Звучат слова наполненные любовью и покоем, так плавно, словно ручеек лесной, И тихо маленькая волна Любви наплывает, становиться большой как Океан. Где Суть Творящей Мысли, Силы Богов Силы рода.
Мечту нашу прекрасную, воплощая
И замысел Творящего, сквозь нас являя. Мысли-слова звучат уверенно, и я их повторяю. Сижу в машине, а слова сами льются, шепчу и через слова, произнесённые мною, любовь течёт рекою, наполняет пространство, и по мере продвижения нас, пространство меняется, преображается.
Огонь любви в нас подобен Огню Создателю Единому.
Я расслабилась, и потекли слова, которые шепчу мысленно, да и не надо кричать, всё слышат, те, кому услышать.
Есть точка всех энергий, в том числе Свет и Любовь, что Богом у народа зовётся. Она, эта точка совершенна, она вершина всего. Это и есть Он Создатель Всевышний, и Отец и Мать. Создатель тысячи тысяч вселенных, и больше, и больше. Вселенные расширяются. Из его точки Света, что в Его Разуме, льётся свет на всех людей. Как струится свет, видно всегда, но мало кто уразумел это. И любовь, что в сердце Его, оттуда струится она на всю вселенную, и в том числе и на землю, в сердца всех людей. Но вновь люди так заняты собой, что не чувствуют той любви, струившийся из точки, из сердца Единого. Так пусть постоянно струится любовь в сердца всем человекам. Пусть цель и мечта создаётся у народа, пусть воля божественного духа растёт и крепнет у каждого человека.
Из точки Рода человеческого направлена мечта или план, или намерение, как удобно, так и называй, главное принимай и мечтай, создавай, осуществляй. Мыслеформы человека, божественной структуры, сильны. Растворяй человек негатив, дрязги и войны, болезни и распри. Запечатай дверь – откуда льётся зло на землю родную, в сердца людей человеков. Да восстановят Свет и Любовь, и Могущество – Божественные Энергии, Свет и Любовь на Земле, ее расцвет и расцвет человека в любви.
О чём это я? Что мне думается или что-то вспоминается? Творение любви, с матушкой и родом? В нашем пространстве или повсеместно? Что случилось со мною, всё забыла. Как старики говорят? «Детство помню и ладно». Да, детство я помню, и юность помню, а вот последний год, туманно. Особенно два или даже три месяца, может и больше.
Что случилось со мной? Непонятно. Всё же думаю, братик мой любимый причастен в этом. Чего он добивается? Или чего он сокрыл от меня?
Ехали по трассе, потом зачем-то свернули на еле заметную дорогу.
– Почему свернули? Куда направляемся? – Спросила я. Хотя я не знала, куда мы вообще ехали, Петенька сказал: «надо ехать», и поехала с ними.
Незаметная дорога, был когда-то асфальт, но порос травой. Трава не большая, не высокая. Смотрю из окна автомобиля, птичий горец, редкий, сквозь расщелины пролез, но такой ветвистый расстелился по асфальту, что закрыл его, и оказалась зелёною дорога. А кто его здесь потопчет? Никто. А влаги ему хватает, под асфальтом её много, в сохранности.
А вдоль дороги вырос клён остролист. И принесло же сюда его семена вертолётики. Помню, как в детстве мы их называли. И пускали по ветру, смотрели и радовались, как они крутятся, вертятся и летят, летят, летят и ввысь и в стороны. А Толик Арбузов ловил мои вертолетики, старался поймать, а они летели выше всех. Такое впечатление я мыслью повелевала, а сейчас не удаётся. Когда-то было здесь засеянное поле, хлебами, то рожь, то пшеница, то другие злаки. Пошло видение у меня, красота голубого кружева. Как красиво было, когда рос здесь лён. Голубое поле расстилалось аж до горизонта.
Лён и сейчас вперемешку с другими травами и злаками мелькали среди остролистного клёна. По этой дороге ехали недолго, и показался лес, дорога уходила в него, мы продолжали ехать.
Ехали на большой новой машине, типа джипа, но позади водительского места располагалось ещё два ряда по три места. В общем, дядя Ваня, наш «Кулибин» сотворил нам новую машину. И теперь в поездках она была не заменима. Ехали как всегда в полном составе и ещё прибавились Богдан и Ольга.
Что-то словосочетание «как всегда в полном составе» вклинилось. Значит, точно мы бывали часто в поездках. Богдан и Ольга, как они здесь у нас, в нашем пространстве оказались? Не думала, не осознавала. Просто удивительно!
Не знала, что наше пространство соединяется с вневременным пространством.
Ха, вспомнила про вневременное пространство. Хотя папа и дедулечка говорили, что наше пространство перекрёсток. А значит тоже наше пространство вне времени. Что-то припоминается, вроде знала многое.
А почему забылось?
Братец мой любимый и неповторимый постарался. Он часто так делает. Заставляет меня забывать, а потом вспоминать.
Тренирует меня?
Тренировка здесь не причём, он всегда преследует свои цели, хорошо, хоть Матушка порою заступается. Она меня любит.
Вот чувствую, что были у нас поездки разные, а он только улыбается, да говорит «вспомнишь, награда будет».
А у меня перед глазами ещё лавандовое поле.
Где это? Явно не в России.
Да, да, мы были во Франции, и не раз, и там я видела лавандовое поле, точно, в Провансе, были любовались ими, такие красивые поля. У Виконта Лавассёр тоже такие поля. А почему мне это имя вспоминать неприятно?
С чем это связано?
Вновь братец что-то закрыл от меня, пытается стереть.
О, вспомнился один эпизод. Ух, ты!
Надо же никогда не падала, и вдруг упала. Сейчас проверю.
Повернулась назад, я всегда сижу рядом с братом на переднем сиденье. Хм, надо это тоже вспомнила. А за мной всегда почему-то садится Ивар. Я повернулась к нему
– Сударь. «А почему я его зову сударь? Забыла, но ладно об этом потом вспомню». Сударь, а можно я вас попрошу, исполните мою просьбу? И смотрю ему в глаза. Вижу, удивлён. Внимательно смотрит мне в глаза, даже рот чуть приоткрыл, словно сказать что-то хочет, помолчав, спросил.
– Что вы хотите, мадемуазель, что бы я исполнил для вас?
И посмотрел на моего братца. Петечка, как всегда на него смотрит с насмешкой. Почему у них всегда идёт борьба? Не осознала ещё, или тоже забыла. Вполне возможно. Толи друзья они, и знают друг друга давно, толи ещё что-то их связывает.
Общаются, как друзья, если с другими он обращается, как с подчинёнными, то с Иваром, по-другому. Но тоже вертит им, да ещё с насмешкой. Что-то за последнее время братец мой стёр у меня многое, надо матушке пожаловаться, что он из меня идиотку делает. Ведь знаю, что многое знала, не меньше него, а что за последний месяц происходит, не понимаю.
Всё забыла.
Хорошо хоть матушку от меня не сможет закрыть. Этого ему не осилить. А может, и не надо было закрывать её. Вакуум не создавал, а только стёр кое-что.
– Так, что вы хотите, мадемуазель? Отчего молчите?
– Песню. – Отвечаю я. «Почему меня называют мадемуазель? Словно вчера родилась, ничего не помню. Главное все постояльцы называют, и откуда они взялись, не помню. Ну, братец, надо устроить тебе». Думаю я.
– Песню? – Удивлённо переспросил он меня, и вновь посмотрел на Петечку. Не смотрю на братца, но знаю, что вновь смотрит на него с насмешкой.
– Да, сударь, очень прошу, спойте мне песню. Уж очень желаю услышать ваш голос. И особенно песней.
Ивар помолчал и спросил.
– Какую песню, мадемуазель? Вы уверены, что я должен исполнить?
– Да, я уверена. – Засмеялась я. – И желаю, чтобы вы исполнили мне песню.
В машине наступила тишина, все замолкли и смотрят на меня и на Ивара.
– Ка-ку-ю? - Спросил он медленно и по слогам. И, наверное, от волнения, добавил по-французски: – Mademoiselle, pourquoi avez-vous besoin d'une chanson? Vous chantez tr;s bien vous-m;me, et de quelle chanson avez-vous besoin? (Мадемуазель, для чего вам нужна песня? Вы ведь сами поёте превосходно, и какая вам песня нужна?). И я ему тоже ответила на французском.
– Tu prends soin de ton ;me (Ты береги свою душу)
«Надо же, французский не забыла».
Братец мой, засмеялся и сказал,
– Больше двух, говорят вслух. Говорите на русском, ишь, французы нашлись.
А я продолжила, обращаясь к Ивару.
– Только сударь, спойте на русском, никакой другой язык не передаёт так чувства, как язык русов. На русском, и только на русском. Порой и перевод ведётся не правильно, так как нет в других языках таких выражений и букв. Прошу вас, по-русски.
– Хорошо, мадемуазель, но может быть в другой раз?
– Нет. Сейчас. – Ответила я и капризно сжала губы.
– Но без музыки, я как-то не привык. – Не смело начал он.
– Вам музыка нужна? – Спросила я и сделала строгое лицо, продолжила приказом. – Пойте так, без музыки.
На что братец, засмеялся и сказал,
– Ох, ох, ох, что сейчас будет, что-то капризуля выдаст.
Но он вдруг замолчал. А отчего я не поняла. А потом остановил машину и вышел, открыл багажник и вытащил гитару, подал её Ивару и произнёс.
– Дерзай друг, раз богиня просит, надо исполнить её волю.
«Что это с ним? Отчего он стал таким? Ааа, наверное, матушка ему мозги вправила, так и надо тебе задавака». Думала я. «И откуда гитара? Предвидел? Скорее всего, знал, или спланировал. Петюнчик»
Ивар взял гитару, посмотрел на меня, потом на Петра и заиграл мелодию. Услышав мелодию, меня унесло в день, месяцем раньше, или больше, где я упала с велосипеда. Как это отметить? Не знаю. Тогда тоже звучала эта мелодия, но, никак не вспомню, отчего же, я упала. Ивар играл и смотрел мне в глаза, но не пел, а просто играл, и чувствую, здесь вновь братец встревает. Не даёт ему петь.
Отчего же? Почему?
И почему мне вдруг захотелось услышать эту песню? Именно эту песню и именно от него. И я строго сказала Ивару.
– Сударь, пойте же наконец-то. И он запел.
Этот божественный голос я вспомнила сразу, передо мной открылось вновь пространство. Я вспомнила!
Ведь я и упала от того, что неожиданно мне было это видение. Такое открытие мне неожиданностью стало. И услышала мысль Петечки.
«Девочка моя осторожно, не показывай вида. Просто слушай, собери свою силу, ты же богиня, родная моя. Дедушка Род смотрит на тебя».
«Я вижу, – ответила ему тоже мысленно. Но не надо было доводить меня до этого. Не закрыл и не стёр бы у меня, всё бы было нормально, а теперь я хочу знать».
«Смотри, только спокойно», ответил мне Петечка, мой любимый братец Петечка и чувствую, он нежно улыбается, и на тонком плане обнимает меня.
Яркое пространство открылось, и я увидела своего любимого. Мой Игорь! Мой Игорь, он играл на чаранго и пел. Голосом Ивара, и не только голосом, это вообще был Ивар-Игорь. Мой любимый, наш солнечный рай, а потом расставание, неожиданное. Хаос войны и захвата, быстро промелькнуло в моих видениях. Крики, беготня, сгруппировалась огромная толпа, все напряжены, ушли в себя, творят поднятие. Быстрое поднятие. Потерялись мы с тобой, думала, что ты погиб. Где же ты был, мой любимый?
Искала тебя повсюду, даже по нави бегала, искала тебя, оплеухи раздавала и направо, и налево, чтоб говорили, где ты. А там оказывается, действительно не знали, где ты. Не было тебя там.
Надо извиниться перед стражами нави, хоть и прошлое это уже давно, но время ведь не властно, извинения принимаются всегда. А мне особенно надо извиниться. Братец-то наверняка знал, да не говорил мне и закрыл от меня и стёр всё. И целых пять минут я наслаждалась голосом Игоря, вспоминала и смотрела наше счастливое прошлое. И сегодняшнее время, дома, когда упала. Бабулечка гладит меня по волосам, я у неё на коленях, плачу, она успокаивает меня. А солнечный рай, как же там прекрасно.
Хочу туда вновь.
Очнулась, от руки Петечки, он погладил меня по голове. Песня смолкла, и Ивар смотрел на меня и ждал. Интересно чего ждал?
А Петечка с улыбкой спросил,
– И как тебе? Исполнение нашего друга?
Мне пришлось встряхнуться, чтобы выйти оттуда, из пространства воспоминаний. Но не подала вида, что была в блаженстве, ответила как-то буднично.
– Божественный голос, сударь, вы доставили мне удовольствие, благодарю. И подумала «ну Петюнчик, как нибудь я с тобой разберусь. Хорошо хоть это вспомнила». И вслух говорю.
– Может ещё, что-нибудь исполните? Мне приятен ваш голос.
А Петька? Петька улыбается самодовольно, Пентюх, подожди, придёт моё время. Ведь помню ещё, что были, в какой-то важной поездке, братец стёр всё. И услышала, «не я, а матушка» и услышала матушку.
«Девочка, родная моя, ты вспомнишь, по приезду домой вспомнишь, но вида не показывай, и не торопись, пусть возмужает духом Игорь».
«И на том благодарю, матушка, любимая моя» ответила я. И посмотрела на удивлённые лица всех находящихся в машине.
Оленька мило улыбалась, а Богдан её обнимал, прижимая к себе.
Богдан и Ольга говорили, что пришло время навестить родителей земных. После того, как пропал Ярослав, родители стали совсем другие. Перед уходом в новую жизнь Ольги, рождение в этот мир, хотелось ей повидать родителей с этого же мира, сказать им слова благодарности, за усиление силу Духа.
Что-то едем мы долго, и я спросила.
– А мы не заплутаемся? Что-то уж долго едем, и ничего нет.
– Где в поле или в лесу? Мы с дороги не съезжаем. – Ответил мне братец.
И, правда, как можно, заплутать с братцем. Петечка все вселенные знает. О, и это вспомнила. Хорошо!
Выехали на поляну, и показалась деревня.
– Какая маленькая деревенька. – Удивилась я.
– Деревня, или деревенька, или хуторок, как хочешь, так и называй. Когда то было большое село, но со временем молодёжь стала уезжать из села, естественно и тем, кто оставался в селе, пришлось уехать, так как закрылись школа, фельдшерский пункт и вся цивилизация. И далее укрупняли населённые пункты возле центра, а село оставалось ветшать. Остались жить только пенсионеры. – Поведал Петенька с грустью.
– Дааа. Доукрупнялись и доперестраивались. – Грустно посмеялась я. – Так, что карта государства пустой становится, стала.
Подъезжали ближе, услышали музыку. Играли толи гармошка, толи несколько.
– Интересно, праздник, что ли у них?
Таисия-Лиция.
Продолжение следует....