Крит – южная точка Европы. Кусочек ее островной суши. Размерами остров мал, велик историческим прошлым. 2,5 тысячи лет назад, еще до нашей эры, на Крите процветала минойская цивилизация – прародительница эллинизма. Турист с любопытством дотрагивающийся до остатков замка Кносского царя соприкасается с материальными носителями древней цивилизации. Прибрежные островки возле Крита, по одной из гипотез, осколки знаменитой Атлантиды. Это не помешало эгоистичным европейцам когда-то превратить один из них в колонию для прокаженных.
Островитяне развлекают туристов посещением уникальной пещеры Зевса, величина которой достигает многоэтажного дома. Вопреки мнению экскурсоводов темнота и сырость пещеры подсказывает экскурсантам мысль о том, что такое место вряд ли предназначено для рождения эллинского Бога, скорее Минотавра, по легендам также обитавшего на острове.
В километрах тридцати от столицы острова Ираклиона, то есть города Геракла за горными перевалами находится долина Лоссити – долина тысячи мельниц, бывшая житница островитян. Тысячи мельничных крыльев ловили ветер. Несколько тысяч жерновов превращали золотистое зерно в мучные ручейки. На побережье в горах множество красивых храмов, построенных еще в Византийскую эпоху.
И все-таки самое чудесно явление острова – это ветер. Сухие южные ветра доносят до острова знойную жару африканских пустынь. Западные ветра приносят влагу, собранную на бескрайных просторах Атлантики. Ветер с востока несет печаль воспоминаний о прошлом иге Османской империи. Дуновение ветра с севера – ласковый привет дочери Эллады.
Симфония шальных ветров, проносящихся над сушей создают особую воздушную среду. Дышится на острове легко, отчего его обитатели улыбчивы, доброжелательны, и до лености спокойны.
Возле Крита – море, а в море камни. Вода – слеза. Ряды камней, лежащих в ней видны издалека. Для захода в море среди камней оставлены редкие проходы. Может быть эти камни оставлены как защита от размыва берега. Шторм приносит к берегу водоросли. Для захода в море их тоже расчищают в виде редких проходов.
Рано утром раздается звон церковного колокола. После него, над крышами городских кварталов, звучит плавный распев православных гимнов. Итак тысячи лет Бог слушает благостный призыв. Молитва рождается из утренней тишины. Над пустынными улицами, лишенными деловой суеты, над розовыми крышами красивых домиков, освещаемых зарей, в утренней прохладе простирается тончайшая музыкальная фольга. Она создана из благодарности, и прошения благодати на будущее в ответ на смиренное покаяние христиан. «Жертва Богу – дух сокрушенный, сердце сокрушенного и смиренного – ты не презришь, боже» (Псалм 50:19).
Религиозность жителей острова в такие моменты ощутима физически. Она опирается на давние традиции. Православная церковь острова не зависима от церкви Метрополии, подчиняется напрямую Константинопольской епархии, как это было изначально.
Церковь сохранила свою независимость и во время владычества Османов. Превратилась в центр духовного сопротивления завоевателя. Штурм регулярными турецкими войсками горного монастыря Аркадия сплотил на его защиту весь христианский мир. Католики, протестанты, православные были едины при защите монахов Аркадии – случай исторически редкий.
Программа экскурсии включала посещение действующего монастыря, расположенного в горах. После утомительного лавирования по горному серпантину автобус остановился на площадке расположенной над обрывом.
Впереди перед изумленными туристами возник храм – дом бога, расположенный на отвесной скале. К нему через обрыв был перекинут легкий навесной мостик. Пошатывание мостика и умопомрачительная глубина пропасти вызывали легкое головокружение. За мощными каменными степями располагался женский монастырь. Жилая часть его для посторонних была закрыта. Уютный двор, выложенный булыжником, оттеняли деревья. У входа в храм журчал небольшой фонтан. Главная святыня храма – икона Божьей матери слыла чудотворной, исцеляла больных. Она известна была также тем, что ее неоднократно похищали, но она чудодейственным образом возвращалась в храм.
В притворье храма располагались церковная лавка. Увидев, прекрасно выполненную художником икону Преподобного Серафима Саровского, я решил приобрести ее. Цена, указанная в евро, была для меня высокой. Замешкавшись я стал обдумывать с одной стороны, хотелось приобрести понравившуюся икону, а с другой, на острове еще надо было провести несколько дней. Почувствовав мою неловкость, настоятельница монастыря, крупная женщина с добрым лицом, что-то сказала мне по-гречески. Не понимая ее слова я растерялся еще больше. Глядя на крупные натруженные руки настоятельницы я смущенно молчал, не понимая как выйти из затруднительной ситуации. Неожиданно мне на помощь пришла молодая русоволосая помощница настоятельницы.
- Матушка говорит – вам достаточно уплатить половину цены – обратилась она ко мне на чистом русском языке.
До окончания посещения монастыря оставалось еще время. И выйдя в тенистый дворик я разговорился с Верой, так звали молодую монашку.
- Я из России, предки мои когда-то жили в Приазовье. Там были крупные села, населенные греками. В период раскулачивания деда отправили в лагерь в Воркуту. Позднее, туда же, добровольно за ним поехала и бабушка. Отец мой работал на шахте, был мастером участка. Мать работала учительницей. Жили мы в достатке. В период разрушения государства шахту закрыли, мы всей семьей перебрались на юг в Ставрополье, купили дом. Родители любили ухаживать за садом, отец завел пасеку. Я училась на третьем курсе пединститута в Ставрополе, когда мне сообщили, что случилась беда. Отец вывозил пчел в поле, и в один из таких выездов его расстреляли чеченские бандиты. Стреляли ради развлечения, как живую мишень. Никого не осудили. Бандиты растворились на своей территории. Мать не надолго пережила отца, скончалась от горя. Не за долго перед случившимся мы нашли на Крите дальнюю родню. Умирая мать наказала:
- Уезжай дочка из проклятой страны, здесь тебе не будет счастья.
Слушать и смотреть на эту хрупкую девушку с серо-зелеными глазами с русой прядью волос, горящих на солнце рыжеватым отливом, было стыдно и больно. Почувствовав мое настроение Вера дотронулась своей белой тонкой рукой до моего локтя.
- Святой Серафим учил – «Душа наполненная печалью делается безумной». Здесь мне хорошо. В монастыре мы стараемся понять самих себя. Монастырь обитель бога. А где бог, там нет зла.
К одной и той же капле журчащего ручья не притронутся. Странно, но девушку, также родом из Воркуты, пришлось мне встретить и в Норвегии.
Страна варягов, вопреки географической удаленности всегда была близка России. Первая точка соприкосновения – мифы и легенды. Возможно первые представители династии Рюриковичей, правящих на Руси, и их сподвижники, были из северной страны. В более близкие времена примеров соприкосновения народов множество. Совместное освоение Арктики, северного морского пути, Шпицбергена, природных ресурсов Баренцева моря. Исторически переплелись культуры поморов и норвежских моряков. По сходной технологии изготовлялись лодки и баркасы, использовались одни и те же запасы пищи – вяленая рыба. Главный и самый яркий пример, гражданский подвиг знаменитого норвежского полярного исследователя Фритьефа Нансена. Его помощь – в спасении полумиллиона военнопленных европейцев и вывоз их из России. Организация и непосредственное участие в оказании помощи, гибнущим от голода жителям Поволжья и Украины. Выдача паспортов и спасение от красного террора российской интеллигенции, бежавшей на Запад. Непризнанный подвиг этого человека, нет ему памятников ни в Саратове, ни в Самаре, ни в Оренбурге, остается укором власти, не признающей причин трагедии, приведших граждан цивилизованной страны к грани людоедства. Катастрофическая засуха с мая по сентябрь 1921 года, разруха гражданской войны - две основные причины, они известны, но была еще третья причина – это сама власть, ее политика насилия над большинством народа. Продразверстка, активные меры по разрушению крепких крестьянских хозяйств, бездумное вмешательство власти в хозяйственную деятельность людей, попирание их свободы, привело к той, теперь старательно забываемой катастрофе. И это не случайно. В век информационно-компьютерных технологий, отголоски подобного отношения к своему народ ведут если не к физической потере людей, то уж точно к потере времени продуктивной жизни человека.
Иное отношение власти к человеку на родине Нансена. С правой стороны, у входа в ратушу Осло на стене размещен барельеф знаменитого полярника с копией «нансеновского» паспорта для граждан России. Вход в здание ратуши доступен для всех. Охрана в комнате у входа рассматривает мониторы, совершенно не обращая внимания на посетителей. На втором этаже здания, под стеклом витрин размещена выставка предметов, подаренных норвежскому правительству - серебряная посуда, кубки и т.д. В залах на стенах размещены картины. Представьте себя входящего в здание мэрии Москвы, в здание областной администрации, если трудно себе это представить, хотя бы входящим в здание любого захолустного городка России. Вас не пустят на порог. Власть не для Вас, Вы для власти. Весь народ опасные личности для представителей правящего клана.
Осло красив узкими улочками, покрытыми брусчаткой, деревянным настилом набережной, видом на море. Красота фиордов сильнее в разы. Огромные горные чаши, наполненные голубой водой, мощные водопады, низвергающие пенные потоки воды с километровых высот, причудливые силуэты скал из-за которых неожиданно появляются островки со встроенными на них яркими красивыми домиками.
В километрах 700 от Осло мы остановились на ночлег в горном отеле «Сталхейм». Прекрасные пейзажи, магазинчики с сувенирами, желание выбрать ракурс для фотографии чуть лучше, чуть правее, чуть выше, похищают время. Задержавшись в дороге мы прибыли в отель в сумерках. Уставшие от ожидания официанты приступили к сервировке шведского стола. Пользуясь свободным временем мы разбрелись по залам первого этажа. Шлемы, кольчуги, мечи, кованные сундуки, кухонная утварь, рабочая праздничная одежда, фотографии окрестностей с давних времен до наших дней. Уважение и любовь к прошлому своих граждан могло служить названием данного музея.
После ужина я вышел из отеля. Стемнело, горный воздух – чистый и прохладный осязаемо разгонял кровь. Где-то рядом размеренно шумел водопад. Из отеля вышла пара. Остановилась рядом, не видя меня. Заговорили по-русски.
- А кто нас здесь поймет – мужчина обращался к девушке? Подслушивать чужие разговоры в программу экскурсии не входило.
Мое:
- Я – прозвучало в темноте для них неожиданно.
Вместе мы подошли к одинокому фонарю, посеявшему пятно света в густой темноте. Молодая улыбчивая пара, по внешнему облику друзья физкультуры и спорта, представились, он Павел, она Инна, он брюнет, она блондинка, одеты в легкие светлые плащи, элегантные, радостно оптимистичные. Ощущалось - встреча с земляком вызывает у них любопытство. Интересно было и мне. На вопрос:
- Откуда вы ребята? - услышал короткий рассказ.
Родом из Воркуты, далекой, холодной и заполярной, представлял я себе эту Воркуту. Учились они в одной школе, а высшее образование получили в Питере. Он по образованию технолог-пищевик, она финансист. Дед Павла был эстонец, в Воркуту попавший по переселению. В период разделения государства жить в Воркуте стало невозможно. Народ оттуда ручейками растекался в разные стороны. Стоимость квартиры сравнялась со стоимостью телевизора. Нашлись родственники, помогли свить семейное гнездо в Таллине. Нормально оплачиваемую работу в Эстонии найти трудно. Приноровились в туристический сезон выезжать на заработки в Норвегию. В отель Столхейм приехали в третий раз. Павел работает заведующим производством в столовой, Инна – официанткой. У них хорошие отношения с хозяйкой отеля. Для проживания выделила им отдельный домик. Оплаты за их услуги хватает для безбедного проживания в Таллине все последующие дни в году, учить ребенка в платной школе и помогать материально пожилым родителям.
Своей открытостью Павел и Инна вызывали симпатию. Разговор под фонарем затянулся далеко за полночь. Они забыли о завтрашнем выходе на работу в первую смену а я о своем раннем утреннем отъезде. В конце разговора, обычно бывает так, люди испытавшие доверие друг к другу говорят о недосказанном. Смущенно грустная Инна произнесла:
- Моя бабушка была в числе детей спасенных от голода экспедицией Нансена в Самаре. Став взрослой, в поисках лучшей жизни завербовалась на работу на Севере.
При возвращении в отель дверь оказалась закрытой. Пришлось будить дежурного, не ожидавшего постояльца в столь поздний час. За окном в темноте шумел устало водопад. Остаток ночи досыпал я скверно. Взволновал разговор под фонарем. Ночное безмолвие не дало ответа на вопрос:
- Почему нельзя встретить норвежскую пару, эмигрировавшую в Россию, к тому же в поколении которой были бы дети, спасенные русскими.
К сожалению, сходные вопросы и ответы на них можно было искать в другой стране.
Шанхай имеет много определений: древний, многолюдный, центр деловой жизни Китая, город хай-тэка, будущая столица мира. В этих определениях содержится признание достигнутого. На мой взгляд, главная черта Шанхая – это растущий город-исполин.
Громады домов из стекла и бетона, многоярусные транспортные развязки, толпы людей на ухоженных улицах и даже серебряное свечение ночного небосвода от миллионов окон и рекламных можно встретить в других мегаполисах.
Во время экскурсии наш гид увел туристов на посещение одного из самых высоких зданий мира – Шанхайской телебашни.
Испытывая непреодолимый страх перед высотой лезть на башню я отказался. Рядом была великолепная набережная Бунда, где мне было гораздо интереснее. Прогуливаясь по гранитному парапету вдоль почти пустующих скамеек я смотрел на вереницу водного транспорта. Теплоходы с пассажирами, белоснежные яхты, сверкающие сталью танкеры, низкие приземистые баржи, казалось готовые вот-вот затонуть, буксиры и просто длинные деревянные лодки сновали по реке туда и обратно.
Город жил интенсивной напряженной жизнью. Река его пульсировала натруженной артерией, обеспечивала его сердце – центр спрятанный где-то в глубине всем необходим.
Прервало мое изумленное созерцание бесцеремонное подергивание за рукав рубашки. Молодой китаец, лет двадцати, высокий, худощавый, одетый в джинсы и рубашку из плотной такни, пытался что-то спросить у меня. Его быстрая речь взволнованного человека и появление из неоткуда испугали меня.
Для критических ситуаций существует спасительная инструкция. Под руководством гида мы разучивали фразу по-китайски «не понимаю». Нахмуренные брови и громко произнесенная фраза предполагали тактичный отказ от дальнейшего общения. Инструкция не сработала либо брови выгорели на солнце, либо акцент был не тот. Китаец настойчиво продолжал о чем-то спрашивать.
В редких случаях помогает чудо. Девушка сидящая на ближайшей скамейке на спасительном русском спросила меня:
- Он Вас спрашивает, Вы не хотите менять деньги?
Подозрительная трусливость яркой вспышкой охватила душу одинокого туриста.
- Кидалово, работают на пару - размышлял я, пытаясь поспешно разработать план возможного отступления. Чудо и обман схожи непредсказуемостью. Девушка увидев мою растерянность сказала что-то парню по-китайски, тот, к моему облегчению, махнув рукой пошел вдоль набережной.
На вид моей спасительнице было лет 25-30, не высокого роста, худенькая, одетая в светло-серую брючную пару. Черные волосы, по-азиатски узкий разрез глаз, темно-коричневый цвет лица. Она не китаянка, догадался я. Если б даже она не говорила по-китайски, цвет лица у китайцев более желтый. К тому же она разговаривала с незнакомцем открыто.
- Как Вас зовут? И откуда Вы знаете русский? – спросил я ее.
- Меня зовут Гульнара – представилась девушка, я из Казахстана, но в Шанхае я живу уже почти десять лет.
Узнав, что я с Севера Гульнара неожиданно призналась:
- Я тоже до 7 лет жила в Воркуте. Мама у меня татарка, а папа казах, работал шахтером, приезжал в Воркуту на заработки, там же платили северные. Потом родители вернулись на родину отца.
В Шанхае я несколько лет работала гидом-переводчиком, в основном с русскоязычными. Кстати Вы зря здесь прогуливаетесь в одиночестве – это не безопасно, своих туристов мы всегда предупреждали.
- Я сразу поняла, что Вы русский.
На мой удивленный взгляд девушка пояснила:
- Безалаберный такой.
- Теперь я работаю инвестиционным брокером в паевом фонде.
- Гульнара – спросил я ее, - а почему Вы не можете найти такую же работу в Казахстане или России?
- Казахстан маленькая страна, там количество вакансий на такие рабочие места ограничено. Россия большая, но порядка в ней нет.
Власть в России не интересуют инвестиционные возможности граждан, она печется о больших капиталах олигархов. Помните, что стало с вкладами граждан в банках в период перестройки. Здесь такое недопустимо. Маленький вкладчик - сердцевина финансовой системы. Это признают не только в Китае, но и в Америке.
В России же ее нет. Там есть игра в финансовую систему, в которой участвует государство и крупный частный капитал. Придумываются изворотливые схемы денежных потоков для перекачки денег из государственного бюджета в крупные коммерческие структуры. Очень часто деньги эти переводятся на Запад. Появляются и здесь в Китае. Правительство Китая не против зарубежных инвестиций, но разгуляться им здесь не дадут. Основа инвестиций здесь другая. Мелкие частные вклады собираются, аккумулируются повсеместно, создаются гигантские финансовые ресурсы. Вкладчиков защищает государство. Сказать проще – финансовое море здесь глубокое, а в России – мелководное, поверхностное – пояснил мне финансовый аналитик. Маленький шторм может привести к катастрофе. Вы видели на мелководье, во время шторма, волна всегда больше. Мало инвестиции – мало рабочих мест. Я читаю российскую прессу и вижу в России появилось поколение свободных людей. У них нет собственности, государство и частный капитал не гарантируют им создание новых привлекательных рабочих мест, а это опасно.
Куда пойдет молодежь? Если у нее не будет перспективы роста, развития, самореализации, она пойдет в криминал. Судя по прессе, Россия итак уже поделена на криминальные огороды, где каждый «смотрящий», не обязательно уголовник, а может и губернатор, снимает свой урожай. Здесь же власть жестко пресекает влияние криминала на экономику. Государство поощряет частного мелкого вкладчика, давая ему защиту, стимулирует труд своих граждан. Это очень важный вопрос. Здесь тоже есть свои проблемы. Политика – «одна семья – один ребенок» - породило поколение эгоистов. Но государство дает право молодежи на ошибку.
- Наверное я Вас утомила - Гульнара улыбнулась, - не расстраивайтесь, в конечном итоге все постепенно наладится и в России. Расскажите мне лучше как там жизнь на Севере.
После выслушанного, вид мой излишек оптимизма не излучал, я почувствовал в рассуждениях девушки с цепким взглядом раскосых глаз, имелось зерно правды. Странно лишь, что услышал это в сыром Шанхае от маленькой хрупкой Гульнары.
Мир уплотняется. Растут скорости передвижения транспортных средств, увеличивается число способов общения между людьми, упрощаются процедуры пересечения границ, мир становится доступнее. Иногда достаточно одного желания и вы оказывается в другой стране, привыкаете к новым обычаям, к иной среде. Желание становится похожим на легкий ветерок, способный переместить человека в другую страну. И в этом случае главное – это направление ветра.