Перед уходом Ош с Энтом изобразили следы борьбы и забрызгали землю кровью зверька. Тушку Энт прихватил с собой. Женщину звали Мией, она предлагала найти безопасное место, чтобы поесть, но Ош торопил:
— Не раньше рассвета. Сейчас ночь, это в нашу пользу — погони пока не будет. Только завтра кто-нибудь пройдет по следам до границы, чтобы удостовериться, что чужаки ушли и, кроме как убили или насильно увели одного постового, больше ничего страшного на землях племени не натворили. Этот вариант я продумал давно, мне нужно, чтобы матери и сестрам ничего не угрожало. Сбежал — виновны все; убит или похищен — значит, я жертва, и семье еще благодарность выскажут за смерть истинного сына племени, погибшего ради общего блага. До утра надо уйти как можно дальше, в некоторой безопасности мы сможем чувствовать себя только в безводных ничейных землях, куда постовые не суются. Там поедим и отдохнем перед последним переходом.
С ним не спорили; в местах, которые призван охранять, он ориентировался лучше. Как бы ни были голодны шатуны, они беспрекословно замирали или прятались, когда требовалось, и переходили на бег, когда приходилось миновать продуваемые пыльным ветром открытые места. Все удалось лучшим образом. Впереди раскинулась покрытая колючими зарослями каменистая пустыня, в которой можно прятаться сколько угодно, пока жажда не выманит. Камней Ош не видел, только ощущал под ногами и представлял примерное расположение по шевелению пыли и сухих веток. За годы он научился не спотыкаться. Всю дорогу он шел замыкающим, двигался след в след за шатунами. По пути ему удалось подстрелить из лука еще двух ночных зверьков, не подозревавших, что на таком расстоянии люди тоже опасны. Энт удивлялся точности попаданий в кромешной тьме, но напрямую не спрашивал. Ош ничего не объяснял.
Первое время молчали — чтобы не услышали случайные постовые. Регулярные маршруты Ош изучил, но лучше перестраховаться. При королеве-богине гвардейцами стали все солдаты, теперь внешние и внутренние постовые несли службу по очереди. В целом от этого решения порядка прибавилось — одни и те же люди одинаково патрулировали и поселок, и окрестности. Получив равные права, гвардейцы из внешних постовых проявляли больше усердия, и именно их, стремившихся показать себя и однажды выбиться в командиры, стоило опасаться. Гвардейцы из внутренних, наоборот, на постах больше спали, а на поиски чужаков выходили только по тревоге. Так далеко, как отошли Ош с шатунами, не должен зайти никто, но не должен — не значит, что не зайдет.
При Норе в племени многое поменялось. Сначала все были счастливы. Избранную королеву превозносили до небес, переменам радовались и требовали новых. С каждым прожитым днем настроение людей менялось в худшую сторону. Мгновенного эффекта перемены не давали, требовалось временно чем-то жертвовать. Народу это не нравилось. Главную проблему племени королева-богиня определила сразу — непосильные долги. Они заставляли людей идти на преступления, влезать в новую кабалу или бежать из племени. На этом строил свою власть король-колдун. Первым же решением Нора простила старые долги, она назвала это вычитанным откуда-то выражением «амнистия капиталов». Вторым ее решением было займы больше не давать.
Первое отвернуло от нее всех работящих и законопослушных. Разгильдяи, лентяи и мошенники оказались в выигрыше, а истинные трудяги проиграли. Вторым решением она потеряла поддержку другой стороны, привыкшей проживать настоящее за счет будущего. Оказалось, что власть — работа, такая же, как любая другая. Чтобы править, потребовалось много знать и уметь, и каждое слово правителя, не говоря о действии, имело огромные последствия. Их приходилось расхлебывать, а первоначальные благие намерения никем в расчет не принимались.
Королева успела, она улетела вовремя. На следующий день Шук рассказал по секрету, что против нее готовилось восстание. Еще немного, и заговорщики заставили бы народ взбунтоваться, и хорошо, если Норе позволили бы провидничать дальше. Под горячую руку могли расправиться. Новые правители не любят, когда старые, которые сделали что-то хорошее, остаются живыми.
После ухода Норы готовились выборы, в них предлагали участвовать и Ошу, но тот же Шук, бывший с ним плечо к плечу при свержении Джава, шепнул, что его избрания не допустят. Ош — новичок, а прежняя элита объединилась против всех, кто может помешать вернуть власть. Половина гвардейцев уже подкуплена или уговорена, другая половина по-тихому обрабатывается. Без поддержки солдат ни один кандидат к власти не придет, даже если за него проголосует большинство.
Сейчас для Оша главное, чтобы его сочли погибшим при исполнении долга, это поможет родным. Если удастся спасти отца, а отправиться вслед за Норой на Небеса не получится, то можно вернуться с историей, как на посту похитили и продали азарам, а оттуда получилось сбежать или выкупиться через игру — для того, что в других племенах знали про азаров, это будет звучать убедительно.
Привал устроили на рассвете в подобии пещеры, вокруг которой Ош некоторое время ходил, долго глядел вдаль и, наконец, сообщил, что можно разводить костер — никто не увидит.
Воды с собой было немного, фляги шатунов почти опустели еще до встречи с Ошем, и он поделился своей водой:
— К ночи будем на месте, а день как-нибудь переживем.
Мия с сыном (она звала его Саном, Санни или Котенком) занялись готовкой в каменной выемке, куда натаскали колючего хвороста, а Ош с Энтом остались дежурить сверху. Ош рассказал про отца, попавшего в рабство за проигрыш.
— У меня есть деньги на выкуп, но просто выкупить не получится, — закончил он печальную историю. — У азаров так не принято.
— Предложи больше, — пожал плечами Энт. Судя по позе, он расположился между камней так, чтобы издали голова казалась одним из камней, резко не поворачивался, автомат чаще всего глядел стволом вверх и мог плюнуть свинцом и огнем в любую из сторон.
Ош был более расслаблен, поскольку до самого горизонта опасных движений не просматривалось.
— Само собой, — сказал Ош. — Предложу вдвойне, но это ничего не даст. По-моему, вы ничего не знаете про азаров.
— Это столица азарта, — подала голос Мия. — Любой, кто хочет всего и сразу, и у кого есть, чем рискнуть, идет туда за счастьем. Но я не видела никого, кто вернулся бы богачом. Слухи твердят, что сорвавшие куш переселяются в племена, где живется лучше. Но у людей, которые уходили и не возвращались, оставались семьи. — Мия вдруг оглянулась на мальчика и быстро отвела взгляд. — Одна моя знакомая тоже уходила, чтобы выиграть безопасность для близкого человека. Больше ее никто не видел. Не верю, что люди, когда получают большие деньги, забывают родных. Во всяком случае — не все.
Ош кивнул:
— Правильно не веришь. У азаров нельзя выиграть. Никогда не соглашайтесь на сделку с азаром, в ней всегда будет подвох.
— Нестыковка. — Энт повернулся к нему и покачал головой, глаза смотрели серьезно и предельно жестко. — Ты тоже азар, пусть и в прошлом. И ты обещал сделку с ними.
— Я бывший азар, потому знаю, как не проиграть. Не выиграть, а только не проиграть. Если это получится, можно считать дело выгоревшим. Главное — успеть использовать новолуние, облачность и ветер. Это важно. Ясное небо, луна и штиль провалят мой план, тогда придется долго ждать случая. О плане не могу рассказать ничего, кроме того, что он есть, что придуман давно и за несколько лет продуман до мелочей. Мы ничем не рискуем, единственное условие — нужно прийти на пост азаров к началу ночи, разговаривать с пограничниками нужно в темноте, без посторонних, и тогда все получится.
— Все же допускаешь то, что план провалится? — спросил Энт. — Значит, он слишком сложен. Любой сложный план обречен.
— План прост до предела, — возразил Ош, — и вам ничего не грозит, для меня главное, чтобы вы пришли со мной вместе и находились неподалеку в начале переговоров — азары ценят свою репутацию игроков, и при свидетелях не позволят себе применить силу там, где можно решить игрой. Но они постараются втянуть в игру вас — любыми способами, от взятия «на слабо» до подписания официального договора, где, скажем, автомат будет выставлен против подорожных документов. И тогда вы потеряете последнюю возможность стать честными путниками. Вам предложат очень простые пари, и будет казаться, что не согласиться — глупо. Поверьте, это совсем не так.
— Например? — спросил Энт.
— Спорим на автомат, что я прыгну выше любого ближайшего дерева, на которое вы мне укажете?
Мальчик, до того рассматривавший пушистые шкурки зверьков, замер с открытым ртом. Слова Оша поразили и Мию, она выпрямилась и сказала:
— А дерево ты, наверное, положишь на бок?
Ош улыбнулся:
— Нет.
— Поведешь нас туда, где все деревья маленькие? — предположил Энт.
— Тоже нет. Ответь: ты споришь со мной на этих условиях?
Энт прижал к себе автомат:
— В чем же подвох?
— Подвох уже в самой игре с теми, для кого это не развлечение, а профессия. Никогда не заключайте пари с азарами.
— Поняли уже. Расскажи, как сумеешь прыгнуть выше того дерева, на которое укажу.
— Без проблем. Подойду к нему, подпрыгну и предложу дереву сделать то же самое.
На некоторое время установилась тишина. Улыбавшаяся Мия раскладывала мясо на камни у костра, Энт задумчиво чесал щетинистый подбородок, мальчик продолжал безотрывно глядеть на Оша как на волшебника.
— Если хотите, могу поспорить с вами, что обойду костер по кругу не касаясь земли ногами, — сказал Ош.
Ему понравилось быть волшебником.
Он тут же подумал, что Нора тоже выиграла бы такое пари, но у ее выигрыша был свой подвох.
— Умеешь летать? — Мия мыслила в том же направлении. В фантастическом. Она искала возможность выполнить условия, а надо было — прореху в них.
— Если бы умел и поспорил на что-то подобное с азарами, — сказал Ош, — они немедля вручили бы мне выигрыш — азары никогда не обманывают в том, что со стороны кажется честной игрой. Правда, тут же сожгли бы как мутанта. Но с великими почестями, как человека, который обманул азаров.
— Так что там с «пройти не касаясь земли»? — буркнул Энт.
— Спокойно шагайте в обуви — земли коснется подошва, а не нога спорщика, и получится, что условия соблюдены.
Энт скривился и, кажется, едва не сплюнул.
— К азарам как-то попал племянник князя, — на Оша поднялся его ледяной и почти немигающий взгляд, — еле ноги унес. Рассказал нам кое-что. Слушать было интересно, но трудно — после приключений в столице азарта парнишка стал заикаться. Сломали парня. Лучше бы съели.
Мия резко осадила спутника:
— Энт!
— Нет, ну правда же, — не успокоился тот. — Мужчина, которого сломали — уже не мужчина. А брат Рыжего — тот вообще не вернулся.
Ош спокойно развел руками:
— Это нормально. Мало кто может остановиться, если его правильно ведут через подстроенные мелкие победы к крупному проигрышу. Большинство напоследок ставят документы на возвращение, самого себя и даже — под расписку — свои семьи.
Он помрачнел.
Мия сглотнула ком в горле, прежде чем заговорить:
— Почему правитель допускает такое? Как мне ни противно, но Энт прав, человечнее съесть одного, который не смог себя сдержать, чем по его прихоти забирать в рабство всю семью.
— Как называется вождь азаров? — спросил Энт.
— У азаров нет вождя, — сказал Ош.
— Так не бывает, чтобы у племени не было правителя, — не согласился Энт. — Без крепкой руки ни одно общество долго не просуществует.
Ош пожал плечами:
— Смотря какое общество.
Соседи называли строй азаров анархией, что было не совсем точно. Азары выводили свое имя от слова азарт, и у них сложилась особая система управления, она учитывала тонкости местной психологии. Основным отличием от соседей было то, что человек, неспособный на Поступок, не имел права на существование, в глазах азаров он сразу переходил в разряд быдла, которое должна знать свое место, и использовался как тупая рабочая сила. Другими словами, человек, неспособный рискнуть — не человек.
Полноправного вождя, чьи решения выполнялись бы беспрекословно, не существовало, но, в случае угрозы, защищать свой образ жизни вставали все. Тогда временно появлялось единоначалие, без которого невозможно выжить в трудные времена. Вождя азары определяли игрой. Жребий, кости, смекалка… Хитрый ум и везение, основанное на знании людей и интуиции, выталкивали на верхушку иерархии нужного человека. Как только глобальная проблема, внешняя или внутренняя, исчезала, вождь терял свои полномочия — азары не терпели над собой начальства.
Когда-то Ош не представлял себе другой жизни. Сейчас он мог сравнивать. Оказалось, что плохой правитель — беда намного хуже, чем жизнь без правителя. Но у племен с правителями мог появиться умный и деятельный вождь, который налаживал жизнь и возносил свой народ над другими. При жизни без правителя такой шанс отсутствовал. Племя азаров было обречено, если глядеть в будущее.
Но сейчас оно процветало.
— На всякий случай скажите мне правду: автомат исправен? — задал Ош давно интересовавший вопрос.
Энт обращался с оружием не как с пугалкой для боязливых и несведущих, все говорило о том, что при случае автомат будет использован. И все же прояснить не мешало.
— И заряжен. Почти полный магазин.
— Этот важно для будущего обмена, – объяснил Ош, — и для создания нужной ситуации во время переговоров. Я должен знать, что за моей спиной стоит реальная сила, тогда и противник это почувствует.
— Тебе не жалко оставленных дома родных? — спросила Мия. — Они считают тебя погибшим.
— Мать в курсе, куда я собирался и зачем, она не знала лишь конкретного дня. Сестры погорюют, но вскоре вернется отец, и радость их излечит. А мне в другую сторону. Кстати, возможно, что вы захотите пойти со мной. Слышали про Колесницу-в-Небеса?
Энт поморщился, но сказать ничего не успел, заговорила Мия:
— Извозчик — это же сказка, легенда, похожая на ловушку: несите ваши денежки, он отвезет вас на Небеса к всемогущим богам, и они исполнят любое желание. А то богам больше заняться нечем. Любое оружие отправляет на небеса не хуже.
Когда-то Ош думал так же. И все же Нора улетела и не вернулась. Последнее могло быть плохим знаком, если бы она заранее не удостоверилась, что Колесница работает, а Небеса реально существуют. Другое дело, что Небеса каждый представляет себе по-своему. И богов. И их замыслы.
— Если бы боги существовали, — продолжала Мия, — прежде всего они навели бы на Земле порядок.
Ош с усмешкой повторил ее же слова:
— А то богам больше заняться нечем.
Если никто не видел богов — как можно понять их действия и тем более представить их цели?