ШЕДЕВРЫ САТИРЫ И ГРОТЕСКА -- ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Предлагаю произведения , поэмы , о событиях в литературной жизни Тамбовщины за последние 25 лет . И жизни общества в широком смысле . Поэмы образные , эмоциональные , насыщенные поступками героев , поразительно похожих на своих узнаваемых прототипов . Я в поэмах постарался раскрыть многие аспекты литературных приключений , тусовочных мероприятий , характеров прототипов , их взглядах на жизнь и дал характеристику героям по своему . С учетом поступков и душевных качеств , лики и судьбы прототипов видны как на ладони и понятны без микроскопа . Прочитайте , будет интересно . Может вы себя в каком - то литературном герое узнаете . Присмотритесь к своему литературному отражению , может что - то надо исправить в своей судьбе пока не поздно . Произведения с элементами сатиры и фэнтези , но преобладает жизненная правда . Насчет комментов Александра и иже с ним скажу так : " После разгромных комментариев моей книги Легенды Лысых Гор , переодетого в интернет - платье оппонента с ником Татьяна Сидорова , мне уже ничего не страшно . Пусть Шурик Керенский уничижает мои шедевры , если ему неможется и хочется это делать . На каждый роток не накинешь платок ".
ПОЭМА
ИНДУЛЬГЕНЦИЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
1
Рисунок жизни
На Арбате в Москве златоглавой
И на Невском в столице второй ,
Есть кафе с обольстительной павой
И с палитрой цветов под горой .
На картинах прошедших столетий .
Есть герои не в сером клише .
В буйных образах лихолетий
И с любовью в крылатой душе .
Есть Цветаева в солнечной Праге ,
Есть Ульянов с бокалом Бордо .
И в Париже в духовной отваге ,
Есть Тургенев вблизи Виардо .
Егординова ныне рисует ,
Посетителей всех Чердака .
И Тамбовские карты тасует ,
Где времен протекает река .
Посетителей лица не лики ,
Нет отмеченных музой небес .
И рисунки земной базилики ,
Не даруют знаменье чудес .
Вот появится в городе ясном ,
Долгожданная Грация строф ,
Нарисует на фоне прекрасном ,
Душу трепетной Сам Саваоф .
2
Другое видилось
Калитка в прошлое закрыта ,
К возврату нет порывных дум .
Судьба былая не забыта ,
Но чуждых отвергает ум .
В событиях противно видеть ,
Продажных , мерзких подлецов .
Я не желал душой предвидеть ,
Судилища шальных истцов .
Другое виделось и мнилось ,
Без мрака в круге бытия .
Безумие в миру случилось
И гордыми отвергнут я .
Они единые в воззреньях
И перед публикой правы .
Но в светозарных озареньях ,
Чертами лживые кривы .
3
Разрушение
Ломают дом сестры поэта ,
Макаров часто здесь бывал .
Вопрос остался без ответа :
Как домовой все прозевал ?
Где Акулинин вел беседу ,
Где корифеям я внимал ,
Ломают вековое в среду ,
В четверг безумия финал .
Ненужные лежат обломки ,
Зияют дыры без стекла .
И с книгами в пыли котомки ,
Как повитуха нарекла .
Но споры были о грядущем ,
Кого не станут забывать .
И в мире нынешнем гнетущем ,
Талант сумеет пребывать .
Макаров спорил с друганами
И неподатливой судьбой .
Читающих Тамбов за нами ,
Когда базар перед тобой .
Все изменилось безвозвратно ,
В Союзе мутные дельцы .
Их кредо лживое отвратно :
-- Мы садоводы и донцы ! --
Нет домового у разрухи ,
Нет Чура у забытых книг .
И в Пушкинке витают слухи --
Судилище поэт постиг .
4
Думы Журавлева
Бывает воздух в Вишневом ,
С отливом бирюзовым .
И воспаряет каждый дом ,
Над бытием кирзовым .
Лазоревый взмывает дом
Защитника Плевако ...
Никто не мыслит о худом ,
У миражей однако .
Село известное вблизи ,
Живущим по соседству .
Не тонет пьяница в грязи ,
Вмасть прибегая к средству .
Макаров ловит на живца ,
Представив жемчуг в рыбе .
И вдохновенно подлеца ,
Соседа рвет на дыбе .
Осенний ветер взбередил ,
Всю душу Журавлева .
И Саша злыдней осудил ,
От Вали до Хрулева .
-- В Асеевском нас разгромил ,
Евгений за шарады .
Мне культработник нахамил ,
Елене дал награды .
Луканкину всю обнулил ,
Вдрызг Евтушенко дока .
Чиновник Лену похвалил .
С блистанием вещдока .
Дорожкина своих сует ,
В жюри , в журналы всюду .
И тупики тем создает ,
Кто ценит не Иуду .
Ей продались за пустяки ,
Алешин и другие .
Не женщины , не мужики ,
А нети не благие .
Царят бездарности везде ,
В газетах и в Союзе .
И Вася в Дымкиной "звезде" ,
Как елдачина в лузе !
Как сочинять о красоте ,
О мире и защите ?
Когда почетные не те
И нет святых в элите .
Пообещает лгун помочь ,
Обманет и забудет .
Как недоверье превозмочь ,
Когда хандра убудет ?! --
5
Соломенный Борисоглебск
Когда соломенные шляпы ,
На головах не высоки ,
В стихах соломенные ляпы ,
Слетают птахами с руки .
Летит соломенная птица ,
К Борисоглебским берегам .
И вновь соломенные лица ,
Стремятся в образах к стогам .
Шуршит солома под ногами .
Шуршит в тревожных головах .
И бык с пшеничными рогами ,
Стоит в соломенных богах .
Лавчонки снеди из соломы ,
И лодки рядом на реке .
Блистают царские хоромы ,
Из ржи сухой невдалеке .
Борисоглебск блеснул соломой ,
На поэтическом пиру ...
Но муза неземной истомой ,
Всех охватила на юру .
Стихи читали конкурсанты
И дуэлянты как могли .
Солому сбросили ваганты
И слову духом помогли .
Был откровенным неприметный ,
Поэт их дальнего села .
С душевным даром беззаветный ,
С лучистым отблеском чела .
Вновь не соломенное слово ,
Звучало смело без преград ...
И время истины сурово ,
И так крылат поэтоград .
6
Соломенная обитель
В соломенной шляпе Мария сидит ,
Вокруг всех солома ржаная .
И Лютый в копне золотой эрудит ,
И рядом с охапкой Даная .
Соломенный критик жует колосок ,
Мечтает о связи без тени .
Отец и сынок принесли туесок ,
С зерном и пригнули колени .
Вяжите снопы и вяжите слова ,
Чтоб хлебом единым не жили .
И каждая баба в соломе права ,
Когда ей в страстях удружили .
Главнее всего у Вороны скирды ,
С соломой и падать не страшно .
Пшеничной покрыты базара ряды ,
А рядом поэты и брашно .
7
Рапорт метрессе
Мария Вале рапортует ,
Надев соломенный тюрбан :
-- Елена Зайцева кукует
И Журавлев один чурбан --
-- А ты моя земная прелесть ,
Где побывала и когда ? --
-- В Борисоглебской туне нерест
И слов мутнейшая вода .
Там град соломенный у края ,
Земного мира и реки .
Там в рифмах спичкою сгорая ,
Других не слышат чудаки --
-- Блефуй вовсю и лицедействуй ,
Что б Лютый верил в естество .
И под стрехой фортуны действуй ,
Что б дней продлилось торжество .
А что Наталья Меркушова ,
Тебя простила за отлуп ? --
-- Плевать ! Найдется Сиушова
И с ней Алена Козолуп --
-- Нам надо многих объегорить ,
Кудимову и всех в жюри .
Не стоит с кинутыми спорить
И будешь царственной Мари ! --
8
Золотые витязи Ставрополья
Этот камень времен перепутий ,
Надпись мига на нем не видна .
Но стремится отметится трутень ,
Чтоб писателя знала страна .
Этот камень нещадно холодный ,
Для позеров из членов СП .
И бездарностям не путеводный ,
На Парнас как тупик -- КПП .
Ставрополье сегодня иное ,
Награждение можно купить .
Воду льют и стекло золотое ,
И с личины любую не пить .
Ныне витязи все "золотые" ,
От Трубы до друзей Соловья .
Положили на камень пустые
Письмена и ветрам кумовья .
Вы смотрите туда ли дорога ,
Как стезя без подмены греха .
Может идол блистает за бога
И на капище чудищ труха ?
Витязь в золоте ради показа
Или ангел на светлом коне ?
Может строки судьбины рассказа ,
Пропадут в почерневшем огне .
Камень выдюжит ваши награды ,
Вы постойте за Русь удальцы :
Добряки , мудрецы , ретрограды ,
Москвичи , петербуржцы , донцы .
9
Марафон тщеславных
Труба бежит от места к месту ,
Чтоб получать почетный лист .
От Свердловска дорога к Бресту
И к Ставрополью путь не мглист.
По Черногории с Креневым ,
Труба как леший пробежал .
В Палермо с капо де Паневым ,
Вендетты обнажил кинжал .
Везде листы почетных знаков ,
Вручали спринтеру Трубе .
И даже в притамбовье Сраков ,
Был рядом с Толей не в себе .
Мещеряков покруче видом ,
Как в лабиринте Минотавр .
По МВД гуляет с гидом ,
Чтоб злыдня опочетил мавр .
Меняет зверь свои личины ,
От места силы и причин .
Но хочет грешник до кончины ,
Слыть праведником без личин .
Алешин слаб тлетворным духом ,
С метрессой падших на паях .
И в коробке жужжит над ухом ,
Анчутка друг его в краях .
Поможет нечисть в переменах ,
Не изойти стыдом в миру .
Поможет первым быть в изменах ,
И предавать всех на юру .
В Мытищах прожужжал анчутка ,
В Мордово новость прошептал :
-- К тебе Олег летит не утка ,
А бездны гибельный металл --
10
Лишенец
Без денег Алекандръ не выйдет ,
Журнал закроют без тоски .
Трубу любой Олег обидит
И Юрий очернит мазки .
Быть фаворитом превосходно ,
До гильотиновой поры .
Когда инкогнито свободно ,
Наточит казни топоры .
И полетит башка главреда ,
В корзину с рубленой другой .
Кошмар приснится до обеда ,
Когда уснет он как изгой .
Лишенцем станет у порога
И за порогом для других .
Он вспомнит плаху до итога ,
Как гнал и унижал благих .
Как не печатал доброхота
И предал светоча суду .
Как нравилась душе охота ,
На человека не к стыду .
11
Не грущу
Не грущу и не радуюсь ныне ,
Я с рутиной судьбы на вы .
Нет дружины и нет в дружине ,
Места делу святому увы .
От гордыни исходят члены ,
Писсоюза Тамбовской среды .
И балдеют от круга Селены ,
В ожиданьи падений беды .
То клыками они скрежещут ,
То пускают дурную вонь .
И горящими зенками блещут ,
Когда топчется бледный конь .
Иноходец тревог грядущих ,
Отличается гривой плетей .
Угнетающей злобой живущих ,
Бьет стяжающих до костей .
Нет добра у таких ни грамма ,
Нет любви у таких лучей .
Лишь судилища гнусного драма ,
В черных душах всего звончей .
12
Кошмарный сон
Предположим картину лихую ,
Как житейскую черную быль ,
Замшев вечером бабу плохую ,
Обозвал -- Приболотная гниль --
Оскобилась почетная в туне ,
Обнажила Максима в речах .
И в Московской союзной коммуне ,
Взмыл Бояринов при свечах .
Где разрушили храм супостаты ,
Офис творческой паствы звенел .
Инквизитор с занозой простаты ,
Обвиняя творца пламенел .
Нехорошая выла квартира
И бесенек приблудный брехал .
На Максима дерьмо из сортира ,
Слила нечисть с хулы опахал .
Обвиняли страдальца безбожно ,
В мировых несуразных грехах .
И Бояринов злобно , как можно ,
К древу Макса прибил в попыхах .
Сон кошмарный пропал с петухами ,
Цирк приезжий шатром просиял .
Вновь подруга пахнула духами ,
Когда Замшев объятья разъял .
Всю газету творцы напудили ,
Иллюзорным зерном новостей .
Но в Тамбове поэта судили ,
Наяву над Голгофой страстей .
13
Письмена бездны
Судьбу ты не положишь за собрата,
На перекрестве обреченных дней .
Беги Олег от точки невозврата ,
В объятия причудливых теней .
Они черты имеют голевые ,
Похожие на профили врагов .
Но для тебя неистово благие ,
Обрывы бездуховных берегов .
Обнимут тени медленно закружат ,
Потом ускорят финты виражей .
Увидишь как рогатому послужат ,
Подобия отвратных типажей .
Кружись в среде исчадий оголтело ,
Плюй на былой судьбины времена .
И ты заслужишь чтоб гнилое тело ,
Вдрызг очернили злые письмена .
14
Падшие душами
О единстве стасительном снова ,
Говорили скрепляя Собор .
Но в СП дорогого Тамбова ,
Разрушает единство раздор .
Веры нету почетной метрессе ,
Обнаглела от кривды своей .
Интригует в отъявленной пъесе ,
Среди особей мутных кровей .
От гордыни исходят позеры ,
От Трубы до Алешина вновь .
От злословья исходят фразеры ,
Называя люпофью любовь .
Награждают одних графоманов ,
Одаренных гнобят и хулят .
В газетенках московских шалманов ,
Чтивом рыночный плебс веселят .
Подкупает метресса грошами ,
Лицемеров в порочной среде .
Чтоб талантов считали мышами
И травили безбожно везде .
Председатель поэта от Бога ,
Осудил над распятья крестом .
Не спастись от дурного итога ,
Падшим душам на месте пустом .
15
Неприкасаемые
Ревизоры их не тронут
Не распутают клубки .
По углам таланты стонут ,
Что от дела далеки .
Обольстят гостей таперы ,
Им играть не превыкать .
Так обставят разговоры ,
Можно злато накопать .
И придумки к бенефису ,
И стихи кружка Тропа .
Ничего не стоит лису ,
Лапой придавить клопа .
Буд - то небыло влечений
И наград своим в кругу .
Буд - то небыло гонений
И судилищ на бегу .
Буд - то враг их оскорбляет
И бездарный графоман .
Буд - то злыдень измышляет ,
Что интриги не обман .
Все пройдет как на параде ,
Без задоринки любой .
Кот сидящий на ограде ,
Поднимает хвост трубой .
16
Перемены в головах
Кому мне верить у черты
И как понять лукавых ?
На перекрестках суеты ,
Нет абсолютно правых .
Избрали Гонченко они ,
Баранову из членов ,
Чтоб пересыпала огни ,
В каминах гобеленов .
Они за Гонченко горой ,
Она не с Ивановым .
И кто избрал ее герой ,
С посылом не пановым .
В Тамбов приехал Николай ,
Решать задачи юных .
Он Иванов не Будулай
И ценит звуки струнных .
Кто отрицанью воздавал ,
Теперь его сторонник .
Кто за него голосовал ,
Теперь теней поклонник .
Все изменилось в головах ,
Мессии все Вараввы ...
Хвалешины в своих словах ,
Солгут и всюду правы .
17
В Космосе
Вновь не в Окочуринске ,
Вечных бед глуши ,
В Космосе,в Мичуринске ,
Праздник дел души .
Вместе не кудесники ,
Днесь секретари ,
Радости предвестники ,
С отблеском зари .
В фаворе поэзия ,
Музы строф вблизи .
Как и Геодезия ,
С яблоней в связи .
Кто парил над городом ,
Кто витал в мирах .
Кто боролся с голодом ,
Победив свой страх .
Строфы непонятные ,
Как судьбой дано ,
Раскрутил занятные ,
Панк Веретено .
Но Солярис в Космосе ,
Был не очень крут .
Плыли девы с космами ,
С кипами не рут .
Кто - то дурью маялся ,
Кто - то дым пускалал .
Кто - то не отчаялся
И мечту искал .
Образы не ясные ,
С сонмами личин .
Но бураны страстные ,
Над страной кручин .
Словеса о небыли ,
Голоса от грез .
Где судьбою небыли ,
Мучались до слез .
Дух взъярился чаянья :
-- Где душой творцы ?! --
Грянул от отчаянья ,
Снегом на дворцы .
18
Не ревизоры
В Тамбове ждали ревизоров ,
Из офиса СП страны ,
Чтоб представителей раздоров ,
Пометили штрихом вины .
Предлит печального Тамбова ,
От воли падших обнаглел ,
Художника родного Слова ,
Судить во храме повелел .
Старуха Валя клеветала ,
Как одержимая в бреду .
И злыдня фалы раскатала ,
Чтоб палачом быть на беду .
Ревело сонмище от злобы ,
Творца судили огулом ...
И бесы пакостной худобы ,
Врывались в души напролом .
Секретари не разбирали ,
Порывы черных палачей .
Они на яблони взирали
И гомон слушали грачей .
Сидел одесную кровавый ,
Ошую маклер и позер .
Доволен председатель бравый ,
В Тамбове каждый фантазер .
Никто не вспомнил о поэте ,
Распятом катами вчера .
Стихи читали о планете ,
Любившие весной ветра .
Как буд - то небыло почетных
И награжденных за кружки .
Как буд - то небыло зачетных ,
За все журнальные грешки .
Не защитили в ясном слове ,
Секретари своих потуг ,
Поэта лучшего в Тамбове ,
В стихах противника хапуг .
19
Индульгенция председателя
Теперь им можно натворить ,
Что пожелают сходу :
Рыбешкой тухлою сорить
И наплевать на воду .
Судить поэта над крестом
И клеветать на честных .
Жрать нескоромное постом
И жить судьбой бесчестных .
Года у скромных воровать ,
Талантов не от мира .
Муру шальную создавать
И прославлять кумира .
И возвышаться от балды ,
И награждаться снова --
Писателям худой беды ,
Позорникам Тамбова .
Им индульгенцию вручил ,
Предлит России в туне .
И делать дело поручил
В их логове - коммуне .
Теперь безудержное зло ,
Творить " святые " будут .
Анчуткам кривды повезло
И бесы в масть пребудут .
20
Отвернитесь
Восторгайтесь судилища каты ,
Вы свободны теперь от меня ?
Ваших дерзких умов палаты ,
Почернели от злобы огня .
Не читайте поэта записки
И не будет мигрени у вас .
Пососите с шалфеем ириски
И попейте с мелиссой квас .
Усмирите порывы лихие ,
Осудили и баста дерзить .
Для предателей вы неплохие
И стремитесь подонков любить .
Вы едины в отвратной злобе ,
Поглумились и надо творить .
Если целью погрязли в худобе ,
Ни к чему обо мне говорить .
И Кудимова к вам притулилась ,
Восхищается сущим зверьем .
В Переделкино Богу молилась ,
А в Тамбове трындит о своем .
Ваша гордость вовсю полыхает ,
Вы грехами тщеславья полны .
И Россия духовных вздыхает ,
За дурное наследье страны .
Лицемеры по крови и духу ,
Вновь вольны ахинею нести .
И ценить безобразий проруху ,
Что бы цацки лгунов обрести .
21
Мелодия блефа
Мелодия времен слаба
И тень на скрепах партитуры .
За Троцкого позер Труба ,
Дорожкина за куклу дуры .
Белых прислужник ВЧК
И Кочуков имеет виды ,
Отвергнуть в туне простака ,
Поэта с метами корриды .
О чем - то кукла пропищит
И пифой слышится склоненным :
-- Козловские мечи и щит ,
Дадим тщеславьем вдохновленым --
Труба штабист на рубеже ,
Секретари ему внимают :
-- Я сотворил вблизи уже ,
Такое , что вдали узнают ! --
Шум заседаний повторен
И вновь глаголили о главном .
Козлов речами покорен
И лозунгом о деле славном .
Награды звонкие своим ,
Почет и деньги окруженью ,
Бомонду то , что сотворим ,
По направлению к движенью .
Пустое все , как на юру ,
Когда руками воздух ловят .
Талантам библика дыру
И пусть изгоями злословят .
22
Семинары и фикция
В Орле тургеневские барышни ,
Внимали русскому фольклору .
Перебирали в грезах камушки ,
Внимая доке не позеру .
В Ульяновске поэты ясные ,
На семинаре не блажили .
И речи слушали прекрасные ,
Как классики трудами жили .
В Петрозаводске воздух севера ,
Свежее нету для мечтателей .
И не внимали цифрам сервера ,
Поэты с выдохом старателей .
В Воронеже витают образы ,
С картинами историй бытности .
Творцы для откровений собраны ,
Чтоб развенчать черты элитности .
В Тамбове лажа беспросветная ,
И мельтешат творцы судилища .
Зачахла правда беззаветная ,
В загашниках книгохранилища .
Дорожкина глаголит лживая
И хвалит подлого Алешина .
И муза светлому служивая ,
Листвою серой запорошена .
Дорога к мудрому Державину ,
Заплевана гурьбой тщеславия .
Любава воздает Любавину ,
Щеряк безвременью бесславия .
23
В остатке
Что в остатке в Тамбовском СП ,
После шумного высших совета:
На рисунках страстей канапе
И Трубы теневая карета .
Обсудили в музее слова ,
Обозначили в Космосе дали ...
В грезах Ивлиевой голова -
Получили шестерки медали .
Можно выпить шампанское вновь
И Горгоной сидеть диктатуры .
Бог небес для поэтов - любовь ,
А мамона для фурий культуры .
Что хочу , то опять ворочу ,
Вместе с Валей метрессей кагала .
Никому я добром не плачу
И всегда от добра убегала .
Нету золота в драге творцов ,
Нет творцов золотых осененных .
Только группка вопит подлецов ,
О ветрах суетой вдохновленных .
Будет ярким отчет о пустом ,
Будут нищими члены в Тамбове .
И талант что распят над крестом ,
Пусть пылает лучиною в Слове .
24
Не комильфо
Осенний ливень рьяно хлешет
И под зонтом не комильфо .
Душа поэта вновь трепещет ,
Хоть я не Даниэль Дефо .
Влачу судьбину Робинзона ,
В Тамбове как на островке .
Вокруг меня чужая зона
И дикари СП в леске .
Сожрут беднягу каннибалы
И бюсты лепят из песка .
Одни безбожные вандалы ,
Другие злыдни на века .
Нет веры подлым супостатам
И Пятница от них сбежал .
Судилище бездушным катам ,
Как сумасшедшему кинжал .
Творца с монистою ракушек ,
Хулят как худшего врага .
И грозы попалят из пушек ,
Застав в смятенье берега .
Но солнце греет на рассвете ,
Как мать заблудшее дитя .
Я за поэзию в ответе ,
Талант с любовью обретя .
ПОЭМА - ПРИТЧА
КАПИЩА МАМОНЫ
1
Храмы мамоны
В тени житейских берегов ,
С моралью обрывая связь ,
Нажили с легкостью врагов
Дельцы бездумно суетясь .
Судьбы течение всегда ,
С необъяснимой быстротой .
Событий мутная вода ,
Смывает родничок святой .
Под солнцем так же тяжело ,
Для пребывающих в чести .
На них накатывает зло ,
Чтоб добродушных извести .
Не терпят гордые простых ,
Не уважают за дела .
И лики ясные святых ,
До слез торговля довела .
Иконы продают шутя ,
В базарной гулкой глубине .
И на руках Христос дитя ,
Идет по рыночной цене .
Спаситель гневно гнал таких,
Торгующих в святом кругу .
Теперь купцы из никаких ,
Об этом деле ни гу - гу .
Ах , времена дурных личин ,
С посулами для чудаков .
Возьмет хапуга на почин ,
Казну других и был таков .
2
Законники мамоны
На местах посмеются как прежде ,
Блажь сведут к разговорам пустым :
-- Пусть талант в одаренном невежде ,
Будет в творчестве весь золотым .
Пусть поэт вдохновляется темой ,
Пишет вновь о судьбе роковой .
Мы займемся торговли делеммой ,
Видя истину в ней таковой .
Мы чиновники дела мамоны ,
Нам негоже стихи окрылять .
Выполняем базаров законы ,
Потому что должны выполнять --
И поэт от Вселенского Бога ,
Побредет по стезе вникуда ...
Серебриться прибытка дорога ,
Автотранспортом бизнес - труда .
Золотые тельцы ожидают ,
Подношений продажных времен .
А творцы задарма созидают ,
Постаменты духовных знамен .
3
Капище мамоны
Не Тамбов а торговли капище ,
Всюду храмы мамоны видны .
Наложило чудовище лапище ,
На духовную долю страны .
Студенец оседлали Титаники
И торгуют в цехах заводских .
Инженеры , творцы и ботаники ,
Не записаны в планах людских .
Тупиковое общество с лавками ,
Нет развития в пазлах труда .
Продающие смотрятся шавками ,
Цепь базарная прибыли мзда .
Времена наступили разменные ,
Кто не смог , навсегда опоздал .
Ех , редукторы были отменные ,
Их конструктор тамбовский создал .
4
Коммерция
Продается воля , продается слава
Продаются уголь и дрова .
С чем же ты , Россия , будешь величава ,
Если ты сегодня чуть жива ?
С виду необъятна , с вербами опрятна ,
Золотым бурьяном заросла .
Стала ты доступна , стала ты понятна
Тем , кто слез с верблюда и осла .
Кажется недавно жили люди славно ,
Цели были светлые близки .
Но теперь открыто , искренне и явно
Кружат нас лихие мастаки .
Ложью травят души , бьют свои баклуши
И стригут купоны втихаря .
Тяжело в Тамбове , тяжело в Криуше
Жить , в базарном пламени горя .
Мы щедры постами , пьем вино устами ,
Верим только в истину небес .
Святы мы местами и грешны местами ,
Бог в душе , а за душою бес .
5
Хляби наших времен
Если люди мамоны доселе
Ни копейки не дали творцу ,
Значит в нашей любимой Расее ,
Вторит ботало бубенцу ...
Если снова делец повторяет :
-- Ты проекты поэт принеси --
Значит ветер людей разделяет ,
На просторах издольной Руси .
Если ласточки вместе с деньгами
Улетают осенней порой ... ,
Значит хляби дождей под ногами
И пикник дураков под горой .
Говорили о блате и туне ,
Очумевших от власти вождях .
А теперь вот буржуи в салуне ,
В золотых куролесят дождях .
И блистают на них эполеты ,
Как на важных персонах страны .
И трындят на задворках поэты ,
О щедротах святой старины .
6
Продажное время
Двадцатый век -- клубок событий ,
Век революций и страстей .
А в двадцать первом бум открытий
Создал обвалы новостей .
На наши головы свалились
Каменья пламенных годин .
Мы удивлялись и сердились ,
На власть лукавых до седин .
Идея фикс сгубила многих ,
Но и базарный мир убог .
Настолько правил он не строгих,
Что светел духом только Бог .
Пример один такой досужий ,
Что кажется обычным всем :
Профессор богословья дюжий ,
Продался бесам насовсем .
7
Ботало защитников мамоны
Край моей стези богат ,
Злобными людьми .
Тенью кто лихой рогат --
Господи уйми !
Не беснуйтесь гордецы ,
В миражах тщеты .
Не спасут вас леденцы ,
Всех от нищеты .
И газеты не спасут ,
Лживых от горей .
Вам статьи не принесут ,
Славу у дверей .
Нищих духом навалом ,
Рядом и кругом ...,
За блистательным стеклом
И в кругу другом .
Защищаете вы зло ,
С рыночным дерьмом .
У редактора чело ,
С пламенным клеймом .
На базаре "золотОм " ,
БОтало звенит ...
Кто судачит о пустОм ,
Тот и знаменит .
8
Столпы духовности
Вот они плоды свободы -
В суете сует .
Пролетают жизни годы ,
А просвета нет .
Видно стремная Пандора
Ларь свой на Руси ,
Распахнула с сутью вздора :
-- Чупа - чупс соси ! --
Разлетелись по России
Ужасы и страх ...
И торговли не мессии -
Боги на " парах ".
Так спасают деловые
Грешный свой народ ,
Что устои становые
Все пошли в разброд .
Дух отчизны ради рынка ,
В жертву б не принесть.
Суздаль смыслом не сурдинка ,
Да и Китеж есть !
Зри народ неустрашимый
Заплутавший чуть :
Свет Христа неугасимый --
Есть духовный путь .
9
Разница
Иду по улицам Тамбова и размышляю
Башляют многие кондово , я не башляю .
Цеха заводов не пустые , базара точки ,
Торгуют люди золотые без проволочки .
Вблизи монтажница былая торгует мясом ,
Вдали чертежница " Даная " торгует квасом .
Вот инженер несет запасы консервных банок ,
А вот для геев прибамбасы и лесбиянок .
И коммерсантом стал конструктор , душой барыга ,
И мечется стрельбы инструктор , теперь ханыга .
Агораном базара в тоге на грани фола ,
Все продается , а в итоге , в сердцах крамола .
Мамоны разница убога как на Востоке ,
Но сила истинного Бога в святом истоке .
ПОЭМА
ЛИЧИНЫ
1
Черный монах Алешина
В очках и фирменном пальто ,
Бородка черная и шляпа .
А ты Алешин рядом кто --
Быть может отраженье ляпа ?
Быть может обликом нуля ,
Ты привлекаешь чернобая ?
Фуршета вьются кренделя
И курица парит рябая .
И колокол звонит вблизи ,
О приближении Иуды .
И нети плещутся в грязи ,
Кошмаров явного паскуды .
Отринь Алешин мутату ,
Продажности и лицемерья .
Узри округи красоту
И журавля земные перья .
Пусть убегает твой монах ,
Как ты недавно от поэта ,
Туда где обитает страх ,
Без истин Нового Завета .
2
Личины
Личины славили нуля ,
В квартире нехорошей .
И Кондрашов меда суля ,
Стал мвдешным Гошей .
И Милованова в бреду ,
Мелькала смутной Геллой ,
Нулек Алешин на виду ,
Со свитой оголтелой .
Хвалили вирши огулом ,
Бездарного витии .
И била Чистая челом ,
Спасителю России .
Анчутки с нетями несли ,
Всем гвалтом ахиниею .
И в Милованову вросли ,
Став образиной с нею .
Олег - Иуда обалдел ,
От шабаша в законе .
Он на осиновом сидел ,
Петлеобразном троне .
И Мещеряк нес чепуху ,
От имени Пилата .
И Золотухины в пуху ,
Хвалили панибрата .
-- Меняй личины на юру ,
Всех предавай Мутешин .
И будешь первым на миру ,
Поэтом как Алешин --
Скулили суки под окном ,
Волчицы выли рядом .
Бес забавлял себя вином ,
Вкривь потрясая задом .
3
Нехорошая квартира
Все повторяется что было
И что незримо не прошло .
Лихое время не убыло ,
Оно кругами вновь пошло .
И мастер был и Маргарита ,
В кругу мистических начал.
И Воланд с видом сибарита ,
Марго на царство повенчал .
Плохая в облаке квартира ,
Переместилась вся в Тамбов .
В ней книги трепетного мира
И сонмы леденящих слов .
Вот Берлиоз опять досуже ,
О непотребном говорит .
Бездомному в печали хуже --
Свеча в ладонях не горит .
Поплавский сроду не горластый ,
Свое толкует и трындит ...
И Варенуха не ушастый ,
Вновь Гелле страхами вредит.
И АЗ - азелло не отвратный ,
Присмотришься -- он Бирюков .
Сергей звучанием занятный :
-- Ау ! Уа! -- И был таков .
Вот Замшев Бегемотом пискнул
Котом огромных величин .
И уплетая жадно Вискас ,
Представил ломтики витчин .
Квартира мути , как квартира ,
Вся нечисть шАбаша в кругу ,
Нашла в себе самой кумира
И людям светлым ни гу - гу .
4
Люди фарса
О потерях я плакать не буду ,
Все идет и меняется вновь .
Я одних разлюбивших забуду ,
Но к другим не унижу любовь .
Предавали мой мир недотепы ,
Ради мелких подачек других .
Только образ прекрасной Европы ,
Уплывал на быке не благих .
Что осталось - то кругу досталось ,
В магазине фуршетной канвы .
Время истиной не опросталось
В пеленах заблуждений увы .
Посмотрел я на фото фуршета ,
Навиду Вольдемар Берлиоз .
Он игрок театрального Света
И бомонд потешает до слез .
И Бездомный ведун не бездомный ,
Голосит побледнев со свечой .
Словно склад развалился бидонный
И запахла округа мочой .
Словно Аннушка призрачной туны ,
Разлила свое масло опять .
И взывают бесовские струны ,
Для идущих мессию распять .
Пусть играют потешные роли ,
Берлиоз и Бездомный второй .
Я изгоем стяжал свои боли ,
А теперь я свободы герой .
5
Избрание Хвалешина Виiориком
" Цикорием взирали
глазницы черепов "
О. А .
***
На фуршете коло дули
Революцiя иде .
-- Хай нулек ! -- усi гукнули , --
За Виiорика буде --
И Виiорик встрепенулся :
-- Я с газетой нетям друг ! --
Веки вздернул и запнулся ,
Ночь кромешная вокруг .
Очи злобные кретина ,
Запылали -- он вопит :
-- Вновь Кундимова Марина ,
Кровью упырей кропит ! --
И Двурожкина в фаворе ,
Словно панночка в бреду .
Подарила зуб Федоре
И лодыжку на беду .
Все смешалось на фуршете ,
Нети бьются об заклад :
-- Будут взрослые и дети ,
Жаждать беспросветный ад --
Снова тени либералов ,
Закружил палач с венцом .
И Судилище вандалов ,
Стало зримым над творцом .
На фуршете дурь спадает ,
Замолкает рiч ...
На рассвете пропадает ,
Роковая нiч .
6
Молодогвардеец Хвалешин
Его Наседкин Николай
К усопшим внес заочно .
На списки небыли взирай ,
Алешин там бессрочно .
Олег Алешин не почил ,
По прихоти предлита .
Он кукиш писарю всучил
И карта крести бита .
Восстал из списочных глубин ,
С гордыней выше роста .
И стал гулять среди рябин ,
Без призраков погоста .
Другую жизнь Олег обрел ,
По прихоти поветрий .
Он на друзей иных набрел ,
Фуршетных асимметрий .
Вот Берлиоз с охапкой роз ,
Башкой блистает голой .
Вот воин пробежавших гроз ,
Звенит мечтой веселой .
Вот Доровских себя нашел ,
Во времени на грани .
И с автоматом вглубь пошел ,
В мираж стреляя дряни .
Вот Лена мечется опять ,
Не знает где отрада .
И только Валя ставить пять,
Оценку блудной рада .
Олег примкнул к среде своих ,
Заблудших и лукавых .
И с Колей выпил на двоих ,
Могильщиком не бравых .
Приехал Сошин и Максим ,
И Голубничий с ними .
Олег душой стал выносим ,
И спел индийский джимми .
И ача - ача он пропел ,
Чтоб гости не скучали .
Всем услужить Олег успел ,
Чтоб сны права качали .
Олега Сошин в молоке ,
Всего купал с заботой .
И Замшев в тихом уголке ,
Снабдил гвардейской квотой .
Явь оказалась лучше грез ,
Он молодой гвардеец .
И в письменах родных берез ,
С ружьем красноармеец .
В журналах старые стихи ,
Вмиг все помолодели .
Пороки жизни и грехи ,
Друзья куда - то дели .
Олег велик и знаменит ,
Блистает вновь на троне .
Но моет солнечный зенит ,
Лучи в речном затоне .
7
Наваждение
Теперь Алешину не скучно ,
Олег фуршета тамада .
Он собирает ближних кучно ,
Где льется сладкая вода .
На бицепсах его подкова ,
Счастливое тату всего .
Но толку впрочем никакого ,
Зеро и ноль на лбу его .
Пылает мета киноварью ,
Наседкин бездаря клеймил .
И пахнет непотребной гарью ,
Как буд - то пламенный дымил .
Что за лихое наважденье ,
Зеро сияет в темноте ...
Быть может сам Олег виденье :
Пустое место в пустоте ?
8
Кривляние личин
Награждены и сказка стала былью ,
И не тревожит помыслы мораль .
Над придорожной вековечной пылью ,
Витает песен звездных пастораль .
Крылаты вы от ныне и вовеки ,
Вот только перья смутных величин .
И открывая снов чудесных веки ,
Вы видите кривляние личин .
Ну почему не так все и не эдак ,
Когда награды за свои труды ?
Глаголит из глубин небесных предок :
-- Обманщик ты стремишься не туды --
За счет других не истинная слава
И каждая награда не чиста .
Судьба всегда лукавая лукава ,
Но только до рубежного креста.
ПОЭМА
ЛОВЦЫ ТЕНЕЙ
Пролог
Заря раскрывает нам карты :
-- Играйте в судьбу господа ! --
Одни взяли бизнеса старты ,
Другие орудья труда .
Играем в судьбу как умеем ,
С незримой грядущей судьбой .
И вновь на кону мы имеем ,
Что взяли с рожденья с собой .
Порочное жалкое тело ,
Ранимую душу внутри
И духа порывное дело -
Быть птицей минуты на три .
Игра утомляет не многих ,
Поскольку полвека -- блицкриг .
Для пиковых дамочек строгих ,
Созвездий , мы искры на миг .
Часть 1
Кулимана
У гоя ИсИдора СИмона ,
Противная дочка Кулимана .
Манерами всюду лисА ,
Кошмаров творит чудеса .
Забылась туманная Швеция
И жизни прошедшей трапеция .
В Козлове узлы макраме ,
Сплетает супруга к зиме .
А дочка родная Кулимана ,
Манерами всеми не в СИмона .
Интриги и зло для такой ,
Привносят в настрое покой .
Подруг перемутит доверчивых
И гробит друзей гуттаперчевых .
Податливым с бесевом пряники ,
Напыщенным с гадостью драники .
Красивым хулу с клеветой ,
Дурным маяту с суетой .
И всем свое хищное зло ,
Чтоб людям везде не везло .
Такое пошло наваждение ,
Что поп узаконил каждение .
Молился весь люд городской ,
Чтоб мир разлучился с тоской .
В Тамбове Кулимана Валя ,
Озлобилась рыбину вяля .
И жаб и гадюк навалом ,
Она же чернеет челом .
Такая вот правнучка брошенной ,
С башкою грехами взъерошенной .
Поэтов от Бога гнобит ,
И марш графоманам трубит .
Часть 2
Другие
Я не Чацкий и не Радищев
И Хвалешин не Чаадаев .
И Наследкин не явный Мудищев ,
И Труба не профессор Мудаев .
Не охвачена Лена туманом ,
От которого разум двоится .
И Мария не грезит дурманом ,
Чтоб повсюду собою гордится .
Юрий тоже не жил миражами ,
Он стрелял по душманам в пустыне .
И мечты не летели стрижами ,
Где товарищи были в помине .
Даже Мойша Белых не витает ,
В грезах небыли и придумок .
Лишь Двурожкина там обитает ,
Где анчутка грешит недоумок .
Все ей кажется в туне поверий :
Королева она , властелина !
Пребывает в полыме мистерий ,
Дщерью огненного исполина .
Вся обкурена дружка исчадий ,
Многоликая вновь в представленьях .
Нет от тщетности противоядий ,
Растворенной в игривых мгновеньях .
И мосты она жизни сжигает ,
И врагам представляется грозной .
Только утром отвратно рыгает ,
На задворках на куче навозной .
Часть 3
Бутафорная
Щеки красные как у мордвинки ,
Угодившей в крапиву ничком .
Одевает под дубом ботинки ,
Под размашистым старичком .
Все ей можно творит безоглядно ,
Потому что в фаворе она .
Никого ей винить не досадно ,
Потому что душой холодна .
Там мамаша прикроет спиною ,
Здесь метресса колдует любя .
Вмиг помогут тропинкой земною ,
От себя добежать до себя .
Снова Альфа мадам и Омега ,
Бесподобная рядом с собой .
Только статуя Маши из снега ,
Бутафорного рядом с Трубой .
Часть 4
Яблочные шашки
В Мичуринске нагрянул праздник ,
Земное яблоко в чести .
Труба неистовый проказник ,
Желает душу отвести .
Рашанскому всегда Халерию ,
Он предложил дуэль - игру .
И шашек плоскую мистерию ,
Создать из яблок на юру .
Все пешки левые зеленые ,
Все пешки справа покрасней .
И клетки взглядом опаленные ,
Для темы ясного ясней .
Пошел Рашанский оскорбленный ,
Ответил вызвавший Труба .
И плод перешагнул зеленый ,
Нежданно красного раба .
И красные взъярились истово ,
Пошли на избранных в нахлест .
Труба порыв вояки выстрадал
И ринулся вперед прохвост .
Играли яблочную партию ,
Рашанский злобный и Труба .
Но время написало хартию :
"Не в дамках каждого судьба".
Часть 5
Не Фауст
Сидит Наследкин за столом ,
Компьютер как икона .
В судьбе отчаянный облом
И в творчестве мамона .
За деньги можно докой стать
И гением без правил .
Но как звезду любви достать ,
Куда мечту направил ?
Наследкин предал удальцов ,
Друзей и всех не злобных .
И озверел в конце концов ,
Среди себе подобных .
Помолодеть бы хоть на день ,
С Еленой стать Жуаном !
Но Мефистофель веет тень ,
Над каплями под краном .
Не Фауст он своей судьбой ,
Всегда дурной и смутной .
Трясет отвисшею губой ,
Над книгой баламутной .
Часть 6
Синдром Наследкина
-- Беседа с роком у зеркал ,
Продлится до утра ...
Он в одиночестве алкал .
Подлунные ветра .
Вот ты Никола номер айн ,
Скажи мне о правах .
Могу я переплеты тайн ,
Взъерошить в головах ? --
-- Конечно можешь Николай
Наследкин гросс -- артист .
В Люпфи ты секса Будулай ,
С Васьком энциклопедист ! --
-- Скажи мне Коля номер цвай ,
Могу я всех сличать ,
Талантов выгнать за Можай ,
Бездарных повенчать ? --
-- Конечно можешь повенчать ,
На царство пассий грез .
Марию что б ура кричать
И Лену у берез --
-- Мешает Хворофф де месье ,
Он лучший говорит ! --
-- А ты откушай монпансье
И мир царя узрит --
-- Скажи Николос номер драй ,
Я выше всех в святом ? --
-- Когда шерстишь один сарай ,
Ты Гулливер с котом --
-- Кто я в округе суеты ? --
-- Ты Валин шут Колян .
И женщин хвалишь маяты ,
Когда от блефа пьян .
Ты пустозвонных возносил ,
Стремясь во все углы .
Всласть медовухой угостил ,
Фантом из сгустка мглы --
Наследкин спорил до утра ,
С самим собой вблизи .
Но зеркала и мошкара ,
Тонули вновь в грязи .
Часть 7
Цезарь Семиперстов
Он бюст поставил во дворе
И любовался сам собою .
Супруга в трепетной игре ,
Была подругою любою .
То римлянкой она была ,
То недоступною спартанкой .
То пифией с лучом крыла ,
То вдохновенною шаманкой .
Нерон , а может Константин ,
Великий для людей бомонда ?
И в зеркалах своих картин ,
Он отраженье Джеймса Бонда .
Кружились тени огулом ,
С грехами смутными повсюду .
Бесенок пробежал козлом
И Цезарь уронил посуду .
Двор Трегуляевский широк ,
Сидели гости и алкали .
Когда Щеряк вопил "пророк" ,
Они в реченное вникали .
Он и Щеряк и друг жена ,
Что еще надо супостату .
Подбил незримый сатана ,
Поэта осудит к закату .
И обвинили все творца ,
Где храма осквернили лоно ,
Забыв про заповедь отца ,
Небесного с минуты оно .
Жена диктует -- он творит ,
Щеряк сулит награды Юрский .
И бюст в полыме не сгорит ,
И соловей свистит не курский .
Часть 8
Бег Хвалешина
Предлитом вышел Митрофанов ,
Когда Хвалешин убежал ,
Оставив с бездною профанов
И окровавленный кинжал .
Валялись женщины в крови :
Мария , Лена и другие ...
Валялись цели се ля ви ,
Двурожкиной не дорогие .
Никто в почете не почил ,
Хвалешин версии отринул .
Он всю Тропинку " замочил "
И мету роковую кинул .
Сбежал с поста на повороте ,
Своей безрадостной судьбы ,
Олег с идеей на излете ,
Увидев с жертвами столбы .
Сел Митрофанов горделивый ,
На кресло первого творца .
И стал Наследкин молчаливый ,
Шутом с манерой подлеца .
Шутовка Валя не благая ,
С улыбкой мечется кривой .
И вновь мошна не дорогая ,
Скулит лисой полуживой .
Не были б многие в фаворе :
Мещеряков , Акулов , Стах ...
Труба , Белых хлебая горе ,
В тени страдали на местах .
И Цурикова б не витала ,
Над Араратом без ветрил .
И Гусева не обретала ,
В мечтах подобие белил .
Другие члены писсоюза ,
Одесную сидели днесь ,
Когда б не изменила муза ,
В мгновенье творческую весь .
Часть 9
Иное
Могло быть в жизни по другому ,
Татьяна с места не ушла .
Как предсоюза ей благому ,
Несли подарки без числа .
Она бы долго восседала ,
В поместном кресле не простом .
Татьяна часто не рыдала ,
В кругу бездарностей пустом .
Не говорила б о награде ,
Луканкиной в любых речах .
В Асеевском дворце - усладе ,
Была б графиней при свечах .
В почете ярком пребывала ,
И поэтессой лучше всех ,
Она б неистово звучала ,
Стяжая славу и успех .
Лет через двадцать вдохновенно ,
О жизни книгу издала .
И в письмах Лену откровенно ,
Бездарной дурой назвала .
В письме к Марии не старухе ,
Татьяна злобу не тая ,
Слова о подзаборной шлюхе ,
Раскинула б во все края ...
И грубо Лену унижая ,
Хвалила б всяких вахлаков .
Сама вражину не читая
Просила б вторить мастаков .
Отвергнутая всеми разом ,
Поэт Елена не сдалась .
Она крылатая под вязом ,
Для строф высоких родилась .
Часть 10
Свет Даурии
Его Даурия манила ,
В видениях не роковых .
И мать припасами кормила ,
Среди просторов полевых .
Хлеб с отрубями и картошка ,
Немного лука и воды
И жизнь -- медовая морошка ,
Из бочки сказок череды .
Работа в поле не прогулка ,
Прополка майская свеклы ,
Даурия и свет проулка ,
Манили с запахом ветлы .
Родная , светлая обитель ,
Не угасала никогда ...
Он золотой чужбины житель ,
Но детство в сердце навсегда .
Часть 11
Монастырь и туна
В монастыре она была ,
Покорной старицей судьбины .
Крестом тенеты развела
И злобной нету Валентины .
Казанский монастырь внимал ,
Он говорил о покаянье .
Хвалешин истово стенал ,
Умом стяжая воздаянье .
Молилась Гусева одна
И Лазарь осиял такую .
В душе мегера не видна
И словом мрак не атакую .
Труба к источнику припал
И пил живительную воду .
Он святость исренне алкал ,
Душевным чаяньям в угоду .
На месте церкви из веков ,
Людей крешеных подменили .
Как стая хищников волков ,
Поэту грешное вменили .
У Гусевой текла слюна ,
С оттенком пламенной эмали .
И смутная в глазах видна ,
Завеса озверевшей Вали .
Поэт светился у горы ,
Голгофы взорванного храма .
Клыки у нежитей игры ,
Чернила безобразий драма.
Судить творца за торжество ,
Таланта строф неугасимых .
За искренности естество ,
В среде лжецов невыносимых .
Хвалешин выл внутри себя ,
Труба бесился подвывая ...
Ну разве Господа любя ,
Судила б свет душа живая ?!
Часть 12
Злыдни и Поэт
Для меня эта свора как тени ,
Пусть клыкастые , но вдали .
Я уйду от обиды мигрени ,
Чтоб средой любоваться земли .
Пусть беснуются злыдни в запале ,
Им таланты судить как дышать .
Я увидел ужасных в финале
И звереть им не буду мешать .
Оскудели бездушные в слове ,
Света ангелы в горьких слезах .
У судивших поэта в Тамбове ,
Только идолы - бесы в глазах .
Там полесье за Цной не широкой ,
Здесь Тамбовские храмы блестят .
Не хочу заниматься я склокой ,
Когда чайки над речкой летят .
Часть 13
Ловцы теней
Может Ляпис Трубецкой
Может тень Глазкова ,
Пролетает день деньской
По кругам Тамбова .
По большому кругу тень ,
С ликом Николая ,
Пролетает и сажень
Кружится витая …
В малом круге суета ,
Череда с кролями ,
Ищет щедрые места ,
С длинными рублями .
И Хвалешин тамада ,
Воскуряет душу ,
И без всякого стыда
Ест чужую грушу .
Ведуном теней Олег ,
Порешил быть ныне .
Но засыпал белый снег
След мечты в пустыне .
Сошин был уже в кругу ,
Ради грез кузена .
Но Олег сыграл слугу
Хитрого Журдена .
Фаворитом хочет быть
С медом - кренделями ,
Что бы мету позабыть
На челе с нулями .
Тени вьются в пустоте ,
По лихому зову ...
Только муза в суете
Равнодушна к слову .
Часть 14
Патронаж тщеславия
Все равно все изменится вскоре ,
Будут точки поставлены в споре
И тире в голевом разговоре ,
Словно меты на старом заборе .
Прославляли дельцы воевавших ,
Возносили судьбиной пропавших .
Восхваляли кружки посещавших
И с хулой на Судилище павших .
Кредо лживых в пределах Тамбова ,
Отрицать вновь художников Слова .
Бут - то в бредне блистает улова
Стопка книг - самоделок Глазкова .
То Ладыгин им гением снится ,
То Глазков под лучами лоснится .
То Валюха от счастья казниться:
-- Ярославной бы не осрамиться --
Ивы плачут и плачут пионы ,
Всюду душ откровенные стоны .
Аферисты и кривды патроны ,
Вновь талантам приносят уроны .
Часть 15
Не ровня
Я им не ровня деловым ,
И даже тестю мэра .
Везде я с роком таковым ,
Простой поэт Валера .
Им партию сменить на раз ,
И глашатая в теме ,
Как прошлогодний унитаз ,
В изменчивой системе .
Целуют руки не мадам ,
Карге почетной всюду .
И пьют бокалами Агдам
Боготворя Иуду .
Они рулят и мельтешат ,
От имени Союза .
И омерзительно грешат ,
Без благочестья груза .
Не ровня я не мудрецам ,
Судившим по запонкам ,
Вражину лживым подлецам
И недруга подонкам .
Эпилог
Не все порочные как Лена ,
Не все продажны как Олег .
Я вырвался душой из плена ,
Иллюзий и туманных нег .
Я вижу тени и просветы ,
Красивых духом и кривых .
И верю в Господа Заветы ,
В моих пенатах зоревых .
Пусть кривотолки колобродят ,
У эгоистов в злых умах .
Они бревно хулы находят ,
В веках и солнечных домах .
Раздумья подлых цвета сажи ,
Они не любят никого .
Я устремлюсь в луга от лажи ,
Чтоб красоту любить всего .
ПОЭМА
ТЕРНИИ КОНКУРСА
Пролог
Творческие споры не ведут на плахе ,
Их ведут таланты в пламенном размахе .
Но судья третейский для поэтов время ,
Прорастает в душах лишь шедевра семя .
Мы крушим устои и других творенья ,
Но кому нужны злых стихотворенья ?!
Аккуратней надо , без судилищ падших ,
Что бы не почить на цветах увядших .
Ты Великолепный и дружок Вселенский ,
А партнер Голицын или Оболенский .
Мы творим как можем с чередой порывов ,
Спорить надо мудро без прыжков с обрывов .
Часть 1
Гобелен судеб
Моя тревожная судьба ,
Не с нимбом гобелена .
Не Маша блещет , так Труба ,
Не пан Труба , так Лена .
Дорожкина блистала днесь ,
Царицей на просторе .
Измучила родную весь,
Суля поэтам горе .
Сидит теперь Мещеряков ,
За Понтия Пилата .
Он прокуратор кунаков ,
Звенит ума палата .
И канет Юрий вникуда ,
Воссядет некто важный .
Моя тревожная судьба ,
Но дух творца отважный .
На гобелене наших дней ,
Сплетения всех красок .
Свет покаянья без теней
И нет на душах масок .
Часть 2
Чернобаи
Когда вы гоните поэта ,
Дрожит земная атмосфера .
И раздается глас ответа :
-- Вы дети злыдня Агасфера --
Вы отвергаете страницы ,
Судьбы шедевра зоревого .
И леденят сердца зарницы ,
Слепого рока такового .
Вы видете пылинки туны ,
А луч творения не зрите .
Но пропадут иллюзий луны ,
Где зов гордыни утолите .
Вы рыщете по миру мрака ,
Не создавая тексты света .
Творец для чернобаев бяка ,
Но с ним лучистая планета .
Часть 3
Перетерплю
За добро в углу худом ,
Отплатили мне судом .
За скрепленье не узлом ,
Отплатили черным злом .
За раденье быть в чести ,
Стали бред вовсю нести .
Все забыли в туне тьмы ,
Став рабами для кумы .
С адом сватала кума ,
Обинявших без ума .
Отвергали Глас в груди :
- Ближнего ты не суди -
Вмиг награды за поклеп ,
Получил стяжавший треп .
И доносчица с нулем ,
Как царица с королем .
И Читинский грамотей ,
Как дворняжка у костей .
ШАбаш злых перетерплю ,
Светлую мечту люблю .
Часть 4
Конкурс
На конкурсе Майи Румянцевой ,
Стихи от души для души .
Но в сердце Валюхи Поганцевой
Гнездится Шайтан де Баши .
И в снах Мещеряка - Юрского ,
Кикимора грез Гюльчатай ,
Смущает Николу Понурского :
-- На Васе своем покатай --
Никак не откажешь взъерошенной ,
В чужом иллюзорном бреду .
И Совесть красавица брошенной
Идет вникуда на беду .
Олеженка с графом Нулиным ,
Гуляет под ручку Нулем .
И с демоном Саша прокуренным
Дымулю ведут с кобелем .
Поветрие в жвачках растянутых ,
Манерность лукавых проста ,
Всех словом недобрым помянутых ,
Пропасть отведут от креста .
От злыдней не будет толку ,
Блефующим вмасть мельтешить ...
На конкурсе в сене иголку ,
Найдут и продолжат грешить .
Часть 5
Гудронные
Вас конкурс не очистит от судилища ,
Румянцева не станет вам светить .
И бездны обгоревшее удилище
Вас будет с батогами колотить .
Вы меченые шельмы оголтелые ,
От злобы исходили клеветой ...
Двуликие , в стремлениях дебелые
И взоры с непроглядной пустотой .
Найдутся незапятнанные личности
И зарифмуют строки не для вас .
Обычные в гнетущей необычности ,
Как у Мартена охлажденный квас .
Творца вы осудили безобразные ,
Вмасть исключили из СП гурьбой .
Все конкурсанты выдохами разные
И только вы гудронные с Трубой .
Часть 6
Лобное место конкурса
Беридзе Юрий арестован ,
Кудимова Марина с ним .
И Голубничий цепью скован ,
Во храме Уткинском храним .
ЧК Тамбовское не дремлет
И Юрский прозванный Щеряк ,
Рашанскому убийце внемлет ,
О недовольстве раскоряк .
-- Эсеры эти арестанты !
Все бунтари из праваков !
Антонову они гаранты ,
Что постоят за мужиков ---
Вошла в ЧК шальная Валя
И сразу к делу о судьбе :
--- У Голубничего есть краля ,
Стреляет истово в борьбе .
Арестовать ее и в клирос ,
Допросим жестко и в расход .
Идейных вызов сильно вырос ,
Но у вождей плохой исход ---
Отчаянно в угрюмом храме ,
Добро сражается со злом .
И вороны в разбитой раме ,
Горланят снова огулом .
Иван чекистом оклеветан ,
Марину били по лицу .
Беридзе на закланье предан
И прах терновому венцу .
Всех расстреляли комиссары ,
Эсеров вольности святой .
И у Марины взял для Сары
Рашанский перстень золотой .
Фамилий много идентичных ,
Имен везде не сосчитать .
Щеряк в порывах неприличных ,
Стремился многих угнетать .
Теперь стоит библиотека ,
На месте лобном и святом .
Опять судили человек ,
Здесь фарисеи над крестом .
Часть 7
Не позорь
Бежала ты по морю Грина ,
С червонной рыбкой в волосах ...
Но наградят тебя Марина ,
Где волки бегают в лесах .
Заслужишь знатную награду ,
С нерасторжимой буквой Б .
И повитуха молвит гаду :
-- Работает грехов КБ --
Всю извратят тебя коллеги ,
По конкурсу весенних зорь .
Но там где обитали снеги ,
Евгений шепчет : -- Не позорь --
Часть 8
Бустрофедон конкурса
Тебя Куняев не принял
В СП Кудимова ,
Когда Всевышний осенял ,
Дщерь из Родимова .
Тебя Евгений похвалил ,
Сам Евтушенко
И пониманье посулил ,
В прочтенье Шенко .
Заматерела ты сама ,
С годами трудными
И трубадуров череда ,
Мелькала с нудными .
В Литературке наверху ,
Ты в замах парилась ,
Меня отправила на ху
И вдрызг прославилась .
И конкурсантов ты шерстишь ,
Как дама с пикою .
Процентщице старухе льстишь
И Маше с Никою .
Почистишь Авьгиев постой
И станешь всадницей .
Но бес Двурожкиной пустой ,
Грозится задницей .
Ты трон известности создашь ,
Лен вырвав с корнем .
Судившим светоча воздашь ,
Во храме горнем .
Ты как Куняев для других ,
Изгоев Словщины .
Кумирная для не благих ,
Волчиц Тамбовщины .
Проходит конкурс на юру ,
Жюри меняется .
И Господом поэт в миру ,
Вновь осеняется .
Часть 9
Непонимание
Меня Кудимова отвергла
В Литературке помелом .
И равнодушию подвергла ,
Когда судили огулом .
Ей в Переделкино виднее ,
Кто Богом избранный поэт .
Но мне Тамбовское роднее
И здесь поэзии завет .
Читаю сердцем неземное
И строфы пылкие пишу .
Все у Кудимовой иное ,
А я свое все разрешу .
Что мне Марина ледяная
Или горячая для вас --
Поэзия звенит земная ,
Когда исповедальный глас .
Часть 10
Марфин и Лютый
В регионе каждом ,
Тени есть и свет .
И душа в отважном ,
Как небес Завет .
И душонка в трусе ,
Как поганый хлам .
Ныне есть в Тарусе:
Паразит и хам .
Вот Воронеж ясный ,
С Марфиным всегда .
С Лютым он ужасный ,
Как в завалах льда .
Днем Владимир лирик
И в ночи такой .
Слава днем не клирик
И ночами злой .
Вместе в мир Подъема ,
Открывали дверь ...
Марфин добрый дома ,
Лютый всюду зверь .
Марфин ценит строчки ,
С выдохом души ...
Лютый ценит точки ,
С выстрелом в глуши .
Часть 11
Голубничий
Иван Голубничий поэт ,
Крылатый в рассветных грезах .
И пчелка в просветах тенет ,
На ясных Тамбовских розах .
Но время меняется на бегу ,
Для каждого и для Вани .
Его првлекают словно слугу ,
Копнить сеновал Парани .
И размахнется Иван возбудясь ,
Сгребет и солому в наметы .
Двурожкина Валя и Маша смеясь,
Нацелят на труд пулеметы .
Гашетки нажмут и Иван упадет ,
Израненнный за работу ...
Но воскрешенный не пропадет ,
Клинтухом витая в субботу .
Часть 12
Брошенные и фавориты
Где Клещ в лауреатах слов ,
Где вновь Захарова ?
Тамбов из многих городов ,
В тени Архарова .
Где расцветает на свету ,
Серова -- Стешкова ?
Словес рисует красоту ,
Светлана Пешкова .
И Саша Липецк озарит ,
Хотя Тамбовская .
Молчит Ишак полупиит
И спит Луневская ?
Где Шитикова на виду ,
С ней Челюбеева ?
Имею конкурс я ввиду ,
Стихов без Геева .
Зачем нам Геев заводной ,
Как Лесбиянова ?
Неподражаем край родной ,
В стихах Демьянова .
Где конкурсанты из кружка ,
Метрессы славленой ?
Нет Притамбовского дружка ,
У Эммы явленной .
Из Липецка талантов рать ,
Да из Мичуринска .
Двурожкина умела лгать ,
Дщерь Окочуринска .
Часть 13
Демоны конкурса
Ее саму не понимали ,
В Тамбовском логове зело .
В Москве Кудимову пинали ,
Снедавшие исчадий зло .
Марина трудно окрылялась ,
В полыме яростной борьбы .
Она страдая не смеялась ,
Над Делла Розою судьбы .
Теперь Кудимова иная ,
С наградами земных властей .
Она поэтов отвергая ,
Непогрешима до костей .
Меня в упор не усмотрела ,
Творца сиятельных лучей .
Кудимова застрельщик дела ,
Где я отверженный ничей .
Олега скопом обнулили ,
Приговорили к пустоте .
И все забвенье посулили ,
Кто в устремлениях не те .
Побыл Алешин одиноким
И предал песню журавля .
Теперь скитается жестоким ,
Всех не предателей хуля .
Мария , Саша и Алена ,
Обласканы метрессой всласть.
И каждая царицей трона ,
В величие желает впасть .
Их поджигают перспективы
И демоны тщеславных дел .
Они до ужаса спесивы ,
Когда взирают на удел .
Одна на троне и другая ,
И третья скипетр вознесла .
И лишь Кидимова нагая ,
Стоит с подобием весла .
Лгать безобразно и досуже ,
Талантов ясных не щадить .
Когда творцу от Бога хуже ,
Других им хочется судить .
Часть 14
Прокрустово ложе Кудимовой
Снова бежали круги по воде ,
В туне погода не жаркая .
Конкурсов много , поэзия где ,
Если афиша вся яркая ?
Майя Румянцева не окрылит ,
Степень обретших на финише .
Конкурс шедеврами не озарит ,
Умных в Тамбове и Кинешме .
Ложе Прокрустово не высоко ,
Где Переделкино Зримова .
И отсекает воззренья легко ,
Чуждых творений Кудимова .
Ей сочинения так сотвори ,
Чтоб не узреть существительных .
И от зари до грядущей зари ,
Рубит Марина сомнительных .
Ложе мерилом слывет у жюри ,
Строфы все ждут эталонные .
Только поэзии вновь снигири ,
Птицы зимы не салонные .
И у влюбленых иные слова ,
На сеновалах за тынами .
И председатель жюри не права ,
Взлет подрывая минами .
Может поэзии небо важней ,
Звездное в ночи майские .
Может творений поляны светлей ,
Все в Арысь - поле райские .
Часть 15
Зеро с нулями
Ничто не вечно под луной ,
Известно нынешнему люду .
Быть поэтессой не одной ,
Кудимовой хотелось всюду .
Матроной стала у кормил ,
Литературного баркаса .
Ее небесный свет кормил
И слышались наказы Гласа .
--Ты из Родимова пошла ,
Девчонкой озаренной в люди .
Ты вдохновенья ключ нашла
И чадо теребило груди .
Плыла по ветреным морям ,
К причалам незаемной доли .
И тень дарила якорям ,
И парусам порывы воли --
Настало время быть судьей ,
Марина всех судила строго .
Поэтов смутной колеей ,
К признанию стремилось много .
На лобном месте над крестом ,
Где возносились век молитвы .
Была Марина не с Христом ,
А с палачами грешной битвы .
Кто здесь поэта осудил ,
Одесную сидели рядом .
Анчутка бездны им вредил ,
Сжигая покаянье взглядом .
Кудимова в кругу игры ,
Увидела зеро с нулями .
И на фуршете без икры ,
Чаи гоняла с кренделями .
На крепи флюгер за окном ,
Показывал порыв бурана ...
Все повернулось кверху дном ,
В умах поклонников шайтана .
Часть 16
Изгои конкурса
На что надеялись изгои ,
На милосердие жюри ?
Но ваши пламенные Трои ,
Смело дыхание зари .
Покосы ваши скучноваты ,
Задор не искренний страды .
И облака из белой ваты ,
Как камышовые следы .
Село у каждого слепое ,
Без окон ясных и дверей .
И даже перышко тупое ,
Для рисования морей .
И чайки образа безгласны ,
Как чуждые к Экзюпери .
Когда вы сердцем безучастны
И безучастно к вам жюри .
Часть 17
Статисфакция
Статисфакция словно дуэль ,
Вы ее проиграли до выстрела .
Секунданты отбросили цель
И не дали возможное выстоять .
Вы отринуты вмиг от мечты ,
Ваши вирши ничтожные смяты .
И поэзии светлой цветы ,
Очерняет тревога расплаты .
Потемнели в проулках столбы ,
Стали серыми будни в округе .
Вы никто на задворках судьбы ,
Пребывая в отвратном испуге .
Сочинялась строфа за строфой ,
Вдохновенье взмывало пухом .
Но жюри с оголтелой лафой ,
Вас отринуло нищих духом .
Все шедевры постылых мура ,
Для жюри откровенье не в теме .
Продолжается в лучших игра
И любимчики в сливочном креме .
Пролог
Мое жюри -- душа поэта
И разум пылкого творца .
Стихи оставят без ответа ,
Где словеса не мудреца .
И воспаряют до короны ,
Звезды сияющей мечты ,
Когда блистательные кроны
И липы царские цветы .
Когда туманы молодые ,
Висят над лугом зоревым ,
Решения жюри простые ,
Быть вдохновенным таковым.
Душа и разум не похвалят
И добрый путь не посулят .
Когда гадюки злобы жалят ,
Шедевром чувства исцелят .
ПОЭМА
ЖАЖДА ПОЭЗИИ
1
Спасительная крамола
Граница начинается за шторой ,
Там Рубиконом виден Студенец .
И злыдни неприкаянные сворой
Стяжают озверение сердец .
Они слащавы в ветреных манерах ,
Лукавят и играют удальцов .
Они сожрут любого на галерах ,
Гребущих от клыкастых подлецов .
Уплыть от черни нынешней мамоны ,
Не просто озаренному творцу .
Доносчицы , гетеры и шпионы ,
Доложат все безумия гонцу .
Сражаться у расколотого мола ,
Бороться с безобразными за честь .
Трудов поэта светлая крамола ,
Спасение от извращений есть .
2
Земляки
На Коммунальной рядом с рынком ,
Хвалешин вылез из земли
И с другом мазаным суглинком ,
Увидели очки в пыли .
Суглинок почесал бородку ,
Надел широкие очки
И сразу изменил походку ,
Расширив желтые зрачки .
Смотрелась улица не ясно ,
В тревожном свете голубом ,
Торговка лгавшая прекрасно ,
Предстала ведьмою с горбом .
Товар объяла паутина ,
Дорогу лужи и мура ...
И не приглядная картина ,
Гнилых гостиниц номера .
Из лужи выскочили хряки ,
Один другого почерней .
В автомобилях все варнаки
И бабы бросовой скверней .
-- Пошли в музей неугомонный ! --
Сказал суглинку командор .
-- Там дух витающий салонный
И никого не мутит вздор --
Музей шикарный на "Арбате" ,
В нем Николаев за отца .
Он видит воина в солдате
И в лицемере подлеца .
Он видит прошлого устои ,
Во всем величии своем .
Он клеит светлые обои ,
С женой красавицей вдвоем .
Ремонт наметился нежданный
И зеркала стояли в ряд ...
Суглинок глянул окаянный --
Снаряд военный как снаряд .
Вот посетители иные ,
Двурожкина страшна собой .
И друганы ее шальные ,
Трясут отвисшею губой .
Не отражаются исчадья ,
В объятых светом зеркалах.
И смачно кушая оладья ,
Сидят на пахнущих козлах .
Козлы греховных отпущений ,
Обвешаны порочной мглой.
Все вожделенья извращений ,
Пришиты чертовой иглой .
Картину истины житейской ,
Через очки как на духу ,
В среде увидел компанейской ,
Хвалешин смутный на слуху .
Искажены вдрызг амальгамой ,
Своих страстей секретари .
Гирляндами с химерой - дамой,
Витали зайчики зари .
Лишь Николаев был похожим ,
На человека в зеркалах .
А Валя с каждым криворожим ,
Погрязла в пакостных делах .
3
Монолог Трубы
Сегодня Толя Троекуров ,
Хоть по фамилии Труба .
Он главредактор трубадуров
И в моде ушлая татьба .
Откушал медленно Зубровки
И надкусил слегка лимон .
О , сколько истовой сноровки
Бесстрашно применяет он !
Профессор , президент почетный ,
В Палермо русских уголков .
Он всюду жданный и зачетный
Во веки вечные веков .
В поместном писарей Союзе ,
Мура и вьется шелупонь .
Двурожкиной нукер в обузе
И остальных вовсю гапонь .
Дури союзных графоманов ,
В редакции своей мечты .
И Пошлякова из туманов ,
И Кунакова из Читы .
Обманывай любого разом ,
От председателя до икс .
Ханурика тупым рассказом
И где перебивался Крикс .
Мол гении дельцы Урала
И как командовал Армен .
Рога Сибирского марала ,
Всегда с изгибом перемен .
Промолвил Толя вожделенно :
-- Я выше всех среди творцов !
Мое создание нетленно ,
Превыше каменнных дворцов !
Кого желаю -- награждаю
И вновь печататься велю .
Но всех талантов осуждаю ,
Кого за правду не люблю.
Кто есть в редакции журнала ?
Людишки , жалкие в среде .
Вот я с гордыней генерала ,
Земное божество везде ! --
4
Вампиры тщеславия
Присосаться к Союзу писателей ,
Быть пиявкой тамбовской казны .
У Трубы из бесчестных старателей ,
Золотишко в мошне новизны .
Не печатать поэта от Господа ,
Позабыть добродетель творца .
И пиарить лукавую походя ,
Придорожкину с маской лица .
На Урале нести непотребное ,
На Дону говорить о святом .
В Черногории знамя победное ,
В мифе выставить золотом .
Не один он Труба кровососина ,
Ищут нети дыханье имен .
У Хвалешина хватка барбосина ,
Без витающих мифов знамен .
Раззвенелись наградами фифочки :
Боратынский , Богданов , Дали ...
Снова злобой пропахли лифчики ,
Где судилище падших вели .
5
Жажда падших
Они отведали суда ,
Как мясо псы .
И раскупорила беда ,
Грехов часы .
Им извращенья бытия ,
Важнее грез .
Как почерневшие края ,
В углях берез .
Часы уходят вникуда ,
В игре теней .
Без безобразного суда .
Им жить трудней .
Звериный разыгрался зуд ,
Жрать во плоти ...
И притихает глас зануд :
-- За зло плати --
Чернеют роком чудаки ,
В кругу своем .
Но озарился у реки ,
Днесь окоем .
6
Время расплаты
Иногда мне жестокое хочется ,
Когда грусть одиноко волочиться .
Стать на час роковым комиссаром
И расплаты времен эмиссаром .
В эпизодах судьбы ирреальной ,
Сцену сделать расправы реальной .
Из "Максима" пальнуть пулемета ,
По подонкам в разводах помета .
Кто за суд над поэтом в ответе ,
Расстрелять как исчадий на свете .
Где крестились и чад причащали ,
Каты кривду с хулой совмещали .
Если храм они злом осрамили ,
То волчицы их падших вскормили .
Растрелять и забыть бездуховных ,
В далях жизни до жути греховных .
7
Дорога Вырий
Семиуверстов сделал шар ,
Надул его до формы
И устремился как Икар ,
К созвездиям без нормы .
Блистела лысина вовсю ,
Когда он Рыб проведал .
И душу растревожил всю ,
Когда дыру разведал .
Медведица была строга ,
Небесная без хватки .
Тельца высокие рога ,
Как остовы палатки .
Летел по небу фантазер ,
К Плеядам и Стожарам ,
Не видя голубых озер
И заросли по ярам .
Волчица выла о своем ,
В кругу Венеры старом .
Семиуверстов на своем ,
Стоял под ярким шаром .
Махнула Дева рушником ,
Лети к Колодцу счастья .
И в горле растворился ком ,
От высшего участья .
Вода в колодце из лучей ,
Душой попьешь и светел .
И чувствами ты горячей ,
Когда звезду заметил .
Кассиопеи косари ,
Как на страде у жита .
Им ничего не говори ,
О праздности визита .
И промелькнули Близнецы ,
Как на пробежке оба .
И у созвездия Стрельцы ,
Пропала в сердце злоба .
Снабдили Лебеди пером ,
Край вырий опахала .
И у Жар - птицы под крылом ,
Вновь тьма заполыхала .
Летел герой по небесам
И сон был снова в руку .
Но Крест отобразил не сам ,
Спасительную муку .
8
Штурм Татарского вала
Таня в искренней печали ,
Хоть в сияющем венце --
"Жабу с розой повенчали" ,
Притамбовье с ГНЦ .
От напастей нет отбоя ,
Нет газеты у реки .
И домашнего ковбоя ,
Как горошины стишки .
Надо город в новоделе ,
Поместить в бутылку грез .
И писать как на пределе ,
О стезе среди берез .
О полях писать и ярах ,
О грядущих Спасах всех .
И статейки о боярах ,
Накропать в графе потех .
Константин поможет взглядом ,
Когда жезл взметнет царя .
И Федора - Таня рядом ,
Как червонная заря .
И стрельцов подтянет Гена
Из Стрельцов опять гурьбой .
И почистит пушки Лена ,
Шкуркой куни голубой .
-- На Татарский вал на кичку ! --
Крикнет Таня и вспорхнет .
Притамбовье с градом смычку ,
Приступом с гурьбой возьмет .
Будет яростной газета ,
С каждой творческой каймой --
Притамбовье с жабьим летом
И цветами роз зимой .
9
Конкурс
На конкурсе Майи Румянцевой ,
Стихи от души для души .
Но в сердце Валюхи Поганцевой
Гнездится Шайтан де Баши .
И в снах Мещеряка - Юрского ,
Кикимора грез Гюльчатай ,
Смущает Николу Понурского :
-- На Васе своем покатай --
Никак не откажешь взъерошенной ,
В чужом иллюзорном бреду .
И Совесть красавица брошенной
Идет вникуда на беду .
Олеженка с графом Нулиным ,
Гуляет под ручку Нулем .
И с демоном Саша прокуренным
Дымулю ведут с кобелем .
Поветрие в жвачках растянутых ,
Манерность лукавых проста ,
Всех словом недобрым помянутых ,
Пропасть отведут от креста .
От злыдней не будет толку ,
Блефующим вмасть мельтешить ...
На конкурсе в сене иголку ,
Найдут и продолжат грешить .
10
Гудронные
Вас конкурс не очистит от судилища ,
Румянцева не станет вам светить .
И бездны обгоревшее удилище
Вас будет с батогами колотить .
Вы меченые шельмы оголтелые ,
От злобы исходили клеветой ...
Двуликие , в стремлениях дебелые
И взоры с непроглядной пустотой .
Найдутся незапятнанные личности
И зарифмуют строки не для вас .
Обычные в гнетущей необычности ,
Как у Мартена охлажденный квас .
Творца вы осудили безобразные ,
Вмасть исключили из СП гурьбой .
Все конкурсанты выдохами разные
И только вы гудронные с Трубой .
11
Парк культуры
Парк культуры и отдыха ,
И июль фаворит .
-- Отойду я от олуха --
Света вслух говорит .
И читает Васильева ,
Павла тезки стихи .
А Куколина - Сильева ,
Строфы ценит снохи .
Так Лариса Демьянова ,
Спела стансы души ,
Что у брода Фатьянова ,
Вновь шумят камыши .
Шнафетдинов о снеге ,
Рассказал не скупясь .
И о скачках и беге ,
Где вблизи коновязь .
Даровов за шамана ,
А Кириллица тень ...
И камлая у стана ,
Отыскали свой день .
Вместо жирного плова ,
Словно грез Солнцедар:
Островок из Козлова
И поэзии Дар .
Василиса Пашковская ,
С маракасом мила ,
Даже баба покровская
Все забыла дела .
Света вторила Трубина ,
Что Трубач не Труба .
Как Раиса Голубина ,
К звонным сказам слаба .
Парк культуры и отдыха ,
Не зажатый чердак .
Здесь у Саши не олуха .
Светлый дух и пиджак .
12
Роща чудес
Дождь хохочет и многое хочет ,
Кинуть шишки в тревожную Машу .
По поляне хвоинки волочит
И вливается в слякоти кашу .
Лес угрюмый ветвями густыми ,
Тяжелеет от мокрого бриза .
За грибами пошла золотыми
И дрожит от сырого сюрприза .
Есть живые в пугающей роще ?!
У Марии поджилки трясутся ...
Дома быть неприкаянной проще
И в курятнике куры несутся .
Ливень чопорный немец в отрыве ,
Разыгрался на лире природы .
И намокшие голуби в иве ,
Принимают из коконов роды .
Появляются бабочки света ,
В грозовые разряды стихии .
И Мария посланница лета ,
Полюбила глубинку России .
13
Зрящим в корень
Пока вы молоды и в форме ,
Вы ищете мечты в попкорне ,
Хотя они в небесной норме
И зрящим полыхают в корне .
Когда вам грянет сорок с гаком ,
Вам не помогут пышки с маком .
И вепрей с ненасытным хряком ,
Узрите за бессчетным браком .
Когда вы в ягодном настрое ,
Блеснете как Елена в Трое ,
Вы не узрите в блиц - герое ,
Кто посильнее многих в трое .
Когда вы станете мудрее
И грезы повисят на рее ,
Прильнете вечером к Медее ,
А утром к юной Галатее .
14
Жажда поэзии
Не полетов жуков я жду ,
Не гнездилища и одуванчики .
А реальных людей вражду
И разбитые вдребезг стаканчики .
Что бы души познать людей ,
В отношении к божьему свету .
Что бы бывших простить "Медей" ,
За сердечную жалость к поэту .
Не Монмартра мне надо в глуши ,
Не дворца с убиенным Павлом ,
А прозрения доброй души ,
С милосердием в мире явном .
Не извивы влекут в стихах ,
О полете ребенка в грядущем ,
А твое неучастье в грехах
И в судилище падших гнетущем .
Сочиняйте свое о своем ,
Только жизнь не калечьте злобой .
Мы прекрасное не воспоем ,
Все объятые черной худобой .
15
Скрижали творчества
Как заветное в скрижалях ,
Сотворяю строфы вновь ...
У Трубы мечты в медалях ,
На Урале вся любовь .
Семин истовый поможет ,
В Царском зале и вблизи .
И Трубу тоска не гложет
С шалою игрой в связи .
Вновь Тамбовщину в поэмах
Славлю рьяно и ценю .
У Трубы в тщеславных схемах ,
Только чуждое в меню .
Я о радостных рассветах ,
Где юдоль моей судьбы .
У Трубы во всех ответах ,
Только чаянья Трубы .
У меня крестьяне рядом ,
У Трубы Труба ввиду .
У меня мегеры с ядом ,
У Трубы они в меду .
Я пишу о Студенецкой
И Тамбове свет любя .
А Труба в богеме светской ,
Статус ищет для себя .
16
Флаг надежды
Стал Мичуринск поднебесным ,
С флагом дорогим .
Будет город интересным
И Труба другим .
На Зльбрусе флаг Козлова ,
Это высший знак .
Значит будет дело Слова ,
Делать не варнак .
Надоест печатать Толе ,
Весь Уральский круг .
И Труба по Божьей воле ,
Станет местным друг .
Напечатает в журнале ,
Толя ближних здесь .
Реет флаг не на Урале ,
На Эльбрусе днесь .
Прочитают все о крае ,
Притамбовских зорь
И забудут о раздрае ,
Волкодлак и хорь .
ПОЭМА
ПОИСК ИСТИНЫ
1
Не получается как надо
Не милости прошу у граждан
России с детства дорогой .
Я доброту святую стражду ,
С духовной истиной благой .
Не получается как надо ,
Все происходит мне на зло .
Газетное дурное чадо ,
Редакторам грязнит чело .
Шедевры отсылаю снова
И чадо бездны на мази ,
Вовсю издательства Тамбова ,
Купает в тщетности грязи .
Мозги главредов сатанеют ,
Как у вампиров под луной .
И строфы светлые чернеют ,
Под отрицанья пеленой .
Толмач не вяжет лыко дела ,
Плюет поэту в душу слов .
И нет бестактности предела ,
Для кроликов гнилых углов .
Они в газетах расплодились ,
Крутых амбиций грызуны .
Творцы что в слове возродились ,
Всем виноваты без вины .
Рисует с хворостом Мытищи ,
Дородный фраер меломан .
И для него важнее пищи ,
С открытой жопой графоман .
Он истину искал с поэтом ,
В бокалах с радужным вином .
Но скряга на статейку летом
И в стужу жуткий эконом .
Другой шукает Моби Дика ,
В пучине мутной бытия ,
Где вся заходится от крика ,
Сирена зубы не тая .
Рекламу двигает как ящик ,
В газете каверзный ЗерО .
Он дела лицемерья пайщик ,
Которое как мир старо .
Двумя газетами на пару ,
Супруги правят не шутя .
Поют ночами под гитару ,
Когда медово спит дитя .
Когда в весеннем притамбовье ,
Природа птахами вспорхнет ,
Редактор выпучит воловьи
Глаза и труд перечеркнет .
Лазоревым блистали светом ,
Глаза с палитрою небес .
Теперь глумится над поэтом ,
Попутал властелину бес .
Никто поэту не поможет ,
В лукавых янусов среде .
Тоска ранимого не гложет ,
Я окрыляю жизнь в труде .
Все отрицают супостаты ,
Шедевры трепетной души .
Но гласом памяти Пенаты ,
Взывают : -- Искренне пиши --
2
О пустом
Толкую снова о пустом ,
Судьба не бравая :
У Толлмачева за крестом
Душа лукавая .
Сотрет послание мое ,
Как пустословие .
И напечатает свое
Вновь предисловие .
У Кролика глаза горят
Как два фонарика .
А у Сантылова парят ,
Мечты вдоль ярика .
Поехал Хворостов в Галдым ,
В мреть не постылую .
Там капища витает дым ,
Где видно милую .
Виталий вместо кунака
И в бубен таинства ,
Ударит Полозов слегка ,
Шаманом равенства .
На ветви трепет налетит
И дрожь по травушке ...
Шаману мир не запретит,
Льнуть в грезах к павушке .
В Галдыме капище в цвету
Андрей здесь сватает ,
Мордовку деву -- красоту
И духов радует .
Взметнется стая журавлей ,
На счастье белая . ..
И резревется еще злей
Карга дебелая .
Потом к Шушпанским берегам ,
Где рыба жарится .
И с бабой томною к стогам ,
Чтоб не состарится .
Виталий Полозов герой ,
Бредет с айфонами .
Блажит под Лысою Горой ,
Вновь с патефонами .
И Чернозем пиарит гид ,
С певцами нудными ,
Где у ценителей прикид ,
С козлами блудными .
В газете гулкий коридор
И тень Алешина .
Он бессердечный командор ,
Перчатка брошена .
Шедевры рубит на лету
И мнет их бешено ...
Лишь Корунова на свету
Прочтет их взвешенно .
Стрелец Минаев из Стрельцов ,
Свой с генералами .
Он презирает удальцов ,
Что с либералами .
Геннадий князь на скакуне ,
С гордыней в коконе ,
Алешина увидел в сне ,
Как гниду в локоне .
Альберту Звереву вчера ,
Мордва вновь шалая ,
Привиделась и вечера ,
Где жизнь не вялая .
С поэтом водку выпивал
И муть выкладывал ...
Фальшивой бабе воздавал ,
Марусю радовал .
Но Остроухову вдвоем
Таланту светлому ,
Мы беспрестанно воздаем ,
В сердцах приметному .
Минаев , Таня и Альберт ,
В туманах бытности ,
Не распечатали конверт ,
Душевной скрытности .
Поэта - классика меня ,
Не видят ясного .
Минаев любит у плетня ,
Себя прекрасного .
Проскачут в туне удальцы ,
Стрелец и Танечка ...
И полетят мечты - скворцы ,
Где мир матанечка .
3
Горделивый
Алексей Толмачев горделивый ,
Не печатает тексты творцов .
Он поступками не красивый ,
Уважает одних стервецов .
Лицемеров он слушает истово
И решает кому не быть .
Отрицает талантов неистово ,
Что бы комплексы позабыть .
То Сантылов ему набуробит ,
То Алешин муру наплетет .
Вот редактор творения гробит
И пургу на поэтов метет .
Увлеченно внимает Кролику ,
О никчемности всех подряд .
Видно видится не алкоголику ,
Алкоголиков длинный ряд .
Карасев по дорогам шастает ,
Что - то шепчет себе опять.
Он бутылку вина заграбастает
И прикупит еще ноль пять.
Грибоедовым был в спектакле ,
Поиграл с Чернышевой шутя .
Но теперь обнаружил в пакле ,
Поллитровку - заначки дитя .
Либерал неуемный с похмелья ,
Всем поэтам от Бога вредит .
Толмачеву с анчутками зелья ,
Душу грешную вновь бередит .
Ни поэмы высоко смысла ,
Ни стихи о любви не нужны .
Только старые с коромысла ,
Ведра снятые снова важны .
Кто шедевр переводит на русский ,
Толмачеву в газетном кругу ,
Может лбом обыватель узкий ,
Может бестолочь на бегу ?
4
Не должен
Ты не должен никому ,
Это так почти .
Только вирши одному ,
Сам себе прочти .
Чтоб услышать суховей ,
Сердцем в летний зной .
Чтоб туза побить червей ,
Картой в масть шальной .
Чтоб врага не пожалеть ,
У барьера вновь .
И стреляя не скорбеть ,
Что прольется кровь .
О ромашках на лугу
И садах в цвету ,
Ты пиши не на бегу ,
Веря в красоту .
Ты не должен объяснять ,
Чем влечет рассвет .
И зачем вновь сочинять ,
Должен текст поэт .
Не умеешь ты сверять ,
Время чтоб простить .
И стремишься воспарять ,
Когда надо мстить .
5
Смутный дым
Может в дыму кальяна ,
Федорова Татьяна ?
Видятся грез терема
И в бриллиантах сума .
Спрыгнет Татьяна с верблюда ,
Прямо на сладости блюда .
Будет любить падишах ,
Делая в страсти шах .
Как зашахует Татьяну ,
Сразу полезет к кальяну .
Будет лизать мундштук ,
Сердца считая стук .
Может Толмач Алексей ,
Новых времен эссей ?
Свитки читает в дому ,
Древних людей по всему .
Духом блуждая в пустыне ,
Присно кумранит и ныне .
Словно учитель праведности ,
Жаждет Алешка правильности .
Главных редакторов муза ,
Видится словно медуза .
Щупальца вьются с плакатом ,
-- Будьте поэту закатом ! --
Таня и злобный Алешка ,
Стали как кот и кошка ,
В смутном кальянном дыму ,
В офисах , не в дому .
6
Крылатый век
Наша Таня не заплачет ,
Дуновенье студит кровь .
Перед властью ланью скачет ,
А поэту кукиш вновь .
Стелется красотка мило ,
Как провластный половик ...
А в шедеврах все постыло ,
Хоть поэт и трудовик .
Ты Татьяна не Федора ,
Не царица Града -- Царь .
Ты жена тореадора ,
Он компьютерный понтарь .
Не мордвинка ликом Таня ,
Как Маруся Дуболго .
И дружок подруги Саня ,
Вновь не ценит никого .
Для него Мария - Ева
И стихами фараон !
Называет Таню слева :
-- Западенка Фарион --
Эх , лихое Притамбовье ,
Все не эдак и не так .
Для таланта есть условье ,
Что б душою был мастак .
Пусть Алешка переводит ,
Рев оленей на слова .
У таланта не восходит ,
Солнце неба на дрова .
Пусть Толмач шукает руту ,
Вечерами возле рек ...
Я поэт мечты минуту ,
Превращю в крылатый век .
7
Беззвонная
Высокая , глаза блистают ,
С оттенком чистой бирюзы .
Мечты порывные витают ,
Без утомительной грозы .
Красива вся и благородна ,
Но иногда капризна вдрызг .
Торговке уличной подобна ,
Исходит от словесных брызг .
Газету держит " Притамбовье "
В руках омытых до бела .
И вновь читает предисловье ,
Как у властей идут дела .
Вот фотография с чинами ,
Вот с депутатами ярка .
И жителей с дурными снами ,
Из туны падшего мирка .
Но нет поэзии высокой ,
На разворотах до конца .
Ей миловидной , светлоокой ,
Важнее нить без бубенца .
Беззвонная ждет репортажи ,
С лазоревым огнем очей .
И все же отойдя от лажи ,
В любви становится звончей .
8
Циники с мелюзгой
Радуйся Таня Федорова
И ликуй Толмачев Алексей .
Ваших редакций ведра ,
Снова полны карасей .
И мелюзгой игривой ,
Что у откосов кишит .
Каждый душой горделивой ,
Буйно из вас грешит .
Только разносится запах ,
Рыба опять не свежа .
В ваших нечистых лапах ,
Кожа змеи и ужа .
Вы на виду двоитесь ,
Как лицемеры времен .
И на поэтов коситесь ,
Славных духовных имен .
Плюну на вас циничных ,
Честному вы не нужны
И у полей пшеничных ,
Вновь васильки нежны .
Жизнь роковая жестока ,
Каждого могут кружить,
Мутные волны потока ,
Выплывешь - будешь жить.
Главный сегодня в газете,
Завтра ты всюду изгой.
Вечно на белом свете,
Радуга гнется дугой.
Надо печатать поэта,
Вовремя без балды .
Ясные крылья рассвета,
Тени рассеют беды.
9
Рутина
И Труба Уралу друг ,
И Наседкин из Читы .
И Алешин в гулкий круг ,
Бросил камень маяты .
Маша дочку бережет
И сыночка заодно .
Саша галок стережет ,
Чтоб не пачкали окно .
Лена смотрит на себя :
-- Эх , была я не одна .
Обнималась не любя .
Думала на все годна --
Валя злобствует вовсю ,
Книги всякие грызет .
Подожгла б Россию всю ,
Быть Героем не везет .
Юрий ходит петухом ,
Он в Подъеме кавалер .
Очернил гнилым грехом ,
Лучшего из всех Валер .
Музе грустно без мечты ,
Не витает в круге зла .
И Труба швырнул цветы ,
В отпущения козла .
Побежал он по стерне ,
Невиновный по всему .
Только истина в вине ,
Не блеснула никому .
10
Садовод Труба Яков Лукич
Он сам проверил на земле
Каргинский Сад писателей .
Все яблони навеселе ,
Растут без обывателей .
И сад его проверил вновь ,
На "вшивость" бездуховную .
Увидел в сердце не любовь ,
Тьму маяты греховную .
Он на майдане речь держал ,
В Народном доме с радостью ,
Но ложь и кривду обожал ,
С гнилой гордыней гадостью .
Вдруг НагульнОв и ДавыдОв ,
Вмасть появились около .
И плюнув на муру судов
Парила Лушка с соколом .
Не понимая облик свой ,
Он злился как ошпаренный .
Труба он или Островой ,
Вновь бесами затаренный ?
И в доме прячутся его ,
Воители без совести .
Зачем Лукич и для чего ,
Труба печальной повести ?
11
Падшая
Ты из вольера падших Шура ,
О том свои стихи читай .
Метрессу злобы маникюра ,
Как роковую почитай .
Она бездумных стихоплеток ,
До жуткой бездны довела .
Раскинула десятки плеток
И суд неправый провела .
Оклеветала вдрызг поэта ,
Попрала заповедь Христа .
И зачеркнула окна света ,
Обломком жженного креста .
Где гнусно светоча корила ,
Взорвали храм не мудрецы .
Метресса ересь сотворила
И вы творили подлецы .
12
Эпическое
И зверю худо в ночь пустую ,
Когда эпическое в жизни ,
Заденет тему не простую ,
Луна сиятельное брызни .
Куда бежать седому волку ,
Когда не нужен серой стае ?
И белый конь вздымает холку ,
В убогом , воровском сарае .
Обычное всегда не в лоске ,
Как рыба в заводи тетрадки .
Но есть частица ила в воске ,
Свечи пылающей на святки .
Эпическое в прозе сказа ,
Спасение в игре бурана .
Любовь нагрянет без приказа
И исцелится жизни рана .
ПОЭМА
ВЕРЕТЕНО ПРЕИСПОДНЕЙ
1
Вихрь преисподней
-- В Тамбове крепкое вино --
Глаголит панк Веретено .
-- Я приглашаю в Кенигсберг ,
Марию и метрессу Берг --
Уснул в вагоне как дано ,
Экспресса панк Веретено .
Приснилось смутное ему ,
В холодном , призрачном дыму .
На шабаш острова Приголь ,
Приносят ведьмы алкоголь .
Из преисподней вихрь турбин ,
Взметнул исчадий из глубин .
Озноб объял главреда враз ,
На троне неть - дикообраз .
В руках хмыря веретено
И нить спускается на дно .
Иммануил нагрянул Кант
И рядом ушлый музыкант .
-- Мораль несчастный не с тобой
И звезды неба не с судьбой --
Кошмар продолжился в огне ,
Две гостьи ведьмы на коне ...
-- Главред отринь веретено
И поснимай душой кино --
Приголь и замок из камней ,
Веретено и нити дней .
И шабаш бездной затемнен ,
Все чернобаи без имен .
2
Гильотина и пряник
Пришел крутой мордоворот ,
В СП поместной власти ,
Двурожкиной восславил рот
И утвердил напасти .
Метресса ляпает сдурма ,
О Маше как о фее .
Возносит слабую весьма ,
Словес при корифее .
Приемы старые в ходу ,
Талантов всех на плаху ,
Но фаворитов череду ,
К безбрежному размаху .
Нет роста юным никому ,
Всех рубят гильотиной .
Лишь держиморде одному ,
Трон с гибельной картиной .
Поэта лучшего на век ,
Судили воры света .
Творений лишний человек ,
Для палачей расцвета .
3
Треп злыдни
Отговорила роща золотая ,
Двурожкина с Тамбовом говорит .
И журавли печально пролетая ,
Увидели как Родина горит .
Из сказанного искры вырывались
И разлетались пылкие везде ...
Мосты отдохновения сжигались
И стебельки на житной борозде .
Дороги разгорались мировые ,
Юдоли пламенели без числа ...
В Двурожкиной порывы роковые ,
Проруха бездуховность привнесла .
Над храмовой Голгофой говорила,
Метресса о поэзии судьбы .
Недавно здесь поэта обвинила
И осудила с помощью Трубы .
Лауреатов славой опалила ,
Но никого не окрылила днесь .
Метресса о высоком говорила,
Когда густела пепельная взвесь .
4
Фальшивая
С бабушкой всласть говорила ,
С пропастью вмасть говорит .
Там где эксцесс сотворила ,
Черной судьбиной горит .
Злобно талант обвиняла ,
Хищно судила творца .
Заповедь вновь растоптала ,
Господа Сына Отца .
В лживом старуха почете ,
С родиной фальшь говорит .
Вновь у нечистых в зачете ,
Грех роковой сотворит .
Машу бездумно возносит ,
В рай фаворитку сует .
Горе талантам приносит ,
Мрачной беде воздает .
Лжет безобразно старуха ,
Кривдой живет роковой .
Пахнет полынью проруха ,
Рядом с тропинкой кривой .
5
Букет гербер
Вся свита куплена метрессой ,
За грош лукавой продались .
И бездуховной , лживой пьесой ,
Вновь лицемеры увлеклись .
С букетом герберов Тамара ,
Никола с пламенной слезой .
Олега снова от удара ,
Спасла цепочка с бирюзой .
Хвалили злыдню за интриги
И величали за грехи .
Кагалом за пустые книги ,
Читали славицы стихи .
Все проходное в сочиненьях ,
Нет света трепетной души .
Бес пребывающий в мгновеньях ,
Шептал : -- Бездарная пиши --
-- Великая мы в восхищеньи ! --
Кумир для пакостных личин .
И закружились злые тени ,
С продажным перечнем причин .
6
Ловцы грехов
Ловят без удилища ,
Смайлики имен ...
Грех на них судилища ,
До конца времен .
Пусть звенят наградами
И смеются зло ,
Гордость за оградами ,
Время извело .
Мельтешат с личинами ,
Жаждут яркий шанс ,
Чтоб иметь с починами ,
Славы декаданс .
В тщетности развязные ,
С чередой потех ,
Прославляйтесь праздные,
Вы страшнее всех .
7
Вождь падших
Вокруг невзрачная картина ,
Тамбов не любят снигири .
-- Яволь метресса Валентина ! -
Кричат Хвалешин и Мари .
Труба козловский штурмбанфюрер :
-- Яволь майн фюрер -- голосит .
И Юрий Щеряковский - Дюрер ,
Вовсю лампасами трусит .
Бомонд выбрасывает руки ,
Как в Риме истовых времен .
-- Яволь ! -- и капище поруки ,
С палитрой преданных имен .
Мария с Леной флагоносцы ,
Они волчицы по судьбе .
Как рьяные партайгеносцы ,
Веками юные в борьбе .
Метресса злобная до страсти ,
Костры рисует на стене .
-- Яволь ! - кричит слуга напасти
И грешных лапает в огне .
8
Ковчег разврата
На Цне реке у горки храма ,
Ковчег дрейфует ресторана ...
И в капище нечистых срама ,
Витает блеянье барана .
Доносит ветер птичий гомон ,
Собачий лай и брех куницы .
Был ресторан плавучий сломан
Стихией , с мордою волчицы .
Такое виделось прохожим ,
Что жутко стало атеистам
И людям всюду толстокожим ,
И впечатлительным артистам .
За окнами ковчега ларей ,
Микст совершался непотребный .
Там люди превращались в тварей
И поедался идол хлебный .
Оторвы патлы разрывали ,
Шалавы выли обреченно .
И блудные к луне взывали ,
Как вурдалаки увлеченно .
Враги поэта бесновались ,
Вплетаясь в оргию разврата .
Кривые души очернялись ,
Вблизи лукавого собрата .
Но утром свет зари знакомо ,
Вонзался в морок ресторана --
У каждой твари тело гомо
И обжигала сердце рана .
9
Безмолвная
А говорит ли Родина с тобой ,
Лукавой , многоликой интриганкой ?
Ты выглядишь напыщенной поганкой ,
С почетной , ядовитою судьбой .
Твой шумный , дилетантский балаган ,
К поэзии поэты не причислят .
Чиновники всех разом перечислят
И кругленький получат чистоган .
Ты видимость заботы создаешь ,
Но тут же забываешь о порыве .
И избранных Икаров на обрыве ,
Ты лживая всегда не узнаешь .
Одну себя возносишь горячо ,
Среди талантом ярким не богатых.
Но забываешь на своих хвостатых ,
Вновь плюнуть через левое плечо .
Тщеславная , с помеченной судьбой ,
От злобы безобразной извратилась .
Ты в фурию обманов превратилась
И Родина безмолвная с тобой .
10
Бустрофедонные
Им Гонченко теперь не верит ,
Тамбовским злым писарчукам .
И всех предателей не делит ,
По чьим шатаются рукам .
С кем Валя лживая свахлялась ,
Баранова не хочет знать .
К кому Мария вновь прижалась ,
Он мразь и неизбывный тать .
Кому Рашанский служит снова ,
Барановой не больно днесь .
Пусть нетей падшего Тамбова ,
Ад поглотит кипящий здесь .
Куняев тоже бьет в набаты ,
Своих сомнений и тревог .
-- Ну что за твари эти хваты ,
Я всем прославится помог! --
Главреду больно как бывает ,
Когда поможет он врагу :
-- В Тамбове Лютый добывает ,
Металл презренный на бегу --
Обманут всех нукеры Вали
И проведут любых всегда .
Возьмут презенты и медали,
И предадут вас господа .
Они с личинами игривы ,
Актеры в жизни роковой .
Всей шоблы подлые извивы ,
Рисует падших дух кривой .
11
Монополия тщеславных
Одно и тоже двадцать лет ,
В литературщине Тамбова ,
Двурожкина поет сонет ,
О подмастерьях полуслова .
Поет метресса о себе ,
Об Анчасе писклявым гласом .
И о Знобещевой судьбе ,
И о Лукашкиной с Пегасом .
Шедевров нет ни у кого ,
Есть рукотворная порука.
Им не до истины всего ,
Тщеславия важнее мука .
Талантам явлена война ,
За одаренность порицанье .
Страстей судилища цена ,
Гонения и отрицанье .
Подмена истиной звучит ,
Обман за правду выдается .
Бомонд зачуханный молчит ,
Двурожкиной амвон дается .
12
Гиблое место
Не в Карасике дело Николе ,
Не в порывной Светлане Пешковой ,
А в Двурожкиной Вали школе :
Погореловой -- Головешкиной .
Почернели просторные классы ,
Сапухою покрылись доски .
И вблизи Железновой Вассы ,
Истлевают бомжа обноски .
Нету ваз с зоревыми цветами ,
Нету ярких учебников юности .
Только вороны над кустами ,
Навлекают кружением трудности .
Школа Вали не освященная ,
В суете не примечена Богом .
Потому - то липчанка крещеная ,
Рассуждает в Тамбове о многом .
И тропинка к былому неясная ,
Светлячками мечты не освечена ,
Потому - то Кудимова страстная ,
Тамбовчанами с радостью встречена .