- Будет экскурсия – всё расскажут.
* * *
ГЛАВА 6 ВЕНГРИТЯНКА
Он не стал ждать экскурсии: взял и сбежал. Просто вышел из бунгало, открыл калитку.
Куда теперь?
Нет, не в замок. Надо сперва разведать, где Сашка с Игорьком. Они в поезде познакомились. У Игорька пистолет – как взаправдашний, стреляет пистонами, с огнём и дымом.
Может, даст пострелять. Он обещал, только не на квартире.
Можно на улице, как будто в войну. Будут из-за угла стрелять, пугать боригенов.
Пускай потом хоть в угол ставят, хоть что. Ничего. Зато он сам, один… Он так и скажет. А то за него боятся: потеряется, под машину попадёт. А как из детсада домой – и у маме на работу? Один! Папа что сказал? "Он не маленький: в школу пойдёт".
И Кортика он не боится.
- Вперёд! За Родину! – скомандовал сам себе Валерка – и в путь!
Как по оврагу, по борозде. Как по лесу. Незнакомый город…
Познакомимся!
- Один! Два! Три!
Он шагал по той стороне, где живёт тётя Анка.
- Восемь! Девять!
Это он дома считает.
Вроде, в этом. Сюда зашли.
Мальчик остановился. Чтобы потом не искать, надо знать номер. У тёти Анки два – Галя над ним смеётся.
А это номер…
- Мальчик, ты к кому?
Девчонка чья-то.
Он оглянулся. Ух ты! Большая! Больше Сашки с Игорьком.
«Не наша», – определил Валерка. У них в группе таких нету: в сандалиях на босу ногу. И часики на руке – дамские. Ни у одной девчонки.
Она шагнула ближе:
- Ты почему молчишь? Ты заблудился?
Валерка насупился:
- Я гуляю.
- Ты гуляешь один? – сказала, как пропела. – А где твоя мама?
Ей-то какое дело?
- Дома, – отвечал безо всякой охоты.
- А где ты живёшь?
«Она вожатая», – решил про себя Валерка. Он знал: в школе есть вожатые – большие девочки, пионерки. Они октябрятами командуют, чтобы по улице не бегали.
Ещё уши надерёт.
- Мы у тёти Анки, – начал по-быстрому.
Она прищурилась:
- Где?
- Вон там, – показал смущённый Валерка. – Дом номер…
Она не слушала:
- Надо говорить: «Мы приехали», – объявила, как на уроке. – Знаешь, где ты живёшь? Вон где!
- И нет!
- Вы за горами живёте, – ещё раз махнула в ту сторону, где маячили отроги Карпат. – А мы всё время живём.
- Вы боригены?
Она глянула сверху вниз:
- Мы мадьяры.
- Кто вы?
- Ты разве глухой? Мы мадьяры. Повтори.
Хитрая какая! Потом пристанет, как банный лист: «Я твоей маме скажу!»
- Матом нельзя ругаться, – опередил Валерка.
Она, фыркнув, постукала пальцем по лбу:
- Мадьяре – це угорци. Это по-украински. А по-русски – венгры.
- Ты?..
Мальчик поёжился, назад отступил. Это те, которые в спину…
Предатели! А он один. И калитка закрыта – замок снаружи: ни Игорька нет, ни Сашки.
Да врёт она! Вовсе не похожа на венгритянку. Разве они такие – с часами? А где у неё перья? Вместо перьев – розовый бант. Бантики у русских девочек.
- Венгры в лесу сидят.
- Мой папа в лесу работает, – отозвалась она. – Только он не сидит, мы с ним живём.
- На кордоне?
Та скривилась:
- Мы в Старом Городе живём. Ты понял? На кордоне – пограничники.
- Малину собирают?
Она придвинулась ещё ближе: так паук подбирается к мухе.
- Ты русский?
- Русский, – отвечал он гордо, даже с обидой.
Мордвин, что ли?
- А я думала, ты румын. Ты похож на румына: они тоже чёрные. У них даже фамилии – Негря, Негруци…
Чего дразнится?
- Я русский!
- Ты из России. – Она опять прищурилась. – Русские молятся по-румынски.
- А вы – как чукчи.
-Ты чукчей видел?
Дура она, что ли? Где их увидишь? Чукчи в тундре, на севере.
- А ты видала румынов?
Она всмотрелась в него пристальнее, как в магазине игрушек.
- Ты не знаешь: в Карпатах живут румыны, русины. Даже швабы остались – записались венграми.
- Дураки эти швабы!
- Не дураки! Они жить хотят. А русские не живут, а служат.
- Никому мы не служим!
- Вы отдыхаете. Потом поедете, где больше платят. РУССКИЕ – КАК ЦЫГАНЕ.
- Сама ты!..
- Я не цыганка. Мы тысячу лет живём. Ты-ся-чу! Ты не знал? Раньше в Старом Городе русинов не было. Только мадьяры да жиды: была жидовская улица.
- А теперь мы будем жить.
- Вы? – Она аж рот разинула. – У тебя есть жена? Вы дом купили? Может быть, замок? Или ты боишься?
- Кого?
Тогда он не знал: чтобы вроде "Беззубого фрица"! И не думал. Говорят: замок охраняется. Так чего же?..
- А ты знаешь, что такое Берег?
- Берег? – Мальчишка от неожиданности чуть-чуть замялся. – Это около воды.
Егор Городищенский – и тот скажет.
- Не знаешь. Берег – это земля. От Мункача до старой границы.
Какого ещё?.. Он почувствовал, что его прижимают к калитке: она вплотную.
- Ты и Мункач не знаешь? А хочешь жить. «Мукачево та Ужград – це радянськи миста(1)», – пропела она. – А по-нашему – Мункач эш Унгвар…
- Ну и чеши!
Он больше не сомневался – понял, кто она. Никакая не русская, даже не боригена. И говорит не так. Сперва ничего: татары-мордва на базаре в Канах хуже коверкают. Да и тётя Анка. Только у тёти Анки приятный голос. А эта – злая, противная! Шипит, как змея: «зна-эш-ш, гуля-эш-ш». А то мяукать начнёт.
Чего припёрлась? Им разве можно ходить по городу? Их надо проволокой огородить.
«Ничего она не сделает, – думал он. – Пусть попробует».
- Папа вас всех убьёт.
- Твой папа – Гитлер?
Запустить бы в неё чем-нибудь. Или как ёжик лису: поймать за язык и держать, не отпускать. Пусть она хоть…
Разве удержишь? Вон какая кобыла! А он…
- Я всё знаю про тебя, – объявила вдруг венгритянка. – Ты Валерик.
Он вздрогнул.
- Твою маму зовут тётя Зина. Зинаида Вениаминовна, – опять протянула нараспев. – А тётя Галя – твоя сестра. Она учится в Москве на главного архитектора.
- Врёшь!
- Не вру.
Если бы она притопнула сандалиями – и сразу набежали бы тучи, снег среди лета повалил… Или вдруг извержение – по её команде…
Он знал: колдуньи - в сказках...
Она шпионка! Переоделась и ходит, смотрит. Часы у кого-то своровала.
А если дом подожжёт? Или дуст насыплет?
Она загородила ему дорогу:
- А ты не знаешь. Скажи, как меня зовут.
Вот ещё!
- Никак не зовут.
- А ты угадай.
У него защипало в носу и в горле. Это она – нарочно, чтобы он заразился.
- Не угадаешь – пойдёшь со мной.
- Марина, – первое, что пришло ему в голову.
Мадьярка оскалила зубы:
- Я – Маринка? Маринка – румынка!
- Аглая, – вынырнуло невесть откуда.
- Ты хотел сказать – Агата? У нас была в первом классе. Только я хорошо учусь, а у Агаты двойки. Харом, кэте эш эдьшег(2)!
Опять обзывается!
- Ещё у нас была Марта.
Какого марта? Откуда ему знать, как зовут венгритянок?
Он кусал губы – из последних сил. Попробовал вспомнить: какое бывает нерусское имя?
- Лера?
Мадьярка торжествовала:
- Сдаёшься?
Скорее всего, он заплакал. Но помнить об этом не хочется.
- Пусти!
Он сбил бы её с ног, если бы с разбега. Ногой бы, куда достанет.
- Юци! Юлишка!
Как будто послышалось.
Крикнули ещё раз. Кричала женщина – издалека, не по-русски. Он разобрал: какие-то Надя с Лёнькой, Эдик. Напоследок вроде бы по-русски – матом.
- Йовек(3), мама!
И понеслась, бросив непобеждённого.
А он – скорее домой. Он, конечно, всё рассказал: куда ходил, кого встретил, как его чуть не взяли в плен.
- Глупенький! – Мама не дослушала – рассмеялась. – Аника-воин!
И Галя подхватила:
- Герой! «Что это за птица? Он её боится». Это же Юлишка.
- Юлишка?
Не игрушка, не одёжка – имя такое.
- По-нашему – Юля, Юлия, – прибавила мама.
- Ю-ли-я! – повторял удивлённый Валерка.
Юльки в те времена не встречались на каждом углу: в детском саду уж точно ни одной. (И в школе не будет, лишь в «Мурзилке» мелькнёт стишок про Юлю-грязнулю.) И что за имя? Наверно, дразнят.
- Слыхал про Юлия Цезаря?
- У которого чумка?
Папа Цезаря вылечил, хоть он уже старый, старше Валерки.
- Венгритянки тоже болеют?
- Не городи, шовинист сопливый!
Вдвоём с мамой взялись объяснять. Во-первых, не венгритянка – что за дурацкое слово? Она венгерка. Или пусть мадьярка. Ничего такого: даже немцы не все плохие. (Братья Гримм – разве они фашисты?) Венгры – тем более: люди как люди, живут у себя, на родной земле. Она и вправду была венгерская: это после войны поменяли границы, начальники сбежали, а людям что? Их даже Сталин не тронул, не выселил, как татарву из Крыма.
- НЕ БЬЮТ ФОМУ ЗА ЕРЁМИНУ ВИНУ!
И Юлька – никакая не шпионка, не диверсантка. Хорошая девочка. И учится хорошо – даже по русскому пять, хоть и с минусом, и по дому всё делает. У папы с мамой душа на месте.
- Видишь, кое-что и мы знаем. Мы с Галей тоже шпионки.
- Мы разведчицы.
Всё, оказывается, просто. Они, эти венгры-мадьяры, живут не в лесу, а напротив: вон их «чаладь-хаза»(4).
- Видел розы в палисаднике? Не трогал, надеюсь?
- У них – любимый цветок, – отметила мама.
Днём Юлия забежала к ним, точнее – к тёте Анке, отдала деньги. Немножко с нею покалякали. А он в это время спал.
- Она меня видела?
- Видеть не видела – слыхала, что есть такой.
И не в плен его хотели взять, не в рабство – вот глупости! Отвела бы голубчика домой, на квартиру, чтобы по улице не шлялся. Не грех было бы по шее дать.
- Я ей дам!
Валерка негодовал. Почему, ну почему его не разбудили? Хоть бы сказали. Он бы ей…
- И что бы ты сделал?
Он сам не знал.
Ничего, вот завтра… Пускай не думает…
Продолжение следуетhttp://www.proza.ru/2016/01/27/558
1. Это советские города (укр.).
2. Тройки, двойки да колы (венгер.).
3. Иду.
4. Родной дом (искаж. венгер.).