Иллюстрация:
Бывший орденский замок Мариенбург. Польша, Мальборк.
Мост над сухим рвом между Высоким и Средним замками, ведущий во двор перед Дворцом великих магистров.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Великий магистр и пять чертей. 1382 – 1393 гг.
Содержание: Памятник в замковом дворе.
Конрад фон Валленрод. Великий магистр и пять чертей.
Старые легенды. Новые легенды. Дворец великих магистров.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Сторож не удивился, увидев быстро пробежавшего по навесному мосту над крепостным рвом человека в старинной одежде – музейные работники часто проводили экскурсии, одевшись по моде давних веков, да к тому же рядом с замком снимали еще один художественный фильм на рыцарскую тематику… значит, сюда забрел кто-то из статистов. Однако он заметил, что фигура как будто не отбрасывала тени. В сгущающихся сумерках прозвучал тихий металлический звук, похожий на звон монастырского колокола в канонический час, отозвавшись среди опустевшего двора протяжным угасающим эхом…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Памятник в замковом дворе.
Туристы, приезжающие в польский Мальборк ради знакомства с бывшей столицей Тевтонского ордена в Восточной Пруссии – замком Мариенбург, основанном в устье Вислы над одним из ее протоков, Ногатом, в конце XIII-того века, обходя обширную достопримечательность, конечно, при переходе из Нижнего замка на территорию Высокого, наиболее старого замка, обязательно посещают находящийся в Среднем замке Дворец великих магистров – красивое здание, возведенное в лучших традициях кирпичной готики, а также хотя бы на минуту останавливаются перед установленными поблизости во дворе, на фоне крепостной стены, четырьмя скульптурами, которые изображают четырех знаменитых деятелей прошлого, великих магистров, увековеченных в бронзе в XIX веке, в период прусского владения замком.
Хотя список всех великих магистров Тевтонского ордена обширен, но с этими четырьмя историческими персонажами связаны все основные этапы существования орденского государства в Пруссии – возвышение, пик могущества, закат.
Первая фигура слева, на торце постамента, - рыцарь в капюшоне с опущенной головой, опирающийся левой рукой на щит, - Герман фон ЗАЛЬЦА, 4-й великий магистр по общему счету, находился на посту с 1209 по 1239 год, в Пруссии никогда лично не был, т.к. главная резиденция Ордена находилась тогда в Венеции, однако тевтоны отправились обживаться в этих местах именно при нем.
Дипломатические успехи фон Зальца привели к тому, что император Священной Римской империи Фридрих II и папа римский Григорий IX предоставили Ордену свободу действий в Пруссии, где целью рыцарей было крещение язычников, причем, все их будущие завоевания в этой земле заранее признавались собственностью Ордена. Император возвел великих магистров в ранг королевских особ (1226-1227 годы, «Золотая Булла Римини»). Папа римский пожаловал фон Зальца пастырский посох и кольцо – то самое «кольцо великого магистра», знаменитую реликвию Ордена.
В общем, фон Зальца на памятнике в Мариенбурге выглядит вполне органично.
Рядом со скульптурным воплощением этого успешного политического деятеля находится массивная фигура в круглом шлеме, из-под которого особенно впечатляюще смотрится приподнятое квадратное лицо. Фигура изображает Зигфрида фон ФЕУХТВАНГЕНА. На посту находился с 1303 по 1311 год, был 15-м великим магистром по общему счету и первым конкретно в Пруссии, поскольку именно он перенес столицу Ордена из Венеции в Мариенбург - жемчужину Жулавы. Дворец великих магистров был начат постройкой именно в это время, ведь главам Ордена понадобилась достойная резиденция.
Дальше стоит, подбоченившись, Винрих фон КНИПРОДЕ, на посту находился с 1352 по 1382 год, был 22-м великим магистром, и это именно при нем Орден достиг наибольшего могущества, а главный орденский замок приобрел те размеры и то великолепие, которые поражали современников – и способны поразить приезжих и сегодня.
Замыкающий в ряду - Альбрехт фон Бранденбург-Ансбахский, 1511-1525 годы, 37-й и последний великий магистр тевтонов. Если с Книпроде связан расцвет орденского государства в Пруссии, но время БРАНДЕНБУРГА – это его закат. Бранденбург пытался спасти Орден, сильно ослабленный тяжелыми войнами с Польшей и Литвой, но не смог. Под влиянием необоримых обстоятельств ему осталось преобразовать религиозное государство в светское, Пруссия стала герцогством, он сам ее первым герцогом, а все высокопоставленные рыцари – крупными землевладельцами.
Лавируя в бурном политическом море эпохи, новый герцог выбрал в ущерб прежнему католичеству лютеранство, при этом переведя новое герцогство под протекторат Польского королевства. А ведь могло быть и еще хуже.
Когда Альбрехт фон Бранденбург пришел к власти в Ордене, замок Мариенбург уже был продан за долги – богемским наемникам, у которых его купили поляки, в связи с чем столица дышащего на ладан Ордена была перенесена в Кёнигсберг, а польские короли смогли похвастаться новой резиденцией.
Умер последний магистр в глубокой старости (и столь же глубокой печали) в замке Тапиау, одном из самых важных замков тевтонов, куда, согласно преданию, во время переноса столицы из Мариенбурга была перевезена орденская казна (то, что от нее осталось – хотя и ходили слухи о том, будто богатства Ордена так велики, что его золотой запас заполняет целую замковую башню, но, видно, войны съели все). Гробница Бранденбурга находилась в главном соборе Кёнигсберга, огромное здание которого расположено на острове посреди реки Прегель.
Так проходит слава мира. Стоит приглядеться к образу последнего магистра тевтонов, представленного облаченным в рыцарскую броню, с распушенной по кирасе пышной раздвоенной бородой.
Кстати, именно Бранденбург основал в Кёнигсберге университет Альбертина, который теперь знаменит в основном одним из своих профессоров – Иммануилом Кантом: «Имей мужество пользоваться собственным умом! - таков девиз Просвещения». Но это так, к слову.
История государства Тевтонского ордена в Пруссии насчитывает три сотни лет (1227-1525гг.), за это время произошло много различных событий – и много сменилось магистров. 13 из них были похоронены в капелле-усыпальнице святой Анны в Мариенбурге, четверо увековечены в бронзе.
Кто-то из них погиб в сражении, как Ульрих фон Юнгинген при Грюнвальде, - или прославился светским образом жизни, как фон Книпроде, - или, в отчаянной ситуации спасший Орден от полного разгрома, был затем свергнут и заточен в темницу «благодарными» братьями, как фон Плауэн, - или даже был литовским князем, или продал душу дьяволу… отличался агрессивностью, старался добиваться своих целей с помощью дипломатии, боролся за власть и уничтожал конкурентов… всякое бывало, одним словом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Винрих фон Крипроде.
Винрих фон Крипроде, успешный энергичный правитель и полководец, организатор и участник многих военных походов, руководил Орденом три десятка лет. Уже прошло более полувека с тех пор, как тевтоны завоевали Пруссию, после этого переключившись на литовское направление. Противниками тевтонов в Литве во время правления Книпроде были братья-Гедиминовичи, Ольгерд и Кейстут, воевавшие то в западном направлении, с Орденом, то в восточном, с Москвой (Первая и Вторая Литовщины, осень 1368г., зима 1370-1371гг.).
Это именно при Книпроде в камеру для высокопоставленных пленников в Высоком замке Мариенбурга был однажды заключен попавший в плен в марте 1361 года князь Кейстут, просидевший здесь целый год, хотя затем эта временная удача сменилась для Ордена новыми трудностями: прогремела битва при Рудау, 17 февраля 1370 года, едва не закончившаяся для рыцарей совсем плачевно, причем целью литовцев, вторгшихся глубоко в земли Ордена, являлся Кёнигсберг… чуть-чуть они до него не дотянулись.
Так получилось, что Книпроде ушел с политической сцены и из жизни почти одновременно со своими всегдашними врагами. Ольгерд умер за пять лет до его кончины, а Кейстут покинул этот мир практически одновременно с ним. После Ольгерда и Кейстута в Литве началась ожесточенная борьба их сыновей-наследников, Ягайло и Витовта.
Витовт бежал в Пруссию и попросил помощи у рыцарей, которые развязали против Ягайло войну, намереваясь сместить его и заменить на присягнувшего им Витовта. Который затем сменил курс и принял сторону двоюродного брата. А затем в неблагоприятный момент снова обратился за помощью к Ордену, причем эта помощь была ему снова оказана. Там было много слов про верность, неверность, клятвы, клятвопреступления, долг, честь и прочее в этом духе, включая «вечные» договора о мире, которые не продержались и нескольких месяцев. И все это на самом деле была просто политика. Причем политическое море эпохи бушевало вовсю. Хотя эмоциональную окраску в восприятии окружающих данное обстоятельство, разумеется, не отменяет.
Эти события заняли целое десятилетие, с 1382 по 1392 год, и произошли в то время, когда власть в Ордене принадлежала двум лидерам тевтонов – великому магистру фон Ротенштайну и великому маршалу, затем также ставшему великим магистром, - Конраду фон Валленроду.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Конрад Цолльнер фон Ротенштайн.
Винрих фон Книпроде умер 24 июня 1382 года в возрасте 72-х лет и был похоронен в усыпальнице великих магистров в склепе часовни святой Анны в Мариенбурге. В том же году 2 октября (либо 4 октября, в день святого Франциска) 13 рыцарей-выборщиков избрали магистром старого, 65-летнего рыцаря Конрада Цолльнера фон Ротенштайна, не имевшего ни связей внутри Ордена, ни политического опыта и на самом деле не получившего всей полноты власти, так как при нем произошло как бы разделение сфер влияния между ним и его будущем преемником, Конрадом фон Валленродом (Konrad von Wallenrod).
Фон Ротенштайн занимался внутренними делами Ордена, при этом сделав Валленрода военным руководителем орденских братьев, так что война с Литвой стала заботой этого последнего.
Конрад фон Валленрод находился в Ордене с 1370 года (тогда ему было около 35-ти лет - точная дата его рождения неизвестна), а в 1377 году стал комтуром замка Шлохау, но его влияние начало нарастать именно в связи с избранием фон Ротенштайна. Видимо, Валленрод умело использовал сложившиеся обстоятельства.
После смерти Куно фон Хаттенштайна Валленрод занял должность великого маршала Ордена и комтура Кёнигсберга (эти должности совмещались), затем в 1387 году он стал комтуром Мариенбурга и великим комтуром Ордена, то есть фактически вторым человеком в государстве. Многим казалось весьма вероятным, что он станет великим магистром после смерти Ротенштайна, которая последовала 20 августа 1390 года.
Обстоятельства постигшей Ротенштайна кончины не очень ясны, упоминание о его гибели под замком Георгенбург (он же Юргенбург, сожженный в 1384 году и восстановленный в 1387 году как Байербург) или о смерти в Христбурге идут вразрез с сообщением Торнского анналиста: «В этом же году, в субботу на неделе отдания Вознесения Марии, утром во время первой службы в Мариенбурге умер Конрад Цольнер фон Ротенштейн, верховный магистр».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Конрад фон Валленрод.
Итак, ожидалось, что Ротенштайна сменит Валленрод, и в самом деле - 12 марта 1391 года в Мариенбурге состоялось заседание, на котором Конрад фон Валленрод, не смотря на происки недругов, в основном в лице комтура Данцига (польского Гданьска) Валрабе фон Шарффенберга, все-таки был избран 24-м великим магистром Ордена, поскольку ему оказали поддержку двое избирателей, голоса которых стали решающими (комтур Эльбинга, Зигфрид фон Бассенхайм, и комтур Тушеля, Рюдигер фон Эльнер).
Можно себе представить накал предвыборной борьбы и само судьбоносное заседание в Зале капитула Высокого замка… согласно обычаю, во все время, пока за закрытыми дверями шло заседание, достаточное количество братьев Ордена и священников, находясь в соседней с залом церкви, должны были громко читать молитвы и петь псалмы под аккомпанемент органа… молитвы помогали принять правильное решение, а громкие голоса и музыка мешали подслушивать речи, звучавшие на судьбоносном собрании…
В год избрания Валленроду было примерно 55 лет, еще не старость, но до упокоения в гробнице часовни святой Анны судьба ему предначертала прожить только три года.
Стремясь к упрочению своей власти, Валленрод опирался на своих родственников – его брат Фридрих фон Валленрод был им назначен главой вновь основанного Рейнского комтурства, другой родич, Иоганн фон Валленрод, занял место архиепископа рижского.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Великий магистр и пять чертей.
Неудачи проводимой литовской политики (отступничество князя Витовта, причем не одно, а целых два) и предпринятая с целью сохранения власти чистка рыцарских рядов, даже в ущерб важным предприятиям (Валленрод предпочел снять осаду Вильны в 1391 году, чтобы иметь возможность отстранить от командования великого маршала Энгельхарда Рабе фон Вильдштайна), - все это вместе взятое, по мнению многих членов Ордена, наносило последнему большой вред, вызывая возмущение деятельностью великого магистра. Окружающие ненавидели Конрада фон Валленрода, человека гордого, властного, вспыльчивого, коварного и жестокого, державшего Орден в руках практически 10 лет, к тому же при этом он был недостаточно внимателен и щедр к церковникам (вероятно, по их предвзятой оценке, но все же, а ведь хроники писали именно они).
Неудивительно поэтому, что, когда он внезапно умер, 23 июля 1393 года, орденские братья поспешили счесть его смерть чем-то вроде справедливой кары небес, а монахи-хронисты составили ему в своих трудах соответствующую его неблагоприятной репутации эпитафию.
Хроника Ордена, ныне известная под названием «Прусской земли анналы», говорит без обиняков: «В 1391 году брат Конрад Валленроде, прозванный за свои нравы и тиранию Юлианом, был избран генеральным магистром и дурно вступил в должность в день святого папы Григория (12 марта); и ещё более дурно умер в 1391 году Господнем, в день святого апостола Иакова (25 июля). Хвала Богу и слава, что мы избавились от тирании!» Что значит «дурно умер»?
Кёнигсбергская хроника живописует, что Валленрод «умер в помешательстве, без последнего миропомазания, без пасторского благословения».
Неожиданность смерти Валленрода подтверждает грамота великого комтура и заместителя Вильгельма фон Хельфенштейна к королеве Маргарите, датированная 27 июля (день, следующий за днем св. Анны). В ней говорится о посланнике Маргариты, который застал по своем прибытии магистра еще вполне здоровым и которого последний в связи со своей вдруг постигшей его кончиной не успел отослать домой. Может быть, магистру помогли отправиться на тот свет? Внезапная смерть важного лица в Средневековье всегда вызывает подозрения.
Хотя имеется и такой вариант развития событий, что магистр был неудачно ранен в какой-то из стычек (уточнение - ржавым серпом) и вскоре скончался от заражения крови. От раневых инфекций в старину умирали часто.
Историки нашего времени сошлись на том, что это был апоплексический удар (кровоизлияния в мозговые ткани по причине разрыва сосудов, из-за тромба или вследствие сильного стресса).
Впрочем, материалистические причины смерти магистра его современников беспокоили не слишком, большее внимание оказалось уделено мистической составляющей, что и неудивительно – время такое было.
Торский анналист записал: «В этом же году, в день святого Иакова (25 июля), в вечерний час, умер магистр Конрад фон Валленроде, и исполнение его обязанностей сразу после этого взял на себя господин Вильгельм фон Хельфенштейн, великий комтур». В вечерний час… звучит загадочно и зловеще…
Со своей стороны, хронист Конрад Битшин (Conrad Bitschin) сообщает следующее: «В 1393 году Господнем, в день святого Иакова, умер господин Конрад Валленроде, в момент смерти которого разразилась сильная буря с громом и молниями».
К известию о «сильной буре с громом и молниями» примыкает ставшее достоянием гласности ВИДЕНИЕ ДОРОТЕИ из Монтау, о том, что душа «некоего господина» была унесена пятью чертями. Это видение популярной в Ордене святой связывают с Конрадом Валленродом.
Подвижница жила в Пруссии в упомянутый временной период, она была дочерью крестьянина-переселенца из Голландии и женой немецкого ремесленника из Данцига, причем юную Доротею отдали за старого, так что, возможно, ее не случайно начали посещать видения, поскольку ей явно требовалась отдушина.
Она стала матерью девятерых детей, восемь из них похоронила, затем совершила благочестивое паломничество в Рим, овдовела, отдала свою оставшуюся в живых дочь в монастырь, раздарила все имущество бедным и на церковные пожертвования, сама перебралась в город Мариенвердер, возникший у одноименного орденского замка (ныне Квидзын, и замок сохранился), а через два года по благословению духовника взяла на себя подвиг веры, замуровав себя в келье с тремя окнами, одно из которых было в потолке с видом на небо, а два другие выходили на кладбище и в капеллу.
С тех пор до дня своей смерти женщина постоянными молитвами, изнурительным постом и самоистязаниями (она прижигала себе руки) доводила себя до степени экстаза.
Все, что она рассказывала о своих мистических и экстатических переживаниях духовнику, он и другие люди считали откровениями свыше, чудесами… к пророчествам Доротеи прислушивались, к ней прибегал великий магистр Конрад фон Юнгинген, сменивший Валленрода, в письмах которого говорится, что Доротея дана Ордену и земле Прусской самим небом.
Духовник Доротеи, орденский священник Иоганн (Йоханнес) из Мариенвердера, записал все, что она ему рассказывала, - получилось целых семь латинских книг (Septililium).
Доротея прожила в своей келье всего один год, уморив себя во славу Господа, и скончалась в 1394 году. Ее гробница в Мариенвердере превратилась в объект поклонения, и, хотя канонизация Доротеи завершилась только в XX веке, начата она была сразу после ее блаженной кончины. Магистр Конрад фон Юнгинген отправил в Рим три письма с просьбой о канонизации, с актами свидетельств о святости подвижницы, подтверждаемых чудесами на ее могиле, общим числом 257, но документы были потеряны и найдены только через 100 лет… если бы не замечательная работа папской канцелярии, Доротею, возможно, удостоили бы нимба еще в том же XIV-том веке – или уж в XV-том хотя бы.
Итак, святая Доротея видела сон про чертей и магистра, открыто не любившего и притеснявшего церковников и, естественно, вызвавшего их ответную нелюбовь… или ненависть…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Конрад фон Юнгинген.
Преемником Валленрода стал Конрад фон Юнгинген, 40-летний рыцарь из Швабии. Он находился в числе 13 выборщиков, но было решено заменить его другим лицом и сделать кандидатом, после чего выборщики единодушно почтили его избранием.
Хронист Конрад Битшин: «В этом же году, в день святого апостола Андрея (30 ноября), был избран достопочтенный и благоговейный муж, господин Конрад фон Юнгинген, тогдашний казначей в Мариенбурге, муж благочестивый, целомудренный и отмеченный многими достоинствами».
Прусской земли анналы: «В 1393 году в праздник святого апостола Андрея брат Конрад Юнгинген был избран и поставлен генеральным магистром, и я надеюсь на его порядочность». По сравнению с «тираном Юлианом» господин новый магистр был очень порядочен. Правда, и время ему выпало другое.
Гражданская война в Литве закончилась, Ягайло стал королем Польским, Витовт великим князем Литовским, наступил период государственного строительства и более тонкой дипломатии, чем это предполагает обнаженное клинковое оружие, в связи с чем в дело вмешивались дамы, придавая разыгранной на просторах Принемонья и Прибалтики шахматной партии изысканную утонченность, - с польской стороны королева Ядвига, с литовской – великая княгиня Анна.
Обе были женщинами особенными, и с обеими великий магистр Конрад фон Юнгинген состоял в переписке. Княгиню Анну, приезжавшую в Мариенбург, принимали там со всем почетом и осыпали дорогими подарками.
Конечно, наблюдалось только затишье перед новой бурей, поскольку насущные вопросы решены так и не были, но все-таки затишье, продлившееся до тех пор, пока дипломатичного Конрада не сменил его воинственный брат Ульрих, а Ягайло и Витовт не сколотили крепкий военный союз. В результате чего грянула Грюнвальдская битва, перекроившая судьбу региона на много веков вперед, оставив позади смуту литовской междоусобицы конца XIV-того века, темные годы предательств, потерь, страха перед неизвестностью завтрашнего дня, отчаянной борьбы и почти безосновательных надежд на лучшее будущее.
Сколько событий, какие колоритные персонажи, какое долгое причудливое эхо…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Старые легенды.
Гробница Конрада фон Валленрода в склепе капеллы святой Анны, под замковой церковью Девы Марии в Мариенбурге, много веков была окутана, подобно флеру, старинными преданиями, которые не забывались со сменой поколений, будоража умы и фантазию…
Ходили слухи (и чем дальше, тем больше), что Валленрод был тайным еретиком, врагом Ордена, желавшим его уничтожить.
Ставилось под сомнение его происхождение. Кёнигсбергская хроника сообщает одну из сплетен: «Он был сыном церковного служителя». Но это по минимуму. По максимуму рассказывали о том, что магистр на самом деле - литвин, назвавшийся чужим именем и присвоивший чужой герб, что он вступил в Орден и добился власти над ним с единственной целью – мстить за несчастья своей родины… эти легенды, наконец, легли в основу поэмы Адама Мицкевича «Конрад Валленрод»… Мицкевича, родившегося в Новогрудке и крещенного там в костеле Витовта, которого называют польским поэтом и который свое отечество называл Литвой…
При этом оказался предан забвению красноречивый факт, лежащий на поверхности, что первоначальное сотрудничество Конрада Валленрода и Витовта закончилось противостоянием и непримиримой враждой последнего с кланом Валленродов, которая в результате привела обе стороны на кровавое поле Грюнвальда-Танненберга.
Вряд ли Валленрод, будь он в самом деле лазутчиком в стане врага, отправил бы войска мстить предателю под стены его города – Гродны, к тому же, как гласит еще одна легенда, он этим не ограничился и приказал отравить сыновей Витовта, находившихся заложниками в Пруссии.
Странный случай: две легенды совершенно различной направленности сосуществовали (и до сих пор сосуществуют) в одной плоскости.
Главный персонаж романтического творения Мицкевича, пронизанного возвышенными переживаниями и бурными страстями, - трагический герой, одинокий борец в стане врага, жертвующий личным счастьем и самой своей жизнью ради спасения своего народа, мнимо отрекшийся от своей родины и ставший во главе Тевтонского ордена, чтобы своим коварством привести его к катастрофе… он погибает с сознанием выполненного долга, выпив отраву перед лицом своих убийц, и в тот же миг в башне замка умирает его возлюбленная супруга…
Любопытно, что образ также находящегося среди действующих лиц поэмы Витовта (по тексту – Витольда, полонизированный вариант имени князя) дан Мицкевичем как заявка на отрицательный: бежавший из Литвы в Орден князь едва не делается на самом деле отступником, однако, устыдившись своих бесчестных намерений после услышанной им песни о храбром рыцаре, положившем свою жизнь за Литву, возвращается к борьбе против немецких захватчиков…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Новые легенды.
Итак, что же мы имеем… Блистательная фигура Книпроде, слабая Ротенштайна, демоническая Валленрода… и, наконец, добродетельный брат Конрад фон Юнгинген. А рядом с ними место князя Витовта.
Витовт, бежавший к рыцарям в 1382 году, гол как сокол, чудом не погибнув в казематах Кревского замка, где только что был задушен его отец, постепенно приобрел в Ордене влияние, обзавелся сторонниками, и это давало основание полагать, что Пруссия может однажды стать вассалом Литвы, а не наоборот.
Современные легенды (поскольку мифотворчество со временем не останавливается, но только приобретает своеобразие согласно своей эпохе) – современные легенды делают Витовта даже великим магистром Ордена - как раз на период между Книпроде и Валлеродом, который, как получается, покончил с таким положением вещей, о чем должны свидетельствовать проводившиеся им в рыцарской среде репрессии и разрыв с Витовтом, не ушедшим из Пруссии согласно собственным планам, но изгнанным, прежним планам вопреки. Этого, конечно, не бывало.
Однако определенный политический вес в орденских пределах князь имел в самом деле, не даром же он там так обжился, что аж онемечился, причем это продолжалось и некоторое время после того, когда он окончательно перебазировался в Литву, только в более завуалированной форме, при посредничестве великой княгини, например, которая ездила в Пруссию на богомолье. Союз с рыцарями против Польши был бы для Витовта весьма желательным. Однако в конце концов все сложилось так, что о прусских планах ему пришлось забыть и перейти к польским.
Апологеты альтернативной истории, предлагающие свои захватывающие сюжеты, пытаются привлечь в свидетели современной легенды сам Мариенбургский замок, несмотря на то, что время не пощадило орденскую твердыню слишком очевидно.
Мариенбург, с учетом естественного обветшания, перестроек, нового восстановления дожил до Второй мировой войны, но был сильно разрушен двухмесячным артиллерийским обстрелом, произведенным при взятии города у немецких фашистов в 1945 году Красной армией. После войны имела место обширная реставрация, то есть превращенный в грандиозные руины грандиозный замок практически отстроили заново.
Это очень впечатляющее сооружение, о котором говорят, что оно выглядит практически также, как некогда при крестоносцах. Но выглядеть и быть не одно и то же. Очень многое пропало, какие-то следы оказались стерты навечно. Из подлинных раритетов сохранились надгробные каменные плиты великих магистров, с надписями и изредка скупыми рельефами. Кое-где можно видеть блеклые фресковые росписи.
Среди изображений магистров и высших сановников Ордена, которые располагаются на восточной стене в Летней трапезной Дворца великих магистров, есть один рыцарь, стоящий правым боком к зрителю, в блестящих поножах, коротком кафтане поверх доспеха и в длинном белом плаще… рыцарь старый, седой, как лунь… короткие волосы, пышная борода аж до середины груди… на сгибе левой руки он держит модель здания с двумя башнями, а правую положил на наклоненное копье с треугольным вымпелом.
Почему-то именно живописную фигуру этого седовласого персонажа кому-то пришло в голову отождествить с князем Витовтом. Хотя, как минимум, Витовт сотрудничал с Орденом в возрасте, далеком от старости, убеляющей голову столь густо своим снегом. По максимуму же стоит уточнить, что все эти росписи были созданы не в те давние легендарные годы, а в XIX веке. Вот так приедешь в знаковую достопримечательность, пощелкаешь фотокамерой, проникнешься духом памятника, тут и почудится вдруг невесть что…
Есть еще один вариант развития сюжета. Публикации на тему Тевтонского ордена часто сопровождаются портретами великих магистров, в качестве подтверждений более либо менее сногсшибательных гипотез самого современного толка.
Вспоминается замечание белорусского публициста: «При внимательном взгляде на лица великих магистров Тевтонского ордена, правивших в Мальборке, привлекает внимание то, что на портрете Конрада Ротенштейна изображён… предыдущий магистр – Винрих фон Книпроде». То есть никакого Ротенштайна вообще не было, а был кто-то другой.
Однако автор процитированных строк напрасно вглядывался и в эти портреты: и они никак не подлинные, были написаны много позднее времени, когда жили и действовали те, кто на них изображен, - в точности, как те условно-исторические портреты польских королей и королев в Вавельском замке Кракова, созданные через века (а точнее в XVIII-том веке) после того, когда оборвалась земная жизнь их знаменитых прототипов, - точно также, как гравированные портреты легендарных персонажей самых отдаленных времен в книге Гваньини «История Европейской Сарматии» («Sarmatiae Europeae descriptio», конец XVI века), на страницах которой помещены изображения древних князей и королей, но было бы слишком большой наивностью полагать, что хоть в одном из них есть хоть какая-то тень подлинного портретного сходства. К тому же некоторые портреты задвоены, одновременно представляя двух разных героев, о которых идет речь в тексте книги, в разных ее главах, поскольку являются украшением, не более…
То же самое и в отношении имеющихся изображений магистров Тевтонского ордена.
Постановка парадных портретов одинакова: магистр (тот или иной) стоит во весь рост, в сплошных железных доспехах, опираясь левой рукой на щит и имея в правой руке поднятый вверх обнаженный меч. Поза победителя.
В прекрасном портрете Винриха фон Книпроде (литография 1838 года) историческим является только богатый костюм, в который он облачен, аккуратная прическа и ухоженная, ровно подстриженная бородка – вот так тогда одевались, вот так выглядели представители западно-европейской знати, поэтому и великий магистр мог одеваться и выглядеть примерно таким образом… то же касается всех других магистров, предшественников и последователей Книпроде – латы, мечи, поза победителя… красиво, впечатляюще, значительно… и только.
Портреты магистров Конрада фон Юнгингена, Ульриха фон Юнгингена, Генриха фон Плауэна и других сделаны художником К. Хартночем для книги «Altes und Neues Preussen» (Старая и новая Пруссия), издание 1684 года.
Мариенбург был столицей Ордена с 1309 до 1457 года, затем эту функцию выполнял Кёнигсберг до 1525 года, после Кёнигсберга резиденция магистров находилась в Маргентхейме до 1809 года - Австрия, Вена. Современные члены Ордена черного креста Девы Марии… кстати, среди них нет больше рыцарей, только священники… они вроде бы занимаются изучением истории Ордена, поэтому правомочно предположить, что им известно о каких-то страницах его прошлого лучше кого бы то ни было еще (хотя в связи с, так сказать, невзгодами, пережитыми Орденом, часть орденских архивов в самом деле могла быть потерянной или намеренно уничтоженной)…
Однако тут следует учесть, что организации, подобные орденской, и раньше, и теперь – и так бывает в подобных случаях всегда - умели и наверняка умеют хранить молчание о том, что среди их командования считается правильным скрывать от посторонних. Хотя также не исключается и противоположная ситуация, и нынешние братья-тевтоны гораздо менее осведомлены о прошлом своего Ордена, чем это можно себе представить, тем более, что часть документов, проходивших через орденскую канцелярию, подвергалась шифровке, а с дешифровкой возникают проблемы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дворец великих магистров.
Туристы, приезжающие в наши дни в польский городок Мальборк, чтобы своими глазами убедиться во впечатляющей величине бывшей столицы Тевтонского ордена – замка Мариенбург, обязательно обращают внимание на большое красивое здание Дворца великих магистров в Среднем замке. А если сами не обратят внимание, гид непременно подскажет, поскольку это сооружение – прекрасный образец кирпичной готики, и оно восстановлено настолько, что его посещение не просто трата времени, но имеет шанс запомниться.
Чтобы попасть на территорию Среднего замка, посетителям нужно миновать укрепления, создававшиеся для предотвращения несанкционированного проникновения в эту часть замка, - подъемный мост и систему ворот. В качестве дополнительного оборонительного элемента здесь были возведены деревянные навесные галереи с бойницами в полу, чтобы вести огонь по неприятелю сверху. По сторонам проезда находятся помещения, предназначавшиеся для стражи.
И вот он, Средний замок. Если Высокий замок был ядром всего крепостного комплекса и представлял собой цитадель, в которой располагались монастырь и церковь, а Нижний замок являлся сосредоточием хозяйственных помещений, то Средний замок был самым большим и роскошным районом Мариенбурга, где протекала жизнь и осуществлялась деятельность высшей орденской администрации: дворец, парадная трапезная, архив, канцелярия, мастерская по созданию рукописей – все это размещалось именно здесь.
После преодоления моста между замками и попутного знакомства с фортификациями тевтонов, можно уже подойти к самому Дворцу, построенному, когда замок стал резиденцией великих магистров после Венеции.
Выходящий во внутренний двор дворцовый фасад, прорезанный большими прямоугольными окнами, расположенными под волной кирпичных арок. Справа башня с остроконечной крышей, на которой цветной черепицей выложен большой четырехконечный крест.
Низкий зал - прихожая Дворца. Веерный готический свод, опирающийся на тонкие колонны, украшен сплошным орнаментом в виде пышной извилистой виноградной лозы, поскольку виноградная лоза - один из символов христианства. На стене, там, где находится вход в комнаты магистров, то есть в их частные апартаменты, в XV-том веке был размещен расписной родовой герб Юнгингенов, в связи с тем, что к этой семье принадлежали два магистра Ордена, Конрад и Ульрих.
Комнаты магистров. Зелёная краска делалась из морских моллюсков и была очень дорогим удовольствием. «В архивах замка сохранились записи счетоводов об огромных тратах великого магистра, который вел отнюдь не монашескую жизнь». В маленькой комнате - остатки картин, сохранившихся до наших дней. Красивые фигуры четырех святых, особо почитавшихся в Ордене: Доротея, Варвара, Катерина и Маргарита.
Место для молитвы великих магистров – часовня святой Екатерины, расположенная в восточной части дворца, где на стенах по бокам от распятия можно увидеть фрески пятнадцатого века.
Залы, галереи, в том числе для музыкантов… Зимняя трапезная, Летняя трапезная… Все это было когда-то ярко расписано, преобладали насыщенные цвета – красный, зеленый. Стены украшались ценными гобеленами и орденскими знаменами.
Самое эффектное и грандиозное помещение дворца отведено под трапезные, Зимнюю и Летнюю (Зимний и Летний Рефектарии). Это отдельное здание, пристроенное к Дворцу в виде крыла, наверное, самое красивое во всем замке, и снаружи, и внутри. Две башни, обрамляющие крышу со стороны, обращенной к реке, имеют затейливый бело-красный декор.
Летняя трапезная – огромный просторный банкетный зал. Веерные своды. Четырнадцать больших ажурных окон. Стены здесь были некогда красные, их украшали цветные жгуты орнамента и роспись, из которой сохранился фрагмент с изображением коронации Девы Марии.
Лишь одна колонна удерживает высокий потолок этого великолепного помещения. Восточная стена (оформленная теми самыми условными портретами магистров, созданными в XIX веке) оборудована камином, а над камином в стенной кладке до сих пор торчит старинное пушечное ядро, согласно преданию, попавшее туда осенью 1410 года, когда победители при Грюнвальде взяли замок в осаду и подвергли его артобстрелу.
Деморализованные известием о поражении войска и гибели великого магистра, обитатели Мариенбурга едва сходу не сдались королю Ягайло и князю Витовту, но примчался комтур фон Плауэн, на которого при выступлении в поход оставили охрану границы, всех привел в чувство, построил, организовал – и замок в результате выдержал осаду, а Орден на тот момент времени был спасен от полного разгрома.
Говорят, что король Ягайло приказал особо опытному пушкарю выстрелить таким образом, чтобы ядро влетело в зал Трапезной, именно в тот день и час, когда там соберутся на совещание командиры осажденных тевтонов, и попало в ту самую единственную изящную колонну, на которой тут в зале всё и держалось. Вот рухнула бы колонна – и свод вместе с нею, и вся орденская верхушка во главе с ретивым фон Плауэном отправилась бы на тот свет за своим павшим на поле боя предводителем. В самом захватывающем варианте этой истории рассказывается, что Ягайло выстрелил из пушки самолично.
Легенда была, вероятно, сложена в те времена, когда уже позабылось, что из старинных бомбард нельзя было стрелять прицельно, тем более по такой сложной мишени, как тонкая колонна пиршественного зала в глубине замковых укреплений. Однако обстрел замка производился, в самом деле, и одно шальное ядро в трапезную залететь, в принципе, могло.
Насладившись красотой готических интерьеров и выйдя во двор, посетители, вероятно, с большим вниманием, уже будучи слегка образованными в ходе экскурсии относительно истории замка, который они почтили своим присутствием, остановятся еще раз посмотреть на памятник великим магистрам Ордена, в замковом дворе, под сенью деревьев, бросающих свои кружевные скользящие тени на старую бронзу.
Вот фон Зальца, который обратил агрессию Ордена на земли Восточной Пруссии… вот Зигфрид фон Феухтванген, первый из магистров перебравшийся в Прибалтику… вот Книпроде, сумевший однажды пленить самого князя Кейстута, а затем отбиться от литовцев под Рудау, защитив Кёнигсберг, хотя и потерял тогда очень много воинов и весь военный обоз… вот Альбрехт Бранденбург-Ансбахский, последний магистр Ордена и первый герцог Пруссии. Статичные позы, старинные облачения, условные портретные черты… Любопытно, как смотрелся бы в череде этих лиц Конрад Валленрод, столь мало религиозный и наделавший когда-то такого шороху среди братьев… какой ему можно было бы придать внешний вид… как на той работе Андриолли, который проиллюстрировал некогда поэму Мицкевича?..
Но Валленрод не был удостоен памятника в замковом саду. Фигура мощная, но слишком неоднозначная. А потом, кто знает, вдруг среди магистров Ордена в самом деле был один родом из Литвы, памятник-то ставили в прусские времена.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(2012г.)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Предыдущее:
«Глиняный город» http://www.proza.ru/2019/11/30/1095
Продолжение:
«Старая Ковна» http://www.proza.ru/2020/01/15/1801