зайнуллиным, осматривали как раз невдалеке один из балков, только что вышли. Вместе они и подошли к Вите.
-Давайте откидаем брёвна, - скомандовал Виктор.
Дружно они начали отодвигать брёвна в разные стороны, и в результате расчистили проём, за которым находился сколоченный из досок большой щит, напоминающий дверь, только без петель.
Витя резким движением откинул щит в сторону, дальше образовалась чёрная пустота, как пещера. Пригнувшись, он шагнул в чёрный проём и… бах, потерял сознание.
Вот и лежал теперь Витя Полозков в районной больнице, опекаемый молодыми и симпатичными, а также теми, кто постарше, но такими же ласковыми медсёстрами, с перевязанной головой, с сотрясением мозга. Диагноз такой поставили. Уже около двух недель.
Всё правильно. Он не просто нашёл заброшенный проём, этот проём сделал Павловский по кличке Немец. При желании брёвна неплохо отодвигались и задвигались, можно было спокойно пролазить, осматриваться и обратно залезать в этот схрон.
Продуктами и водой, тёплой одеждой, чтобы ночью не мёрзнуть, он запасся. Надо было только дождаться, чтобы караул снялся с объекта и спокойно покинуть объект. Но караул не снялся, а продолжил нести службу, а потом его обнаружили, и совершить побег Немцу не удалось.
Он не знал, один солдат его нашёл или больше их, когда к нему шагнули, ударил первого попавшегося палкой по голове. А двое подоспевших ударили, как следует, его и скрутили.
-Зачем солдата-то ударил? – спросили его на первом допросе.
-Да кто его знает, от страха, - ответил тот, - да и кто знает, вдруг подумали бы, что ударился обо что-то, там же темно.
Дверь в палату Вити Полозкова открылась, и вошёл его командир взвода, лейтенант Москвин:
-Привет, воин, - сказал он. Хватит отдыхать, почти две недели уж прохлаждаешься, а службу кто тащить будет…
-Пусть она за мной тащится, - пошутил Виктор.
-Это точно. Ну что, собирайся. Всё же в отпуск поедешь, а может, ещё и знак получишь.