Как-то летним вечером я возвращался домой с работы. Шёл финал перестройки. Магазины опустели окончательно. Люди ходили с полными карманами обесценившихся денег, надеясь где-нибудь хоть что-нибудь купить. Я зашёл к себе во двор и увидел, стоящие у моего подъезда, жигули с незнакомыми номерами. Вокруг них столпились мои друзья-соседи. Когда я подошёл ближе, хозяин жигулей как раз открыл багажник. Он был аккуратно закрыт и застелен полиэтиленовой плёнкой. Когда хозяин поднял плёнку, нашему взору предстал багажник доверху заполненный свежепосоленной, ароматной чёрной икрой. Как выяснилось, мужчина приехал из Астрахани в гости к одному нашему приятелю. Икру ему надо было быстро и без лишнего шума продать в кругу знакомых. Все побежали домой за тарой. Мне бабушка выделила две пустые трёхлитровые банки. Хозяин икры не торговался, и за какие-то небольшие деньги, которые были у меня на руках, он щедро наполнил обе банки.
Я принёс их домой. До этого чёрная икра была в нашей семье всего несколько раз. Отец привозил из командировки в Москву. Он покупал её в буфете союзного министерства. Но теперь каждый день мы наслаждались вкуснейшими бутербродами со свежей Астраханской икрой. Скоро икра стала надоедать, а оставалось её ещё очень много. Каждый день вспоминали фильм «Белое солнце пустыни». «Опять эта икра!».
В это время к нам в гости приехала моя двоюродная сестра из Берлина. Гражданка Германии. Утром я встретил её с поезда и привёз домой. Мы собрались завтракать. Ира (Ирен в Германии) раскрыла чемодан и стала доставать и выкладывать на стол многочисленные немецкие консервы и колбасы. Она знала о тяжёлом положении с продуктами в распадавшемся союзе. Я сварил кофе и скромно украсил стол суповой тарелкой с горой заполненной чёрной икрой и дольками лимона по периметру. Некоторое время Ира остолбенело смотрела на стол. Потом полезла в чемодан и достала фотоаппарат. «Я хочу показать в Германии, как здесь голодают» - сказала она. После обильного завтрака мы гуляли по городу, посетили несколько музеев и выставок.
Время близилось к обеду. «Неплохо было бы где-нибудь посидеть» - решили мы. Однако было одно «но». Во всех кафе и ресторанах города была одна и та же картина. На входе висела одна из табличек «Свободных мест нет», «Спец обслуживание», «Закрыто». За дверями везде одинаковая картина. Пустой зал и два-три столика с особыми клиентами. Попасть туда можно было только по блату. Тут сестру осенило. «Пошли в интурист. У меня немецкий паспорт.» - сказала она. И вот мы подходим к гостинице «Планета». Приключения начались сразу. На крыльце на встречу к нам из дверей вышел Дитер Болен с высокой негритянкой, выступающей с ним. Он был с концертом в Минске. Мы от неожиданности поздоровались с ним. Он ответил и весело махнул рукой. После этого в лицо швейцару, остолбеневшему от увиденного, Ира ткнула немецкий паспорт. Беспрепятственно мы прошли холл из которого виднелась дверь заветного ресторана. Она была открыта и никаких табличек на ней не было.
Мы зашли в зал. Почти все столы были пустыми. Только в углу зала было сдвинуто вместе три или четыре стола. Там пировали ребята. Таких в те времена называли «бритоштанговыми» или «бычьё». Выглядели они практически все одинаково. Огромного роста наголо бритые «качки» в спортивных костюмах, кожаных куртках наверх, огромных кроссовках и без малейшего намёка на интеллект на лице. Стол их ломился от закусок и водки. Семиэтажный мат гремел на весь зал. Мы выбрали столик подальше, в другом конце зала и сели изучать меню. Около часа к нам никто не подходил. Одна единственная официантка бегала каждые пять-десять минут к «бритоштанговым» с бутылками и закусками, не обращая на нас внимания. Когда надоело ждать, я позвал её. Девушка подошла и строго спросила: «Кто мы? И кто разрешил нам сюда прийти?» Ира показала немецкий паспорт, я представился переводчиком и сказал, что нас привёл гид. Девушка пыталась думать, но видимо непривычное занятие доставляло ей мучения, и очередной раз подозрительно взглянув на нас, она приняла заказ. Прошло примерно полчаса, и мы увидели её приближающуюся к нам с подносом, заставленным едой и напитками. Она не дошла до нас буквально несколько метров. С другого конца зала, где гуляли «высокие гости», раздался крик: «Эй кобыла, скользи по рыхлому сюда! У нас бухло кончилось!» Девушка быстро поставила поднос на ближайший к ней стол, и под выкрики: «Шевели булками!» бегом, спотыкаясь на каблуках, бросилась к «хозяевам жизни». Обслужив их, она вернулась и поставила поднос на наш стол. Пообедав, я поблагодарил официантку за хорошее обслуживание и рассчитался по счёту, добавив «чаевые». Уходя, девушка бросила на нас подозрительный взгляд и сказала: «И всё-таки я подозреваю, что вы самовольно сюда зашли.»
Неделя, которую гостила у меня сестра, пролетела быстро и весело. Провожая её на поезд, я сложил ей в дорогу маленькую баночку чёрной икры. Она спросила: «Считается ли у нас нормальным есть её в поезде?» Я ответил: «Что в этой стране уже всё считается нормальным, и никто ничему не удивляется».