Ханс схватил две кожаные фляжки и выскочил в темноту. Во время их бегства он успел заметить журчащий фонтанчик на небольшой площади и отходивших от него женщин с кувшинами. Следуя совету Ротгара, он накинул покрытый кровавыми пятнами платок на голову и перебросил конец через плечо, закрывая лицо. К своему удивлению, он довольно точно запомнил дорогу и уже через мгновение с наслаждением подставил голову под ледяные струи.
По пути ему встретились лишь две бродячие собаки, отступившие назад с глухим рычанием. В проход между обмазанными глиной заборами метнулись черные тени, местные бродяги настороженно наблюдали за одиноким путником, но высокая широкоплечая фигура фриза не вызывала желания проверить содержимое его карманов.
Наполнив фляги водой, он бегом кинулся обратно. Второпях он забыл пригнулся, чуть не разбив лоб об дверную притолоку. Не обращая внимания на резкую боль и искры в глазах, парень опустился на колени рядом с подозрительно притихшим вампиром. Алданец не шевелился и, кажется, не дышал. Внутри у Ханса все похолодело, сердце вздрогнуло и ушло куда-то вниз. Он и сам застыл, как статуя, не решаясь проверить, жив тот или нет.
Но Ротгар тут же открыл глаза:
- Быстро ты обернулся, я даже задремать не успел!
Он просто вырвал у него из рук фляжку и выпил все без остатка, затем протянул руку за второй. Уничтожив все запасы воды, он снова упал на солому и заснул, на этот раз по-настоящему. Хансу не оставалось ничего другого, как тоже устроится спать, благо здесь нашлась еще одна куча гнилой соломы. Стараясь не думать о тарантулах, скорпионах и прочей местной живности, он улегся на нее и тут же провалился в крепкий сон, в котором падал в глубокие колодцы и бежал по бесконечным коридорам, не находя выхода.
Разбудили его наглые солнечные лучи, бившие в глаза через дыры в стенах и прорехи в крыше. Жители Эль-Зафра уже давно приступили к дневным делам и заботам. Где-то совсем рядом раздавались удары кузнечного молота, голоса рыночных зазывал и режущий уши крик осла.
Хорошенько потянувшись, он достал руками до потолка и понял, что умирает от голода. С замиранием сердца склонившись над алданцем, он с облегчением выдохнул: сейчас его друг совсем не походил на покойника. Дыхание стало ровным и размеренным, щеки порозовели… Ханс попытался разбудить его, но вампир только повернулся на бок, подтянув ноги к животу и закрыв руками голову от яркого света.
Ханс понял, что алданца лучше сейчас не тревожить, и решил выбраться в город один. Стянув тесную кольчугу, он остался в сероватой рубахе из грубого полотна. Не торопясь навертел на голове подобие чалмы. Подумав, надел пояс с кинжалом, отложив в сторону длинный меч. Несмотря на принятые меры, он здорово отличался от местных жителей. Высокий рост, покрасневшая от жары кожа и холодные льдинки почти прозрачных глаз делали его слишком заметным среди загорелых до черноты малорослых арабов.
Растерянно вертя головой по сторонам, Ханс увидел висевшую на обломках забора выцветшую тряпку. Трофей оказался весьма потрепанным халатом. Обновка не доходила фризу даже до колена и была щедро украшена дырами, но удачно дополнила его наряд. Запустив руку в обложенный камнями очаг, Ханс зачерпнул полную горсть смешанной с землей сажи и мазнул по лицу. Теперь можно было смело отправляться в город.
Странный оборванец быстро шагал по узким улочкам Эль-Зафра, не обращая внимания на любопытные взгляды случайных прохожих. Дойдя до приземистого и длинного здания караван-сарая, он предусмотрительно нагнулся, чтобы не удариться об низкую арку входа, и уверенно вошел внутрь. Миновав сидевших на войлочных ковриках почтенных купцов, которые держали в руках пиалы с горячим чаем, парень быстро пересек зал и оказался у деревянной решетки. Заспанный охранник с кривой саблей у пояса презрительно смерил взглядом нелепо одетого здоровяка:
- Убирайся прочь бродяга, здесь нет для тебя работы.
В светлых глазах оборванца мелькнуло удивление, он аккуратно отодвинул оторопевшего нукера в сторону и прошел за перегородку.
Измаил-хан, хозяин караван-сарая, удобно развалился на мягких подушках с кальяном в руке. Увидев перед собой разбойного вида незнакомца, он вытаращил на парня и без того круглые, словно у жабы, глаза:
- Ты как сюда попал! Али, Анвар ко мне, скорее!
Ханс обернулся, и Али, спешащий на помощь хозяину, больно ударился лбом о его кулак и мягко сполз вниз по узорной решетке. Анвар, видимо, слишком удалился от хозяйских покоев, а может внезапно потерял слух. Во всяком случае, Хансу так и не пришлось его увидеть.
Измаил -хан испуганно отполз назад по подущкам:
- Ты… Чего ты хочешь.. Я, я все отдам, все… Пусть Энвер не думает, я помню о долге..
Фриз усмехнулся и ответил по-арабски с сильным акцентом:
- Я сам от себя, пришел забрать наших коней. Мы оставляли их у тебя еще вчера, или ты внезапно потерял память?
Измаил прекрасно помнил двух чужестранцев, которые сильно повздорили с всесильным маршалом. Честно говоря, он был уверен, что их давно уже нет в живых, и тем же вечером выгодно продал двух чистокровных арабских скакунов, гадая, откуда такая роскошь у неверных.
- Вас ищут… Все воины крепости на ногах… - пролепетал испуганный мошенник.
Ханс спокойно возразил:
- Я тебя уже нашел.
Толстый торговец опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с неверным, из глаз которого, казалось, смотрела сама смерть, и сполз с горы подушек. Вперевалку, словно утка, он подошел к красивому шкафу из красного дерева, повернул ключ, и вынул небольшой, но увесистый мешочек из кожи.
-Пятьдесят динаров, все, что я выручил за ваших коней!
-Что-то ты продешевил! - Ханс вынул кинжал из ножен и задумчиво провел пальцем по лезвию.
Измаил быстро вытащил еще два мешочка и поковылял назад, причитая, словно плакальщица на похоронах:
- Клянусь небом, продал себе в убыток, последнее отдаю, разве не видишь!
Три мешочка быстро исчезли в широкой ладони пришельца. Он вернул кинжал в ножны и в упор посмотрел на дрожащего араба:
- Если вздумаешь донести на меня, из-под земли достану!
Ханс легко толкнул взмокшего от испуга Измаила на подушки и быстро прошел через черный ход, ведущий на кухню.
На углях шипело жареное мясо, сладко пахли ароматные золотистые лепешки, сложенные высокой стопкой, в огромном котле дымился горячий кус-кус . Низенький толстяк, чьи спина и грудь были покрыты черной курчавой порослью, был одет лишь шаровары и кожаный фартук на голое тело. Он ловко кромсал овощи огромным тесаком и сыпал в котел. Оценив размеры и остроту кухонной утвари, Ханс решил не рисковать и аккуратно стукнул повара рукояткой кинжала по макушке. В рукоять был залит свинец, поэтому огромная туша покачнулась и начала падать . С трудом удержав толстяка от падения в кускус, Ханс уложил его на пол подальше от плиты.
Не евший ничего со вчерашнего вечера парень чуть не захлебнулся слюной. Он оторвал хороший кусок от обжигающей лепешки и засунул в рот, едва не подавившись. Сорвав занавеску, закрывающую дверной проем от любопытных глаз и назойливых насекомых, фриз щедро набросал туда лепешек, не забывая прокладывать жареной бараниной. Затем связал концы полотна и с узелком спокойно вышел на задний двор караван сарая.