- Да что рассказывать? – пробурчал недовольно Филип. – У нас сеть зацепилась за корягу, вот мы с Панкратом и полезли её отцеплять! Я нырнул и обнаружил жмурика! Потом отправили Жменю к тебе, теперь ты здесь, вот и весь сказ!
- Леш, кончай базары разводить! – прервал беседу Игнат. – Самогон уже нагрелся, а уха остывает, выпьем ещё чуток, а уж потом и будем гутарить, что с этим всем делать!
Все замолчали, думая каждый о своём. К этому времени полная луна повисла практически над головами мужиков, которые кольцом расселись вокруг костра. Тимофей молча подбрасывал сухие сучья, чтобы комары не доставали. Василий банковал с бутылью самогона, разливая его по алюминиевым кружкам, а все остальные тупо смотрели на огонь.
- Ладно, хрен с вами, мужики, давайте выпьем, да по домам, но с утра, чтобы подгребали сюда! Я вызову из района следователя прокуратуры, пусть у них и болит голова! Мне ещё надо отписываться, да и вам тоже, поэтому не очень-то налегайте на зелье! – сказал Голубь и, взяв свою кружку, выпил её залпом.
За ним последовали и другие, они так же, не чокаясь, опорожнили свои кружки и стали молча закусывать, благо всего было в достатке. Перекусив, участковый пожал руки мужикам и уехал в деревню на мотоцикле, обдав остальных гарью от выхлопной трубы.
- Ядрён корень! – выругался Филип, разгоняя рукой сизый дым от выхлопа. – Какой леший придумал это дерьмо? Ездили на лошадях, дышали свежим воздухом, а сейчас? В городе вообще больше суток не могу выдерживать!
- Да, Глобус, это сейчас главное! – усмехнувшись, отозвался Тимофей и все тихо засмеялись.
- Так, ну, что делать-то решили, по домам, или продолжим, а то дюже не хочется добро выливать? – спросил он снова и потянулся за бутылью.
- Да какого лешего мы там будем делать? – пожав плечами, отозвался Панас, молчавший весь вечер до этого. – Нет, вам виднее, только всё равно ведь не уснём! Я предлагаю добить всё это, а там будет видно!
- Нет, мужики! – произнёс Жменя. – Я ещё одну осилю, да домой, у меня с утра масса дел, надо отчёт готовить в район, так что извиняйте!
За ним ушли Василий, Панас и Панкрат. У костра остались Тимофей, Филип и Игнат, так до утра они и просидели, вспоминая прошедшие годы и, как повелось в последнее время, годы войны, особенно тяжело было тогда, когда мужики не все вернулись с войны. Вдов было в достатке, слез тоже было много, да и пели бабы, что сердце сжималось, но жизнь брала своё и бабы, стиснув зубы, стали одни поднимать своих детей. В колхозе денег не давали, только трудодни, да подсобное хозяйство, этим и жили. Только уже перед самой зимой начинали бить птицу и скотину, оставляя на зиму совсем немного курей, пару поросят, да корову. Во дворах, где были мужики, да и то далеко не у всех, были и лошади. Зимой, когда сильно заметало, как правило, мужики, у кого были лошади, уезжали на подработку, чтобы было во что одевать детей, да и самим тоже надо было одеваться. Филип лет пять тоже ездил, бывало, что гоняли лошадей и до самой Москвы. Дороги были забиты снегом и там, где они чистились, сугробы по краям стояли стеной, за которой не было видно ездока с лошадью. Уже чуть позже стало больше появляться машин, именно тогда Филип и решил осесть дома.
Когда в деревне закричали петухи и залаяли собаки, стало светать, но мужики продолжали сидеть возле костра, продолжая разговаривать о жизни.
В шесть часов утра пришла Пелагея и принесла ржаного хлеба, да молока целую кринку.
- Филип, долго ещё будешь тут сидеть? – недовольно спросила она и, улыбнувшись Тимофею с Игнатом, добавила. – Внуки прибежали часов в одиннадцать, я уже спать легла, спросонья подумала, что у вас тут что-то случилось, но они были весёлыми и радостными!
- Пелагея, не дури ты нам голову! – пробурчал недовольно Филип и, бросив на неё взгляд, добавил. – Я не знаю, когда подадимся домой, мы тут с мужиками утопленника выловили, так что не до вас! Мы и детвору отправили домой, чтобы не перепугать, участковый их и подвёз! Ты там сама управляйся, хотя погоди, забери Звёздочку, да отведи её во двор, а то скоро некогда будет расхаживаться!
- Осподи! Какой ужас! – прижав ладони к щекам, воскликнула Пелагея и, оглянувшись по сторонам, спросила. – А где топленник? Осподи, у нас в деревне вроде никто не пропадал!
- Глеба Качанова помнишь? Похоже, что он, правда, это не точно, неколи было рассматривать, а лежит он на месте, в реке! Я же тебе, бестолковой, говорил, не хотели детей пугать! – нервно отозвался Филип и, передёрнув плечами, добавил. – Нечего тебе тут делать, да не раструби по деревне, а то здесь тесно станет!
Пелагея ушла, вытирая фартуком мокрые глаза. Потом она поймала кобылу и с ней ушла домой. Солнце уже висело над крышами домов, поэтому смотреть в сторону деревни было трудно.
- Глобус! – нарушил молчание Тимофей. – Дай-ка кринку, хочу молочка кружку усадить, хмель быстрее пройдёт! Слушай, а самогон у нас ещё есть?
- Ага! – вклинился Игнат. – Самогон мы уже допили с полчаса тому назад, так что подкрепляйся молочком!
В семь утра с небольшим приехал председатель на стареньком «козле», а следом за ним прикатил и участковый.
- Ну и что вы там выудили? – спросил председатель, вылезая из-за руля и, поздоровался за руку с мужиками.
- Иван Петрович! – почесав затылок, пробормотал Филип, глядя на председателя посоловевшими от самогона и бессонной ночи глазами. – Так получилось, сеть зацепилась, я с Панкратом полез её освободить, ну и наткнулись! Волну поднимать не стали, только Голубя и поставили в известность! Ему-то сейчас всё равно, ночью бы его вытащили, или сегодня с утра! Сейчас мужики подтянутся и начнём!
- Ну, хорошо! – произнёс председатель и, посмотрев на участкового, сказал. – Ты, Лёша, присмотри тут за всеми, чтобы больше не пили! Совсем от рук отбились, уборка урожая идёт, а они посиделки тут устраивают, а потом и вылавливают вот таких!
Потом он снова посмотрел на Филипа и спросил. – Филип, кто там, не знаете?
- Петрович, не дави на мозоль! Если бы он здесь лежал, то тогда бы и спрашивал! – недовольно пробурчал Филип и, потоптавшись на месте, добавил. – Ты извини, но сегодня я пас, завтра приду на ток, мне там надо молотилку подправить, а сегодня я никакой, сам видишь!
Председатель ничего не ответил. Он сел в машину и, развернувшись, направился в сторону деревни. Едва он скрылся за домами, как подъехали мужики на подводе. Привезли и самогона бутыль. Поздоровавшись со всеми, стали раздеваться, после чего молча отправились к реке. Филип шёл первым, первым в воду и вошёл. Через минут пятнадцать, помучившись с сетью и корягой, труп всё-таки удалось вытащить на берег. Он был обезображен, по лицу, да и телу было невозможно определить кто же это такой.
- Это Глеб! – коротко бросил Филип и, сплюнув, стал одеваться.
- Откуда знаешь? – спросил его Голубь.
- Такие часы были только у Глеба, он их из Германии привёз! – отозвался Филип и, плеснув в кружку самогона, выпил его залпом.
Жратва в горло не лезла, но он всё-таки взял кусок сала, хлеб и зелёный лук.
Пережёвывая без всякого аппетита, он добавил. – Панкрат, сними часы и отнеси их Марусе, если признает, значит это он, да и некому тут больше оказаться! Бедолага, видно в сердцах напился, да дорогу попутал, так как одетый он!
- Ладно, следователь мне ещё нашёлся! – недовольно произнёс участковый и, почесав затылок, добавил. – Филип, похоже, ты прав, только не надо пока Марусю беспокоить! Скоро должен подъехать следователь, составим все бумаги, а там будет видно! Если он скажет позвать Марусю, значит позовём!
После его слов мужики снова налили грамм по сто самогона, выпили, и стали закусывать. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своём. Вторая стопка Филипу пришлась по душе, и он повеселел.
Следователь приехал с девушкой, она оказалась экспертом. Подъехали они на «Победе», остановились на бугре, после чего спустились к мужикам.
Поздоровавшись, не подавая руки, он спросил, обратившись к участковому. – Кто обнаружил? Ты запротоколировал?
- Товарищ следователь, что здесь протоколировать? – удивлённо спросил в свою очередь Голубь. – Посмотрите, тут всё налицо! Нашёл его Кучеров Филип Иванович с мужиками, они все здесь!
- Товарищ капитан, вы что, забыли свои обязанности? – недовольно произнёс следователь, но, махнув рукой, сказал, обращаясь к девушке. – Аннушка, посмотри тут, а я пока бумаги состряпаю, что с них взять!
- Иван Терентьевич, здесь нечего смотреть, я имею в виду мою работу! Необходимо установить личность и всё! – ответила девушка и, забрав с собой чемоданчик, направилась в сторону машины.
- Вот так и приходится работать! – усмехнувшись, произнёс следователь и, устроившись на поваленном дереве, раскрыл свою папку.
- Мужики, вы тут живёте, соображения есть какие? – спросил он, доставая из папки листы бумаги.
- Иван Терентьевич, мы так думаем, что это Глеб Качанов! Он в прошлом году поссорился со своей бабой и пропал! Все думали, что он ушёл из деревни, а оказалось, что здесь угомонился! – сказал спокойно Филип и, поднеся кружку с самогоном, спросил. – Не желаешь прибодриться?
Следователь ничего не ответил, он лишь посмотрел на участкового и сказал. – Есть у него кто из родственников?
- Маруся Качанова, его жена, она сейчас одна, дети в других местах обитают, учатся, сейчас вроде со стройотрядом где-то работают! – ответил участковый и спросил. – Так звать, сердешную?
- Сам съезди, чтобы быстрее было, а я пока протоколы составлю, мне всё равно надо мужиков всех допросить! – сказал спокойным голосом следователь.
Когда участковый уехал, он принялся сначала за Филипа, а потом и за других мужиков. Когда мотоцикл показался из-за домов, следователь закрыл папку и, поднявшись с бревна, стал поджидать жену усопшего.
Маруся сразу же узнала мужа. Выпрыгнув из коляски, она подбежала к трупу и, упав на него заорала. Она рвала на себе волосы и проклинала себя за то, что не уберегла своего мужа. Только через полчаса удалось её хоть как-то успокоить. Услышав крик, из деревни стали подходить люди, среди них в основном были бабы, так как мужики были на работе. Они-то и занялись Марусей.
- Так! Вы тут сами утрясайте свои дела, а я в район! – сказал следователь, подойдя к участковому. – Опознание произошло, личность установлена, ты составь протокол после того, как она придёт в себя, и подвезёшь ко мне, желательно сегодня!
- Хорошо, Иван Терентьевич, всё сделаю, не сомневайтесь! – отозвался Голубь и, проводив начальство до машины, спустился снова к сельчанам.
- Да, порыбачили мы на славу! – покачав головой, произнёс Тимофей и продолжил. – Ладно, мужики, я тоже ухожу, а то мне ещё снова ночью в ночное!
Посмотрев в сторону деревни, он сказал. – Гляди, детвора собирается!
- Ты им накажи, чтобы сюда ни ногой! – сказал участковый и, посмотрев на мужиков, добавил. – Ну, что стоять зря? Давайте, грузите на телегу и в деревню, а тебе Филип надобно домик ему соорудить! Ты бы тоже подтянулся к мастерским! Я так думаю, его надо после обеда и успокоить, нечего сутками держать, смысла нет!
- Не дам! – снова заорала Маруся, вырываясь из объятий баб.
- Не дури! – строго прикрикнул на неё Голубь и, чуть смягчив голос, добавил. – Да поймите же, дуры, он же разложился, хотите какую хворобу напустить на детишек! В общем, баста, лучше стол накройте, вместе и помянём!
После его слов Маруся как-то притихла, бабы взяли её под руки и повели в деревню, а мужики, морщась от неприятных запахов, замотали труп тряпкой и погрузили на телегу.
Филип был вынужден идти вместе с остальными, хоть и еле тянул свои ноги.
- Панкрат, подмогнёшь мне, а то одному несподручно? – спросил Филип, идя рядом с ним.
- Не волнуйся, там есть, кому заняться делом, тебе лишь покомандовать придётся, а то самого поволокём вслед за Глебом! – усмехнувшись, отозвался Панкрат.
- Вот что у тебя за язык такой поганый? Вроде нормальный мужик, а ляпнешь, даже не знаешь, как отреагировать, ядрён корень! – спокойно произнёс Филип и смачно сплюнул в траву.
- Да ладно тебе, не обижайся, я же без задней мысли! – примирительно произнёс Панкрат и хотел обнять Филипа одной рукой за плечи.
- Да пошёл ты, царя мать, куда подальше! У тебя-то кроме задних мыслей боле ничего и нет! – огрызнулся Филип, отойдя от него.
- Так, кончайте браниться! – прикрикнул участковый с грозным видом. – Больше делать нечего?
- Ляксей, да уже еле ноги тяну, честное слово! – отозвался Филип и спросил. – Могёт без меня управитесь, я пару часов передремлю и сам подойду на стан?
Голубь посмотрел на него и, махнув рукой, сказал. – Ступай, всё равно от тебя толку мало!
Недолго думая, Филип повернул к своему дому и, не оборачиваясь, пошёл в деревню. Он реально еле тащил ноги, единственная мысль у него была – добраться до навеса и завалиться спать. Он шёл по улице, ничего не замечая, перед глазами был песок и пожелтевшая трава по обеим сторонам дороги. Войдя во двор, он столкнулся с внуками, которые бежали на улицу.
- Деда, а что там произошло на речке? – тут же спросил Миша, глядя на него.
- Ничего страшного, внучок, ничего такого, чтобы могло вас так сильно заинтересовать! – усмехнувшись через силу, произнёс дед и, потрепав внуков по волосам, добавил. – Так, вы гуляйте, на реку не ходите, а я прилягу, притомился! Вы только меня не тревожьте!
- Хорошо, деда! – отозвались мальцы и выбежали со двора.
Едва он лёг на старый тулуп под навесом, как мгновенно уснул.
23.12.2019 год.
http://www.proza.ru/2019/12/27/1857!