ХРАМ
Время двигалось к обеду. Олег присел на ствол упавшей липы, отдыхал. Он только что слез с колокольни давно заброшенного храма, где обрубал, а где и просто вырывал с корнями, берёзки и другую растительность, плотно облепившую карнизы и выступы. Страшно не было, он любил работать на высоте, как правило, без страховки. Здесь же он привязал себя к парапетам звонницы, кирпич был настолько хрупок, что вырывая деревце, Олег думал, не делает ли он большего вреда, разрушая стену. Ему давно приглянулось это место и этот всё ещё сохраняющий свою величественность храм, а рядом небольшое кладбище.
Его жизнь давно уже перешагнула на вторую половину, приближаясь к старости, и хотя чувствовал он себя ещё бодренько, но нет – нет, да и задумывался о «вечном». Недавно он узнал, что и сват прикупил себе место на кладбище, а что делать, Москва, и только сгореть бы не хотелось. Олег знал, что дети его не бросят, сделают всё по человечески. Но, и после, он не хотел бы обременять их. Олег привык заботиться о себе только сам. В семнадцать неполных лет, уходя из дома только в том, в чём был одет, больше ничего ни от кого не просил. Из наследства его всегда сопровождает только старинная икона Пантелимона – Целителя, подаренная матерью. Выйдя на пенсию, жил «на свои». И, если даст Бог, «дотопать» до края на ногах, не свалившись от инсульта и прочей заразы, уйти в мир иной без суеты и больших трат для родни.
Олег, живя на даче, перезнакомился со всем проходом соседней церкви, которая патронировала и этот полуразрушенный храм. Делал для прихода посильную работу, обычно ту, за которую никто не хотел браться, и так постепенно переключился на обустройство этого храма, испросив на то разрешение дьякона. Олег распилил и собрал в кучу за оградой несколько берёз, упавшую прямо на забор огромную липу, и вот теперь очищал от поросли карнизы. Где-то в глубине души он надеялся, что благочинный разрешит похоронить его на этом кладбище в деревне Новый Спас. Было бы, конечно, лучше поселиться здесь, но к своей старой даче, что в семи километрах от этих мест, Олег прикипел основательно, до и поздновато затевать новое строительство.
Спускаясь с колокольни, Олег заметил молодого парня, идущего по направлению к храму, и вот он показался уже в воротах. Парню было лет тридцать пять, тёмноволосый, с умным проницательным взглядом. «Виктор» - представился он, поинтересовавшись у Олега, кто он и зачем здесь. Виктор пожаловался, что молодёжь частенько в храме устраивает оргии и это он повесил замок. Виктор, показывая на три трёхэтажных особняка, на которые Олег и до этого обратил внимание, «Грузины – воры «в законе», три брата, восстановили купол на колокольне и все кресты, собирались полностью восстанавливать, потом»- продолжал он: «Одного убили, второго посадили, третий сбежал в Грузию».
Помолчали, поглядывая то на особняки, то на храм, Виктор продолжал: « А вон остов фундамента видишь?» Олег кивнул. « Москвичка одна здесь дом построила, шибко ей это место понравилось, хотела, чтоб похоронили её здесь, заранее гроб заказала, да ты, наверное, видел его на втором этаже колокольни? Умерла в Москве, говорят, сожгли её, а дом, вот видишь, растащили». Олег не понял, или пот от работы ещё не сошёл, или от новости, но он его почувствовал - липкий, холодный. « Ну, ладно, я пойду» - сказал Виктор и как будто испарился. Олег глянул на храм, на остов фундамента, выглянул за ворота, улицы лучами сходившиеся к храму, были пусты. Возле кладбища стояли две машины. Люди выносили мусор с кладбища и бросали на дорогу, идущую к воротам храма, где Олег только что прибрался.