Мы с женой смотрели на северо-запад: из-за озера, со стороны Кузнечного, наползала большая черная туча.
Недавно, возвращаясь с Некрасовского плеса, мы уже попадали в грозу. Молнии тогда сверкали, передергивая весь небосвод, и падали совсем рядом с лодкой. Шквалом нас несло на камни. Мы успели убрать паруса, добраться до тихой заводи, а там под страшным ливнем и градом четверть часа вычерпывали из лодки воду ведром.
Мокнуть снова нам совсем не хотелось. Мы спустились со скалы, любимого нашего места в городском парке, и заспешили домой. Когда мы добежали до моста через левую протоку Вуоксы, пошел дождь. Сначала редкий: первые крупные капли прошелестели в березовой листве и оставили рыжеватые от пыли пятна величиной с большую монету на грунтовой дорожке.
Мы прибавили ходу. Капли зачастили, но рядом уже было кафе и лодочная пристань.
Обычно в это время, среди дня, кафе пустовало, но сейчас, спасаясь от ливня, сюда набилось много народу. Пахло поджаривающимся на углях шашлыком. Цена в прейскуранте, вывешенном над стойкой, обрадовала своей скромностью. Я заказал две порции и бутылочку пива.
Бармен, он же повар, он же официант и даже бариста, сухощавый таджик лет сорока с широким улыбчивым лицом, пообещал заняться нами, как только закончится очередь у стойки. Мне не хотелось ждать, и я попросил просто взвесить мясо - жарить шашлык на мангале я взялся сам. Минут пятнадцать я вертел шампуры под навесом, поглядывая на подплывающие под дождем лодки, на суетящихся на мостках туристов, а потом гордо понес в зал дымящиеся шпажки со свининой, с которой еще не перестали капать выступившие от жара жир и сок.
Мясо оказалось отличным, правильно замаринованным, и уходя, я поблагодарил бармена за удовольствие. Народ у стойки рассосался.
- Что? - поинтересовался он, - вкусно было?
- Очень! - ответил я, - только одно непонятно: как такая вкуснятина может быть у кого-нибудь под запретом?
- Аллах не разрешает есть свинину правоверным! Свинья - грязное животное, - объяснил он.
- Честно говоря, и курица копается в грязи, да и клюёт черти что. Почему же к одной свинье претензии?
- Видишь ли, - и глаза бармена лукаво блеснули, - есть легенда: когда Ной спасал всех животных, свинья пробралась в Ковчег с черного входа...
- Ну, это уж совсем по-детски, - не выдержал я.
- А по-взрослому, это, по-твоему, - как?
- А взрослые, - вздохнул я, - обычно запрещают детям то, что очень любят делать сами.
- Знаешь что, - сверкнул глазами таджик-буфетчик, - приходи как-нибудь, побеседуем... Кофе - за мой счет!
Мы вышли на Береговую улицу. Дождь закончился. Резко пахло недавно скошенной травой и бензином от машин на платной стоянке.
Назавтра начались опять лодочные походы, затем - дни на турбазе в Ярком.
В кафе это я так и не заглянул. А на следующий год за знакомой стойкой стоял уже совсем другой бармен-официант-бариста.