Возьмём два положения вещей - фантастика и психонавтика! Что между ними может быть общего? То, что эти два определения имеют персональные человеческие имена. Первое имеет имя Жюль Верн, второе Достоевский. Энергия первого устремлена в прогресс, второго во внутрь человеческой души. Так же как отважные шотландцы ищут капитана Гранта Достоевский ищет внутреннего человека заблудившегося в лабиринтах порока. У Жюля большинство героев имеют выпуклые положительные качества и с помощью прогресса их развивают. У Фёдора Михайловича даже все положительные герои мерзавцы, блудники, человеконенавистники и воры. А единственный персонаж устремлённый в прогресс это Смердяков. Смердяков наверняка видит себя не в адской компании семейки Карамазовых а на борту красавца "Дункана" дающего восемнадцать узлов. Он такой весь в белом прогуливается по палубе под ручку с бедолагой Паганелем и обсуждает последние новости Парижского географического общества. Достоевский прогрессом подтёрся засунув его в самую жопу своего романа! Ещё там был правда момент когда Диме Карамазову Катина подруга предлагает отправиться на золотые прииски! Дима обескуражен этим ибо пришёл деньги просить на пропой! Ещё там представители прогресса это поляки, ну эти вообще с Эдуардом Гленорваном и Джоном Манглосом рядом не стояли ни каким образом! Их место там где-то между Грушенькой и цыган с медведями.
А вот кто мог бы на равных с Манглосом и Гленорваном действовать так это Иван Карамазов, с его безверием и трудными вопросами про слезу ребёнка! Он бы ещё Алексея с собой на "Дункан" наверняка взял бы и Алёшка там тоже бы вписался! Правда потом вернулся бы в Россию и застрелил бы Великого Князя Сергея Александровича или сак с динамитом у министерства внутренних дел оставил бы как раз под Плеве. Не соединяются эти вещи психонавтика и прогресс! Прогресс это устремление вперёд а психонавтика назад тянет к гною земли, к аду! Конечно и преображение возможно, но опять же через гной и пепел всякий птица Феникс возрождается. Старший Верховенский тоже из себя ставил модного хипстера, хотя знал всю жизнь, что он мудак. Хорошо, что еще как Иуда не удавился в конце а так своей смертью умер, может даже и возродился в Фениксе!
Мысли про отца нашей отечественной психонавтики Достоевского всегда вот таким вот образом оборачиваются! Хотел хорошо написать а всё равно достоевщина какая-то получилась.