Я разгружал пакет после вечернего похода в магазин. Что то в шкаф, что то в холодильник. А вот пакет с семечками можно оставить на столе. Погрызть немного. Хоть и называются они «Бабкины семечки», но, куда им до тех из далёкого детства.
Сосредоточено пыхтя, я тащил свой самокат по крутым ступенькам с пятого этажа вниз. Самокат собственной работы, эксклюзив. Сам добывал доски, проволоку, подшипники. Сам пилил, строгал, гнул и отрезал проволоку. Сам приколачивал солдатскую кокарду к рулю. Конструкция немудрёная. Г- образная рама, с двумя маленькими подшипниками сзади. Для крепости конструкции и удобства сидения такая же Г-образная рамка в противоход. Рулевая колонка, с большим подшипником. Всё соединяется скобами. В скобы продевается проволочный штырь.
Ну, вот и улица. С победным грохотом я скатываюсь с наклонного пандуса. Лихо подкатываю к Игорю с третьего этажа. Он копается со своей «тачкой». В сущности, тот же самокат, но маленький и плоский. Деревянная площадка, с двумя подшипниками сзади и одним, на поворотной доске спереди. Только манера езды немного другая. В отличие от самоката, на тачке ездят сидя, подогнув одну ногу и толкаясь другой.
- Игорёха, айда со мной!
Игорь в раздумье. Наконец говорит:
- Не, я сейчас на площадку. Там наши в футбол будут гонять.
- Ерунда, мы быстро. Я за семками. А? Я тоже потом приду играть.
- А, поехали.
Мы седлаем наших «коней» и мчимся со двора. Только мелькают мимо деревья, только лёгкий весенний ветерок в лицо. Наш квартал тихий. Машин нет совсем. От стен домов отражается грохот наших подшипников. Гррр, гррр. До вожделенных семечек недалеко, в соседнем квартале. Только у нас степенные пятиэтажки, а там – «финские домики». Сам квартал стоит в окружении современных домов. С одной стороны – политехнический институт, с другой городской базар, с третьей широкий проспект Нариманова. Хотя, почему «финские» я так до сих пор и не знаю. Обычные частные домики, окружённые садом. Сейчас весна. И эти сады буйно цветут. Каждый хозяин видит свой сад по своему. Кто то сажает вишни и яблони, кто то абрикосы и персики. В общем кто во что горазд. Неизменным, пожалуй остаётся только виноград, толстыми канатами обвивающий веранду. Деревьев много. Высаженные вплотную к забору раскидывают ветви над тротуарами и почти смыкаются над головой узкой улочки. Каждое дерево, словно лёгкое облако. Но каждый вид дерева имеет свой оттенок. От стерильно-белого и зеленоватого, до розового и ярко-красного. Все эти разноцветные облака пахнут так, что голова кружится! Японцы очень гордятся своей сакурой. Созерцают её, медитируют. Интересно, а что сказали бы они попав на эту нашу маленькую улочку.
Но, нам сейчас не до разноцветных красот. Мы катимся с горки к заветной калитке. Гррр, гррр. Трещинки на дороге отщёлкивают ритм, словно поезд на скорости «та-так, та-так». «Полицейский разворот» и сразу наступает тишина. Я бросаю своего «коня» на попечение Игоря и тихонько шмыгаю в калитку. Внутри сада полумрак. Буйноцветущие инжиры и персики построили свой шатёр. Нет ни малейшего дуновения ветерка. Только одуряющий аромат цветов. Дверь на веранду открыта, но там нет никого. На веранде ещё темнее чем в саду. Я тихонько кашляю и осторожно стучу по двери. Из мрака комнаты появляется бабка. В чёрных одеждах и чёрном платке. Это не траур, это обычное платье бабушек в Азербайджане. Бабушка невысокого роста, суховатая, с равнодушным застывшим лицом. Я протягиваю свой «дестюнчик». Бабка берёт его и прячет где то, в складках юбки. Посреди веранды на табуретке стоит огромный алюминиевый таз. В нём, горкой, заветные семечки. На семечках стоит два стаканчика. Точнее маленькая хрустальная стопка и большой деревянный стакан. Стопочка для «пятикопеечных» клиентов. Деревянный стакан для «десятикопеечных». Бабка берёт деревянный стакан и зачерпывает семечки с самого дна. Стакан полон. Даже с маленькой горкой.
- В карман? – роняет бабка.
Я отрицательно кручу головой. Тогда бабка берёт со стола аккуратно нарезанный квадратик газетной бумаги и ловко сворачивает конус, потом заминает кончик. С пакета мне жизнерадостно улыбается очередной передовик производства на фоне нефтедобывающей вышки. Бабка жестом опытного маркетолога досыпает в стакан семечек. Хотя все они тут же падают обратно в таз, кажется, будто она делает тебе скидку, бонус.
- Ха!
С радостный возгласом победителя я выскакиваю на улицу. В высоко понятой руке кулёк с улыбающимся передовиком. Я засовываю пакет в карман, прыгаю на самокат и мы мчимся назад. Гррр, гррр.
Футболисты уже почти разбились на команды. Идут последние препирания и споры. Кто за кого хочет играть. Дилемма. Если в одну команду собрать всех кто с кем хочет играть, это будет игра в одни ворота. Посреди толпы, в позе Наполеона, опершись ногой на зелёно-красный резиновый мяч, стоит Костя. Он главный распорядитель и судья. С грохотом мы подкатываем к игрокам. Все оборачиваются в нашу сторону.
- Ну, где вы бродите – недовольно хмурится Костя.
Вместо ответа я выдёргиваю из кармана кулёк и кричу:
- Пацаны, семки!
Команды сразу ломаются. Все обступают меня. Ко мне тянутся грязные ладошки и, я каждому отсыпаю понемножку. Футбол немного подождёт. А пока мы сидим на краю поля и щёлкаем чёрные солёные и невероятно вкусные семечки.
Баку 1970