Лермонтов. Путевые заметки

   
   Последние часы жизни великого поэта. В этом кресле с мягкими закруглениями на удобных подлокотниках он сидел за столом, отпуская остроты в адрес окружающих.

-- А что, господа, нам сегодня подадут вино? Вы как, Мартынов, не против? Это Вас немного развеселит, а то Вы сегодня слишком в «образе»! Я бы на Вашем месте не снимал черкеску, бурку – извольте, а головной убор Вам добавляет мужественности, которой Вам, мой друг, не всегда хватает! Давеча, будучи на охоте, при внезапном появлении кабана, это было заметно.

   На лице юного корнета играла лукавая улыбка, но в глазах оставалась печаль.

-- Лермонтов, увольте от Ваших шуточек! Вам это не престало! Не Вам ли знать, что всё было иначе!

-- Да ладно, дружище, считайте, что это сказано не всерьёз. Князь, - обратился Лермонтов к Трубецкому, беззаботно беседовавшему с дамами, - сыграйте что-нибудь.

   Князь Трубецкой без особого желания подошёл к роялю, крышка которого была открыта. Уютная гостиная наполнилась музыкой ожившего инструмента.

    Рядом с креслом стоит небольшой изящный диван.

-- Господа, сюда, сюда пожалуйста опускайте Лермонтова! Вот так, вот так…. Надо бы его переодеть в сухое. Платье намокло под дождём и напиталось кровью. Как же так, господа! Ведь собственно это была шутка! Да и Лермонтов в силу несуразности происходящего выстрелил вверх! Как же Мартынов? Ах, господа….

   Смотрю на возвышающуюся на постаменте  фигуру поэта. Хрупкий, с юношеской худой шеей и устремлёнными куда-то вдаль глазами.

Тучи небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же изгнанники
С милого севера в сторону южную.....

Последние мгновения жизни гения, собственно, ещё юноши с метущейся душой.