Мой звездный брат. 6 роман НФ цикла
Таня Бондарева
Глава 1. Сара.
- Сара Бархейм! Встать! – голос робота, неживой, без эмоций, без акцента – разорвал ватную тишину. Сара, лежавшая на койке, вскочила. Привыкла уже – не встанешь, через десять секунд тебя скинет удар тока. – Лицом к стене! Руки за спину!
Сара торопливо выполнила указания. Заработали сервомоторы, с лязгом открылись скрытые в двери механические засовы. Дверь открылась. Сара слегка опустила голову, чтобы попытаться увидеть, кто вошел. Двое… Краем глаза она увидела, пока ей надевали наручники, форму охранника тюрьмы.
- Повернуться лицом к двери! – Сара послушно повернулась. Да, один был охранник тюрьмы, в которую ее поместили после вынесения вердикта об аресте. А второй… сердце женщины забилось сильней от радости – второй был имперцем! Его нашивки младшего офицера внутренних войск были очевидным доказательством – план сработал! Ее перевозят на планету, подчиненную Империи! Значит – не смертный приговор!
Охранник надел кандалы ей на ноги и передал пульт управления младшему лейтенанту внутренних войск Империи.
- На выход! – негромко произнес он. Сара, стараясь не упасть – на нее только три раза до этого надевали ножные кандалы, она не привыкла к ним и боялась упасть – вышла в коридор, семеня ногами. Раньше она пару раз падала и, извиваясь на полу, долго не могла подняться под хохот охранников. Потом научилась – натренировалась в камере подниматься «без участия ног». Но сейчас появление имперца означало для нее продолжение жизни. Да, каторга, ну и пусть – она-то сумеет выкрутиться! Найдет подход к администрации или станет полезной для лагерных шишек… Она выкрутится… потом, глядишь, досрочное освобождение… лет через двадцать… Сара размечталась, сделала большой шаг и грохнулась, больно ударившись коленом. Охранник захохотал, а имперец, посмотрев на ее мучения, молча взял ее за шиворот и поставил на ноги.
- Эй, амиго, это та еще штучка! Укусит – отравишься! – загоготал тюремщик, радуясь своей шутке о прошлом Сары.
Сара Бахрейм была отравительницей. Если и есть что-то самое мерзкое в лишении человека жизни, то после убийства ребенка это - отравление. А Сара отравила таллием мужа, молодую жену своего второго мужа и пыталась подвести под смертный приговор беременную третью жену мужа Давида. Для пущей достоверности Сара даже имитировала отравление самое себя, но переборщила и лишилась половины волос и нескольких зубов.
Обилие мужей и жен в этом пострадавшем семействе объясняется тем, что Сара была из древней секты фаронов. У них были приняты полигамные браки и переход жен от умершего мужа к его оставшимся братьям. Сара ненавидела своего мужа до такой степени, что отравила его. Отравила, чтобы заполучить в мужья его молоденького брата Давида. Но семейное счастье не задалось: Давид сбежал от любвеобильных жен, доставшихся ему по наследству от старших братьев, женившись на девушке Элис. Вот ее-то, беременную, и подводила под смертный приговор Сара, отравив четвертую жену Давида и имитируя покушение на себя. Фароны сами выносили приговоры и сами их исполняли. Тогда только чудо спасло Элис и нерожденного ребенка.
Давид, с трудом перенесший эти испытания, отказался судить Сару фаронским судом и передал ее властям на планете Эльдорадо. Планета была под юрисдикцией Демократии, а Сара – гражданка Империи русских. Судить ее могли только на имперской планете, и вот ее передали в руки имперцев! Сара ликовала. В Империи русских не было смертной казни, в отличие от Демократии и мира Демона Бо. Жить, жить… лишь бы жить, а там все как-нибудь уладится!
Ее провели по пустым тюремным коридорам. Тюрьма жила по планетарному времени – значит, на воле сейчас ночь. На каждом перекрестке была разделяющая дверь – их открывал охранник, а в конце одного из коридоров они остановились перед закрытой дверью, напоминающей люк на корабле.
- Встать. Лицом к стене, - мрачно сказал охранник. Сара подчинилась. Она услышала, как загрохотали замки люка. – Лицом ко мне. Пошла. – Сару втолкнули в проем. Люк закрылся, и они остались втроем в маленьком отрезке коридора, закупоренном с обеих сторон. Тюремный охранник приложил правую ладонь к выступающей в стене коридора панели. Панель засветилась.
- Я, охранник тюрьмы «Последний приют», планета Эльдорадо, передаю заключенную Сару Бахрейм представителю пеницитарной системы Империи русских.
- Принято, - произнес мелодичный женский голос, и имперец занял место тюремщика. Он положил свою ладонь на панель и произнес:
- Я, представитель Империи русских, принимаю под свою опеку заключенную Сару Бахрейм, гражданку Империи русских.
Ответ пришел не сразу – видимо, система сличала отпечатки пальцев русского:
- Принято. Представитель Империи русских, проследуйте с заключенной в шлюз.
- Вперед! – тихо скомандовал русский, и Сара прошла вперед, к закрытому люку. Он открылся, и она вышла в шлюз – коротенький рукав со стенами и потолком из гофрированного материала.
- Пока, лысая! – услышала она голос местного тюремщика сквозь шум и лязг закрывающегося люка за спиной. – Удачи, амиго!
- Спасибо! Бывай! – ответил русский.
«Пошел к черту, урод!» - успела на автомате подумать Сара. Да, она была лысой. Перед убытием на Эльдорадо она увидела мельком свое лицо в темном экране монитора и ужаснулась. Жуткие пролысины, жалкие свисающие волосенки, а зубы… Сара обмерла, проходя мимо монитора – ее вывели из зала суда, где Давид, еще остававшийся старшим отцом семьи, настоял, чтобы ее отдали под суд официально, в Империи русских.
Он едва пришел в себя от ужаса – тот же «правый» фаронский суд неделей раньше приговорил его любимую жену Элис, ждавшую ребенка – к смертной казни за преступление, которое совершила вот эта Сара! Давид решил, что фаронская изолированность от внешнего мира – большая ошибка и отдал преступницу в руки местного правосудия. Когда его помощник, брат Петр, спросил у Сары – не желает она о чем-нибудь попросить ее мужа Давида перед вечной разлукой, Сара задумалась и попросила:
- Побрейте меня наголо… голову…
Брат Петр вытаращил глаза. Он ожидал раскаяние, слезы, просьбу о помиловании… Но… побрить наголо? «Рехнулась совсем», - подумал брат Петр и разрешил.
А Сара была вполне себе в здравом уме. Когда прошли первые припадки отчаянной злости и она обрела способность здраво рассуждать, она поняла, что смертный приговор ей не грозит, а, значит, надо подумать о будущем. Средства для восстановления волос ей вряд ли предоставят, а муж… бывший муж и не вспомнит о ней… Даже не зашел ни разу в ее камеру, а на суде смотрел на нее с отвращением, как на жабу.
- А ведь я ради тебя, ради тебя отравила твоего братца, чтобы ты стал после него старшим отцом семьи Бахрейн! – застонала Сара, вспомнив этот взгляд. И тут же оборвала себя: «Сара, все. Я сказала – все, прекрати! Надо перевернуть страницу жизни и научиться жить заново. Надеяться тебе не на кого!»
И Сара вспомнила, как маленьких фаронских детишек брили налысо, чтобы укрепить волосы. «Может, и мне поможет? И все лучше, чем эти редкие космы!» - решила Сара. Так она и стала лысой.
Это имело свои преимущества. В тюрьме на планете Эльдорадо на прогулке несколько женщин подрались. Они таскали друг друга за волосы, а когда одна из них попыталась втянуть в драку Сару, ее рука скользнула по голому черепу. Женщина потеряла равновесие, а Сара удачно пнула ее под зад и сумела отбежать подальше. Подбежавшие охранники растаскивали нарушительниц спокойствия тем же нехитрым способом – за волосы. «Хоть какое-то преимущество, - думала Сара, с завистью огладывая мускулистые фигуры преступниц. – Ничего, ум и мои хакерские способности наверняка пригодятся на зоне! Эти дуболомки и компьютер-то в последний раз в школе видели!» Сара начала качать мышцы и тренироваться, глядя на «дуболомок» в тюремном спортзале – те часто устраивали подобие боев. Они заметили старания Сары и со смехом взяли ее в команду. За обучение Сара делала им массаж, особенно преуспев в шейном отделе позвоночника. Когда-то, до замужества, она училась на массажистку. «Все, все пригодится, - приговаривала она про себя, разминая закаменевшие шеи и вспоминая слова мамочки. - Видишь, Сара, ты им уже нужна! И тебя никто не задевает, и обед у тебя лучший!»
На слушании ее дела комиссия вынесла вердикт – переправить Сару в Империю русских для дальнейшей судебной процедуры. И вот через три месяца она стоит в маленьком шлюзе в кандалах рядом с младшим лейтенантом внутренних войск Империи.
Думала ли она о побеге? Разумеется! Даже сейчас она искоса оглядывала стены, оценивала возможность выхватить у охранника магнитный ключ от наручников… нет, пока ничего выйдет! Она еле заметно вздохнула, когда люк открылся. Нет, не увидит она сегодня небо, не вдохнет воздух свободы! Шлюз напрямую состыковывал выход из тюрьмы с имперским космокатером для перевозки заключенных…
Катер делился на небольшие отсеки, по одному для заключенного. Имперец усадил Сару на жесткое сиденье и прикрепил кандалы к специальным стойкам. Сам подошел к шлюзу в кабину пилота и сел в кресло. Ввели еще нескольких заключенных. Все они были одеты в одинаковые ярко-оранжевые комбинезоны – дань многовековой традиции. Так было заведено в системе Демократии давно, еще до Большого взрыва. Демократы изо всех сил цеплялись за старинные обычаи, даже в таких мелочах. Раньше это было оправдано – яркий оранжевый цвет был меткой для стрелка-охранника. Сейчас это не имело смысла, так как у охранников был пульт, управлявший кандалами подопечных Одно подозрительное движение – и охранник посылал сигнал, активировавший кандалы – от слабого предупредительного удара током до подрыва или выделения смертельного яда.
Когда все места были заняты – дюжина заключенных и столько же охранников сидели на отведенных местах – люк открылся, и в катер ввезли прозрачный ящик. В нем сидел, закованный в наручники, с ошейником на шее рептилоид. Ящик провезли в корму катера и закрепили.
Сара украдкой рассмотрела диковинного пленника, пока его везли мимо нее. Оборачиваться не стала, хотя другие заключенные вели себя свободнее – вертели головами, переговаривались с соседями. Все, что Сара знала о рептилоидах – что они из мира Демона Бо, не гуманоиды, но разумные. Этот выглядел более чем разумным. На него надели такой же оранжевый комбинезон, но Саре показалось, что она видела часть длинного хвоста, нервно постукивающего по полу.
Рептилоиды отличались от людей всем – начиная от генома. Глаза – с узким вертикальным зрачком, были всех оттенков от желтого до коричневого. Кожа – покрыта чешуей, как у змей. Почти все имели хвост – от маленького, похожего на поросячий, до длинного мощного, как у давно вымерших земных динозавров. Сара вспомнила, что длина хвоста означала знатность у рептилоидов. Значит, если она не ошиблась и видела действительно хвост – этот экземпляр был из высшего света. И челюсти. Огромные зубы, клыки. У некоторых – настоящие пасти, похожие на крокодильи. Самки мало чем отличались от самцов – разве что были поменьше и поизящнее. И цвет кожи отливал сиреневым в солнечном спектре.
Рептилоид, проезжая мимо заключенных, безразлично оглядывал их. Скользнул взглядом по Саре, без единой эмоции. Сару передернуло. «Какая гадость, - подумала она. – Повезло, нечего сказать!»
Охранники Змеиного принца (так назвала странного попутчика Сара) уселись на свои места, и катер, закрыв люк, включил двигатели и отчалил. Сара заметила, что они напряжены и не разговорчивы. Лазерные винтовки держали в руках. Расслабились русские только минут через десять после взлета. До Сары доносились их голоса.
- Гоша, а сопровождение где?
- Сзади, на хвосте висит…
- Я думал, они хоть попытаются…
- Тяпун тебе на язык…
- Виноват, товарищ старший лейтенант!
Сара сжала ладони. Терпеть, терпеть…
Через полчаса катер пришвартовался к большому десантному кораблю русских. После швартовки он начал вращаться вместе с кораблем и сила тяжести прижала Сара обратно к сиденью. Выводили их в обратном порядке – первым рептилоида, потом остальных. Сару провели по коридору и ввели в тюремное отделение. Слева и справа были решетки – камеры, отделенные друг от друга перегородками, со сплошной решеткой вместо внешней стены. Около одной из них, с открытым входом, охранник остановился:
- Стоять. Вошла, - и толкнул ее внутрь. Сара просеменила внутрь.
- Стоять. Лицом к стене! – он снял с нее кандалы и вышел. Сара огляделась. Три голые стены, внешняя – решетка. В небольшой нише – унитаз. Сара сползла по стенке на пол и жалобно заскулила, уткнувшись лбом в решетку.
- Што ты? – раздался странный, с пришептыванием, приглушенный голос из-за стенки. Сара вздрогнула и попыталась разглядеть говорившего, вжавшись в решетку и сильно скосив глаза. Ее привели одной из первых, но она не успела разглядеть прибывшего раньше соседа. Увидела только край оранжевого комбинезона. В двух камерах напротив были громила-негр и тщедушного вида замухрышка с желтоватой кожей и в очках. Оба разглядывали от нечего делать Сару и ее собеседника.
- Ничего, - Сара отодвинулась от решетки. Потом, вздыхая, решилась спросить:
- Это… туалет без дверцы…
- И што? – просвистел в ответ сосед.
- Я стесняюсь… - прошептала Сара.
Из-за стенки раздались квакающие звуки.
- Не смешно, - печально сказала Сара. – Я женщина, а эти двое пялиться будут.
- Ты самка? – сосед произносил звук «с» как нечто среднее между «ш» и «с», присвистывая.
- А ты кто?
- Я самец!
- Ты рептилоид? – осенило Сару.
- Да… слушай, ты заходишь, возникает голографическая шторка. Тебя не видно, ты никого не видишь. Уединение, - и снова «заквакал» - видно, он так смеялся. Сара припустила к кабинке. Рептилоид не соврал, и Сара вышла в гораздо лучшем настроении, чем пять минут назад. Села поближе к соседу, обхватив лодыжки руками. Выход в подпространство произошел, когда она сидела за шторкой, наслаждаясь одиночеством. Слегка тряхнуло, но ничего, вошли аккуратно.
- За што тебя упекли? – спросил тихо рептилоид. Сара молчала. Ей не хотелось вспоминать свои неудачи, но делать все равно было нечего, и она решилась поболтать.
- За два убийства, - буднично произнесла она и закрыла глаза. Сейчас начнется… «Да не может быть! Женщина? Убийство? Отравление?» И взгляды – она читала в них отвращение, презрение, негодование, ужас. Не было сочувствия. Ни разу.
- Всего два? – собеседник задал необычный вопрос.
- Всего? Ну да, еще два не удались, - фыркнула Сара.
- Што было-то, расскажи!
- Мужа своего убила. Потом молодую жену нового мужа. Пыталась свалить на беременную жену нового мужа. Если бы все пошло по плану – ее бы казнили, а меня здесь не было! Себя траванула… вот, лысая теперь! И все равно попалась!
- Ты красивая… - прошелестело за стенкой. – Я тоже лысый, да еще зеленый! А что за мужья и жены? Рассказывай!
Вздохнув, Сара рассказала свою печальную историю.
- Я из секты фаронов. У нас каждый мужчина может купить себе жен, сколько хочет, но он обязан о нас заботиться, и о детях. А женщины – наша судьба – рожать, рожать, воспитывать детей и ублажать мужа. А еще работать в перерывах. Я вот программировать училась, до того – на массажистку... И ничего больше нельзя. Нельзя уйти из семьи, нельзя уехать, нельзя изменять, нельзя ничего!
- Рабство, што ли?
- Как рабство, да, только для женщин… Ну и есть у нас Старший отец – он стоит над своей семьей и всеми фаронами, а мы делимся на семьи, и в каждой семье свой старший отец. Я была замужем за Ефремом – средним братом нашего старшего отца Ильи. Илья умер, и его жена Эсфирь перешла по наследству к моему Ефрему. И Ефрем знаешь, что сделал?
- Што?
- Он назначил старшей женой вот эту Эсфирь, поношенные тапки его старшего братца!
- Ша…
- Да кошмар! А я кто? У меня детей не было, так он новую молодую взял, та сразу забеременела, но умерла, бедняжка, не родив…
- Ты, што ли, помогла?
- Нет, в тот раз – нет, сама она, еще на Земле! Бог забрал. Наш народ решил улететь с Земли, так как имперцы стали лезть в наши дела. Давно еще, полстолетия назад, вылетели первые семьи. И чуть больше года назад наступил черед нашей семьи. Мы собрались и полетели. Ну и… Ефрем еще лет пятьдесят бы прожил, и я вместе с ним – забытая и засохшая. Жен бы понакупил помоложе, а я бездетная… А у него младший брат, Давид! Красивый парень. И ему не дождаться места старшего отца, если бы я не помогла… Я отравила мужа. – Сара замолчала, ожидая реакцию собеседника.
- А чем отравила?
- Таллием. Им крыс травят, а я… Признаков отравления нет, если не рыть именно в этом направлении – человек умирает от воспаления легких, от язвы желудка – у кого что болит. Ефрем умер от пневмонии…
- Это в полете было?
- Да… Я ненавидела его!
- А яд где взяла?
- С собой принесла… в личном багаже…
- Глупо.
- Почему?
- Заранее спланированное убийство… больше срок, - спокойно констатировал рептилоид.– Подождать не могла?
- Я ненавидела его, ненавидела! А Давид… мы должны были лететь 5 лет – корабль старый – за эти годы Давид нашел бы себе жену! А так… я так была счастлива, так пыталась ему помочь – научить, как управляться с семьей, кому что поручить… Он… он даже не знал, чем мне обязан!
- Дай-ка угадаю, что было дальше…
- Ну?
- Ну… он от тебя устал и нашел себе самку по вкусу, да?
- Да! Нашел. Мерзавец, - Сара уткнулась головой в коленки. Неожиданно она ощутила прикосновение к своей лодыжке, глянула вниз – через решетку к ней тянулся кончик хвоста соседа.
«Мамочка!» - чуть не завопила Сара, но хвостик обхватил ее лодыжку и замер. А Саре стало тепло, как от дружеского пожатия руки. Она коснулась кончика хвоста – он был похож на змеиный, но с более грубыми чешуйками. Хвост дернулся, и, почувствовав, что Сара его поглаживает, расслабился и так и остался обвивать ее ногу.
- Самцы… все одинаковые… - прошептал сосед. – Когда самка идет к самцу, она должна брать с собой плетку… а ты яд принесла…
- К тебе так и ходят – с плеткой? – устало спросила она.
- Ко мне? Нет, конешно, я про ваших самцов. У нас по-другому. У нас нет рабства или зависимости. Самка приходит, когда ей хочется отложить яйца. Потом уходит… Рассказывай дальше!
- У вас нет семьи? – удивилась Сара.
- Нет, самка откладывает яйца в инкубаторе, дальше детеныши вылупляются и воспитываются сначала в инкубатории, потом в гимназиумах. Мы не знаем, кто наши родители. Мы все – большая семья. Рассказывай о себе!
- Давид забыл и обо мне, и о Эсфири… это жена его старшего брата. Совсем забыл. Вот мы и жили всей нашей дружной семейкой… каково мне было видеть их счастье – Давида и Элис? Я чуть с ума не сошла… А потом эта тварь забеременела. И видеть ее счастливую рожу и этот растущий живот стало совсем невыносимо. Как мы с Эсфирью ее ни изводили – ничего не могли сделать. Так этот Давид, вместо того, чтобы вернуться к нам с Эсфирью во время ее беременности, женился на подружке Элис! Ради чего я рискнула своей жизнью – ради того, чтобы этот мерзавец на моих глазах заводил себе новых жен, забыв обо мне?
- Ужасссно… - просвистел рептилоид, успокаивающе поглаживая кончиком хвоста Сару.
- И тогда я сделала вот что. Я вскрыла донышко у шоколадных конфет, всыпала туда яд и подарила молодой жене. Несколько штучек, проследила, чтобы она их съела при мне. Ей поплохело – температура, простуда… Я добавила. Элис носила ей теплое молоко… мы с Эсфирью, я ее заставила, мы после сказали, что видели, как Элис туда что-то подсыпала – как лекарство. И когда девчонку увезли в медблок, я подкинула улики – пузырек с ядом в комнату Элис. И немного рассыпала в ее комнате и где она молоко наливала. Девчонка умерла, а я тоже попила молочка, в котором якобы бы таллий – мне Элис молочко принесла по моей просьбе. Но таллий я принимала у себя. Переборщила, эх… Когда стало ясно, что у меня лезут волосы, как у только что умершей женщины, наши олухи засуетились и кинулись делать анализы, нашли таллий и в трупе, и у меня, Элис арестовали… Таллий не обнаружили у Элис - она, как выяснилось, раньше нашла пузырек и отдала его своей мамочке, это-то меня и погубило!
- Так, пока все понятно… Элиссс – это молодая разлучница?
- Да… ненавижу…
- Так отравила бы ее, и дело с концом!
- Тут же подумали бы на меня!
- Верно…
- Ее осудили, приговорили к смерти, и тут произошло непредвиденное: ее мать притащила Давиду пузырек с таллием, который я подсунула Элис… и на нем нашли ДНК – мою и Эсфирь… И начали сначала с Эсфири – надавили на нее, мол это она – отравительница, а эта тварь все про меня и выложила… Что я ее заставляла гадости делать Элис, подставлять девчонку! И она призналась, что я как-то ей сказала, что Давид мне всем обязан… А труп мужа моего Ефрема они везли в морозилке, захоронить на новом месте… Ну и вскрытие, анализы, тоже отравлен таллием… Мне все это предъявили, и я созналась…
- У них были прямые улики, што это ты?
- Нет, нет… но я сорвалась… Понимаешь, Элис выпускали, она осталась жива, а я… без зубов, без волос… я ничего не добилась!
- Плохая девочка… - кончик хвоста рептилоида укоризненно покачался из стороны в сторону. – Не надо было сознаваться! Они могли и не найти доказательства!
- Да им и не надо было… Они Элис-то осудили на основании нашего с Эсфирью вранья и косвенных улик…
- Плохая девочка… - повторил таинственный сосед. – Мне нравится твой подход. А как ты улизнула?
- Да этот… Давид… так испереживался – как же, чуть-чуть не убил своими руками женушку и дитятко! Он же утверждал приговор, как старший отец! И решил «отдать Сару в руки настоящего правосудия», и оставил меня на Эльдорадо до прибытия имперцев – они должны меня судить, я же – гражданка Империи русских!
- Вот оно што… - прошелестело за стеной.
- И вот я тут…
- Жалеешь о чем?
- Жалею, что глупо призналась! Надо было лепить горбатого, ничего бы они не дознались! А теперь мне светит от четвертака до пожизненного…
- А… мужа и девочку не жалко?
- А меня кто пожалел? Хоть раз? – Сара вскочила, сжимая кулаки. – Муж меня жалел? Эсфирь назначил надо мной! Новую жену купил, лишь бы не я была в его постели! Мерзавец!
- Плетка, плетка, только это помогает, - рептилоид снова зашелся в квакающем смехе.
Сара в отчаянии прислонила пылающий лоб к холодной решетке и услышала из камеры напротив грубый голос:
- Эй, ты!
Сара испуганно подняла глаза. Оба заключенных из камер напротив – огромного роста негр и его сосед – щупленький китаец стояли каждый у своей решетки и смотрели на нее. Сара осознавала, что они ничего сделать с ней не могут, но подставить подножку, когда она будет проходить мимо них в космокатере, пнуть ее – запросто могли. А защитить ее было некому. Она подняла глаза на негра, полагая, что он старший, и спросила:
- Что?
- Ты зачем позволяешь себя трогать этой ящерице? – загрохотал негр. Другие заключенные прильнули к решеткам, радуясь хоть какому развлечению.
- Я не разрешаю никому, о чем вы… - промямлила смелая отравительница Сара. Хвостик исчез, и Сара услышала, как сосед вскочил на ноги и ударился телом об решетку.
- Ты… ползи от нашей бабы подальше, чертово чудище! Своих змеюк не хватает? Дуй к параше и никшни там! – разорялся негр. Китаец молча наблюдал за происходящим. – Ты, зеленый хвостатый черт! Хвост-то подбери, а то отрубим! Когти укороти, скотина чертова! Погань чешуеглазая!
Сара увидела лапу рептилоида, вцепившуюся в решетку – когти и в самом деле были длинноваты. Потом Сара услышала треск разрываемой материи, и в проход вылетел разорванный оранжевый комбинезон. Зеленый змий сбросил одежду!
Китаец и негр среагировали на это по-разному.
- Эй, ты! Страхолюдина! Тварь зеленая! Прикройся! Что ты свой срам светишь!
А китаец вдруг съежился, стал еще меньше и залепетал:
- Простите, господин, простите, мы вас не узнали! – и негру: - Заткнись, заткнись, чертов негрила! Сейчас же закрой пасть!
Рептилоид обхватил прутья решетки лапами и дернул их. Сара увидела, что лапы существа покрыты татуировками, покрывающими узором почти всю кожу.
- Ты что, старый дурак, какой «господин»? Очнись? Это – зеленая падаль!
- Простите, простите его… - лепетал старик, упав на колени. Рептилоид еще раз тряхнул решетку и зарычал. Хвост его заметался влево-вправо, ударяя с силой по прутьям. Негр перестал ругаться и замолчал, презрительно глядя на «красавца».
- У тебя припадок, змеюка? Или ты жабеныш? Кто ты? – презрительно сплюнув, наконец спросил негр.
Рептилоид прижал морду к прутьям – у этого экземпляра она была чуть вытянутая, и Сара увидела его оскаленную пасть и один глаз – желтый, с вертикальным зрачком. Рептилоид опять зарычал и, не отрывая взгляд от негра, четко произнес:
- Заткнись, падаль. Я из тебя отбивную сделаю!
- Я не с ним, господин! Простите! Он не знает, кто вы! – заверещал китаец, отползая от решетки.
Заключенные примолкли. Кто его знает – может, прав китаеза, и это существо – какой-нибудь большой мафиозный босс. А рептилоид открыл пасть и издал громкий клич на непонятном Саре языке. Его гортанный голос разнесся по всему отсеку, а у стоящей рядом Сары зазвенело в ушах. И тут же включились динамики:
- Прекратить беспорядок! Отойти от решеток! Через пять секунд – удар током!
Сара отшатнулась от решетки, остальные заключенные отбежали к задней стене. Все, кроме ее дикого соседа. Он не сдвинулся с места – продолжал держаться лапами за прутья, с презрением глядя на негра.
- Отойди! Отпусти решетку! – неожиданно для себя крикнула женщина. – Ты не понимаешь?
Пять! На пятой секунде рептилоид разжал лапы и сделал шаг назад. И вовремя – в ту же секунду по прутьям побежали искры – пустили ток. Рептилоид отошел куда-то вглубь – его тяжелые шаги были хорошо слышны Саре. И вдруг корабль сильно тряхнуло.
«Выход из подпространства? – удивилась Сара, свалившаяся на пол. Она откатилась к стене и прижалась к ней. – Не рано?»
И тут послышались удары – будто по корпусу корабля колотили снаружи огромным тараном. Сара поползла в кабинку для уединения, но тут погас свет, потом зажегся аварийный. Пол накренился, и ей пришлось прижаться к нему всем телом, чтобы не покатиться. Люк в тюремный отсек открылся, и в него ввалились несколько имперцев. Они отстреливались от кого-то, спаливвшего из коридора. Но силы были явно неравны, и за несколько секунд охрана была уничтожена. Сара открыла глаза. Прямо перед ее решеткой лежал мертвый человек с черной дырой в груди. От запаха горелой плоти ее начало тошнить. Луч лазера пролетел над ней, оставив черный след на стене. По коридору шли космолетчики в защитных скафандрах. Один остановился перед убитым, пнул его и выстрелил в голову. Сара в ужасе зажмурилась. Вот и смерть ее пожаловала… так быстро… Так быстро? Липкий пот выступил на коже. «Мамочка, помогите кто-нибудь!» - мысленно взмолилась отравительница.
Лязгнула, отодвигаясь, соседняя решетка, и Сара приоткрыла один глаз. Рептилоид вышел – он был захватывающе прекрасен в своей нечеловеческой красоте. Нападавшие сняли шлемы, и Сара увидела, что все они – рептилоиды разных видов. Один (или одна – эта особь была самого маленького роста с веселой окраской скафандра) подала соседу накидку. «Дино» выражали бурную радость гортанными криками. Сосед Сары, одетый в блестящий плащ, взял лазерный пистолет. Сара не понимала язык рептилоидов, но догадалась, что он давал распоряжения насчет пленных – один из нападавших взял с трупа охранника магнитный ключ и стал открывать решетки. Лязг открывающихся замков, топот ног, голоса рептилоидов – все это Сара слышала, как во сне. Она сообразила, что рептилоиды напали на имперское судно при выходе из подпространства. Но что будет с ней? Стараясь остаться незамеченной, она подошла к выходу из своей камеры.
- Господин Шрейс! Господин Шрейс! – Сара, приглядевшись, разглядела, как в обгорелый люк вбежал капитан имперского судна. За ним широкими шагами шел вооруженный рептилоид. Сосед Сары обернулся. Ей показалось, что рептилоид ухмыльнулся:
- Ты знаешь, как меня зовут?
- Да, господин, знаю! Я видел списки заключенных! Господин! Мне обещали, что никто не погибнет! Я вывел корабль в заданную точку, но эти трупы… Как же я объясню это все?
Рептилоид Шрейс снял с предохранителя лазерный пистолет и спросил:
- Хомо, ты чем-то недоволен?
Командир замолчал и в отчаянии посмотрел на рептилоида, принесшую Шрейсу накидку.
- Тебе не оплатили твое предательство? – тихо спросил Шрейс.
Командир судорожно сглотнул и пробормотал:
- Мне оплатили только аванс… Но мои люди… Мой корабль…
- Так получилось, хомо! – промурлыкала самка-рептилоид.
- Ты многого хочешь, - Шрейс поднял пистолет и выстрелил командиру в голову. – Вот и сэкономил остаток оплаты, - добавил он, отслеживая падение тела. Рептилоиды захохотали, одобряя действия господина.
- Так… - Шрейс подобрался, развернулся, шелестя плащом и оглядел тюремный отсек.
– Раненых добить…
- Уже, - похожий на тиранозавра рептилоид оскалился.
- Трупы в морозилку, живых заберите, продадим на невольничьем рынке на Слите… - рептилоид задержал взгляд на тщедушном китайце. – Как ты меня узнал?
- Господин… я узнал татуировки вашей стаи… - почтительно согнувшись, ответил тот.
- Разбираешшшься?
- Да, господин! Я – мастер тату, всю жизнь…
- Возьми его с собой! – кивнул Шрейс одному из рептилоидов. - Да, негрила, - Шрейс, наклонив голову, холодно смотрел на посеревшего от страха негра. - Я тебе что-то пообещал? А обещания надо выполнять. Из этого – сделать отбивную! – и развернулся к выходу. Сара, вцепившись в решетку, умоляюще смотрела на него. Шрейс остановился, и, не поворачивая головы скосил странный, похожий на кошачий, глаз на нее.
«Сейчас, или никогда!» - промелькнуло в голове Сары, она выскочила из отсека и упала на колени:
- Возьмите меня с собой, господин! Я… я многое умею, я отличный айтишник, хакер… Возьмите, не пожалеете!
- Хочешшшь со мной?
- Хочу, да, возьмите!
- Хорошшо, идем, - и Шрейс устремился к выходу из тюремного отсека, Сара и самка в разрисованном скафандре - за ним. Выходя из тюремного отсека, Сара чуть не споткнулась о труп охранника. Вглядевшись, она узнала «своего» тюремщика, который помог ей подняться, когда она ползала по коридору, не в силах встать сама в кандалах. Глаза его были широко открыты и смотрели в потолок. «Мертв», - безучастно констатировала Сара и поспешила вслед за новым хозяином. Никакого сочувствия она не испытывала.
Через год у полиции обеих систем – и Империи русских, и Демократии - головной боли прибавилось многократно. Появилась новая напасть в виде пиратской яхты. Сверхсовременная, со всеми возможными техническими новшествами (яхту увели из-под носа адмирала Демократии одной из центральных звездных систем), вооруженная до зубов пиратская каравелла наводила ужас на всю Ойкумену.
Она появлялась в нужном месте в нужное время – к примеру, когда торговый караван с серебром из рудников планеты Эльвиньо выскочил из подпространства и не встретился со своим конвоем – конвой получил информацию о смене точки встречи – зато их встретила пиратская яхта.
- Черт знает что, - буркнул командир каравана, не обнаружив в точке выхода ни одного судна военного конвоя. Конвой должен был сопровождать эти шесть грузовых кораблей, забитых серебряной рудой под самую верхушку.
- Лизок, - обратился он к молодой, коротко стриженой женщине, связисту. – Выясни, где эти умники прохлаждаются.
- Есть, товарищ капитан! – ответила женщина и начала вызывать конвой.
- Сергей, оповести команды, чтобы готовились к обратному нырку в подпространство. Я не собираюсь болтаться без охраны с нашим грузом…
- Слушаю, товарищ капитан! – ответил помощник.
- Товарищ капитан! – Лиза получила ответ и в недоумении смотрела на капитана и помощника. – Конвой в двенадцати парсеках от нас…
- Что?!!! Уверена? Срочное погружение в подпространство! Всем кораблям – сигнал «красный»! Срочное погружение в подпространство! Выведи конвой на меня!
- Слушаюсь!
- Какого черта! Где вы? – закричал он, услышав встревоженный голос офицера конвоя. – Мы ныряем обратно! Кто вам дал эти координаты? Не слышу! Повторите! Лиза, пропала связь с конвоем, ничего не слышно, разберись!
И в этот момент погасли экраны и выключилось освещение. Тут же включилось аварийное.
- Тревога, Тревога! – зазвучало из динамиков. – Внешнее воздействие! Тревога!
- Серега, Лиза! Службы, что у вас? – голос капитана был злой, но спокойный.
- Нет связи со службами, Виктор Тимофеевич! – ответил старший помощник.
- Нет внешней связи… - прошептала Лиза. – Это невозможно!
- Без паники! – капитан поднялся. – Сергей, Лиза, бегите по службам, выясняйте, что у них… Хоть что-то работает?
- Виктор Тимофеевич, мы ослепли, оглохли и не управляем кораблем!
- Ребята, бегите вниз, попытайтесь установить хотя бы внутреннюю связь!
В этот момент по кораблю ударило что-то столь крупное, что он содрогнулся. Лиза не удержалась на ногах, упала, больно ударилась о «порожек», но встала и прихрамывая, выскочила в коридор. Звуки выстрелов, крики внизу. Лиза вынула пистолет.
- Лизка, беги к капитану! – услышала она голос Сергея – тот успел скрыться за поворотом коридора. И звук выстрела из лазерной винтовки и дикий, полный боли крик… Лиза попятилась, повернулась и бросилась бежать со всех ног в капитанскую рубку. Вбежала, закрыла люк и зашептала:
- Виктор Тимофеевич, там стрельба… Сережку застрелили…
- Что??????? – капитан вскочил на ноги. Он пытался запустить хоть что-то, но управление как будто умерло. Только система оповещения монотонно бубнила одну и ту же фразу:
- Тревога! Тревога! Внешнее воздействие. Тревога!
В люк ударили. Капитан вытащил лазерный пистолет.
- Лиза, спрячься!
- Виктор Тимофеевич, я с вами! – чуть не плача, сказала Лиза, снимая с предохранителя свой пистолет.
- Прячься, быстро! – Виктор Тимофеевич толкнул ее за свое командирское кресло и повернулся к двери. – Вскрывают, гады!
Люк начал чернеть вокруг замка. Капитан пригнулся за консоль пульта управления. Спрятаться в рубке было негде. Запахло горелым пластиком. Замок заискрил, и дверь поехала в сторону. Виктор Тимофеевич сумел застрелить одно нападавшего, прежде чем упал сам с вскрытой лучом лазера грудной клеткой. Он упал на Лизу, последним движением своей земной жизни пытаясь защитить ее. Лиза затаила дыхание. Она чуть-чуть приоткрыла глаза и увидела: тяжело топая ногами, оттолкнув труп погибшего, в рубку ввалились трое рептилоидов жуткого вида. Вслед за ними вошел человек небольшого роста. Один из рептилоидов встал над командирским пультом управления, чуть не наступив на ногу Лизе. Она зажмурилась, стараясь не шевелиться.
- Госпожа, конвой выпрыгнул из подпространства! – прошепелявил грубый голос. Говорили на языке Демократии.
- Сколько у нас времени? – прозвучал холодный женский голос.
- Минут пять, госпожа…
- Сделайте попытку увести этот корабль. У вас две минуты!
Лиза приоткрыла глаза и увидела, что человек, вошедший вслед за громилами в рубку – это женщина. Но какая странная! Пиратка сняла шлем, и Лиза увидела обритую наголо голову с татуировками. Весь череп был в странных знаках. Женщина стояла рядом с Лизиным пультом и держала в руках… фотографию Нюры! Лиза сжала зубы. Нюрочка на этой фотографии смеялась на руках у бабушки… «Доченька… Господи! Как же они без меня? Господи, спаси меня!» - взмолилась Лиза, и тут женщина отвела глазаот фотографии и посмотрела на нее. Лиза не успела зажмуриться и в ужасе, стараясь не мигать и не дышать, следила краем глаза за ней.
- Госпожа, управление перехвачено, но двигатели успели остыть… Нужно семнадцать минут!
Женщина отвернулась от Лизы, швырнула фотографию на панель.
- Сколько кораблей в конвое и какие?
- Только что выпрыгнул пятый десантный катер. Старший в ордере – фрегат. Несутся к нам… Госпожа, надо уходить, мы – прекрасная мишень, а яхта не сможет отбиться сразу ото всех…
- Проклятье, целый грузовик с серебром!
- Госпожа, пора уходить! Время вышло!
- Уходим. Остальные четыре уведены? – по топоту ног Лиза поняла, что они удаляются. Сквозь полуприкрытые веки увидела, как «госпожа», уходившая предпоследней, замедлила шаг, обернулась и посмотрела в сторону лежащей Лизы. Потом отвернулась и быстро вышла. Лиза перевела дух, открыла глаза и прислушалась. Было тихо, даже из коридора не доносилось шума. Она прижала пальцы к сонной артерии капитана… никаких признаков жизни. Лиза заплакала и закрыла ему глаза.
Пульты по-прежнему были мертвыми. Иллюминаторов в рубке грузовика не было, и она выбежала в коридор – там были «окошки в мир». Она прижала лицо к ближайшему иллюминатору и увидела красавицу яхту – серебристую, сияющую огнями. Яхта отплыла от грузовика, и Лиза увидела на корме надпись «Безумная Сара». Раз – и корабль исчез, осталось только темное пятно – более темное, по сравнению с окружающим пространством.
Через час офицер связи Елизавета Игумнова сидела в медблоке фрегата прибывшего конвоя и рассказывала все, что сумела рассмотреть и запомнить. Из пятнадцати человек экипажа в живых осталась она одна. Остальные были безжалостно убиты. Четыре корабля, груженых слитками серебра, без вести пропали в подпространстве. О судьбе их экипажей ничего не удалось узнать. Разведка русских пыталась выявить выброс большого количества серебра на биржах, но не преуспела. Единственная ниточка – диспетчер, выдавший неверные координаты конвою сопровождения – бесследно исчез. Оставалась Лиза – живой свидетель. Ее показания были приобщены к «делу Безумной Сары», составлен фоторобот преступников, а саму Елизавету отправили домой, на Землю, к дочурке.
Глава 2. Лиза.
Планета Земля, прародина человечества, столица Империи Русских, была самым укрепленным фортом в Ойкумене. Слишком часто на нее пытались напасть. Слишком часто совершались попытки проникновения с целью теракта. Линия обороны Земли начиналась далеко за пределами Солнечной системы. Большие космические платформы – военные базы – сторожили Солнечную систему, прослушивая и сканируя сотни парсеков. Около каждого известного выхода из подпространства дежурили патрульные корабли, космос был нашпигован наноспутниками-шпионами. Все ради безопасности.
Внешняя разведка работала, не покладая рук. Подкупали всех, кто был готов сотрудничать и имел доступ к информации Демократии и мафиозным группировкам. Внедрялись «кроты», работали колоссальные по мощности центры обработки данных.
На самой Земле все космодромы, все космические корабли были своего рода пропускными пунктами с системой проверки каждого прибывающего на планету индивидуума, каждого грамма иноземного груза.
Елизавета Игумнова, единственный на тот момент живой свидетель, видевший хозяйку пиратской яхты «Безумная Сара», была под надежной защитой. Ей и всей ее небольшой семье – маме и дочке – заменили историю личности, оставив только имена. Лиза получила фамилию Петрова. И как Елизавета Петрова, она перевезла семью на тихий островок недалеко от Сингапура и была назначена на должность руководителя сектора проверки прибывающих на местный космодром пассажиров.
Лизе было двадцать восемь лет. Единственной дочурке Шурочке – всего три годика.
До рождения дочери Лиза долго моталась связистом на транспортных судах, постепенно «подрастая» в должности и знании. Замуж ей как-то не хотелось. Средняя продолжительность жизни составляла девяносто три года – все еще впереди! Пока хотелось заработать денег, сделать карьеру и пожить для себя. Но четыре года назад в дальнем рейсе Елизавета Игумнова, старший офицер связи грузового транспортного корабля типа «Плот» встретила свою Любовь.
Любовь всей жизни (только так, а иначе зачем?) был младшим штурманом корабля. Звали его Кирюша. Он был маленький, щупленький, лысый и с рыжей козлиной бородкой. Но, как говорили в старые времена – «любовь зла, полюбишь и козла».
Кирилл Струев поступил на судно в мае. Сначала девчонки хихикали над его невзрачной внешностью, но потом выяснилось, что Кирюша пишет стихи… да какие! Он писал о любви. Не прошло и месяца, как весь мужской коллектив грузового судна оценил младшего штурмана, как «козлодоева», а женская часть команды принялась жалеть «непонятого бедняжку», хвалить «непризнанного поэта» и конкурировать друг с другом за его внимание. В конечном итоге самой рьяной защитницей Кирилла оказалась именно Лиза, и у нее с ним возникли «романтические отношения», результатом которых стала неожиданная беременность.
Почему неожиданная? Да потому что за пятьсот лет после «Большого взрыва» и с трудом предотвращенной катастрофы, грозившей погрузить человечество в раннее средневековье, люди, пытаясь приспособить организм к новым условиям – космическая радиация, невесомость, последствия ядерной войны, освоение новых миров – так наигрались с геномом человека, что сам факт зачатия и вынашивания ребенка стал непростым. Редко когда женщина становилась матерью естественным образом. А тут… несколько месяцев с любимым человеком – и Лиза беременна! Это было для нее настолько неожиданным, что она раза три сдавала анализы и замучила корабельного врача просьбами сделать повторное сканирование.
Тут же, из медкабинета, она набрала любимого.
- Кирилл… - Лиза светилась от счастья! – Ты на смене?
- Привет! Нет, я у себя, отсыпаюсь после ночной…
- Видеосвязь включи! У меня потрясающая новость…
- Сейчас… Черт, не включилась?
- Нет!
- Барахлит что-то… А что случилось, моя дорогая?
- Мне нужно видеть твои глаза… Я сейчас прибегу!
- Да, давай… а ты где?
- В медблоке! Через пять минут буду!
- Лиз… у меня такой разгром…
- Кирилл, я уже бегу, мне все равно, какой у тебя разгром! – сияющая Лиза отключилась и пошла по коридору в сторону кают экипажа.
- Привет! Здравствуйте! – радостно здоровалась она с каждым встречным.
Свернув в коридор, в котором располагались каюты мужской части экипажа, она столкнулась со своей подружкой Юлей, работавшей сменным диспетчером грузового отсека. Обычно красиво причесанная, подчеркнуто аккуратно одетая, она была растрепана, а комбинезон застегнут не до самого верха, как полагалось по уставу. Увидев Лизу, она густо покраснела.
- Юля, привет! – издалека закричала Лиза. – У меня такая сногсшибательная новость… Позже расскажу! – обняв подругу, чмокнув ее в щеку, Лиза побежала дальше.
Юля остраненно чмокнула ее в ответ, пробормотала, не глядя ей в глаза:
- Ага, привет, - и пошла дальше, на ходу поправляя одежду.
А Лиза уже набирала знакомый код. Вошла. Ну да… комбинезон на полу, носки на столе… любимый лежал в кровати, накрывшись одеялом и настороженно смотрел на Лизу. Она подошла, улыбаясь и присела на край койки.
- Привет!
- Привет! – Кирилл улыбнулся. Ах, эта его улыбка! Обезоруживающая любого, открытая, беззащитная… Ей захотелось его приласкать, бедняжку. Сколько несправедливых обвинений сыпалось на него! И что он лжет женщинам, вызывая их привязанность, и что он перекладывает свою работу на сменщиков, и что он не образован…
Такой смешной… бреется налысо, а бородку оставляет. Худющий… уши такие большие… Когда Кирилл в первый раз появился в большой кают-компании, она же столовая, Лиза поморщилась. «Какой урод, - подумала она. – На крысеныша похож…» Но у «крысеныша» оказались такие живые, ласковые глаза и такая тонкая, чувствительная душа… А пальцы? Худые, тонкие, как у музыканта! Он играл на ее теле, как музыкант на саксофоне… Лиза улыбнулась.
Кирилл выжидающе смотрел на нее, не вылезая из-под одеяла.
- Кирилл… со мной произошло настоящее большое Чудо.
Сквозь улыбку проскользнула настороженность, но Лиза ничего не замечала. Она сунула руку под одеяло, хотела взять его за руку… наткнулась на голое бедро. Он вынул свою руку, перехватил ее ладонь, прижал к своей щеке:
- Ну что случилось, рассказывай, милая моя!..
- Не сразу поверила, но все верно… У нас… Боже мой! У нас будет ребенок!
Его пальцы на мгновение замерли, но тут же продолжили поглаживать ее руку.
- Да? – наконец спросил он немного осипшим голосом.
- Да! – Лиза наклонилась к его лицу, прижалась щекой. Кирилл высвободил вторую руку, стал гладить ее по волосам. Она рассмеялась, обняла его шею, шаловливо щекоча, переступая пальчиками, добралась до спины. – Ой! Ты где так исцарапался? – она нащупала следы царапин около шеи.
- А… Ой, Лизка, тут такое было… Полез на антресоли, оступился, полетел вниз, расцарапался… отсюда и разгром!
- Ах ты, бедняжечка… кто, кроме меня, тебя пожалеет?
- Лиза… я так счастлив… не могу прийти в себя, - Кирилл продолжал лежать в постели, как приклеенный.
- И я… я долечу до Земли обратным рейсом, и все… будем с тобой у мамы моей жить, дома, да?
- А зарабатывать кто будет, дурашка? На троих-то?
- Кирюша, на нас с малышом не надо зарабатывать – на Земле мамкам с детьми выплачивают большое пособие!
- Да, да… как скажешь… теперь ты – главная… Лиза! Да это отметить нужно! – Кирилл оживился, будто проснулся. – Ты иди к себе, переодевайся в нарядное, я зайду через час, пойдем… торжественно пообедаем!
- Хорошо! Но без спиртного, мне теперь нельзя!
- Да, голубка! Я быстро соберусь… ах ты, моя дорогая… - его глаза излучали счастье. – Ты только не говори пока никому!
- Почему? Все девчонки обрадуются за нас!
- Ой, Лиза, Лиза… Да ты ребенок сама! Завидовать будут! А зачем тебе эти негативные эмоции, в твоем положении? И врача попроси пока не болтать. Перед высадкой на Земле всем и расскажешь!
- Я начальнику своему обязана сообщить, - вспомнив предписания инструкции, сказала Лиза. – Чтобы не послал меня в опасное место, в случае аварии.
- Начальнику сообщи, обязательно! Обязательно! Но попроси не болтать дальше, ладно?
- Ладно! – Лиза чмокнула его, получила наконец-то горячий ответный поцелуй и убежала переодеваться.
За последующие две недели произошло много событий. Был обед в ресторане, пылкие признания в любви, обсуждения – как обставить их будущий дом, какие обои будут в детской. Кирилл писал ей каждый день трогательные стихи. Правда, к ней охладела ее приятельница Юля – та сама, которую Лиза встретила в коридоре, когда шла сообщить будущему отцу радостную новость. А пару раз Лиза застала Кирилла и Юлю, о чем-то горячо спорящих. При виде Лизы они замолкали, Кирилл начинал лучезарно улыбаться, демонстративно обнимать Лизу, а Юля резко поворачивалась, кидала на них злобные взгляды и уходила.
- Что это она? – на второй раз удивилась Лиза.
- Да с ума сошла совсем, - процедил сквозь зубы Кирилл.
- Кирилл, что стряслось?
- Ни о чем не беспокойся, я все улажу! – гладя ее по волосам, нежно ответил он.
- Кирюша, но я уже сильно волнуюсь! Он что… ревнует тебя?
- Кто? Юлька, лохудра эта? К тебе? – Кирилл заразительно расхохотался, и у Лизы отлегло от сердца. – Нет, это… в общем, имел глупость играть в покер с нашими грузчиками. Проигрался здорово. А они ее подсылают с меня деньги требовать.
- Много проиграл?
- Ой, лучше не спрашивай!
- Сколько? И когда ты успел? И что – обязательно надо отдать?
Кирилл посерьезнел и грустно посмотрел любимой в глаза.
- Лиза, помнишь, ты пришла, спросила, чего я такой исцарапанный?
- Да, ты сказал, что упал…
- Не упал я, уронили меня.
- Кто??? Как??? Кирилл, но это беспредел! Ты обязан пожаловаться капитану!
- Лиза. Тогда в следующий раз я не поднимусь. Или… боюсь даже думать… они с тобой что-нибудь сделают…
- Да что они мне могут сделать? На корабле? И в свою каюту я никого не пущу!
- Они страшные люди, милая…
- Ладно, сколько ты им должен?
- Двадцать семь тысяч кредитов…
- Ты сдурел? На эти деньги можно апартаменты на Марсе купить и еще лет пять не работать!
- Лиза… они шулеры, профи. Они дали несколько дней подряд выиграть, а потом, когда я возомнил о себе, что понял все их уловки – они стали играть иначе. Ровно наоборот. Если раньше у одного мизинец оттопыривался, и это означало, что он пустой – то теперь это было наоборот! И я проиграл весь выигрыш, влез в долг, попытался отыграться и увяз совсем…
- А почему ты мне раньше ничего не говорил?!
- Лиза, послушай меня! Я не желаю тебя в это втягивать! И – все! Не хочу больше об этом! Я им сказал – на Земле получу жалованье и рассчитаюсь. Нет, привязались…
Лиза, светловолосая, крепкая женщина, стояла, прижавшись в стене коридора. Кирилл стоял перед ней и смотрел ей в глаза. Ах, какие глаза были у этого некрасивого человечка – серые, ласковые… Они держались за руки, стараясь, чтобы проходящие мимо и косящиеся на них коллеги ничего не заметили.
- Кирилл. Я переведу тебе на твой внутрикорабельный счет эти деньги, ты их снимешь в кассе корабля или на Зерре – мы там выныриваем через неделю. И все… отдашь им…
- Нет, - Кирилл опустил глаза. – Я сказал – нет, и хватит.
- Но…
- Все, пошли обедать, скоро у меня перерыв заканчивается…
Через неделю их грузовик вынырнул у последней перед Землей планеты Зерра из созвездия Центавра. Кирилл сошел с частью команды на берег, с перечисленными на его карту деньгами Лизы. Ему нужно было снять наличные и отдать карточный долг. У Лизы было дежурство, и ей не удалось поменяться со сменщицей. Она расстроилась, конечно… Но Кирилл обещал привезти ей сюрприз. А так как перед этим он узнавал размер подходящего кольца, то что это могло быть? Обручальное… Лиза пропустила возвращение команды, рассматривая каталоги с обручальными кольцами. Она удивилась, услышав сигнал к погружению в подпространство.
- Лизок, проснись! – старший помощник капитана окликнул ее. – Пристегнись, мы погружаемся!
- Как погружаемся? – удивилась она. – А команда разве вернулась на борт?
- Лиза! – помощник оторвался от монитора и развернулся к ней. – Ты где витала? Час назад уже все прибыли.
Лиза улыбнулась, закрыла страницы с украшениями и нажала кнопку «зачехление». Кресло методично «облепило» ее амортизирующими лентами. Ей так нравилось наблюдать, как ее покрывают, как мумию, быстро застывающие защитные нити мини-кокона. Свободные от дежурства члены экипажа и пассажиры просто ложились на свои койки, пристегиваясь ремнями. Каждый на своем месте… «Чтобы, если что, легче было опознать», - острили бывалые пассажиры, расходясь по каютам перед входом и выходом из подпространства.
Корабль привычно тряхнуло. Дежурная команда в случае аварии должна была быть здорова и готова к действиям – отсюда и зачехление. Лиза закрыла глаза. Она знала, что за закрытыми шторками иллюминаторов исчезло звездное небо с планетой Зерра и звездами Альфа и Проксима из созвездия Центавра – осталась только серая муть. Так и будет до их «выпрыгивания» недалеко от Солнечной системы, примерно через три месяца.
По рубке поплыл приятный запах канифоли – амортизирующие нити испарялись, кокон «таял». «Еще немного, еще чуть-чуть! - пропела про себя Лиза. – Полчаса до конца смены! В животе стало щекотно от переполнившего ее счастья. «Господи, за что мне столько счастья? Я люблю, я любима, и у меня будет любимый малыш!»
Она летела по коридору, сияя, улыбаясь, приветливо кивая встретившимся коллегам. Даже Юльке-свистульке кивнула и сказала:
- Привет! – Юля ничего на это не ответила, только одарила Лизу злобным взглядом. Глаза Юли были красные и припухшие.
«Вот так, Юлечка! А нечего шантажировать человека!» - подумала про себя Лиза. По дороге она пару раз набрала Кирилла, тот не ответил. «Спит, наверное!» - думала она, стоя перед его каютой и нажимая кнопку видеофона. Кирилл не откликался. Тогда Лиза набрала код его каюты и вошла внутрь.
Кирилла не было в каюте. Не было и обычного бардака. Не было ничего на полках, на столе. Чисто и пусто. Лиза пожала плечами и еще раз набрала его номер. Услышала тут же рингтон. Звук был приглушенный, и Лиза не сразу поняла, что коммутатор лежит под подушкой. Она скинула подушку. Коммутатор Кирилла лежал в постели и отчаянно трезвонил. А рядом лежала их фотография – они недавно снимались в оранжерее под цветущими мандаринами. Лиза нажала отбой, в растерянности села на кровать и взяла в руки фотографию. Радость улетучилась, стало тревожно на душе.
- Кирилл. Ты меня разыгрываешь, что ли? – деланно весело спросила она, встала и открыла дверцы шкафа. Одежды Кирилла в шкафу не было.
«Наверное, он переехал!» - мелькнула в голове спасительная мысль.
«Ага, и оставил коммутатор и тебе на память фотку?» - спросил внутренний голос. Лиза встала, покачнулась – сильно заболела и закружилась голова. Она оперлась на стену и попыталась успокоить бешеное сердцебиение. Лицо ее горело.
- Лиза, - наконец сказала она себе вслух. – Ты сейчас пойдешь к его начальнику… нет, лучше сразу к капитану – и выяснишь, где Кирилл. Успокойся и иди.
Она шла по коридорам корабля, придерживаясь стеночки – иногда голова кружилась так сильно, что она не понимала, где пол, а где потолок, как при невесомости. Надо было пойти в медблок, но Лиза шла к капитану.
По правилам, полагалось запросить возможность приема у командира корабля, но она обо всем забыла. Вошла в приемную. Там сидело двое человек из команды. Дежурный адъютант вскинул на нее глаза:
- Елизавета Сергеевна?
- У меня срочное дело. Прошу аудиенции, - Лиза оперлась на стол помощника. Еще немного, и она упала бы.
- У меня нет от вас запроса! – встревоженно сказал помощник.
- Ну да… вот я пришла, делаю запрос. У нас… возможно, у нас пропал человек на корабле… - Лиза не выдержала и разрыдалась.
- Так, присядьте, минуту! – помощник усадил ее в кресло. – Товарищи, - обратился он к ожидающим. – Налейте Елизавете Сергеевне водички! – и скрылся в кабинете командира.
Вернулся через минуту:
- Сейчас он вас примет! Товарищи, извините, вам придется подождать!
Через минуту вышел сам капитан, под руку с главным инженером:
- Я вас понял, понял. Встанем сразу в док, как окажемся на Земле! Извините, у нас срочный вопрос! – и, выпроводив таким образом главного по технической части, капитан, строго глядя на пытающуюся перестать рыдать Лизу, сказал:
- Лизавета Сергевна! Идемте?
Лиза, кивнув головой, отправилась за капитаном.
- Садись, садись! Давай вот тут, чайку попьем! – он усадил ее в мягкое кресло перед небольшим столиком, сам сел напротив, вызвал помощника.
- Коля, чайку нам организуй!
- Слушаюсь, товарищ капитан!
- Ну что? Кто пропал? Что стряслось? Рассказывай, не тяни!
- Виктор Тимофеевич! Пропал Кирилл! Кирилл Струев, ну который младший штурман!
- Пропал, говоришь? – Виктор Тимофеевич, крупный, подтянутый мужчина с седыми, остриженными под «ёжик» волосами, напрягся. – Да, пропал, подлец. Штурманам теперь за него придется на смене стоять!
Лиза перестала всхлипывать и уставилась на капитана:
- Вы знаете, что он пропал?
- Да знаю, конечно, знаю! Я ему еще за расторжение контракта неустойку такую выкатил, думал – не заплатит, одумается! Так он взял откуда-то деньги и тут же выплатил. И остались мы… неполным комплектом. Не смогли срочно найти ему замену на Зерре. Лиза, Лиза, ты что?
Лиза, которая только что была багрово-красная, резко побледнела. Пол, потолок, стены – все закружилось вокруг нее, и она ухватилась за столик, пытаясь удержаться. Закрыла глаза… Виктор Тимофеевич выскочил из кабинета и зычным командным голосом прокричал:
- Срочно врача! Выполнять бегом! – и вернулся к Лизе. Помощник кинулся за врачом, а капитан принялся приводить Лизу в чувство подручными средствами – вытащил из потайной ниши строго запрещенную на корабле водку, налил в стакан и, приподняв бедняжку Лизу, начал уговаривать:
- Ну-ка выпей, выпей, тебе говорю!
- Что это? – Лиза почувствовала запах спирта. – Водка? Нет, не буду…
- Приказываю пить!
- Мне нельзя, - вяло отмахивалась Лиза.
- Всем можно! Пей живо, пока никто не видит!
- Я беременна, мне нельзя…
Капитан замер.
- От кого?
- Кирилл… - Лиза снова зарыдала. Виктор Тимофеевич крякнул, выпил налитую для Лизы водку, спрятал бутылку и принялся прыскать ей в лицо водой.
Когда Лизу привели в чувство, капитан попросил всех разойтись по своим делам и не болтать о происшедшем. Выяснилось следующее.
Младший штурман Кирилл Петрович Струев за два часа до выхода на Зерру подал рапорт об увольнении. Капитан потратил полчаса, приводя доводы, налегая на совесть и стращая неустойкой, возникавшей при досрочном расторжении контракта. По условиям договора, младший штурман, с учетом начисленного срочным порядком жалования, оставался должен около шестнадцати тысяч кредитов. Струев сказал, что готов выплатить эту сумму. Выплатил и, что называется, сошел на берег. Он остался должен не только Лизе двадцать семь тысяч кредитов, но также Юле шесть тысяч и по мелочи – от десяти кредитов до полутора тысяч нескольким членам команды. Деньги ему давали без нотариально заверенных расписок, справедливо полагая, что при суровых условиях контракта он никуда до Земли не денется, а там, перед выходом – карантин, начисление жалованья и отдача долгов. Но Кирилл перехитрил всех.
- Лизка, не переживай!- уговаривал Елизавету капитан. – Я его найду, я его…
Лизу положили в медблок «на сохранение» - от волнения у нее случился гипертонический криз и угроза прерывания беременности.
- И заставите на мне жениться? - грустно спросила Лиза. Ей было так плохо от свалившегося на нее предательства, что она перестала улыбаться. Она не могла улыбнуться, как ни старалась – губы растягивались только в кривую ухмылку. – Не надо. Мне… нам такого не надо! Нам такого отца не надо…
- И правильно, и правильно, дочка! Но я его все равно найду. Я его найду и вытрясу из него ваши деньги и его поганую душу!
- Не надо, Виктор Тимофеевич, - шептала Лиза, грустно наблюдая, как медленно, по капле перетекает лекарство в ее вену. – Не надо… я его любила, а он меня, видно, нет… ну что же теперь… А деньги… ну я ему их подарила, я спасла его от расправы за карточный долг. Подарила и подарила…
- Какой карточный долг? – побагровел капитан.
После разбирательства, в котором Лиза, разумеется, не принимала участия, после просмотра видеозаписей, после опроса свидетелей на полиграфе выяснилось, что никто на корабле на деньги не играл. Играли на щелбаны, на печеньки и на порцию десерта – это было. Народ покаялся и сдал засаленные колоды карт. Но на деньги… Чего не было, того не было.
Юля, которую Кирилл выставлял перед Лизой, как шантажистку, заливаясь слезами, рассказала, что у нее была большая любовь с Кириллом, интимные отношения, и что не падал он никогда – а царапины на спине у Кирилла от ее ногтей – он сам просил его «в порыве страсти» поцарапать… И что она одолжила ему денег, зная, что он сходит с корабля раньше из-за домогательств со стороны Лизы. Мол, она заставляла его жениться не себе, а от кого ребенок – он не знает. Юле Кирилл пообещал, что вызовет ее на новое место, как обоснуется.
Лизе и Юле сочувствовали. Выяснилось также, что Кирилл умудрился завести несколько воздыхательниц из числа команды, причем действовал нехитро – врал напропалую о любви и писал всем стихи под копирку – только имена менял. Мужская часть команды только охала и разводила руками, обсуждая женскую глупость, которую дамы называли доверчивостью. Виктор Тимофеевич велел фиксировать все события, связанные с младшим штурманом – завел «копилку праведного гнева капитана». И ждал возвращения на Землю.
А Лизу на Земле ждала мамочка. Она приехала встречать ее в космопорт. Лизу проверили раньше остальных и передали маме прямо в космопорте. Виктор Тимофеевич первым делом после выполнения формальностей сделал запрос на Зерру о жуликоватом штурмане. Ответ пришел такой. Кирилл Петрович Струев сошел на Зерре и никуда оттуда не вылетал. Виктор Тимофеевич, потирая руки, передал корабль главному инженеру и запросил двухнедельный отпуск. Побыл немного на Земле с семьей и отбыл на Зерру.
Там он поднял на уши всех, но Кирилла Струева на планете Зерра не нашли. Вроде как должен быть, не вылетал никуда, но не нашли. Организовывать полицейский поиск по следам ДНК, по видеозаписям можно было или после запроса суда, а это волокита, или «по знакомству».
«По знакомству» выяснилось, что через двадцать три часа после того, как Кирилл Петрович Струев сошел на Зерру, некий гражданин Империи русских Борис Александрович Швебург улетел, взяв билет до планеты Рай. ДНК и изображение Швебурга совпадали с данными Струева. Дальнейший поиск был возможен только по запросу следователя. Полиция завела дело о присвоении чужой личности – настоящий Кирилл Струев погиб девять лет назад при выполнении служебного долга. А Швебург оказался темной лошадкой. У него даже не было диплома штурмана.
А Лиза в положенный срок родила девочку и назвала ее Сашенькой. Два года она провела с малышкой, но потом заскучала. Да и пособие было не таким большим, а Лиза начала задумываться о полетах с дочкой на разные планеты – для развития ребенка. В конце концов, после долгих уговоров Виктора Тимофеевича, подбившего и маму Лизы участвовать в уговорах дочки, она подала на алименты. Но Кирилл (он же Боря, он же еще неизвестно кто – на Рай он так и не прилетел) как в воду канул.
И Лиза пошла в рейс с Виктором Тимофеевичем, а чем он закончился – мы уже знаем: на их корабли, груженные серебром, напали пираты, перебили всю команду, а Лиза чудом осталась жива – ее дорогой Виктор Тимофеевич закрыл свою названую дочку собой и погиб в неравной схватке с бандитами. Елизавету срочно взяли под защиту, так как справедливо полагали, что таинственная пиратка захочет до нее добраться – Лиза была единственным живым свидетелем злодеяний «Безумной Сары».
Ее маленькая семья переехала на островок недалеко от Сингапура. Лизе было очень удобно на катере утром уезжать на работу в космопорт и вечером возвращаться в это райское местечко, бывшее когда-то родиной секты фаронов. Последние фароны несколько лет назад улетели к своей диаспоре на планету Исход, но часть их вернулась обратно. Лиза с мамой и Нюрочкой как раз жила по соседству с такой фаронской семьей. Там тоже были малыши, и они подружились.
Глава 3. Поль.
- Сыночек! Полюшко! – встревоженный голос матери проник сквозь сон, и Поль разлепил глаза. Вчера он долго засиделся за игрой в «Заброшенный мир» - вышло обновление, и они всей компанией – Поль, Давид, Элис с братишкой – осваивали новые правила.
Поль открыл глаза и быстро сел в кровати с криком:
- Нет, нет, нет! Стой! Отмена! Отмена! – но было поздно – робот-органайзер, зависший над ним, выпустил ему в лицо струю ледяного воздуха.
- Мама! – завопил, дурачась, Поль, вскочил и кинулся прочь из спальни. Матушка смеялась.
- Все, отбой! Уже разбудили! – сказала она роботу и вышла вслед за сыном.
Поль был высокий, темноволосый молодой мужчина с небольшой аккуратной бородкой. Матушка с улыбкой наблюдала, как он носится по кухне, держа в одной руке пирожок, а другой пытаясь надеть брюки.
- Проспал? – спросила мама.
- Да! Кошмар! Я же слышал му… ой, будильник! И включил «подремать еще 10 минут!» И еще.. и еще… А проснулся – этот «друг человека» уже наготове с последним средством воздействия! Мама! Ну, совсем опоздал! Побежал!
Поль, схватив из маминых рук пакет с подготовленным для сонь завтраком, чмокнул ее в щеку и вылетел на улицу. Он работал механиком в сингапурском грузовом космическом порту. Жил он на острове Фаронов – бывшей земле обетованной небольшой протестантской секты. Секта в полном составе улетела далеко – в зону влияния Демократии на планету Исход, а около ста человек вернулись назад. В их числе и семья Поля – папа, мама, сам Поль и сестренка Мэриэнн.
Поль бежал по дорожке в сторону пристани. Оставалось около пяти минут до отбытия катера. Следующий через час. Впереди него бежала девушка. Поль залюбовался, как профессионально она бежит, как правильно работает локтями. Светлая коса смешно ударяла по спине в такт бега – по левой лопатке, потом по правой.
«Тренируется… Вот бы наши фаронские матроны удивились, увидев этакое!» Но все фаронские матроны, ярые защитницы порядка, остались на планете Исход. А на Землю вернулись те, кто захотел жить жизнью обычных людей. Поначалу «возвращенцам» было дико все: и женщины в брюках, и мужчины без бород, и веселящиеся компании, собравшие людей всех мыслимых цветов кожи и волос – от белокожих блондинок с севера планеты до иссиня-черных кареглазых негров Африки. Старинные фаронские дома заселялись самым разным людом – в основном работниками сингапурского порта и фармацевтами – фароны оставили землянам все оборудование большой фармацевтической корпорации и генетической лаборатории (просто не поместилось в корабли). Вернувшихся фаронов новые жители острова встретили приветливо, по-русски, старались понять особенности их образа жизни и пытались не шокировать строгих пуритан.
Хлоп-хлоп – светлая коса запрыгала по спине быстрее – девушка добавила скорость. Поль с трудом догнал ее.
- Привет! – сказал он, тяжело дыша. – На катер?
- Да, на экраноплан! – кивнула незнакомка. Поль слегка замедлился, приравниваясь к ее скорости.
- Три минуты осталось! – девушка только кивнула. Дорожка вывела их на край обрыва, и они увидели пристань, серебристый экраноплан и нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу стюарда. Бежать было еще минут пять. Поль провернул в голове вариант с вызовом воздушного такси и беседой с прелестной незнакомкой на берегу моря, но та прибавила ходу. Поль – за ней. Они выбежали на финишную прямую, когда стюард уже готовился убирать трап.
- Стой! Стой! – закричали Поль и девушка, Поль замахал руками. – Сто-о-о-ой!
Их услышали. Через минуту, тяжело дыша, они усаживались на оставшиеся места в хвосте экраноплана, без иллюминаторов. Люки закрылись, приглушенно зарокотали двигатели. Огромная птица отшвартовалась от причала и, постепенно набирая скорость, оторвалась от водной поверхности.
- Фух! Еле успели! – девушка слегка расстегнула молнию комбинезона.
«Ого! Служба наблюдения за прибывающими пассажирами!» - отметил про себя Поль, разглядев эмблему на правом рукаве своей попутчицы.
- Тоже проспали? Я сам проспал! Несся всю дорогу! Позвольте представиться? Меня зовут Поль Бархейм, живу на острове, работаю в сингапурском космопорте механиком по грузовым роботам! Старшим механиком! – важно добавил он, заметив отрешенно-вежливое выражение лица девушки. – А как вас зовут?
- Елизавета Петрова.
- Вы тоже в космопорте работаете? – Поль не помнил эту девушку, но остров так быстро заселялся – всех разве упомнишь!
- Я? Да, я там работаю. Сегодня первый день. Представляете, что было бы, опоздай я в первый день на работу?
- Я проспал… Впервые, верите?
- Ну почему не верю? И так бывает… - девушка опустила глаза. Потом подняла длинные ресницы и внимательно осмотрела Поля – будто оценивала, стоит ли с ним откровенничать. – Меня дочка задержала. Я думала улизнуть, пока она спит… не тут-то было! Она проснулась, стала меня звать, увидела новую форму и решила, видно, что я надолго уезжаю. Пришлось утешать… она с бабушкой осталась. – Елизавета доверчиво улыбнулась.
- А сколько дочке?
- Да… четыре. Скоро в первую ступень отдам. А у вас?
- Что у меня? – озадачился Поль.
- Вашим сколько?
- Вы про детей?
- Ну да!
- А… у меня нет детей!
- Да вы что? Ну, вы молоды еще!
- Скажете тоже! Мне уже двадцать пять! – Поль немного приврал. Двадцать пять ему исполнялось через полгода, но хотелось выглядеть посолиднее.
- Прекрасный возраст! – Елизавета сменила тему, ставшую неожиданно личной. – Жаль, что здесь нет иллюминаторов! Я только мельком видела океан, и то с большой высоты! Красиво здесь…
- Вы недавно приехали? – закинул удочку Поль. Девушка привлекала его буквально всем, даже простотой прически – светлая коса до лопаток, открытый лоб, отсутствие макияжа. А на Земле женщины любили накраситься, особенно негритянки. Поль сильно удивлялся поначалу, но потом привык. А эта молодая женщина напоминала ему фаронок. И Элис…
- Да, недавно. Перевели по работе. А вы?
- А я – местный! – гордо сказал Поль.
- Как местный? – широко раскрыла серые с золотой искоркой глаза Лиза. – Вы – фарон???
- Так точно, мэм! – пошутил Поль. – Он самый!
- Но… я читала, что вы улетели в миры Демократии…
- Кто-то улетел, а кто-то вернулся обратно!
- Что-то не понравилось? Расскажите, умираю от любопытства! – Лиза оживилась. Поль и не обратил внимания, как ловко она перевела разговор на другую тему.
- Ну… Об этом много писали и говорили… Что касается лично меня, то я ушел из-за того, что наши обычаи отобрали у меня близкого человека. Потом я узнал, что она… ну, этот человек чудом остался жив. Возвращаться мне так и так было некуда, и я был только счастлив, когда моя семья решила вернуться на Землю, и я вернулся с ними. А вообще дело было так.
И Поль кратко рассказал историю семьи Бахрейн, вкратце описанную в первой главе этого романа и подробно – в романе «Хрустальная птица». Лиза была хорошей слушательницей. Она вживалась в описываемые события и ощущала себя их участницей. Эта черта делала ее чудесной рассказчицей сказок. Нюра была готова слушать «мамины сказки» хоть всю ночь, но Лиза установила правило: ровно одну сказку на ночь! И никаких «ну, мамочка!» - Шехерезада была неумолима.
- А где же теперь герои этой чудесной истории? – спросила Лиза, когда Поль закончил рассказ.
- Поль – перед вами. А Элис и Давид с двумя чудесными детишками тоже живут здесь, на острове!
- Да что вы?
- Да, на улице Кипарисов. А мы на соседней. А вы где?
- Ой, мне кажется, мы подлетели! А почему вы называете экраноплан катером?
- Да, причаливаем, - вздохнул Поль. – Раньше только катер ходил на большую землю, вот по привычке мы и называем… Елизавета… А я вам займу завтра место рядом с иллюминатором, хотите?
- Завтра? Поль, да я не уверена, в какую смену буду завтра… Но займите, согласна спасибо!
Экраноплан в акватории Сингапура не взлетал. Он развозил пассажиров по причалам. Первый был как раз у космопорта. Поль и Елизавета вышли и, пересев на дожидающийся пассажиров электропоезд, поехали в порт. Лиза вышла у здания космовокзала, а Поль поехал дальше, прокручивая в голове их беседу. «Какая, однако!» - думал он с улыбкой, входя в ворота грузового порта.
Его смена продолжалась девять часов. Он надеялся – а вдруг она полетит с ним обратно, но Лизы не оказалось среди попутчиков. «Ладно… может, завтра!» - решил он.
Когда Поль вошел в дом, мама, подождав, пока он умоется и поест, спросила:
- Сынок, как ты – не опоздал?
- Мама, бежал, как лось! Но успел!
- Ты сегодня сияешь!
- Да? Ну… успел же, приятно!
Поль не был женат. Он любил Элис, свою давнюю подружку. Когда это началось? Поль был старше всех в их детской компании, а Элис – девчушка, которую надо было опекать и иногда воспитывать. Но как-то, а у девчонок это всегда это происходит неожиданно – он увидел, что перед ним – не девочка, которую можно и иногда нужно дернуть за косу и шлепнуть по попе за шалости. Она стала девушкой – сама того не осознавая, Элис изменилась. Она продолжала шалить с Полем, как с товарищем по детским играм, но он смотрел на нее уже иначе. Шлепнуть? Повысить голос на это чудесное создание с искрящимися глазами, обворожительной улыбкой? Поль полюбил ее, как ему казалось, навсегда. Тяжело переживая ее замужество, он сбежал с корабля на первой же стоянке после свадьбы, пытался забыть ее и все семейство фаронов, но напрасно. Несмотря на гигантское расстояние, разделявшее их, его сердце было рядом с ней. Однажды он даже ощутил ее присутствие – так явно, как будто она была рядом и смотрела на него… Он тогда был на смене – работал суперкарго. Поль огляделся, даже вышел из своего кабинетика – конечно, никого не было!
Через несколько месяцев его вызвал начальник. Поль вошел и обомлел: его мать и отец сидели в кабинете. Поль почему-то сразу решил, что с Элис случилось что-то ужасное. Он прижался к двери и молча смотрел на взволнованную мать. Та вскочила и кинулась обнимать сына. Отец тоже поднялся и, покашливая в кулак, смущенно похлопывал сына по плечу, оглядываясь на начальника – мол, ничего, что мы так расчувствовались?
- Мама, папа, как вы меня нашли? Что случилось?
- Ох, сынок, много чего случилось, но все, слава Создателю, обошлось! Сынок, мы вот решили… и не только мы… надо на Землю вернуться! – говорил отец, поворачиваясь к матери за поддержкой. Та только утирала слезы платочком.
- Мама… а… Элис?..
- Сынок, и старший брат Давид с Элис возвращаются! Мы за тобой приехали!
- Я согласен! – просиял Поль. Простите, мистер Сикрест! – обратился он к начальнику, - я готов отработать, пока вы не найдете мне замену!
- Да что уж тут… - прослезился Сикрест. – Лети, птичка, домой!
Фароны вернулись через три года после отлета. Их старые дома были уже заняты новыми поселенцами, и им выделили квартал недалеко от моря с новыми домиками. Семьи Давида и Поля стали соседями. Поль часто забегал к ним в гости, стал добрым дядюшкой детям Элис – она, как полагалось порядочной фаронке, принесла Давиду уже двоих – мальчика и девочку.
Поль нежно любил и Элис, и ее детишек. С Давидом они терпели друг друга ради Элис. Давид пытался ругаться с женой насчет Поля, но та смотрела на него непонимающим взглядом и говорила:
- Давид, Поль – мой верный друг, с детства. Рыцарь. А дети его очень любят.
Однажды, когда муж был не в духе и сильно разошелся насчет частых посещений друга семьи, Элис, удивленно наблюдавшая за возмущенным супругом, несшим, по ее мнению, несусветную чушь, наконец спросила:
- Давид. Скажи мне: ты что – ревнуешь?
Элис только уложила детей и принялась за любимое дело – она рисовала акварелью, и неплохо. Лучше всего ей удавались цветы и морские пейзажи. Она как раз делала набросок букета из амариллисов, и тут пришел Давид и начал ей выговаривать за частые посещения Поля. Особенно Элис мешало то, что он ходил по гостиной, загораживая натуру – букет цветов на фоне заката. Надо было ловить момент, а из-за Давида, мелькавшего с частотой теннисного мяча, она не могла подобрать нужный оттенок краски.
Услышав про ревность, муж остановился ровно напротив букета. Элис вздохнула и опустила кисть в воду. Видимо, придется отложить рисунок на завтра. Как жаль… сегодня вид из окна был особенно хорош!
Элис была молодая мудрая фаронка. Она терпеливо относилась к капризам мужа. Тем более что по их фаронским меркам Давид капризничал редко. Она с детства наслушалась разных историй про мужские странности – рассказывали мамины замужние подруги. Один муж заставлял всю свою семью встречать себя после работы следующим образом: жены – в красивых фартучках, с бантами в волосах – выстраивались в холле по старшинству, а перед ними – опрятно одетые, умытые дети по росту. Другой возжелал, чтобы жена во время совместной трапезы не сидела рядом, а стояла, готовая подать то вилку, то селедку, то горчицу. Третий не любил ждать семью перед выходом из дома. Он потребовал, чтобы перед совместной прогулкой все были одеты и ждали его в прихожей. Детей было много, и обычно их выпускали гулять во двор в ожидании отца, а ждать оставались две жены при полном параде, готовые к выходу. Тогда только, увидев, что его никто не задержит, отец семейства начинал собираться. Он долго и вдумчиво сидел в туалете, затем выбирал одежду, несколько раз беседовал с коллегами и друзьями, отвечал на письма… Обычно, когда он был готов выйти, детей уже возвращали с прогулки, и отец, крайне недовольный, шел прогуляться в сопровождении всего лишь двух умаявшихся в ожидании жен. Так что Давид с его внезапной и пустой ревностью был мил и очарователен.
Милый Давид уставился на жену, кротко взиравшую на него, и спросил:
- Я рев… я что??? Я ревную?
- Я не ревную тебя, Давид, - кротко ответила милая и взялась за вязание.
- Отложи вязание! Это серьезный вопрос!
- Да? – вязание с сожалением тоже было отложено. Предстояло скучное выяснение отношений на пустом месте.
Давид с изумлением смотрел на Элис. «Вот они, плоды свободы! - мелькнуло у него в голове. – Ревность! Я – ревную?! Да, я ревную…» Но отступать было поздно.
- Я не ревную. К кому? К Полю? Да ты меня насмешила! Ха-ха-ха! Мне всего лишь не нравится, что он постоянно болтается без дела в моем доме, как будто ему нечем заняться, да еще и в мое отсутствие!
- Давид, мне отказать ему от дома? – тихо спросила Элис.
- Нет, конечно! – сказал Давид, хотя внутри него все кричало: «Конечно, да! Да! И чтобы ноги его не было рядом с тобой!» - Еще не хватало. Но можно его не поощрять?
- А как я его поощряю?
- Ты его принимаешь.
- Давид, но как я могу его не принимать, если он забегает после работы поиграть с сыном? Павел любит его…
- Ну… не знаю. Не надо было его приваживать!
- А как я его приваживала? – тихо спросила Элис. Никогда ни она, ни Поль не заговаривали даже друг с другом о том объяснении Полем в любви в библиотеке. Они остались хорошими друзьями детства, только и всего!
- Ну, ему тут явно рады, и вместо того, чтобы идти домой, он приходит сюда и сидит, пока я не вернусь, по два – три вечера в неделю! Не считая выходных! Меня это… меня это бесит, Элис, как ты не понимаешь?
- Не понимаю, - вздохнула Элис. Она была не ревнива, как и положено хорошей фаронской жене. И понять Давида она никак не могла.
- Давид, считай, что Поль – это моя подруга. – Тебе так проще?
- Кто? Что? Проще? Подруга? – завопил Давид, не в силах сдерживаться. – Небеса услышат пусть тебя, Элис, что ты несешь!
- Но что же мне делать? Скажи, что? Прогонять нельзя, ты сам сказал…
- Не поощряй его! – бушевал муж.
- Да я и не поощряю, говорю тебе – он приходит к Павлу, и мне только иногда объясняет, что я неправильно рисую – он же учился живописи, а я нет…
Давид услышал это и замолчал. Элис было снова взялась за вязание, решив, что муж утешился, но не тут-то было!
- Дает тебе уроки акварели? – ледяным тоном спросил Давид. Простодушная Элис радостно кивнула:
- Ну да, а я ему играю на фортепьяно… Давид, да что с тобой?
Муж имел ужасный вид: он вытаращил глаза и схватился за бороду. Потом подергал за нее несколько раз – видимо, чтобы прийти в себя, и завопил:
- Никакой акварели! Никакого рояля! Все! Все! С меня хватит!
Элис не на шутку перепугалась. Она кинулась к мужу и принялась его гладить, но тот отшвырнул ее ладони и принялся шагать из угла в угол, воздевая глаза и руки к потолку – взывал к небесам. Делал он это молча. Ночная няня не смогла сегодня прийти, и провести всю ночь с вопящими разбуженными детьми ему не хотелось. Но было поздно: запищала и замигала автоматическая няня, и из динамика детский голосок требовательно произнес:
- Мама! Мама-а-а!
Давид остановился, с ненавистью глядя на прибор.
- Иди, это он тебя зовет, - сказала вредная Элис. Еще в обед они договорились, что она укладывает малышей, а подходит к ним ночью он, Давид – Элис не спала прошлую ночь и не смогла отоспаться днем – у малышки Крис резались зубки.
- Может, он так заснет? – спросил неуверенно муж, жалобно глядя на Элис.
- Раньше не засыпал!
- Мама-а-а-а-а! – раздался сверху вопль, и Давид помчался к сыну.
Элис пожала плечами и, посмотрев на малышку в мониторе второй «автоняни», выключила компьютер, вымыла кисти, убрала посуду после ужина и отправилась отсыпаться. Проходя мимо спальни сына, она не удержалась и заглянула внутрь – Давид и Павел, обнявшись, крепко спали на маленькой детской кровати. Элис улыбнулась, тихонько прикрыла дверь и на цыпочках пошла в спальню.
Но после этого объяснения Поль не был у Давида и Элис целых девять дней. С утра он мчался к пристани на встречу с Лиз, после, если не проводил с ней вечер, прогуливаясь по острову, в кафе или банд-клабе, если он не играл с ней в теннис, не плавал с ней и дочкой Лиз в море или не катал Нюру на пони, или не водил их на экскурсии по заповедному лесу – он сидел дома и предавался мечтам. Один раз он заглянул к Элис, но, к счастью, Давида дома не было, и Элис рискнула спросить его о новой знакомой – весь фаронский квартал судачил об этом день и ночь.
- Поль… - Элис вошла в детскую, где Поль с Пашей увлеченно играли в детскую монорельсовую дорогу, присела с Крис на руках в кресло. – Что-то ты давно у нас не был!
- Я? А, да… как-то… да работы полно! – покраснел Поль, сосредоточенно пристраивая на дорогу поезд.
- Ты ведущий вагон последним поставил, - заметила Элис.
- Да? Точно! Вот сейчас бы была авария! Павел, а ты-то что молчишь?
Трехлетний малыш внимательно следил, как дядя пристроил паровоз и спросил:
- Жать?
- Жми! – малыш нажал кнопку на пульте, и поезд поехал. Крис радостно загукала.
- Поль, иди ко мне, расскажи, как ты? – Элис похлопала по сиденью кресла рядом с ней, приглашая присесть. Поль сел рядом.
- Да… закрутился, извини!
- Ну рассказывай, а то все всё знают, кроме меня! Кто же она?
- Она?
- Да, девушка, из-за которой ты нас забыл! – Элис улыбалась.
- А… Лиз, что ли? Да это так… Мы едва знакомы! Нет, ну ты не веришь? На работу опаздывали, бежали вместе на пристань, ну и познакомились! Да я серьезно почти ничего о ней не знаю! Она дня три только как о себе стала рассказывать… Элис, ну что ты смеешься? Я правду говорю…
Элис действительно радостно и легко рассмеялась.
- Поль. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы ты нашел себе пару. И… ну ты же мой лучший друг! Лиз живет на острове? Может быть, ты нас познакомишь?
- Элис… да мы… это пустое, Элис! – бормотал Поль, опустив глаза.
- Ах, как бы я хотела, чтобы ты влюбился! – лукаво сказала Элис, опуская малышку на пол. Крис деловито поползла к монорельсу.
Лиза в самом деле начала рассказывать понемногу о себе только через неделю. Поль приписывал это своему обаянию, но причина была куда прозаичнее: Лиза должна была сообщать обо всех попытках завязать знакомство с ней и ее родными. Поль прошел проверку – он был действительно тем, за кого себя выдавал, имел безупречное прошлое, и куратор одобрил их знакомство.
- Элис… Лиз работает в космопорте, в системе охраны. Она чуть старше меня, у нее есть дочка. Вот и все, что я знаю. Да, и она не замужем!
- О! Чудесно! Приходите к нам, вот хоть в ближайшие выходные, с Лиз и ее малышкой, мы будем рады… Крис, Крис, не трогай!
Раздался грохот и одновременно слаженный рев шалуньи Крис и разобиженного Павла – малышка захотела потрогать поезд, попыталась встать, держась за опору монорельса, та не выдержала, и сооружение рухнуло. Элис и Поль кинулись чинить дорогу и утешать малышей.
В следующее воскресенье Элис и Давид ждали гостей. Малыши резвились в гостиной, превращенной на время в детскую, а родители горячо обсуждали последнюю новость. На экране большого монитора висело объявление об объявлении в розыск по всей Ойкумене пиратки по имени Безумная Сара. Давид поставил на паузу, и на экране был портрет пиратки – бритая наголо женская голова, покрытая татуировками в виде переплетающихся змей.
- Когда же она угомонится? – с горечью спросила мужа Элис.
- Похоже, она вошла во вкус, - мрачно ответил он. – Как она дошла до такого – говорят, она нападает на корабли по всей Ойкумене, кроме кораблей рептилоидов. И что в ее команде они есть.
- Такой четкий портрет… Давид, это реконструкция! Я уверена – приглядись – это не живая фотография, и цвет глаз другой…
- Говорят, что эти татуировки – отличительная черта какого-то серьезного преступного клана рептилоидов. Ее переправляли в тюрьму в миры Империи, и вместе с ней их босса. Принца Династии Бо, как они его называют. Корабль на пути к нам пропал…
- Но это она, Давид! Вот, прославилась… принцесса…
В этот момент дверь открылась, и вошел Поль с молодой светловолосой женщиной и маленькой девочкой. Давид тут же выключил экран, но успел заметить, как сжалась девушка, увидев портрет Безумной Сары.
- Здравствуйте! – Поль, сияя, подтолкнул за плечи Лизу. «Ого!» - подумали одновременно Давид и Элис. – Лиз, это – мои друзья – Элис, Давид. Друзья, а это – Лиз и Нюра. Прошу любить и жаловать!
Элис обняла Лиз и пригласила гостей за стол. Пока они шли к столу, знакомя детей друг с другом, Элис успела торжествующе посмотреть на мужа и даже показала ему язык.
«Все, - тоскливо подумал бывший старший отец фаронской семьи Бархейм, - осталось только, чтобы Элис нацепила на себя брюки…»
Элис, занимавшаяся детьми, быстрее приспособилась к новым обычаям. Она продолжала носить однотонные пастельные платья, но понемногу начала добавлять аксессуары – шарфик, приколотый цветок. Ботинки окончательно сменила на туфли. Долго уговаривала Давида побриться, но он категорически отказывался.
- Элис, это как… как голым по улице идти, ты что! – возмущался он.
По возвращении на Землю беднягу ждали серьезные потрясения. Во-первых, его дом был занят, в доме Элис поселились ее родители и брат, и Давиду пришлось вселяться в новый, только что выстроенный коттедж. Во-вторых, в их храме устроили музей и водили туда экскурсии. По просьбе Давида (маленькая колония продолжала считать его своим лидером) музей закрыли. Но это уже было не то, не то! Давид честно пытался, по просьбе фаронов, читать проповеди в молельном доме, исполнять обряды, но пережитое им разочарование в фаронской вере так тяготило его душу, что он испугался, что такой разочарованный человек отпугнет от веры братьев и сестер и отказался быть проповедником. Он перестал верить в непогрешимость их фаронского учения!
Добило его то, что Элис, как мать двух детей, стала получать пособие, большее, чем его зарплата. Давил был биохимиком по образованию, но устроиться на работу на острове он не мог до тех пор, пока его не порекомендовала госпожа Агния из его собственной семьи! Это было немыслимо – женщина рекомендует его, мужчину! Госпожа Агния фактически заведовала лабораторией ядерной физики в старые времена, но, поскольку она была всего лишь женщиной, ее имя стояло самым последним в числе авторов работ, которые вела она. Агния вернулась на Землю, и, поскольку все были прекрасно осведомлены о том, кто на самом деле автор, ей тут же дали заслуженное профессорское звание и выделили лабораторию в закрытом институте, изучавшем свойства воды. Его организовали на острове, в помещении фармацевтической фабрики.
Давил устроился по ее протекции биохимиком, быстро продвинулся и вскоре получил небольшую тему. Институт проводил исследования здесь, на острове, часть экспериментов проводили на небесных телах Солнечной системы, а часть, ввиду особой секретности и повышенной опасности, была вынесена вообще в другую галактику.
Ввиду особой секретности, все в институте знали, что планета называется Коллизео, а станция, превращенная в биологическую лабораторию – «Ария-7». Все было настолько закрыто, что у головного исследовательского института не было прямой связи с лабораторией на «Арии-7»! Все данные в зашифрованном виде передавались на Коллизео, и уже оттуда, проверенные и перешифрованные – правительственной связью на Землю.
Так что жену в брюках – это бедный Давид точно не пережил бы.
С тем же настроением матушка Поля через месяц решилась наконец поговорить с сыном. Она так мечтала, чтобы он женился, забыл свою неразделенную любовь к Элис! Она молилась Всевышнему, и вот ее желание исполнилось. Поль начал ухаживать за молодой женщиной, да так активно, напористо, что проводил с ней все ее свободные вечера и выходные. Радоваться бы, но радости не было. Матушка с большим трудом притерпелась к земным порядкам, и то предпочитала сидеть дома или копаться в саду, а тут земная жизнь ворвалась в ее заточение от мирских соблазнов в виде незамужней молодой матери – их соседки Лиз!
Отец отказался проводить серьезный разговор с сыном:
- Поль взрослый. Если ему нравится именно эта женщина – пусть поженятся!
- Но она же…
- Мы живем в новом мире.
- Но семья…
- Хочешь – поговори сама! – развернулся и ушел…
Матушка опешила. Все серьезные разговоры, тем более с сыновьями, проводили мужчины! Не просить же бывшего старшего отца Давида! Продумав варианты беседы, она, наконец, решилась.
Поль пришел поздно, поцеловал матушку, сидевшую на кухне и собирался уже проскользнуть в спальню, но мать остановила его:
- Поль! А ужин?
- Мама, я поужинал, спасибо!
- Сынок, присядь! Вот, жду тебя, пожалуйста, поговори со мной! – мама выглядела встревоженной, и Поль подсел к ней, взял за руки:
- Что мама?
- Полюшко, сынок, скажи мне… ты так много проводишь времени с этой женщиной…
Поль замер, отпустил руки матери, сел прямо и посмотрел ей в глаза:
- С Лиз?
- Ну да… скажи мне, не уходи, прошу тебя – это серьезно?
- Мама… да мы не знаем пока…
«Мы» - значит, серьезно!» - подумала мать и вслух сказала:
- Сынок, но у нее же ребенок…
Поль напрягся:
- И что? Мама, ты о том, что она не девушка? Ну а как же наши «жены по наследству»?
- Сынок, сынок, что ты, я не об этом! Но ребенок… А где его отец?
Поль вскочил.
- Мама! Мама! Это не «он», это «она» - маленькая девочка, ее зовут Алекс! И ей, как любому ребенку, нужен отец! А ее папашка… бросил их, понимаешь? Я… хорошо, ты спросила, так слушай! Мы ушли из семьи, потому что наши фаронские законы оказались, по сути, бесчеловечными! Вспомни, мама, вспомни – как убили Лейлу, за то, что она пыталась убежать от навязанного ей брака, вспомни, как чуть не убили Элис и ее ребенка! Вспомни, мама, от чего мы ушли из семьи!
- Тише, тише, сынок, разбудишь всех!
- Мама, мама, разве это по-христиански – пинать всю жизнь женщину и ее дитя за то, что она ошиблась?
- Сынок, сынок, подожди!
- Я знаю, зачем ты завела этот разговор! Тебе не нравится Лиз!
- Сынок, да почему не нравится? – мама замолчала. Потом решилась: - Да, не буду лгать. Она мне не нравится. И я скажу, почему. Потому что она… нечистоплотная, если хочешь! Неразборчивая! Надо замуж сначала было выйти, а потом уже детей заводить! А они тут все такие, кроме наших девушек! А ты мой сын! Да! – матушка покраснела, руки у нее задрожали, на глазах появились слезы. Поль присел к ней обратно, обнял ее:
- Мама! Мама… мы же христиане, верно? Значит, мы должны быть добры?
Снисходительны? Мама?
- Да, сынок, да, но я не о том мечтала…
- Мама, а вышло вот так.
- Но наши соседи… как им в глаза смотреть?.. Они и в гости перестанут заходить…
- Если перестанут – значит, им еще надо учиться любить ближних. Успокойся, мама. Если ты узнаешь Лиз и Алекс поближе, я думаю, ты их полюбишь…
- Конечно, полюблю… ради тебя… - прошептала матушка вслед Полю, вытирая платком слезы.
Глава 4.
Почти три года наши герои жили спокойно и счастливо. Элис родила третьего ребенка, мальчика и, похоже, не собиралась останавливаться. Давид в свободное время брал на дом подработку. Поль и Лиза поженились, хотя Лиза не настаивала на браке. Она была так напугана изменой Кирилла, что в любом мужчине видела предателя. Она предлагала Полю подождать, но тот уперся и повел ее... пока только в мэрию. Со вторым ребенком Лиза не торопилась. Ей нужно было оттаять.
Политическая обстановка в Ойкумене опять обострилась. Мелкие стычки и территориальные споры между Империй русских и Демократией переросли в позиционную войну на окраинах. Поначалу все это выглядело, как «случайные столкновения». Но когда русский парень Герман волею случая попал на планету Слит и с помощью волшебного существа Дракона освободил планету от рабства, имевшие к этому рабовладельческому строю прямое отношение демократы заворчали и напряглись.
Чуть позже их постигла еще одна крупная неудача – они совершили преступление, уничтожив корабль с научной экспедицией, обнаружившей залежи тириниума на забытой Богом планете Маре. А тириниум – это вам не контроль за поставками клобка с планеты Слит. Это не просто деньги, тириниум – это власть, влияние, стратегический запас. И кому достался стратегический запас? Империи русских! Ускользнула планета Мара в последнюю секунду! Именно тогда чуть не произошел первый серьезный горячий конфликт между Демократией и Империей.
Настоящего мира не было никогда, а после «оккупации» Мары демократы вконец распоясались. Не было недели без происшествий. Например. Обнаглевший крейсер Демократии чуть не задавил маленький имперский буксир, шествующий в своем коридоре и, разумеется, не собиравшийся уступать «демократской туше», нагло нарушавшей правила навигации. Буксир, тихоход, возвращался на малой скорости на планету Цирцея после отбуксировки большого грузового транспорта к точке входа в подпространство, когда навигатор заверещал:
- Перекрестным курсом следует конвой из четырех военных кораблей! Вероятность столкновения 78%!
- Что за шутки? – старший, он же единственный, штурман уставился на экран. Так и есть – четыре точки, опознанные как крейсеры Демократии первого ранга в сопровождении трех истребителей на всех парах неслись прямо на буксир.
Штурман нажал кнопку тревоги и одновременно вызова капитана. Связист безуспешно вызывал капитана отряда безумцев, демократы не отвечали.
- Товарищ капитан! – отрапортовал штурман. – На нас наезжают…
- Демократы не отвечают! – испуганно сообщил связист.
- Полный назад! – заорал капитан, прекрасно понимая, что спасти их может только чудо – столкновение казалось неизбежным! – Разворот, право руля!
Да, это был единственный возможный вариант. Искусственный мозг кораблика просчитал его, чуть позже капитана, с вероятностью успеха не более 10% - и то в том случае, если конвой отвернет… Конвой не отвернул. В последнюю секунду истребители конвоя по правому борту крейсера поднялись чуть «выше» и пролетели над буксиром, пытающимся выжать «полицейский разворот». Пилот истребителя увидел в рубке буксира только выпученные глаза и двигающиеся губы разношерстной команды. «Ругаются!» - с удовлетворением подумал пилот истребителя.
А сопровождали на Цирцею ни много, ни мало, а министра обороны Демократии. Звездный генерал летел на переговоры к своему имперскому визави. Ситуация накалялась, никто не хотел горячего конфликта, но нужно было настоять на своем, постучать кулаком по столу, обвинить имперцев в… в… ладно, что-то подготовили адъютанты, успеется прочесть! Если бы буксир не отвернул, его бы уничтожили пушки истребителя, и можно было, не высаживаясь на Цирцее, улетать обратно. Переговоры сорваны!
Кто прокладывал курс и отправлял координаты коридора демократам – выяснить не удалось. Странное совпадение – пожар в доме диспетчера, погубивший его и домашнего кота – завел следствие в тупик. Это была его смена, его расчет курса.
Переговоры на Цирцее дали Ойкумене еще полгода мира. А потом понеслось…
Елизавета, Поль и подросшая Нюрочка завтракали. Поль просматривал «утреннюю Таймс» (новости на визоре), Нюра болтала ногами и отказывалась есть овсянку, Лиза торговалась с ней за каждую ложку, когда раздался звонок в дверь. Нюра выскочила из-за стола и радостно бросилась к двери, Лиза за ней.
- Бабуля, бабуля! – кричала малышка, открывая дверь – бабушка должна была отвезти ее в начальную школу. Но за дверью оказались два полицейских. Нюра спряталась за маму и выглядывала, шаловливо улыбаясь.
- Госпожа Петрова! – Лиза узнала своего куратора и похолодела.
- Поль! – крикнула она, но Поль был уже рядом.
- Господа, что вам угодно? – спросил он, выйдя вперед.
- Это мой муж… - тихо сказала Лиза.
- Здравствуйте! – кивнул головой куратор. – Елизавета, а мы знакомы с вашим супругом. Разрешите пройти?
- А, да, входите! – Лиза посторонилась, пропуская полицейских. Плотно закрыв за собой дверь, куратор оглядел Лизу и спросил:
- Лиза, случилось нечто, требующее вашего присутствия. Вы собирались на работу? – Лиза растерянно кивнула. Ей стало жарко и страшно за дочку. Она прижала девочку к себе.
- Ничего страшного, все в порядке. На площадке ждет геликоптер, мы просим вас полететь с нами.
- Лиза, я полечу с тобой! – непреклонно произнес Поль, поднял Нюру на руки.
Куратор переглянулся с коллегой:
- Это возможно. Вам есть с кем оставить девочку?
- Да, да, сейчас мама придет… - Лиза заторопилась. – Нюра, бери сумку, там бутерброды положены… - открылась входная дверь, вошла бабушка и в изумлении уставилась на полицию.
- Мама, все нормально, не волнуйся! Нюша, иди к бабуле, я вернусь, как обычно! – Лиза взяла сумку, курточку, поцеловала маму и дочку. – Я готова!
- Поль! Ты с ними? – строго спросила теща.
- Да, разумеется!
- Тогда ладно!
- А куда мы летим и что случилось? – спросил Поль, когда геликоптер набрал высоту и устремился к Сингапуру.
- Случилось происшествие… - задумчиво глядя на Лизу, произнес куратор. – Вы вчера в дневную смену работали?
- Да, у меня же ребенок…
Куратор внимательно посмотрел на Поля:
- Вам не нужно напоминать, что обо всем, что вы слышите от меня, вы никому не рассказываете?
- Да, меня инструктировали…
Лиза вскинула глаза на Поля. «Инструктировали? А мне не сказал ни слова!»
- Так вот. Ночью на пост службы безопасности космопорта поступила информация о том, что на пассажирском судне, прибывающем на Землю, обнаружен человек, следы ДНК которого были найдены на месте преступления… пиратского налета, если точнее.
Лиза побледнела. Современная пластиковая хирургия могла изменить до неузнаваемости лицо, фигуру, скелет человека. Отпечатки пальцев, биометрия лица уже не идентифицировали личность. Одно не смогли изменить – код ДНК индивидуума. Последние имперские разработки позволяли внедрить систему распознавания ДНК в любой объект – к примеру, в кресло пассажирского лайнера. Чешуйки кожи пассажира, незаметно для него, брались на анализ, проверялись по имеющейся на каждом лайнере картотеке и еще раз проверялись во время осмотра в карантинной зоне на всех планетах Солнечной системы. Разработка была новая, и ее испытывали в нескольких районах Империи.
Сотрудник службы безопасности младший лейтенант Елисеев получил «красный» сигнал от кресла номер 215. Что конкретно натворил попавшийся – база данных преступников не уточняла, но красный сигнал означал «высокая опасность». Елисеев доложил по инстанции и приблизил изображение пассажира. Это была девочка-подросток, одетая по последней японской моде – прозрачный комбинезон, прозрачные сапожки. Под комбинезоном – кружевная рубашечка и панталоны до колена с оборочками. На голове – очевидно, парик, стилизация под сложную обрядовую японскую прическу. Красный сигнал загорелся перед посадкой – видимо, из-за непроницаемого костюма система долго искала лазейку, пока пассажирка не расслабилась и не совершила ошибку, прикоснувшись к креслу незащищенной частью тела.
В отсек службы охраны вошел капитан, одетый в роскошный белый мундир, расшитый позолоченным кантом. Его сопровождали два десантника в гражданской одежде. Принадлежность к славной десантуре выдавали накачанные мышцы и профессиональная манера держаться – всегда настороже.
- Доложите обстановку!
- Товарищ капитан! «Красный» пассажир – девочка, подросток. Одета в непроницаемый костюм. Из багажа наблюдаю небольшую сумочку. Сидит смирно, играет в игру на своем визоре. Место двести пятнадцать. В отсеке еще семьдесят два пассажира. Села на Марсе, в графе «причина посещения Земли» указано – «карнавал в Токио»…
- Ваше предложение?
- Инъекция под лопатку со снотворным, активизируем пассажирское сиденье!.
- Выполняйте!
- Сейчас изучим материал, из которого сделан ее комбинезон…
Капитан нервничал. До посадки оставалось два часа. Отчет, выданный внедренными в пассажирское кресло приборами, оказался неутешительным.
- Товарищ капитан, инъекция через ткань невозможна – ее одежда и обувь сделаны из материала, который, по сути, является защитным куполом…
- Но ведь эта технология есть только у Империи?!
- Видимо, уже не только…
- А голова, шея, лицо, кисти рук?
- Парик на основе этой же ткани… Остаются лицо и руки.
- Пустить газ без эвакуации пассажиров не реально.
- К тому же у нее будет время, чтобы осознать, что она попалась. Кто знает, что у нее на уме!
- Доклад анализатора мимики готов?
- Да… спокойна, играет в свою игрушку…
- Черт, мало ли что за игрушка, может, она способна активировать подрыв!
Капитан и особист приникли к экрану. Девочка увлеченно играла с визором. Она сидела по правому борту корабля, во втором ряду, с краю.
- С краю… это дает нам шанс! – Елисеев выпрямился. – Если стюард пройдет мимо… так, обед уже давали… Осталось стандартное оповещение и проверка ремней безопасности?
- Да, уже Землю видно…
- Привлечь ее, типа «пассажир, занимающий кресло номер… выиграл приз и приглашается в рубку посмотреть на Землю»…
Капитан посмотрел на Елисеева, как на дурака.
- Нет, это не вариант, сразу догадается, - младший лейтенант покраснел.
Капитан корабля с тоской смотрел на маленькую японскую девочку.
- Может, мы ошибаемся?
- Мы – может, и ошибаемся. А анализатор – нет! – зло ответил Елисеев.
- Ну а что твой прибор так долго телился?
- Я надену форму стюарда и пойду проверять ремни. Подойду сзади и сделаю инъекцию. В лицо. Тут же выбью из рук визор. – лейтенант прокрутил в голове все варианты и решил, что это единственно возможный.
- Землю надо запросить!
- Товарищ капитан, запросите Землю! А я пойду переоденусь и подготовлюсь. Дайте команду выдать нам одежду…
Через полчаса включились табло, предупреждающие о скорой посадке, прошло объявление о необходимости пристегнуться, началась обычная суета – кто-то бежал в последнюю минуту в санузел, кому-то объясняли, что с его любимым багажом ничего не сучится, если он побудет четверть часа без хозяина. По центральному проходу второго отсека продвигались, проверяя ремни, молодой красивый стюард и стюардесса, старавшаяся держаться непринужденно.
Пассажирка с места номер двести пятнадцать высунула головку в проход, не выпуская из рук визор, затем пристегнулась и продолжила играться. Красавчик стюард, приветливо улыбаясь, осмотрел ремни соседей, наклонившись над ней, выпрямился и молниеносным движением прижал руку к ее щеке, второй рукой вырывая у нее визор. Мгновение – и она расслабленно сползла с кресла.
- Заберите, в капсулу. И изолировать от любого воздействия до прибытия на Землю, – эту команду получили два здоровенных мужика в форме медицинских работников.
Смотрелась она на них смешно. Маскарад явно не удался – форма обоим была мала, а у одного она вообще была от медсестры…
- Господа, просьба не волноваться и соблюдать полное спокойствие. В рамках полицейского расследования задержана мошенница, брачная аферистка! – сам капитан, собственной персоной, при всем возможном параде, шел по проходу за процессий, уносившей на носилках пассажирку.
- Совсем девочка! – изумилась соседка «аферистки», кругленькая старушка с приветливым лицом.
- Да, сударыня, увы, но современная косметология творит чудеса! – капитан галантно склонился надо старушкой и проследовал далее.
- Вот так было дело, - закончил рассказ куратор Лизы.
- Дальше? – тихо спросила Лиза.
- Ее доставили в капсуле к нам. Когда капсулу открыли, она была в сознании. Оценила свое положение и, видимо, включилась внедренная команда на самоуничтожение – мы сумели только зафиксировать остатки ее разумной мысленной деятельности. Нам нужно, чтобы вы на нее посмотрели – возможно, вы ее узнаете.
Геликоптер сел на площадке на крыше здания Управления Имперской безопасности в Сингапуре. Поль, Лиза и куратор с помощником спустились на лифте на минус четырнадцатый этаж. Лиза никогда не была на «отрицательных» уровнях. Было интересно и тревожно. Обычный коридор, двери, все заперты. Лиза знала, что, пока они ехали в лифте и шли по коридору, их изучали – проверяли идентичность, просвечивали на предмет оружия. Наконец они подошли к очередной безликой двери, куратор поднес ладонь к анализатору, и дверь бесшумно ушла в стену. За дверью оказалась обычная комната, совершенно пустая, если не считать нескольких кресел, прикрепленных к стенам и к полу. На противоположной стене был большой экран во всю стену.
- Располагайтесь, - пригласил куратор. Поль и Лиза сели рядышком.
Помощник вошел вслед за ними, кивнул куратору, и тот включил экран.
- Елизавета Петрова, прошу вас внимательно посмотреть на этого человека.
На экране Лиза увидела человеческое существо, лежащее на койке в больничной палате.
Медики, услышав, видимо, команду, отошли от койки. Это был человек… лысая голова, широко раскрытые остекленевшие, безразличные к миру глаза. Но нет… это была точно не та пиратка… На лице женщины навечно застыла гримаса ужаса.
- Боже мой, что с ней? – тихо спросила Лиза.
- Она умерла, – бесстрастно ответил куратор. – Вы узнаете этого человека?
- Нет… - Лиза покачала головой.
- Посмотрите, пожалуйста, внимательно. И сравните с прилагаемым фотороботом, составленным по вашим показаниям.
Камера демонстрировала мертвую с разных ракурсов. Теперь «аферистка» не была похожа на подростка – да, молодая женщина, но не ребенок! На экране возник фоторобот, единственное изображение Безумной Сары. Обритая голова, покрытая татуировками в виде сплетшихся змей. Зеленые глаза. Злые тонкие губы…
- Боже мой, но это же наша Сара! – Поль вскочил и подбежал к экрану. Фоторобот – это наша Сара Бархейм, а какое отношение она имеет к тебе, Лиз?
- К-к-как ваша? – заикаясь, спросила Лиза.
- Так. А вот с этого места, уважаемый Поль, пожалуйста, поподробнее! – куратор выключил экран и повернулся к ним. – Что значит «наша Сара»?
Глава 5.
- А, может быть, вы, наконец, расскажете, что тут происходит? – вскипел Поль.
- Обязательно, - ответил куратор. – Так что вы имели в виду, сказав «наша Сара»? – казалось, в комнате потемнело – с такой угрозой прозвучали эти слова.
- Господин Пиретти! – куратор был итальянец, Пабло Пиретти. – Пожалуйста, я ничего не понимаю! – Лиза жалобно переводила взгляд с возмущенного Поля на куратора.
- Что тут объяснять? Эта, которую разыскивают по всей Ойкумене, тетка со змеиной головой – это женщина из нашей семьи Бархейм. Лиза, ты же помнишь, я рассказывал, почему Давид и Элис не улетели с фаронами на Исход? Помнишь, вторая жена Давида устроила им всем веселую жизнь? Воспылала к нему страстью, отравила мужа, чтобы стать женой Давида, а потом из ревности убила его молоденькую жену, свалив все на беременную Элис? Помнишь?
- Да, помню…
- Ну так вот: отравительницу звали Сара! Давид из жалости отдал ее в руки имперского правосудия, но до суда она не добралась, помнишь? Тюремный конвой не довез заключенных до тюрьмы. Мы думали – умерла, ну и пес с ней, значит, такая судьба, а через год с небольшим увидели ее на фото – будто ее разыскивает полиция за пиратство!
- А вы сообщили об этом, куда следует? – холодно спросил Пиретти.
- Я? – искренне изумился Поль. – Я – конечно, нет!
- А почему «конечно»? – в свою очередь удивился куратор.
- Так Сара – не моя жена! – честно ответил Поль.
- И… что?
- И… и все, - Поль рухнул обратно в кресло. – Черт… вы не знали, что Безумная Сара – жена Давида Бархейма? – куратор в ответ покачал головой. – Но что бы это изменило? Мне жаль, конечно, но… Лиза, а вот можно мне теперь узнать – эта пиратка каким боком к тебе уперлась? Я, конечно, получал инструктаж, что ты у меня не простая птица, но как-то без подробностей!
Лиза вопросительно посмотрела на куратора и, получив одобрение в виде кивка головой, рассказала свою историю.
- Вот такая история, Поль. Вот почему я здесь. И… на самом деле у меня другая фамилия, но я не могла тебе ее сообщить, чтобы не подвергнуть опасности семью….
- А как тебя зовут на самом деле? – грустно спросил Поль.
- Имя оставили то же самое - Елизавета…
- Осталось узнать, зачем эта женщина, пассажир номер двести пятнадцать, летела на Землю… - произнес куратор.
- А отчего она умерла? – спросила Лиза.
- Мы уточним, но предварительно сработал механизм самоуничтожения. Нейролингвист программирует человека на совершение определенных действий при получении определенного кода – какая-то ничего не значащая для окружающих фраза, например, «Самые вкусные синие бананы растут на Цирцее» включает в человеке режим «зомби». Он, несмотря ни на что, к примеру, плавая с аквалангом под водой, будет пытаться сжечь носитель секретной информации. Чушь? Конечно. Но человек не воспринимает окружающий мир, а необходимость выполнить команду во что бы то ни стало – это и есть режим «зомби». Например, выпрыгнуть из геликоптера и погибнуть. Или включить взрывное устройство. Или открыть сейф босса, забрать нечто ценное, передать в нужном месте человеку в красной футболке с зелеными розами в руках. И так далее. Потом, если объект остается жив, он может не помнить свои действия. В нашем случае женщина, а это женщина лет тридцати, была запрограммирована умереть, попав в условия, соответствующие описанию как «арест». Очнувшись, она увидела себя в больничной палате. Но что-то заставило ее сделать вывод – «я попалась». Она активизировала, мысленно, стент, стоящий в шейной артерии, он закрыл доступ крови в мозг, и она умерла. Видимо, часть ее мозга осознавала, что она совершает самоубийство, отсюда и ужас на лице… Все, что мы успели считать с ее мозга, пока она была жива – были слова «Давид, Давид». Получается, она прилетела по душу вашего Давида Бархейма?
Лиза и Поль переглянулись, и Поль задал мучающий его вопрос:
- А Нюра с бабушкой в безопасности? А Элис? Ведь этих «зомби» могло быть несколько?
Пиретти набрал код на визоре.
- Слушаю, господин Пиретти! – раздался знакомый голос.
- Света, поговорите с мамой Нюры! – и Пиретти передал визор Лизе. На экранчике Лиза увидела Светлану Ильиничну, воспитательницу Нюры. Она спокойно улыбалась. Увидев Елизавету, кивнула головой:
- Здравствуйте, Елизавета Сергеевна!
- Вы… а вы…
- Я вас слушаю! Вы хотите узнать про Нюрочку?
- Да…
- Она на занятии физкультурой! Давайте покажу их группу! – Светлана Ильинична подошла к открытому окну. Во-о-он она, видите? – Лиза увидела ребятишек, играющих в эстафету и среди них Нюру. – Все в порядке, не волнуйтесь.
- Спасибо, Светлана Ильинична, - Лиза передала визор Пиретти. Тот дал отбой. – Я даже не могла подумать, что наша воспитательница… связана с вами.
- Да, она наш штатный сотрудник. За семьей Бархейм наблюдение уже установлено, господин Поль!
- А как нам жить дальше? – спросил Поль в ответ.
Решение «как жить дальше» принималось через две недели, в гостиной Давида и Элис. И хотя в их семье появились няня Мэри, разумеется, сотрудница службы безопасности,и ее «муж» садовник Николас, на все руки мастер – но никто не мог поручиться, что Сара не попытается реализовать свой план мести еще раз, а быть приманкой для самой страшной пиратки современности никому не хотелось.
Дети были на прогулке, в саду, с няней. Пабло Пиретти попросил собраться всех заинтересованных лиц в столовой дома Давида. Сейчас он занимал место главы семьи.
Давид запаздывал. Разрешилась загадка, не дававшая ему покоя почти год. Он прекрасно помнил, с чего все это началось.
- Елена! Свяжитесь с Гарри Хеймером, пожалуйста! – обратился Давид к помощнице (ученый секретарь, так старомодно называли эту должность в Институте воды).
- Сейчас попробую… - помощница, кивнув, отложила текущие дела и принялась вызванивать центр связи Коллизео.
- Не отвечают… - жалобно взглянув на начальство, ответила она.
- Прошлая связь была…
- Двадцать три дня назад, господин Бархейм!
Давид нервничал не напрасно. Прямой связи с Гарри Хеймером, блестящим биохимиком из подразделения Давида, не было. Гарри работал на базе «Ария-7». Он отправлял результаты своих работ, выкладки, описания экспериментов, вычисления в центр связи на Коллизео, там все тщательно проверялось, шифровалось на случай утечки данных и переправлялось на Землю. На Земле после расшифровки группа Давида получала свою «посылку» и продолжала свои исследования, с учетом полученных результатов с «Арии 7». Последний сеанс связи с Коллизео должен был состояться две недели назад, по расписанию, но планета Коллизео не отвечала. Работа в группе Давида приостановилась. В последние сеансы Гарри сообщал, что им удалось создать искусственным путем протоплазму, что они проводят эксперименты, результаты которых он сообщит на Землю. Но в назначенный день никто на связь не вышел.
С базой работали не только в Институте воды. Несколько закрытых организаций из военного ведомства также имели там лаборатории. Давид запросил информацию, но от вояк ответ можно было дожидаться неделями. Через десять дней, отчаявшись, Давид сделал запрос в службу безопасности института. А пока его лаборатория занялась отработкой «боковых ветвей» основной гипотезы.
Связи с «полем» не было почти год. Давид, обладая настойчивым фаронским характером, последовательно и по много раз обращался во все мыслимые инстанции. В службе безопасности института на седьмой раз прислали копию предыдущего ответа: «Ваш запрос передам в Министерство. Ожидаем. При получении информации вы будете уведомлены». Почему копию? Потому что ошиблись и вместо текущей даты поставили дату предыдущего письма, а текст был такой же.
Оскорбившись, Давид обратился в военное ведомство, в ведомство дальней космической разведки, в генеральный штаб, в полицию – везде он получал ответы типа «Мы понимаем вашу обеспокоенность, но, к сожалению, мы не можем послать специальную экспедицию на планету Коллизео, ввиду серьезного обострения отношений с Демократией. Как только такая возможность представится…» И так далее, и тому подобное.
А еще Давид Бархейм раз в неделю отправлял запросы директору института и раз в месяц записывался на прием. В конце концов руководство стало буквально убегать, завидев его бородатую личность с немым вопросом в глазах. И вот, почти через год, его наконец-то вызвали и сообщили информацию, повергшую Давида в шок. Он спешил домой, на импровизированное совещание, в полном смятении от полученных сведений.
За большим обеденным столом, накрытым для чая, рядком сидели настороженные Лиз, Поль и Элис, Поль посередине. Мужчины встали, приветствуя хозяина дома, Давида. Пабло Пиретти представил своего коллегу – мускулистого молодого мужчину с короткой стрижкой. Даже его любезная улыбка не могла скрыть его принадлежность к силовым структурам. Элис засуетилась, налила мужу чай, пододвинула десертную тарелку, стала накладывать печенье, пирожки.
- Или пообедаешь? – растерянно спросила она.
- Элис, да я не голоден, не суетись… - ответил Давид, набрасываясь на пирожки и ватрушки. Все молчали, попивая чаек. Наконец Пиретти нарушил молчание:
- Господин Давид, позвольте вам представить моего коллегу Петра Сомова.
- Очень приятно, - промычал Давид, запивая ватрушку. Петр приветливо улыбнулся.
- Да, мы… не то чтобы знакомы, но виделись… Элис, дай еще расстегайчик… Вы же у нас в институте Воды, в службе безопасности работаете? – поднося ко рту расстегай, спросил Давид. Он с удовлетворением вспомнил, как месяца три назад он, Давид, шел по коридору, в котором располагалась администрация института, и как руководитель службы безопасности вышел из своего кабинета, узрел Давида и, сделав вид, что не заметил его, торопливо направился в противоположную сторону – в тупик. Между концом коридора и начальством была только одна дверь, ведущая в летний сад. Туда начальство и ретировалось, хотя собиралось явно в другую сторону – было время обеда. Тогда-то Давид и увидел впервые Петра, тот сопровождал руководство.
- Так точно! – кивнул головой Петр.
- Ага, меня сегодня как раз по этому поводу вызывали! Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки! Сенсационные подробности! Простите, господин Пиретти, это точно не секрет для непосвященных? – спохватился Давид.
- Нет, нет, мы как раз ждали вас, чтобы вы рассказали о произошедших на «Арии 7» событиях. Только, господа, дальше вас информация не должна распространиться. Вы все, волею судеб, оказались причастными к этим странным событиям, и, скорее всего, они повлияют на вашу судьбу. Но остальным знать ничего не нужно! – ответил Пиретти. «Непосвященные» замерли и повернулись к Давиду. Тот, задумчиво погладив бородку, взглянул на Элис и начал рассказывать:
- Начнем с того, что наш институт называется Институт Воды. Вода, господа – удивительнейшее вещество! Вы же знаете, коллеги, что вода обладает памятью, что у нее пять состояний в жидком виде и девятнадцать в замерзшем, что при очень низкой температуре лед становится текучим… Простите, увлекся. Так вот. В институте Воды занимаются изучением этого самого странного и самого распространенного на Земле вещества. Несколько лет назад институт создал удаленную базу – «поле», как мы ее называли. Рядом с планетой Коллизео. Это… это очень далеко от Земли. Почему так далеко? Потому что у нас был замечательный коллега, доктор Гарри Хеймер. Он предположил, что жизнь зародилась на Земле в море, под воздействием реликтового излучения Солнца. Не так давно была обнаружена солнечная система с двумя светилами, одно из которых, красный карлик, имеет, предположительно, конечно, схожий спектр с реликтовым спектром нашего Солнца.
Давид откинулся на спинку мягкого стула, оглядел свою небольшую аудиторию, допил чай, затем встал и, прохаживаясь по гостиной, продолжил:
- И, господа, именно к Коллизео была отправлена станция «Ария-7». Стандартная исследовательская станция Империи Русских… она была переоборудована специально под проекты нашего института! В центре станции было размещено «море» - огромный аквариум, круглый, с соленой стерильной водой. Он подвергался воздействию солнечных лучей, и это был основной эксперимент – попытка создания условий, схожих с земными на заре ее существования и главный вопрос – сможет ли зародиться жизнь в искусственном море?
Элис с восторгом следила за своим умным мужем. Давид был прекрасным оратором. Пригодился опыт чтения проповедей и выступлений перед братьями фаронами!
«Ему бы лекции читать!» - думал Поль.
«Ему бы в политику!» - думала Лиза.
«И с ним мне лететь на Коллизео?» - думал Петр.
Меж тем, Давид разливался соловьем:
- Поскольку на станции проводилось много экспериментов, и часть из них носила закрытый характер, вся информация передавалась на планету Коллизео, там обрабатывалась и в зашифрованном виде отправлялась в головные учреждения. И вот, уважаемые слушатели, мы получили информацию о том, что группе Гарри Хеймера удалось достичь прогресса! Сообщение было очень взвешенное, осторожное. Следующее сообщение было еще более обнадеживающим – Хеймер был уверен, что их эксперимент удался! Мы с нетерпением ждали результаты по этой и нескольким другим темам, но очередной сеанс связи не состоялся. Такое уже случалось, и мы подождали еще две недели… сообщив, конечно, по инстанции, - при этих словах Давид неодобрительно глянул в сторону Петра.
Петр кивнул головой – вы, мол, правильно поступили! Давид продолжил:
- Но больше связи с Коллизео не было! Около года я обивал пороги всех ответственных служб, меня даже начали избегать – конечно, кому хочется признаваться в собственном бессилии и некомпетентности, - тут он бросил строгий взгляд на Пиретти, который благоразумно отвел глаза. – И вот, господа, когда я уже вконец отчаялся получить хоть какой-то вразумительный ответ – свершилось чудо! Меня вызвал начальник нашей службы безопасности и рассказал удивительную историю. Я получил разрешение передать факты жене и вам, Поль и Лиза. Мы все оказались странным образом связаны в один, так сказать, узел.
«Ну говори же, что случилось!» - просила взглядом Элис.
- А произошло вкратце вот что. Господин Пиретти и Петр в курсе, я полагаю? Рассказываю для вас, мои дорогие Элис, Поль и Лиз. Итак. В процессе эксперимента в центральном море станции зародилась необычная форма жизни. Так думала группа Хеймера. Эта жизнь представляла собой протоплазму. Искрящуюся протоплазму. Ей было хорошо в теплом море, и она быстро развивалась. Через месяц после ее зарождения стали происходить крайне странные события, заставившие произвести срочную эвакуацию людей на Коллизео, для карантина, это обычная процедура для биологической лаборатории. Все файлы забрали с собой, кроме одного – короткой видеозаписи помощника Гарри Хеймера, в которой он сообщал, что их группе удалось создать протоплазму, и что на станции возникла серьезная угроза жизни людей, а также что их экстренно эвакуируют. Больше о судьбе почти полутора тысяч человек, включая несколько десятков детей, ничего не известно. – Давид обвел глазами слушателей. Даже Пиретти, знавший эту историю, заинтересованно следил за рассказом.
- И вот, всего лишь через год после того, как наш институт начал беспокоить уважаемые силовые структуры…
- Которые разрывались на части, пытаясь всюду успеть, так начался горячий конфликт с Демократией, - ввернул Петр.
- … всего лишь через год меня вызвал к себе наш руководитель службы безопасности! – продолжил Давид, глядя на Пиретти с укоризной. Тот сочувственно покивал головой. – И сообщил, что была-таки отправлена экспедиция… в составе трех человек, больше выделить людей не смогли!
- Зато каких! Господин Сомов был одним из этой смелой тройки!
- Петр! Вы были очевидцем?..
- И непосредственным участником, господин Бархейм!
- Тогда, быть может, вы возьмете слово?
- Нет, нет, лучше вы, у меня так складно не выйдет!
- Благодарю вас… Итак. Нашими смелыми исследователями на станции «Арии 7» была обнаружена разумная жизнь! Неизвестная до сих пор – не земного происхождения. Она развилась в станционном море. Она была разумна и, более того, ее можно охарактеризовать как «чистый разум».
- Скорее, «разумная жизнь нашла нас», - усмехнулся Петр, оглядывая изумленных слушателей.
- Да, можно назвать это и так… Представьте себе: протоплазма, существующая без клеточной оболочки! Мгновенная передача импульсов, слияние в одно целое и разделение этого целого без вреда для нее самой, создание внешней уплотненной оболочки любой площади! Протоплазма явилась в первый раз демократке Кэррол Райт, отправленной на задание – пошпионить на нашей брошенной станции, скачать оставшуюся информацию – в виде плотных облаков, похожих на грозовые. Облако окутало несчастную и попыталось ее задушить!
- Ой! – вскрикнула Элис.
Довольный произведенным эффектом, Давид продолжил:
- Смелая девушка расстреляла весь заряд лазерного оружия и уничтожила часть «облака». Подоспел на помощь и русский военнослужащий… Почему-то его отправили на станцию одного, наверное, во всем космофлоте оказался только один техник… или объект не столь важный?
Это был риторический вопрос. Год Давид Бархейм обивал пороги и добился отправки группы из трех человек, из них двоих взяли в плен демократы.
- И вот тогда стало ясно, что люди столкнулись с чем-то, невиданным ранее! Протоплазма вела себя агрессивно и странно. Она нападала на людей и высасывала из них мозг! Она боялась пресной воды! Она испарялась под воздействия луча лазера, но ее было слишком много! Погиб отряд десантников Демократии, захвативший в плен уважаемого Петра Сомова и его супругу. В живых остались только пленники и два десантника. Они добрались до убежища Кэррол и Ивана и заперлись в каюте. Но самое интересное не это! – Давид остановился и обвел взглядом слушателей. – Самое интересное состоит в том, что у протоплазмы не было ядра!
Слушатели смотрели на Давида, как бараны на новые ворота. Увлекшийся лектор почувствовал, что его не поняли и повторил:
- Протоплазма в обычном нашем понимании содержит цитоплазму и ядро. Внутри клеточной оболочки.
Взоры осмысленней не стали, и Давид с досадой сказал Элис:
- Но ты же должна это знать, вы это в школе проходили!
Элис обиделась:
- Я не успела, ты меня взял замуж!
- Пожалуйста, продолжайте, Давид! Очень интересно! – Лиза сложила руки в умоляющем жесте.
- Если только очень примитивно… - Давид в досаде затеребил бороду. – Протоплазма, земного происхождения, а также у рептилоидов – это содержимое клетки. В ней есть ДНК, белки, углеводы, все, что нужно живой клетке. А то, что мои коллеги создали на «Арии 7» тоже обладало всеми признаками живого существа – размножалось делением, развивалось, рождалось и умирало. Оно даже мыслило… об этом чуть позже, но оно не имело клеток в привычном нам смысле! Ни оболочки, ни ядра!
- Оно мыслило? – переспросил Поль.
- Да! И оно могло читать мысли человека и гипнотизировать его! Вот это самое великолепное! Так чуть не погибли Иван и Марина! Единственным человеком, способным противиться гипнозу, оказалась демократка Кэррол! Коллеги… все оказалось не так просто, как думал мой начальник Гарри Хеймер. Наши ученые не создали этот чудесный разум, способный существовать только в соленой воде… они привезли его с собой. Кэррол удалось установить контакт с разумом в центральном море станции. Она подошла к этому вопросу единственно верным путем – как учительница к ребенку. Это существо не было ни злобным, ни добрым. Высасывая мозг, оно всего лишь стремилось заполучить недостающий материал для строительства самое себя и для получения возможности мыслить и узнавать новое. Познание мира – единственная цель этого удивительного чистого разума, видного нам как искрящаяся жидкость. И Кэррол стала его обучать – рассказывать ему о нашем мире. Коллеги! В нашем мире есть только один известный вид существ, подобных Тзеньяну (это имя существа) – это драконы. Но они состоят из чистой плазмы. Их крайне мало и, возможно…
- Давид, а как это «мы привезли»? – Этот вопрос Поля вернул нашего ученого на землю. А то его захватила некая интереснейшая гипотеза об общем происхождении драконов и Тзеньяна.
- К сожалению, как я понял, успев пробежаться по отчетам Кэррол и Ивана, существо не имеет морали. Оно рассматривало людей, как доноров. Первым донором был его создатель. Гарри Хеймер… Так что же означает «мы привезли»? Из спутанных рассказов Тзеньяна можно предположить, что его родина – один из замерзших миров. Там он мирно спал, пока на планету не высадилась экспедиция. В холоде Тзеньянн действительно замирает и, по его словам, «мыслит медленно». Но даже в замерзшем состоянии он сумел внушить ученому забрать его с собой и поместить в теплое место. Там – на «Арии 7» - он оттаял, и часть его поместили в море, и там-то он процвел! Оставшаяся вне моря часть начала безобразничать. Тзеньяну понадобились клетки мозга, и первой жертвой стал его создатель, потом, видимо, еще несколько человек. «Облако» охотилось за человеческим мозгом. После второго случая людей со станции срочно эвакуировали на Коллизео. Тзеньян утверждал, что часть себя он отправил с кораблем. Что стало с людьми – мы не знаем. При облетах Коллизео обнаружен только брошенный и изрядно заросший буйной растительностью исследовательский городок, и ни одного человека. Со стации эвакуировалось полторы тысячи человек, а на Коллизео жили около пятисот. Что с ними – неизвестно. И, господа, наконец-то на нашу станцию обратили внимание, и на Коллизео планируют отправить экспедицию с мощной военной поддержкой!
Раздались неуверенные аплодисменты. Давид снисходительно улыбнулся:
- Господин Пиретти, я все верно изложил?
- Да… господин Давид, вам бы лекции читать! Вы прирожденный оратор! А у меня есть материал, дополняющий вашу лекцию! Вы позволите? – и он вытащил коммуникатор и включил голографический экран. Давид встал позади Элис, облокотившись на спинку стула. Элис погладила мужа по руке. Он шепнул ей на ушко, показывая на экран:
- Я это еще не видел…
- Это запись, господа. «Прямого эфира» с «Арией-7» у нас нет. Возможно только по особой связи в крайних случаях – очень далеко и дорого, - объяснил Пиретти. – Примерно неделю назад сделано, свежее… Вот, знакомьтесь, это – Кэррол Райт.
Зрители увидели симпатичную рыженькую молодую женщину в странной шапочке, похожей на сетчатый шлем. В местах соединений проводочков образовывались шарики, напоминавшие жемчужины. Рядом с ней стоял невысокий худой человек в такой же шапочке. А за их спиной был огромный круглый иллюминатор, а в нем искрился и переливался «процветший чистый разум» по имени Тзеньянн.
- Говорить? – спросила Кэр. - Всем привет! – она говорила по-русски с небольшим акцентом, ведь в прошлом Кэр готовилась стать учительницей русского языка, но так сложилось, что она стала диверсанткой, была отправлена с разведкой на «Арию 7» и так и осталась в Империи русских – ни ей, ни Йохансону с Джимом возврата в миры Демократии не было. Впрочем, они не особенно переживали – новая жизнь оказалась интересной, приятной, а у Кэр возник роман с Иваном, первым русским, встретившимся ей на «Арии 7».
- Это я, Кэррол Райт, а это – наш научный руководитель, профессор Ханс Сандельсон, а за моей спиной – наш новый друг Тзеньянн.
Профессор кивнул, а море позади Кэр заискрилось и искры, сложившись в новый сложный рисунок, успокоились.
- Тзеньянн говорит, что рад всех приветствовать, – перевела Кэр. – Наверное, вы в курсе, что Тзеньянн не произносит звуки, но он мыслит и умеет донести свои мысли непосредственно в мозг слушателя. А вот эти шапочки на наших головах – это специальные шлемы, которые не дают Тзеньянну шалить – он, видите ли, великий гипнотизер и может силой мысли заставить человека или животное выполнять свои пожелания. Но эта сетка, - она коснулась «жемчужинок» на своей голове, - не дает проходить мощному импульсу от Тзеньянна, а слабый только передает разговор.
На лице профессора возникло изумление, и Кэр, заметив это, спросила:
- Я все правильно рассказала, профессор?
- Да, да, милое дитя, конечно… Quare non ego mori ut puer? * – последнюю фразу Сандельсон произнес на латыни. Тзеньянн заискрился, а Кэр растерянно спросила:
- Тзен, а ты что хихикаешь? – искорки снова успокоились, а профессор добавил:
- Quid venuste pictures in hoc bellus caput nati sunt**... Вы все очень доступно объясняете, душа моя!
- Ну и вот что нам удалось за последние две недели. Во-первых, Тзен узнал о строении Ойкумены, о социальном устройстве, о войне. Во-вторых, он узнал много о людях, и хочу отметить, что начали мы с ним со сказок. В-третьих, он учится читать по-английски, там грамматика проще, затем мы планируем перейти на русский. Пока по эмоциональному развитию Тзен – ребенок лет пяти. Но понимание того, что хорошо и что плохо у него есть. В его собственном понимании все хорошо, что дает ему возможность мыслить. Скорость его мыслительных процессов превышает любую технику нашей цивилизации. Для него решение логических задачек – как орешки щелкать. Он это делает с удовольствием и, мне кажется, не спит в нашем понимании вообще. Я оставляю ему на ночь задачки, прихожу утром – он знает все ответы и откровенно скучает! Ученые на станции изучают самого Тзеньянна… но об этом, наверное, расскажет профессор… Да, вот еще что. Тзен хороший товарищ, но, к сожалению, не держит слово. Шалун… Вот, смеется! Понимает…
Кэр с улыбкой указала и заискрившееся сине-зеленым море за своей спиной.
- Пожалуйста, профессор!
- Можно? Ну что же… Милая Кэррол очень образно описала процесс мышления Тзеньянна, но scientia non patitur comprehensa ***. Я много лет занимаюсь исследованием гипнотического мышления, передачи мыслей на расстоянии.
- Да, Ханс Сандельсон – великий авторитет в этой области, - прошептал Давид.
- Я считаю, что… posuit simpliciter ****… мысли передаются, как звук, имеют волновую природу, но в особой среде. Я предпочитаю термин sicut quod antiqui***** – ноосфера.
Тзеньянн заискрился и притих. Сандельсон заметил это движение и нажал несколько раз кнопку на пульте, который держал в руках.
- Кэррол, экранируйтесь, мы немного посекретничаем.
Кэррол проделала то же самое, и это вызвала целый фейерверк искр в аквариуме, затем светящееся облако уплыло вглубь моря, но несколько искорок осталось в уголке иллюминатора. Кэр рассмеялась, указав рукой на иллюминатор:
- Вот, сами видите – Тзен как ребенок! Надулся, ушел и подглядывает из-за угла!
- Эти смешные сеточки для волос – защита нашего мозга от волн, которые испускает Тзеньянн в процессе мышления и гипноза. Также весь аквариум покрыт подобной сеткой, а исследуемые в лабораториях части существа находятся в экранированных боксах. Мы считаем, что обезопасили себя с этой стороны, но, конечно, ни в чем нельзя быть уверенным, поэтому все лабораторные отсеки герметично закрываются, работа ведется в три смены, помещения лаборатории и базы всегда под пристальным наблюдением. Sed lets satus a principio******. Мною было выдвинуто предположение, и оно небезосновательно по результатам проведенных экспериментов, что источник волн – это те самые искорки, которые мы наблюдаем, когда существо «мыслит». Самое интересное – это природа искр. Если не вдаваться в подробности, то это – «цитоплазма» (тоже в кавычках, так как это только прижившееся название субстанции, из которой состоит существо) в четвертом агрегатном состоянии – то есть холодная плазма! Мини молнии возникают и гаснут по желанию Тзеньянна. Хотя «по желанию» тоже нужно quod figurative est*******… Что руководит этим существом – мы до сих пор не понимаем! Да, да, - при этих словах профессор повернулся к Кэр, видимо, продолжая старый спор, - мы не знаем, враг он или друг, мы не знаем, зачем оно хочет все знать, мы ничего о нем не знаем! Дорогая Кэр воспринимает Тзена, как одного из нас, но это слишком… как это по-русски? Притянуто за уши, вот!
Кэррол изумилась и постаралась запомнить это выражение.
- К примеру, Кэр очень образно называет способность Тзена воспринимать то, что видит она – «читать». Он не видит. У него нет зрительного нерва. У него есть способность воспринимать наши мысли – он «видит» нашими глазами. О… у него был опыт внедрения э… ладно, пусть протоплазмы в живого человека, закончившийся, к сожалению, смертью объекта.
- Ого! – вырвалось у Поля.
- «Неудачный эксперимент» - он это так называет, - добавила Кэррол.
- Мда… ну а вот мы не хотим оказаться «неудачным экспериментом» и все время помним, что Тзен – это чуждое нам существо, – он опять повернулся к Кэр. - И мы продолжаем его изучение. Крайне интересно узнать, конечно, откуда он к нам прибыл. И мы сделали запросы – куда летали сотрудники станции до случившейся катастрофы. А вдруг на этой планете есть еще тзеньянны, а вдруг кто-нибудь еще случайно попадет туда и уже не случайно привезет этот потенциально опасный объект в наши миры? Мы же до сих пор не знаем, что произошло на Коллизео. Имеющийся патруль охраняет базу, но его экипажа не достаточно для полномасштабной экспедиции! Мы ждем подкрепление, выражаясь языком военных.
Раздался звук открывающегося люка, Кэррол просияла:
- О, это Иван! Иван, иди к нам, помаши Петру и Марине!
В кадре появился высокий молодой мужчина с кудрявыми волосами, вылезающими из-под шлема. Он помахал в камеру рукой:
- Маринка, Петька! Привет, ребята! Как вы там? Ждем от вас известий, как получите пополнение!
Море позади них вдруг всколыхнулось, заискрилось, тысячи фейерверков взорвались внутри. Кэр уменьшила экранирование и сообщила:
- Тзеньянн передает вам привет. Услышал Ивана и примчался назад! Что, пора заканчивать? Ладно. До встречи!
Все трое помахали руками в камеру, и запись закончилась. Четверо Бархеймов внимательно смотрели на Пиретти, ожидая, что он скажет – зачем им показали этот ролик о неизвестных ученых с далекой станции. Наконец Пиретти кашлянул и, оглядев притихшее семейство, произнес:
- Должен вам сообщить, что у нас нет гарантии, что Сара не пришлет другого убийцу, которого не будет в наших архивах.
Элис прижалась к Давиду. Он гладил ее по волосам, пытаясь успокоить. Поль положил свою большую сильную ладонь на узкую кисть Лизы.
- И что же вы предлагаете? – глухо спросил он.
- Я предлагаю отделить мух от котлет. Мы знаем, что Сара хочет отомстить Давиду, своему бывшему мужу. Возможно, что его семье тоже. Никаких данных, свидетельствующих о том, что Сара знает, кто Лиза, у нас нет. Но я бы предложил Лизе и Давиду исчезнуть.
- Как исчезнуть? У нас семьи! – воскликнул Давид.
- Вы, господин Давид – главная угроза для вашей семьи… Если бы вы согласились отправиться в дальнюю командировку, например, к «Арии 7», вместе с Лизой, то…
- А дочь? – спросила Лиза.
- У нас трое детей! – прошептала, глотая слезы, Элис. – А если Сара доберется до них? Кто нас защитит?
- Я полечу с Лизой! – горячо сказал Поль.
- Элис, послушай! Господа, выслушайте меня! – Лиза даже встала, взволнованная. – Я думаю – это, конечно, только предположение – но я думаю, что против детей Сара ничего не имеет. Когда она была в рубке, она увидела на моей панели фотографию меня и дочки и узнала меня. И я могу поклясться, что она видела, что я жива! И не убила меня… из-за дочки. Я понимаю, мы не можем рассчитывать на это мое мнение, но… но я же единственная, кто остался в живых… И еще – убивали рептилоиды – то, что я видела. А Сара у них была типа мозгового центра…
- Детей Давида и Элис могут захватить в заложники! – прервал ее Поль.
Лиз жалобно посмотрела на Поля и замолчала. Элис тихо плакала, Давид утирал ее слезы бумажной салфеткой. Пиретти вздохнул:
- У меня есть предложение. Мы у себя проработали его – и так, и этак, и математическую модель вероятности событий просчитали – нам кажется, что это оптимально. Мы… Элис, пожалуйста, выслушайте меня… Мы исходили из того, что, как ни крути, Земля – самое безопасное место в Империи русских. У Сары есть какие-то выходы – скорее всего, агенты, так как с точки зрения взлома наши системы связи защищены основательно, которые сообщают ей нужную информацию и проводят диверсию – как с вашим конвоем, Лиза, который получил другие координаты и грузовики с серебром были захвачены пиратами. Думаю, что мы сумеем дезинформировать Сару относительно наших истинных намерений. Давид, как ученый Института воды, Лиза и Петр полетят к Колизео на десантном корабле. Они высадятся на «Арии 7», а десантники займутся Коллизео. Таким образом, мы удалим с Земли Давида и Лиз. За которыми (особенно за вами, господин Давид) идет охота. А Элис с детьми и дочка Лизы с бабушкой выиграют путевки и с несколькими группами направятся в кругосветное путешествие. В определенный момент основная группа поделится на части, кто-то полетит дальше в Арктику, кто-то на Антарктиду. Но на самом деле вы под присмотром охранников отправитесь на морской яхте в кругосветку. Объясню, почему на яхте. Трудно, даже вычислив ваш курс, подослать на охраняемый вооруженный корабль одинокого диверсанта. Ваша гибель Саре ни к чему, а взять в заложники яхту и вывести с Земли ей не удастся. А вы, Поль…
- Я полечу с Лиз, если можно!
Поздно ночью, прижавшись к Давиду, Элис опять горько плакала.
- Я боюсь расставаться с тобой… - шептала она.
- Элис, милая, я вернусь через три месяца… Это военный корабль, две недели – и мы на краю Ойкумены… я только немного поработаю «в поле» и вернусь…
- И потом опять улетишь?
- Элис, вся полиция – и наша, и Демократии – ловит чертовку Сару! Сколько ей еще творить зло? Она наступила на мозоли обеим системам! Ну… ну… подумай, какое это будет прекрасное путешествие и для тебя, и для детей! И потом, разве ты там будешь одна? А мама Лиз? А Мэри с Николасом?
- Нам нужен только ты…
- Так я вернусь, солнышко мое!
Через неделю собранная в спешном порядке экспедиция вылетела к Коллизео, а дочка Лизы с бабушкой и Элис с детьми отправились в кругосветку по «выигранным в лотерею» билетам.
Перевод, любезно сделанный Стилианом Коментиолом
* Quare non ego mori ut puer? (лат.) - Почему я не умер маленьким?
** Quid venuste pictures in hoc bellus caput nati sunt (лат.) - В этой милой головке рождаются такие очаровательные образы.
*** Scientia non patitur comprehensa (лат.) - Наука не приемлет неточности.
**** posuit simpliciter (лат.) - простым языком
***** sicut quod antiqui (лат.) - древних
****** Sed lets satus a principio (лат.) - Но вернемся в начало.
******* quod figurative est (лат.) - ставить в кавычки
Глава 6. Кирилл.
Кирилл стоял навытяжку в шеренге из десяти бойцов, одетых в видавшие виды легкие скафандры. Он старательно пожирал глазами свою госпожу – Безумную Сару. Как он ее ненавидел в эту минуту…
Кирилл… или Борис? Поскольку он сам назвался у Сары Кириллом, и так же называла его Лиза, будем пока и мы называть его Кириллом Струевым.
Кирилл ненавидел женщин. Всех. Кроме мамочки… нет, мамочку он тоже ненавидел. Потому что не смогла дать ему то, что он, Кирилл, безусловно заслужил – безбедную жизнь в комфорте и уважении. Он был такой неинтересный… а женщины ему нравились – их тела… он хотел обладать каждой бабой, попавшейся на его пути. Но с этим были проблемы – женщины его не замечали. Вот его сосед по каюте – двухметрового роста, накачанный блондин Стив – бабы в очередь записывались, потасовки устраивали на месте его прежней службы… А Кирилл, бедняга Кирилл имел отталкивающую внешность.
Щупленький, рыжеватый, волосики с возрастом поредели. Пришлось ему стать бабским угодником. Он научился вдохновенно врать о любви. А еще у него были несомненные таланты. Его тонкая чувствительная душа содрогалась от соприкосновения с мужской грубостью, а рядом с женским мягким сердцем он оттаивал и начинал писать прекрасные стихи. Стихи не приносили денег, а как ему хотелось стать знаменитым! Ведь его конкуренты – такие бездарные стихоплеты, а его никто не замечает…
Он присвоил себе имя и документы человека, лежавшего в больнице, где Кирилл подвизался санитаром. Настоящий Кирилл Струев получил тяжелое ранение и умер в госпитале, не приходя в сознание. Санитар похитил его документы и личные материалы и сбежал ближайшим рейсом, следовавшим в сторону Земли. Он работал на складах, безуспешно пытался издавать свои стихи, какое-то время был даже личным помощником у преуспевающего бизнесмена. Преуспел и сам, но его финансовые махинации с хозяйским счетом вскрылись, и ему опять пришлось пуститься в бега. Тут-то и пригодились документы штурмана Струева. Денег на перелет в столицу Империи русских – а уж там-то, среди миллиардеров, он сумеет найти какую-нибудь любвеобильную молодую вдовушку, которая устроит ему продвижение его стихов, и он наконец-то получит и славу, и богатство – не было. По документам Струева Кирилл устроился на корабль младшим помощником штурмана. Он мало что понимал в штурманском деле, но старался устроить так, чтобы его дежурства приходились на перелеты в подпространстве – там штурманам делать было нечего. Завязал по привычке шашни, имел успех сразу у двоих, но беременность этой дуры Лизы погубила все его планы. То, что сучка не отвяжется, было ясно. Жениться, равно как выплачивать алименты, было невозможно – тут же вскрылся бы подлог, и его бы упекли за решетку – за использование чужой личности и за то, что он подвергал корабль и экипаж опасности, не имея лицензии штурмана. Запахло десяткой.
Кириллу пришлось бежать перед самой Землей… все рухнуло! Все мечты, весь проделанный путь к Земле – все напрасно! Опять скитания, опять работа на побегушках…
Ладно, хоть эта дурища попалась на его удочку – дескать, он проигрался, и ему угрожают. Она отдала ему все свои деньги, и на них Кирилл и улетел куда глаза глядят, и денег хватило немножко покутить, пожить, не вкалывая, несколько лет, но в конце концов пришлось устраиваться на работу. Он и устроился – на круизный лайнер стюардом. И все бы могло сложиться прекрасно – уж что-то, что, а угодить дамочкам в возрасте он умел, но при перегоне лайнера из ремонтного дока в место начала круиза их выловила Безумная Сара. Она-то имела наводку, что на лайнере полно богатеньких пассажиров – а оказался только урезанный экипаж и он, стюард, нанявшийся на корабль аккурат перед стартом.
Они выпрыгнули из подпространства и сразу угодили в ловушку. Их поджидала пиратская флотилия. Мгновенно – капитан даже не успел подать сигнал бедствия – их лайнер ослеп, оглох и только искусственная гравитация и аварийное освещение говорили о том, что они живы. Пираты вскрыли грузовой отсек, прошлись с тепловизором по всем помещениям и согнали экипаж в рубку капитана. Кирилл был один из последних. Он чуть не поскользнулся в луже крови, натекшей из головы капитана. Кирилла замутило, он с трудом справился с собой и встал позади остальных, стараясь дышать как можно реже – запах горелой плоти был отвратителен.
Он узнал Сару… ее портрет чуть не каждый день показывали в криминальных новостях – «Разыскивается особо опасная преступница». Голова в татуировках – то ли змеи, то ли хвосты рептилоидов, облегающий фигуру легкий скафандр. В руках – планшет. Она набирала сообщение, получала ответ, презрительно морщилась, отвечала. Наконец захлопнула планшет и недобрым взглядом обвела команду корабля. Рядом с ней с винтовками на взводе стояли пять рептилоидов.
Сара заговорила:
- Назовите мне причину оставить вас в живых! Ну! Придумывайте, живо! Времени мало! Я рассчитывала найти здесь пассажиров и драгоценности, а вы мне не интересны.
- Госпожа, ради милосердия! – рухнул на колени штурман корабля.
- Милосердие? Нет такого слова! - Сара кивнула головой одному из рептилоидов. Тот оскалился, раздался выстрел, и штурман упал со снесенной половиной черепа. У Кирилла задрожали колени. Мелко-мелко. Очень хотелось жить. Очень…
Сара оставила в живых только шеф-повара и его, Кирилла. Когда очередь дошла до него, он собрался с последними силами, встал перед ней на одно колено и объявил, что он – непризнанный гений, поэт, и что он готов отдать всего себя на служение великой Госпоже.
- Ну а мне-то ты что можешь предложить? – презрительно спросила Сара, выслушав часть стихотворения, которое он, меняя имена, посвящал разным женщинам.
- Вам? Госпожа, вам – индивидуальный подход… - режим «обаяшки» был включен на полную мощность, и Сара, милостиво кивнув головой, велела рептилоидам забрать с собой этих двоих.
«Ну и дура, такая же, как остальные, - думал Кирилл, перешагивая через трупы членов экипажа. – Стоит только намекнуть про индивидуальный подход…»
«Ну и дебил, - думала Сара, надевая шлем. – Индивидуальный подход… думает, стоит сказать об этом, и любая у его ног… посмотрим, каков ты в настоящем деле, голубчик!»
До «индивидуального подхода» Кирилл не добрался. У его новой госпожи с этим не было проблем. Он прислуживал за столом на торжественном обеде на яхте Безумная Сара и видел, как она уединилась в своей спальне с принцем-рептилоидом. Что-то они отмечали – годовщину их совместного пиратства, как он понял.
И вот он стоял перед Сарой. В руках – лазерная винтовка. Сара раздавала карточки с изображением молодого мужчины – красивый, темные глаза, густые волосы.
- Мы ожидаем прибытие корабля, на котором находится этот человек. Его имя – Давид Бархейм. Он мне нужен здесь и живым. Мы атакуем его корабль. Если кому-то удастся уйти с корабля – преследовать, взять на абордаж и убить всех, кроме него. Свидетелей не оставлять. Вам понятно?
- Так точно, госпоша Сарра! – ответил за всех рептилоид, назначенный руководить операцией.
- Впрочем, - Сара еле заметно вздохнула, - если не удастся взять его живым, привезите мне его голову… - и ушла.
«Чертовка… - думал Кирилл, влезая в катер позади своего ведущего. Ему достался в напарники рептилоид, плохо говорящий по-английски. – У нее какие-то счеты с этим парнем, а тут лезь под выстрелы ради ее прихотей!»
Ждать пришлось около часа. У Кирилла уже спина затекла. Рептилоид… как бишь его? Стир-р-рх… тьфу, язык сломаешь! Стирх что-то насвистывал – надо же, какой музыкальный! Кирилл попытался уснуть, но Стирх заметил и ударил его по ноге хлыстом. Так тут было принято – электрические хлысты у старших. Больно не было – какая боль, он в скафандре, но поспать не удалось.
- Не спать! Ждать!
- Да жду я, жду… - Кирилл потянулся, и тут зазвучал сигнал «К атаке». Кирилл был «в деле» уже третий раз. Ему повезло – стрелять еще не пришлось. Когда он заходил на взятый на абордаж корабль, с командой было уже покончено. Один раз его чуть не пристрелил спрятавшийся в коридоре мальчишка, но рептилоиды среагировали мгновенно – обрушили шквал огня в направлении выстрела, и от стрелявшего осталась только обуглившаяся тушка.
Прогретые двигатели выдали белое пламя, и маленький истребитель вылетел из бывшего имперского десантного корабля. Малый десантный корабль Саре продали на планете Илиус. Эта планетка в забытом Богом секторе системы Демона Бо специализировалась на скупке и восстановлении поврежденных кораблей. Малый десантный имперский корабль был подобран на месте горячего конфликта и отбуксирован на Илиус. Там трофей восстановили и продали пиратке Саре. Русские потерпели в том бою поражение и списали в утиль этот корабль. Им пришлось быстро подбирать уцелевший экипаж и ретироваться в подпространство. А рептилоиды-падальщики были тут как тут, и уже через сутки на месте побоища оставались только незначительные обломки. Поэтому и катер Кирилла был не штатным, как и другие мобильные единицы. Они чуть не задели край люка, когда вылетали из корабля.
Сразу шесть маленьких юрких истребителей атаковали имперский корабль. Тот огрызнулся ответным огнем. «Безумная Сара» ответила быстро и убийственно. Имперский корабль получил огромную пробоину и беспомощно закрутился. Он продолжал отстреливаться, и это только ухудшало его положение – корабль начало кидать из стороны в сторону, и русские прекратили огонь и начали эвакуацию.
- Йа-йа-йа-а-а-а! – завопил Стирх и ринулся за спасательной капсулой, вылетевшей из подбитого корабля. Завернул вираж. У Кирилла подкатило к горлу, он прикрыл глаза.
Стирх вопил что-то по-рептилоидьи, пока истребитель не вошел в атмосферу планеты, окутанный облаком плазмы. Удар, еще удар – как будто они скакали по волнам – наконец все успокоилось, и Кирилл открыл глаза. И увидел быстро приближающуюся поверхность планеты.
- Готовьсь! – крикнул Стирх.
«К чему?» - уныло подумал Кирилл и прокричал:
- Готов!
К чему? К тому, что произошло с ними через долю секунды? Удар, вспышка, и Кирилл летит куда-то вне истребителя, рывок, парашют… и мимо его изумленной физиономии пролетает… мамочка, хвост Стирха!
«Нас подбили!» - успел подумать Кирилл, прежде чем упал на поверхность Коллизео, и свет для него погас.
А получасом раньше на корабле русских творился сущий ад. На корабле, который подстерегла Сара, летели Давид, Поль, Лиза и Петр. И команда с военной охраной. Сара их опередила. Станцию «Ария-7» охранял флотский конвой, но выход из подпространства в этой системе был ближе к Коллизео, и русские вышли в космос далеко от базы. Оглушающий удар – корабль сопротивлялся внешнему оглушающему воздействию, но он подвергся атаке истребителей, и удачное попадание одного снаряда выбило узел навигации. Корабль потерял управление.
- Лиз! Бегом! Пошла!
- Мамочки!!!!
- Петр, валите отсюда, живей! Я Дэва заберу и за вами!
- По-о-оль!
Капсула вылетела из корабля. Петр направил ее к Коллизео. Он знал, что если они успешно приземлятся, позже их подберут спасатели. Но за ними гнался истребитель Безумной Сары. Истребитель не стрелял. Они попали в холмистое место – лес, небольшие горы, похожие на земные сопки, поросшие огромным древовидным папоротником. Истребитель нагнал их, но Петр нырнул в гущу «папоротника».
- Лиза, вылезай и разбегаемся! Живо! В разные стороны, я найду тебя!
Лиза бросилась бежать со всех ног, полезла в гору, обернулась – как там Петр – и увидела, как из леска по другую сторону капсулы вырвалось пламя. Бах! В небе прогремел взрыв, и зависший над ними истребитель развалился на куски – Петр выстрелил из ручной лазерной пушки по врагу. Один из «кусков» выпустил парашют и начал приземляться чуть не на ее голову. Лиза скатилась вниз, а «кусок», оказавшийся креслом катапультировавшегося пилота, рухнул метрах в пяти от нее. Парашют накрыл его. Лиза замерла. Никакого движения не было – видимо, летчик без сознания или погиб. Она вытащила пистолет, крадучись, подошла к креслу и резким движением откинула парашют. Она ожидала увидеть кого угодно – рептилоида, саму Сару, пирата – но только не это. Перед ней предстало лицо ее Кирилла. Глаза его были закрыты, на лбу большая ссадина. Он выглядел не лучшим образом, но Лиза его сразу узнала…
Боясь заорать, Лиза прижала свободную руку ко рту. Потом, не отводя от Кирилла пистолет, подошла вплотную, прощупала пульс. Он был жив. Оставить его здесь, пусть подбирают свои? Но… но он ценный свидетель! Он каким-то образом оказался связанным с пираткой Сарой!
Лиза решилась. Она связала Кириллу руки и ноги стропами от парашюта, уложила его на полотнище и потащила подальше от места падения. Минут через десять ей снова пришлось затаиться. Над местом катастрофы завис другой истребитель. Он выпустил струю плазмы и сжег спасательную капсулу. Покружил вокруг. Лиза закрыла щитки шлема Кирилла и свой – тепловизоры не «видели» их в скафандрах и сидела тихо, молясь, чтобы Кирилл не очнулся и не выдал их движением. Но все обошлось – сделав контрольный круг, истребитель улетел, а Лиза поволокла пленника дальше. Она дотащилась до небольшой расщелины, залезла внутрь и обнаружила там маленькую пещерку. Из последних сил втащила в нее своего бывшего. Он хоть и был невысоким хлюпиком, но и она не была победительницей Греческих игр по боксингу.
Отдышавшись и выпив воды, женщина вытащила из спасжилета небольшой сверток. Разложила его, нажала несколько кнопок на своем браслете, и – вуаля – сверток с шуршанием развернулся и превратился в мерцающую пирамиду, высотой около полутора метров и в основании два на два метра. Лиза поднесла к ней руку, провела по поверхности, и пирамида «открылась» - образовался вход. Лиза, согнувшись, влезла внутрь и упала без сил на дно палатки.
Она лежала, глядя в мерцающий потолок, и слезы сами собой катились из ее глаз. Пять лет… пять лет, пока она не встретила на пирсе Поля, она мечтала, как встретит мерзавца Кирилла. Сначала она ждала, что его найдут, она представляла себе, как покажет ему малышку Шурочку, как он умилится, и они станут жить как семья. Потом, после гибели Виктора Тимофеевича, она уже не ждала – даже если его найдут, никто не сообщит ему, где Лиза и дочка. Их скрывали от Сары. Она только мечтала о случайной встрече. И вот… мечта сбылась? Эта Сара… она погубила экипаж Лизиного корабля и человека, заменившего ей отца… и вот теперь – неизвестно, что с Полем! А Давид? Где они? И вместо всех этих прекрасных людей перед Лизой снова эта поганая лисья физиономия…
Глаза начинали слипаться, когда Лиза почувствовала резкий запах озона. Она быстро села на корточки, готовая действовать. Сильный запах озона означал на станции «Ария-7» одно – поблизости «облако». То есть смерть. Палатка – ее официальное название было «Купол», новейшая имперская разработка – не пропускала внутрь ничего. Она защищала даже от непродолжительного жесткого излучения. Молекулы, раздражающие рецепторы обоняния, также не проникали внутрь, это сам «Купол» моделировал внешнюю среду внутри палатки. Можно было настроить его так, чтобы он не создавал имитацию запаха и доносящегося снаружи звука, можно было сделать его непрозрачным. Снаружи он мог выглядеть как угодно владельцу, например, слиться с местностью или имитировать каменную глыбу, поросший травой холмик. Мог быть и прозрачным.
Лиза быстро села, включила режим «полная невидимость» и вгляделась в темноту. И увидела ужасное: искрящиеся ручейки текли к лежащему на земле Кириллу! Он, видимо, от запаха, очнулся, неловко сел и заорал, увидев подбирающиеся светящиеся змейки. Лиза открыла купол и выскочила наружу. Схватила его за шиворот и, прокричав:
- Помогай, надо скрыться! – поволокла его в сторону купола. Кирилл, как мог, помогал – скакал на пятой точке спиной к Лизе, отталкиваясь связанными ногами. Лиза втащила его внутрь и успела закрыть купол. «Змейки» потыкались, поползали вокруг палатки, подождали «подкрепление» в виде большой, медленно двигающейся по земле и стенам пещеры лужи и всем скопом навалились на палатку. Материал прогнулся, но не пропустил ни капли.
- Мамочки-и-и-и! – завизжала Лиза, прижавшись к Кириллу. Тот только ойкал:
- Ой, что это? Ой! Ой!
Палатку как будто заливало волнами – искрящимися синим, зеленым и красным цветом. Но купол выдержал. Волны отхлынули и отползли к входу в пещеру, а через некоторое время уползли совсем. Лиза и Кирилл еще сидели некоторое время, прижавшись друг к другу, потом женщина отодвинулась.
- Што эт-то б-б-было? – заикаясь, спросил Кирилл.
- Это, судя по всему, посылка Тзеньянна, - устало ответила Лиза. И добавила про себя: «А люди со станции? И те, кто был на планете? Неужели погибли? А Поль?» - последняя мысль заставила ее застонать. Но потом она успокоила себя – Поль, Давид, Петр – у всех есть такой же купол, как у нее, они спрячутся и переждут ночь! А потом найдут ее, Лизу… и других…
- Кого посылка? Слушай, а как я… а зачем я связан? – к Кириллу начал возвращаться рассудок. Лиза вздохнула. В пространстве два на два метра сохранить инкогнито не удастся. Она поколдовала над браслетом, в котором находился пульт управления куполом, и мягкий свет залил палатку. Она подняла глаза на Кирилла:
- Узнаешь?
Кирилл отшатнулся, но уперся в тугой материал палатки. «Алименты! Она искала и нашла меня, чтобы я выплачивал алименты! - мелькнуло молнией в голове злостного неплательщика. – Черт, как ее зовут… Алиса… Лена… А, Лиза!»
Он улыбнулся жалкой, вымученной улыбкой:
- Лиза? Ты как тут?
- А ты как тут? Я – благодаря тебе и твоей хозяйке! – злобно ответила Лиза. – Черт бы тебя подрал, Кирилл, что ты мне покоя не даешь? Что ты опять на мою голову свалился?
- Я? Свалился? – Кирилл быстро сориентировался, что Лиза не знает его настоящее имя, значит, не все потеряно! Сейчас он придумает какую-нибудь историю, и…
- Да, буквально свалился мне на голову!
- Прости, я не нарочно… А почему… это ты меня связала, да? – изумленный взгляд, жалобная улыбка… это всегда на нее действовало обезоруживающе!
«Если он спросит про ребенка, я ему ничего не скажу», - подумала Лиза.
- Да, я.
- А зачем? Развяжи, а? Я же не причиню тебе вреда! Ну ноги хотя бы… пожалуйста!
Он смотрел на нее своими большими серыми глазами. Такой жалкий, связанный… Такой ласковый взгляд (Кирилл включил режим «обаяшки» на полную катушку). Лиза вспомнила, как он… и почувствовала, что тонет в его глазах. Их лица сблизились… «Из-за этого подонка мог погибнуть Поль!» - вовремя произнес внутренний голос. Лиза вздохнула и, отвернувшись, начала рыться в аптечке.
«Работает! - обрадовался Кирилл, не снижая накал своей «страсти». – Давай, давай, развяжи мне хоть ноги, и посмотрим, кто у нас тут будет давать команды, а кто выполнять!» Лиза вытащила инъектор и, не дав Кириллу опомниться, шлепнула его по шее. Не успев сказать «мяу», парень закатил глаза и неловко упал на бочок. Лиза вкатила ему снотворное. Она оттащила его подальше от себя и улеглась, повернувшись к нему спиной. Надо было поспать…
Через полчаса злая, как фурия, Елизавета села и с ненавистью уставилась на бывшего. Кирилл храпел. Уснуть было невозможно. Лиза уже испробовала все – и цокала языком, и переворачивала его на другой бок, на спину, на живот – храп не прерывался ни на секунду.
- Да что же это такое! – закричала она и изо всей силы пнула бывшего в зад. Храп прекратился. Удовлетворенная Лиза улеглась и блаженно закрыла глаза, но тут громовой раскат раздался снова. Лиза расплакалась и, рыдая и жалея себя, Шурочку и Поля, постепенно забылась сном.
Сара тоже не могла уснуть. Она лежала в полной темноте в своей широкой кровати на сиреневом шелковом белье. Она любила эту гамму – сиреневый, фиолетовый, розовый с оттенком в синеву… Она успела уйти в подпространство с бывшим имперским десантным кораблем. Но четыре истребителя не вернулись на базу. Два подбил имперский корабль. Один был сбит над планетой. И четвертый разнес в атомы имперский эсминец, дежуривший около «Арии 7» и подоспевший к своим на помощь. Миссия была провалена. Кроме того, имелись потери. Рептилоиды ее по головке не погладят и, более того, не поймут, почему она здесь. Объяснять колоссальный риск жаждой мести бывшему мужу было немыслимо. Надо придумать, что ей здесь понадобилось, надо что-то срочно придумать… Придется же объяснять потери!
Несмотря на явное благоволение змеиного принца, своей у рептилоидов Сара не стала. Сначала она всеми силами доказывала свою полезность, участвовала на равных во всех пиратских налетах. Потом ей дали в командование яхту, и тут она развернулась. Но своей не стала. Она все равно оставалась «хомо». Да и ничего удивительного – Сара же не чувствовала себя наравне с любимой собакой, какой бы умной и полезной она не была. Так и любой «хомо» был для рептилоидов добычей, едой, полезным питомцем, даже любимчиком – но не более.
«Жаль, этот поэт пропал…» - взгрустнулось Саре. Несмотря на то, что уже несколько лет она имела все, что могла пожелать, стихи ей писал только этот смешной Кирилл. Впрочем, Сара о нем быстро забыла. Все равно назад, к людям, путь ей был заказан. Слишком много крови пролегло между ней и миром людей.
Ну что же… надо думать… Согласно информации от внедренного в имперскую сеть человечка, Давид Бархейм со компанией летел на базу «Ария 7» - секретный научный объект русских. Что-то связанное с изучением свойств воды. Так… а почему секретная база? А потому что никакой информации о проводимых на ней экспериментах человечек добыть не смог. Ага… значит – серьезное оружие. О, вот и объяснение, как все просто: она знала о том, что на базе что-то сверх интересное и пыталась перехватить профессора Давида Бархейма на выходе из подпространства. Далее все разузнать и напасть на базу. Захватить пару ученых и разработку и принести на блюдечке с золотой каемочкой любимому хозяину Шрейсу!
«Сойдет!» - решила Сара. Сладко потянулась и расслабилась. Она ждала информацию от нанороботов, выпущенных наблюдать за Коллизео, базой и пространством вокруг. К утру поступит свежая информация, а пока…
Глава 7. Давид.
Поль почувствовал, что стал легче. «Гравитация отключается», - понял он и, проследив, что капсула с Лиз и Петром вылетела из шлюза, поспешил обратно, за Давидом. Кругом был ад. Он, как суперкарго, имел опыт работы с грузами в невесомости, но Давид, который и на Луну-то только смотрел из окошка… Корабль сотрясался от выстрелов своего главного калибра. Поля швыряло из стороны в сторону, но он держался за поручни, проходившие вдоль коридоров, и довольно быстро сумел добраться до каюты Давида. Да, он был там. Давид беспомощно болтался по помещению, пытаясь сориентироваться в практически полной невесомости. Он упорно стремился к своему компьютеру.
- Давид, уходим! – закричал Поль. – Мы вот-вот будем захвачены!
- Именно потому, именно потому… наши разработки не могут достаться преступникам! Мне надо включить уничтожение данных!
- Что ты хочешь включить! Ни черта не работает по-человечески! – Поль схватил наконец Давида за рукав и зафиксировал его. – Уходим! Мне нужно догнать Лизу и Петра, они улетели к Коллизео! Тут скоро все само взорвется!
Корабль еще раз тряхнуло, и упорный Давид сдался. Он запихнул блоки памяти компьютера в карманы своего комбинезона и поплыл вслед за Полем. Сзади снова грохнуло, и пламя вырвалось из приоткрытой двери в каюту Давида.
- Давай быстрей, работай руками! Держись за поручни! – закричал Поль.
Они добрались до спасательного шлюза как раз вовремя – последние десантники грузились в катер.
- Ребята, ну что так долго? – нетерпеливо спросил старший. – Живо в капсулу, и не забудьте там в легкие скафандры одеться!
- Вот видишь, Давид, - рассудительно сказал Поль, когда их капсула выскользнула из шлюза и взяла путь на Коллизео. – Все самоуничтожилось. Я же говорил!
Они держали курс на маячок спасательной капсулы Петра и Лизы, но приземлились и дальше, и позже. Они успели выскочить и увидеть, как истребитель противника ударил по поверхности планеты и побежали туда. На поляне, развороченной выстрелом, они нашли разбросанные взрывом части капсулы. У Поля помутилось в голове. Он сел на землю, обхватив голову руками. Давид в это время облазил все вокруг и, не найдя останков людей, вернулся на поляну. Там он, к своему счастью, обнаружил Петра, шлепающего Поля по щекам.
- Петр! Фух, ты жив!
- Да жив я, и Лиза убежала… Поль, Поль, она жива! Я видел, она убегала в лес!
- Но ее могли поймать… - застонал Поль. Он вскочил, но, зашатавшись, осел обратно на землю. Петр критически осмотрел его.
- Давид, давай-ка, приведи его в чувство, а я вот там, подальше, раскину лагерь.
- Надо искать Лиз… - прохрипел Поль.
- Поль, я сбил истребитель, который нас преследовал. Лиза к этому моменту уже убежала. Потом, через час примерно, прилетел второй и раздолбал пустую капсулу. И улетел. Здесь нет никого, кто бы ее мог поймать. У нее купол. Она знает, что нужно укрыться в нем и ждать меня.
- А дикие звери…
- Поль, посмотри вокруг. Ты видишь диких зверей? Нет. А я вижу, что скоро зайдет солнце, и мы не сможем идти по следу. Давай мне свой купол, я соединю со своим, и мы втроем там устроимся. Давид, у тебя купол есть?
- А? Да, конечно, - Давид занимался Полем.
- Ладно, догоняйте! – и Петр скрылся в зарослях древовидного папоротника.
- Поль, ты идти можешь? Пойдем, брат. Я выпущу разведчика, он к утру найдет Лиз! – и Давид повел все еще пошатывающегося Поля вслед за Петром.
Ночь прошла без приключений. Поль не спал. Он все время порывался выйти из купола и отправиться на поиски жены, но Петр, видя, что словесные увещевания не помогают, пригрозил настроить купол только на свой вход-выход. И Поль утихомирился.
Давид, как только небо посветлело, выпустил разведчика – маленький шарик крылышками, чем-то похожий на большого шмеля или малюсенькую птичку. Давид включил экран слежения и наблюдал за картинкой. Сверху все казалось одинаково поросшим деревьями. Вот робот долетел до полянки, развороченной выстрелами. Она уже начала затягиваться свежей зеленью. Взмыл еще раз вверх, потом начал рыскать по поляне – искал направление, в котором ушла Лиза. Сначала он двинулся по ложному следу – пошел туда, куда Петр. И заявился к куполу!
- Нет, голубчик, - прошептал Давид, отправляя его назад, - ищи другой след. Понял?
Механическая птичка улетела. Давид задумался. Драгоценные блоки памяти, забранные им из компьютера, содержали, помимо прочего, его личные записи о… драконах. Да. В Ойкумене были драконы. Не змии о трех головах, а удивительные разумные существа из плазмы. Они могли принимать любую форму, но отчего-то им полюбилось походить на драконов.
Волшебные существа – так они себя величали. Они умели творить миры. Не разумных существ, чего не умели, того не умели, а миры – планеты, обустраивать их, заселять живыми неразумными организмами. Их было очень мало, и о них человечество узнало совсем недавно. Драконы умели «разговаривать» мысленно с разумными и неразумными существами. И еще они могли воздействовать на разумных существ – погасить негативные эмоции – ярость, гнев, воззвать к разуму и совести. Драконы не могли причинять зло. Они заболевали от этого. Плазма, ментальное воздействие, чистый разум… они были похожи чем-то на водянистого Тзеньянна!
Давид прочел в каком-то информационном сообщении о том, что больше года назад русский парень Герман освободил из магнитной ловушки такого дракона. Было это на планете Слит. Дракона поймали рептилоиды – на них дракон не мог воздействовать ментально. История освобождения планеты Слит от рабства взбудоражила весь мир, и тогда человечество узнало о драконах. Но информации об этих волшебных существах было – кот наплакал!
Дотошный Давид, ничтоже сумнящеся, подал запрос самому Герману Измайлову, получившему за освобождение Слита от рабства звание подполковника с просьбой рассказать максимально подробно о драконах. Полученный ответ он приложил к своим исследованиям. Направляясь на «Арию 7», Давид не только отводил удар от своей семьи – он горячо мечтал разгадать причину сходства огненных драконов и водяного Тзена. Общего было много. Может быть, ответ он получит, найдя планету, с которой привезли Тзеньянна? А может быть, и драконы, и водяные имеют общую родину и принимают облик, исходя из тех условий, в которых они развивались дальше? А вдруг?..
Приятные размышления прервало верещание разведчика. Давил поднес к глазам планшет и тут же сел.
- Вот те раз! – воскликнул он, разбудив Петра и Поля и заработал пальцами по сенсорному экрану. Экран показывал панораму, создаваемую роботом. Было видно, что робот-разведчик летит с большой скоростью, постоянно меняя курс, как будто уходит от преследователя. Вдруг раздался громкий стук, и шарик полетел резко вниз, перекувыркнулся, и тут Давиду увидел преследователя – это была птица, чем-то напоминающая земного ворона. Робот вилял, стрелял тонкой струйкой вонючего дыма – упорная птица не отставала. Давид дал команду «срочно домой», но птица захлопала крыльями и на повороте поравнялась с роботом. Давид и присоединившиеся к нему Поль с Петром увидели огромный глаз птицы. Давид был готов поклясться, что он видит искорки – синие и зеленые – в глазном яблоке! Птица раскрыла казавшийся огромным клюв, и свет померк.
- Птица проглотила робота, - констатировал Давид.
- Мы видим путь разведчика?
- Ну да, только путь и видим…
- Так, давайте собираться. – Петр пружинисто вскочил. - Попили, поели, быстрей!
Через полчаса они уже были у поляны. Петр внимательно осматривал кусты и деревья и наконец нашел след – несколько свежесломанных веток у папоротника.
- Сюда! Только здесь кто-то прошел! Наверняка это Лиза! Здесь все очень быстро затягивается новыми побегами, поспешим!
Петр шел первым, выискивая только ему видимые следы – сломанная ветка, слишком молодая листва. Наконец он замер, поднял правую руку, давая указание остановиться. Его спутники замерли. Бесшумно Петр подкрался к неприметному с виду кустарнику, резко раздвинул ветки и навел лазерный пистолет на кресло пилота. Ни пилота, ни парашюта не было. Он поднял голову вверх – парашют не наблюдался. У Поля защемило сердце, и он заорал:
- Лиза!!!! Ли-и-из!
- Тише! – одними губами сказал Петр. – Тише. Если мы станем живой мишенью, это Лизу не спасет.
- Да где же она? – кусая губы, спросил Поль.
Петр внимательно осмотрелся и пошел по едва заметному следу – трава была ярче – именно здесь Лиза тащила Кирилла на парашюте. Они поднялись на пригорок. Солнце уже вовсю припекало. Петр разглядел вход в пещеру метрах в пятидесяти от них и, поманив Поля, отправился туда, а Давиду жестами велел осмотреться. Давид, крадучись, отправился в обход выступающей скалы, поросшей мхом и через пару десятков метров замер: он услышал какие-то звуки. Некто громко пыхтел и кряхтел. Листва шевелилась. Давид замер и вытащил пистолет.
Из-за кустов показалась голова в прототипе нового имперского шлема с защитой от ментального воздействия. Такие были только у членов их экспедиции.
«Наш!» - радостно подумал Давид.
Но на Давида смотрела совершенно незнакомая физиономия с всклокоченной рыжей бородкой. Давил сглотнул и снова поднял пистолет. Хозяин шлема поднял руки – они были связаны.
- Эй, ты кто? Who are you? – спросил Давид по-русски и по-английски.
- Я… это… пленник Лизы, военнопленный!
- Ты откуда взялся?
- Я… это… свалился ей на голову… - проблеял пленник нечто несуразное.
- Иди сюда! – приободрился Давид.
- Сейчас… я только это… брюки…
Тут только Давид увидел, что пленник был без штанов.
- Надевай! – строго сказал Давид, не опуская пистолет. Кое-как пленник натянул штаны и, семеня ногами (ноги были стреножены, как у лошадей в дальние времена, когда их оставляли пастись), направился к Давиду. Вздохнул.
- Ну, куда мне теперь?
- Кто тебя взял в плен? Лиза? – рыжий кивнул. – Вот туда! – и красочная пара направилась к входу в пещеру. Они вошли внутрь. Лиза и Поль обнимались, причем Лиза что-то эмоционально рассказывала Петру и одновременно целовалась с Полем. Петр почесывал затылок. Когда Давид вошел, подталкивая пленника, Поль оторвался от Лизы, подошел к рыжему и спросил:
- Лиза, это – тот самый подонок?
Лиза не ответила, только опустила голову.
- Подонок, слушай сюда. Я не русский, но гражданин Империи. И мы, русские, связанных и пленных не бьем. Но считай, что я тебе сейчас хорошо врезал. И будет возможность – повторю в реале. Ты понял?
- Да понял, понял… - Кирилл устало посмотрел на Петра – он казался наиболее разумным. – Начальник, может, ноги развяжете? Я никуда не убегу. Тут такая жуть была ночью, некуда бежать…
Давид открыл планшет – птица, унесшая робота, все еще летела, не делая перерывов. Она удалилась примерно на пятьдесят километров от пещерки. Скорость и высота постепенно снизились – птица собиралась садиться.
- Давайте посмотрим, куда она садится! – предложил Давид. Поль и Петр быстро соорудили из двух куполов один большой, пленника посадили в личный купол Давида. Купол можно было настроить на любого человека – никто посторонний не мог бы войти или выйти. Кирилла развязали, дали поесть – сухпаек из нескольких таблеток, которые надо было жевать и запивать водой – в желудке еда разбухала и создавала чувство сытости.
Четверо путешественников забрались в сдвоенный купол и, положив перед собой планшеты Давида (на нем была тьма, и только датчик указывал расположение разведчика на сетке местности) и Петра (у Петра была открыта карта поверхности планеты), начали наблюдать. Уныло жуя сухпаек и запивая водичкой, рассказывали о своих приключениях.
- Лиза, еще раз опиши напавших на вас! – попросил Давид.
- Это было – вот как мы видели на записи со станции «Ария» – ручейки воды, только мы видели полный аквариум, или море, а к нам в пещеру затекли искрящиеся струйки! И запахло озоном, от запаха мы и проснулись, и я, и этот…
Все посмотрели в сторону «Кирилла». Он сидел, разминая руки и ноги, не глядя в сторону имперцев. Решили не говорить ему о Шурочке, пока не разрешит Лиза.
- Лиза, ты уверена, что видела красные искорки?
- Да, и красные, и синие, и зеленые!
- На станции наблюдались только синие и зеленые, - задумчиво произнес Давид. – Как оцениваешь, какой объем, сколько на вас напало?
- У меня было ощущение, что нас заливает волной. Но когда оно уползло, оказалось, что весь объем – большая лужа на полу пещеры. Мне трудно было оценить размеры – темно, стен пещеры я не видела…
- Но если это – «посылка» Тзеньянна, его часть, которую он отправил с одним из кораблей, перевозивших персонал станции сюда, на планету, то она размножилась! Вряд ли он отправил такую… большую часть незаметно! – и Давид добавил: - А еще «посылка» добавила себе красные искорки…
- И, возможно, переносит пресную воду, раз свободно разгуливает по планете! На «Арии», когда псевдо-Джимми унес заряды для лазерников, пресная вода осталась нашим единственным оружием! – напомнил Петр.
- Так, внимание! – Давид склонился над экраном планшета. – Птичка с нашим роботом остановилась… почти на поверхности, если верить роботу!
- Пятьдесят три километра пролетела! – отметил Петр, сверившись со своей картой. – Давид, птица проглотила робот? Можно как-то определить?
- Попробую… Сейчас робот ее пощекочет…
Разведчик, не проявлявший себя никак, ударил птицу слабым разрядом тока.
- Смотрите! – воскликнул Поль. Планшет Давида засветился, как будто в темной комнате открылась дверь в светлый коридор. Птица раскрыла клюв, и робот вылетел наружу! То, что увидели сидящие в пещере, было удивительным: две камеры робота показывали какое-то светлое помещение, вот источники света – стандартные светильники на потолке, вот стены, а вот…
- Ой! – вырвалось у Лизы. На робота опустилась казавшаяся огромной металлическая сетка, в которой Давид опознал… сачок из биологической лаборатории. Робот заверещал, заметался, пытаясь вырваться, наблюдатели с отвисшими челюстями видели мелькающие фрагменты стен, потолка, руки, лица… Робота захватили металлические штанги и перенесли на какую-то серебристую платформу, штанги отошли, но вырваться ему не удалось – его накрыли стеклянным куполом. Робот замер, и наблюдатели увидели огромные лица снаружи купола, глаза, бороды, защитные очки… Потом сверху надвинулся уже непрозрачный купол, и связь пропала совсем.
- Я готов на спор побриться, - сказал Давид, - но я видел заместителя Гарри Хеймера… Билла Дженкинса… Этот нос картошкой трудно забыть…
- Значит, кто-то остался в живых! – радостно воскликнул Петр. – Но почему же их не засекли при сканировании?
- И они находились в стандартной лаборатории… Не в пещере, не на корабле эвакуации… Вы понимаете, что это значит, коллеги? – Давид обвел взглядом «коллег», включая подсматривающего из своего купола Кирилла.
«Да, природа отдохнула… - вздохнул Давид, увидев смотревшие на него широко раскрытые глаза и приоткрытые рты. - Ну ладно… Будем объяснять на пальцах».
Глава 8. Петр.
- Ну хорошо, хорошо! В лаборатории, если это лаборатория… - гудел Петр.
- Это лаборатория! Робота поместили в закрытый кейс для биологических объектов. Что я, не узнаю свой рабочий инструмент? – горячился Давид. – И это Билли Дженкинс был… ну бороду отдаю на сбривание, это он!
- И мы знаем, куда идти, и наши скафандры не пропустят ментальное воздействие… - добавил Поль.
- В теории! А новые красные искорки? Я считаю, что надо выставить маяк и ждать здесь. В купол струйки не проникли! – возразил Петр.
- И на этот маяк прилетит кто? Наши десантники или его Сара? – возмутился Давид.
- Наши десантники нас иначе не найдут! – ответил Петр.
- А в лаборатории люди явно в безопасности! Более того, если я прав, и если в глазах птицы, унесшей робота, были те самые искры, те самые, коллеги! – Давид поднял вверх указательный палец. – То это говорит о том, что наши ученые используют «посылку» Тзеньянна в своих целях!
- Ага, или «посылка» использует их, - продолжил Петр, несший ответственность за свою небольшую группу.
- А этого куда девать? – Лиза ткнула пальцем в сторону своего «бывшего». Тот спал, свернувшись калачиком.
- Наденем ему на голову шлем против гипноза, пойдет с нами, – мрачно сказал Поль. Кирилл, будто услышал, что речь идет о нем, встрепенулся, заворочался, перевернулся на другой бочок и продолжил спать. Четверо путешественников мрачно смотрели на него, и мысли у них были недобрые.
- Я тоже не уверен, что этот его левый скафандр так же хорош, как наши, - озвучил общие подозрения Поль, а Петр добавил:
– Ну что же… он сам выбрал свою судьбу. Купол я ему не оставлю, еще чего! Пойдет с нами!
Через час группа выдвинулась в путь. Петр придирчиво осмотрел экипировку каждого и воодрузил новый шлем на пленника, предупредив:
- Значит, так. Это – шлем от той дряни, которая на вас напала ночью. Работает, только когда ты не дальше пятидесяти метров от меня, у меня управление. Так что держись поближе. Не убегай! Понял?
- Да понял я, понял… - пробурчал Кирилл. Он понимал, что Петр может и соврать, но проверять очень не хотелось. А еще на него надели врачиоли – нечто, похожее на стандартный наручный браслет управления техникой. Но настроили его только как датчик обнаружения его, Кирилла, в случае побега.
- Ох, смотри, Кирюша, - ласково говорил Петр, настраивая врачиоли. – Ты нам и нужен-то только для подробного и вдумчивого рассказа – как ты оказался в пиратском вертепе, что ты успел натворить и как у вас дела там, у полоумной. Усёк?
Кирилл с готовностью затряс бородкой.
- От молодца! И если ты от меня попробуешь сбежать, не боясь, что тебя сожрут огненные змейки, то бойся меня – я тебе через этот врачиоли подам такой разряд, что взвоешь. А могу ведь и руку оторвать…
Кирилл покрылся холодным потом и жалобно посмотрел на Лизу. Та ответила ему презрительным взглядом.
«Господи, Господи! – думал Кирилл, плетясь четвертым, за Давидом. – И что я им сделал? Не стрелял, не убил никого… Что же я такой несчастливый? Никто не любит… Ни жены, ни детей… Ну что же мне так не везет!» И почему-то вспомнились поэту полузабытые стихи многовековой давности:
Я вспоминаю, что, ненужный атом,
Я не имел от женщины детей
И никогда не звал мужчину братом…
Петр замер и поднял руку. Отряд остановился. Давид прижал руку к груди, засветился шкарм – это был внешний дисплей спрятанного в ранец планшета. Давид надеялся, что коллеги вытащат робота на свет Божий, и он сможет увидеть что-нибудь новенькое. Но коллеги, видно, работали профессионально – перенесли бокс в стерильную комнату, не пропускающую волны и занимались роботом там. На экране шкарма не было никакого изображения.
- Услышал звук двигателя… - произнес Петр по внутренней связи. – Показалось. Идем. – И группа двинулась дальше.
Так, гуськом – первый Петр, за ним – Лиза, затем Давид, Кирилл и замыкающим Поль. Это и в самом деле был лес. Они по щиколотку погружались в перепревшие листья папоротника, перелезали через толстенные упавшие стволы, обходили завалы из валежника. Солнце с трудом пробивалось сквозь густую листву. Ни ручейка, ни цветов, только лианы с листвой зеленого и коричневого цвета устремлялись по стволам ввысь, к свету. Из-за Кирилла делали каждые пять километров привал – у него был легкий защитный скафандр старого образца, позаимствованный у демократов, и в нем не было экзоскелета, как у имперцев. Имперские легкие скафандры скорее напоминали серебристые комбинезоны со шлемами. И встроенный экзоскелет слегка помогал при движении – усиливал мышечную силу процентов на двадцать. Пока этим устройством пользовалась только Лиза, остальные берегли энергию скафандров на крайний случай. Где-то наверху, в вершинах гигантских папоротников, пели и кричали птицы. А внизу разве что змея свешивалась с ветви без листвы и, покачиваясь, провожала взглядом путешественников.
На половине пути лес стал светлее, появился подлесок. Выпущенный вперед робот принес информацию, что впереди – открытая поляна. Робота берегли, выпускали редко, чтобы его не унесла опять какая-нибудь особо умная птица. Петру снова почудился звук работающих двигателей, но робот ничего не увидел. Путешественники подошли к опушке леса, раздвинули ветки и увидели изумительно ровную, без волнения, гладь озера.
- Да это… это же не вода! – воскликнула, вглядевшись, Лиза. – Это – зеркало!
- Не подходить! – тихо предупредил Петр. Он выпустил разведчика. Маленький шарик полетел, не касаясь поверхности «воды». – Это не вода… робот сообщает, что поверхность твердая, отшлифованная, как зеркало!
- А что на карте? – спросил Давид.
- А на нашей карте – ничего, описано, как застывшая лава, ровная поверхность диаметром около двадцати метров…
- Но это не лава…
- Это зеркало! – улыбнулась Лиза, глядя на свое отражение. Робот отчаянно заверещал, сообщая всеми доступными средствами сигнал «опасность». Петр обернулся и замер – как он мог это пропустить? Трое незнакомцев в странно раскрашенных скафандрах, двое из них – рептилоиды, стояли в нескольких метрах, наставив на наших друзей лазерные винтовки. Лиза взвизгнула, выскочила на поверхность зеркала и, поскользнувшись, проехала несколько метров. Балансируя руками, она затормозила на середине «озера». Кирилл от неожиданности выскочил за ней, Поль тоже, но не устоял на ногах, упал на скользком «льду» на колени.
«Черт, это Сара!» - мелькнуло в голове Кирилла. Да, это была она. Сара показалась на противоположном краю «озера» в сопровождении двух громил. Один выстрелил и сжег робота-разведчика. Петр, находясь под прицелом, лихорадочно просчитывал варианты действия. Обезоружить «своего» рептилоида он мог, но Поль и Лиза были на виду, беспомощные и безоружные. Давида можно исключить – не для того Сара гналась за ним через несколько галактик, чтобы пристрелить на месте – нет, его она заберет с собой. Кирилл – видимо, то же самое. Ей решать. Лиза и Поль, Лиза и Поль…
- Ребята, постарайтесь делать то, что она будет говорить, - сказал он по внутренней связи. – Я что-нибудь соображу.
Звук двигателей стал слышен уже явственно, и над Сарой завис катер. Именно его слышал Петр, но невозможность выпустить разведчика на постоянное барражирование привела к тому, что их захватили врасплох.
Но Сара ничего не собиралась говорить. Она с кривой ухмылкой осматривала их группу и, получив, видимо, информацию, что Давид пойман, подняла лазерную винтовку и выстрелила в Поля. Лиза упала на «лед» и толкнула Поля ногами, в сторону от лазерного луча. Луч попал на зеркальную поверхность и расколол ее, как лед в проруби. В образовавшуюся трещину покатился Поль. Зацепиться было не за что. Кирилл на четвереньках отполз от провала, в который рухнул Поль. Лиза успела схватить его за руку, и они оба провалились в пустое пространство под тонкой коркой «льда». В последний момент Лиза уцепилась за край кромки. Экзоскелет заскрежетал, пытаясь удержать двоих людей, качающихся над пропастью. В наушниках землян сразу закричали несколько голосов.
Давид:
- Держитесь, ребята! Да пусти меня, образина! – последнее предназначалось крупному рептилоиду, схватившему его за плечо.
Поль:
- Лиза, отпусти, не держи меня!
Петр:
- Лиза, не держи его! Лиза, отпускай, не бойся!
Но Лиза не слышала эти крики. Она держалась из последних сил за кромку «льда» одной рукой, а другой за руку Поля. Она понимала, что это – конец. И что она не отпустит Поля, что она упадет вместе с ним. Перед глазами мелькали числа, выдаваемые на внутреннюю поверхность шлема – глубина провала около двухсот метров, вероятность выживания при падении – нуль целых… Она смотрела вверх и видела Кирилла. Он уже поднялся на ноги, подошел к краю, взглянул на нее. Потом поднял голову – наверное, он смотрел на Сару… Лиза узнала ее, не узнать это лицо было невозможно…
- Лизка, не держи меня!!!
- Я люблю тебя, Поль, - просто сказала Лиза. В эти последние секунды она любила. Ее сердце было полно любви – к Нюре, маме, к Полю. К Виктору Тимофеевичу, закрывшему ее собой, к Саре, пожалевшей ее за дочь… Лиза с того дня откуда-то знала, что оставлена в живых ненадолго. Что жалость Сары была случайной, невозможной, что она, Лиза, должна была умереть еще тогда. И что эти несколько лет вырваны для нее Виктором Тимофеевичем у смерти. В этот момент Лиза любила и Кирилла за их прошлое, которое она считала правдой, за дочь…
Кирилл увидел в глазах своей госпожи насмешку. Сара наклонила голову – она явно наслаждалась моментом. Давид был наконец-то пойман, остальные ее не интересовали. Хотелось понять, на что способен этот маленький крысеныш. Кроме стихов.
Кирилл ударил ботинком по пальцам Лизы. Через перчатку она не почувствовала боль, она могла еще несколько минут висеть вот так с Полем, но при ударе кромка отломилась, и они с Полем рухнули вниз, в пропасть.
«Я никогда не звал мужчину братом и не имел от женщины детей», - снова всплыли в голове поэта эти строчки, и он вспомнил – это написал Гумилев, он погиб, потому что не захотел стать предателем. И с жалобной, заискивающей улыбкой Кирилл посмотрел на госпожу.
- Нет! – закричал Давид, а Петр, вывернувшись из лап рептилоида, рыбкой кинулся в пропасть, чуть не сбив Кирилла. Тот еле успел увернуться.
- Нет, нет! – в ужасе мотал головой Давид и услышал спокойный голос Петра:
- Давид, конец связи. Я найду тебя.
Сара пожала плечами. Впрочем, если этот имперец решил покончить с собой, предпочтя смерть считыванию информации прямо из мозга – его дело. Давид – более ценная добыча! Катер забрал пиратов, Давида и Кирилла и взмыл вверх. Сара подумала – не раздолбать ли это странное зеркало, но пожалела – больно интересный геологический феномен! А вдруг знание о нем пригодится?
Пока Поль и Лиз летели в никуда, оба их купола слаженно и сосредоточенно работали. Когда Лиза еще держалась, купол Поля оценил глубину и рельеф провала и принял решение не изображать из себя парашют – высота маленькая, внизу острые камни. Он начал выкидывать из себя нити, крепившиеся к стенкам пещеры. И пока Лиза еще висела, часть нитей уже поддерживали Поля. Но когда и Лиза рухнула вниз, оба купола должны были синхронизировать свои действия. Они не должны были мешать друг другу. За долю секунды было принято решение, что старшим в команде будет купол Лизы, так как она находилась в большей опасности. Лиза почувствовала, что ее что-то дергает вверх, вбок, не удержала Поля и в ужасе закричала.
- Спокойно, ребята, я с вами. Купола работают. Не дергаемся, плавно падаем, – это был Петр!
- Лиза, я жив! Как ты? – прозвучал голос Поля.
- Я… Поль! Я вишу вроде бы… как муха в паутине! Что это?
- Это купол, крайний случай… - ответил Петр. - Он разрывает себя - делает из полотна сверхпрочные нити, если человек падает, может стать парашютом, но в нашем случае он принял такое решение… Лиза, мы же кричали тебе: «отпусти, не бойся». Ты не слышала?
- Я не слышала, - всхлипывая, ответила Лиза. – Я ничего не слышала… По-о-о-ль!
- Лиз, я здесь… не бойся ничего, - шептал Поль.
- Нам надо выбраться отсюда и найти этих лаборантов. Бородатых. Давид у Сары! Надо его спасать!
- По-о-о-ль! – рыдала взахлеб Лиза. – Кирилл, подлец, столкнул меня-а-а-а!
- Господи, Лиза, а чего ты ожидала от мерзавца? Петр, что нам делать?
- Пока надо немного повисеть в тишине. Лиза. Надо прикинуться мертвыми. Отключитесь оба от Давида и особенно Кирилла, если он у вас был на связи. Готово? Лиза?
- Готово…. Давид… Боже мой, что его ждет!
- Тише. Нам надо выбраться. Минут через десять я поднимусь и посмотрю – если Сара улетела – вылезаем и делаем ноги. Вы поняли, как она нас нашла? Наверняка по маячку в скафандре этого… предателя! – Петр дал команду подтягивать его вверх. Купол немного поспорил, но выполнил команду. Петр осторожно подобрался к разлому, вися на нитях и перебирая руками в перчатках с активированными «липучками» по оборотной стороне «зеркала». Выглянул – ни души. Древовидные папоротники на глазах выкидывали новые побеги, закрывая образовавшиеся проплешины. Петр нырнул обратно вниз и помог Лизе и Полю вылезти на поверхность. Они отстегнули купола – после разрыва на столько частей те уже не восстанавливались. Нити на глазах испарялись – даже следов новейшей разработки не должно было остаться.
Через несколько минут трое имперцев нырнули в заросли и со всех ног кинулись к таинственной лаборатории, куда птица занесла первый разведчик.
Если бы они задержались около зеркальной поляны чуть дольше, то они бы смогли увидеть небывалое: кромки разлома начали зарастать, как открытая рана, причем очень быстро. Слой за слоем нарастали и зеркало, и нижний слой из неизвестного минерала. Через несколько часов не осталось даже трещины – только первозданная ровная зеркальная поверхность. Ветки окружавших поляну деревьев заволновались, создавая ветерок. Ветерок прошелся по зеркалу, сметая остатки породы и высохшую грязь с подошв – и зеркальная гладь снова безмятежно отразила синее небо и белые облачка. Планета Коллизео сама восстанавливала свою красоту.
Глава 9.
Давид сидел на полу в клетке. Натуральная клетка для перевозки крупных животных. А еще он был голый. Ну… не совсем. Сара припасла специально для такого случая оранжевую тюремную робу. А из желания поглумиться она еще и обрила беднягу. Сбрила бороду… А без бороды какой он фарон? Так, недоразумение. Без бороды нормальный фарон чувствовал себя буквально раздетым!
По достижении возраста зрелости фароны начинали отращивать бороду. А Давиду, ставшему старшим отцом семьи, пришлось начать делать это раньше, иначе кто бы его слушался? И вот теперь он сидел, скрестив ноги по-турецки, в клетке, одетый в тюремную робу и без любимой бороды. На голове волосы оставили. «Наверное, чтобы в них вцепиться, не сбрила, стерва окаянная!» - размышлял Давид. Сара, видно, любила чистоту, и для отправления нужды Давида выводили в коридор и препровождали в санузел для команды. Ему удалось сделать вывод, что а) яхта Сары не очень большая, б) они в подпространстве, в) команда яхты тоже невелика – его сопровождал все время один и тот же рептилоид, и лица встречавшихся пиратов Давид запомнил.
«Скорее, рыла, - подумал Давид, глядя на парочку встречных рептилоидов. – Интересно, как они о себе говорят – «рыло» или «лицо»?.. Наверное, «морда», - решил Давид после того, как охранник-рептилоид грубо втолкнул его в клетку.
Сара сидела в своем рабочем кабинете перед монитором. На мониторе высвечивалась неутешительная информация – сто двадцать восемь часов пятнадцать минут до момента предполагаемого взлома пароля блока памяти, взятого у Давида. Бывший муж закрыл доступ основательно. Или, скорее, это была их служба безопасности…
- Трам-пам-пам… Что же делать? Неужели отдать Дэви Стирху… ах, да, Стирха мы потеряли… Ну… еще кому-нибудь, пусть добывает пароль…
До условленной встречи со змеиным принцем Шрейсом оставалось всего два дня, и надо было дать любимому господину кусок мяса, и пожирнее, чтобы не подозревал, что Сарой двигало личное чувство, а не стремление к обогащению змеиного клана рептилоидов.
- Так, - Сара коснулась панели. – Кирилла Струева, сюда, живо!
«С паршивой овцы хоть шерсти клок!» - думала Сара, разглядывая вошедшего Кирилла. Тот подобострастно улыбался. Сара сформировала из своего рабочего стола дополнительную панель и выложила на нее забранный у Давида планшет и сложенный купол, похожий на обычную синтетическую ткань. Врачиоли Давида тоже был положен рядом. Свой врачиоли (устройство вроде браслета, которое надел на него Петр) и шлем Кирилл старательно заныкал от дотошной хозяйки.
- Кирюша… - задумчиво произнесла Сара, подняв глаза на поэта. – Скажи мне... еще раз давай-ка вспомни, что говорили русские о причине прилета на Коллизео. Да ты садись! – манипуляция с панелью управления, и Кирилла сзади, под колени, подтолкнул выросший из пола пуфик. Кирилл почти упал на него. Сара едва заметно ухмыльнулась. Ей нравилось дразнить своих подчиненных, особенно этого любителя индивидуального подхода к женщинам.
«Не вскрыла, видно, блок памяти Давида, так тебе и надо!» - подумал Кирилл, устроившись на мягком пуфике по возможности прямо. Это было сложно – он проваливался пятой точкой в мягкое сиденье и выглядел комично. Сара улыбалась.
- Госпожа, да я как катапультировался из подбитого истребителя, помню только, что очнулся связанный в пещере, а на меня эти огненные змеи лезут! И тогда та русская схватила меня и потащила в палатку, и закрыла ее. Да, вот из такого же материала, как перед вами, госпожа, та палатка была. И змеи слились в огненные волны и начали лезть на палатку, накатывались на нас, и мы кричали – я и русская. Очень страшно было… А потом – может, поняли змеи, что им не проникнуть в купол – но они уползли. И русская добавила света в палатке, и говорит: "Узнаешь меня?" Собственно, и весь разговор. Потом она меня снотворным вырубила, а я очнулся, она меня связанного в кусты отправила, а там уже новые русские! И меня заперли в таком вот куполе, я и не слышал больше ничего…
- А что – вы были раньше знакомы? Ты не рассказывал об этом…
- Да! Не пришлось к слову… Такая аферистка, госпожа! Не приведи Бог! Мы с ней на одном корабле летели. Ну, завязалось… так она заявила, что беременна от меня! А сама? Ни одни брюки не пропускала! А я что – алименты за всех плати? А потом я ей денег дал, чтобы отстала! Без всего оставила, госпожа!
Лицо пиратки окаменело. Она продолжала милостиво улыбаться, но глаза ее стали, как лед. Кирилл почувствовал, что сболтнул лишнее.
- Да врала она, госпожа…
- Так она спасла тебя от этих… змей, так?
- Наверное, - после паузы ответил Кирилл.
- И ты ее столкнул в пропасть?
- Госпожа! – Кирилл выбрался из пуфика и опустился перед Сарой на колени. – Ради вас я готов на все!
- Хорошо. Хорошо, - Сара протянула руку для поцелуя. Кирилл поцеловал кончики пальцев, потом, взглянув госпоже в глаза, продолжил чуть выше, еще выше.
- Ладно, я позову тебя, иди, - Сара убрала руку. – Да, а что за шлем у тебя такой странный? Русские дали?
- Да, госпожа, мой раскололся, мне дали запасной, - соврал Кирилл, нежно глядя на госпожу. Та махнула рукой – мол, свободен. Пришлось вставать, звать самого страшного на вид рептилоида Гзирра и идти к Давиду. Не хотелось. Но что делать – каприз свой Сара удовлетворила, теперь надо было извлечь пользу, а потом… возможно, потом получить удовольствие от мести.
Первым в трюм, переделанный в камеру, вошел рептилоид. Он демонстративно проверил, хорошо ли заперт пленник, грозно зарычал на него и, поклонившись, впустил госпожу Сару. Сара не наводила ради бывшего мужа особую красоту. Для Шрейса она одевалась, как на светский раут, а тут… обтягивающий комбинезон, напоминавший змеиную шкуру, сапожки на каблуках и в руках хлыст.
«Господи! – подумал Давид, взирая с изумлением на бывшую жену. – Переиграла в виртуалку, что ли?»
- Ну как? – после непродолжительного молчания спросила Сара. – Не ожидал? Думал, пропала твоя Сара, и черт с ней? А я не пропала, понял? Я нашла себя! И стала тем, кем ты меня видишь!
Давид хотел сказать, что он видит перед собой свихнувшуюся на почве вседозволенности глупую бабу, но благоразумно промолчал. Только голову опустил.
- Я могу сделать так, что ты будешь умолять меня о смерти. Вот этот Гзирр – мастер развязывать языки. – При этих словах Гзирр плотоядно заурчал. – Он будет проворачивать твои конечности в мясорубке и пожирать на твоих глазах. Или…
- Зачем тебе это, Сара? – поднял голову Давид.
- А я хочу, чтобы ты понял, как это больно – когда тебя не любят и не замечают.
- Я уже понял это, Сара. Прости меня, я был плохим мужем…
- Прости? И все? – Сара расхохоталась. – Да ты шутник! Я… я пошла на все ради тебя, а ты! Ты променял меня на молоденькую девку!
Рептилоид Гзирр перестал рычать и выпучил глаза. Сара размахнулась и изо всей силы ударила хлыстом по решетке клетки. Давид отодвинулся подальше.
- А я теперь счастлива! Понял? Наконец-то я свободна и счастлива! Понятно тебе, подлец? – Сара вне себя от ярости продолжила хлестать по прутьям решетки. Давид забился в дальний угол, закрыв лицо руками, чтобы кончик хлыста невзначай не выбил ему глаз. Наконец женщина выбилась из сил. – Понял?
Давид молчал. Он боялся только одного – что не выдержит мучений и проболтается про Элис и Тзеньянна. И про коллег на Коллизео. Впрочем, Сара и так все узнает – считывание информации из мозга допрашиваемого давно стало практикой. Это было очень больно и часто заканчивалось безумием или смертью.
Наконец Сара взяла себя в руки и, зло сощурив глаза, спросила, указывая хлыстом на свернутый купол – его и врачиоли она принесла с собой.
- Как это работает?
«Кирилл ей рассказал, что это, но он был изолирован – прикинусь-ка и я ничего не знающим!» - подумал Давид и, изображая испуг, быстро ответил:
- Это новая имперская разработка, «Купол». Ничего не пропускает. Купол – потому что защищает все, что внутри, от всего, что снаружи. Как работает? Купола индивидуально настраиваются на хозяина или на группу. На меня настраивал Петр, я сам не умею… не владею этой технологией! Но… но Петр погиб в пропасти на зеркальной поляне! Вот этот врачиоли – это пульт. Если это мой купол – я могу сделать из него палатку. Показать?
- Еще чего! Решил залезть туда и спрятаться? Разбежался!
Именно это Давид и хотел сделать. Но бывшая жена, видно, знала его очень хорошо.
«Дурак, - обругал себя Давид. – Забыл, с кем имеешь дело?»
- Давид, - Сара подошла вплотную к решетке. – Что ты забыл в этой дыре Ойкумены? Расскажи мне.
- Сара, я работаю в Институте воды. Мы… исследуем воду. Мы ищем ее на других планетах. Разрабатываем способы доставки воды на другие, безводные или маловодные планеты. Здесь, на Коллизео, много воды. Я прилетел сюда в командировку…
- И для разработки способов доставки воды с Коллизео к ближайшим галактикам черт знает в скольких парсеках отсюда вы приволокли здоровенную станцию, космофлот и сами притащились сюда в сопровождении отряда десантников на военном корабле? – ехидно спросила Сара, похлопывая хлыстиком по сапожкам. – Бывший муж, а вы не научились врать!
Гзирр загоготал, осклабился и прижал морду к решетке. Бедняга Давид вжался в прутья еще сильнее.
- Так времена-то какие… - пробормотал он.
- Что за «змейки» напали на Кирилла и вашу женщину в пещере?
- Сара, да меня ж там не было…
- Отойди, Гзирр, - спокойно сказала Сара на языке рептилоидов и, подойдя к нише в стене, поднесла к ней руку. Проявилась панель управления. Гзирр, внимательно наблюдавший за пираткой, отскочил от решетки в тот самый момент, когда Сара пустила по ней ток. Давида отшвырнуло на середину клетки. Он задыхался, хватался за сердце и широко раскрывал рот, хватая воздух. Сара вернулась обратно:
- Ну? Я знаю, что вы нашли нечто, связанное с вашими исследованиями. Я знаю, что вы шифровали все свои данные, как будто речь шла о философском камне. Тириниума тут нет, я просканировала планету, он фонит, его бы давно нашли и раззвонили на весь белый свет. Значит, по твоей специальности – биохимия? Значит, речь о чем-то живом? Настолько живом, что вы скрываете это всеми способами? Дэви! Что это, как не биологическое оружие нового типа? У вас здесь серьезные меры были приняты – карантин, шифровка, куча военных. А планета обезлюдела. Что же вы тут создали, милый друг?
Давиду стало получше. Он сел, сгорбившись.
- Сара, в блоке памяти мои личные данные. О семье. Я сдохну, но не расскажу тебе о семье, - и закашлялся. Сара тревожно оглядела его. Мертвый Давид был менее полезен, чем живой.
- Ой, какие мы… Ладно. Посмотри-ка, - она взяла планшет и поднесла его к решетке. Давид вгляделся. Съемка сверху, но было видно, что это – морской лайнер посреди океана. Он затаил дыхание, стараясь не выдать себя.
- Посмотри-ка, вот еще покрупнее… и еще… а Элис с младенчиком – ну прям как Мадонна, да? Давид, ты видишь – я все знаю, у меня все под контролем. Давай, открывай данные, и я тебя отпущу к твоей незабвенной.
- Сара… я не могу. Хочешь – убей меня, если тебе это так нужно… но не скажу…
Сара скривилась. Время, время… отдать бывшего Гзирру? Но удар тока-то был слабый, а он вон уже помирает… ладно, попробуем иначе!
- Ну, смотри, Дэви. У тебя был выбор, - произнесла Сара, забирая врачиоли и купол. – Боюсь, таким красавцем я тебя видела в последний раз… Гзирр, пошли за мясорубкой!
Гзирр заурчал от удовольствия. Давид сжался, потом поднял голову:
- Сара… - женщина обернулась:
- Одумался? И правильно!
- Сара, зачем ты это делаешь?
- Ты о чем?
- Зачем ты убиваешь людей? Сара… неужели деньги этого стоят? Сара! Сколько погубленных жизней, разбитых семей, сколько горя! Остановись…
Давид смотрел на нее покрасневшими глазами – от удара током полопались сосуды:
– У тебя есть деньги, ты можешь улететь на край света, никто не найдет тебя… Остановись, Сара!
- А зачем мне останавливаться? – неприязненно спросила женщина.
- Не причиняй людям горе!
- Да мне плевать на людей, Дэви. И на тебя теперь плевать. Знаешь, я так мечтала вам всем отомстить… Я даже на ваш фаронский Исход наведалась. Не пугайся, инкогнито! Эсфирь, кстати, так счастлива в новом браке! Ты ей дал развод?
- Ну… да, - запинаясь, произнес Давид. – У них на Исходе порядки не такие строгие, она попросила… Что ты сделала, Сара?!
- Ой, как перепугался! Ничего, я же сказала – инкогнито. Мне были нужны образцы твоей ДНК. Из фаронского банка. Деньги сделали свое дело… Дальше – дело техники, как тебя найти в любой точке Ойкумены. Надо только знать точку входа и точку выхода, а для этого у меня есть несколько верных человечков и код твоей ДНК… А Эсфирь вышла замуж за твоего секретаря, Иону! Ой, я так смеялась!
- Сара, ты всего добилась… ну вот он я, убей меня, но остановись!
- Ты не понимаешь, Дэв? Я даже если захочу – не смогу. Меня не отпустят. А вот стать Королевой мира – я могу попробовать. Согласись, что королеве никто не припомнит ее прегрешения? Была рада повидаться! Да, и Гзирр не очень хорошо слышит – захочешь открыть данные – кричи погромче!
Про ответ на Страшном суде Давид не стал говорить. Он понял, что Сара безнадежна. Дэв обнял колени, уткнулся в них головой и в ужасе остался ждать возвращения Гзирра. Мысли о его трагическом положении сменялись тревогой о семье. Он понял, что съемка сделана с орбиты, с большой высоты, но кто знает, какие связи у этой пиратки?
«Чертов упрямец! – думала Сара, плюхнувшись в кресло в своем кабинете. – Придется считывать данные из его головы мнемографом. Спецов нет. Сама я только присутствовала. Риск, огромный риск! Могу не справиться. Нужна целая бригада, включая мозговика, врача и реаниматолога, а у меня на борту только хирург, и тот рептилоид… Ждать пять суток? А вдруг за это время русские свернут работы и свалят к чертям собачьим?» Тяжело вздохнув, Сара углубилась в изучение инструкции к мнемографу. Периодически она поглядывала на отдельный экран, показывающий Дэва с разных ракурсов. Увиденное Сару удовлетворило.
«Ничего, пусть подождет, потрясется от страха, размякнет», - думала она, переводя «на доступный английский» инструкцию. Наконец, утомившись, она еще раз взглянула на экран и вызвала Кирилла.
В эту ночь она с наслаждением изменяла бывшему мужу. А уж бедняге Кириллу пришлось попотеть. Назвался груздем – демонстрируй свой «индивидуальный подход» к женщине!
Петр, Лиза и Поль спешили изо всех сил. Пришлось огибать все открытые пространства, это уд в шлемах. Мужчины дежурили по очереди, давая отдохнуть Лизе. Ей же Петр отдал свой единственный не разрядившийся энергетический блок из скафандра, чтобы она могла хоть на десять процентов активизировать экзоскелет. У Лизы и Поля, провисевших над пропастью дольше, заряд иссяк. К счастью, ночью инцидентов не было, искрящиеся «змейки» не появлялись, и на рассвете они двинулись дальше. Когда по карте до цели оставалось не больше километра, Петр устроил привал.
- Ребята, давайте-ка пошепчемся, пока есть возможность. Что мы знаем? Первое. В эту точку, - Петр ткнул пальцем в карту на планшете, - птица, похожая на земного ворона, предположительно с известными искорками в глазах, принесла в клюве робота-разведчика. Второе. Она его не проглотила, то есть не принимала его за пищу, а получила задание и притащила его в место «икс». Там робот попал в руки людей, один из которых был опознан Давидом, как Билл Дженкинс, заместитель Гарри Хеймера, человек, эвакуировавшийся с «Арии 7». И третье - по мнению Давида, у них там оборудована настоящая лаборатория.
- А что показывает карта? Может быть, там была когда-то лаборатория? – спросил Поль.
- На карте – поросшие лесом сопки, типа той, где ты пряталась, Лиза.
- То есть там может быть пещера? Поэтому при облетах людей никто не видел? – предположила Лиза.
- Если так, то почему они прячутся? Ведь в их интересах быть найденными как можно скорее! – воскликнул Поль.
- Может быть, они под гипнозом?
- Лиза, все может быть, - согласился Петр. – И, скорее всего, ты права. «Посылка» Тзеньянна расплодилась тут в тепле, и воды соленой тут тоже предостаточно… Видите, есть два океана, - Петр уменьшил масштаб карты. – Давайте, чтобы не рисковать сразу всем, подойдем на расстояние полкилометра, вы с Лизой останетесь, а я отправлюсь разведать. Будем держать связь…
- Я уже готова на любое предложение, лишь бы не эта пугающая неопределенность, - прошептала Лиза. – Этой ночью я почти не спала… мне все время чудился запах озона…
Петр с Полем переглянулись. Запах озона ночью чувствовала не только Лиза…
- Э… ну тем более, - сказал Петр. – У нас есть лазерные пистолеты, скафандры не пропустят «протоплазму», а шлемы держите закрытыми, и…
Дикий рев прервал его. Все мгновенно закрыли шлемы и вытащили лазерные пистолеты. Встали спиной к спине.
- Поль, движение перед тобой, на три часа, стреляй! – и Поль выстрелил. Раздался вой, и из гущи папоротника вывалилось существо, отдаленно напоминающее огромного земного слона, но мохнатого и раза в полтора выше. Чудовище ринулось на путешественников. Они стреляли, но животное потеряло разум от боли и яростно неслось на них.
- Разбегайтесь! – крикнул Петр. «Хоть кто-то уцелеет», - подумал он. Поль и Лиза рванули вправо, Петр – влево, и монстр проскочил мимо. Остановился. Кровь, паленая шерсть… он был страшен в своем гневе. Он повернулся всей своей тушей и уставился на то место, где только что были его обидчики. Никого… Путешественники притаились в кустах. И вдруг на том месте, где они только что были и палили в монстра-мамонта, возникло облако. Оно мерцало, переливалось и пахло озоном. Петр уже поднял пистолет, но облако начало трансформироваться и приняло облик… их троицы! В общих чертах, конечно, но «мамонту» этого хватило. Он взревел и кинулся к колышащейся мерцающей группе, которая с необыкновенной скоростью, не меняя положения, понеслась прочь. «Мамонт» мчался за ним.
- Петр, прием! Что это было-то? – спросил Поль.
- Не знаю. Побежали-ка и мы… куда собирались! – оставшееся до точки «икс» расстояние они преодолели бегом. Остановились, поднявшись по пригорку. Карта указывала последнее приземление робота «здесь». Петр рискнул и, включив внешний динамик, тихо позвал:
- Эй! Люди! Есть кто живой? Мы свои, мы русские!
И в ответ услышал:
- Если вы сойдете с люка, я его открою и впущу вас!
Все трое быстро подвинулись метра на два, и на том месте, где они только что стояли, кусок грунта с травой и кустарником сначала приподнялся, а потом ушел вниз и в сторону. Открылся вход – как в подвал, каменные ступени, ведущие в темноту…
- Петр, ведите вашу группу, поскорее! Ваш мамонт тут не один такой нервный… - пригласил тот же голос.
Петр первым, за ним – держащиеся за руки Лиза и Поль – начали спускаться вниз. По мере их продвижения по ступеням загорались светильники – действительно, стандартные светильники, такие и на их корабле были… Когда они прошли половину лестницы, люк задвинулся обратно и закрыл выход.
- Спокойно, ребята, - сказал Петр.
Пройдя около полста метров, они оказались перед стеной, тоже сделанной из камня, как и ступени.
- На песчаник наш похоже, - прошептал Поль. И тут стена поехала вбок, открывая вид на вполне современного вида коридор, покрытый типовыми панелями, ярко освещенный. Первое, что увидела и учуяла Лиза, и ей сразу поплохело так, что она села на ступеньки, были призрачные фигуры, ростом с человека, похожие на плотные облака, переливающиеся синими и зелеными искорками. Запах озона… Только потом она разглядела за ними группу людей, и среди них – бородатого Билла Дженкинса, на плече которого сидел большой черный ворон.
- Добро пожаловать! – произнес Билл и расплылся в знаменитой «американской» улыбке.
Глава 10.
Сара проснулась под утро с ощущением совершенной непоправимой ошибки. Мирно храпящий рядом Кирилл был ошибкой, но не того масштаба. Да, надо было его сразу отослать, это она расслабилась… Сара пнула его в бок:
- Подъем, Кирилл!
Кирилл сразу открыл глаза.
- Да, госпожа? – спросил он хрипло. Он устал… чертовка утомила его. Неужели снова?
- Иди к себе… и не болтай, язык отрежу, понял?
- Что вы, госпожа, - парень соскочил с постели и начал быстро натягивать на себя комбинезон. – Буду нем, как могила!
- Вот, возьми! – Сара взяла из прикроватной ниши пакет, протянула его Кириллу. – Это тебе, за труды… молодец. Мне понравилось.
Кирилл, успевший надеть только одну штанину, склонился в нелепой позе, пытаясь одновременно не уронить комбинезон, удержаться на ногах, принять пакет и поцеловать ручку. Пакетик был небольшой, но тяжелый.
- Иди, иди, я позову тебя, если понадобишься… - Сара накинула пеньюар из драгоценного переливающегося шелка и подсела к маленькому столику, вывела экран и, милостиво улыбнувшись кланяющемуся Кириллу, закрыла за ним люк. По спине пробежали мурашки.
«Вроде не холодно, - подумала она, - значит, нервы…» Она вспомнила, что не дала никакого указания Гзирру насчет Давида. А что, если этот дуболом понял ее буквально и занялся бывшим мужем в соответствии с угрозой прокрутить его пальцы ног и рук в мясорубке и сожрать? И Давид, конечно, не будет в состоянии реагировать даже на мнемограф? И что тогда ей рассказывать Шрейсу, с которым у нее встреча через два дня?
«Расслабилась, ошибаться начала!» - ругала себя Сара, открывая систему видеонаблюдения. Вот камера с Давидом… Сара увеличила изображение. Сердце бешено заколотилось. Давид лежал, свернувшись калачиком и, судя по всему, спал. Сара облегченно вздохнула. Уснуть она больше не смогла. Промаявшись около часа, она приняла душ, ароматизировав воду апельсиновой эссенцией и после, взбодрившись, засела за инструкцию к мнемографу. Часа через два раздался мелодичный звонок. Это был старший кок – он принес завтрак. Апельсиновый сок, воздушный омлет, немного овсяной каши с цукатами. Когда инструкция была изучена, Сара задала оценку риска с учетом ее подготовки. Получалось, что вероятность успеха – около пятнадцати процентов, под успехом Сара задала считывание информации с мозга Давида. Это было отчаянно мало, к тому же смерть субъекта наступала минут через двадцать, и вероятность его гибели оценивалась как сто процентов.
Давид так и так был обречен Сарой на смерть. Она просто не могла его отпустить. Но как мала вероятность успеха! Может, помучить его для развлечения? Попугать, что она сделает с его ненаглядной…
Судьбу Давида решил случай. На экране высветилось срочное сообщение, что-то о взломе блока с данными! Сара быстро вошла в собственноручно созданную систему взлома. Ага! Пароль, пароль подобран! Сто двадцать восемь часов – это было максимальное время взлома, но ее умненькая-разумненькая программа справилась быстрее! Сара быстро переоделась и помчалась в кабинет – роскошно обставленную каюту с сейфовыми панелями, укрытыми в стенах – там Сара прятала часть своих активов. Оттуда она вчера достала цепочку из драгоценного пайфрита – фиолетового металла, найденного на одной из дальних планет. В некоторые звенья были вделаны вставки из не менее драгоценного чароита – редкого земного минерала, фиолетового камня. Цепь она отдала Кириллу. Конечно, надо было сделать подарок за его услуги подешевле, но ей так понравилось… «Пусть носит, дурачок!» - думала Сара, протягивая ему пакет.
Быстрее, быстрее… ага! Вот оно, сокровище Давида!
«Так, личное отметаю, потом посмотрю… вот файлы о работе», - Сара припала к экрану. Глаза ее горели, губы морщились… Казалось, змеи зашевелились на голове женщины, так активно она выпячивала челюсть, растягивала губы в ухмылке.
Прочтенное ошеломило Сару. Такого она не ожидала. Это существо, которое они называли разумной протоплазмой – да это же фантастическое оружие! Обладающий им сможет стать новой страшной силой в раскладе Ойкумены! У Сары закружилась голова от восторга. Отдать это знание рептилоидам? А что она получит? Подачку в виде очередного потрепанного военного корабля? Нет… нет! Это будет ее личная собственность! Кроме Сары и Давида на этом корабле никто не знает, что скрыто на «Арии-7» и на «Коллизео»! Надо только направить хозяев по ложному следу. Надо сохранить Давида. Надо высадиться на Коллизео и захватить часть таинственных «змеек», напавших на Кирилла. Одновременно надо захватить станцию. Но ее собственных сил не хватит… Что делать?
Сара вызвала своего начальника военных операций. Это был рептилоид высокого ранга, умный, знающий все сильные и слабые стороны противника. Обычно он руководил проведением операций вместе с Сарой из рубки яхты. Он вошел к Саре, слегка поклонился, соблюдая формальность. Он заметил, что женщина возбуждена больше обычного. «Что-то нашла», - подумал он.
Сара действительно умела находить сладкую добычу – богатый улов для пирата, необычайная удача! Звирсс знал, что обреченные корабли оставались без военного конвоя благодаря нескольким человечкам Сары, внедренным в диспетчерскую сеть и Демократии, и Империи. Они передавали ей данные для взлома нужного участка сети, и она уже сама меняла точки выхода патрульных кораблей. С началом горячего конфликта это становилось делать все сложнее. Пароли для входа сделали плавающими – ей нужно было делать изменения не загодя, а непосредственно при формировании точки выхода из подпространства. Нужно было иметь пароль для входа в систему, мгновенно найти и блокировать передаваемую точку выхода и заменить на свою. И тут же выходить из системы. Несколько раз ее «ловили» - предварительно высланный разведчик возвращался обратно на яхту с информацией о засаде. Круг возможностей, такой широкий в самом начале ее пиратской жизни, становился все уже.
Но самая большая неудача ее постигла на Земле. У нее было два агента, хорошо законспирированные, и, разумеется, устраивать с их помощью убийство Давида ( именно к этому она стремилась, и никак иначе) было нецелесообразно. И Шрейс помог подготовить убийцу. Под началом у Сары были не только рептилоиды, но и люди. Одной из них, женщиной с восточным типом лица, Сара решила рискнуть.
Динара, так звали ту женщину. Сара долго приглядывалась к ней, и после одного из налетов, в котором Динара приняла активное участие, решилась. Она пригласила ее к себе в кабинет. Женщина вошла и, почтительно поклонившись, застыла у входа в каюту.
Сара, работавшая над усовершенствованием своей фирменной хакерской программы, подняла голову, оценивающе оглядела вошедшую.
- Динара, ты хочешь стать богатой? – спросила Сара.
Немного помедлив, Динара ответила:
- Конечно, госпожа, а кто же не хочет?
- У меня есть задание… сразу скажу, с ним не каждый справится… далеко не каждый! Я видела тебя в деле. Думаю, ты сможешь!
Динара почтительно ожидала продолжение.
- Ты была когда-нибудь на Земле?
- Нет, госпожа!
Сара прекрасно знала, что Динара даже к Солнечной системе никогда не приближалась, но спросить надо было – посмотреть, как она ответит. Запнется ли, начнет ли хитрить или набивать цену? Но та ответила совершенно бесстрастно. Сару это устроило.
- Мне нужно навестить одного человечка на Земле. Я сама, как ты понимаешь, на Землю ни ногой. Но тебе, раз ты там не была ни разу, и твоя ДНК отсутствует в базе данных Солнечной системы, можно безбоязненно лететь. Ты для них – никто. Насколько я знаю, в полицейских досье тебя тоже нет. Кроме того, для пущей безопасности мы наденем на тебя костюм из особого материала. Мне птичка в клювике принесла, что даже пассажирские кресла лайнеров, летающих в пределах Солнечной системы, снабжены новейшими устройствами, способными снимать код ДНК у пассажира и проверять личность. Но тебя они проверить не смогут.
- А если и смогут, я чиста перед законом, - пожала плечами Динара. – Госпожа, я – тот человек, который вам нужен! Что я должна буду сделать на Земле?
Сара вздохнула. С каким удовольствием она бы выкрала Давида и насладилась его мучениями! Но выкрасть кого-то с Земли было нереально. И нанять наемного убийцу тоже – на Земле и в ближайших системах их вывели. Оставалось отправить агента.
- Динара, я дам тебе адрес и все данные одного опасного врага. Его необходимо ликвидировать, но так, чтобы он знал, от кого ты. Стоимость контракта – сто тысяч кредитов.
В каюте повисла тишина. Динара облизала пересохшие губы и произнесла:
- Я все сделаю, госпожа…
Шрейс дал указание нейролингвисту помимо стандартного вживания в роль внедрить Динаре алгоритм самоуничтожения. При определенных признаках провала он включался, и мозг несчастной подавал команду внедренному в сонную артерию стенту вскрыть сонную артерию. Динара ничего об этом не знала.
О том, что ее миссия провалилась, Сара узнала от своего человечка из диспетчерской космической службы Земли. И то только, что «поймали террористку, связанную с Безумной Сарой» - без подробностей.
Но и от Динары была польза. Спугнутый Давид решил, видимо, обезопасить женушку и детей и отправился в командировку по работе. «По работе! Это надо же? А мог бы быть Старшим отцом, уважаемым человеком!» - думала Сара, изучая краткое сообщение от агента. Предполагалось, что Сара легко возьмет на абордаж корабль, но он оказался с сюрпризом – во-первых, это был военный корабль, во-вторых, он не поддался «оглушению» (любимому ноу-хау Сары, парализующему работу всех устройств корабля, кроме жизненно важных), в-третьих, погибли пираты, да и второй корабль сильно потрепали подоспевшие имперцы. Надо было начинать партию заново при катастрофическом дефиците времени.
- Звирсс, - Сара сурово смотрела на рептилоида. – На станции русских, болтающейся около Коллизео, проводятся эксперименты по изменению кристаллической решетки угля и превращению его в бриллианты чистейшей воды. Этот ученый, которого мы захватили, сообщил мне о том, что эксперимент увенчался успехом. Оборудование и технология – на станции. Под охраной имперского эсминца. Его экипаж – всего сто пятнадцать человек и на станции около двух десятков ученых и обслуживающего персонала. Я хочу захватить оборудование и технологию. Ученый у нас есть. Мы взорвем мировой ювелирный рынок!
- Госпожа, еще несколько человек с подбитого имперского корабля высадились на Коллизео, - с непроницаемым видом произнес Звиррс.
- Ну а нам-то что? Они нам не помешают!
Пиратская яхта «Безумная Сара» и потрепанный бывший БДК вышли утром из подпространства в условленной точке и получили данные от робота-разведчика, оставленного наблюдать за событиями, происходящими в зоне Коллизео.
- Имперцы направили катер к планете, облетели Коллизео и, не сделав высадку на планету, вернулись к базе «Ария-7». Наш разведчик тоже несколько раз облетел планету, но никаких следов людей не нашел. Визуально обнаружен оставленный катер, на котором, видимо, прилетел экипаж с имперского корабля. Куда делись люди, непонятно. Возможно, погибли? Но имперцы не сделали даже попытку высадиться. Они должны были подобрать своих погибших, обнаружив их по маячкам в скафандрах. Но не сделали это, - констатировал Звиррс.
Сара подумала об «огненных змейках».
- Может быть, они провалились сквозь землю? Там есть такие странные зеркальные поляны с пропастью под ними, - добавила Сара.
- Их катер, если это именно их катер, находится на поверхности… Странная планета.
- Все планеты странные… - задумчиво сказала Сара. – Звиррс, мне нужно атаковать станцию, проникнуть на нее и забрать алмазную технологию русских.
- Госпожа, у них сто тридцать пять особей, у нас – пятьдесят восемь, считая кока.
- Звиррс, сто пятнадцать особей хомо. У нас – пятьдесят рептилоидов и восемь людей. Считая кока, - улыбнулась Сара, наблюдая за схематичной картинкой, присланной разведчиком. На ней были, как в детской игре, изображены планета Коллизео, медленно вращающаяся вокруг двух светил, станция «Ария-7», был обозначен приклеившийся к ней эсминец русских.
- Госпожа, а почему бы нам не дождаться принца Шрейса? Мы можем запросить подмогу, у принца под началом три боевых корабля и около трех сотен особей…
- Шрейс в подпространстве, я не могу с ним связаться, - также задумчиво, не отрывая взгляд от экрана, ответила Сара.
- У нас встреча через двое земных суток, - напомнил Звиррс.
- За эти двое суток к имперцам прибудет подкрепление. Как вы полагаете – они не вызвали его? – Сара наконец оторвалась от экрана и взглянула на начальника своего штаба.
«Она уже все решила», - понял Звиррс.
- Давайте лучше подумаем, как уменьшить количество русских на станции и как нам самим туда проникнуть – может быть, вы придумаете что-то лучше абордажа? – Сара предложила Звиррсу присесть рядом с ней. Он повиновался. Сара увеличила экран.
- На нашем втором корабле можно установить удаленное управление, - наконец произнес Звиррс.
- Да… - протянула Сара. – А еще на нем есть штатный имперский малый десантный катер…
Звиррс и Сара переглянулись и одновременно улыбнулись. В этот момент Сара стала похожа на миниатюрную самку рептилоидов.
- Осталось проработать детали, - удовлетворенно прорычал Звиррс.
Вернувшись к себе в каюту, Кирилл уединился в санузле (он делил каюту с коком, бывшим шеф-поваром его лайнера) и нетерпеливым движением вскрыл пакет с подарком Сары.
- Ох и ничего себе! – вырвалось у него при виде великолепной цепи с вставками из драгоценного чароита. Весила она около фунта. Даже без вставок это чудо стоило на черном рынке около тридцати тысячи кредитов. Кирилл расплылся в довольной улыбке и вспомнил, что Лиза отдала ему двадцать семь тысяч на «погашение долга». Улыбка сползла с его лица. «А если был ребенок? - уныло подумал он. - Получается, что я убил мать моего ребенка. Ребенок остался полным сиротой». Мысль оказалась досадной. «Если он вообще был, этот ребенок. И если он вообще был от меня», - успокоил себя Кирилл, спрятал цепь в пакет и запер пакет в своем сейфе. У каждого члена экипажа был свой сейф. У Кирилла там лежали его сбережения, а также шлем и врачиоли, доставшиеся ему от Петра.
Лежа в полумраке, Кирилл предавался сладким мечтам о том, как он потратит денежки. «Если останешься жив», - услышал он голос совести перед тем, как погрузился в сон.
Наутро он принес завтрак пленнику. Это, хотя и было неприятно, входило в его обязанности – разносить еду больным и вот первому пленному за его недолгую бытность в стюардах у Сары. Он вошел в камеру, приготовившись увидеть избитого Давида. Все эти физиологические подробности коробили его нежную поэтическую натуру. Свернутая челюсть, заплывший глаз, кровь… Ничего подобного он не увидел и вздохнул с облегчением. Давид сидел посередине своей клетки, скрестив ноги по-турецки и испуганно смотрел в его сторону. Увидев всего лишь Кирилла с подносом, он тоже с облегчением вздохнул и приободрился. Кирилл поставил завтрак на пол клетки и собрался было уходить, но вдруг, повинуясь неожиданно возникшему чувству жалости, спросил:
- Давид, скажи, а это правда – у Лизы был ребенок?
Давид от неожиданности застыл с ложкой на полдороге ко рту. Положил ложку в тарелку обратно и воззрился на Кирилла. Тот стоял, опустив глаза в пол.
- А тебе зачем знать? – спросил Давид. Лиза просила не рассказывать Кириллу о дочке, она боялась за нее из-за Сары.
Кирилл решился:
- Я хотел бы как-то помочь ребенку. У меня есть причина думать, что это мой ребенок…
- Кирилл, - после паузы ответил Давид. – Ты вообще понимаешь, что творишь? Ты убил моих друзей – Лизу и Поля. Хотя тебя никто не вынуждал.
- Госпожа… она смотрела на меня… они бы все равно погибли, и я вместе с ними… - забормотал Кирилл.
- Кирилл. Я понимаю. Ты хотел выслужиться. Но в тот момент ты не думал, что убиваешь мать твоего ребенка?
Кирилл молчал. Его щуплая фигурка съежилась под взглядом Давида.
- Вы, пираты, убили много людей, и у них у всех были дети, любимые, родители! Ты думал когда-нибудь об этом?
- Идет война, все убивают… - промямлил Кирилл.
- Да? И ты хочешь получать обагренные чужой кровью деньги? Послушай, одно дело – обороняться, когда на твою планету напали и совсем другое – убивать ради наживы! – Давид недаром был Старшим отцом. Чувство ответственности за людей, попавших в его поле зрения, осталось в нем и всплыло даже в этот тяжелый момент. – А вы, пираты, убиваете ради наживы!
- Но я никого не убил! – взмолился Кирилл и осекся под укоризненным взглядом. Он опустил голову и тихо повторил вопрос: - Скажи, был ребенок? – и Давид решился:
- И был, и есть. Девочка. Почти шесть лет. На тебя немного похожа.
Кирилл кивнул головой и вышел. Давид поднял голову вверх, к небу и стал горячо молиться – за всех – за погибших друзей, за Элис, за Шуру с бабушкой, за своих детей. Он плакал и молился о вразумлении несчастных Кирилла и Сары… Завтрак давно остыл. Пришлось, после молитвы, вытерев слезы, есть холодную овсянку. Сара, видно, вспомнила, что самая ненавистная каша у Давида была именно овсяная.
Всемирное светило в области гипноза, профессор Ханс Сандельсон сидел за своим столом и внимательно сравнивал на большом экране два схожих изображения. Это явно был Тзеньянн. Профессор углубился в вычисления, периодически с изумлением разглядывая снимки. Вошла Кэррол.
- Здравствуйте, профессор! – бодро сказала она.
- Утро доброе… - задумчиво произнес профессор. – Anima mia*, а вы не заметили ничего необычного в нашем Stella amicus** Тзеньянне?
Кэр задумалась. Необычным было все, но что имел в виду профессор?
- Э… ну как сказать…
- Значит, нет… - а вот я заметил…
- Он стал взрослее? Это я заметила! Он как будто на год вырос! – затараторила Кэр. – Он как в русской сказке – «и растет дитенок там не по дням, а по часам!»
- Ребенок… - автоматически поправил профессор. – Кэррол! Это вы – ребенок, а Тзеньянн ваш – уплотняется, вы не заметили?
- Нет…
- Ну вот посмотрите-ка сюда! Вот два изображения его структуры. Слева – неделю назад, справа – вчера. Ничего не замечаете?
- Нет…
- Нет! Смотрите, не видите! «Ребеночек!» Растет ваш ребенок, уплотняется! Вот я увеличиваю… примерно в пятьдесят раз – теперь видно, что «искорки», как вы называете его нейроны, справа расположены плотнее, чем слева!
Кэррол пригляделась:
- Но, профессор, может быть, он сконцентрировался так в тесном месте?
- Но раньше-то он не сжимался так! К тому же он таким и остался и… посмотрите, Тзен давно уже не растекается по всему «морю». Он локализируется, концентрируется! Вот, смотрите, и вот, и вот! Давайте посмотрим, чем ваш подопечный сейчас занят!
Подопечный Тзен обнаружился локализованным в задней от наблюдателей части моря. Он с невинным видом грелся в лучах красного карлика.
- Ну… нравится ему… - проворчала Кэр. – Ну, уплотняется, и что?
- Ничего, дитя мое. У него повышается… мощность возможного плазменного разряда при сближении его «нейронов» из плазмы. Вот что мы имеем. Он вам ничего не рассказывал о своем новом состоянии?
- Нет… мы, как обычно, изучали понятия… ему с утра социология и история нравятся больше, потом вы меня позвали…
- Не нравится мне все это… ох, как не нравится… - профессор задал анализ перемещений «локализованного» подопечного. – Он перемещается… за красным карликом! Смотрите! Вот места его «зависания»! – Ханс Сандельсон вскочил, вывел на большой, во всю стену, экран, на котором были отмечены места «залегания» Тзена за неделю.
- Вот, смотрите! Добавим для наглядности расположение красной звезды – вы видите, видите! Он старается расположиться так, чтобы карлик освещал его как можно лучше!
- Он меняется… Он становится разумнее и меняется физически! – в восхищении прошептала Кэррол.
- Да… только радости нам от этого мало… - пробормотал профессор. – Кэррол. Я соберу коллег, это нужно обсудить. И позовем представителя командования… Ивана позовите, прошу вас!
- Хорошо, профессор, я всех оповещу! Примерно через час собираемся?
- Да, я успею подготовить материалы для демонстрации…
Но Кэррол даже не успела дойти до своего рабочего места – взревела аварийная сирена, и встревоженный голос капитана произнес:
- Внимание, внимание. Всем членам экипажа занять свои места. Аварийная ситуация. Уровень опасности – оранжевый. Всем пассажирам занять свои места, согласно инструкции, уровень опасности – оранжевый.
- Что случилось? – Кэррол воззрилась на профессора. В кабинет вбежал помощник Сандельсона, Питер Корн:
- Профессор! А случилось-то что? А то я с завтрака, а куда мне идти? Я эту инструкцию, не читая, засунул куда-то…
- Э…. э…. – профессор смутился. – Кэррол, а где эта инструкция?
- Вон, на стене висит, - махнула Кэр рукой куда-то в пространство. Коллеги посмотрели в указанном направлении – там был иллюминатор.
- Профессор Сандельсон! А что они делают? – тревожно спросила Кэр, не отрываясь от экрана. – Вот, вот… О Боже, они закрывают ставни?
Ставнями назывались прочные люки, закрывавшие в случае крайней необходимости «иллюминаторы», через которые было видно станционное море. Станция «Ария-7» была довольно типовой. В центре подобных сооружений обычно располагался большой шар - центральная рубка, связь, оранжереи, спортивные залы. От него отходили двенадцать коридоров, в которых располагались вспомогательные службы, и в конце коридоры объединялись общим кольцом. Во внешнем кольце были каюты, кают-компании стыковочные шлюзы, ремонтные мастерские… Основная жизнь протекала именно там.
А на станции «Ария-7» все было так, да не совсем – она была переделана под лабораторию. И ее основным полигоном был центральный шар, прозрачный, залитый соленой водой. Именно в нем и жил Тзеньянн. Коридоры, ведущие к внешнему кольцу, были отделены примерно на трети расстояния люками – ближе к морю находились лаборатории, в случае возникновения опасности отсеки перекрывались, чтобы не навредить остальным людям на станции. Коридоры оканчивались «иллюминаторами», через которые можно было наблюдать море и общаться с Тзеном. И именно их в данный момент закрыли «ставнями» - по сути, люками. Они могли сдержать напор воды при разгерметизации огромного аквариума.
Профессор с помощником вгляделись – все верно, иллюминаторы медленно закрывались. Тзеньянн нехотя оторвался от внешнего, открытого лучам красного карлика «окна» и замер посередине моря. Искорки пробежали к боковым коридорам и быстро вернулись обратно. И Тзен вдруг заметался по огромному аквариуму.
- Откройте ставни! Он же потерял всех, с кем общался! Он ослеп и оглох! Откройте скорее! – закричала Кэррол на профессора и Питера Корна.
- Dulcis filia***, но как я могу открыть то, что не закрывал? – переглянувшись с помощником, спросил профессор, а Кэр трясущимися руками принялась нажимать кнопки, вызывая Ивана. Тот прислал короткий ответ «я на совещании», а Кэррол кинулась к ближайшему иллюминатору в «море». Профессор подумал, что следовало бы заставить сотрудников сдать экзамен на знание инструкции по поведению в экстремальной ситуации, но тут же забыл, наблюдая за метаниями Тзена.
- Фиксируйте, все фиксируйте, Питер! – Не отрываясь от экрана, велел профессор. – Поведение объекта очень интересно!
- Уже… - пробормотал помощник, возясь с компьютером.
«Ставни» были закрыты. Кэррол прижалась к металлической поверхности и сквозь слезы зашептала:
- Тзен, миленький… я тебя не бросила… не бойся… скоро все закончится, и мы с тобой поговорим…
Она представила, как он напуган, как он пытается понять, почему вдруг все пропало - ведь Тзен «видел» и «слышал» действительно только глазами и ушами собеседников. Обычно даже ночью кто-то дежурил хотя бы у одного «иллюминатора», а днем Тзен радостно резвился, общаясь то с одним, то с другим сотрудником. Профессор Сандельсон с усмешкой называл это «сеанс одновременной игры».
Наконец откликнулся Иван.
- Кэр, ты где?
- Иван, почему ставни закрыты? Откройте немедленно! Тзен мечется, ему одиноко и страшно!
- Кэр, иллюминаторы закрыты, согласно инструкции! Нападение пиратов на Коллизео! Ты сама где? Я… так. Ты где??? Ты должна быть в каюте, в защитном скафандре!
«В скафандре… Ну конечно! Надо надеть скафандр и выйти в космос, добраться до открытого иллюминатора в «море» и успокоить Тзена! - Кэррол уже бежала по коридору к аварийному шлюзу, не слушая Ивана. – Ага, как же, ремонтные скафандры экранированы, не пропустят ни его, ни мои мысли! Значит… Нашла! Значит, я выйду на моем катере и подойду как можно плотнее к «морю»! И мы поговорим!» - с этой светлой идеей Кэрол кинулась бежать по внешнему кольцу к ангару, где стоял ее одноместный катер еще с того недавнего времени, когда она была на службе у Демократии.
Поскольку все сотрудники, встретившиеся ей по пути, передвигались бегом, на нее никто не обратил внимания. Люк в ангар был открыт, и ей пришлось задержаться, пропуская отряд десантников в полной экипировке.
«Семьдесят пять, - последний был посчитан, и Кэррол вошла в ангар. В иллюминаторы она увидела удаляющуюся корму эсминца охранения. – Странно… половина экипажа перешла к нам на борт…»
Кэррол уже усаживалась в свой катер, как люк открылся, и она увидела Ивана. Он был очень злой и какой-то взъерошенный.
- Это ты куда собралась, а? – заорал он. Кэр поняла, что ее не выпустят.
- Иван! Ты не открываешь ставни, Тзен сходит с ума, ну надо же его как-то успокоить! Я подлечу к открытой зоне, мы немного поболтаем, и все! Куда… куда ты меня тащишь?
Иван, недолго думая, схватил полоумную за плечи, вытащил ее из кресла пилота и вытолкнул по проходу к люку.
- Ты что? – завопила упирающаяся Кэр. – Ты с ума сошел? Да мне больно! Не пойду никуда! – она ухватилась за поручни вдоль стены обеими руками. – Да ты права не имеешь!
- Я тебе сейчас покажу «права не имею»! – бушевал Иван. Он покраснел, как рак, стараясь оторвать упрямицу. – Ты совсем с ума съехала со своим Тзеном! На нас напали! Понимаешь, нет? Ты должна сидеть дура дурой у себя в каюте и ждать указаний!
- Тзен, как ребенок! Он напугается! У него может быть травма… да пусти же! – психическая!
- Какая травма может быть у протоплазмы? Немедленно в каюту! – орал Иван.
- Откройте ставни, я поговорю, и вы их закроете! – кричала Кэррол.
- Командир станции не разрешил, понятно?
- Ваня, у вас нет сердца?
- Нет! Я… как тебе могло прийти в голову? Да тебя… тебе шлюз не откроют… Я сейчас сообщу капитану, и он тебя не выпустит! – Иван отпустил Кэррол и начал вызывать начальство. Начальство не отвечало, а Кэр, получив свободу, кинулась в рубку, заперлась и, закрыв внешний люк, включила двигатели. Иван ломился к ней из предбанника (так называли небольшой коридорчик между люком и входом в рубку), но безрезультатно. Катер Кэррол Райт подлетел к шлюзу, вплыл в него, и через минуту маленький аппарат покинул станцию «Ария 7».
- Поговорю с Тзеном и впущу тебя обратно! – сказала она Ивану по громкой связи. В ответ она услышала… впрочем, это она слышать не хотела и прибрала звук. – Я мигом, туда и обратно!
* Anima mia (лат.) - душа моя
** Stella amicus (лат.) – звездный приятель
*** Dulcis filia (лат). - дорогое дитя
Глава 11. Тайна лаборатории
- И, коллеги, поторопитесь, мы не можем долго держать вход открытым, - добавил Билли.Над головами землян раздался отдаленный грохот, с потолка коридора посыпались кусочки почвы. – Это маммут… похож на земного мамонта, да? Коллеги, проходите, мы вас ждали!
- Вы под воздействием? – подозрительно спросил Петр.
- Под… а, вы про это? – Билли указал на мерцающие бесплотные фигуры. – Нет… Тут другая история…
В этот момент позади группы в коридоре зажегся свет – кто-то приближался. Петр узнал старшего их десантной группы, Николая, эвакуировавшегося с подбитого корабля вместе с группой десантников на Коллизео. Он был одет в десантный скафандр, щиток шлема опущен.
- Петр, вольно! Здравствуйте! Я опоздал, надевал снаряжение. Шлем закрыт, я не могу быть под гипнозом, не беспокойтесь! Вы проходите, надо вход закрыть… Скорее! – вдруг закричал он и, сорвавшись с места, выхватил лазер и, пробежав группу Петра, начал палить в темноту. Впрочем, сзади, откуда они пришли, уже не было темно – слабое мерцание, становившееся все ярче, осветило коридор, и в лазерных вспышках Петр увидел «огненных змей», ползущих к ним по ступеням, потолку, по стенам…
- Все в укрытие! Бегом! – закричал Петр и открыл огонь из своего пистолета. «Змейки», искрящееся сочетание красных, синих и зеленых искр, испарялись в луче лазера. Поль схватил Лизу за руку и потащил ее в люк, который медленно начал закрываться. По дороге они, к ужасу Лизы, столкнулись с «облаками», проскочили сквозь них, как сквозь туман, и, обернувшись назад, увидели, что капельки, оставшиеся на их скафандрах, как горошинки, скатываются вниз и несутся к основной массе протоплазмы.
Петр и Николай впрыгнули в коридор в последний момент, люк закрылся. «Своя» протоплазма не вернулась. Люди в коридоре замерли, потом Билли, внимательно исследовав закрывшийся люк, вздохнул и сказал:
- В этот раз повезло… Но теперь этот вход для нас недоступен, "явка провалена".
- Билл, - обратился Николай к ученому. – Но если "наши" уничтожат "их", может быть?..
- Даже если и так, явка провалена, понимаете? Их центру уже сообщили. Удивлен, почему еще… - за закрывшейся стеной раздался приглушенный грохот, от удара погасли два светильника. – Ну вот, уже не удивлен – "он" обвалил стены. Завалил и наших, и своих, и нам закрыл выход. Пойдемте, коллеги! Гарри, ну а что можно сделать? – это он, к полному изумлению Лизы, спросил… у ворона, сидящего на его плече.
- Поль, он назвал ворона именем погибшего ученого! – сообщила она по внутренней связи – шлемы они так и не решились снять.
- Я слышал, - тихо ответил Поль, взял Лизу за руку, и они пошли за учеными. Замыкали группу Николай и Петр, периодически оглядывающиеся назад – при обвале могли возникнуть трещины, и кто знает, не просочились ли «змеи».
Ученые, шедшие впереди, о чем-то переговаривались. Шли около получаса. Николай подключился к шлемам Петра, Поля и Лизы.
Петр:
- Долго идти?
Николай:
- Около получаса. Давайте я обрисую ситуацию.
Поль:
- Да, пожалуйста!
Лиза:
- А где остальные ребята? Я про десантников?
Николай:
- Мы вылетели вслед за вами на катере, на корабле оставались капитан, офицер связи и руководитель двигательного отсека. И двое наших… на малом калибре, они подбили один истребитель и отгоняли «Безумную Сару» с ее десантным кораблем… последнее, что мы наблюдали – подоспел наш эсминец, и пираты ретировались в подпространство.
- Что с оставшимся экипажем?
- Петр, я не знаю. Мы почти приземлились рядом с рекой, как вдруг из нее поднялась волна высотой метров сто, сверкающая, что твоя радуга, и накрыла катер. Она нас сбила, катер потерял устойчивость и рухнул вниз.
- Ударная волна?
- Это было, как цунами. Дальше – еще хуже. Мы грохнулись, но, поскольку все были в креслах, нас быстро упаковало в коконы, и только это спасло людей. Это была какая-то особо злобная волна – я катался вместе с коконом, как в бочке на горной реке, как будто в водопад попал, так меня крутило, подбрасывало, швыряло в разные стороны. Еще скафандр спас. Когда меня перестало кидать, кокон начал испаряться, и не успел я увидеть, что происходит – пошла вторая атака. Какая-то жидкая светящаяся субстанция полезла в прорехи кокона, пыталась найти малейшую щель… Это было похоже на то, что происходило на «Арии» - точно, как ты описал, Петр!
- И чем закончилось?
- Отхлынуло, как волна. Унесла с собой пятерых наших, так что от отряда осталось десять человек. Я не знаю, что с остальными… даже если скафандры не вскрыты, предел автономного существования внутри – трое суток… мы пробовали их искать по маякам – ничего. Катер разбит. Мы застряли на Коллизео!
- А как вы нашли уцелевших ученых? – спросила Лиза. Ей было не по себе. Ей казалось, что Николай или намеренно не упоминает об облачных фигурах, которые были в коридоре, или не понимает, как они опасны. Ее тревога перешла в панику, и она решилась:
- Николай, скажите правду. Вы под ментальным воздействием? Под гипнозом? Говорите, не бойтесь, протоплазма не прочтет ваши мысли, пока вы в закрытом шлеме. Я не хочу стать очередным носителем этого ужаса. Что это за ворон со странными глазками? Куда делись эти два облака из коридора? И куда мы идем?! – последнее она выкрикнула и остановилась.
- Пойдем, Лиза, - сказал Петр.
- Вы все заразились, что ли? Местным воздухом надышались? Куда идти? В пасть людоеду? – истерила Лиза. Поль обнял ее за плечи:
- Николай, ответьте на вопросы…
- Я хотел по порядку рассказать… чтобы вас не шокировать…
- Ну вот, я так и знала! – выкрикнула Лиза, прижавшись к стене коридора. - Он нас заманивает!
- Лиза… и так полный бардак, женских истерик не хватало! – возмутился десантник.
- Ты коротко расскажи – что за протоплазма была с вами! – попросил Петр.
- Это… это “за нас”. Наша поддержка… - Поль и Петр напряглись. – Ну вот поэтому я и хотел рассказать все по порядку…
- Билли с вороном возвращается! – мрачно предупредила Лиза. Да, Билли подошел к ним. Но без ворона. Ворон перелетел на плечо другого ученого.
- Коллеги, что случилось? Здесь не безопасно… Нам нужно дойти до основного шлюза…
- Я, видно, плохой рассказчик, только напугал барышню… - Николай развел руками.
- Вам страшно, я понимаю! – мягко произнес Билли, внимательно глядя Лизе в глаза.
- Ну давайте, еще погипнотизируйте меня! – мрачно, с вызовом сказала Лиза. – Думаете, меня проймет? Я за сутки чуть не погибла… сейчас… пять раз! И вы думаете, меня можно этим вашим взглядом напугать? Говорите быстро, что это за облака рядом с вами были?
Билли растерянно перевел глаза на Поля и Петра:
- Я не гипнотизировал!
- Да вы можете кратко и толком объяснить, что у вас происходит! – взорвался Поль. – Мы тут с ума сойдем все, пока услышим ваш рассказ!
- Я думал, в лаборатории будет нагляднее, – сокрушенно вздохнул Билли. – Если кратко, то мы сами мало что поняли. Мы эвакуировались с нашей станции двумя партиями. Корабли (чтобы вы понимали, это не космические корабли в общем понимании, это - блоки самой станции “Ария 7”, способные перемещаться на небольшие расстояния, без выхода в подпространство) благополучно приземлились на площадках. Часть людей - дети и большинство женщин - уже пересели в небольшие лайнеры, улетели в сторону поселения. Там их должны были поместить в карантин. Мы ждали свою очередь внутри, наружу выходить запрещено. И тут наша протоплазма, а она оказалась на втором корабле, где меня не было, проявила себя… Руководитель нашей группы вызвал меня в рубку… то, что у соседей неладно, увидели все через иллюминаторы. Неожиданно, вопреки инструкции, открылись оба люка, и оттуда побежали люди. В нашей рубке мы слышали голос командира второй группы, объявлявшего срочную эвакуацию. А потом… крики: “Это оно,оно уже здесь!” И связь выключилась. Мы… командир нашего корабля не открыл люк.
- Что? – Поль не поверил своим ушам.
- Поль, это инструкция для карантинных кораблей, - тихо сказала Лиза. – Они считаются зараженными, пока…
- Пока в карантинной зоне не пройдут проверку. Он спас наш транспорт… - продолжил Билли. Ему было и тяжело, и стыдно это вспоминать. Он-то остался жив! - Я видел, как вырвалось облако протоплазмы из люка корабля. Я видел, как оно накрыло группу людей, а когда сползло, оставило трупы с пустыми глазницами…
- Почему не стреляли? – спросил Петр. – Лазеры испаряют его.
- Они стреляли… но оно росло на глазах, как будто питалось убитыми... И я видел только одного охранника, очевидно, оно начало с них. А потом случилось нечто худшее. Небольшая площадка, на которой стояли два наших корабля, была отгорожена от леса забором высотой около пяти метров, и мы не сразу увидели их… маммутов. Мы так назвали местных мамонтов – они как будто сошли с музейного подиума – огромные слоны, покрытые длинной шерстью, с гигантскими бивнями. Шутя они разломали секцию ограждения и ворвались на площадку.
- Пойдемте дальше, - испуганно сказала Лиза, с содроганием вспомнившая “их” маммута. Они быстрым шагом двинулись дальше, догонять основную группу.
- Я не знаю, чем их так разъярили маленькие, беспомощные люди, которые в панике разбегались кто куда. Маммуты топтали их ногами, поддевали бивнями, хватали хоботами. Кто-то успел спрятаться в своем корабле и закрыть люки, кто-то выбежал через пролом в лес, но большинство погибло на площадке. И вот тут произошло то, что, после основательного анализа, я считаю (и коллеги согласны со мной), стало причиной разделения протоплазмы на… “нашу” и “чужую”. Протоплазма разделилась на два облака, и одно, побольше, накрыло маммута. Тот взревел и, не разбирая дороги, побежал, сбивая сородичей, топча людей. Он мотал головой, хобот несколько раз показался из облака, и видно было, как в хобот лезла протоплазма. Маммут упал около ограждения. Его огромная голова была укутана белым облаком, в котором были явственно видны искорки – синие, зеленые, но нет-нет, проскакивали и красные. Вторая часть протоплазмы повела себя иначе. Во-первых, она перестала нападать на людей. Во-вторых, она скомпоновалась в одном месте и начала приобретать разные формы. Она превратилась в фигуру, напоминающую человека и переместилась к ближайшему маммуту. Тот в ярости бросился его топтать, но… это было то же самое, что топтать воду! Облако разлеталось брызгами и собиралось с другого бока разъяренного маммута. Протоплазма будто дразнила животное. Она сталкивала его с другими монстрами, те отмахивались от него, и в конечном итоге вожак стада, на которого наскочил маммут, ударил его головой, поранив острым бивнем. Раненный маммут затрубил. Эта суматоха дала возможность оставшимся в живых людям укрыться во втором корабле. Часть людей скопилась у люка нашего корабля. “Я не могу открыть, вы же знаете!” – кричал капитан. Он включил динамики. Но куда было деваться людям? Они стояли у основного люка и били кулаками по нему, по корпусу корабля, умоляя их впустить… Я не могу это забыть, – голос Билли сорвался.
-Билли, это жуткая история… - прошептала Лиза. – Ваш капитан не впустил людей на корабль?
- Он боялся, что следом просочится протоплазма. Мы тогда не понимали, что это и не знали, как с ней бороться… Он боялся, что погибнут все! Его жена была снаружи…
- Боже мой! – ужаснулась Лиза.
- Да… она погибла, и он, когда все закончилось, через несколько дней застрелился.
- Какого монстра выпустили на свободу! И вы спокойно сосуществуете с “нашей” протоплазмой? – спросил Поль. Билли вздохнул:
- Ну да… так вот, я продолжу… Маммуты, разобравшись с раззадоренным собратом, снова обратили свое внимание на людей. Первая часть протоплазмы впилась в труп маммута. Один, раненный вожаком, мотая башкой и громко, будто жалуясь на несправедливость, трубя, ушел в лес. Остались трое – крупный маммут, вожак и пара пониже ростом. Они приближались к кричащим людям спокойно, неумолимо. Казалось – все, они погибли! Как же я проклинал нашего капитана… а он, бедняга, седел у меня на глазах. “Не открывать, нельзя! – хрипел он, вцепившись в поручни кресла пилота. – Лучше убейте меня, если я открою!” И случилось то, что я считаю чудом: дразнившая маммута протоплазма перетекла к нашему кораблю – во второй корабль часть людей успела забраться, и они закрыли люк – и растянулась в сверкающий водопад. Образовалась тончайшая переливающаяся пленка, прозрачная - мы из рубки прекрасно видели несчастных людей, их было человек двадцать. И маммуты должны были их видеть! А они их не видели… Более того, они как будто потеряли интерес к людям, потоптались по трупам, постояли над своим покойным собратом и убрались через пролом восвояси!
- А “чужая” протоплазма? – спросил Петр.
- Уползла за маммутами!
- А… а своя?
- А “наша” осталась. С нами. И теперь она охраняет нас больше года. Вы видели, что два сгустка нас покинули в тоннеле? Это они отправились разбираться с теми, кто влез за вами в люк…
- Они вернутся через другой вход? – спросила Лиза. Ей ответил Николай:
- К сожалению, они не вернутся. “Чужой” протоплазмы больше, и, раз тоннель обрушен, значит, победа нашим не досталась.
- А что их так проняло, что они сначала пожрали столько народу, а потом защитниками заделались? – подозрительно спросил Поль. Он, пока шли в туннеле, все время оглядывался – не ползет ли за ними какая-нибудь светящаяся тварь. Нет, не ползла. Зажигались и гасли светильники, когда люди проходили мимо. И далеко впереди двигались коллеги Билли.
- Мы много размышляли об этом и, боюсь, на развитие протоплазмы сильно влияет то, чем она “питалась” в раннем возрасте, условия ее взросления, так сказать…
- И… что теперь? – Тем же подозрительным тоном спросил Поль.
- Когда прилетели наши коллеги с базы, им оставалось только переправить выживших. Мы собрали останки и похоронили наших близких. Жена нашего капитана, медик, была среди них. Она летела на втором корабле с детской группой. Отправила на базу детишек и родителей, сама погибла… А мы с той поры живем под патронажем, под защитой, если угодно, “нашей” протоплазмы, в подземных этажах старой планетарной базы.
- Что я говорила! – в отчаянии воскликнула Елизавета. – Я шлем не сниму! Есть и спать будем по очереди! И… и все прочее тоже по очереди, стоять будем и смотреть вокруг, чтобы никто не подкрался, да, Поль? – она с надеждой посмотрела на мужа. Тот кивнул и, ярко представив себе “все прочее”, пробормотал:
- Разберемся!
- Лиза, но вот я в шлеме… и, следовательно, не под гипнозом протоплазмы, – рассудительно произнес Николай. – И я подтверждаю слова Вильяма. Людей действительно взяли под защиту это странные, неизвестные в нашем мире существа! Они создают зрительную иллюзию, и маммуты, саблезы и птеро людей не видят.
- А саблезы и птеро – это кто еще? – задал вопрос Петр.
- Саблезы – это саблезубые тигры, интересного буро-черного окраса, раза в два больше земных, а птеро… это птеродактили…
- Что???
- Да, вот такая тут есть колония. Они живут выше, в горах. Хорошо, что они вас не нашли… я сам видел только изображения местной фауны, а ученые с ними сталкивались в реальности!
- Что же это планета такая? И что, вы не можете подать сигнал бедствия с вашего катера? Нас не могут обнаружить по маячкам в скафандрах?
- Наверное, при тщательном поиске нас найдут. Но пока наши защитники имеют мнение, что человеческий род нужно сделать невидимым для местной злой фауны и, оградив нас от визуального контакта с возможным неприятелем, оберегать и от “чужой” части протоплазмы, получившей ДНК этих маммутов. Мы, кстати, никогда не считали их опасными. Что их так разъярило, нам пока неизвестно, хотя гипотез, конечно, куча, - добавил Билли.
- А где же вы живете? – спросила Лиза.
- Сейчас вы все увидите! – Билли Дженкинс подвел отставших к основной группе, стоявшей в тупике коридора. Типичный для любого казенного учреждения Империи коридор оканчивался глухим тупиком.
- Все. Нам конец. Это ловушка!!! – истерично закричала Лиза и кинулась бежать обратно. Все было, как в страшных снах ее детства: она подходила к группе родных и знакомых, они смотрели на нее, приветливо и ласково улыбались, и вдруг… ласковый взгляд сменялся полнейшим безразличием, а что было дальше, Лиза не знала – в этом месте она всегда просыпалась в холодном поту и часто с криком.
- Куда она? – Николай от неожиданности упустил проскочившую мимо Лизу и увидел только стремительно удаляющуюся фигуру.
- Лиза, стой! – закричал Поль и бросился за ней.
- Ну у вас и настроение в команде, - Билли пожал плечами. – Николай, там нет выхода и может быть опасно!
- Шесть раз. Она ошиблась, - зло ответил Петр. Злился он на Дженкинса и Николая, которые воспринимали свое положение как нормальное и не понимали, как оно выглядит для непосвященных.
- Что шесть? – переспросил Николай.
- За последние сутки ее жизнь подвергалась смертельной опасности шесть раз! Лиза, Елизавета, вернись! Вернись, прошу тебя! Приказываю вернуться и прекратить панику!
- Мы возвращаемся, - ответил за Лизу догнавший ее Поль.
И Николаю, и Петру был слышен их диалог:
- Поль, я же вижу… ты не хочешь это замечать, а я вижу – этот Билли заговаривал нам зубы, а привел нас в ловушку, в тупик! Ты не понимаешь? Они вскрыли робота и узнали, зачем мы здесь! И оно будет нас использовать в своих целях!
- Лиза, но я же тут раньше появился, нежели робот, - попытался встрять Николай, но добился только того, что Лиза отключилась от всех, кроме Поля. Теперь Николай и Петр слышали только реплики Поля.
- Лиза, успокойся, взгляни здраво на ситуацию.
……
- Хорошо, что ты предлагаешь?
……
- И сколько мы высидим тут, в коридоре?
…..
- Ладно, прости, я не буду озвучивать наши планы!
…..
- А что им помешает захватить нас точно также здесь, в коридоре?
…..
- Да, у меня есть предложение. Николай, прием?
- Я на связи.
- Почему вы привели нас в тупик?
- Это не тупик, тут вход в базу. Под планетарной станцией было несколько этажей, тут и лаборатории, и складские помещения. Карантинную зону приспособили под жилье. И, исходя из того, что Коллизео была освоена только в третьей степени (для сравнения, Марс освоен в двенадцатой степени), то есть приходилось ждать подвоха от местной природы, из подземных этажей были прорыты пять тоннелей, выводящие в разные точки планеты. В одном из них мы и находимся. Вас смутила сплошная стена? Она такая же, как в точке входа, вы помните?
После паузы они получили ответ Поля:
- Да, мы помним.
- Поль, скажи ей, что я сниму шлем, и если почувствую, что меня гипнотизируют, сразу дам знать! – попросил Петр.
- Коллеги, может быть, мы пройдем внутрь? А леди и джентльмен, как решатся, постучат? – невинным голосом спросил Дженкинс.
- Вы тут точно все с ума посходили! – сорвался Петр. Он подошел к Дженкинсу, на плеве которого снова пристроился ворон. – А это что за птица у вас такая странная на посылках, а? Напугали девчонку, а теперь пусть остается?
Дженкинс смутился, а ворон, будто понял, что речь о нем, наклонил голову, внимательно глядя на Петра, блеснул своим странным глазом и… отстучал морзянкой клювом по пластинке, прикрепленной к плечу Билли. Петр даже не сразу понял, что это азбука Морзе, а когда сообразил, фраза была закончена.
- Эт-то что еще? – сипло спросил он у Николая.
- Ну да… это оно… - невнятно промямлил тот.
- Это… ты уверен? – спросил Билли ворона, и тот кивнул! – Видите ли, коллега, мы склонны полагать, что это – небольшая, конечно, но часть нашего коллеги Гарри Хаймера, погибшего, вернее, ставшего жертвой своего эксперимента в начале этой истории, еще на станции “Ария”.
-Как? – Петр аж задохнулся, глядя на ученого с черной птицей на плече.
- Вы понимаете… мы решили, что Гарри был бы рад существовать хотя бы как интеллект и провели эксперимент… о, Боже мой!
Это восклицание вызвало эффектное появление из темноты коридора Лизы и Поля. Лиза открывала рот – видно было, что она кричит, но, поскольку она отключилась, Николай и Петр ее не слышали. Поль бежал рядом и хватал ее за руки, но Лиза легко вырывалась и продолжала бежать дальше. Она подключила экзоскелет на случай необходимости сопротивления горе-ученым и “своей” протоплазме.
- Поль, скажи, что мы с ней согласны! – попытался предотвратить катастрофу Петр.
- Лиза, да они тебя не слышат! Успокойся! – воскликнул Поль.
Лиза остановилась, закрыла рот, и через секунду уже все услышали:
- Вам что, нечего делать? Вы уже создали монстра, который вас же, создателей, опекает, не давая возможности вырваться с Коллизео? Вы даже его не создали, нет! Вы его привезли с далекой планеты, вы его выпустили в станционное море, вы потирали ручонки, наблюдая, как он развивается! Вам, – тут она повернулась к Билли с вороном на плече, - вам, раз уж вы и есть великий псевдосоздатель разумной протоплазмы, как говорит этот недоученный, - кивок в сторону Билли, - пришло в голову сообщить на Землю, что ваша бригада создала!!! О!!! Сотворила разум, чистый разум! Но вы умолчали о том, что это была ложь!
Ворон склонил голову, с интересом разглядывая Лизу.
- Коллеги, вы обратили внимание – в отличие от “сгустков” первичной протоплазмы ворон Гарри слышит и видит все сам, то есть он пользуется зрительным и слуховым аппаратом птицы, своего носителя! – радостно сообщил Билли Дженкинс всей группе.
Лиза замолчала. Она смотрела на счастливого обладателя носа “картошкой”, как на психа. После чего повернулась к Николаю:
- Ну вот что и требовалось доказать. Он под гипнозом. Или с рождения такой. Я не знаю. А вы что скажете?
Командир боевой группы десантников крякнул, кашлянул и пожал могучими плечами, насколько это было возможно пусть в пластичном, но все же скафандре.
- Они все немного тронутые, но, Лиза, они здесь целый год в карантине. Им, кроме как наукой, заниматься нечем. Даже на прогулку выпускают только по туннелям!
- И вы нас тащите в эту тюрьму? – ледяным тоном уточнил Поль.
Ворон встрепенулся, поднял голову. Казалось, он услышал что-то, недоступное человеческому слуху. И точно – стена в тупике поехала в сторону. Звук был скрежещущий, противный. Местные встали перед открывающимся входом. За отъезжающей стеной обнаружился такой же коридор, но короткий. В его тупике был стандартный герметичный люк.
-Это первичный карантинный шлюз, заходим, ребята! – сказал Николай группе вновь прибывших.
- Счас! – сквозь зубы ответила Лиза, не сдвигаясь с места. Люди входили в открывающийся проем и скапливались в карантинном шлюзе. Билли застрял посередине между коллегами и землянами, растерянно глядя то на одних, то на других.
- Вы идете? Николай, мы же не можем держать вход открытым!
Ворон вдруг спрыгнул с плеча Дженкинса и, взмахнув крыльями, влетел в шлюз. Там он приземлился на пол шлюза и принялся деловито расхаживать между людей. Глянул на Билли – мол, идешь? И, увидев, что тот стоит на месте, вылетел в тоннель, сел перед Билли и принялся настукивать твердым клювом по стене.
Билли, Николай и Петр внимательно слушали.
- В Е Р Х Л О Д К А П О И С К, - начал переводить для Лизы и Поля Петр.
- А что, он ментально не может передать? – неприязненно спросила Лиза. Ей очень хотелось вернуться в условия цивилизации, но не в тюрьму.
- Маленький объем мозга, не получается передавать мысли, ему так проще! – ответил Дженкинс.
“Лучше тут останусь”, - твердо решила Лиза, прижавшись спиной к стене тоннеля. Николай, Петр и Поль переглянулись. Петр глазами показал на женщину, Поль медленно опустил и поднял веки – мол, понял. Мужчины шагнули с трех сторон к Лизе, и в этот момент наверху раздался приглушенный толщей породы взрыв, потом еще один, и еще. Ворон взмахнул крыльями и вернулся в шлюз. Люди внутри испуганно притихли.
- Нас бомбят… Коллеги, вы, конечно, вольны остаться снаружи, но я пойду на базу, - Дженкинс кивнул головой в сторону шлюза. – И мы вынуждены будем изолировать…
И в этот момент грохнуло хорошо, уже прямо над их головой. И пол, и стены заколебались, по потолку пошли трещины. Дженкинс был уже в шлюзе, когда от серии взрывов сотрясающиеся стены поддались и с потолка обвалились светильники и несколько панелей.
- Черт, это наш катер подорвали! – подхватывая Лизу под руку, крикнул Николай.
- Скорее, Лиза! – Петр подхватил женщину под другую руку, и они легко подняли ее и понесли к закрывающемуся шлюзу. Поль бежал за ними. Еще один взрыв, и с потолка посыпались куски панелей, стены начали обваливаться…
- Да я сама! – крикнула Лиза, бодро перебирая ногами.
- Посторонись! – они влетели в карантинный шлюз, чуть не сбив людей. Поль прижал к себе трясущуюся Лизу. Стена закрывалась, но так медленно, что они успели увидеть, как на то место, где стояла только что Елизавета, в образовавшиеся трещины обвалился грунт, образовав завал. Люк закрылся.
- П…проходите, - пробормотал Билли. – Видите ниши в стене? Встаньте туда, вас досмотрят…
В стенах действительно были не замеченные раньше ниши. Ученые входили туда, вставали на размеченную площадку. На несколько секунд человек освещался ярким голубым светом, лившимся из стен ниши, и, дождавшись, когда голубой цвет сменялся светло-зеленым, выходил и присоединялся к группе прошедших проверку. Ворон важно зашел в нишу, проверился и неторопливо пристроился к Биллу на плечо.
Николай вошел в нишу первым. Получил “зеленый свет”, вышел. Петр просвечивался рядом. Голубой свет был довольно ярким, включились поляризационные фильтры шлема. Лиза вошла в нишу, вся дрожа. Голубой свет мягко обволок ее скафандр, перелился в районе рукава скафандра в фиолетовый. Перед ее глазами возникла голограмма: “Не беспокойтесь, проводится дезактивация инородного тела”. Поль задергался, но Билли успокаивающим жестом коснулся его плеча:
- Ничего страшного, смотрите!
Раздалось шипение, и из складок левого рукава скафандра вырвались облачка пара.
- Нашел что-то, - констатировал Билли. – Нашел, исследовал и дезактивировал. Внутри, на базе, узнаем, что это было.
Лиза вышла, пошатываясь. Поль ободряюще улыбнулся – он уже проверился и был чист. В карантинном шлюзе не было слышно ничего, кроме негромких голосов людей, обсуждающих, что могло произойти на поверхности планеты.
- Наши боеприпасы никак не могли сдетонировать сами, - убеждал Николай старичка с давно не бритой седой бородкой, придирчиво расспрашивающего десантника о причинах взрывов. – От чего? От жары?
- А не мог маммут…
- Не мог. Только прямое попадание мощного боезаряда могло повредить боеприпас и привести к подрыву одной или нескольких боевых частей. Это же не древние бомбы с взрывчаткой!
Над торцевым люком высветилась надпись “Осторожно, открывание шлюза!” Люди отошли от люка. Щелкнули замки, и тяжелая дверь приоткрылась. Стоявшие поближе открыли люк полностью и быстро двинулись в проход. Наши путешественники, прилетевшие спасать колонистов и исследовать проблему, вошли последними. Их глазам открылась обычная картина потревоженного муравейника. Большой зал цилиндрической формы, в центре которого была установлена шахта подъемника. Подъемник непрерывно двигался, как лента конвейера, только не горизонтально, а вертикально. Правая половина платформ уходила вверх, левая двигалась вниз. При достижении платформой площадки, часть людей выскакивала, часть заходила в кабины. По внутренней поверхности цилиндра располагались проходы и двери, а также иллюминаторы на разной высоте. Люди – мужчины и женщины разных возрастов, в поношенных рабочих комбинезонах и “цивильной одежде” передвигались во всех направлениях, как растревоженные муравьи.
- Внимание, внимание! Красный уровень опасности! Всем занять свои места!
Видимо, здесь инструкция по действиям по сигналу тревоги была изучена гораздо тщательнее, чем на “Арии 7”. По крайней мере, создавалось впечатление, что каждый точно знал, куда идет. К Николаю подошел военный в таком же легком скафандре, но с открытым шлемом.
- Ну что там, наверху?
- Да непонятно. Что-то взорвалось так, что обрушился внутренний тоннель!
- Петр, привет! Ребята!
Лиза не помнила имя этого человека, но вспомнила его лицо – он был из команды ее корабля. “Ахмет, по-моему”, - подумала она, держась за руку Петра.
Вернулся Билли, без ворона.
- Приглашаю вас на совещание. Заодно узнаете, что мы смогли отследить по ситуации наверху!
Петр, видя нерешительность Поля и Лизы, вздохнул и сказал:
- Ребята. Мне тоже не по себе. Давайте так: я открою щиток шлема, а вы следите за мной. Если я начну чудить, закрывайте мой щиток.
- Нет, не надо! – жалобно сказала Лиза, но Петр решительно поднял щиток. Лиза, Поль, Николай и Ахмет уставились на него, стараясь увидеть малейшие признаки неадекватности. Но ничего необычного не было. Петр, как Петр…
Лиза тяжело, обреченно вздохнула и подняла щиток шлема, а потом совсем сняла его, Поль за ней. Ничего. В сон не клонило. Странных мыслей и желаний не возникало.
- Пойдемте? – с участием глядя на Лизу, предложил Дженкинс.
- Да, идем…
Они быстро подошли к подъемнику, втиснулись впятером на одну площадку и поехали вниз. Странная, несовременная система лифта позволяла наблюдать жизнь каждого этажа. Следующий этаж был обозначен как “-2” и был технический. Цилиндрические стены были прозрачными, и Петр узнал системы жизнеобеспечения – огромные установки регенерации воды и воздуха, насосы, там же проходило сплетение труб. Несколько ярко освещенных оранжерей снабжали базу продовольствием.
Этаж “-3” был опознан им как энергетический. Огромные установки вырабатывали электроэнергию. Вверх и вниз уходили жгуты скрученных кабелей. Установка работала на энергии термального источника, он же давал тепло в оранжереи. Часть сектора была отдана под небольшой термоядерный реактор. Этот участок стены был непрозрачным, со знаками ядерной опасности на стенах.
На этаже “-4” они вышли. Здесь уже собралось около полусотни человек. Петр увидел нескольких десантников с их корабля, Дженкинса, еще нескольких людей, бывших с ними в тоннеле. На стене был устроен огромный экран, напротив – в несколько рядов стояли разнокалиберные кресла. На некоторых сидели сотрудники, кто-то развернул виртуальные панели с голографическими мониторами. Большой экран показывал сразу несколько сюжетов: поверхность Коллизео с высоты, на которой обычно летали нано-разведчики, съемка велась с двух устройств и чередующиеся лесные пейзажи – видимо, участки вокруг базы.
- Да, это был наш катер! – Николай увидел дымящуюся глубокую воронку. Мы его как раз у реки “посадили”. Что там происходит?
Высокий худой мужчина с седыми коротко стрижеными волосами оглядел прибывших.
- Ребята с нашего корабля, летели на “Арию”! Елизавета Петрова, Поль Бархейм и Петр Сомов, из десантного отряда, - представил их Николай. Мужчина кивнул:
- Отлично, ваше мнение будет для нас ценным! Найдите местечко, присоединяйтесь к нам! Меня зовут Алан Скотт.
Поль огляделся, ища, куда бы посадить Лизу и увидел ворона, важно восседавшего на высоком барном стуле. Места нашлись только в задних рядах, как раз недалеко от странной птицы. Сильно запахло озоном. Лиза ойкнула: два “облака” проскользнули между людьми и замерли рядом с вороном. Лиза быстро надела шлем. Потом огляделась и сняла.
Алан Скотт обратился к Николаю:
-У нас установлено несколько камер по периметру старого здания базы. Выходы наверх заблокированы. Выслали двух ваших разведчиков – они дают картинку “сверху” и несколько “пальцев”, двое вернулись. Как раз сейчас мы собираем все данные, чтобы разобраться в ситуации. Мы вначале решили, что это инвазоры расплодились так, что стали метать в нас скалы, но робот-разведчик зафиксировал взрыв ракеты.
- “Инвазоры” – это “чужая”протоплазма, враждебная! – перевел Дженкинс вновь прибывшим. Лизе было неприятно и страшно находиться в помещении, наполненном, по ее мнению, помешанными, загипнотизированными и мутантами. Но снаружи было еще хуже.
Скотт вывел на экран запись ракетного удара. Сначала в нормальном, затем в замедленном режиме. В первом случае был виден только результат – сильнейший взрыв, облако пыли, мгновенно разросшееся в огромный гриб, и на месте небольшого холма, поросшего древовидным папоротником, осталась обугленная черная воронка. Когда облако осело, пылью оказались покрыты ближайшие леса.
- Это ракета для вскрытия подземных укреплений, - мрачно сказал Петр после просмотра замедленной съемки. – Под холмом что-нибудь было?
- Нет, и это самое удивительное! – ответил Дженкинс. – Зачем кому-то стрелять по пустому месту?
Ворон постучал клювом по пластинке, лежащей рядом с ним на сиденье кресла. Билли наклонился к нему:
-Гарри, вы хотите высказаться?
Ворон важно кивнул. Два «сгустка» протоплазмы почтительно, как показалось Лизе, склонились над смешной птицей.
Глава 12. Хитрый план пиратов.
“С ума сойти! Билл свихнулся на почве своих “исследований”! И я, похоже, тоже скоро отправлюсь за ним!” – решила Лиза и взяла за руку Поля, для поддержки. Поль тихонько поглаживал ее пальцы, мол, не бойся, я - рядом. Что бы ни случилось, мы вместе!
Все происходящее казалось Лизе дурным сном – когда снится нечто неправильное, невероятное, но при этом все чувствуют себя превосходно и естественно, кроме того, кто видит этот сон.
Билли достал из нагрудного кармашка комбинезона нечто, похожее на наушники, надел их и выставил вверх три коротенькие антенны. Это ни у кого не вызвало изумления, кроме вновь прибывших, и он объяснил:
- Это – принимающие антенны. Гарри тяжело ментально доносить информацию для всех, и он настроен на общение со мной, а я – с ним. Да, а вот эти «пальцы», - он указал на облака протоплазмы – это усилители его телепатических возможностей.
Сказал и начал внимательно прислушиваться к ворону, записывая от руки на планшете передаваемую информацию. «Облака» протоплазмы заколебались, меняя очертания, синие и зеленые искорки забегали быстрее.
На экране появилось изображение еще одной воронки. Николай попросил Алана опустить робота пониже. Сгоревшие деревья на глазах затягивались зелеными лианами, «приползшими» из оставшейся нетронутой части леса.
Билли, наконец, закончил стенографировать и попросил внимания:
- Коллеги, наш уважаемый друг Гарри, - Лиза при этих словах поперхнулась принесенным ей кофе (всем раздали ланч-боксы с напитками и бутербродами) - сообщает собранную «пальцами» нашей протоплазмы информацию: во-первых, ближайшее скопление инвазоров – в реке, рядом с подбитым катером, во-вторых, маммуты, саблезы, козы – все животные ушли в предгорье, и, в-третьих, не удалось обнаружить иных признаков разумной жизни, кроме инвазоров в их речном логове.
- Спасибо, Гарри! – кивнул головой Алан Скотт. Лиза подавилась бутербродом, начала кашлять, и Полю пришлось постучать ее «по спинке».
И в этот момент все увидели на большом экране, как к воронке, оставшейся от взрыва, подлетает имперский катер, потрепанный, без номера, медленно проходит над ней и резко взмывает ввысь. Все это заняло считанные секунды.
- Это был имперский катер! – громогласно сообщил Николай.
- Без номеров, - добавил Петр. У нас на корабле таких катеров не было!
- Это военный катер, для небольшой группы десанта. Такие не летают сами в подпространстве – значит, он или с базы «Ария 7», или пиратский, или у нас действует третья сила!
- Зачем кому-то бомбить пустоши на Коллизео? – спросил давешний старичок с бородкой, которому объясняли, почему боезапас на катере не мог подорваться сам.
- Мы не знаем, - ответил Скотт.
- Николай, но на «Арии 7» таких катеров не было и не предполагалось, что они будут! – сказал Петр. Он выглядел внешне спокойным, но возникшая ситуация была непонятна и требовала быстрого решения – как быть дальше.
- Господа, у нас есть хорошие новости и не очень, - резюмировал Скотт. – Мы не знаем, кто и с какой целью бомбит планету. Разрушен один из тоннелей. Мы невидимы для врагов, но и не можем сообщить о себе сами – наши покровители, - элегантный наклон головы в сторону ворона и «сгустков», - проникли в наши фидерные устройства, покопались, и мы, увы, не можем послать сигнал бедствия. Ворон наклонил голову набок, внимательно и, как показалось Лизе, с ехидством рассматривая Алана.
- Но очевидно, что нас ищут! – женщина с густыми черными волосами, в застиранном выцветшем комбинезоне подняла руку. – Непонятно, кто, но ищут. Можно было бы подумать, что катер любовался результатами бомбежки, но что они бомбили? Лес? Гарри, ваши… э… протоплазма не создавала никаких новых иллюзий?
Ворон замер, прислушиваясь или, возможно, передавая вопрос, Билли взял планшет, искорки забегали в облаках.
- Говорят, нет. Они разослали «пальцы» на большие расстояния и все, что могут – собирать данные и создавать небольшие иллюзии – вот как вы наблюдали, для маммута! – наконец озвучил Билли ответ «ворона».
- Мы даже не можем видеть, что происходит в космосе… - огорченно сказал Алан. – Ну что же. Бомбежка не причинила ущерба самой базе, и это огромный плюс. Если она не возобновится, мы перейдем на оранжевый уровень опасности и сможем выделить людей для поиска ваших пропавших десантников, Николай!
- Благодарю вас! Если они живы, то скафандр поддержит их еще в течение двух суток!
- Инвазоры спрятались в реке… возможно, там есть пещеры, и они утащили людей туда… Сигнал маячков они, видимо, научились глушить – по примеру наших покровителей. Ну что же. У нас есть другие способы обнаружить живых людей или… или скафандры! Господа, - обратился он ко всем присутствующим, - прошу остаться сотрудникам, согласно регламенту оранжевого уровня угрозы, вас, Николай, и, если вы не возражаете – вас, Петр! Леди и ее друга я попрошу проводить в их комнату. Им нужно отдохнуть!
Лиза повернула голову и замерла: большой ворон смотрел на нее своим черным глазом, в котором бешено крутились сине-зеленые искры.
Кэррол плавно подвела катер к открытой части моря. Сам “аквариум” был сделан из прочного прозрачного силипластика. Химически чистую воду завозили огромными танкерами. А соленость достигалась добавлением тонн морской соли, привезенной с Земли. Кэр развернула катер правым боком так, чтобы она могла, прижав его к “аквариуму”, видеть через правый иллюминатор Тзена. Через иллюминаторы переднего обзора ментальное общение было затруднительно – катер имел острый нос и маленькую площадь соприкосновения с поверхностью “моря”. А борт корабля можно было прижать к “аквариуму” почти по всей поверхности корабельного “окошка”.
Кэр пришлось повозиться – станция крутилась, как юла, вокруг оси для создания искусственной гравитации и неслась с большой скоростью вокруг Коллизео. Вопли и стук из предбанника ей очень мешали, и она надела шлем, выключив внешний звук. Наконец, ей удалось «зацепиться». Она зафиксировала катер, насколько возможно, вылезла из кресла и подобралась к иллюминатору. На катере гравитация была, но не такая сильная, как на станции. Кэр чувствовала себя легенькой, как пушинка. Она прижала лицо к иллюминатору. Получится ли?
Бумм! Забыла снять шлем.
-Тьфу, пропасть! – Кэррол сняла шлем и повторила начало эксперимента: прижалась лбом к стеклу. – Тзен! Иди сюда, я здесь!
Тзеньянн не откликнулся, зато замолотил кулаками в закрытый люк Иван:
- Открой! Кэррол, открой! У нас большие неприятности! Открывай!
- Мешает… Иван! – закричала она. – Ты мешаешь! Чем быстрее я пообщаюсь с Тзеном, тем быстрее улечу обратно!
- Открой! Или… я не знаю, что сделаю! – вопил Иван.
- Тзен, ну где ты? Иди сюда… неужели не слышит?
Кэр вздохнула и вытащила из кейса пилота мнемоусилитель. Он мог и усиливать, и ослаблять ментальное воздействие. Усиливать Кэррол не любила, потому что боялась. Она уже два месяца кряду слышала от профессора Сандельсона, что Тзеньянну нельзя доверять. Да и сама несколько раз оказывалась свидетельницей его шалостей. Не хотелось попасть под влияние, сидя в катере, где кроме нее – только злой запертый Иван. Но Тзена не было видно, а Иван впал в неприличное, по мнению Кэр, состояние гнева.
- Кэр, девочка, что ты делаешь? – спросила она саму себя и, надев мнемоусилитель, решительно подняла уровень восприятия на максимум.
- Иди сюда, шалунишка! – позвала она Тзена.
- Открой, немедленно! – отозвался Иван.
Тзен все-таки услышал Кэррол. Целый вихрь синих и зеленых искорок подлетел с той стороны.
“Уплотнился, точно!” – подумала Кэррол. В самом деле, Тзеньянн уже не рассыпался, как раньше, фейерверком, его плазменные “нейроны” держались компактной группой, образуя меняющиеся формы. Чаще всего это было похоже на шар, а когда Тзену нужно было переместиться, он принимал форму змеи.
- Привет! – Кэр “услышала” в голове звонкий голос Тзеньянна. – Как вам это понравится? Куда все пропали? Вы играете в прятки? Тогда я тебя нашел!
Игру в прятки они освоили несколько дней назад. Это был эксперимент профессора. Операторы, общавшиеся с Тзеном, и Кэр среди них, одновременно экранировали свой мозг, и через некоторое время один из них “открывался”. Задачка для Тзена – найти открывшегося. Проверялся уровень экранирования и скорость “обнаружения”. Тзен показывал серьезные успехи – эксперимент повторяли шестой раз, “играли в прятки” через день, и каждый раз Тзеньянн находил “спрятавшегося” быстрее, чем в прошлый раз! Время уменьшалось на четыре процента. Это было нечто небывалое!
-Нет, Тзен, мы не играем… - Кэррол “слышала” Тзена через два слоя силипластика не так ясно, как на базе, несмотря на мнемоусилитель. – Тзен, ты нормально слышишь меня?
- Я- да. А ты? Прием, прием!
- Тзен, не шали и слушай внимательно. И не уходи никуда, времени мало!
- Это новая игра? А Иван тоже играет? Ты его спрятала? – игриво осведомился “ дитенок”.
- Иван? – растерянно переспросила Кэррол.
“Ну конечно, он решил прочесть мои мысли!”
- Тзеньянн, мы договаривались – ты читаешь только те мысли, которые обращены к тебе, только то, что я произношу! Ты забыл? – строго спросила Кэррол.
- Забыл, забыл! – радостно согласился Тзеньянн. – Впусти Ивана, а то он подозрительно замолк. Шалит, наверное!
- Сейчас впущу. Слушай! На нас, то есть на планету Коллизео напали. Пираты, скорее всего! Помнишь, я рассказывала, что вчера они напали на судно, везшее к нам исследователей? Вот. И командир нашей станции экранировал море вместе с тобой. И не желает, чтобы ставни открыты были, у него “инструкция” – ну, правила игры, понимаешь? И…
- И ты, чтобы поиграть со мной, ушла и прилетела снаружи? – закончил Тзен.
- Да, чтобы ты не боялся и не думал, что мы тебя бросили! Ты понял, да?
- Да, Кэр, новая игра! Впусти Ивана, вместе поиграем!
- Ладно, пусть это – новая игра, раз ты так лучше понимаешь. В этой новой игре все могут исчезнуть надолго.
- И ты?
- И я. Ты не пугайся, просто жди. Кто-нибудь придет! Но если придут пираты, они могут заставить тебя делать плохие вещи…
- Иван пришел! Иван, будешь играть?
Кэр в отчаяньи обернулась. Иван сумел вскрыть люк. Он был зол и холоден. Настолько зол, что Тзен “услышал” это без мнемоусилителя. Вихрь искорок превратился в подобие шара, и со словами:
- Злой Иван! Смотри, он нас отшлепает! – чистый разум удалился. Но недалеко.
Иван ногой распахнул люк, вошел в рубку. Не глядя на Кэр, сел в кресло пилота.
- Иван, это мой катер! – возмутилась девушка.
Иван молча увеличил тягу двигателей.
- Эй, ты куда собрался? – возмущению Кэррол не было предела.
- Ты все сказала своему чучелу? – сквозь зубы спросил Иван.
- Хи-хи! – сказал чистый разум, показываясь в иллюминаторе.
- Тзен… молчи! Иван, я все сказала, но ты… ты что, сломал люк?
Иван молча отшвартовался от “аквариума”.
- Но это насилие! – возмутилась еще больше Кэр. Эх, пару месяцев назад она бы… а что? “Нет, это безобразие!” – с этой мыслью она в один прыжок преодолела расстояние от иллюминатора до кресла пилота:
- Отдай управление!
Иван оттолкнул ее, не рассчитав низкую гравитацию, и Кэр в один прыжок оказалась там же, где только что была – у бортового иллюминатора. В него она увидела удаляющееся “море” и искрящегося Тзеньянна, занявшего место у открытой части аквариума. А еще она увидела имперский катер, потрепанный, медленно приближающийся к станции. Борт был ободран настолько, что номера не было видно. Зато красные с золотом звезды светились и на носу, и под крыльями, сложенными в положение безатмосферного перелета, указывая на принадлежность космофлоту Империи русских.
- Иван, смотри! Имперский катер!
Тзеньянн забеспокоился, заискрился и начал метаться, будто звал Кэррол обратно.
- Иван, Тзен хочет что-то сказать! Может быть, он учуял катер? Мы далеко, я даже с мнемоусилителем его не слышу!
Она подобралась к Ивану. Тот, не глядя на нее, проводил взглядом имперский катер. Потом включил связь на катере на полную громкость.
- База, это Иван Ордынцев. Мы пообщались с Тзеньянном, возвращаемся. Мимо нас проследовал имперский катер, номер принадлежности не удалось прочесть, катер помятый, выглядит, как будто его жевали перуновы стирги.
- Я База, понял вас. Наблюдаем катер. Приближается с включенным сигналом SOS. Без позывных. Ордынцев, понаблюдайте-ка за ним снаружи!
- Слушаюсь! – ответил Иван и принялся разворачивать катер.
- Иван, - можно спрятаться за “морем” и смотреть сквозь него, оно же прозрачное для сканера!
Иван не ответил, но, поразмыслив, решил, что в идее Кэррол есть здравое зерно. И направил катер, укрываясь за внутренним кольцом станции, к “аквариуму”. Кэр надела мнемоусилитель, настроенный на Тзеньянна, и прислушалась. Иногда ей казалось, что она “слышит” его, но очень тихо, они были все-таки далеко – больше ста метров отделяло их от “моря”. И все же некоторые слова… да, она слышит Тзена, хотя это и невозможно!
“Может, галлюцинации? Внушенные мысли?” – в ужасе подумала Кэррол. Ей казалось, что Тзен кричит где- то далеко: “Дурные помыслы! Задумали дурную шалость!”
“Откуда у него такая лексика? - думала, прислушиваясь, Кэррол. – А, мы с ним читали сказку про короля Маттиуша Первого…” Их катерок вынырнул с противоположной стороны “моря” и тут же нырнул обратно – имперский катер пришвартовывался к люку. Он был слишком большой и не мог войти во внутренний шлюз, как катер Кэр. Катер того же типа, оставленный эсминцем, был пришвартован рядом. Они приблизились к “морю” поближе, и Кэр отчетливо увидела вихрь искр и “голос” Тзеньянна:
- Кэр! Плохие люди! Плохие помыслы!
- Где плохие люди? У кого плохие мысли? – забормотала Кэр, стараясь, чтобы Иван ее не расслышал – ей не хотелось его злить, чтобы он не улетел на “закрытую” зону.
- На корабле! Слышу! Восемь людей, одного не слышу, он закрыт!
- Тзен, ты что? Как ты можешь их “слышать”, они в катере и далеко от тебя!
- Слышу, слышу! Берегись! – в голосе Тзена ей почудилось отчаяние.
- Иван, послушай меня! – она придвинулась к все еще злому Ордынцеву.
- Не собираюсь с тобой разговаривать, - ответил он сквозь зубы.
- Я с тобой тоже. Ты все границы перешел. Это возмутительно!
- Кэр, ты меня очень подвела, и я…
- Я не твоя собственность, понял?
- На губе посидишь с недельку, потом поговорим. Оранжевый уровень, но ты, нарушив инструкцию, прямой приказ, отправилась своевольничать!
- На… где я посижу? – изумилась Кэр, широко раскрыв глаза. Иван фыркнул и холодно отвернулся.
- Тзен говорит, что на катере – враги! Ты меня слышишь, Иван! – закричала Кэр.
- Врешь, ты не можешь его слышать! – ответил он, наблюдая за неумелой швартовкой имперского катера. – Раненый пилот, что ли?
- А я его слышу! И Тзен говорит, что на катере восемь человек с плохими мыслями! Ты можешь меня понять?
- Значит, он врет. Ах, нет, он у вас “играет”! Игры чистого разума! Ага… заигрались.
- Иван! Посмотри, как он волнуется! Видишь? – Кэр ткнула пальцем в иллюминатор по левому борту. Иван наконец повернулся к ней:
- Что ты хочешь?
- Надо передать… передать информацию на станцию!
- Что передать? Что моя невеста свихнулась и слышит глюки?
- Твоя кто? – Кэррол жутко покраснела и опустила глаза. Потом, сияя, посмотрела на Ивана.
Иван грустно вздохнул:
- Никакой торжественности, прости. Кэррол, что твой Тзен сообщает?
- Что он знает, что на катере люди с дурными помыслами, - ответила Кэррол, сияя.
- А как он может их слышать, как ты можешь его слышать? Вроде его воздействие не распространяется так далеко?
- Думаешь, я сама сочинила? – с горечью в голосе спросила Кэр. – Не веришь? Зачем мне врать?
- Я тебе верю, Кэр, но ты столько времени проводишь с Тзеньянном, что может мерещиться, что угодно, - ответил Иван, снова нахмурившись.
- Давай я сообщу, - видя его нерешимость, предложила она.
- Еще чего! Ты под арестом! – Иван весело тряхнул кудрями и коснулся пальцем ее носа.
- Под арестом? Вот еще!
- База, это Иван Ордынцев. Тут такая ситуация… Кэррол общалась с Тзеньянном, с мнемоусилителем, и он, как я понял, умудрился прочитать мысли наших гостей. Мысли… недобрые!
- “Плохие помыслы”! – громко зашептала Кэр.
Возникла пауза, во время которой катер сумел с третьей попытки пришвартоваться к люку шлюза.
- Да уж… - протянула “база”. Сообщение получено, капитан Ордынцев! Обязательно примем меры! Возвращайтесь!
Но возвратиться им не удалось. Имперский катер взорвался, разнеся внешнюю стенку шлюзового отсека. Нечто тяжелое врезалось в маленький катер и откинуло его в сторону. На катере Кэр было только одно кресло пилота, и в нем сидел Иван. Ремни безопасности зафиксировали его в кресле, а Кэр полетела, больно стукаясь о выступающие элементы кабины. Иван, когда она в третий раз ударилась о кресло, схватил ее и удержал на месте. Другой рукой он управлял катером, стараясь выровнять судно. Наконец, ему это удалось, и он отпустил девушку. Кэр потирала вскочившую на лбу шишку. Ее голову спас мнемоусилитель – вопреки всем инструкциям, она “выскочила поболтать” в космос даже без легкого скафандра и без шлема, и только мягкие “шишечки” прибора спасли ее бедовую головушку.
- База, база, что у вас? Я – Иван Ордынцев! – Иван вызывал станцию, наконец ему ответили:
- У нас красный уровень! Этот катер взорвался, разгерметизация отсека! Блокируем поврежденный отсек! Ах, чтоб тебя! Пираты!
Последняя фраза относилась к роскошной серебристой яхте, стремительно приближающейся к базе. Открытые оружейные порты были красноречивее любых слов.
За несколько часов до нападения у Сары состоялся неприятный разговор с ее начштаба, рептилоидом Звиррсом. Сара предложила отвлекающий маневр – отбомбиться по Коллизео, по возможности подорвав приземлившийся на нее имперский катер . Если русские клюнут, то они уведут свой эсминец с частью десантников к Коллизео. Поскольку русские знали, что на планете приземлился их катер, то именно от Коллизео должен лететь ее потрепанный имперский катер – пусть думают, что это их. Номера на нем не было, оставалось пошкрябать борт, чтобы их не сразу раскусили. Экипажу нужно было сохранять молчание, изображая поломку всего и вся, подавать сигнал SOS и тянуть время, отвлекая внимание военных на “Арии 7”.
- Русские ни за что не подорвут борт с людьми, пока не убедятся, что там нет своих, - говорила Сара Звиррсу.
- Я бы взорвал, не задумываясь, - ответил начштаба, развалившись в кресле рядом с пираткой.
- Дальше, предположим, все получилось, катер цепляется к станции, и наши выходят из катера в шлюз. Их там ждут, русские видят, что это не их люди – у меня нет столько имперских скафандров, даже если нанести нашивки десанта, они сразу поймут, что это липа, поэтому…
- Поэтому катер взорвется через несколько секунд после швартовки, - спокойно продолжил Звиррс, поягивая дымящийся коктейль. С тех пор, как Сара в качестве трофея прихватила с собой шеф-повара межгалактического лайнера, жизнь на яхте стала еще приятнее.
Сара прищурила глаза, оценивая предложение рептилоида.
- Идея понятна, но как бы не разнести станцию. Мы же не знаем, что у них внутри шлюза.
- Думаете, запас хорошо высушенного смолистого дерева? – рассмеялся Звиррс. Он не только руководил военными операциями. Он был приставлен шпионить за Сарой, наблюдать, смотреть, чтобы она не слишком зарывалась. Сара это прекрасно понимала – “смотрящий” от хозяев, вот кем был Звиррс по совместительству.
- Согласна. На станции нет ничего, что могло бы разнести ее на кусочки. Хорошо, небольшой взрыв, все суетятся, перекрывают поврежденный блок, а дальше появляется “Безумная Сара” – “рус, сдавайся?”
- Госпожа, вы же просили придумать отвлекающий маневр. Этот маневр всех отвлечет, гарантирую, - улыбнулся Звиррс.
- Потеряем катер и часть экипажа.
- Да, катер жалко, - согласился Звиррс, со свистом втягивая содержимое бокала. – Экипаж… это же люди, расходный материал.
- Ладно, пусть. Отправим двоих, хватит для управления…
- Для правдоподобия лучше всех восьмерых… русские будут сканировать катер, чем больше человек они “увидят”, тем больше вероятность, что они не решатся сбить катер, не разобравшись…
- Что, и кока? – попыталась пошутить Сара. Слова “расходный материал” неприятно покоробили ее. Чего Звиррс и добивался.
- Госпожа, я вас огорчил? – коктейль наконец-то был допит, и Звиррс перестал издавать неприличные звуки. Сара, хоть и стала пираткой, воспитывалась в хорошей фаронской семье, и есть-пить привыкла молча. И втягивание Звиррсом остатков коктейля со дна бокала ее раздражало.
- Огорчил, - наконец процедила она. – Кока жалко.
- Да ладно… наша автоматическая кухня уже переняла его приемы приготовления пищи. Можно заказать коктейль, и он будет не хуже, чем его сделал бы ваш прославленный кок!
“Моя кухня! – Саре захотелось выкрикнуть это наглому начштаба прямо в лицо. – И яхта тоже моя!” Но она сдержалась и предложила еще бокальчик. Звиррс милостиво кивнул.
- Не цените вы нас, людей, - наконец сказала она, наблюдая, как рептилоид поглощает ароматную жидкость. Звиррс раздал распоряжения по подготовке к предстоящей акции, размяк и был готов поговорить откровенно.
- Ценим, ценим! – он оскалился в ухмылке. – Хомо – дорогой товар!
- Почему товар? Мы такие же разумные существа, как и вы.
- Нет, вы – низшая раса, - самодовольно заявил рептилоид. Сара решила поставить его на место.
- Конечно, рептилоиды – древняя и могучая раса с великой историей освоения звездных систем Демона Бо, но…
- Да, госпожа Сара! А как мы оказались на задворках Ойкумены? – желтые глаза Звиррса позеленели, ноздри расширились – он разозлился.
- Ваша версия отлична от общепринятой? – Сара игралась с представителем “высшей расы”, как с домашним дракончиком – были такие в Ойкумене, ростом не выше полуметра в холке, вместо пламени плевавшиеся зеленым паром. Фароны проводили генную модификацию этих животных – можно было заказать любой цвет и аромат пара. В Демократии предпочитали красный с запахом серы.
- Ха! Та версия, что мы – ящеры, произведенные на свет Демоном Бо и праматерью Тьмой Хиррой? Или что мы миллионы лет эволюционировали из рыб в величайшее творение природы? Ха! Ха! – рептилоиды смеялись редко, видимо, коктейль обреченного кока был хорош, раз Звиррс позволил себе это отрывистое “ха”, больше похожее на кашель. - Госсспожа… у вас ведь был ученый, предположивший, что мы зародились на Земле, названной прародиной человечества! А если у нас общая пра…родина, а? Что скажете, госпожа Сара? – Звиррс допил коктейль, отбросил бокал на пол.
“Вот свинья,” – подумала чистоплотная Сара, видя, как на ее белоснежном паласе расплывается серо- зеленое пятно, но вслух сказала:
- Тогда нам тем более нечего делить, Звиррс!
- Мы с самого начала были разумны. Когда вы сбивались в стаи, чтобы прокормиться, когда самой большой ценностью для вас был с трудом добытый огонь, мы, рептилоиды, осваивали планеты Солнечной системы. Вы были для нас забавными зверьками с зачатками интеллекта. О… мы даже организовали на одном из островов экспериментальную колонию по выращиванию развитого homo sapiens! Эксперимент, как утверждает наша история, удался. – Звиррс помрачнел.
- Неужели древние хомо вас, великих, изгнали? – ехидно спросила задетая за живое Сара.
- Нет, - рептилоид стал мрачнее тучи.- Приближение астероида. К Земле приближался астероид. Он должен был столкнуться с Землей и погубить ее. За несколько лет мы эвакуировали высшую расу на обнаруженную нашей экспедицией планету земной группы вдали от Солнечной системы.
- Не проще ли было разбить астероид, если вы были такие продвинутые?
- А мы и разбили. И через более чем одиннадцать земных тысячелетий к нам, в систему Демона Бо, заявились вы, хомо! Оказалось, что астероид не упал на Землю. Мы раскололи его на несколько крупных частей, и две из них прошли так близко от Земли, что вызвали приливную волну, затопившую большую часть суши, обошедшую вокруг планеты несколько раз! Вы, хомо, сумели выжить. Вы пользовались нашими подарками – железо, огонь, колесо – это мы вам оставили, на память. Вы расплодились и заняли пол-Ойкумены! Но для нас, великой расы, - вы по-прежнему всего лишь вкусные полезные существа. Не более.
- Красивое оправдание теории превосходства, - весело согласилась Сара и поднялась на ноги. Звиррс тоже встал:
- Госпожа, надеюсь, вы понимаете, речь не о вас. Вы – исключение из правил!
- Да, я все понимаю. Ваша теория ничуть не хуже нашей… Мы, фароны, верили, что мы – потомки египетских фараонов… Да это и не важно. Сейчас главное – захватить станцию!
Звиррс глянул на свой шкарм.
- Мы готовы, госпожа!
- Последнее напутствие, и пусть удача будет с нами!
Они вышли в стыковочный отсек. Там уже собрались восемь неудачников хомо. Когда Сара и Звиррс вошли в отсек, люди поднялись и выстроились в шеренгу. Рептилоид Гзирр отрапортовал:
- Госпожа Сара, команда готова к вылету!
- Отлично! Грузитесь, перелетайте к имперской галоше. После выхода из подпространства десантник ударит по Коллизео, привлекая внимание имперского эсминца. Ваша задача – под шумок изобразить взлет катера с планеты и подлететь с сигналом SOS к станции. Они вас примут за своих. Вы пристыковываетесь, заходите на станцию. Вам нужно отвлечь их внимание. Остальное – не ваша забота.
- Госпожа Сара, каждому хомо выдана подробная инструкция! – ухмыльнулся Гзирр.
- Отлично, Гзирр! – Сара оглядела бойцов. Кирилл был бледен. В руках он держал имперский шлем.
“Трусит, бедняжка!” – с презрением подумала Сара.
- Кирилл Струев, подойди-ка! – поманила она его пальчиком.
“Может, оставит меня при себе?” – обрадовался Кирилл и пулей выскочил из строя.
- Грузитесь! – Сара милостиво махнула рукой, а Кириллу сказала: - Ты, я смотрю, боишься?
- Никак нет, госпожа Сара! Впрочем… есть немного… - жалобные серые глаза преданного пса Сару не расстрогали, но, помня прошлую ночь и стихи, которые он шептал ей на ушко, Сара тихо сказала:
- Садишься последним, выбегаешь первым. Понял?
Кирилл не нашелся, что ответить, но, так как остальные уже заняли места, сел в катер последним, заняв место, ближайшее к люку. Сара и рептилоиды вышли из стыковочного узла и минут через двадцать уже наблюдали, как имперский катер с битым бортом цепляется к десантному кораблю и входит в раскрытый люк грузового отсека.
-Ну что же… погнали! – сказала Сара, занимая место командира в рубке яхты.
Глава 13. Билли Дженкинс.
После душа Лиза с наслаждением растянулась на койке. Им выделили “семейные апартаменты” – сдвоенная кровать… счастье! Лиза повертела головой в поисках скрытых камер, ничего не нашла, но решила быть настороже. Поль вышел из ванной, растираясь полотенцем.
- Поль! – шепотом сказала Лиза. – Иди ко мне поближе.
Было неудобно перед Петром и Николаем, отправлявшимся спасать десантников, но как отказаться от предложения Лизы?
- Поль, ты что? Я не о том! – Лиза прижалась к нему и, хлопая его по рукам, зашептала в ухо:
- Здесь может быть наблюдение! Поль, надо быть осторожными! Говори со мной шепотом! – с этими словами она накрыла их обоих одеялом с головой. Поль ощутил радость пребывания в сумасшедшем доме.
- Лиза, какая к черту прослушка? – возмутился он. – Тут все свои!
- А, по-моему, осталась куча вопросов без ответов! – зажимая ему рот, зашептала Лиза. – Говори шепотом, ну!
- Ладно! Только успокойся!
- По-моему, нам нужно вернуться, отловить Дженкинса и выяснить, что это за птица – ворон Гарри. Почему люди выходят с базы только по подземным туннелям – ты понял? И я – нет!
Полю самому было досадно, что его отстранили от участия в спасательной операции, но что делать – Лиза была так напугана.
- Лиза, тебе лучше остаться тут.
- Поль, да я уже отдохнула!
- Я вернусь на административный этаж и все выясню.
- Поль, нам не надо разделяться! Как мы найдем друг друга?
- Хочешь, я шлем надену и буду тебе рассказывать, что удалось узнать?
Лиза села на кровати:
- Я бы с удовольствием проспала полдня. Но надо идти. Надо все выяснить! Почему маммуты напали на людей? Что на них нашло?
- А ты видела, с какой скоростью вырастали лианы, помнишь, где воронка от взрыва?
- А почему часть протоплазмы вдруг начала защищать людей от разъяренных маммутов, а другая часть сделалась агрессором? Вот видишь, Поль, сколько вопросов! И никаких ответов! Они все тут только изображают, что что-то понимают.
- Кстати, а где наш робот разведчик?
- Наверное, его перепрограммировали, и он – один из местных дронов?
Поль вздохнул, критически посмотрел на Лизу:
- Лиз, ты точно пришла в себя?
- Да, вполне, - Лиза встала, попрыгала, демонстрируя свое великолепное самочувствие.
- Ты… будешь вести себя хорошо?
- Да, конечно, Поль! Я буду хорошей девочкой! – она прижалась к Полю и, обняв его за шею, заглянула в глаза: - Я все время, каждое мгновение думаю о том, что мне нужно вернуться домой, к Шуре и маме.
- Лиз, мы вернемся, обещаю! – Поль прижал ее к себе, гладя по голове, целуя макушку: - Поняла? Я – тебе – обещаю! Мы – вернемся!
Лиза кивнула и, шмыгая носом, расплакалась.
- Ну вот… ну все же хорошо, да? Хочешь, давай никуда отсюда не пойдем! Останемся в каюте, и все… мы не особенно им нужны!
-Я тут вся изведусь одна! – жалобно сказала Лиза.
- Ладно, пошли! – Поль попил воды, пока Лиза собиралась. Их комната находилась на нижнем обитаемом уровне. Минус восьмой этаж, лифт ниже не опускался. Всего под жилье было отведено три уровня. Столовые были расположены на минус шестом.
- Определенного времени принятия пищи у нас нет, - провожая до “номера”, рассказывала черноволосая и чернобровая Галя. – Заходите, садитесь за свободный столик и делаете заказ. Раньше можно было кушать у себя, но мы экономим энергию, отключили все, что не является жизненно важным.
Она вручила Полю коммутатор:
- Вы ведь вдвоем? Один на двоих!
- Хорошо, что вода не по расписанию! – пошутил Поль.
- Холодная все время, а горячая – по расписанию, - спокойно сказала Галя. – У каждого жилого уровня в свое время. Солнечные батареи затянуло лианами, и они не вырабатывают энергию. Раньше их расчищали, но теперь мы не выходим наружу, чистить некому.
- А как вы боролись с местной флорой? – поинтересовалась Лиза.
- Опрыскивали … каждый день. Удаляли остатки листьев. А на следующий день наползали новые. У нас была отдельная группа и даже лаборатория по изучению Коллизео… там, наверху, - Галя тяжело вздохнула. – Хорошо, что вы с нами, хоть новости узнали, мы ведь не имеем вестей с Земли больше года!
Поль и Лиза зашли на площадку лифта-конвейера и поехали вверх. На минус седьмом и шестом этажах к ним присоединились несколько пассажиров. Поздоровались, улыбаясь, как будто давно знакомы, с новичками. Это было приятно, и Лиза начала “оттаивать”. На административном этаже было шумно. Они сразу увидели Петра, Николая и других десантников, собравшихся вокруг Алана Скотта. Там же был и Билли Дженкинс, на этот раз без ворона.
- Поль, - зашептала Лиза. – Бери на себя Билла, а я возьму Скотта.
- Ок, - ответил Поль, и они присоединились к группе.
- Поль, вы уже отдохнули? – удивился Петр.
- А вы? – отшутился Поль. – Не время загорать, я думаю!
- Мы готовимся выйти на поверхность. Ждем возвращения отправленных на разведку “пальцев” протоплазмы. Предполагается создать боевой кулак, который мог бы создавать, в случае необходимости, защитные экраны от маммутов и саблезов, если те сунутся, ну и по обстановке – от инвазоров.
- Вы нашли, где наши?
- Робот-разведчик нашел скопление металла под слоем грунта, прямо под берегом реки. Там же ранее было обнаружено скопление инвазоров. Наверное, это наши ребята.
- Живы?
- Не понятно. Маячки блокируют инвазоры, тепловое излучение – скафандры, - Петр перешел на шепот, так как на них начали оглядываться, они мешали.
Лиза взяла Поля под руку и слегка подтолкнула, выразительно указав на Билли.
- Чуть позже, - еле слышно ответил он. – Давай послушаем!
- Коллеги, для проверки целостности скафандров участников спасательной экспедиции мы подготовили резервуар с водой и… - взявший слово Билл Дженкинс запнулся, увидев насупленную Елизавету, но справился с собой и продолжил: - и “облака”. Наша протоплазма проверит скафандры на герметичность. Если скафандр не герметичен, это верная гибель.
- План операции довольно прост: мы выходим на поверхность через тоннель под номером четыре. Выход находится в трех с половиной километрах от излучины реки. – продолжил Алан Скотт. – Под “зонтиком” нашей протоплазмы подходим к предполагаемому местонахождению людей, под крутым противоположным берегом реки.
На большом экране возникла схема местности, в правом верхнем углу – картинка от робота-разведчика, оранжевым цветом была обозначена зона скопления металла, который определили как скафандры десантников, которых утащили инвазоры. Пятно не меняло ни форму, ни месторасположение. Это могло означать и потерю сознания, и невозможность двигаться и то, о чем никто не хотел даже думать – смерть людей.
- “Зонтик” замаскирует нас от зверей и инвазоров. Часть “протоплазмы” останется на базе…
- Для контроля, чтобы остальные не разбежались? – не выдержала Лиза.
Все обернулись к ней. Лиза приняла вызов:
- Ой, вот только не надо делать вид, что я спросила что-то неприличное! – фыркнула она. – Вам сломали антенны. Вас не выпускают на поверхность без охраны. Наши роботы-разведчики появились у вас только вчера, а до этого вы имели информацию о происходящем вне станции только от ваших “благодетелей”, с переводом господина Дженкинса, не расстающегося со странной птицей. Кстати, почему вы называете ворона именем погибшего ученого, господин Дженкинс?
Весь тайный план расследования был провален. Даже дежурные, наблюдавшие на своих мониторах картинку от дронов, развернулись и с недоумением уставились на Лизу. Та приняла максимально независимый вид и продолжила:
- Господин Скотт! Я хочу услышать правдивые ответы, прежде чем мы с мужем полезем в этот резервуар с протоплазмой! Я уже пережила нападение инвазоров, это очень неприятно, уверяю вас! Кстати, что за блоху поймал ваш анализатор в карантинном шлюзе?
- Я сейчас уточню, простите, что не сразу… - засуетился Дженкинс, уткнувшись в свой монитор.
- Мы вас с собой не возьмем, - мрачно сказал Николай. - Не бойтесь.
- Это опасно, и женщинам без подготовки там делать нечего. Елизавета, вы остаетесь, - согласился Петр.
Но остановить Лизу было уже невозможно. Весь пережитой ужас, начиная с удара по ее психике несколько лет назад, когда она нашла в пустой каюте Кирилла только их общую фотографию, гибель Виктора Тимофеевича, ад на корабле, страх за Поля, нападение протоплазмы – все вспомнилось и навалилось на нее разом, как рухнувшие своды тоннеля. Не выдержала Лиза. Страх предательства поселился в ее душе, рисовал ей новые ужасы.
- Нет уж, я не собираюсь тут сидеть, как в темнице. Вы сидите, если вам нравится делать вид, что все прекрасно. А пришедшему “с воли” человеку, вот как нам, - она показала на Поля, - видно, что вы многое умалчиваете. Вот почему вы мне не отвечаете, Алан Скотт?
- Это был инвазор! – неожиданно оторвался от монитора Дженкинс. – К вам прицепился инвазор.
- Где? – испуганно оглянулась Лиза. – Поль!
- Вы спросили, я ответил. Сами посмотрите! – Билл “развернул” виртуальный монитор и ладонями увеличил экран, на котором был отчет входного контроля. – А где он вам подмышку прицепился, могу только предположить – видимо, в тоннеле. Ваш купол не пропустил бы его, а где вы еще с ними встречались? Да вы не бойтесь, на контроле его выпарили!
Лиза, перед этим стоявшая “ руки в боки”, в ужасе схватилась за свою косу и нервно ее теребила.
- Вот мы и не ходим наверх из-за этого. Наверху в здании нет ни одного целого стекла, - грустно сказал Алан. - Когда сюда привезли эвакуировавшихся, их поместили вниз, в карантин. А остальные жили наверху. В первую же ночь на нас напали. К счастью, мы тогда имели возможность отслеживать происходящее в радиусе нескольких километров, и заблаговременно спустили людей на нижние этажи, задраив люки, ведущие вверх. Все остались живы. В этот раз маммуты пришли всем стадом. Их было пятьдесят три особи. Они выбили бивнями стекла, в верхние этажи швыряли стволы деревьев. Насладившись разгромом, они отошли. И приползла “хмара”. Инвазоров тогда было немного, это сейчас их раза в три больше “нашей” протоплазмы. Они пытались добраться до людей, а когда не удалось – уничтожили все живое – растения в оранжереях, подопытных животных. И ушли, оставив вот таких, как был на вас, лазутчиков.
Лизу передернуло.
- “Наша” протоплазма неделю потом их выковыривала, с помощью отряда спасателей, те были с лазерами. Вот с тех пор мы и не выходим. Мы лишились большей части оборудования, “наша” протоплазма, оберегая нас от инвазоров и маммутов, закрыла нас от любого наблюдения, лианы затянули то, что осталось от верхних этажей. Мы остались без связи.
- А вы подали сигнал о нападении маммутов? – спросил Поль.
- Экипаж корабля, на котором была протоплазма, попросту не успел, а второй экипаж… спросить не у кого, командир покончил с собой.
- Да, мы знаем… а вы пытались сообщить на Землю о катастрофе?
- Мы составили отчет, отобрали материалы, собрали ученый совет и поручили выработать гипотезы странной агрессии мамонтов, собирались отправить его на следующий день, а ночью – второе нападение. И мы без связи!
- А починить не пробовали? – спросил Петр.
- Пробовали. Но у нас нет грамотного специалиста. Ни одного. Наша связистка… вот, вашего робота приспособили для наблюдения, но связь с Землей… в общем, нет у нас никого.
- Давайте я попробую, - тихо предложила Елизавета. – Я в прошлом – офицер гражданского космофлота, моя специальность – связь.
- Вау! Лиза, да вы – находка! – обрадовался Скотт. – Николай, ей нужно выделить сопровождение, и…
- Сначала я хотела бы услышать ответы на наши вопросы.
- Билли же…
- Вот как раз вопрос к Билли. Мистер Дженкинс, расскажите, почему ворон – это Гарри?
Билли искоса глянул на Скотта.
- Рассказывайте, что делать. Все равно когда-нибудь придется, - сказал Скотт. – Николай, кого вы выделите для охраны Элизабет? Ей, возможно, придется подняться наверх. Я дам два “облака”. Их сил хватит на “зонтик”.
- Петр, ты пойдешь с ними! – приказал Николай. - Возьмешь два наших купола. Шесть мы берем с собой для пострадавших и один на всякий пожарный.
“Моя судьба не обсуждается, - отметил про себя Поль. – Что спорить, так и нужно, чтобы я был возле Лиз, к тому же я тоже специалист в робототехнике, но…”
- Билли, и, если можешь, вкратце про ворона расскажи, пока ребята проверяют скафандры, я успею узнать ваш большой секрет! Ахмет, будешь моими глазами и ушами, - с этими словами Николай надел шлем, подключился к группе, открыл щиток и приготовился слушать рассказ Билли.
Николай так широко, так приветливо улыбался, что Дженкинсу ничего не оставалось, как скрыть монитор, чтобы не мешал, встать и пригласить всех интересующихся собраться вокруг него. Группа десантников, Алан Скотт и несколько сотрудников базы ушли проверять скафандры. Но «интересующихся» все равно набралось человек пятнадцать, а к концу рассказа их было уже около восьмидесяти – история ворона Гарри была озвучена впервые широкой публике. Билли пришлось взобраться «на кафедру» - небольшой пандус перед стеной с экраном и включить микрофон.
- Коллеги… э… в общем, почему мы это скрывали… ну не то, чтобы скрывали… ох, Господи! Ох… ну что же нам было делать? Сделаем экскурс в недавнее прошлое…
Лиза демонстративно уселась в первом ряду и включила запись. Дженкинс, бормоча: «Ну да, ну да… хотя, конечно…» - продолжил, поглядывая на Лизу. Полю пришлось сесть рядом после тычка в спину:
- Парень, у тебя отец силиконовый пластик выпускает, что ли? Не прозрачный, садись!
- Коллеги. Я вынужден выдать не проверенную досконально гипотезу. У меня нет надлежащего подтверждения, так что прошу быть снисходительными. Только чрезвычайные обстоятельства, - тут он бросил взгляд на Елизавету, которая одобрительно ему кивнула – мол, да, я – то еще обстоятельство! – вынуждают меня предлагать вашему вниманию… э… ну так вот.
Если опустить многочисленные отступления Дженкинса, суть его рассказа состояла в следующем. В живых после двух атак маммутов и инвазоров осталось менее двух тысяч человек. Было много раненых. Людей нужно было обеспечить питанием, одеждой, водой. Безопасность обеспечивала охрана базы. Тут-то и возник вопрос – а что делать с «нашей» протоплазмой? После катастрофы на посадочной площадке она собралась в одно облако, переливающееся синими и зелеными искрами и вплыла в багажный отсек последнего катера. Пилот катера только плюнул и задраил люк багажного отсека. Так началась совместная жизнь «чистого разума» и людей. «Чистый разум» для начала облазил все уголки и несколько раз настойчиво болтался перед людьми, как будто хотел им на что-то указать. И указывал – на не заделанные отверстия, трещины, несколько раз ловил «шпионов»-инвазоров. Когда люди после атаки на базу рискнули выйти, «чистый разум» увязался за ними, создал вокруг радужную пленку, и они незамеченными исследовали развалины наземных этажей. Протоплазма совалась во все щели и явно «желала» быть полезной людям. Надо было как-то наладить отношения, так как люди на базе даже не имели возможности сделать облет поверхности планеты – маммуты разломали оба катера. Остался только один дрон, которого боялись далеко запускать – птеро уничтожили трех остальных. «Чистый разум», охраняя ремонтников, пытавшихся починить антенны и восстановить связь, умудрился сунуться в автоматику и угробил все окончательно. Что было делать? Группа ученых во главе с Билли Дженкинсом начала общение с протоплазмой – примерно как Кэррол на «Арии-7».
Долго бились над объяснением – почему вдруг протоплазма перестала нападать и, более того – взяла их под защиту. Предлагались теории: протоплазма рассматривает запертых в подземных этажах людей, как свой будущий рацион – но нападений больше не случалось, гипотеза отпала. Было предположение, что «чистый разум» - это высшая форма существования, и это – ее разведчик, «прилетел ознакомиться с состоянием дел». Но протоплазма не «прилетала» - ее привезли, и она сама была зависима от среды, в которую попадала. К примеру, «наша» протоплазма не выносила пресную воду, а инвазоры поселились в конечном итоге в реке и прекрасно себя чувствовали. Наконец, появились жалобы на то, что люди стали «слышать бестелесные голоса». Стало понятно, что «облака» пытаются таким образом общаться.
У Билли Дженкинса возникла идея, что «их» часть протоплазмы более разумна, чем инвазоры. И цвет «нейронов» был синий и зеленый, а у инвазоров добавился красный. Разделение произошло в тот момент, когда часть номер один «пообедала» несчастным маммутом, в то время как часть номер два, прочувствовав страдания людей, встала на их защиту. И Билл предположил – а что, если… часть протоплазмы номер два содержит большее количество «нейронов», на формирование которых повлияло первичное преступление – убийство и высасывание мозга несчастного «отца», Гарри Хэймера?
Опровергнуть сие предположение было невозможно. Билли решился на эксперимент. Он с помощью механика и ответственной в прошлом за связь Галиной соорудил нечто вроде приемника для сигналов «чистого разума». Эксперименты по отладке устройства Билли проводил на себе. В конце концов получилось – «голоса» в голове зазвучали четче и громче. Он понял, что протоплазма видит и слышит глазами и ушами того, к кому подключается, а также себе подобных.
И тогда в голову Билли Дженкинса закралась (а может быть, была внушена) крамольная идея – внедрить протоплазму в живой организм. Билли не знал о плачевном результате «плохого эксперимента», затеянного на «Арии» Тзеньянном, но когда он, бия себя в грудь, кричал, что он готов отдать свой организм на благо науки, коллеги решительно воспротивились.
Билли хотели связать и запереть, уговаривали и запрещали. Наконец, согласились приманить какое-нибудь животное для эксперимента. В самодельные силки, конструкцию которых пришлось изучать по художественной литературе (доступа к сети не было, откопали в своей библиотеке «Робинзона Крузо»), в конце концов попался ворон. И тот не попался бы, но у него было сломано крыло. Крыло вылечили, Дженкинс решился на незаконный эксперимент, письменно взяв всю ответственность на себя, «договорился», как сумел, с «чистым разумом», и в кровь ворона ввели немного протоплазмы. Несколько раз повторили инъекцию. Ворон выглядел на удивление бодрым. «Облако» постоянно дежурило рядом с подопытной птицей. Билли утверждал – «облако» контролировало процесс внедрения. Но ему мало кто верил. Тоска овладела жителями подземного города, тоска и безнадега.
Билли Дженкинсу указывали на других ученых, занятых не фантазиями, а полезной деятельностью: например, улучшением свойств оранжерейной почвы, изобретением синтетического яичного меланжа, не мешало бы подумать о том, чем заменить рис в суши, когда он закончится. А не… тьфу!
Первым признаком успеха стали сине-зеленые искры в черном глазу птицы.
- Получилось! Получилось! – ранним утром разнесся по этажам радостный вопль – ученый ехал на площадке лифта и, пританцовывая, сообщал всем эту радостную новость.
Народ выскакивал в холл, спрашивал, что получилось-то? Налажена телепатическая связь с Землей? Ворон заговорил? Найден способ уничтожения лиан на солнечных батареях без выхода на поверхность Коллизео?
Нет, и еще раз нет. Только сине-зеленые искорки в глазах большой черной птицы. И птица жива.
Противозаконный эксперимент был продолжен. Протоплазма, утвердившаяся в птице, не уничтожала клетки животного, обогащая себя, как в случае с Джимми. Она вступила с организмом ворона в симбиотические отношения. Количество пришлой протоплазмы в нем увеличивалось очень плавно, пока не подошло к критическому уровню. Тогда ее рост прекратился, причем вмешательство Билли Дженкинса было минимальным. Он всего лишь несколько раз повторил “облаку”, что у птицы высокий пульс и большое внутричерепное давление, и что это может ей повредить.
Настоящей победой стал тот день, когда Билли “услышал” ворона. “Какого черта ты работаешь без перчаток?” – эта фраза возникла в голове Дженкинса сама собой. Это были не его мысли. Он давно работал без стерильных перчаток – берег таящий запас для серьезного случая, например, для работы с заразным объектом.
- А, закончились, - машинально ответил он и, обернувшись, обомлел: никого кроме него самого и ворона не было. Облако искрилось сильнее обычного, а ворон прохаживался по комнате, поглядывая на Билла.
«Это ты сказал?» - не веря себе, мысленно спросил Дженкинс, сев на пол рядом с птицей.
- Я, а кто еще? – услышал он в ответ.
«Я схожу с ума…» - тоскливо подумал Билли и «услышал» в ответ:
- Ты лучше языком говори, мне так понятнее!
Билл Дженкинс поднялся, пробормотал, что скоро вернется, запер на новый код лабораторную дверь и пошел к психиатру, по совмещению должностей работавшей также акушером-гинекологом.
Она сильно изумилась, увидев в своем кабинете мужчину. Но, узнав о «голосах» внутри его головы, вздохнула и, принялась делать тесты. Билли оказался психически здоров. Счастливый, с заключением на руках, он сразу отправился из медицинского отсека к себе в лабораторию. И началось…
Дженкинс забыл обо всем – о том, что на Земле у него семья, о своей гражданской жене на станции, о том, что хоть раз в день нужно обедать. Однажды он пришел в их с Галей каюту и наткнулся на свои кейсы, выставленные в коридор. Куда идти? Он пытался связаться с ней, но Галя была недоступна. Билла приютил на ночь его ассистент. Выпроводила Билла жена этого ассистента через неделю. Она добилась, чтобы ученому выделили отдельную каюту и уговорила мужа выводить Дженкинса обедать. Тесты, эксперименты, обучение… Билли считал, что он оказался в научном раю. Настоящей, очевидной для всех победой было заседание станционного совета, на котором он представил ворона впервые.
Ворон, как ни бился Билли, не мог говорить. Ну не предназначен был его клюв для членораздельной речи. Зато он, неожиданно для Дженкинса, сам начал отстукивать морзянку. Билли показывал ему несколько раз таблицу, объяснял принцип (заодно и сам выучился), но ворон не реагировал. Как понял потом Билли, он “впитывал знания”, и как-то раз ворон без указаний, к полнейшему восторгу Дженкинса и ассистента, начал отстукивать всем известные краткие сигналы – SOS, URG (срочно) и PSE (пожалуйста).
Вот это была победа! На совещании Билл представил птицу как Гарри и, опустив глаза, еле слышно промямлил, что он считает птицу частью личности погибшего ученого. В «зале» зашептались, а Алан Скотт спросил только:
- Почему?
- Понимаете, Гарри был первым пострадавшим, и то, что протоплазма взяла нас под защиту – мне это говорило о том, что личность Гарри сильна, что она растворилась, что, возможно, если попросить “облако” отдать ворону те нейроны, которые были… позаимствованы у Гарри, или, вернее, те искорки плазмы, которые восприняли в большей степени нейроны Хэймера...
- Иными словами, сожрали мозг бедняги Гарри, - зло сказала Галина. Как единственный специалист по связи, она присутствовала и на этом собрании. Билла она считала малахольным и иначе как “мой бывший, дурак который” не называла. Билл только кротко посмотрел на нее (по мнению некоторых коллег, он пытался вспомнить, кто это) но из вежливости не стал спрашивать. Это мнение коллег потом донесли Гале, чем еще больше настроили ее против “бывшего”.
- … и я поговорил с «облаками», и давайте спросим самого подопытного, кто он, как его зовут!
- Ну и чушь! – презрительно сказала Галя.
- Спроси ты, - предложил Билл.
- Вот еще!
- Алан, может быть, вы рискнете? Только попроще постройте фразу и наденьте антенны! – Билли протянул свой «головной убор» Алану Скотту.
- Давайте, - неуверенно протянул Скотт, надел обруч с антеннами на голову и спросил:
- Нормально?
- Давайте помогу… - Билли вытянул антенны на всю длину. – Вот, теперь нормально. Спросите у ворона, что вам хочется. «Облака» - это как резонаторы, они усиливают сигнал…
Алан Скотт обреченно вздохнул, чувствовал он себя крайне глупо. Все замерли.
- Э… птица… Ничего, что я его «птицей»?
- Ничего, сосредоточьтесь на вопросе!
Алан наклонился к восседавшему на специально сооруженной подставке ворону.
- Скажи… те: вы – Гарри Хэймер?
Птица наклонила голову. Оба облака, расположившиеся рядом, «заискрили». Тридцать пар глаз внимательно следили за вороном, а тот, как большой артист, выдержал паузу, пощелкал клювом и, когда все уже были готовы к тому, что он раскроет клюв и важно произнесет что-нибудь вроде “Уважаемые коллеги, рад приветствовать глубокоуважаемое собрание”, он подошел к закрепленной рядом с ним небольшой пластинке и начал стучать по ней клювом. Вздох разочарования пронесся в помещении. Кто-то даже присвистнул от разочарования.
- Это Морзе, коллеги! – успокоил всех Билли. – Кто-нибудь владеет?
Галина, как связист, изучала азбуку Морзе.
- Попроси повторить, я не уловила с одного раза! – сказала она. Билли подчеркнуто уважительно обратился к ворону:
- Коллега, вы не могли бы повторить ваш ответ?
Присутствующие развеселились.
- Билл, не морочь голову! Ты нас разыграл, и молодец!
- Билли, ты в орнитологи заделался? Какой он тебе коллега! – раздавались “реплики из зала”. Галина, поджав губы, возвышалась над птицей и присевшим рядом Биллом.
- Пожалуйста, - прошептал тот, жалобно глядя на ворона.
Ворон прошелся пару раз по своей площадке, казалось, его злили высказывания “из зала”, глянул на Галину, Билла и, подскочив к пластинке, принялся выстукивать. Галина записывала в блокнот, шевеля губами. Билл, успевший изучить азбуку Морзе, переводил про себя и улыбался.
- Ну что? Коллеги, прошу тишины! – Алану Скотту было крайне интересно, что ответил на его вопрос ворон.
- Не может быть… - Галина, сверявшаяся с обозначением букв, расшифровала текст. Все замолчали, а ворон, нахохлившись, смотрел на собравшихся своими черными искрящимися глазками.
- Ну что, что?
- Не могу поверить…
- Да ну же!
- Вот что получилось. “Я, Гарри, приветствую собравшихся”. – Галина протянула листок с записями Скотту. Билл тихо улыбался, а “собравшиеся” вскочили с мест и кинулись смотреть на расшифровку, ворона, который предпочел перепрыгнуть на плечо Дженкинса, кто-то расспрашивал Билла о том, как удалось так выдрессировать птицу…
Так началось сотрудничество “нашей” протоплазмы и населения подземной станции.
Конечно, ворон не был ученым Гарри Хэймером. Но определенные черты, часть знаний и воспоминаний Гарри сконцентрировалась в птице. Билли и ворон Гарри стали посредниками между “чистым разумом” и людьми. Разум учился быть человеком. Он рассылал свои “сгустки” или “пальцы” по планете, собирал информацию и возвращался на базу, защищал людей от нападений ставших агрессивными маммутов и инвазоров.
Ворон Гарри, нуждавшийся в тренировке своих крыльев, часто вылетал на волю, проверяя и расшифровывая донесения, добытые “пальцами”. Вот так он и поймал робота-разведчика группы Петра. “Пальцы”, наблюдавшие за инвазорами, сообщили об их подозрительной активности в полсотни километров от реки, и Гарри отправился посмотреть сверху – а что, собственно, вызвало ночной поход инвазоров в дальние края. И обнаружил робота-разведчика, поймал его и унес в клюве на базу. По траектории полета птицы Петр, Давид, Поль и Лиза отправились вслед, а остальное нам уже известно.
Так закончил свой рассказ Билли Дженкинс, посмотрел на задумавшуюся Лизу и добавил:
- Я же говорил, это длинная и неправдоподобная история. Вы бы поверили мне там, в тоннеле?
Лиза подняла глаза и впервые за сутки улыбнулась, как умела только она: казалось, солнечные лучики осветили ее лицо:
- Да и сейчас остается много вопросов, – лица у Поля и Билли вытянулись. – Но мы примем это за рабочую гипотезу! Ну что же, я готова идти налаживать связь! Если, конечно, Гарри не против…
Глава 14. Тучи сгущаются.
Изирра, немолодая самка-рептилоид, последней покидала старый имперский БДК. Только что она проследила, чтобы имперский же покоцанный катер, отлетевший от корабля, под шумок взрывов на Коллизео проскользнул над планетой и выскочил в космическое пространство, изобразив взлет с точки приземления только что разбитого настоящего катера имперского десанта. Изирра еще раз проверила, хорошо ли откликается управление корабля на команды с удаленного пульта, который она держала в руках – небольшой кейс с монитором в откинутой крышке. Корабль послушно выполнил команды, и довольная Изирра захлопнула кейс и протянула его рептилоиду Гзирру:
- Держи. Да осторожнее, за ручку неси! Вот неуклюжий какой… - Гзирр схватил кейс и, подбросив его, довольно ловко поймал. Ему нравилось дразнить заносчивую Изирру.
- Уходим! – самка еще раз окинула взглядом рубку – не забыла ли чего, закрыла щиток своего шлема, и они оба направились к шлюзу, где их ждала маленькая капсула, рассчитанная на двух существ. Изирра шла впереди Гзирра. У нее был большой хвост, полностью занимавший хвостовой мешок скафандра. Мешок свисал вниз, и Гзирр состроил гримасу, глядя на это безобразие. Он был довольно молод для рептилоида и любил, чтобы у самки все, где надо, было крепким и упругим. А тут…
Почти у всех рептилоидов были хвосты. Разные. Короткие и длинные, мясистые и костистые. Вот у змеиного принца Шрейсса – не хвост, а загляденье! Длинный, с тонким чутким кончиком, с приятно утолщающимися чешуйками на внешней стороне. По кончику хвоста Его Высочества можно было безошибочно определить его настроение. Когда кончик замирал и начинал еле заметно дрожать – значит, Шрейсс увлечен происходящим, если медленно поворачивается влево-вправо – принц недоволен, постукивание по полу означало, что принцу наскучил доклад подчиненного, и надо закругляться. У самого Гзиррса хвост был раза в два короче, но толстый и мускулистый.
И человеческие скафандры не всем рептилоидам подходили – только тем, у кого хвост был в зачаточном состоянии или отсутствовал. Остальным рептилоидам делали скафандры на заказ, под размер главного украшения. Несколько лет назад мир Демона Бо заказал разработку скафандра с универсальным хвостовым отсеком русским. Те сделали образец, рептилоидам понравилось, а, поскольку платить они не собирались, то имперцам было объявлено, что скафандр не соответствует поставленным задачам, и «до свидания».
Имперцы подали в межгалактический суд и спокойно занялись своими делами, изредка интересуясь судьбой своей разработки. А рептилоиды попытались запустить в серию образец. Но у них ничего не вышло – они не обладали производственной технологией Империи. Ни в производстве материалов, ни в сборке – не пошел ворованный образец в серию, так и остался в одном экземпляре, а им пришлось довольствоваться своими не очень удобными скафандрами. Суд имперцы выиграли, но Мир Демона Бо повел дело на затяжку – апелляции, пересмотр дела… а тем временем Империя увела из-под носа облюбованный рептилиями мир Слита. Как компенсацию. А почему бы и нет?
«Зррря у госпожи Сарры нет хвоста», - неожиданно для себя подумал Гзирр, влезая вслед за начальницей в тесную капсулу.
- Найди на планете местечко, где можно укрыть катер и чтобы ничто не загораживало обзор! И побыстрее! – велела Изирра, открывая кейс.
«И чтобы спрятать катер, и чтобы все вокруг было видно, - повторил про себя Гзирр. – Во дает!»
Ругая про себя начальство, увлеченное «стрелялкой», Гзирр нашел все-таки неплохое местечко на высоком берегу речушки. Рядом был густой лес, в котором можно было укрыть капсулу. Они вышли из катера и поднялись на обрыв. Изирра не отрывала глаз от монитора в кейсе и управляла кораблем. Ей нужно было имитировать наличие экипажа на БДК как можно дольше, отвлекая внимание имперского эсминца, который несся на всех парах к Коллизео. Изирра, скалясь, фыркала при особо хорошо удавшихся маневрах.
- Ох-хо-хо! – серия взрывов вспенила воду в большом водоеме выше по течению речушки.
- Госпожа Изирра, вы бы подальше стреляли, - попросил Гзирр, - а то в нас попадет…
В них не попало, Изирра увела БДК в сторону, стрелять по каменной гряде, но предыдущее попадание разрушило естественную запруду, и вода из водоема мощным потоком хлынула в реку. Речушка в считанные секунды вышла из берегов и даже подмыла берег, на котором стояли рептилоиды. Им пришлось отодвинуться, чтобы не рухнуть в реку вместе с оползнем – часть берега с грохотом обрушилась вниз. Через час вода сошла, и уровень воды понизился. Изирра с воодушевлением громила несчастную планету, Гзирр подглядывал в монитор, и они оба не сразу учуяли опасность. А когда запах озона стал таким резким, что оба они оторвались от экрана и в недоумении огляделись, было поздно бежать к капсуле.
- Эт-то что еще такое? – с отвращением спросила Изирра. – Гзирр, разгони их, у меня эсминец на хвосте.
Вокруг них кольцом стояли, переливаясь, сумеречные фигуры, отдаленно напоминающие клубы дыма или тумана. Они извивались, сверкая красными, зелеными и синими искрами. И сжимали кольцо. Гзирр снял лазерную винтовку с предохранителя, и широкий луч ударил по «сгусткам», пробивая в кольце брешь. Туманные лоскуты, извиваясь, ускользали от убийственного луча, попавшие под него испарялись с громким шипением.
- Изирра, стреляйте! – зарычал Гзирр, водя винтовкой из стороны в сторону. Но он не успевал, не успевал! Он услышал по внутренней связи дикий вопль начальницы, обернулся и увидел страшное: Изирра билась на земле, выронив кейс, судорожно сучила ногами, а под закрытым щитком шлема уже не было ее лица, там копошилось что-то мерзкое, желеобразное и искрящееся.
- Гррррра! – завопил Гзирр и, поливая из лазерной винтовки мерзких тварей, кинулся прочь. Хмара накрыла его, но он, рыча, продолжал нажимать на курок. Еще шаг – и он сорвался с обрыва, полетел, кувыркаясь, в реку, ушел под воду, и там его настигли. Медленно, неотвратимо влезал под щиток туман. Запах озона стал невыносимым, светящаяся жидкость заполнила его ноздри, рот, глаза. Страшная резь в глазах, и Гзирр перестал что-либо видеть, начал захлебываться, задергался в конвульсиях и умер, не выпустив из рук лазерную винтовку. Палец так и свело на крючке, и он стрелял, пока не высадил весь заряд, испарив воду вокруг себя, поджарив водоросли.
Зря рептилоиды пожадничали. Имперские скафандры хмару не пропускали.
Сара, получив последнюю информацию от разведчика, ввела свою яхту в подпространство. Последние поступившие сведения ее порадовали – хитрый план по выманиванию русского эсминца полностью удался, эсминец попался на удочку и летел к Коллизео разбираться с поливающим огнем несчастную планету пиратским десантным кораблем. Катер («Троянский конь», так назвала его начитанная Сара) с восьмью хомо на борту летел к базе. Когда яхта вынырнет из подпространства, для них все будет кончено, хотя пока они ничего не знают.
- Приведите пленника, - велела Сара своего адъютанту, в последний раз собственноручно проверяя свое любимое детище – глушилку, позволявшую на определенном расстоянии от корабля сначала «оглушить» его – воздействовать на системы управления и жизнеобеспечения, отключить их, а затем переключить управление на себя. Переключить управление на себя иногда удавалось только в рубке самого корабля, а иногда и удаленно. Все зависело от уровня защиты жертвы.
Ввели Давида. Сара с удовольствием отметила, что бывший муж осунулся, сгорбился и без бороды имеет совершенно жалкий вид неудачника. Особенно порадовали ее скованные ноги пленника. «Вот пнуть бы тебя и посмотреть, как ты будешь ползать по полу, пытаясь подняться со связанными руками», - подумала она.
Давил напомнил Саре ее первого мужа, Ефрема. Даже сердце защемило, так неприятно было вспоминать свое убогое прошлое полурабыни этого дегенерата… Не хотела Сара Бахрейм вспоминать прошлое, но это сходство…
Сара лучше всех в школе знала математику и всерьез увлекалась программированием. Начала с высших языков и докопалась до машинных. «Если бы она была мальчиком, это могла бы быть гордость нашей фаронской семьи», - говорил ее тьютер отцу Сары.
- Да, она девочка, - поджав губы, ответил отец. – Как я это упустил? А вы? Вы-то зачем ее продвигали в этом направлении? – набросился он на тьютера и директора школы.
- Она сама, - это было все, что смогла промямлить директриса.
Победительница международных соревнований программеров Солнечной системы, призер IT-игр Империи, лучшая ученица школы - перед Сарой, казалось, открыты все двери в Ойкумене. Но она родилась фаронской девочкой, и никому не было дела до ее блестящих аналитических способностей. Она создавала программы, внедрение которых могло озолотить не одну IT-компанию, но ее, школьницу, никто не принимал всерьез. «Она всего лишь играет», - успокаивала ее мать бушевавшего папу, доказывавшему, что удел женщины – это только семья.
А Сара даже не предполагала, что ее увлечение математикой и программированием вызывает такую бурю в семье. Она гордилась своими успехами. Учиться лучше всех в школе – разве это не достижение? И, главное – лучше мальчишек. Ни у кого не было столько баллов по математике. Никто из их школы не побеждал на олимпиадах и соревнованиях программистов. И Сара, конечно, мечтала учиться дальше. Ее школьный тьютер (наставник) подобрал для нее заочный университет, куда ее принимали без экзаменов. Казалось – вот ее путь, прямой и честный путь христианки, заработок для себя и семьи, честь и слава острова Фаронов.
Да, она понимала, что ее фамилия будет стоять последней в списке авторов работы, которую сделает она, но разве это было важно молоденькой девчонке? Получать результат. Делать программное обеспечение, которое начинало работать с первого запуска, оперативно отлавливать баги, упрощать схемы, находить неожиданное элегантное решение задачи – вот это было ужас как интересно!
Но учиться дальше ей не пришлось. Брат Старшего отца их семьи Ефрем Бахрейм взял ее в жены. А, поскольку он был следующим Старшим отцом, то ему надлежало поддерживать фаронские традиции в семье. Так что, Сарочка – кухня, дети и церковь – и ничего более. «Может быть, он одумается? Ведь я могу быть полезной, приносить деньги в семью, и потом – ведь это моя жизнь, мой талант, в конце концов!»
Сразу после свадьбы Ефрем забрал у Сары компьютер и велел не забивать голову ерундой. Когда у них полетела система «Домашний интеллект», и ее не смогли починить пришедшие на вызов системщики, дом наполнился зловонием – ароматизатор воздуха работал явно в обратную сторону. Плюс вода то текла, то нет, то кипяток, то сразу ледяная струя. А чего стоила ночка с системой отопления, решившей, что за стенами – лютая стужа, это в тропиках-то!
Сара робко сказала, что, кажется, она знает, в чем причина поломки и готова ее устранить. Ефрем, привыкший к комфорту и страшно злившийся на ремонтников, оборал ее, ударил и сказал, что она не должна даже заикаться об этом, ее бабье дело – заниматься домом. Тогда Сара заплакала в первый и в последний раз в своей взрослой жизни. Неделю жили в зловонии и без воды, потом им поставили новую систему, а поломанную выкинули на помойку на заднем дворе. Сара полезла туда ночью и забрала уцелевшие платы. Так же, тайком, она выпросила у брата старый компьютер и потихоньку обзавелась «железом», позволившим продолжить занятия самостоятельно. Это была ее настоящая жизнь. А остальное… остальное казалось молодой женщине игрой – игрой в жену странного, не родного человека, игрой в послушную дочь и покорную невестку, игрой в приветливую хозяйку дома…
Поймала ее свекровь.
- А что это Сара на чердаке денно и нощно пропадает? – недовольно спросила она Ефрема. – Я сегодня попросила ее потушить капусту для пирога, так она все время туда отбегала, начинка сгорела, мне пришлось заставить ее переделать…
Ефрем подловил Сару, когда она после обеда поднялась наверх и вломился на чердак. Сара установила сигнализацию и успела закрыть старый комод, в который была вмонтирована техника. Но Ефрем, рассвирепев, разломал мебель, обнаружил следы преступления, избил ее за непослушание и спустил по лестнице вниз.
Это было хуже всего. Сара была беременна, ударилась о ступени и в результате потеряла ребенка. Она даже не понимала, что с ней происходит – ее заперли на чердаке, где она рыдала, обнимая свой разломанный комодик. Когда началось кровотечение, она страшно испугалась, стала стучать в дверь, звать на помощь. Но никто не пришел. Злой Ефрем и свекровь сидели в столовой и пили чай с капустным пирогом. Они слышали, конечно, Сару, но свекровь, поджав губы, закрыла дверь в коридор:
- Ишь, какая своенравная! Ничего, пусть поплачет.
- Может, посмотреть, что с ней? – спросил Ефрем.
- А чего смотреть? Пусть перебесится, будет к утру, как шелковая.
К утру вызывали врачей и спасали жизнь Саре. Она чуть не умерла от потери крови. Потом началось воспаление, ее долго лечили, но больше детей вынашивать она не могла. Свекровь до самой своей смерти попрекала ее этим:
- Вот, даже родить не смогла! – рассказывала она приятельницам. О причине выкидыша все знали, но перечить даже не пытались.
Сара потеряла все – и настоящее, и будущее. Жизнь стала бессмысленной, а веру Сара тоже утратила.
- Ты мне не помог? – спросила она Всевышнего как-то ночью, пытаясь осознать, как же ей быть дальше. – Не помог. Значит, тебя нет.
Она и в самом деле «перебесилась» - стала, как все, свекровь могла быть довольна. Но мнение родни ее перестало интересовать. От нее требовалось притворство? Прекрасно, она стала лицемеркой. Через год она с улыбкой прошептала мужу на ушко:
- Ефрем, мне нужен компьютер, мне так скучно одной по вечерам.
- Ты опять за свое? – прикрикнул было супруг.
- А ты не хочешь, чтобы я рассказала Старшему отцу и всем-всем-всем, что ты по вечерам играешь на деньги у Абрамчика?
Ефрем лишился дара речи. Это был удар! Азартные игры, тем более на деньги, были категорически запрещены у фаронов. Клуб для скучающих мужчин организовал Абрам из семьи Винштейнов. Туда входили только избранные, и Ефрем в их числе. Но то, что могло сойти с рук обычному фарону, не сошло бы будущему Старшему отцу. Ефрему захотелось придушить Сару сейчас же, но он собрался с силами и шепотом же спросил:
- Что тебе нужно?
- Список вот, - Сара вынула из-под подушки листок бумаги.
- Хорошо, только молчи!
- Молчу, как рыба об лед! – радостно подтвердила Сара. – Да, милый, Абрамчик жулит тебя в вирту-рулетку, могу тебе рассказать, как…
Так Сара добилась своего – ее оставили в покое. Но радости в жизни все равно было мало. При виде беременной женщины у нее заходилось сердце, в ней просыпалась страшная зависть и, как следствие, ненависть. Она старалась не выходить из дома, потому что было невозможно пройтись по улице городка и не наткнуться или на беременную с бессмысленно-сияющей улыбкой, или на мамашу с сопливым младенцем, или на стайку детишек, но тут на ее голову свалилась сначала молодая жена Ефрема, умершая в преждевременных родах, а потом и Эсфирь. А остальное…
Сейчас Сара даже почувствовала что-то вроде жалости к Давиду: «Никогда ты не увидишь своих детишек, - подумала она. – Я не могу тебя отпустить… впрочем, когда все кончится, попробую отдать тебя хорошему специалисту, может, он сумеет почистить твою память? Хотя после этого обычно лишаются рассудка».
- Давидик, вот посмотри сюда, вот, на большой экран гляди! – в центре рубки возникло изображение. Море, лайнер. Давид застонал.
- Нет, ты не стони и не скули, меня не проймешь. Смотри.
Изображение лайнера увеличилось, и Давид увидел сверху детишек, резвящихся в бассейне на верхней палубе и нескольких взрослых. Элис он узнал сразу.
- Это, мой дорогой бывший муж, съемка со спутника министерства обороны Земли. Это военный спутник. Да, это – запись, но в чем проблема? Я могу попросить, и мне пришлют пароль входа в их систему, и минут через семь я смогу его активировать, и он превратится из спутника наблюдения и связи в то, чем он на самом деле является – элемент системы обороны, вооруженный до зубов. Одного выстрела по лайнеру хватит, чтобы превратить его в пылающие… так, держите его! – Давид в отчаянии рванулся к ней, забыв о связанных ногах, упал и разбил подбородок.
- Я не договорила, эй! Это – плохой вариант, - продолжила она, глядя в глаза Давиду, поставленному на ноги рептилоидом. – Есть хороший вариант. Мы сейчас выходим из подпространства в районе базы «Ария-7». Конфетка внутри ждет меня. Ты меня ведешь сразу, куда нужно, где я могу забрать оборудование и ваш самый главный секрет, понял? И я оставлю тебя на этой базе. И вали к своей Элис. Все понял?
- Я понял, - Давид кивнул головой. – Сара, умоляю тебя, не трогай их… там же дети… И потом, Сара, как ты можешь забрать это с собой?
- А вот ты мне и подскажешь, как! Наденьте ему намордник, надоел! – скомандовала Сара. Звиррс был рядом, и он был уверен, что они отправились за технологией выращивания алмазов, отличающихся от природных разве что гигантскими размерами – русские, как сказала Сара, научились выращивать очень большие экземпляры… А пока Звиррс не увяз в драке с имперскими десантниками на базе, он не должен ничего подозревать, не должен сомневаться.
- Выходим из подпространства… - Сара и Звиррс замерли в своих креслах, Давида усадили на место второго пилота. – Готовьсь принять информацию!
- Готова, - миниатюрная самка-рептилоид напряженно вглядывалась в пустой пока экран.
- Ай-я-а-а! – дико завизжала Сара. – Давай!
Они вышли у планеты Коллизео и понеслись к «Арии-7». Все решали секунды. Яхта «Безумная Сара» пряталась в тени планеты, и эсминец не видел ее.
- Что там?
Офицер связи докладывала:
- Наш БДК нанес ракетные удары по планете Коллизео и продолжает совершать маневры, отвлекая эсминец русских. Эсминец движется к нему, через пятнадцать – двадцать минут достигнет зоны прицельного огня по БДК.
- Похоже, они захватили наживку, госпожа! – Звиррс не смог сдержать ликование.
- Катер?
- Катер… катер выполнил свою задачу – подошел к «Арии-7» и взорвался.
- На абордаж! – закричала Сара, заставив яхту в один прыжок достичь максимальной скорости. Всех вдавило в кресла. «Безумная Сара» понеслась к станции «Ария-7». Пиратский десантный корабль, на тот момент еще управлявшийся Изиррой, ударил по имперскому эсминцу. Игра вступила в спрогнозированную стадию.
Когда «троянский конь» наконец состыковался со шлюзом «Арии-7» (вел катер малоопытный кок), Кирилл вскочил и кинулся открывать люк. Всю дорогу от Коллизео до «Арии-7» он судорожно решал, что делать – послушаться Сару и первым выбежать из катера или, наоборот, не спешить? Что она хочет? Погубить его, подставив первым под выстрелы имперского десанта? Зачем? Он знал о Саре и ее проделках гораздо меньше остальных хомо. Может быть, она боится Шрейсса – кто знает, какие у них там отношения, а он, Кирилл, ублажал ее всю ночь… Так ничего и не придумал кроме одного: выходить ему так и так первому, так что лучше выскочить и сразу падать на пол, катиться куда-нибудь к стене шлюза, чтобы не попасть под огонь. Так он и сделал, и под крики товарищей:
- Эй, ты куда, стой! Команды не было! – открыл люк и по низу выскользнул на карачках в шлюз, упал, пополз к стене, и тут-то рвануло. Кирилл увидел только пламя перед щитком, взрывная волна ударила по нему, впечатала в стену, к которой он так стремился, и он потерял сознание.
Катер был начинен взрывчаткой от души. Направленный взрыв разнес его в клочья и повредил обшивку станции, оторвав от внешней стены изрядный кусок и повредив люк шлюза.
За четверть часа до взрыва за приближающимся катером наблюдали командир станции «Ария-7» подполковник Семен Федорович Топаев и командир десантной группы, оставшейся на станции, капитан Гао Юн. Офицер связи Оксана Зайцева пыталась связаться с катером.
- Ну что? – спросил подполковник.
- Все то же, товарищ подполковник. Катер глухой и немой, только сигнал SOS подают.
- Все люди по-прежнему живы?
- Живы.
- Наши скафандры не идентифицируются?
- Нет, товарищ подполковник. Одно можно сказать наверняка: все восемь человек живы. Пилот неуверенно как-то швартуется…
- Может, подстава, товарищ подполковник? – спросил капитан Гао Юн, наблюдая за катером. - Бортовой номер будто акула сгрызла, с борта содрана краска.
- Может, подстава, но люди все равно остаются людьми. Мы не можем не оказать им помощь.
- Группа десанта, подготовиться! Подойти по коридору в шлюзу номер пять, внутрь не входить, полная боевая готовность! – дал команду Гао Юн своим людям.
В разговор ворвался голос Ивана:
- База, это Иван Ордынцев. Тут такая ситуация… Кэррол общалась с Тзеньянном, с мнемоусилителем, и он, как я понял, умудрился прочитать мысли наших гостей. Мысли… недобрые!
Возникла пауза, во время которой катер сумел с третьей попытки пришвартоваться к люку шлюза.
- Да уж… - протянула Оксана. - Сообщение принято, капитан Ордынцев! Обязательно примем меры! Возвращайтесь!
И в этот момент станция слегка вздрогнула и замигали красные аварийные сигналы. Мелодичный женский голос произнес:
- Тревога! Тревога! Аварийная ситуация в пятом шлюзовом отсеке! Тревога красного уровня! Всем службам занять свои места!
- Что за?... Катер взорвался!
- Группа Симоняна, что у вас?
- Нормально, товарищ капитан! Все живы, внутренняя стена шлюза слегка погнулась в двух местах, но держит!
- У вас три минуты до закрытия поврежденного отсека! Войти в шлюз, убедиться, что живых нет! Мы не видим ничего, камеры и сенсоры в шлюзе повреждены взрывом! Выполняйте!
- Слушаю! Заходим, быстрее! Две минуты!
- Здесь человек! Один есть! Похоже… живой!
- Вытаскивайте его! Еще кого видите?
- Нет, только… черт, чья-то голова…
- Уходим, уходим! Товарищ капитан, шлюз осмотрен, эвакуирован один человек, повреждения его скафандра только внешние, маячок зеленый! Скафандр… гражданского космофлота, имперский.
- В медчасть его… Все вышли? Закрыть отсек! – скомандовал Топаев, и поврежденный отсек начал медленно закрывать торцевые люки и люк в центральный коридор, изолируясь от станции.
- База, база, что у вас? Я – Иван Ордынцев! – Иван вызывал станцию, наконец ему ответили:
- У нас красный уровень! Этот катер взорвался, разгерметизация отсека! Блокируем поврежденный отсек! Ах, чтоб тебя! Пираты!
Последняя фраза относилась к роскошной серебристой яхте, стремительно приближающейся к базе. Открытые оружейные порты были красноречивее любых слов.
- Ах, чтоб тебе! Красный уровень! А инструкция-то где? Что нам-то делать? - испуганно поскуливал Питер Корн, пытаясь привлечь внимание профессора, с головой ушедшего в анализ быстро меняющегося состояния Тзеньянна.
- А? Угу… да плюньте вы на инструкцию! Вы посмотрите, что с Тзеном!
- У нас красный уровень опасности!
- Он… он эволюционирует с небывалой скоростью! Он уплотняется на глазах, искры больше, разряды сильнее, он движется гораздо быстрее и… о, доннерветтер*! Тзен обретает формы…
- Доннерветтер, пираты! – завопил в ухо профессору Хансу Сандельсону его
ассистент.
Профессор наконец оторвался от мониторов и услышал о проблеме.
- Мне все равно, - глядя сквозь Питера, сказал Сандельсон. – Такое событие, как там, - и он махнул рукой в сторону экрана, на котором было видно, как резвится Тзеньянн, - бывает раз в тысячу лет. И никакие пираты меня не отвлекут от изучения и созерцания. А вы… вы пойдите, водички попейте. Или чего покрепче! – и он вернулся к работе. Питер Корн в отчаянии схватился за голову и тоже припал к экрану монитора. Бежать со станции все равно было некуда.
Николай выслушал отчет о проверке скафандров и направился к карантинному шлюзу, где проводилась проверка. У лифта стояли и отчаянно спорили Алан Скотт и Билли Дженкинс. Николай задержался и вслушался в разговор.
- Нет, должен идти я! – говорил Билли. – Только я умею общаться с Гарри, а без Гарри нам не суметь оперативно договориться с нашей протоплазмой!
- Билли, а вам не кажется, что здесь в сотню раз больше людей, и именно они не могут остаться без вас, раз уж вы себя позиционируете, как переводчика протоплазмы? – отвечал Скотт.
- Интерпретатора, если уж на то пошло! – поправил его Билли. – Это вы, уважаемый, являетесь руководителем сего богоугодного заведения, и вы лучше всех знаете, как что тут чудом работает, и без вас там обойдутся, а тут – нет! Если вы сгинете, кому от этого станет лучше? Нет, я убежден, мне идти!
- А вы, будьте любезны, не забывайте, кто ваш начальник! – обиделся Скотт.
- А мой начальник… мой начальник, если угодно – Гарри Хаймер! – воскликнул Билли и испуганно замолчал. Замолчал и Алан, не имея, что возразить.
- А куда вы оба собрались? – спросил Николай, подойдя поближе.
Оба руководителя удивленно посмотрели на Николая.
- Как куда? С вами, спасать десантников! – ответил Алан Скотт, как старший.
- А… вы… вы в чем… в какой одежде собрались? – оба были одеты в видавшие виды рабочие комбинезоны и многократно чиненные ботинки.
- У нас есть скафандры! Легкие, конечно, но мы их проверяли, это скафандры защитные, для работы в опасных…
- Понятно, понятно! Био-химио-радиационная защита. А вы когда-нибудь попадали в этих скафандрах в боевые условия? Нет? Там время не на секунды идет, а на доли секунды. Если у вас нет опыта, я вас не возьму. Потому что нам предстоит нести пятерых наших, а если вы пойдете – еще и вас в придачу. Все. А вот и ваш ворон, Билли!
Из лифта вылетел ворон Гарри, сел на плечо Дженкинса и принялся нетерпеливо постукивать по пластинке, закрепленной на плече ученого, как погон – мол, давай, скорей, интерпретируй! Билли быстренько вытащил из кармана самодельный мнемоусилитель, настроил его на максимальную чувствительность – «сгустков» поблизости не было и начал вслушиваться, глядя ворону в глаза. Вокруг передвигались люди, информация на настенных табло дублировалась голосовым объявлением, шумел допотопный лифт – Билли «слышал» только Гарри. Наконец он закрыл глаза, снял усилитель с головы, посидел полминутки молча – «переводил», видимо, полученную информацию и, наконец, сказал:
- Так. Коллеги, насколько я понял, инвазоры вылезли из своего логова и направились вверх по течению реки. Больших скоплений «пальцы» не ощущают. Также «пальцы» сообщают, что животные убрались подальше из этой зоны или попрятались. Путь свободен! «Пальцы» ждут вас в конце тоннеля, выходящего на поверхность недалеко от реки!
- Я пошел, - Николай повернулся, но тут ворон Гарри ловко перепрыгнул, помогая себе крыльями, ему на плечо. Николай аж присел и удивленно обернулся к Билли. Тот выглядел озадаченным.
- Гарри, видимо, хочет пойти с вами…
- Ну и отлично! Гарри, Гарри, ты отличный парень! – Николай погладил пальцем спинку птицы. Гарри постучал по верхушке шлема Николая.
- А, хочешь сказать, будем с тобой переговариваться морзянкой?
Ворон кивнул головой.
- Удачи! Будьте на связи, а мы подготовим больничные койки и операционную! – напутствовал Николая Алан. – Билли, распорядитесь и возвращайтесь ко мне, будем выпускать команду из тоннеля и наблюдать. Насколько это в наших силах.
- Надеюсь, что связь удастся восстановить! – ободрил их Николай и направился с вороном на плече к лифту.
- Ох ты ж! – воскликнул Поль, оглядывая остатки антенны, обеспечивавшей связь базы на Коллизео с внешним миром. – Как будто стадо горилл тут порезвилось!
Верхние этажи базы представляли собой плачевное зрелище. В прошлом двухэтажное приземистое здание, в котором комфортно размещались полтысячи человек, выглядело как многовековые руины, заросшие зеленью. А антенна – отдельно стоящая башня – была разодрана в клочья. Ни одной целой панели, ни одной сохранившейся сотовой плиты, все провода сорваны и перекручены. Лицо у Лизы вытянулось:
- Это я год буду собирать и то вопрос, соберу ли…
- Я же говорила, - уныло вздохнула Галя. Далеко послышались разрывы.
- Никак не угомонятся, - констатировал Петр. – Выпустим робота? Давай-ка, голубчик, покажи нам картинку, - и с этими словами он достал из нарукавного отделения робота-разведчика, того самого, которого унес с собой ворон Гарри. – Давай, и смотри, не попадись!
Лиза и Поль перебирали разрушенную антенну в надежде найти хоть что-нибудь, что уцелело.
- Вот парочка, пожалуй, вполне подлежит восстановлению, - Лиза отрыла два чудом сохранившихся блока. – Давайте еще поищем!
- Ребята, идите картинку смотреть! – позвал их Петр. Лиза, Галина и Поль с удовольствием выбрались из груды переломанной техники и подошли к нему.
На шкарме Петра (мониторе, вмонтированном в грудную часть скафандра) они увидели привычную картину: синее небо, бескрайние леса, горы вдали. Привычную, да не совсем. На небе четко были видны две ярко-белые мигающие и хаотично движущиеся звезды.
- А это бой в космосе, между прочим! – напряженно произнес Петр. – Кто-то отбомбился по Коллизео, кто-то решил его проучить. Наш эсминец гоняет пиратов?
- Наш эсминец… - ты уверен, Петр? – спросила Лиза.
- Наиболее вероятно, не так ли?
- Но если это – наш, имперский эсминец, он же может поймать сообщение от робота-разведчика, если робот вызовет его и передаст им сигнал?
- Да, может…
- И ведь пираты, даже если поймают сигнал, не расшифруют его сразу?
- Лиз, ты гений! – бережно обнял ее Поль. – Ты сможешь?
- Вот это я смогу! – радостно улыбнулась Лиза. – Петр, дай мне код входа в систему робота-разведчика!
Имперский эсминец, подлетевший к Коллизео, имел возможность проанализировать действия БДК, принимавшего ранее участие в нападении на имперский корабль, везший на «Арию-7» ученых. Да, это был он. Теперь пират взялся за необитаемую планету Коллизео. Планете досталось: не имея какой-либо понятной русским цели, БДК дубасил ракетами по поверхности планеты, совершая довольно замысловатые маневры. Какое-то время он уходил от эсминца, совершая убийственные по перегрузке пируэты, потом дал деру по прямой, а потом сделал петлю и дал залп по эсминцу русских.
- Что он хочет-то? – отдав команду включить максимальный уровень экранной защиты, спросил командир эсминца, капитан первого ранга Ираклий Георгиевич Леонишвили. – Ну ладно, сейчас получит, – и корабль дал ответный залп, поглощенный защитным экраном эсминца.
«Дуэль экранов» продолжилась с четверть часа, бывший имперский БДК совершал однообразные резкие маневры, пытаясь подловить имперский эсминец, пробить защиту, но командир знал свое дело. Все атаки были отражены, ценой потери четверти мощности экранов. Эсминец выбрал точку в БДК и старался попадать именно в нее – в экран, защищающий двигательный отсек, сам же уворачивался и подставлял то один экран, то другой, но скоро БДК повернулся кормой и помчался в сторону точки входа в подпространство. Эсминец направил в его сторону парочку залпов, чтобы «подогнать», но вдруг десантник повел себя очень странно – он проскочил вход в подпространство и на полном ходу, не меняя направление движения, помчался куда-то вдаль. В этом направлении был только красный карлик. Эсминец кинул еще несколько плазменных «стрел», снизив мощность защитных экранов противника до мизерных тридцати семи процентов и погнался вслед. И тут командира эсминца вызвал офицер связи.
- Ираклий Георгиевич! Какой-то слабый сигнал с планеты!
- Что за сигнал?
- Идентифицируется, как робот-разведчик имперской внешней разведки, товарищ капитан первого…
- Чего-о-о-о? Стоп машина… Притормозим-ка… Отслеживать десантник пиратов! Расшифровать можете?
- Сейчас… Вот: «Я – Петр Сомов, номер удостоверения…» совпадает с номером Петра Сомова, следовавшего к нам на «Арию-7», товарищ капитан!
- Да, у него были такие роботы в комплекте, и?
«Прошу выслать помощь. На Коллизео обнаружена база «Ария-8», считавшаяся утраченной. Около полутора тысячи человек. Связь возможна только через робота-разведчика. Люди на подземных этажах здания базы. Я и трое из моей группы находимся на поверхности. Прошу вызвать помощь. Координаты… И повторение, товарищ капитан первого ранга… Они живы!»
- Выслать на планету Коллизео большой катер с…. сколько их? Полторы тысячи? – с десятью десантниками, врачом и связистом. Мы же продолжаем преследование пиратского корабля. Отправьте Сомову ответ, пусть ждут!
Глава 15. Николай.
Николай, с вороном на плече, вошел в карантинный шлюз. На полу стоял огромный бак, наполненный водой. Шланги, лужи на полу, искрящееся облако около стенки – да, проверка была выполнена. Осталось пройти тестирование ему. Команда спасателей – четверо десантников в мокрых легких десантных скафандрах – подошли поближе. Николай оглядел своих парней: Ахмед, Карл, Леон, Федор. Они выжидающе смотрели на командира.
- Все прошли проверку?
- Так точно, командир! – ответил за всех Ахмед. – Вот, для вас водичку оставили…
- Ребята. Давайте здесь, на берегу… Ситуация неопределенная. Из разведки у нас только вот, - он кивнул головой в сторону протоплазмы и наш робот - разведчик. Мы даже не знаем, живы ли наши люди. Но они бы пошли за нами, окажись мы на их месте.
- Да что там, товарищ капитан… Понятно, пойдем и мы!
- Определенно одно: полная неопределенность! Не впервые!
Николай улыбнулся:
- Я другого и не ждал! Гарри, слезай! Мне пора окунуться… - Николай спустил ворона на пол, закрыл щиток шлема и направился к резервуару.
Алан Скотт и Билли Дженкинс пришли попрощаться, когда Николай «принимал ванну». Ворон Гарри вспрыгнул на подставленное плечо Вильяма. Дженкинс, поглаживая нахохлившуюся птицу, шепнул ему:
- Гарри, ты уж береги их…
Ворон клюнул его в плечо.
- Не сомневаюсь, не сомневаюсь! Гарри… сам будь осторожен! – в ответ ворон важно кивнул головой и, спрыгнув на пол, начал прохаживаться, наблюдая, как Николай, пройдя тестирование на водонепроницаемость, выбирается из резервуара. Выбравшись, он встряхнулся, как пес и подошел к мерцающему облаку.
- Ну что, теперь тест с вами? – спросил он и окунулся в мерцающий туман. Колышащееся облако окутало его, мельчайшие частицы пытались найти малейшую трещину, но ничего не вышло. Облако “отхлынуло” от Николая, он поднял щиток шлема, подошел к Алану и Билли.
- Я готов! Шесть куполов? Разведчик?
- Всё на месте!
- Мы готовы.
Его команда выстроилась позади своего командира.
- Удачи, господа! - у Алана Скотта от волнения сорвался голос, он закашлялся. Пока Билли раздумывал – уместно ли обниматься или достаточно пожать руку уходящим, ворон Гарри сел на подставленную руку Николая, а сам командир выпрямился, приложил руку к шлему:
- Разрешите приступить к выполнению задания?
- Да, с Богом! – прочувствованно ответил Алан Скотт.
- Выдвигаемся! – скомандовал Николай, и группа подошла к люку. Медленно люк поехал в сторону. Пустой коридор. Сканирование выдало оператору предварительный результат – “коридор чист, пространство вокруг внешнего выхода на поверхность не представляет опасности”.
- Выход разрешен! – прошло объявление и по внешнему динамику, и высветилось сразу на нескольких табло. Группа вышла и направилась вверх по коридору.
Командир группы Николай Колесников был типичным русаком. Такие, как он – светло-русые, кудрявые, с выраженными острыми скулами – в изобилии рождались в древности на юге Руси – на курской земле, на русской стороне Гребня (Кавказских гор). Роста он был невысокого, крепкий, цепкий. Его хобби – альпинизм – толкало Николая на подвиги. На каждой планете, на каждом месте дислокации его глаза искали скалы – место, где можно “полазить”. Он изучал рельеф понравившихся скал, планировал маршрут. Потом, в свободное время, добирался до “объекта”.
Он “ходил по маршруту” по старинке – вбивал крюки, закидывал страховочный шпагат, фиксировал себя сам. Из снаряжения – только защитный жилет, рация, молоток, шпагат, крюки и карабины. Никаких мономолекулярных нитей, застывающих при “выстреливании”, никаких коконов, опутывающих человека в случае падения со скалы. Это был его личный бой с незнакомой горной породой, с не пройденным ранее маршрутом, со скалой – только он и недобрая природа. Иногда приходилось ночевать посередине маршрута – тогда он натягивал армейский гамак, крепя его на вбитых крюках. Ел и пил «на весу».
Сейчас он стоял во главе левой группы, около ступеней в конце тоннеля. Он смотрел на открывающийся над головой люк, как на неприступную скалу – оценивающе, прищурив глаза. Это был его новый бой. Ему приходилось, и не раз, снимать пострадавших туристов со скал. Довелось вытаскивать из ледяной трещины застрявшего альпиниста – вися на шпагате, выплавлять лед вокруг его намертво застрявших ног. И вот теперь тоже предстояло спасти людей. Пройти сквозь ад, сохранить команду и вытащить оставшихся в живых товарищей.
Правая группа – Ахмед, Леон и Федор – один за другим бесшумно выскочили на поверхность, залегли, выпустили разведчика. Ворон Гарри сорвался вслед за ними и, хлопая большими черными крыльями, вылетел из-под земли и взмыл в небо. “Облако” выползло и, расплывшись, маленькими ручейками устремилось по направлению к реке. На поверхности и, особенно в пресноводной реке, толку от протоплазмы было мало. Несмотря на то, что ее “приучали” к воде без морских солей, она по-прежнему реагировала на пресную воду, как натрий – шипела, испарялась и взрывалась.
- Чисто! – доложил Ахмед. Николай и Карл вышли на поверхность. Люк закрылся. Быстро, почти бегом, насколько позволял буйно разросшийся лес, стараясь не создавать лишний шум, люди продвигались к берегу реки. Подключили экзоскелеты. “Плавили” бездымно коридоры в низких ветвях папоротника и зарослях лиан. Робот-разведчик, сопровождаемый вороном, несколько раз пролетел вдоль реки и завис над местом, где, предположительно, были люди в скафандрах.
- Картина маслом! – произнес наконец Николай, с изумлением рассматривающий видео, передаваемое роботом. И было чему удивляться. Еще вчера здесь была полноводная река со спокойным течением, зелеными берегами, со склонившимися к воде деревьями. А сейчас воду как будто слили. Уровень воды в реке снизился раза в три, берега обнажились, и на склоне, где обосновались инвазоры, смыло часть грунта. Николай заскрипел зубами. Инвазоры вырыли норы в ложе реки. Обвал срезал берег, как лопата срезает часть муравейника. Показались ходы, а в них… инвазоры запихнули несчастных космонавтов. Шлем и рядом ботинок, часть спины, какие-то измятые, искореженные элементы снаряжения.
- Николай, проверь… - тихо произнес Ахмед. Николай открыл защитный щиток врачиоли.
- Все равно пойдем! – упрямо ответил командир и включил режим “контроля своих”. Пока прибор улавливал сигналы маячков, диагностировавших состояние бойцов, в эфире стояла тишина. Наконец на мониторе врачиоли появились позывные команды, отправившейся в спасательную экспедицию, а рядом засветились ярко-зеленым имена членов группы. Через некоторое время Николай задал “поиск в радиусе пяти километров”. Робот-разведчик подлетел поближе к склону. Ни движения, ни нового ответного сигнала от маячков в скафандрах.
- Если они погибли, сигнал должен быть все равно, красный, а тут вообще никакого нет. – Николай вглядывался в изображение, передаваемое зависшим разведчиком. Захлопали крылья, и сквозь плотную листву прорвался ворон Гарри, сел на плечо Николая, призвал к вниманию, постучав по скафандру. Николай откинул щиток.
- Есть новости, птица вещая?
Ворон важно кивнул и принялся выстукивать морзянку.
- “Они возвращаются. Спеши.”
- Инвазоры возвращаются! Бегом! – группа сорвалась с места. Оставшийся километр бежали, уже не прячась, и успели до возвращения хозяев. На их берегу дежурило облако “своей” протоплазмы. Ворон опустился рядом. Казалось, они беседуют, как приятели – облако искрилось, Гарри поворачивал голову, осматривая противоположный склон.
Десантники быстро спустились к воде. Инвазоров не было. Вода была мутная, взвесь еще не осела. Люди начали переходить ее вброд. Подошли к изрытому склону. Николай поднял голову, скривил губы в злой ухмылке. Он был готов к покорению этого мокрого глинистого подъема. Робот поднялся выше – Ахмед направил его наблюдать за местностью.
- Карл, кидай наверх стропу, поднимайся, закрепи ее и брось нам “морковку”. Стой на страховке и разложи два сдвоенных купола, будешь принимать пострадавших. Ахмед и Федор, вы внизу, наблюдаете. Инвазоры, скорее всего, придут по воде. Леон, мы с тобой вверх, к ребятам! Гарри, отправь “пальцы” в обоих направлениях вдоль вашего склона на разведку.
Карл выстрелил вверх мономолекулярную нить, ее верхний конец упал на землю и буквально вцепился, впаялся по всей своей длине в грунт, траву, во все, к чему прикоснулась его верхняя часть. Десантник, одной рукой держась за нить, в другую взял лазерную винтовку и, дернув нить, начал подъем. Нить укорачивалась, поднимая его вверх. Оставшиеся внизу страховали, держа на прицеле оба берега реки. В конце подъема Карл ухватился за верхнюю кромку обрыва и выскочил на верх склона. Огляделся – никого. Верный ворон перелетел на его сторону и сел рядом. Карл скинул вниз трос с якорем на нижнем конце – «морковкой», якорь поймал Леон и втоптал в дно речки. Трос натянулся. Николай, держась левой рукой за трос, начал подъем по склону. Правая перчатка и оба ботинка работали в режиме «утюга» - нагретые до температуры обжига глины подошвы, носки ботинок и подушечки пальцев входили в глину, как нож в масле и сразу запекали ее, образовывая ступеньки. Леон с носилками, позаимствованными на подземной базе, поднимался уже по этим ступеням.
Вскрытые оползнем ходы жилища инвазоров облегчали путь наверх. Николай внимательно вглядывался в уходящие вглубь норы – не было уверенности в том, что все уползли. И куда? Что их спугнуло?
До первого десантника он добрался довольно быстро. Из мокрого земляного склона выступала часть шлема и нога в ботинке.
- Леон, похоже, тут сразу двое!
Леон, поднимавшийся следом, уперся в ноги командира. Николай перехватил правой рукой трос, перешел левее, пропуская Леона вверх.
- Давай-ка, выкапываем!
Держась одной рукой за трос, Леон сменил режим «утюг» на «саперная лопата» и принялся обкапывать землю вокруг скафандра, замурованного в глинистый берег. Николай страховал на случай нового обвала подрытого склона. Космонавт лежал на боку, лицом к ботинку. Леон прорыл берег на полметра вглубь и наткнулся на второй ботинок. Николай поднялся повыше и помогал откапывать плечи и грудь пострадавшего.
- Не видно, кто это? - спросил Карл.
- Нет, он щитком в ноги уткнулся, не разобрать! – ответил Леон, вгрызаясь в землю. – Черт, это задница!
- Ну и?
- А больше нет ничего…
- Что значит «нет ничего»? – холодея, переспросил Николай. – Скафандр разрушен?
- Непонятно… ноги вроде откуда надо торчат, а дальше нет ничего! Повреждений не чувствую!
А у Николая его десантник закончился в районе поясницы. До поясницы он был, а ниже – нет.
- Давай моего вынимать, у меня хоть голова… - Николай хотел сейчас только одного – чтобы инвазоры вернулись, и чтобы он собственноручно поджарил их всех лазером. Он закрепился на тросе и потянул фигуру в скафандре за плечи наружу. Ноги лежащего рядом почему-то тоже поползли следом, как будто были соединены. Леон страховал снизу.
- Носилки приготовь! – велел Николай, крепя к плечам неизвестного десантника страхующую мономолекулярную нить.
- Ноги тоже закрепи! – посоветовал Карл, выстреливая вниз новую страховку.
- Готово! – Николай вздохнул и медленно, аккуратно вытянул добычу инвазоров наружу. Вытащил – и обомлел. Он думал, что тащит две половины разных людей, а это оказался один человек в измятом, искореженном скафандре, сложенный пополам в районе поясницы. Не сумев вскрыть скафандр, твари решили запрятать добычу, и, видимо, так человек помещался в этом хранилище компактнее. Николай, подключив экзоскелет, держал на руках изломанную фигуру.
- Карл, мы поднимаемся! – наконец глухо произнес он и, задав всем страховкам и тросу «плавное движение вверх», поехал вверх по склону. Он уже узнал человека внутри скафандра. Это была Сьюзи, единственная девушка в их команде. Веселая Сьюзи со светлыми кудрявыми волосами, забранными в хвост «на работе», задорная спорщица Сьюзи, при любом удобном случае заключавшая пари, чтобы доказать, что она не хуже парней. Карл принял у Николая тело.
- О, дьявол… Это Сьюзи! – Карл вгляделся в искаженные болью черты девушки.
- Да… я вниз, там чуть выше еще скафандр просматривался. Положи ее в купол, попытайся выпрямить.
- Может, лучше до базы оставить?
- Карл, она мертва. Посмотри на маячок!
Маячок скафандра Сьюзи был темный. Николай скользнул вниз и не видел, как Гарри, смешно подпрыгивая, захлопал крыльями на Карла, вспрыгнул на плечи Сьюзи и принялся яростно стучать клювом по скафандру, пытаясь просунуть голову между грудью и коленями.
- Развернуть ее, что ли? – удивленно спросил Карл. Гарри оторвался от клевания скафандра и выразительно посмотрел на Карла, будто хотел сказать «Ну да, осел ты этакий!» Карл с усилием оттянул ноги от ее туловища. Скафандр был сломан, но не разрушен. Гарри запрыгну на грудь и ожесточенно продолжил клевать что-то над левой защитной грудной пластиной.
- Да что ты привязался к ней? Кыш! – Карл попытался согнать птицу, но тут произошло нечто неожиданное: скафандр в районе сердца взорвался фейерверком, Гарри отскочил, как ошпаренный, а по плечу Сюзанны проскользнула дымящаяся и искрящаяся змея, скатилась, разбившись на капельки, на землю и скрылась в траве.
- Карр! – каркнул ворон, расправляя крылья. – Карр! – и повернул голову, указывая на девушку. Карл взглянул и закричал:
- Николай! У Сьюзи зеленый маячок! Она жива! Мне нужен Леон с носилками, чтобы отнести ее в купол!
- Леон, иди!– приказал Николай, спустившийся ко второму фрагменту металла, который торчал из склона. Надо было торопиться. Инвазоры не появляются, но раз у Гарри появилась информация – «возвращаются» - значит, дорога была каждая минута!
Карл и подоспевший Леон переложили Сьюзен на носилки и бережно внесли в купол. У раскрытого входа они задержались – купол проверял входящих на наличие вредоносных объектов, и в нескольких местах скафандры всех троих «задымились» - купол что-то нашел и удалил доступными ему средствами. Носилки поставили на землю, и Карл спросил Николая по рации:
- Командир, мы внутри купола. Леону возвращаться?
- Нет, он пусть займется налаживанием переправы. Как Сьюзен?
- Пока без сознания.
- Это к лучшему. Подключись к ее скафандру, проверь ее состояние.
- Уже проверяю… Леон вышел! Так… Хоть что-то работает! Кислорода на двое суток, это хорошо. Система диагностики… так… вот, плохо: поврежден пояснично-крестцовый отдел позвоночника, травма тазобедренного сустава. Чтобы она не чувствовала боль, скафандр сделал анестезию нижней части тела и ввел ее в сон. Черт, лучше было не распрямлять ее, что ли? Я старался нежно…
- Карл, для нас главное – доставить ее живой на базу, не думаю, что транспортировка в «сложенном» состоянии была бы безопасной. Зафиксируй ее на носилках… Ах ты ж! Леон, держи его!
- Что у вас? – Карл выскочил из купола, подбежал к краю обрыва, посмотрел вниз. Николай раскачивался на тросе, Леон, стоя на одной ступеньке и держась рукой за страховку, пытался удержать второй рукой отчаянно лягающегося человека в скафандре. Ворон Гарри усиливал сумятицу, летая вокруг и громко каркая.
- Лягнул меня, как дикий конь! – Голос у Николая был веселый – один из его парней был жив и здоров! – Карл, подцепи его!
Карл, закрепив основание страховки на склоне, выстрелил нитью в спасенного. Нить прилипла к его скафандру, и чем больше он поворачивался, тем большая длина нити намертво сцеплялась с ним. Готово! Кто это, Ник? – спросил Карл.
- Тяни героя! А… это Фил! Фил, дружище, это мы! – мимо Николая проплыл спутанный десантник с вытаращенными глазами. Увидев знакомое лицо командира, он что-то закричал. Но Николай его не услышал – связь не восстановилась. – Леон, запускаем разведчика в пещеру!
Маленький робот влетел в ход, из которого только что вывалился Фил. Включил режим ночного видения. Для оперативности Николай смотрел картинку на шкарме Леона, а Леон – на его. Шкармом назывался экран на нагрудной пластине скафандра. Его можно было отстегнуть и поставить в удобное место, можно было повернуть и выставить горизонтально, но если рядом был кто-то из команды – обычно смотрели друг на друга. Ничего и никого – только прорытые ходы. В нескольких местах Николай заметил искорки, быстро исчезавшие в соседних проходах. Вот яркое пятно – но нет, это – всего лишь выход на тот же склон.
- Командир, Фил хочет что-то сообщить! – раздался в наушниках голос Карла.
- Командир, Николай! – голос Филиппа дрожал и срывался. – Нет больше никого… они позвали маммутов и заставили их давить нас… Они хотели так вскрыть скафандры, но только переломали и раздавили ребят, потом выкинули в реку… Нас со Сьюзен затащили сюда!
- А куда выкинули, не покажешь? – Николай старался говорить спокойно – это война, чего он только не насмотрелся за свою службу, но мысль о том, что ребят раздавили, как лягушек, была невыносима.
- Где-то здесь, недалеко от норы!
- Робот, назад! – приказал Николай. – Искать металл на дне реки! Ахмед, Федя, вы все слышали?
- Да, командир, - отозвался, как старший, Ахмед.
- Николай, как слышишь? – ворвался в эфир голос Петра.
- Нормально. Как связь?
- Лиза придумала хорошую штуку – отправила сообщение через робота-разведчика на пролетавший эсминец. Они были на грани слышимости, но мы успели. К нам летит их катер. Вам нужна помощь?
- Да, пригодилась бы – нам нужно перевезти человека с травмой позвоночника.
- Нашли?..
- Да, Сьюзен и Филиппа. Сьюзен тяжело ранена. Фил бодр и здоров… остальные погибли, с его слов! Ищем останки… Карл, переправа готова?
- Готова, командир!
- Возможно, нас подберет катер.
- Откуда?
- С нашего эсминца… нас нашли, все будет в порядке. Но по-хорошему нужно уходить, пока не вернулись инвазоры.
- Николай, сэр! Робот нашел металл на дне реки! – Леон указывал на робота, зависшего над ручьем, оставшимся от реки.
- Ахмед, проверьте! Гарри, ну что ты? Садись, поговорим! – ворон Гарри, метавшийся между притаившимися «пальцами» на противоположном склоне и лагерем Карла, настойчиво набивался на приглашение пообщаться. Сел на плечо и начал тукать по скафандру.
- Ты помедленнее, брат! – Николай вглядывался в происходящее внизу и не очень хорошо «переводил» сбивчивую морзянку. – Ну… «они»… они? Так… «они здесь». Кто «они»? Ахмед, нашли?
Ахмед опустился в воду на колени, передав винтовку Федору и, нащупав на дне что-то твердое, попытался поднять это. Бумм! Гарри изо всей силы клюнул Николая в шлем.
- Ты что? Пробьешь дыру, как я в космосе буду? Кто «они»? Наши ребята здесь, на дне реки, мне сказал Филипп!
Ворон, с сомнением оглядел Николая и продолжил настукивать.
- Мои бра… брать… братья… красно… красно что? Мои блудные братья… Ты про пальцы, что ли? Нет? Инвазоры?
Ворон кивнул, сорвался с места и взмыл вверх.
- Ребята, боевая готовность! Хозяева вернулись! – сказал Николай. – Леон, дуй вверх к Карлу.
Возвращение инвазоров было эпичным. Сначала десантники услышали трубный рев, и из-за излучины реки выскочил огромный маммут. Шерсть его переливалась, как будто он был в мыльной пене. Но это была не пена – это были его наездники - инвазоры.
- Ахмед, Федор! Выбирайтесь наверх, на склон, откуда спускались! Уберите маммута, им управляют инвазоры.
Маммут задирал хобот, трубил и довольно быстро приближался к команде Николая. Федор и Ахмед закинули на верх противоположного берега нитяные стропы, закрепились, и Федор взмыл вверх. Ахмед и успевший подняться по своей стороне Леон прицелились в маммута. Лохматый зверь несся к ним на всех парах, явно гордый своей миссией и порядком разозленный.
- Отпугните его. Подпалите морду, может, убежит, - сказал Николай, наблюдавший за развитием событий с середины высоты берега. Робот-разведчик, вереща, выскочил из норы наружу, Николай увидел на шкарме искрящиеся зигзаги, и вслед за роботом вылетела огненная змейка, не сумела поймать его и рухнула в воду.
Ахмед успел подняться наверх, когда случилось это. Река забурлила, заискрилась и поток воды фонтаном поднялся чуть не на высоту бывшего берега. Николая закрутило, но он, крепко вцепившись в страховочную нить, начал подъем. Выскочил на вершину склона, отряхнулся – искрящиеся точки облепили его, искали любые, самые маленькие лазейки, , но не смогли пробраться под имперские доспехи. Зато Николай добрался до них. Красное пламя вырвалось из дула лазерной винтовки, выжигая скопления светящихся тварей на земле. Трава обугливалась, земля запекалась, но инвазоры прилипли к его скафандру и не собирались покидать безопасное пристанище.
- Николай, зайди в купол, купол снимет инвазоров! – кричал Леон, кидая дополнительные нити, укрепляя переправу.
- Он не справится, пропустит что-нибудь внутрь, а там Сьюзен!
Ахмед и Федор тем временем подпалили шерсть маммуту. Это ему не понравилось, еще бы – Федор удачно попал по вытянутому вверх хоботу, а Ахмед несколько раз прошелся лазером по груди и передним ногам животного. Запахло паленой шерстью. Маммут взревел и яростно атаковал берег, на котором засели обидчики. Он ударился всей своей огромной тушей о склон, поднялся на дыбы, шарил хоботом по бывшему заливному лугу, но не преуспел. Маммут, не привыкший стоять только на задних конечностях, грузно опустился на привычные четыре, но поскользнулся и шлепнулся в остатки реки, подняв кучу брызг. Тут- то бедную животину и достали Федор и Ахмед. Два широких луча средней мощности прошлись по туше, сжигая шерсть и нанося болезненные раны. Маммут взвыл, поднялся и сбежал, стряхивая прицепившихся инвазоров.
- Инвазоры остались без поводыря! – крикнул Николай. – Леон, как переправа?
- Готова!
- Пока они не нашли новые глаза и уши, эвакуируем на тот берег Сьюзен!
- Может, лучше подождать катер с эсминца, командир? В куполе раненым ничто не угрожает!
Николай даже не успел ответить, как из воды взметнулась вверх куча искореженного металла, вперемешку с глиной. Инвазоры вышвырнули на берег раздавленные скафандры с его солдатами внутри. Николай похолодел.
Вспомнилась, промелькнула перед глазами история из его юности. Он с друзьями, совсем молодые еще были, отправились в горный поход. У демократов такие приключения назывались серьезно: «на выживание». А у этих безумных имперцев – просто горный поход. С элементами альпинизма.
Он тогда только начинал. Дело было на Земле, в заповеднике Архыз, на Кавказе. Устроились в долине реки Софии и решили сделать вылазки в несколько прекрасных мест, полазать по скалам, по снежникам, подняться на язык ледника. Продукты оставили в расщелине, в скале. Тщательно завалили ее камнями. Спрятали, одним словом. Не от людей, что там говорить – людям не жалко и подарить! От медведей, лис, горных козлов - их в заповеднике хватало. К людям они выходили редко, но случалось.
Вернулась группа через два дня. Уставшие, без задних ног, дошли до облюбованной поляны, мечтая полакомиться консервированной ветчиной и вареной сгущенкой – всем за два дня опротивели сублимированные “мясо по-флотски” и “паша перловая с говядиной”, да и сил не было на готовку. Даже на современной плитке, которую в шутку называли примусом, хотя она работала не на керосине, не на бензине, не на сухом спирте, как в древности, а на аккумуляторах постоянного тока большой мощности.
Пока группа ставила палатки (прообраз “купола”), Николай с товарищем вскарабкались по скале к расщелине, где они оставили заброску. Увиденное потрясло и возмутило. Какая-то злобная рука разобрала завал из камней, проникла в расщелину и вытащила все их припасы. Перед расщелиной был небольшой участок ровной поверхности, на котором валялись упаковки от шоколада, сублимированной “космической пищи”, вскрытые и измятые пластиковые тубы из-под крупы. Если бы они были повнимательнее, то уже по пути к закладке они заметили бы мусор – пакеты, обертки – и задумались бы, откуда это взялось. Но усталость взяла свое, и вот, возмущенные вероломством неведомого вандала, они пинали искореженные, измятые консервные банки. Взяли парочку с собой, вниз.
Инструктор, оторвавшись от устройства бивака, озадаченно покрутил сплющенные банки и сказал своим туристам, с разочарованными лицами рассматривающими результат вандализма:
- А нам, ребята, повезло! Это был медвежонок! Видите глубокие вмятины? Это он пытался прокусить банку, но не смог. Маленький. Порезвился и ушел. А большой медведь и этого бы не оставил! Придется нам до конца похода чувствовать себя космонавтами.
В тех консервных банках была ветчина, колбаса, тушенка. А здесь, сейчас, в этих покореженных, но не взломанных кусках металла – останки его товарищей. Как дополнительное издевательство, инвазорвы подбросили вверх скафандр с уцелевшим шлемом. Но Николай не смог узнать своего бойца – так страшно исказились черты лица погибшего.
- Ну, все, - сказал Николай и подал команду “разогрев” на перчатки и ступни. – Все.
Он закинул за спину винтовку и принялся медленно гладить ладонями перчаток себя по скафандру. Зловредная протоплазма, попавшая “под утюг”, с шипением испарялась. Сообразив, что дело плохо, оставшиеся инвазоры слились ручейками с Николая и, собравшись в лужицу, собрались свалиться в реку, но их настигло возмездие – Леон прицельным выстрелом выпарил искрящуюся жидкость.
- Спасибо, - мрачно произнес Николай и огляделся: на берегах инвазоров не было видно, основная часть, по-видимому, спряталась в реке и в норах. - Ахмед! К приему готовы?
- Так точно! Федя на приемке, я страхую.
- Отлично. Ждать помощь нет возможности. Если они догадаются привести еще парочку маммутов, нам не переправиться, а купол не выдержит их веса. Даже если мы в режиме «хамелеон» сольемся с местностью, риск обнаружения велик! Поехали! Сьюзен на носилках переправляют Карл и Леон. Карл, дай Филу винтовку, мы останемся прикрывать. Фил, ты, как соберешь купола, пойдешь за ними, я последний!
Карл и Леон вынесли на носилках Сьюзен, Карл первым прицепился к переправе – нескольким мономолекулярным нитям, перекинутым с одного берега на другой. Они с Леоном старались кидать нити параллельно друг другу, так что образовался нитяной мост шириной около полуметра.
Нити прогнулись под тяжестью десантника. Карл принял свой конец носилок и закрепил его на “мостике”, потянул к себе. Это был рискованный момент – если бы Леон упустил свой край, Сьюзен зависла бы вертикально над рекой, а встряски в ее положении могли стать роковыми. Но Леон благополучно закрепил свою часть, и они начали переправляться, перебирая руками и ногами по нитяной переправе. Носилки Карл тянул за собой – он прикрепил их страховочным тросом скафандра к себе, а Леон подталкивал сзади.
“Они нападут, когда ребята окажутся на середине реки”, - Николай как будто прочел мысли инвазоров, хотя это было невозможно, скафандр изолировал любое ментальное воздействие. Но он оказался прав. Все произошло в считанные секунды. Фил только успел вскинуть винтовку, как оказался сбитым мощной искрящейся волной инвазоров, выплеснувшейся из реки.
- Фил, включи разогрев перчаток и ботинок, бей их, закрепись в грунте, не давай себя утащить! – закричал Николай, преграждая лазерным лучом дорогу к реке. Фил оказался сообразительным. В скафандрах десантников, предназначенных для самых разных планет, включая замерзшие миры, была возможность внешнего разогрева скафандра. Для случая вмерзания в лед, когда нужно было выбраться из ледяного плена. Действовал режим недолго, так как съедал кучу энергии. Но инвазорам хватило. Их поджарило, и они сползли с Фила. Тот подхватил свою винтовку и прыгнул к переправе. Ловко ухватился за мостик и, перебирая руками и ногами, бодро двинулся за носилками.
- Молодец, Фил! – сказал Николай, держа винтовку наготове.
- Карр! Карр! – ворон Гарри пролетел над водой, привлек внимание Николая, и не напрасно: со дна реки поднималась, искрясь и переливаясь, волна. Шириной в русло реки, она поднялась и начала закручиваться в воронку, понимаясь все выше.
- Ахмед, бей в основание, я – по верхушке!
Десантники со Сьюзен были уже на середине переправы, Фил, обхватив “мостик” ногами, свесился вниз головой и, продолжая двигаться, обхватив нити только ногами, выстрелил вниз, в жерло воронки. Ахмед и Николай добавили, и волна рассыпалась, волна развалилась, но сразу же начала собираться снова. Ворон взлетел вверх и тут же вернулся к Николаю.
- Что? – спросил тот, продолжая поливать огнем новую волну.
Гарри подлетел со спины, опасаясь луча лазера, сел на плечо и застучал по скафандру.
- Враг на другой стороне? Ахмед, Федор, внимание! К вам гости!
Две огромные птицы с размахом крыльев под десять метров, уродливые, с огромными клювами, вылетели из-за деревьев и спикировали на Ахмеда и Федора. Николай, почти не целясь, выстрелил и попал в крыло птеро. Тот, кувыркаясь, рухнул в реку. Второй атаковал Ахмеда, сбил его с ног. Ахмед перекатился по земле, поднял оружие и выстрелил в чудовище в упор, отстрелил ему голову и через мгновение снова был на ногах. Но это была разведка. В глубине леса раздался трубный звук, верхушки деревьев закачались – кто-то очень большой и сильный пробирался к берегу реки.
- Маммут! – крикнул Николай. – Сзади!
Инвазоры в реке сменили тактику. Они продолжали образовывать волны, имитируя попытку атаки, но ни воронок, ни высоких волн не наблюдалось.
- Они по норам полезли! Хотят атаковать с берега! – закричал Фил.
Группе с носилками оставалось до берега не больше пяти метров.
“Откуда они знают, где мы?” - думал Николай, напряженно оглядываясь.
- Гарри! Эй, Гарри! – ворон вернулся, сел рядом, посмотрел, смешно повернув вверх и вбок голову, на Николая. – Кто сообщает инвазорам, где мы? Они же слепые и глухие, им нужен поводырь!
Умный ворон важно кивнул головой в знак того, что понял вопрос и задрал голову вверх. Николай проследил за его взглядом. Высоко наверху парила какая-то большая птица.
- Это поводырь? Ничего себе! Робот, прием! – в наушниках раздался своеобразный писк – откликнулся робот-разведчик. – Над нами то ли птица, то ли летающий ящер – подлети к нему, посмотри, что это, можно ли его нейтрализовать и сообщи мне!
Робот подал сигнал «Выполняю!» и взмыл вверх.
- Командир, мы почти у цели! – крикнул Карл, и тут на берег, ломая ветви, выскочил маммут, облепленный, как и предыдущий, искрящимися капельками инвазоров. И, взревев, ринулся к стоящим у переправы Ахмеду и Федору. Те вскинули лазеры и ударили в зверя. Это был большой, матерый маммут, с желтыми от старости бивнями, заросший свалявшейся шерстью. Лазерные лучи только разъярили животное. Ахмед и Федор едва успели отскочить в разные стороны, как маммут оказался там, где они только что стояли – над концом переправы. Люди на нитяном «мосту» замерли. Рост новых волн сдерживали выстрелами только Николай и Фил. Маммут подпрыгнул, развернулся, выбирая, кто из этих двух существ с режущими лучами ему нравится меньше, и замер. Николай отбежал вдоль берега в сторону, чтобы иметь возможность стрелять и в воду, и в маммута, не рискуя задеть группу на мосту, и увидел, что заставило замереть маммута: сине-зеленое искрящееся облако выросло перед ним, принимая форму приготовившегося к прыжку огромного зверя. Маммут взревел и кинулся на облако, оно отпрыгнуло, и Николай понял: облако имитирует саблеза, врага маммутов! Еще один прыжок, маммут погнался за ним. Инвазоры, впившиеся в маммута, заискрились сильнее – видимо, они усилили ментальное воздействие, пытаясь вернуть контроль над животным, но ничего не помогало – маммут видел перед собой только одного врага – саблеза, огромного зверя с острыми саблевидными клыками, способными вспороть шкуру любому из его стада! Третий прыжок «саблез» нахально совершил перед самым кончиком хобота и кинулся удирать, маммут погнался за ним. Пробежали недалеко – облако заманило маммута на край обрыва, отскочило, а маммут, не успев затормозить, рухнул в реку. Дикий рев потряс воздух – бедное животное упало с большой высоты и, видно, сломало себе ноги – он валялся на боку, страшно крича, и Ахмед из милосердия пристрелил его, попав прямо в глаз.
Николай с облегчением вздохнул, группа продолжила движение, когда земля под ногами Николая вздрогнула и берег с закрепленной в его части переправой начал проседать. Николай успел схватить нисколько нитей одной рукой, а другой – ухватиться за склон. Перчатка заскользила, он выпустил «кошки» из пальцев – острые крюки для разных случаев и зацепился за землю.
- Ребята, пошли, пошли, я долго так не провишу! – кричал он, удерживая конец переправы. Винтовка его упала в воду. Это инвазоры произвели подкоп и обрушили берег.
И, воспользовавшись перерывом, они смогли сформировать новую волну. Огромная искрящаяся стена росла перед переправой, стремясь обрушиться на горстку людей, смести их, раскидать по реке, утащить в свои поганые норы! На внутреннем экране шлема Николая всплыла картинка, передаваемая роботом-разведчиком: он подлетел к птице, парящей высоко над ними – это был птеро, наблюдающий за событиями и, видимо, служивший передатчиком для инвазоров – он был облеплен ими так плотно, что весь переливался в лучах светила планеты.
- Сожги его! – прохрипел Николай. Робот согласно пискнул и включил свой миниатюрный лазер, выжигая глаза ящеру. Птеро закричал от боли, забил крыльями, чуть не смахнув робота на землю и, развернувшись, улетел зализывать раны. Инвазоры ослепли. Волна, так и не дойдя до людей, прошла под ними, и инвазоры скрылись – кто под воду, кто под землю.
Через полчаса группа десантников с носилками, бодро продвигавшаяся к базе, была замечена с катера, подоспевшего им на помощь. Они погрузились в катер и полетели прямиком к подземной лаборатории, чтобы передать Сьюзен и Фила врачам, подобрать Петра, Лизу и Поля и направиться к станции «Ария-7».
Глава 16.
- На абордаж! И-уууу! – Звирс во главе абордажной команды стоял у люка. Хвост бился о стенки скафандра внутри хвостового мешка. Закрытые шлемы, тяжелое вооружение, скафандры с повышенной защитой. Рептилоиды подхватили клич командира. Вой, размноженный динамиками, разнесся по всем закоулкам пиратской яхты. Сара хищно оскалила зубы, впившись взглядом в экран. Она управляла яхтой, не глядя на пульт и рычаги. Яхта подлетела к “Арии-7”, совершила резкий поворот, встала борт о борт со станцией.
- Эй, капитан, полегче! – Звиррс явно наслаждался виртуозной швартовкой. – Нам бы целыми высадиться!
- Ничего, стремительный натиск – наше все! – смеясь, ответила Сара. – К десантированию готовьсь!
Одновременно с торможением Сара включила боковые двигатели и причалила, не коснувшись борта станции. Десантные люки открылись, и бойцы-рептилоиды выбросили “кошки” на вакуумных присосках – своеобразные канаты, пришвартовавшие яхту к станции. Одновременно два рептилоида отстрелили из штурм-ружей взрывчатку, которая прилепилась к обшивке по неровной окружности.
- Подрыв! – завопил один из рептилоидов, и абордажная группа отступила внутрь трюма яхты. Раздалось несколько хлопков, и обшивка борта станции покрылась рваными трещинами, образовавшими подобие круга.
- Тяни! – два бойца синхронно дернули “кошки”, вцепившиеся в обшивку, и оторвали кусок борта. Обшивка станции была многослойной, и эту операцию они повторили трижды, пока не пробили отверстие в коридор “Арии-7”. Яхта вздрагивала и покачивалась.
Пока абордажная группа терзала борт станции, от “Безумной Сары” отчалил катер с двумя десятками рептилоидов. Прикрываясь корпусом станции, они подошли к разбитому взрывом катера шлюзу и, зацепившись “кошками”, впрыгнули внутрь.
Огляделись. Лейтенант Звиррса, могучий рептилоид Каррз, быстро огсмотрел шлюз – нет ли засады - и скомандовал:
- Таран к бою!
В развороченный шлюз вплыла “акула” – механизм для пробивания стен космических аппаратов. На его носу была расположена большая фреза, вращавшаяся с огромной скоростью, вскрывавшая любую броню. Похожий на рыбу-молот агрегат подлетел к стене, выкинул опоры и закрепился рядом с люком, ведущим внутрь станции. Фреза быстро набрала обороты и с отвратительным скрежетом, слышным на той стороне, врезалась в металл. Рептилоиды приготовились к бою. Сканирование станции указывало на скопление хомо в этом коридоре.
- Кирра, есть захват? – напряженно вглядываясь в экран, показывающий сразу шесть картинок, спросила Сара. Общий план давал робот-разведчик, две камеры были у обеих групп десанта, передний и задний обзор показывали камеры яхты и на шестом экране был результат сканирования объекта пиратского набега. Кирра, самка-рептилоид, сидела рядом, держа в лапах кейс с Сариным детищем, ее личным изобретением, которое она небрежно называла “глушилкой”. Глушилка подключалась к системам корабля, внедрялась, взламывала систему управления и перехватывала управление всем, включая связь.
- Момент, госпожа! – Кирра стучала коготками по виртуальной клавиатуре, набирая команды. – Момент… готово! Станция ваша!
- На большой экран!
В центре большого экрана перед командным пультом появилась медленно вращающаяся схема “Арии” с пришвартованными яхтой и пиратским катером. Зелеными точками были отмечены пираты, красными – имперцы на станции. Сара внимательно вгляделась в станционное море. Сканер показывал бешеную активность меняющих направление магнитных частиц и две красные точки в небольшом катере, прилепившемся к “морю”.
“Вот Оно, - думала Сара, вглядываясь в беснующийся магнитный вихрь. – Как тебя обуздать, чудо природы?”
Но, прежде чем заниматься приятным – набегом – требовалось максимально ослабить оборону. Семьдесят пять десантников Империи могли запросто сорвать ее великий план.
- Связь заглушила? – спросила Сара свою помощницу.
- Да, готово!
- Изолируй хомо в местах их скопления – около разбитого шлюза, в рубке и… давай-ка, сделай мне коридор вот сюда, видишь? По плану это их лаборатория, и там как раз несколько хомо!
- Момент… - коготки застучали по внутренней поверхности кейса. – Вот, госпожа Сара! Сделано! Люки закрыты… смотрите, как засуетились!
На экране белые черточки, означавшие открытые люки, местами сменились на синие – это означало, что люки автоматически закрылись, Кирра задействовала автоматическую изоляцию поврежденных отсеков станции. Даже при наличии инструмента потребовалось бы минут десять на вскрытие одного люка, а Кирра устроила десантникам настоящий лабиринт. Полчаса, не меньше, было у Сары. И пятьдесят шесть минут до возвращения русского эсминца, если, конечно, на нем заметили ее яхту. Сигнал о повреждении шлюза при взрыве катера эсминец получил, этого было не избежать, но пока он мчался, наращивая скорость, за пустым БДК. А БДК, в свою очередь, летел прямиком к светилу Коллизео.
Красные точки в запертых отсеках скопились около синих черточек – закрытых люков. Связь на станции, как внешняя, так и внутренняя, была отключена Киррой.
“А когда вы вырветесь на свободу, вас будут ждать мои люди, то бишь рептилии… а с другой стороны отряд Каррза сейчас начинает атаку… ребята, вам есть, чем заняться!” – Сара улыбалась, глядя на экран.
- Хорошо… давай кейс, дальше я сама… Эй, введите пленника, живо! Кирра, пойдешь со мной, надевай шлем!
Кирра, миниатюрная самочка, позволила себе удивленное выражение мордочки – она была хорошим практиком в вопросах взлома хитроумной защиты программных систем, и Сара берегла ее, не брала с собой “на дело”.
-Ты мне нужна для скачивания их алмазной технологии, - буркнула Сара, надевая шлем. – Пошли, поскорее!
В одной руке кейс с глушилкой, на поясе – лазерный пистолет. Изящный скафандр с тонкой, но особо прочной броней, подарок змеиного принца – Сара как сошла с экрана модного сериала “Пираты живут хорошо… но недолго”. Она вышла в коридор в тот момент, когда в него втащили Давида. На нем был его имперский скафандр, шлем не застегнут, в глазах – злость и полное отсутствие страха.
- Так, дорогой, мы идем на “Арию”! Будешь паинькой и поможешь мне забрать ваше открытие – оставлю на станции, вернешься в семью!
- Сара, Сара… его невозможно увезти с собой, он…
- Вот ты мне и поможешь, придурок! Шлем закрой ему! – прикрикнула Сара на одного из охранников Давида. Шлем закрылся, и только Сара слышала стенания бывшего мужа.
- Заткнись, а то на месте прикончу! – с досадой процедила она сквозь зубы. – Или мои друзья это сделают, идиот! Лучше вообще молчи. Надоели твои проповеди ни о чем!
Давид замолчал и, подталкиваемый охранником, направился вслед за Сарой к выходу.
- Иван! – шептала Кэррол Райт, прижавшись лбом к иллюминатору, а плечом – к любимому. Он тоже прижимался и лбом, и носом к стеклу, стараясь уловить разрозненные мысли то появляющегося, то исчезающего Тзена. – Иван! Что будет?
- С нами все будет хорошо, - тихо отвечал ей Иван, поглаживая девушку по спине. – Нас никто не тронет, побоятся разрушить аквариум. Ты в безопасности!
- А на станции?
- А на станции – бойцы, десантники. Военные!
- А профессор Сандельсон? А лаборанты? Она же всех убивает, не оставляет свидетелей! – в ужасе шептала Кэррол, Иван только скрежетал зубами, бессильный что-либо предпринять. Можно было, конечно, подобраться к пиратам с тыла, но что он мог сделать один против всей банды?
- Тзен, Тзен, придумай что-нибудь! – бормотала Кэррол, пытаясь охладить об иллюминатор вскочившую на лбу шишку.
Впрочем, кое-что Иван мог сделать.
- Кэррол, я сейчас вернусь, - шепнул он подруге, оттолкнулся от борта и плавно отплыл в сторону коридора.
- Ты куда? – подозрительно спросила Кэр.
- Посмотреть кое-что, сейчас вернусь!
Стандартный имперский ремонтный скафандр был на месте. Иван проверил запас энергии – должно было хватить на несколько перелетов до “Безумной Сары” и обратно. Кто там мог остаться? Охрана? Два – три бойца? Ха! “Справлюсь, легко!” – новоиспеченный капитан специальных войск специальных операций был полностью уверен в себе. Был бы открыт грузовой шлюз! А если и закрыт – в ремонтном скафандре полно примочек, которые вскроют любую броню! Оставалось уговорить Кэррол. Иван считал, что здесь она в большей безопасности, чем где-бы то ни было на станции. Даже в случае разрушения станции она могла отлететь на своем катере в сторону, подать сигнал SOS и дождаться, пока ее подберут. Или нырнуть в ближайший вход в подпространство. Два прыжка – и она в цивилизованных мирах!
Иван нашел Кэррол в той же позе – прильнувшей к иллюминатору. На этот раз Тзен был с ней. Было забавно наблюдать, как они общаются – маленькая рыжеволосая девушка и огромное облако плазмы. Тзеньянн, видимо, сообщил Кэррол последние новости – через открытые части своего аквариума он мог улавливать мысли хомо и рептилоидов. Одного хомо он “прочитал”. Они были интереснее, чем мысли и чувства рептилоидов – Тзен сделал вывод, что человек пришел по его плазменную душу. Рептилоиды мечтали о каком-то фантастическом сокровище, которое, как они считали, находится на станции.
- Нет здесь никаких сокровищ, Тзен! Кроме тебя, конечно! – говорила Кэррол, когда Иван вошел в рубку. Ну… не вошел, скорее, почти вплыл – гравитации на этом уровне практически не было.
- Значит, они пришли за мной? – забеспокоилось чудесное существо. – Послушай, Кэр, я не хочу никуда от тебя уходить!
- Никому мы тебя не отдадим, Тзен! А ты мне скажи, почему ты решил, что хомо знает о тебе?
Тзен не успел ответить – ввалился Иван.
- Э… Кэррол… послушай-ка… я тут придумал кое-что. Надо посоветоваться!
Кэр оторвалась от иллюминатора и подозрительно посмотрела на Ивана. Так… в глаза не смотрит. Понятно!
- Придумал нечто, от чего костей не соберешь?!
- Ой, кто бы говорил! А сама-то?
- Иван, слушай. Тзен сумел уловить мысли пиратов. С его слов, среди напавших только рептилоиды. Эти мечтают об Эльдорадо – уверены, что мы тут прячем сокровища Звисайских копей…
- Да? Откуда тут алмазы? – хихикнул Иван. Это было не в его привычках, хихикать, и Кэррол уверилась в своих подозрениях.
“Подлизывается - значит, дело плохо!” – подумала она.
- А хомо пришел за ним, так он думает…
- Да? А почему Тзен так решил?
- Говорит, увидел себя в его мыслях. “Как у Сандельсона”, - так он сказал, - грустно добавила Кэррол, вглядываясь в лицо Ивана. Иван бодро улыбнулся:
- А это ты как интерпретировала?
Кэр вздохнула и отвернулась. Тзен куда-то скрылся.
- Этот хомо самого Тзена никогда не видел. Но, видимо, видел картинку или отчет из лаборатории!
- Слушай, тогда, возможно, это – наши ученые, которые летели к нам? До сих пор о них никаких известий! Могли их взять в плен пираты?
- Возможно… Ваня, ты мне ничего не хочешь сказать?
- Как ты догадалась?
- У тебя больно бодрый смех, неуместный в нашей ситуации…
- Может, я хочу тебя подбодрить?
- Давай…
- Я… я хочу пробраться на пирата!
- Категорическая глупость!
- Какая глупость?
- Фантастическая, вот какая!
- Ты не кипятись, ты послушай!
- Даже слушать не хочу!
- Ладно, ладно, не слушай… я пошел тогда?
- Куда?!!!
- За ремонтным скафандром!
- Что???? Нет, ты серьезно?
- Кэррол, это – удобный способ пробраться незамеченным. Катер их разведчик мгновенно отследит по движкам! А скафандр он если и увидит, то только случайно, но вероятность этого…
- А… а что ты там делать собрался?
- На яхте?
- На яхте!
- По обстановке, Кэр! Если кратко – разнесу пост охраны и испорчу все, что смогу, чтобы пиратка никуда не смогла улететь! Кэр, я же все-таки технический специалист, как-никак!
- То есть… то есть… Ваня, а если я тебя никогда больше не увижу?
- Увидишь, милая! Я собираюсь прожить с тобой долгую, долгую жизнь… Кэр, ты что?
Кэррол горько заплакала.
- Ты что? Да я вернусь!
- А если нет? Если нет? Если нет?..
- Кэррол… ты сама будешь здесь в безопасности! Даже если они начнут стрелять по “Арии”, ты успеешь отлететь!
- Ваня, Ваня! Я никуда без тебя не полечу! Я… люблю тебя, Ваня! Я никогда никого не любила, только тебя! Нет, Ваня, давай уж вместе! Вместе влипли, вместе выберемся!
Ваня обнимал плачущую Кэррол, гладил ее по волосам.
- Кэр, у нас только один скафандр… ты выскочила даже без легкого скафандра…
- Тем более! Останься, зачем тебе нужны эти пираты?
- Кэр… да это мой долг, ты понимаешь?
- Долг?
- Воинский долг, Кэр… не дать им уйти, задержать бандитов, чтобы они больше не вредили людям…
Про долг Кэррол понимала. Но отпустить Ивана, разжать сцепленные на его спине пальцы, попрощаться… возможно, навсегда… Тзеньянн появился, как нельзя кстати.
- Тзен! – взмолился бедный Иван. Нет ничего хуже, чем утешать плачущую женщину, зная, что она права в своем горе, и что ты сам в этом виноват. – Тзен!
- Слышу, не кричи!
- Тзен, как там обстановка? Все ведь спокойно около пиратской яхты, да?
- Я смог уловить их мысли, когда они переходили на станцию. Дальше – ставни закрыты, я не могу читать, что происходит у нас внутри!
- Но около яхты?
- Никаких мыслей, Иван, не улавливаю.
- Кэр, вот видишь – там безопасно! – Иван повернул заплаканную девушку лицом к себе. К счастью, у него хватило сообразительности не говорить «Ну ты же солдат, Кэр! Ты все понимаешь!» Кэр понимала только, что они могут больше никогда не увидеться. Но также она понимала, что, оставаясь на катере, она должна сделать все возможное, чтобы помочь Ивану в выполнении его миссии.
- Тзен. Раз Иван решил испортить все, что можно, на пиратской яхте, давай подумаем, чем мы можем ему помочь.
- Будем играть в казаки-разбойники? – обрадовался, заискрившись, Тзен. Они играли в эту игру – сродни пряткам, но суть игры была немного иная – игроки на базе должны были стараться укрыть свои помыслы от Тзена, а тот их разгадывал.
- Тзен. Ты будешь нашим разведчиком! Ты будешь проверять, не выходит ли кто из шлюзов, или из яхты. Все, что ты услышишь, ты будешь передавать мне, а я – по связи – Ивану. И наоборот. Понимаешь?
- Легче легкого! – рассмеялся Тзеньянн. Его смех звучал для людей, как колокольчик.
- Так. Теперь скажи. Ты можешь считывать мысли людей и рептилоидов? А можешь ли ты на них влиять?
- Я не пробовал… ты же мне запретила! – невинно ответил Тзен.
- Теперь разрешаю! Но только чтобы спасти людей, понимаешь? Те, кто прилетел на яхте – бандиты!
- Я понял. Но я не могу влиять на рептилоидов.
- Ты же не пробовал!
- Ой… Ну я только слегка, потренировался…
- О!!! И что?
- Они… они как хорошо надутый мяч! Они упругие. Я не могу с ними сливаться… как тебе объяснить… они не поддаются мне, не принимают меня в игру… я даже не понял, слышали ли они меня!
- А что ты им сказал?
- Что здесь нет сокровищ…
- О! Тзен! Прошу тебя, не говори никому из банды ни словечка! Это может повредить людям на станции! Представь – они пришли сюда за каким-то наваром, а ничего нет! Они разозлятся и поубивают всех! – заволновалась Кэр.
- Не буду, не буду… пока мы болтали – смотри-ка, Иван уже собрался!
Иван, тихонько ретировавшийся из рубки, пока Кэр отвлеклась на Тзена, появился в дверях – уже в скафандре.
- Зачехлился хорошо? – тревожно спросила Кэр, подплывая к Ивану.
- Хорошо! – улыбнулся Иван. Вопрос Кэррол был риторический – скафандры зачехлялись автоматически, сами, и при любых неполадках начинали верещать на все голоса и сообщать, где что сломалось. Данный скафандр был удовлетворен своим состоянием. Но Кэр… девочка проявила заботу, за что же ругать ее?
- Так, Иван! Держи со мной связь, сообщай обо всем! Тзен будет дежурить у открытых зон аквариума и докладывать мне о любых изменениях ситуации! А я буду передавать тебе, ты понял?
- Слушаю, товарищ лейтенант! – шутливо отсалютовал Иван. – Так, Кэр, не ныть и не плакать! Я ненадолго. Спущу им шины, и обратно!
- Что сделаешь? – испугалась Кэррол.
- Это… в общем, из старой книжки! Лишу их возможности маневра! Все, пошел! Тзен! Оставляю Кэр на твое попечение, не подведи!
- Не подведу, не беспокойся! – серьезно ответил Тзеньянн, а Кэррол Райт, неожиданно для себя, успокоилась, улыбнулась и даже помахала рукой в иллюминатор, когда Иван, еще держась за поручни трапа, обернулся и помахал ей.
- Я жду тебя! – прошептала Кэр.
- Все, пошел я… тишина в эфире… до связи! – Иван оттолкнулся от катера, включил маневровые двигатели скафандра и на малой скорости, стараясь держаться в тени корпуса станции, полетел к пиратской яхте. Кэррол следила за ним, сколько было возможно, через иллюминаторы, а когда он скрылся из виду, вернулась к Тзену.
- Тзен, пожалуйста, проверь – не вернулись ли пираты на яхту, нет ли там кого поблизости?
- Слушаю и повинуюсь! – и Тзен умчался прочь. На секунду Кэррол показалось, что он стал похож на джинна из сказки – недавно они смотрели голографический фильм с погружением, это когда зрители как бы находятся внутри происходящего действия – там был джинн, который исполнял желания. «Быстро учится Тзен!» - подумала Кэррол, внимательно вглядываясь в монитор. Схема показывала «Арию-7» с прилепившимся катером, пиратскую яхту, вдали - Коллизео и выплывающего из-за Коллизео красного карлика. Как будто ничего не произошло около четверти часа назад…
За сотню метров от «Безумной Сары» Иван притормозил, прижался к обшивке станции. Как раз под коридорным иллюминатором. Осторожно заглянул в него. Коридор был пуст, включено только аварийное освещение. Иван, цепляясь намагниченными перчатками за корпус, опустился вниз, под корпус станции и включил связь.
- Кэр, Кэр! Я на связи, ответь!
- Ваня! Что там у тебя? – тишину разрезал встревоженный голос Кэр.
- Пока все спокойно. А у вас?
- Тзен несколько раз наведывался к яхте – никакого движения мысли. Скорее всего, охрана внутри!
- Я покручусь вокруг, разведаю…
- Береги себя! – голос Кэррол прозвучал глуховато, и Иван понял – пытается сдержать слезы.
- Да… будь на связи, Кэррол!
Иван осторожно выплыл из-под защиты корпуса станции и, включив малый ход, полетел к яхте. Корабль был повернут к нему кормой. Двигатели выключены. Если охрана не спит, если включен охранный периметр, если яхта оборудована устройствами автоматического отстрела непрошенных гостей… Да, вот они – лазерные пушечки… а вот и основной калибр! Иван аж присвистнул – такое великолепие на прогулочной яхте бизнес-класса! Установлено со знание дела!
- Ты что? – напряженный голос Кэр отвлек его от восхищенного разглядывания зализанной ракетной установки, почти скрытой в брюхе корабля.
- Да… увлекся. Я уже у яхты. Пока тихо. У нее классное вооружение! А знаешь, что, пожалуй, я сделаю?
- Что?
- Я заблокирую коготки… ага… так… а вот если я тебя заварю? Что она сможет сделать со своей супер-пупер игрушкой, если та откажется открываться? Правильно… отказ системы… а если повезет – взорвется от своей же невыпущенной ракеты! Только пусть отлетит подальше… И пушечки… а вот пушечкам я оптику подпорчу, вот так…. Шейку свернем… не сворачивается. Ладно, заклепочки поставим…
- Ваня, ты что там делаешь? – настороженно спросила Кэррол.
- Я? Как говорит наш звездный приятель Тзен? Шалю… Я решил, что раз уж подобрался к самому главному – вооружению, вот им и займусь. Если я поврежу силовую установку, яхта, чего доброго, рванет на станции и повредит нашу «Арию». А вот когда отлетит – тут-то их будет ждать сюрприз!
- Ваня, а у тебя взрывчатки нет? – уже спокойно и деловито поинтересовалась бывшая диверсантка Демократии.
- Есть у нас и взрывчаточка… сейчас… так, готов основной калибр! Я его подпортил малость, теперь без ремонта стрелять не будет. А взрывчатки маловато, это только как пиропатрон может сработать – люк взорвать или еще какую мелочь! Фух… аж вспотел!
- Ваня, может, не надо люк взрывать? В самом деле, ну черт с ней, пусть валит на все четыре стороны, а то еще подорвет корабль вместе с заложниками – наверняка кого-нибудь прихватит с собой!
- Пожалуй, ты права… Но я все же не буду далеко уходить, Кэр! На всякий случай!
- Не знаю, Ваня, смотри по обстановке! У нас пока никаких событий! Хотя… Иван! На мониторе показалось малое судно, движется к станции!
- Можешь опознать!
- Сейчас… да! Это катер с нашего эсминца, летит к нам! Передаю им обстановку на станции и прошу сохранять тишину в эфире. Пусть их появление окажется сюрпризом! Тут чем позже их увидят, тем лучше.
- Да, ты права… я поплыл обратно, к корпусу станции. Если что – вернуться на сто метров– несколько секунд! – Иван оттолкнулся от днища яхты и полетел обратно, под защиту корпуса «Арии». Солнце уже осветило их часть «Арии», и он представлял собой великолепную мишень для стрелка, если бы таковой имелся на «Безумной Саре» и если бы он не ослепил заранее оптическую систему пушек. Но ничто не шевельнулось на яхте, и Иван благополучно затормозил, нырнув в спасительную тень станции «Ария-7».
А на «Безумной Саре» попросту не было ни души. Саре не нужны были разборки с рептилоидами на борту после ее возвращения с добычей. Ей никто не был нужен. Будущая Королева Ойкумены и не собиралась делиться со змеиной расой. Она прекрасно знала настоящую историю рептилоидов. Не тот прилизанный сахарно-сопливый вариант, который рассказал ей Звиррс – ах, ах, ах! К Земле приближался огромный астероид, столкновение было неизбежно, и разумные рептилоиды покинули обреченную планету, предварительно предприняв последнюю попытку уничтожить астероид. И – да, они его раскололи, и только половина настигла Землю, и была страшная катастрофа, но их великой разумной расы к этому времени на Земле уже не было… Выжили немногие, в частности, хомо.
Хомо развились до космической цивилизации, вышли в космос, и на краю Ойкумены встретились со своими бывшими повелителями и спасителями – расой рептилоидов, но оказались неблагодарными тварями, не помнящими родства… и так далее, и тому подобное – каждый исторический факт искажался в пользу поддержания нужного уровня ненависти у рептилоидов к хомо.
Катастрофа была, это правда. Раскопки археологов прямо указывали на это – и оплавившиеся стены древних библейских городов, и засыпанные пеплом поселения, где рядом не было ни одного вулкана, и древние свитки – все говорило о том, что Земля пережила большую катастрофу несколько тысячелетий назад. Но это был не астероид. Господствующая раса рептилоидов устроила грандиозную междоусобную войну. Дрались за право властвовать. Часть рептилоидов, за несколько десятков лет до конфликта, улетела к дальним мирам – осваивать космическое пространство. И им повезло – они смогли освоить путешествия на дальние расстояния, вышли в другую галактику, нашли несколько подходящих для жизни планет и основали там колонии. Отправили на Землю координаты их нового мира, но ответ не получили.
Откуда им было знать, что в запале великая раса применила горячее оружие, и на Земле произошла катастрофа, уничтожившая цивилизацию рептилоидов? Рептилоиды любили палящее солнце, а тут наступила зима – на несколько лет. Цивилизация погибла, а выжить в пещерных условиях оставшиеся в живых не смогли.
Выжили только презираемые и ничтожные хомо – люди, бывшие домашними питомцами и добычей для Великих.
Хомо не только выжили – они научились пользоваться достижениями рептилий, и, в конце концов, через несколько тысячелетий поразили рептилоидов, вынырнув из подпространства в мире демона Бо, где обосновались первые поселенцы.
Рептилоиды вначале не поверили своим глазам. Но хомо говорили на их праязыке! Это были они – жалкие, мягкие, забавные и вкусные зверушки! Они развились и даже переплюнули в своем техническом развитии Великих Древних, своих хозяев, своих повелителей!
Хуже того – теперь им принадлежала прекрасная Земля – сладкая мечта, сказка, прочитанная воспитателем на ночь. И большая часть Ойкумены была занята ими…
Рептилоиды утеряли технологию, позволявшую путешествовать в подпространстве. Они расселились по планетам империи Бо и чувствовали себя вполне довольными властелинами нового мира. И тут выяснилось, что их опередили. И кто?
Этот вариант истории своей расы рассказал Саре змеиный принц Шрейсс в момент прилива откровенности. Сара сопоставила с новейшими изысканиями и теориями ученых человечества и решила, что данная гипотеза имеет право на существование и, более того, приоритетна. Но рядовые рептилоиды – тот же Звиррс, к примеру – знали иную историю, прилизанную, выставлявшую их в более выгодном свете. Теория Звиррса не объясняла лютую ненависть к роду хомо, а теория Шрейсса все ставила на свои места. Рептилоидов мучила жгучая зависть к этим ничтожным зверушкам.
Сара прекрасно понимала, что сделают рептилоиды, заполучив супероружие. Они кинутся возрождать Великую нацию. Также, как они это попытались сделать на Земле много тысяч лет назад. Не останется ни одного уголка в Ойкумене, куда не сунется их оголтелая банда! В общем-то Саре было плевать на человечество, которое однажды плюнуло в нее. Да, она отомстила. Да, она убежала от фаронов. Она стала тем, кем стала – богатой, внушающей ужас, удачливой пираткой! Она стала свободной, в конце концов!
«Свободной? Нет, детка, ты как была рабыней, так и осталась, - неожиданно сказала себе Сара, продвигаясь в середине ощетинившейся оружием группы рептилоидов по коридору «Арии-7». – Только ты теперь – рабыня чужой расы. И даже не нужно уговаривать себя, что это не так. Только отдам я им эту протоплазму – все, прощай мечта о королеве Саре! Заберут себе и начнут… микроскопом гвозди забивать! Никого не оставят, даже этих чертовых фаронов на Исходе!»
Почему-то фароны вспомнились не с ненавистью. «Смешная Эсфирь… вышла замуж, вот дурочка! В четвертый раз! Ну, пусть у нее все получится, - подумала Сара. – Нет, не выйдет… не выйдет у нее ничего, если…»
Личный охранник Сары резким движением швырнул ее к стене. Коридор разрезали лучи лазера. Кто-то стрелял из-за угла. Рептилоиды открыли ответный огонь. Сара взглянула на шкарм кейса – вот они, а вот, за поворотом, два человека. Один не определялся, а второй – красная точка – был чужим, имперцем. Рептилоиды быстро подавили сопротивление одиночки, отделавшись незначительным повреждением одного скафандра.
- Путь свободен, госпожа! Имперец мертв, и посмотрите-ка, кого мы нашли!
Сара завернула за угол и увидела обычную для пиратского набега картину: имперский десантник с дырой в груди валялся в коридоре, прислонившись спиной к стене… Нет, не к стене! Сара подошла поближе. Мертвый навалился на человека в странном для имперца, разрисованном скафандре.
- Госпожа, да это же наш хомо! – расхохоталась Кирра. – Стюард, который на кухне помогал! Глядите, живой!
Да, это был Кирилл. Индикатор на его скафандре горел зеленым огоньком.
- Пристрелить его? – спросил рептилоид.
- Зачем? – сквозь зубы спросила Сара.
- Госпожа, он о нас много знает, оставлять его опасно…
- Приведите в чувство. Активизируйте биологическую защиту скафандра. Это же уникальный случай! Пусть еще поживет…
Кирра провела необходимые манипуляции, одной из которых было пинание лежащего Кирилла. Уж что подействовало – кто знает, но Кирилл открыл глаза и сквозь стекло шлема увидел перед собой госпожу.
- Госпожа… - прохрипел он. Сара включила его в систему связи ее группы.
- Идти можешь?
- Не знаю… сейчас… встаю… - шатаясь, Кирилл встал и, опираясь на стенку, сделал несколько шагов.
- Молодец. Не отставай. А то тебя пристрелят, - буркнула Сара и скомандовала: - Пошли! Стоять нам некогда…
Ее настроение резко испортилось после того, как она поняла: мертвый десантник закрывал собой этого никчемного шулера Кирюшу. Вспомнила она еще и свой набег на караван с грузом серебра. Капитана корабля, последним своим движением упавшим на девчонку-офицера. Сара тогда впервые отступила от своего правила не оставлять живых. Потому что увидела фотографию этой женщины с маленькой девочкой на консоли управления. И пожалела и ее, и ребенка. Она притворилась, что не увидела, как открылись глаза женщины. Потом, конечно, пришлось сожалеть о добром деле – Сара была с открытым щитком, и ее фоторобот впервые появился на всех возможных мониторах Ойкумены.
«Ладно… вперед, к трону королевы Ойкумены! Все спишется, если я добьюсь своего! А не добьюсь – пропаду!» - Сара тряхнула головой, расправила плечи и, не оглядываясь, твердым шагом устремилась вперед.
Глава 17. Профессор.
Звиррс оставлял около каждого перекрытого прохода пару-тройку бойцов сдерживать пробившихся имперцев. В лаборатории, если верить перехвату из информационного центра “Арии-7”, находилось всего два человека. Пираты подошли к ней небольшой группой – сама госпожа, не оставлявший ее Звиррс, Кирра, Давид, шесть рептилоидов и плетущийся позади всех Кирилл в нелепом скафандре и строгом, не соответствующим яркой раскраске основного костюма, имперском шлеме.
Люк в лабораторию был закрыт. Его закрыла Кирра, когда перекрывали отсеки. Сара прислушалась. Изнутри раздавались глухие звуки, как будто кто-то пытался взломать замки. Кирра позволила себе изобразить на мордочке презрительную гримасу:
- Они не знают, что взломать эти люки невозможно?
- Ученые… может, думают изобрести то, что сделает их великими? – Сара пыталась шутить, но дело, затеянное ей, как легкая прогулка за большим кушем, все больше превращалось в опасную операцию. Опасную для нее, горячо любимой Сарочки. Участь бойцов - рептилоидов ее не сильно беспокоила – змеиная раса осточертела Саре. Жалко было Кирру. Брать с собой – все равно, что положить в постель змею, оставить на базе – немыслимо, чертовка слишком много знала о проделках Сары. “Может, ее кто-нибудь подстрелит?” – с надеждой подумала Сара.
- Госпожа, у нас мало времени. Взгляните на шкарм!
Сара открыла свой кейс. Да… ситуация обострялась. Гордость и слава пиратского корпуса – великолепный отряд, набранный и обученный самим Звиррсом, таял на глазах.
«Акула» вскрыла люк, ведущий из разрушенного причального шлюза вглубь станции, но рептилоиды даже не успели ее отвести в сторону – абордажный агрегат был сразу уничтожен шквальным огнем имперцев. Лейтенант Каррз еле успел увернуться, настолько быстрой и мощной была контратака обороняющихся. Надо было вызывать Звиррса на подмогу, но молодой лейтенант хотел отличиться. В изрыгающий слепящий свет проем полетели магнитные бомбы, при взрыве создающие электро-магнитный импульс, парализующий все электронные устройства. В те несколько мгновений, когда огонь прекратился, пятеро рептилоидов сумели ворваться в проем и открыть огонь. Сара видела, поглядывая краем глаза в шкарм, пока шла к лаборатории, как красные маркеры, обозначающие имперцев, изменяли свой цвет на бордовый и замирали, а ее рептилоиды – из ярко-зеленых становились синими – это означало гибель объекта. Пятеро смелых погибли почти сразу, успев отправить в мир иной около десятка имперцев.
- Они прорвались в соседний коридор, - проворчал Звиррс. – Надо торопиться!
«Они – это имперцы!» - сообразил Давид и слегка воспрянул духом.
- Кирра, открой лабораторию! – скомандовала Сара. Пираты заняли позиции по обе стороны открывающегося проема, Давида спрятали между двумя здоровыми рептилоидами. Люк открылся. Бойцы ввалились первыми с дикими криками:
- Не двигаться! Лежать! Лежать, я сказал! На пол!
Кирилл вжался в стенку позади Давида. Все рептилоиды скопились внутри лаборатории – ожидали увидеть сейф с алмазами? Сара вошла последней. Красота! Двое сотрудников лаборатории, прижатые к стене бойцами – и больше никого! В дверь ученый персонал долбил разломанным креслом, оно валялось рядом с люком.
Одного ученого, с перекошенным разбитым лицом, держащего в руке очки, Сара узнала – это был профессор Ханс Сандельсон, руководивший всеми научными работами на станции. Он был изысканно старомоден и носил очки – как элемент одежды, не более – современная медицина исправляла практически любые дефекты зрения, даже полную слепоту – вживлялись импланты, заменяющие глаза. Его фотография была на аватарке в компьютере Давида. Второго она не припоминала – видимо, помощник или случайно оказался тут.
- Отпустите, - велела Сара. Рептилоиды отошли на пару шагов. Бледные ученые стояли, прислонившись к стене, с ужасом взирая на закованных в броню бойцов. Дрожащими, помимо его воли, руками, профессор Сандельсон попытался надеть очки, но они сваливались – одна из дужек оказалась сломанной, и он отшвырнул их от себя. Посмотрел с вызовом на пиратов. Перед ним стояла вошедшая последней самка… нет, это была человеческая женщина в изящном серебристом скафандре. Рядом с ней – да, вот это – самка рептилоид, виден сзади хвостовой отсек скафандра. Эти шестеро… тоже рептилоиды, бандиты в навороченных скафандрах. И двое хомо. Такое впечатление, что скафандр поделили пополам, и одному достался шлем, а второму все остальное. Последний был без оружия. Женщина подняла щиток шлема. На Ханса без каких-либо эмоций смотрели холодные зеленые глаза. Стоявший рядом Питер Корн вытаращил глаза и перестал дышать, в ужасе уставившись на ее лицо. Женщина криво усмехнулась:
- Профессор, я смотрю, меня уже узнали?
- Нет, нет, - залепетал Питер, не в силах оторвать взгляд от нее, - я вас не знаю, и не хочу знать…
- Да, это – я, Безумная Сара, вы ведь меня знаете под этим именем? А ну-ка, подними ему щиток… нет, лучше совсем сними шлем! – велела Сара рептилоиду, отвечавшему за Давида. Тот повиновался. Профессор Сандельсон чувствовал себя без привычных очков ужасно – как будто он был не одет, как полагается, как будто у него не было… - а, ну вот – как будто у него нет бороды, а этот несчастный, с которого стащили шлем, чуть не вместе с головой – это его земной визави Давид… Бахрейм! «Господи, что он-то тут делает? Ах… они летели к нам и попали в плен… ужас, ужас…»
- Да, а по совместительству я – Сара Бахрейн, первая… нет, вторая… в общем, бывшая жена вот этого господина, Давида Бахрейма, вы с ним переписывались, профессор. Его-то узнаете? Память не отшибло?
Давид кивнул головой, здороваясь. Ошеломленный профессор ответил тем же.
- Церемониться мне некогда. Слушать сюда всем. Если дорога жизнь, конечно, - в голосе Сары появились зловещие интонации. – Ваша станция захвачена. Жизнь жены и трех детей Давида (и еще целый круизный лайнер) зависят от вашего хорошего поведения. Будете делать, что я велю – они останутся живы. Внятно?
Ханс кивнул головой. Давид с тоской в глазах остался неподвижным.
- Мне нужно все – вся информация по тому, что вы называете «разумной протоплазмой».
Профессор вопросительно взглянул на Давида. Тот хрипло произнес:
- Есть вероятность, что про лайнер – это правда. Там люди.
- Откуда лучше скачать информацию? А…. наверное, это – ваше рабочее место? – Сара подошла к столу Ханса. – Кирра, качай отсюда все, что есть, вынимай носители, клади в кейс! А еще, профессор, мне нужен образец этой протоплазмы.
- Боже мой… вы не понимаете… какой образец? – Сандельсон говорил быстро, бессвязно. – Какой? это же море…. Вы видели море? Станционное? Вот он… то есть она…
- Не мелите чушь, профессор. Я читала вашу переписку. У вас в заморозке есть лабораторные образцы. Живо открывайте и в закрытом виде мне пред светлые очи! Это кто? Ваш адъютант? Вот ты и тащи… кролик…
Профессор умолк, увидев умоляющие глаза Давида.
«Дети… да, конечно, пусть берет…» - подумал Ханс Сандельсон и замер.
Проследив, как Кирра скачивает данные и курочит вторую систему, доставая носители, Сара обратилась к Давиду:
- Дэви, я тебя обещала здесь оставить?
- Да, Сара…
- Но ты же понимаешь, что мне нужен кто-то, кто переведет все, что наваяли эти умники?
- Сара…
- Если они сиденьем выбивали люк, который должен держать герметичность в условиях безвоздушного пространства и абсолютного нуля вперемешку с адским пламенем, то мне точно нужен переводчик. Извини, Давидик…
- Сара… - прошептал Давид. – Только детей не трогай, я пойду…
Профессор дернулся и привлек внимание Сары.
- Вы что-то хотели, профессор? Может, хотите мне помочь разобраться? А это мысль! В своем почерке вы разберетесь быстрее!
- Да… я готов, - неожиданно произнес профессор. Вся прошедшая жизнь промелькнула перед ним, как файл из его автобиографии. Семьи у него не было. Так, были увлечения, но несерьезные. Любил одну, свою коллегу, сделал ей научную работу, продвинул по карьерной лестнице… и стал ей неинтересен, когда она получила портфель замминистра по научным изысканиям. И детей не было. Никого не было. Только работа. Работа, наука, высокие собрания, конференции… «Ничего не было» - сказал сам себе профессор.
- Нет, профессор, я не могу… Сара, на самом деле, моя жена, и я несу за нее ответственность…
- И несу по привычке чушь, да, Давидик?
Ханс оторвался от стены, к которой будто прилип, шагнул вперед. Прямой, худой, бледный…
- Давид. Я пойду. Протоплазма – это уже моя ответственность. И… летите к детям, а у меня семьи нет. Всю мою семью мадам Сара увозит с собой, - и он кивнул головой в сторону развороченной исследовательской компьютерной системы.
- Я не могу, профессор!
- Я должна сделать выбор, не так ли? – вмешалась Сара. – Профессор, выбираю вас. Дэви, расчехляйся и помоги профессору надеть твой скафандр. Или у вас тут свой?
- Нет, мой… не знаю, где… - Ханс подошел к Давиду: - Все в порядке, давайте переодеваться…
Кирра закончила потрошить систему, подошла к Саре:
- Госпожа, вот, в кейсе – информация системы, вот все носители.
- Молодец, давай кейс!
Сара, искоса наблюдавшая за Звиррсом, чувствовала нарастающее недоумение ситуацией, но, к счастью, когда Звиррс созрел для вопроса «А где же алмазы?» все три шкарма – ее, Звиррса и Кирры – заверещали, а в наушниках возник голос Каррса на фоне боя:
- Звиррс! Они прорвались в малое кольцо! У меня большие потери! Я преследую их, но теряю бойцов!
- Потери?! – зарычал Звиррс. Его бойцы замерли, вслушиваясь, а Сара напряженно смотрела, как зачехляется скафандр на профессоре Сандельсоне.
- Вышло двадцать восемь, двенадцати уже нет…
- Дурррак! Какого жьюста ты так глубоко залез! - жьюст – это что-то наподобие водяного черта из старых сказок землян. У рептилоидов тоже были свои мифы, страшилки на ночь и свой фольклор.
- Мы готовы, - выдохнула Сара, собственноручно надевая на Ханса шлем и закрывая щиток. Имперцы не подкачали – Звиррсу теперь было чем заняться – вызволять зарвавшегося лейтенанта и придумывать оправдания больших потерь личного состава.
– Этих мы запрем в лаборатории! – указала она на Питера и Давида.
- Спасибо, профессор! – крикнул Давид, Сандерсон в ответ только махнул рукой.
- Госпожа, что хотите, лишь бы под ногами не болтались, - буркнул Звиррс. Питер копался в сейфе, готовил образец. А что его готовить? Вынул дымящийся контейнер из морозильной камеры, трясущимися ручонками под тяжелыми взглядами рептилоидов и людей положил в «переноску» для опасных объектов и протянул госпоже. Та хотела было отдать его Кирре, но передумала, взяла себе. Уложила в прихваченную «авоську» - так смешно русские называли рюкзаки из тонкого непроницаемого материала. Даже радиация была ему не страшна! «Авоську» надела, как ранец, на плечи и за спину. Руки оставались свободны, и она вынула из кобуры лазерный пистолет. Питер затрясся, закатил глазки и сполз по стеночке на пол.
Сара проводила его презрительным взглядом, закрыла щиток шлема и махнула рукой:
- Все, пошли! Кирра, выходишь последней, закрой люк, и замок расплавь, на всякий случай! Пусть выбивают дверь… креслом...
- Да, госпожа! – ответила Кирра, а Звиррс захохотал, а вслед за ним – его бойцы. И только Давид…
- Сара! – окликнул он великую пиратку.
- Что еще? – заорала Сара, развернувшись к бывшему мужу лицом.
- Б.. бросай это все, Сара! С собой же не унесешь… туда… - заикаясь, тихо сказал Давид.
- Давид, не надо! – голос профессора, холодный и напряженный, вернул Сару к действительности. Надо было уходить. «Убегать, а этот… слизняк пусть тут остается, живой, пусть вернется к своей семейке, да, я отплачу ему добром за все зло, которое я для него сделала… что я! За все зло, что он мне сделал… А что он мне сделал-то? Вот дьябло… Все, уходим!» - и Сара, оборвав свой внутренний монолог, вышла в коридор, прикрываемая со всех сторон рептилоидами.
Пока закрывался люк, пока Кирра палила в стену, где располагался пульт управления дверью и замок, Сара и Звиррс оценивали ситуацию, глядя в шкарм.
- Если я зайду в коридор малого кольца отсюда, я выйду имперцам в тыл. Они не ждут нас. Они думают, что у нас только один отряд, - прорычал Звиррс, глядя, как на шкарме гаснут зеленые полоски. Имперцам тоже досталось, но они уверенно оборонялись в знакомых коридорах. Все ниши не выведешь на шкарм… эх, Каррс… - Госпожа, сколько вам нужно сопровождающих, чтобы добраться с добычей до яхты?
- Никто не нужен, я подберу пару бойцов из бокового коридора.
- Хорошо. В радиальный коридор вот-вот пробьются, я дам команду бойцам подойти на помощь.
- Хорошо, - кивнула Сара. – Звиррс, даже если…
- Госпожа, улетайте с добычей, я пробьюсь к нашему катеру или к имперскому, потом подберу оставшихся бойцов! Откройте мне ближайший люк!
- Удачи! – сквозь зубы сказала Сара, открывая люк. Рептилоиды вошли в пустой коридор внутреннего кольца, люк закрылся, а Сара повернулась и зашагала по коридору. Перед ней шла Кирра, как наименее ценный член экипажа, сзади – профессор и замыкал шествие Кирилл. Звиррс был хорош. Самоотверженность его проистекала из верности долгу. Сара понимала, почему он пошел за Каррзом, а не вместе с ней к яхте. Он отвечал за свою команду. Каррз еще десять минут назад мог отойти, но имперцы, а у них было достаточно бойцов, предприняли обходной маневр. Часть людей скопилась возле люка, ведущего в соседний радиальный коридор. Видимо, люк поддался, и хомо просочились и устремились в тыл Каррзу, тогда как основная масса людей заманивала его вглубь малого кольца. Мальчишка купился… Надо было его вытаскивать.
Справа в стене на глазах наливался алым цветом неровный прямоугольник – имперцы плавили проход. «Еще несколько минут, и четверо будут здесь», - отметила Сара, взглянув в шкарм и крикнула:
- Кирра, берегись!
Она успела уложить на пол профессора, а Кирра и Кирилл упали сами. Впереди стало шумно, дымно и светло от слепящих вспышек лазера. Крики в наушниках – земная речь, язык рептилоидов, все смешалось, и наступила тишина. В коридор ворвались трое имперцев, были встречены огнем четырех рептилоидов. Три зеленые полоски перекрасились в синий цвет, три красные – в бордовый. Сара выглянула из-за поворота. Короткий бой был закончен. В живых остался только один рептилоид, и тот тяжело ранен.
- Бегом! – крикнула Сара и рванула вперед. Но Кирра, пробегая мимо лежащих на полу бойцов, неожиданно затормозила и с воем упала на колени перед тяжело раненным.
- Ты что? Бегом! У нас нет времени! – завопила Сара, останавливаясь около идиотки. – Кирилл, возьми пистолет и держи профессора на мушке! – крикнула она, увидев краем глаза, что Сандельсон склонился над погибшими хомо.
- Они все мертвы, профессор! - Кирилл поднял лазерную винтовку и направил ее на Ханса. Тот медленно выпрямился и подошел к Саре, которая с удивлением смотрела, как убивается самка Кирра над раненым бойцом.
- Это Снерк, Снерк! – кричала Кирра, подняв свой щиток, вглядывалась в показания диагноста скафандра. – Он жив!
Сара вспомнила, что рядовой Снерк был любимым рептилоидом Кирры. Они так забавно терлись друг об друга мордами в закутках яхты…
- Кирра, мы не можем ждать, - рука Сары с пистолетом начала подниматься.
- Там нет никаких алмазов! Никаких алмазов! – подвывая, сглатывая слезы, Кирра пыталась заставить разбитый скафандр Снерка хоть что-то сделать, чтобы спасти раненого. – Я видела их файлы, мы зря сюда прилетели… Все зря!
Сара опустила пистолет и тихо, устало произнесла:
- Да, тут нет алмазов… мы уходим. Звиррс! Звиррс! Прием!
В ответ – только грохот, шум и вопли.
- Ладно… Звиррс, если ты меня слышишь – подбери Кирру, она осталась с раненым Снерком…
Оглядела своих подопечных – злого и холодно-отстраненного профессора Сандельсона и жалко выглядящего, отчаянно трусящего Кирилла.
- Взбодритесь, господа мужчины! – Сара постаралась вложить в свои слова максимальное количество своего презрения к сильной половине человечества. – Нам осталось немного. Большое кольцо близко. Кирилл, ты первый. Профессор – вы следом за ним, и без глупостей, я сзади вас. И я очень хочу попасть на свою яхту!
Поскольку Сара, произнося эту тираду, выразительно помахивала снятым с предохранителя лазерным пистолетом, Кирилл и Ханс подчинились без возражений и в указанном порядке двинулись вперед быстрым шагом.
Люк, отделяющий их сектор большого внешнего кольца, был взломан. Сара глянула в шкарм: система наблюдения станции показывала несколько погасших синих и бордовых черточек метрах в ста от люка. Бой был окончен… Две красные черточки – оставшиеся в живых имперцы – передвигались в противоположную сторону – возможно, были ранены, так как двигались очень медленно.
- Быстрее! Бегом! – скомандовала Сара, увидев на схеме околостанционного пространства новое действующее лицо: имперский катер подлетал к катеру рептилоидов, пришвартованному к разрушенному шлюзу! А если они решат напасть на яхту? Им с Кириллом не отбиться!
И они побежали. Кирилл бежал первым. Ему было дурно – кружилась голова, подкашивались ноги. Он сам уже не знал, чего он хочет.
«Десятка. Десятка, отсижу, и начну жизнь заново! – думал он, пытаясь вытереть струйки пота, заливающие глаза. Но щиток был закрыт, он вспоминал об этом, только когда перчатка ударяла по шлему. – Какая десятка? Пожизненное за пиратство! Но я же никого не убивал… не стрелял ни разу!»
«А Лиза?» - спросил внутренний голос, и Кирилл споткнулся, потеряв равновесие – так сильно закружилась голова. Даже сердце заболело.
«Да, Лиза… и Давид им расскажет, что я ее столкнул в трещину! Нет, мне теперь только один путь – вместе с Сарой!» - и Кирилл прибавил ходу.
Видно, пот совсем залил ему глаза – даже внутренний кондиционер скафандра и адсорбционные впитывающие прокладки, услужливо возложенные умным шлемом на его многострадальный лоб, не помогали. Кирилл вылетел, не сбавляя хода, в коридор большого внешнего кольца и увидел троих людей, выходящих из шлюзового люка, слишком поздно. Луч лазерной винтовки вспорол покрытие пола у него перед носом, и он замер, боясь пошевелиться.
Сара среагировала мгновенно. В тот момент, когда противник заканчивал прожигать пол, останавливая Кирилла, Сара, опустившись на колено позади незадачливого пирата, направила свой пистолет на женщину, вышедшую их проема за стрелявшим.
- Стоять! Не шевелиться! Мне терять нечего, я пристрелю ее! – Сара, выкрикивая эту фразу, вытащила второй пистолет и направила его на первого мужчину, державшего на мушке Кирилла. Позади женщины Сара увидела еще одного человека, рванувшегося было на помощь и замершего в паре шагов от проема. – Опусти оружие! Опусти, дайте нам выйти, вы мне ни к черту не нужны!
Стрелок заколебался и, приняв решение, начал опускать винтовку.
- Нет. Не выйдет! – раздался в наушниках и по громкой связи холодный голос. Сара глянула на экран заднего обзора, расположенный в верхней лобовой части шлема. Экран показывал дуло лазерного пистолета. Пистолет был приставлен к ее, Сариному затылку, а приставил его профессор Ханс Сандельсон.
Около получаса назад имперский катер с эсминца успел вовремя, чтобы помочь десантникам во главе с Николаем добраться до подземной базы на планете Коллизео. Они выгрузили Сьюзен и приняли на борт Петра, Поля и Елизавету. Получили общий сигнал SOS со станции «Ария-7» и, оценив обстановку, направились к месту наибольшего скопления рептилоидов – коридорам в отсеках за взорванным шлюзом. А по дороге высадили Петра, Лизу и Поля в безопасном месте – рядом с пустой пиратской яхтой. Прямое сканирование обнаружило только одного человека неподалеку от шлюза, на внешней стороне станции и еще троих – имперца и двух неопознанных людей, идущих к яхте. Петр был рад принять в свою команду Ивана, а вдвоем они бы справились с двумя противниками в легкую. Но пока Иван добирался до станции из своего укрытия, Петр, Поль и Лиза сами превратились в живую мишень, и если бы не Сандельсон...
«Вот и все. Финита, - сказала сама себе Сара, опуская оружие. - Откуда у него пистолет?»
Глава 18. Финал.
- На пол! Медленно положи стволы на пол! – Петр, не отводя дуло лазерной винтовки, приказал Саре. Сара послушно присела, положила пистолеты на пол и также медленно встала.
- Руки подними! Не за голову, вверх! – сказал Петр. Сара за эти несколько секунд оценила ситуацию, как провальную. Из-за спины женщины, отодвинув ее в сторону, вышли еще двое мужчин и направили на Сару свое оружие. Трое напротив нее в коридоре. Сзади профессор с пистолетом у ее затылка. Женщину вывели из игры. Кирилл не в счет – того гляди, бухнется на колени и начнет вымаливать прощение. Державший Кирилла на мушке был, видимо, старшим в группе.
- И ты – медленно – пистолет на пол! – Кирилл поспешно подчинился. – Щитки откройте – посмотрим, кто тут у нас.
- У меня на прицеле – сама госпожа Сара! – объявил, ухмыляясь, профессор Сандельсон.
«Скотина! – подумала Сара, оглядывая стоящих напротив. – Откуда пистолет?»
Пистолет профессор подобрал, когда наклонялся к раненому Снерку. В скафандрах были предусмотрены внешние карманы, или сумки для инструмента. Туда профессор и засунул маленький пистолет Кирры, который она бросила, пытаясь реанимировать любимого. Пока Сара держала его на прицеле, он не мог воспользоваться пистолетом. Но как только ее внимание отвлекли новые цели, он вытащил пистолет и приставил к затылку злодейки.
Сара мысленно скомандовала “открыть щиток”. Кирилл открывал перчаткой – чужой шлем не воспринимал его ментальные команды.
“Сейчас начнется”, – подумала Сара и криво улыбнулась.
-Да, внешне это она! – оценил старший. – А второй… Ну да! Есть субстанции, которые не тонут… и в огне не горят! Это Кирилл!
Кирилл жалобно улыбнулся. Женщина, которую закрывали собой двое мужчин, выскользнула из-за их спин и подняла свой щиток. Кирилл увидел широко распахнутые серые глаза, светлые волосы, плотно сжатые губы…
- Лиза… - прошептал он. – Ты жива?
- Ага. А ты мечтал, чтобы было иначе, подонок? – стоявший сзади открыл свой щиток, и Кирилл увидел мужа Лизы… Петра… нет, Петр – он был такой, злобный, а этого звали Поль! Провал оказался неглубоким?
- Нет, нет… - Кирилл затрясся, и Саре стало противно на него смотреть.
- Поль, подбери пистолеты! – приказал Петр. Поль подобрал три пистолета и отошел к Лизе.
- Да, это – Безумная Сара. Очень похожа на фоторобот! – третий так и остался в проходе, закрывая единственный путь Саре. Там, за этим проходом – короткий коридор, а за ним – шлюз и ее яхта. Свобода…
Лиза, казалось, видела только Кирилла. Она смотрела в его глаза, будто недоумевая – он ли это. Она будто вела с ним неслышный разговор. Поль с тревогой вгляделся в ее лицо. Он никогда не видел Лизу такой – она тянулась к Кириллу, но скафандр как будто не пускал ее.
Сара видела на внутреннем экране шлема искаженное лицо Звиррса, всполохи лазерных выстрелов. Звиррс пытался выйти на связь, но Сара успела выключить звук, чтобы враги не получили информацию. Звиррс что-то кричал, но Сара не могла понять его. Подвел шкарм – Звиррс пробился на внешний экран, и его вопли услышали уже все:
- Госпожа! Госпожа! Я возвращаюсь! Каррз ранен, мы вытащим его и вас! Я пробиваюсь к вам! Мы уже в малом кольце!
Сара прикрыла глаза, чтобы не выдать свою бешеную радость. Державший на мушке Кирилла боец поднялся с колена и выдал указание:
- Поль, мы с Иваном подберемся со стороны коридора и встретим их. Вы втроем справитесь?
Поль протянул Лизе пистолет и ответил:
- Конечно! Да, и надо забрать у нее шкарм! Станция, видимо, под ее контролем, хотя бы будете ориентироваться, кто и где!
- Да… - Иван подошел к Саре и сорвал с ее скафандра шкарм. Сара не поднимала глаз, но чувствовала, что ее внимательно изучают.
- Петр, пошли! А то и в самом деле пробьются! – Петр и Иван исчезли за поворотом, и около выхода к свободе остались профессор (пистолет у затылка Сары), Поль (держит на мушке Кирилла) и девочка по имени Лиза, пистолет опустила, в очах – неподдельное страдание.
«Ну да… у них же с Кириллом общий ребенок! - вспомнила Сара. – Где-то я ее видела, кроме как в скафандре, падающей в пропасть…»
Сара почувствовала запах свободы. Будет только один шанс, только один шанс, а пока…. Опусти глаза, Сарочка, пусть расслабятся, пусть решат, что ты не опасна, ищи момент, уйми бешеный стук сердца... Сара несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Помогло. Она опустила голову и, очень медленно, руки. Ссутулилась, насколько позволял скафандр. Как раз к тому моменту, когда Лиза, гневно сверкая глазами, сделала несколько шагов и остановилась на расстоянии вытянутой руки напротив Кирилла. Поль, встревоженный, подошел к ней.
- Лиза, Лиза…
- Да, да, да, подонок! Я жива, как видишь! Ты хотел меня убить? Ради чего? Избавиться от алиментов? Угодить вот этой своей, «госпоже»?
- Лиза, прости, - смотреть на трясущегося Кирилла было противно.
- А ты знаешь, ты знаешь, подонок, как я мечтала тебя хоть раз увидеть? Знаешь, для чего? Всего лишь, чтобы показать тебе нашу доченьку! Какая она красивая малышка! Чтобы ты, ты, никчемный человек, знал, что у тебя есть две родные души в этом мире, чтобы ты порадовался! И вот я тебя нашла! Даже спасла тебя от протоплазмы! Ты забыл? Тебя бы сожрали, если бы не я! Валялся бы в пещере, с высосанным мозгом! И ты – ты, ты, ты! Ты меня столкнул в пропасть?
- Лиза, прости, я был не в себе… я не понимал, что делаю… - шептал трясущимися губами Кирилл. Его рука нырнула в нишу скафандра – такую же, как у профессора, в которой он спрятал пистолет.
- Руки за голову! – заорал Поль.
- Я… я ничего… я только хотел… - рука Кирилла выскользнула из ниши. В перчатке он держал небольшой пакетик. – Вот, вот…. Я хотел… хотел дочке отдать… - Кирилл со слезами на глазах протягивал пакетик Лизе.
- Что тут еще? – спросил Поль.
- Я… я денег Лизе должен, а это вот… - Кирилл засуетился, разорвал пакетик и вытащил свое единственное сокровище – цепь из дорогущего пайфрита со вставками из земного минерала чароита. – Лиза, я денег… нет у меня, а это – это стоит тридцать кило кредитов, возьми, дочке!
Лиза даже отшатнулась, глотая воздух:
- Что? Эт-то ты с трупа снял, что ли? Ты мне предлагаешь с убитого снятое? – закричала она в ужасе.
- Нет, это я на аукционе купила, берите, девушка, не с трупа, - с трудом сдерживая нервный смех, сказала Сара. – Этот ваш придурок вообще никогда в операциях не участвовал… один раз отправила под присмотром, на эту планету, так он там только и отличился!
Лиза уставилась на Сару и с ненавистью прошептала:
- Ах, вы купили? – голос ее стал громче. – Купили? Заработали честным трудом, грабя караваны? Кирилл, ты помнишь Виктора Тимофеевича, капитана судна, на котором мы… познакомились?
- Д-да, - жалобно ответил Кирилл, скривив лицо в подобие улыбки.
- Мы вели караван из нескольких судов с серебром! Вышли в оговоренном месте, и не нашли конвой. Твоя Сара как-то подменила координаты, и конвой оказался в нескольких парсеках от нас! Мы были практически безоружны, когда на нас напали пираты под ее предводительством! Они перебили всех! Всех! И Виктора Тимофеевича! И его! И ты – ты с ними? Ты кто после этого? Ты, вообще, кто? Ты – человек?
Лиза оттолкнула руку Кирилла с отвращением.
«Сейчас, или никогда!» - сказала себе Сара и, быстро подняв обе руки, отстегнула лямки рюкзака-«авоськи». Ее расчет, что профессор Сандельсон автоматически подхватит рюкзак с драгоценным содержимым, оправдался – охнув, профессор попытался обхватить рюкзак свободной рукой, не вышло, отвел дуло пистолета от затылка злодейки, а та, толкнув Лизу на Поля, припустила в спасительный проход. Так она никогда не бегала – зигзагами, уходя от предполагаемых выстрелов, быстрее, быстрее…
- Стреляй, Лизка, стреляй! – услышала она крик, съежилась, ожидая жгущий удар в спину, но выстрела не последовало, и Сара, благополучно свернув за угол, рванула, что было сил, к шлюзу.
- Елизавета! Ну что же вы не стреляли? – печально спросил профессор, пытаясь взглянуть «поверх очков» на Лизу, застывшую посреди коридора с пистолетом, направленным вслед Саре. Поль держал на мушке попытавшегося сбежать Кирилла.
- А вы почему? – опуская руку, резко спросила Лиза, повернувшись к Сандельсону.
Ханс вспомнил, что он без очков, растерянно развел руками, указывая на «авоську»:
- Я рюкзак спасал… Хотя что бы с ним было, образец в контейнере, он бы не разбился! Эх, упустили…
- А я… - Лиза неожиданно швырнула пистолет на пол, да так резко, что мужчины подскочили, опасаясь несанкционированного выстрела. – А я – не палач! Не палач, понятно вам? А еще – я не могу. Потому что это я – единственный оставшийся после их набегов живой свидетель, видевший Сару! Это благодаря мне появился ее фоторобот! А оставила в живых меня она, эта Сара! Пожалела, видно, за дочку! – и Лиза разрыдалась.
- Лизка, не реви! – тихо сказал ей Поль, подходя поближе, стараясь не упустить из виду Кирилла.
- И этот, - Лиза кивнула головой в сторону «бывшего», - пусть идет отсюда вместе со своей госпожой! Пусть проваливает!
- Елизавета, ну как мы можем отпустить преступника? – миролюбиво спросил профессор.
- Да какой он преступник? – Лиза рассмеялась сквозь слезы. – Даже эта… его госпожа сказала, что он – жалкий слизняк! И виноват этот тип только передо мной, только меня он… убить пытался! А я ему прощаю, пусть валит отсюда! Я об одном жалею – что эта трусливая пакость – отец моей Шурочки! И что я была с ним… купилась на его стихи…. – Лиза разрыдалась еще громче, уткнувшись лицом в стену.
- Убирайся! – сквозь зубы сказал Поль. – Быстро, ну!
Кирилл не заставил себя долго уговаривать. Он улепетывал по коридору, как заяц, на ходу запихивая свою драгоценность в карман.
Поль подошел к Лизе, обнял ее и прошептал:
- Ну все, все… я тебя больше никуда никогда не отпущу с Земли. Вернемся, и будем спокойно жить дома, и ты все забудешь, весь этот ужас!
- Господа! А ведь мы можем оживить станцию! У мадам Сары здесь, в рюкзаке – ее кейс, а я видел, она контролировала с его помощью нашу «Арию»! Кстати, как бы этой безумной даме не пришло в голову расстрелять нас из орудий яхты!
- Не получится, - улыбнулся Поль. – Иван – это наш товарищ, он с Петром ушел, - сказал нам, что повредил ее вооружение. Не выйдет у нее ни-че-го!
- Тогда подберем Лизин пистолет и… отправимся в нашу лабораторию! Да, там ваш коллега – Давид Бахрейм!
- Давид жив? – радостно воскликнул Поль.
- Да! И, надеюсь, здоров! Идемте! А то они там все кресла переломают!
- Какие кресла?
- Идемте, по дороге расскажу!
Сара закрыла щиток, занесла ногу в открытый люк, ведущий в ее яхту, когда позади нее раздался топот и отчаянный крик:
- Госпожа-а-а! Подождите меня-а-а-а!
Сара обреченно подняла глаза к экрану обзора задней полусферы и увидела… ну конечно, это был Кирилл! Пиратка обернулась. Он бежал со всех ног, но погони за ним не было.
- Что тебе? – зло спросила Сара, проходя в коридор своего корабля. Наконец, она на яхте! Деловито задраила за вбежавшим стюардом люк, протопала в рубку, упала в кресло и включила общее питание корабля. Яхта ожила. Сара пробежала мельком глазами по экранам, выдававшим диагностику. Корабль был в порядке, кроме… вот черт, главный калибр и обе пушки молили о техобслуживании!
- Вот черти… понятно, почему они меня выпустили… - простонала женщина, ударив перчаткой по пульту управления.
- Что, не работает? – испуганно спросил Кирилл, устраиваясь в кресле штурмана.
- Работает, но мы безоружны! – мрачно сказала Сара, готовя двигатели к пуску. – Э… слушай-ка, Кирилл! – она не смотрела на него, ей было некогда. – Ты учти, я до ближайшего входа в подпространство, а дальше – неизвестность. Мне к рептилоидам лучше не возвращаться. Да я и не собиралась, надоели, черти зеленые… Подумай, ты взял билет в один конец! Может, тебе лучше остаться? Ну, отсидишь срок, зато потом выйдешь и с чистой совестью начнешь жизнь с нового листа! А со мной вообще неизвестно, куда попадешь!
Кирилл недолго колебался:
- Госпожа, я лучше с вами, если позволите, - наконец выдавил он. - Здесь… здесь у меня никого нет. Никого и ничего!
«Сам виноват!» - подумала Сара, а вслух сказала:
- Ну, смотри… ты выбрал! – и начала отводить яхту от станции. Вслед никто не стрелял, они резко стартовали в сторону светила Коллизео, к точке входа в подпространство. Сара наконец взглянула на большую схему окружающего космического пространства. Из изменений отметила только одно: имперский эсминец, наконец, сообразил, что гонится за пустой болванкой и повернул обратно. «Я проскочу мимо, обойду его по дальней дуге, прикрывшись планетой!» - решила Сара, выстраивая маршрут. Но до дальней дуги дело не дошло.
В точке входа возникли новые объекты. Они выскакивали один за другим – пять кораблей. Сердце Сары упало в пятки, по спине побежали мурашки – это был пиратский флот принца рептилоидов Шрейса.
Корабли рептилоидов засек и имперский эсминец, но лететь быстрее он не мог, да и исход боя – пять больших кораблей против одного – был предрешен,это увидели и Иван с Петром на шкарме Сары, и Кэррол Райт в своем заточении на маленьком катере, прилепившемся к станционному морю.
Иван и Петр, вместе с бойцами Николая, как раз паковали оставшихся в живых пиратов, когда шкарм засветился, и они увидели фееричное появление противника. Пять точек за несколько секунд были опознаны, как «дружественные объекты» и обрели схематичную форму военных кораблей рептилоидов.
- Рептилоиды… их не хватало! – зло сказал Николай, оторвавшись от «пеленания» командира рептилоидов. Звиррс а это был он, умудрился увидеть схему пространства и скривил пасть в хищной улыбке.
И тут станция «ожила». Включился свет, открылись люки между коридорами, замигала аварийная сигнализация.
- О! Починили, наконец! – обрадовался Петр.
- А толку? У нас один эсминец и слабая надежда, что помощь подойдет раньше, чем эти к нам нагрянут… - мрачно прогнозировал Николай. – Ты не скалься, крокодил! – добавил он, глядя Звиррсу в глаза. – Я тебя раньше шлепну.
- Мы можем попытаться эвакуироваться, - сказал Иван, похолодевший от ужаса. Мысли о Кэррол заставили сердце заколотиться. Он осторожно позвал: - Кэр, Кэр, девочка, ты как там? – и в ответ услышал:
- Я… нормально… Ваня, из подпространства вышли пять военных кораблей рептилоидов. Что делать, Ваня?
Иван скрипнул зубами. Встал. Окинул взглядом поле боя – сектор малого кольца, куда прорвались рептилоиды, преследуемые имперцами. Их зажали в клещи, и нескольких удалось взять живыми. Раненый Каррз, Звиррс в растерзанном скафандре – тоже попал под луч лазера, повреждена обшивка, самка рептилоидов и еще один, полудохлый – вот все, что осталось от бравых пиратов. И несколько трупов лежало рядом. Четверо рептилоидов и двое наших…
- Кэррол, девочка… Малышка моя… - Иван запнулся – испугался, что она решит, что он с ней прощается. – Кэррол. Сообщи срочно об этом – о рептилоидах – Тзеньянну. Пусть… я не знаю. Пусть спрячется и не отсвечивает! Пусть сделает вид, что его нет!
- Ваня… он так вырос… мне кажется, его отовсюду видно… Но я скажу! Как вы там?
- Да нормально. Мы с Петром вовремя подоспели, так что вся бригада налетчиков лежит в наручниках, хвостами кверху!
- Хвостами? Кверху? Ну вы даете! – Кэр слегка приободрилась. Раз Иван шутит – значит, все не так плохо! - Пойду звать Тзена!
- Кэррол, ты только не предпринимай ничего такого… геройского, ладно? Я скоро вернусь к тебе!
- Хорошо! – почти беззаботно отозвалась Кэррол. – Я подожду!
Иван не мог видеть, что Кэр сидит в кресле пилота, обхватив голову руками и в ужасе смотрит на приближающиеся корабли рептилоидов. Наконец она собралась и, подплыв к иллюминатору, сконцентрировалась и мысленно позвала Тзеньянна. Живой разум откликнулся быстро, заискрился плотным облаком в море:
- Звала? Я тут!
- Тзен… у нас беда… катастрофа!
- Тайфун? – Тзен не видел никогда тайфун, хотя сам, резвясь, устраивал в станционном море настоящие штормы.
- Нет… пираты! Тзен, много пиратов, понимаешь? Несколько кораблей!
- И все за мной? – явно обрадовался такому вниманию живой интеллект.
- Голубчик, да откуда я знаю? – чуть не плача, сказала Кэррол. У нее уже заболела голова от постоянного напряжения – то ли без усилителя было сложно улавливать мыслеобразы Тзена, то ли она устала – голова болела все сильнее.
- Ты расстроена! – констатировал Тзен.
- Боюсь, они нас всех убьют… - прошептала Кэррол. – Я так боюсь, Тзен… Наш эсминец не справится с ними… Пять кораблей, Тзен! Ой, и яхта… смотри, пиратская яхта… да, это она, она летит по направлению к ним, смотри! Кто там, можешь прочитать мысли?
- Странно… - после паузы ответил Тзеньянн. – Как и тогда – одного слышу, другого нет, но их двое, первый видит второго… мыслит… злится… очень злится!
- А ты не можешь других просканировать?
- Пока нет. Я их не вижу, Кэррол, ставни закрыты, если пройдут над открытыми ставнями, могу услышать…
- Слушай, Тзен, все слушай и мне рассказывай, а я тебе…
- Кэр, я не дам тебя в обиду! – пообещал Тзен. – Не бойся. И… расслабься!
- Да я в порядке!
- Да, я вижу! – но уже через минуту Кэррол забыла о головной боли, страх отступил, и на душе ей стало спокойнее. И появилась уверенность, что все будет хорошо.
«Он меня усыпил!» - подумала Кэррол, сладко зевнула и уснула со счастливой улыбкой на губах. Прямо над иллюминатором уснула.
Заветная добыча пиратов всей Ойкумены, Тзеньянн, «прислушался», «нашептал» своей подопечной красивые сны и, вполне удовлетворенный своей работой, разделился на две части, по одной на каждый открытый сектор. Он притих, только искорки нет-нет изредка поблескивали - он ловил мысли.
И поймал.
- Сара! Вызываю яхту «Безумная Сара!» Ответьте, наконец!
Сара, успевшая расчехлить скафандр, собралась с духом и, улыбаясь во все тридцать два зуба, любезно ответила:
- Прием! Это Сара.
- Это командный пункт флагмана! Господин Шрейсс… - в эфир ворвался рык змеиного принца:
- Сарра! Что пр-р-роисходит! Доклад!
- Ваше высочество! – внешне Сара была спокойна, сказалась привычка к постоянному лицемерию, но внутри – и Тзен это «слышал» - мысли метались, как животное в клетке, как он сам не так давно, оказавшийся запертым, ослепшим в «аквариуме».
Змеиный принц любил почтительное обращение.
- Ваше высочество! На базе «Ария-7» хранилось истинное сокровище. Ценой больших потерь мы смогли его заполучить, я вырвалась и везу его вам.
- Что конкретно? Сарра?
Сара запнулась: ее система выдала сигнал о сканировании флагманом пиратов всех компьютеров яхты. Врать дальше про алмазы? Ага… вот, добрались до ее собственной системы… Сара прикрыла глаза.
- Мой господин, на станции разрабатывалось биологическое оружие нового типа. Имперцы обнаружили на замерзшей планете некую субстанцию, обладающую мощным гипнотическим свойством. Они даже не поняли вначале, что нашли – субстанция вышла из-под контроля и начала охоту за мозгом людей. Люди эвакуировались, и станция осталась без персонала. Через какое-то время имперцы вернулись, сумели взять ее под контроль и продолжили исследования. Мне удалось захватить результаты их работы и образец, в замороженном виде он не представляет опасности. Я везу все это вам, мой принц!
А Тзеньянн слышал еще и ее мысли:
«У них пять кораблей. Если я и смогу проскользнуть мимо и на полной скорости влететь в подпространство, то станция «Ария-7» никуда не скроется. Эвакуационные секторы у них отсутствуют. Станция останется на месте. Будет взята на абордаж, и в руках моих земноводных господ окажется самое совершенное, новейшее оружие в Ойкумене – разумная протоплазма, способная выводить из строя целые флоты без единого выстрела. И как воспользуются этим подарком судьбы рептилоиды? С их стремлением к мировому господству? Даже если у них ничего не выйдет, точно не станет ни Лизы, ни этих мальчишек, бывших с ней. И дурачка Давида не будет, не вернется он к своей Элис с детками. Даже моей смешной Эсфири недолго радоваться в новом замужестве… Они сначала поработят всех хомо, а потом убьют их. Я знаю, они не остановятся… И привела их сюда я, Сара Бахрейм. Молодец!»
- Они вооружены? – это задал вопрос Шрейсс.
- Да, мой господин, но я сумела «оглушить» их системы. Стандартное время исправления систем – тридцать семь минут, а с начала абордажа прошло около пятидесяти. Если там остался хоть кто-то живой, они справятся! Это военный объект, мой принц! – отчаянно лгала Сара.
«Все, мне точно конец!» - уныло думал Кирилл, но его Тзен не слышал – Кирилл был в имперском шлеме, не пропускавшим мысли.
Сара прибавила скорости и понеслась прямо на флот рептилоидов. «Одного я выведу из строя наверняка, и пусть это будет флагман. Вот так, мой принц, финита ля комедиа. Стрелять ты по мне не будешь… Все заканчивается. Прости мне, Боже, если сможешь, это последнее преступление! Но, может быть, из-за шумихи рептилоиды задержатся, может быть, к имперцам подоспеет подкрепление, может быть, человечество уцелеет! А я… да черт со мной, разве это жизнь?»
- Кэррол, проснись! – услышала Кэр в голове голос и открыла глаза. Сна как не бывало. – Быстро сядь за пульт управления и отведи свой катер в сторону! Сейчас!
Не раздумывая и не удивляясь, девушка подчинилась и отвела катер в сторону – минутное дело!
- Держись-ка от станции подальше! – ей показалось, что «голос» у Тзена встревоженный. Наконец она начала соображать и удивляться, но катер уже отошел от станции на несколько километров. Она остановилась, с изумлением глядя на бешено искрящееся станционное море.
Кирилл, хоть и не был профессиональным штурманом, но и то сообразил, что они уже не смогут погасить скорость для пришвартовки к флагману пиратов. Корабль чужих вырастал на экране на глазах.
- Госпожа! – пискнул горе-штурман. – Вы что задумали, госпожа?
- Я тебя предупреждала, - услышал он в ответ тихий, усталый голос. Увидел побелевшие костяшки пальцев, вцепившиеся в штурвал, сухие, горящие безумием и ненавистью глаза Сары.
- Но я не хочу… - прошептал он.
- Прости. Так надо.
- Но я не хочу! – корабль змеиного принца заполнил весь экран.
- Вы слишком быстро приближаетесь! Тормозите! Сворачивай, стерва! – крик из динамика.
Кирилл столкнул Сару с кресла и, в отчаянии вспомнив все, чему успел научиться за долгие унылые дежурства в подпространстве на корабле Виктора Тимофеевича и подглядывая за действиями старших чинов, в последнюю долю секунды повернул и, стукнув днищем по выступающим огневым башням флагмана, просвистел мимо. Через пять секунд яхта была готова к погружению, и на шестой секунде великолепная «Безумная Сара» исчезла из поля зрения и пиратов, и имперцев в подпространстве.
Его высочество принц Шрейсс, присевший с остальными подчиненными – хоть не зажмурился, в отличие от многих, когда яхта проскочила над рубкой – выпрямился и, холодно сверкнув глазами, произнес вполголоса:
- На абордаж! Два корабля – третий и пятый – на перехват эсминца! Второй и четвертый – за мной, к станции!
«Ария-7» была обречена.
- Внимание! Приготовиться к атаке противника! – голос командира разнесся по ожившей станции. - Всему персоналу надеть скафандры и приготовиться к атаке. И… спасибо вам, братцы, за верную службу!
«Кэррол!» - мысленно закричал Иван и услышал в ответ:
- Ваня, я отвела катер от станции.
- Все нормально, лети как можно дальше, давай, быстро, к входу в подпространство!
- Хорошо, Ваня! – кротко ответила Кэррол, не двигаясь с места. Она никуда не собиралась улетать. Она собиралась вернуться на станцию и быть в последние минуты рядом с любимым Иваном.
- Лиза, закрой щиток!
- Поцелуй меня! Ой, не получится…
- Лиза, профессор! Возьмите ее, спрячьтесь в трюме где-нибудь! Вы же знаете станцию!
- Хорошо, хорошо… - пробормотал профессор, схватил Елизавету за руку и потащил ее, ничего не видящую из-за обильно текущих слез, за собой в машинный блок. По дороге передумал, и они зашли в лабораторию ядерного синтеза. Он усадил Лизу подальше от входа, в отсек, где производились опыты. Отсек имел прочные стенки и была надежда, что если рептилоиды не сунутся сюда, то их не найдут, а лазер стены не прожжет. Драгоценную «авоську» Сандельсон поставил рядом с собой. Как только они вошли внутрь и задраили вход в отсек, на них обвалилась ватная тишина – никакие волны не проходили, они оглохли и ослепли.
Кэррол только потянулась к пульту управления – включать двигатели и двигаться к станции, пока она находилась вне досягаемости рептилоидов, как услышала повелительный голос Тзена:
- Не надо. Не трогайся с места! – и замерла в неопределенности. Выглянула в иллюминатор и увидела Нечто.
Ей был виден открытый участок станционного моря. Оно бушевало. Тзеньянн, казалось, заполнил собой, своим сине-зеленым холодным плазменным огнем все пространство огромного аквариума и уже не умещался в нем. Мгновение – и прозрачные стены аквариума, сделанные из сверхпрочного материала, не выдержали и разлетелись на куски, освобождая пленника. Пленника ли? Море холодного огня вылилось из «моря» в космическое пространство, разлетелось сияющими брызгами и тут же собралось в один огромный, размером с саму «Арию», плотный шар. Искрящаяся плазма изменяла форму, Тзен как будто кувыркался в космосе, пробуя свои силы.
- Что случилось, Тзен? В тебя стреляли? – в ужасе закричала Кэррол.
- Нет, это я сам! Я сам! Сказал – не дам тебя в обиду, вот и выполнил! – переливаясь, ответило чудесное существо. Оно сменило несколько форм и приняло ту, в которой, видно, он себе «нравился» больше – распластанные крылья закрыли «Арию-7», создав переливающуюся преграду пиратам.
- Спецэффекты! – фыркнул Шрейсс. – Не менять курс! На абордаж!
- Ваше высочество, - осмелился тявкнуть его лейтенант. – А вдруг это и есть новое оружие имперцев?
- Огонь из главных калибров! – огненные стрелы вырвались из орудий всех трех кораблей и ударили в края «крыльев» - станцию рептилоиды уничтожать пока не собирались.
- Тзен! – отчаянно закричала Кэр, видя, как плазменные струи распарывают «крылья» протоплазмы. И еще мелькнуло в голове – как же он без моря, в космосе, ведь он не выносит даже обычную пресную воду! Ракеты взорвались, расплескав в стороны сверкающую протоплазму. Но станцию не задели. Протоплазма будто обволокла холодное пламя взрывов и притушила бьющее по глазам сияние – у Кэр даже иллюминаторы создали «затемнение». Обволокла и… вобрала в себя. Рептилоиды ударили еще раз, и с тем же эффектом.
- Обращаюсь к вашему разуму, представители мира Демона Бо! – услышала Кэррол холодный, величественный голос. «Это Тзен?» - изумилась она. – Мои звездные братья – люди, вы называете их "хомо" – находятся под моей защитой. Убирайтесь в свой мир, и останетесь живы! И я не буду повторять дважды.
Тзеньянн тоже «смотрел» на пару с Кэррол сериал про пиратов.
Принц Шрейсс, даром что не хомо, был благоразумен, иначе не дожил бы до своих лет. Он мгновенно прикинул свои шансы, и ярость сменилась холодным расчетом. Иметь дело с неизвестным доселе противником, сидящим в его мозгу и глотающим плазменные ракеты, он не собирался.
- Мы уходим, - проскрипел он. – Разворачиваемся, всем командам – обратный курс, через подпространство, на базу девятнадцать! – и разворотил панель пульта связи мощным ударом когтистой лапы. Хвост Шрейсса метался влево-вправо, что подчиненные квалифицировали как «разъярен на десятку по 10-бальной шкале» и старались держаться в сторонке.
- Стерррва! Ну, я тебя найду, Сарра! – прохрипело его высочество, глядя, как великолепный пиратский флот осуществляет маневр отступления под названием «спасайся, кто может».
Корабли пиратов один за другим нырнули в подпространство и исчезли с радаров. Имперский эсминец наконец подоспел к «Арии-7», а блистательный Тзеньянн, получивший свободу, спокойно резвился в космосе, принимая благодарность спасенных людей.
Кэррол вернулась на станцию и нашла Ивана, Лиза и профессор, просидевшие в непроницаемом отсеке все самые важные события, были найдены и выведены наружу. Профессор подошел к иллюминатору и, глядя на переливающегося Тзена, обратился к нему:
- Тзеньянн! Тзеньянн!
Разумная протоплазма мгновенно перегруппировалась и приблизилась к станции.
- Да, Ханс!
- У меня остался кусочек тебя, в заморозке! Что мне с ним делать?
Казалось, Тзеньянн задумался, а потом ответил:
- А ты знаешь… Оставь себе. Да. Оставь себе и займись изучением меня. А то я и сам не представляю, кто я такой! Знаешь, мне иногда кажется, что я… - и Тзен, несколько раз перекувырнувшись в воздухе, принял форму… дракона.
- Да… - прошептал профессор, беря под руку подошедшего Давида Бахрейма. – Да, нам тоже так кажется…
А с планеты Коллизео отлетал последний корабль, вывозивший людей на «Арию-7». На берегу реки резвились два малыша-маммутенка, за которыми с нежностью наблюдали родители-маммуты. Это были первые новорожденные после страшного убийства детенышей. Больше года назад на планету прилетели железные птицы, ведомые людьми, устроившими здесь охоту на маммутов и саблезов. Тогда были убиты все малыши. И маммуты разъярились, увидев, как похожие птицы опускаются на их планету. Рядом, на опушке леса, выходящего на реку, грелись в лучах двух светил грозные саблезы, развалившиеся на травке. Чуть поодаль деловито чистили крылья огромные птеро. Все они проводили последний корабль, взмывший в небо, долгим взглядом, а затем разом обернулись к странного вида субстанции, сверкающей сине-зелено-красными огнями, признанной всеми обитателями этой странной планеты за вожака. Субстанция не возражала.