После "Осени-Оленя" я попал в струю. Но струя эта была не простая. Руководства
Союзов Писателей СССР и РСФСР пыталось переключить меня со взрослой поэзии на
детскую. И здесь мне пришлось проявить упрямство. Я решил, что детских книг не
буду печатать, пока не выйдет следующая взрослая книга. А эта книга вышла только
1979 г. Тогда я практически вынужден был покинуть Дальний Восток. Целый год жил
В Переделкине куда прописка в то время была запрещена. Только обосновавшись в
Белгороде, в 1981 г. я сменил дальневосточную прописку. Но и в Белгороде я долго
жил в семейном общежитии. а отдельную квартиру получил - уже в годы Горбачёва.
И именно в эти годы моя вражда с михалковским Союзом писателей достигла апогея.
Печатать ублюдочные брошурки раз в пять лет мне не светило. А именно таким был
срок очереди в нашем Центрально-Чернозёмном Издательстве для членов Союза
Писателей. А не члены ждали очереди десятки лет. После полнометражных книг в
Хабаровске, которые демонстрировались даже на международных книжных выставках
в Лейпциге, серенькие воронежские тетрадочки со стихами - размером в ладонь
вызывали у авторов только досаду. Продолжение этой заметки ждите в следующих
публикациях.