Батюшка помолчал. Все давно закончили кушать и слушали, словно завороженные. Павла глубоко потряс рассказ батюшки, в душе словно всё зашевелилось, взбудоражилось, но Павел не мог разобраться в доселе неведомых чувствах.
- Батюшка, а скажите, где можно Библию достать? Очень почитать хочется! – спросил он.
- А ты крещенный? – вопросом на вопрос ответил отец Олег.
- Да, в детстве.
- Светочка, проводи Пашу в мой кабинет, там на столе лежит Библия, молитвослов, крестик, брошюра для новоначального и образок Христа Спасителя, отдашь ему, это – подарок!
- Да, что вы, не надо! – смущенно возразил Павел.
- Обижусь, если откажешься, – с улыбкой ответил отец Олег, – к тому же, надеюсь, ты, как и я, понимаешь, что Светина жизнь дороже, чем этот подарок?
- Ну, да, конечно, – ответил Павел и, всё ещё смущаясь, отправился за Светой на второй этаж. Младшие дети уже разбрелись по дому, отпущенные мамой после ужина. Кабинет отца Олега представлял собой небольшую, также заставленную книжными полками, комнатку с письменным столом посередине. В двух углах размещались аккуратные иконостасы. За папиным столом сидела младшая дочка лет пяти. Света, сложив аккуратно папины подарки, передала их Павлу.
- Спасибо тебе ещё раз! - произнесла она, посмотрев ему в глаза.
- А Светка тебя с детства любит и из армии тебя ждала! – выдала простодушная малявка.
- Варя! – Света с досадой топнула ногой на сестру. Та, не дожидаясь продолжения, вылетела из комнаты. Света, закрыв лицо руками и отойдя к окну, принялась тихо, но отчаянно плакать. Павел стоял несколько секунд в растерянности, незнакомые чувства любви и нежности переполнили его нахлынувшей волной и вырвались наружу словами:
- Светочка, не плачь, пожалуйста! Да знаешь, так и лучше, что она всё рассказала! Я же и сам в тебя влюбился по уши, аж сил нет, но не знал, как сказать…
Света неожиданно, повернувшись, обняла его и продолжала плакать уже у него на плече.
- Ну, ну, всё хватит, всё будет хорошо, - успокаивал он её, осторожно обнимая за плечи и борясь с подступающим к горлу комком, - это же хорошо, как же это хорошо, Светочка, мы поженимся, и у нас свой дом будет, ты же согласна, Светочка?
- Да, – сквозь слёзы отвечала Света.
На следующий день Павел и Борька вместе с мамой собирались, чтобы пойти на воскресное богослужение. После этого Павел планировал просить Светиной руки у её папы. Света надеялась, что он их благословит прямо в храме.
- Я, это, тоже пойду, – произнес отец, заходя в комнату, - расскажите мне, как себя вести там и всё такое, я вообще-то тоже крещенный.
Все застыли в изумлении.
- И это, записывайте меня в какую надо клинику, я пить бросаю, и курить тоже, всё, хватит! Я тоже вроде как возвращаюсь! Ну, чё застыли, собирайтесь, собирайтесь, а то опоздаем!
Отец опять натянул пиджак, который он надевал только по особым случаям. Все собрались и вышли на улицу. По дороге мама объясняла сыну и мужу, как нужно вести себя, когда идешь в церковь, мужчины слушали её очень внимательно.
Храм поразил Павла своей красотой и снаружи, и изнутри, от такого величия и красоты захватывало дыхание. Света встречала их у входа, какое счастье было снова видеть друг друга, да ещё и в такой возвышенной обстановке. Рассказать всем о своей помолвке они решили после того, как получат благословение от Светиного отца. «Я мечтаю, что мы обвенчаемся в нашей церкви», - шепнула она, когда они последними входили в храм. На службе Павел и Света стояли рядом.
Ощущение святости и величия, счастья и любви словно бы заполняли окружающий Павла мир. Неземные звуки пропеваемых молитв наполнили его светлой, благоговейной, неведомой доселе благодатью. Слезы радости и раскаяния невольно потекли из глаз. Он вдруг ясно ощутил себя тем блудным сыном, вернувшимся в свой Отчий дом, к своему Небесному Отцу. И всё, что произошло с ним за последнее время: возвращение с войны, обретение любимой, изменения, произошедшие в отце, обретение ещё одной родной семьи – виделось ему тем пиром, который любящий отец устроил своему недостойному сыну. «Прости меня! Прости!» - шептал он снова и снова.
Он знал, что теперь всё – всё будет по-другому!