Старые стены моего маленького города, помнят много удивительных историй из жизни горожан. И сегодня я расскажу вам об одной из них. Всё это происходило в тёплом Июне месяце. Главного героя этой истории звали Посиделкин Павел Григорьевич.
Он был человеком небольшого роста и коренастого телосложения. Черты лица у него были преимущественно добрые, о чём говорили широко открытые глаза и похожий на картошку, толстый нос. Над его короткими, сильными ногами грозно нависал большой, круглый живот. Павел Григорьевич всегда носил неизменный костюм тройку, горчичного цвета. Ему давно перевалило за пятьдесят.
В начале жизненного пути, у Посиделкина было много друзей, но сейчас, они, один за одним от него отворачивались.
А причина была в том, что у Павла Григорьевича было очень доброе, любящее, открытое сердце, но не было семьи. То ли он стеснялся женщин, то ли боялся ответственности, но женится он никогда не пробовал и даже не собирался. А так как у него не было семьи, свою чрезмерную сердечную любовь девать ему было некуда. И он её всю без остатка отдавал своим друзьям. А выражалась она весьма изощрённо... Он ходил к ним в гости! Казалось бы, ну что здесь такого? А дело в том, дорогие читатели, что ходил он к ним в гости до посинения, до их посинения! Но друзья Павла Григорьевича были как и он, уже почтенного возраста. И как люди приличные, все они были давно женаты. К его глубочайшему сожалению они не могли всё своё свободное время тратить на дружбу с ним. К тому же об этом, им постоянно напоминали их добросовестные жёны.
В итоге друзьям Павла Григорьевича ничего не оставалось, кроме как отказаться от его чрезмерной, дружеской любви.
Сейчас у Посиделкина в друзьях, осталась только чета Филимоновых. Супругам Филиппу Игнатьевичу и Марье Васильевне Филимоновым отказаться от настойчивой дружбы Павла Григорьевича было сложнее, они были соседями по лестничной клетке. Все их попытки были тщетными. Но недавно мудрой Марье Васильевне пришла в голову прекрасная идея - познакомить одинокого Посиделкина, с её лучшей подругой, вдовой, Таракановой Елизаветой Павловной! И не просто познакомить, а обязательно поженить! Тогда бы разом решились все проблемы. У одинокого Посиделкина появилась бы жена, у бедной вдовы долгожданный муж, а у них с Филиппом Игантьевичем, куча свободного времени.
- Ты только представь, Филя, как же будет хорошо! - говорила Марья Васильевна.
- Машенька, душенька, но с чего ты взяла, что Павлу Григорьевичу понравится Лиза Тараканова?- осторожно начал муж.
- А с чего это она должна ему не понравится?
-Ну как? Ты же должна понимать, Елизавета Павловна, не достаточно привлекательная женщина...- отвечал Филипп, стараясь быть как можно деликатнее.
- Да что ты такое говоришь, Филя! Это просто не слыхано! - встрепенулась Марья Васильевна.
По её взгляду было понятно, что она злится. Филиппу Игнатьевичу не нравилось когда его жена злилась. Ему было необходимо срочно помириться с ней. Ведь если он этого не сделает, на следующий день его будет ждать пересоленная каша без молока на завтрак, и холодная, недоваренная греча без котлеты на ужин. Марья Васильевна умела показать своё неудовольствие.
- Голубка моя, да я совсем не это имел ввиду. Я только хотел сказать, что у каждого человека есть свои достоинства и недостатки. И твоя подруга, Елизавета Павловна, частями очень даже красивая женщина...- пытался реабилитироваться Филипп.
- Какими ещё частями? - недоумевала Марья Васильевна.
- Ну вот например её спина...на мой взгляд очень даже ничего...главное что-бы Елизавета Павловна не оборачивалась, тогда она вполне сойдёт за красивую женщину...
- А ну молчать!- взорвалась Марья Васильевна.
- Как ты смеешь так отзываться о моей подруге! Не позволю!
- Душенька моя, я просто хотел сказать, что нам будет довольно сложно убедить Павла Григорьевича взять в жёны Лизу Тараканову.
- А это уже не твоего ума дело! Я сама всё устрою! От тебя только требуется в назначенный день пригласить к нам в гости Посиделкина! - отрезала Марья Васильевна и стремительно вышла из комнаты.
На лице Филиппа Игнатьевича застыло грустное выражение лица. Что-то ему подсказывало, что на завтрак он будет есть кашу без молока, а на ужин гречу без котлеты...
Через несколько дней, в назначенное время, приглашённый в гости Павел Григорьевич постучался в дверь к Филимоновым.
Филипп Игнатьевич с деланной улыбкой открыл дверь и Посиделкин вошёл внутрь. Павел Григорьевич был в не себя от радости. Он всегда сам напрашивался в гости, а тут его пригласили. Так приятно…
Но когда друзья прошли в гостиную, весёлое настроение Посиделкина тут же испарилось. За столом рядом с хозяйкой сидела ещё одна женщина. Гостю она была незнакома. Женщина была одета в яркое, обжигающее глаз, розовое платье. Её длинные волосы были убраны в солидный пучок, который будто гриб вырастал у неё из макушки. Под изогнутым, как рыболовный крючок носом, росла большая чёрная бородавка. Она приветливо улыбнулась и Посиделкина бросило в дрожь.
- Ну что же вы Павел Григорьевич, не стесняйтесь, проходите- приглашала Марья Васильевна.
- Да да...- задумчиво произнёс Посиделкин.
Филипп Игнатьевич толкнул гостя в сторону женщин, а сильная Марья Васильевна усадила его за стол, поближе к незнакомке.
- А эта моя лучшая подруга, Елизавета Павловна, прошу любить и жаловать!- знакомила Филимонова.
- Очень приятно...- соврал Посиделкин.
- Чего желаете покушать? - обратилась хозяйка к гостю.
- Да вы знаете, Марья Васильевна, как-то аппетит пропал.
- А что такое? Это совсем на вас не похоже...
Елизавета Тараканова со скрипом подвинула свой стул поближе к Посиделкину.
Испугавшись Павел Григорьевич резко встал.
- Я совсем забыл мне...
- Ой! Ну конечно же, а я и запамятовала! Мне нужно срочно отойти за посылкой на почту, пока она не закрылась. Филя собирайся мы уходим!
- А как же мы здесь вдвоём?- растерялся Посиделкин.
- Да вы не бойтесь, мы не надолго- успокаивала его Марья Васильевна.
- Нет, ну я тогда тоже пойду, как то неудобно без хозяев гостить...
- Что вы, Павел Григорьевич, вы нам как родной. И потом, вы же настоящий джентэльмен и поэтому не оставите Елизавету Павловну одну!
-Но...
- Да не беспокойтесь вы так, Павел Григорьевич, мы скоро будем- улыбнулась Филимонова.
- Филя уходим!- крикнула она мужу.
Филипп Игнатьевич с сожалением, видимо искренне соболезнуя, посмотрел на Посиделкина и следом за женой вышел из квартиры.
Павел Григорьевич осторожно присел обратно за стол.
- А вы не нальёте даме вина!?- начала Елизавета Павловна.
- Конечно- конечно, вот пожалуйста.
- А себе?
-Да я как то...
- И себе!- настаивала Тараканова.
- Ну если вы желаете...
Налив себе вина, Павел Григорьевич тут же, одним махом, опустошил его.
-Предлагаю вам переместиться со мною на диван- приглашала Елизавета Павловна.
- А что же мы там будем делать?
- Я настоятельно рекомендую вам, вместе с бутылию вина, переместиться на диван!- в приказном тоне продолжала Тараканова.
«Это просто возмутительно!»- подумал Посиделкин, но испугавшись уверенного, сильного взгляда Елизаветы Павловны, решил, что лучше её не сердить. И взяв бутылку вина, вместе с Таракановой пересел на диван.
- Я слышала, вы совсем один живёте? - отпив из своего бокала спросила Елизавета Павловна.
- Да, но мне совсем не скучно, я ведь...
- Что вы, Павел, не надо оправдываться!
- Я и не оправдываюсь, просто мне...
- Ой, как же я вас понимаю...Я как и вы, так одинока...- перебила Тараканова, и жестом показала собеседнику, что пора снова налить вина.
В один миг выпив свой бокал, Елизавета Павловна придвинулась к Посиделкину поближе и оказавшись почти в плотную, начала нежно гладить того по коленке.
Весь скукожившись, Павел Григорьевич вдавился в диван. По телу пробежала нервная дрожь.
- Вы такой напряжённый, Паша...Но ничего, я знаю как это исправить.
- Не надо, Елизавета Павловна- отвечал Посиделкин, прекрасно понимая куда клонит Тараканова.
Потом сделав, похожее на судорогу, слабое движение ногой, Павел Григорьевич попытался выбраться.
- А ну сидеть!- вскричала Тараканова, и начала снимать с себя платье.
- Елизавета Павловна, что вы! Опомнитесь!- пытался вразумить Тараканову Посиделкин.
Но его попытки были тщетны. Загнанному в угол ягнёнку уже не выбраться из лап хищного тигра... Павел Григорьевич оказался в ловушке сексуального характера и выход из неё был только один, сдаться!
Супруги Филимоновы вернулись с почты, только через час, без посылки.
По растрёпанным волосам и счастливому, выражению лица Елизаветы Павловны, по несколько стесняющимся, но всё таки радостным глазам Посиделкина, они всё поняли. Коварный женский план, удался. Марья Васильевна налила себе бокал вина и тихо празднуя свою победу, ни с кем не чокаясь, выпила.
Ещё немного посидев, Павел Григорьевич поднялся, поблагодарил за гостеприимство Филимоновых, и влюблённо посмотрел на Тараканову.
- Елизавета Павловна, а разрешите пожалуйста проводить вас домой.
- Что вы, Паша, не стоит.
- Я настаиваю!
- Ну раз настаиваете...
Встав, Елизавета Павловна отряхнула своё платье, поправила волосы, и взяв под руку Павла Григорьевича попрощалась с Филимоновыми.
Глядя вслед, уходящему Посиделкину, Филипп Игнатьевич с грустью покачал головой.
- Эх Паша...всё таки не выдержал напора...- тихо сказал Филимонов.
- Что ты там бормочешь?
- Ничего, голубка моя, давай помогу тебе убрать со стола- ответил жене Филипп Игнатьевич.
В тот день, Павел Григорьевич проводил Тараканову домой… к себе домой. С того времени жизнь Посиделкина круто изменилась. Теперь он не ходит по гостям. Ведь дома его ждёт любимая супруга, Елизавета Павловна.
Благодаря нескончаемым уговорам мужа, Тараканова удалила свою чёрную, волосатую бородавку и перестала укладывать волосы в ужасный, грибной пучок. И сейчас она похожа на нормальную, привлекательную женщину в возрасте.
Вот так, из заядлого гостевого сидня, Посиделкин Павел Григорьевич превратился, в приличного семьянина, любящего проводить свои вечера дома, наслаждаясь тихим семейным счастьем.