Неоконченное изложение новой реальности
Я, как обычно пришёл на работу в понедельник к 9-ти часам утра. День обещал быть самым, что ни на есть обычным. Зашёл на вахту за ключами, но их, как оказалось, уже забрали. Поднялся в офис, открыл дверь, зашёл и обомлел: наш менеджер по продажам сидел на подоконнике, поставив ноги на тумбочку, между его ботинками стоял ноутбук. Наклонившись, кряхтя от натуги, он пытался дотянуться пальцами до клавиш. От неожиданности увиденного я, заикаясь, робко спросил:
- Владимир Юрьевич, что происходит?
- А это теперь моё новое рабочее место. У нас же теперь новое название. Поэтому было принято решение принять новые правила работы, кодекс или регламент, грубо говоря. Это, чтобы клиенты видели перемены и не ассоциировали нас с прошлым. Вот зайдёт человек - а у нас всё по-новому.
- Но это же неудобно, чёрт побери!
- Надо работать по новому принятому уставу фирмы, он уже утверждён генеральным.
Оглядевшись, я увидел, что вся мебель переставлена, а некоторых вещей нет вовсе. Перекрасили даже обои. Когда успели-то - всего два дня прошло? Я поинтересовался, где теперь будет сидеть Залина (зам. генерального).
- Ну, вот же она, сидит в углу слева от меня, - сказал он.
Подойдя поближе, я уже не знал – засмеяться мне или же расплакаться и убежать сдаваться врачам. Она сидела на маленькой деревянной табуреточке в углу. Колени согнуты почти на уровне плеч. Прямо перед ней стояла такая же, как у Владимира Юрьевича тумбочка. На тумбочке был ноутбук, и ей приходилось тянуться руками вверх, чтоб достать до клавиатуры. Из-за монитора лица её не было видно совсем, но при желании она могла выглянуть из-за края тумбочки на пол-лица. Над рабочим местом Залины висело огромное старинное зеркало, обрамлённое массивной, фигурной и резной деревянной, позолоченной рамой. Под зеркалом почему-то висела табличка с инициалами А.С. Пушкин.
Рядом стоял рабочий стол Александра Васильевича. Он спокойно сидел и глядел по сторонам. На столе ничего не было, кроме маленькой шахматной доски с фигурками. Александр Васильевич был одет в жёлтый комбинезон, а на голове фуражка с кокардой железнодорожника.
В дверь постучали. Вошёл охранник со счётами подмышкой и старинной печатной машинкой в руках. Он сел напротив Александра Васильевича и принялся стучать костяшками на счётах, периодически отвлекаясь для того, чтобы настукивать что-то на машинке. При этом часто поднимал напряжённый взгляд на Александра Васильевича. Когда он закончил, с торжеством в глазах осмотрел всех присутствующих и заговорил:
- Ну, как же так, Александр Васильевич, как же вы умудрились потерять нарукавный шеврон синего цвета с изображением чёрного автомата Калашникова? Мы же этот шеврон полгода разрабатывали. Заказывали за большие деньги в Италии. Чтоб качественно, на века, так сказать. У фирмы ведь только на один экземпляр денег и хватило. И честь носить его отдали именно вам, как самому ответственному работнику, понимаешь. У других работников даже таких шикарных комбинезонов нет, не говоря уже о фуражках. Как же так получилось? Ведь ваша основная обязанность – просто сидеть и играть в шахматы. И пришито-то вроде было намертво…
Александр Васильевич опустил голову и пробубнил тихонько, чтоб никто не услышал:
- Как же так, как же так… Опять, мать вашу мать, помидоры подорожали… Надоело уже всё. Я эти шахматы видеть уже не могу. Снятся уже, блин. Дали бы хоть лото для разнообразия. Уйду нафиг, блин. Паяльником на начальный завод, то есть начальником на паяльный завод. Паять буду.
Тут входит Виктор, радостный и красный:
- Ну ладно вам ругаться-то. Слушайте – я ночью написал классную матерную песню! «Ленинград» отдыхает. Предлагаю прямо на этом столе желтыми крышечками выложить текст моей матерной песни для разрядки обстановки, так сказать. Кто «за»?
Ото всюду раздалось:
- О, классно! Точно! Как мы раньше-то не догадались?! Эврика!
Тут Залина обратилась ко мне:
- Сергей, нам надо выполнить важную задачу. Надо переставить в минеральном масле толуол и бензол.
- Не понял, как это? Что это значит? Это же абсурдно звучит. Бессмыслица. В минеральном масле толуола и бензола отродясь не было. И что значит переставить? Это что, поменять местами внутри масла, что ли? – недоумённо вопросил я.
- Ну, надо переставить для лучшей полимерности. - сказала она.
- Слушай, ты вообще понимаешь, что сейчас сказала? Это же чушь какая-то. Я не врубаюсь. Или же на фоне последних перемен у меня резко прогрессирует слабоумие, обусловленное кризисом среднего возраста. Может, имеется ввиду, одно заменить другим? – робко поинтересовался я.
- Нет, они уже оба там есть. Их надо просто внутри канистры, в самом масле переставить пространственно. У меня так в задании написано.
Тут у меня открылся рот, и потекли слюни. Я в недоумении посмотрел на Виктора. А он стоит и только глазами хлопает:
- Всё мне пора в институт! Всем «пока». – выкрутился он. Хлопнул дверью и убежал.
Я попросил показать мне моё рабочее место. Оно было в углу напротив Александра Васильевича и выглядело следующим образом: огороженное полуметровым заборчиком пространство в форме овала - наподобие детской площадки. Больше всего мне не понравился цвет. Заборчик был разноцветным. Каждая перекладина была разного цвета, пол был выложен кафельной плиткой, на которой были изображены разные фигурки виде ромбиков, кружочков, даже цветочки встречались. С внешней стороны заборчика стоял пылесос с перекинутым внутрь огороженного пространства шлангом. На пылесосе гордо красовалась табличка с надписью «Вытяжка».
Декабрь 2016 год.