В детстве папа Алксадар мечтал стать трюкачом-каскадером на киносъемках. Ему нравилось, что каскадеры быстро бегают, высоко прыгают, а ещё дерутся и переворачиваются на лошадях и автомобилях. Это была замечательная профессия, но сам папа Алксадар в детстве был толстым и неповоротливым. Тем не менее, он решил пойти на киностудию и записаться в каскадёры. «Главное, попасть в список!» — подумал маленький папа и пошел по адресу той самой студии.
По дороге он увидел неподвижно лежащего дяденьку. Маленькому папе стало интересно, он подошёл поближе и стал рассматривать. Дяденька по прежнему не шевелился и не дышал. Он был одет в фиолетовый пиджак и полосатый боцманский галстук. Но самое интересное, что у дяденьки на неподвижной руке были золотые часы, а из кармана торчал коричневый угол крокодилового кошелька.
- Дяденька не дышит, значит он умер! — стал вслух рассуждать маленький Алксадар, — Если он умер, то кошелёк и часы ему больше не нужны.
И папа Алксадар забыл, что ему нужно на киностудию. Он стал аккуратно отделять от мёртвого дяденьки часы и кошелёк. И уже почти отделил их, как услышал страшный вопль:
- А ну, клади на место! Мародёр юный!
Перед маленьким папой возникло сразу два лица одно бородатое мужское, другое круглое и розовое женское. И белые халаты под этими лицами. Это были врачи «Скорой помощи».
- Простите, пожалуйста! — заканючил папа, а сам мысленно оценил то интересное слово, каким его назвали врачи, — Сейчас положу…
Маленький папа нагнулся, делая вид, что кладёт часы и кошелёк обратно, а сам вдруг неожиданно высоко подпрыгнул и бросился бежать. Врачи рванули вслед за ним — дяденька уже всё равно умер, а поймать и наказать юного мародёра было теперь делом врачебной чести. На пути папы попалась железная бочка и он перепрыгнул её с первого раза, несмотря на то , что оставался таким же толстым, каким и был, например вчера. Врачи тоже перепрыгнули через бочки. На пути маленького папы показался электрокомпрессор на колёсах и папа перепрыгнул и через него. Врачи тоже перепрыгнули через компрессор. Папа, между тем , приблизился к речке и , даже не задумываясь, перепрыгнул через неё. Врачи тоже прыгнули, но бородатый врач свалился в воду у самого берега, а женщина врач сумела перепрыгнуть и продолжила преследовать маленького Алксадара. Только, чтобы быстрее бежать, она сняла туфли и сверкала теперь голыми розовыми пятками. На её пятки засмотрелись сразу двое — мотоциклист Гера и майор в форме. Майор засвистел в свисток и побежал за женщиной-врачом, а Гера завел мотоцикл и стал догонять всех на повышенной скорости. А маленький папа Алксадар всё бежал и бежал, а в голове его вертелось-крутилось новое интересное слово «Мародёр». Оно ему очень понравилось и придало сил бежать ещё быстрее, а прыгать ещё выше. Впереди показалась коричневая крыша двенадцатиэтажного жилого дома. Маленький папа поднатужился и прыгнул так высоко, что оказался на самой крыше. Женщина-врач не заметила такого прыжка и продолжила бежать дальше, по прежнему сверкая своими розовыми пятками. Майор форме продолжал свистеть и преследовать сверкающие пятки и белый халат, а Гера на своем мотоцикле никак не мог догнать их всех. Маленький папа посмотрел с крыши на удаляющуюся процессию и перевёл дух. Однако, золотые часы и кошелёк из крокодиловой кожи оставались при нём. Но главное было не это. Главное было, что маленький папа очень быстро бегал, очень высоко прыгал и даже готов был подраться с преследователями за часы и кошелёк мертвого дяденьки. И при этом его назвали таким интересным и похожим на слово «Каскадёр» определением. Маленький папа заулыбался и засвистел весёлую мелодию. Он — мародёр! Быстро хватает, быстро бегает, высоко прыгает и даже готов подраться! Теперь ему не надо было никуда записываться, сниматься в каких то фильмах!
Мародёром оказалось быть куда интересней и приятней! Пусть даже юным! Поэтому маленький Алксадар нёс домой часы и кошелёк с особой гордостью! Но при этом оставался таким же толстым и с короткими кривыми конечностями, каким был и вчера, и позавчера, и даже когда был эмбрионом. Главное - он стал тем, кем хотел, а разница в паре каких то буковок казалась маленькому толстому Алксадару сущей ерундой.