Евгений Бриммерберг.
Интенции.
2019 год.
Покрытое мраком нечистот, излучает искусство любовь и свет.
Посмотрел я в глаза этому добрейшему, бездомному псу и смотрит на меня такой же человек, как я. То ли он человек, то ли я пёс.
Сначала художник верил в Бога и на это опиралось его искусство. Затем, после того как эта вера исчезла, он поверил в человека и человечество, в социальную значимость искусства. Французы конца 19-го и начала 20-го веков еще верили в Академию. Но затем и эта вера исчезла. Так что осталось ничто и вера в него. Но чтобы верить в ничто, надо быть Богом. Только он может его вынести. Человек же в ничто сходит с ума. Поэтому я изобрел Фехцестерианство, то есть ту философию, в которой до конца своих дней нельзя сойти с ума, нельзя что-либо иметь, нельзя от чего-либо отказаться, в которой вопреки всему и в союзе со всем подлинность отказывается от себя, обретая свободу небытия, и в этом безмерном опустошении является единственным непогрешимым основанием творческого возмездия за отвергнутое сознание бытия.
Признаком потерянного искусства является его связь с Богом или человечеством. Найденное искусство опирается на Ничто.
Так что искусство разделяется на потерянное и найденное. В Ничто найденного искусства сохраняется и Бог, и человек, тогда как в связанном с Богом и человеком потерянном искусстве нет ни того, ни другого.
Все это копошение потерянного искусства, которое любой ценой пытается выжить в человеческой среде, омерзительно, как и сами люди, которые мнят, что в их среде еще может существовать искусство. Так что только в ничто искусство может быть найдено в качестве чего-то честного, непредвзятого и, несмотря на свою ничтожность, единственного, чем оно может и должно быть.
Бытие есть ясное сознание ума в ничто познавшей его в себе жизни.
Жаль, что большинство людей так и умрет одушевленными телами, а не воскреснет воплощенными душами.
Чтобы создать сильную власть, необходимо лишь натравить одну часть народа на другую. Этот принцип действовал на протяжении всей истории человеческих взаимоотношений в виде “разделяй и властвуй”. Людям приходится терпеть это насилие до тех пор, пока они не вступают в состояние войны. Война - это неизбежное следствие насильственного существования людей. Лишь свободные люди пренебрегают войной ради мира, в котором их души становятся ценностью объединяющего их духа.
Человек, не оправдывайся. Прячь свое глупое тело в утесах цивилизации. Твой ум нужен для роскошного призвания.
Что за нечистая сила делает людей параноиками, вождями и представителями человечества? Наверное, врожденная идея приобретения негативного опыта.
Антифагический синдром блуждания по поверхности Солнца - вот в чем заключается эмпирический статус Фехцестерианского искусства.
Фехцестерствоение - это термин, означающий наличие фехцестерианской массы в процессе ее увеличения.
Франгулян изрек: “ Нельзя воспитать тысячу Рембрандтов, нереально ; он все равно будет один.”
Рембрандтов не “воспитывают”, они сами появляются. Воспитать можно Франгулянов.
Гипоманиакальное расстройство мира ведет в недра его диффузного преображения.
Гиперманиакальное средоточие создает человека.
Промтозавр наитягчайшего наслаждения зажигает огни вечности.
Обжигающий мир предельного обострения несокрушимой мощности - вот что такое подлинная картина бытия.
В жизни нет ценностных ориентиров. Есть только предопределенные ходом событий и управляемые волей судьбы.
Вечная жизнь есть непрерывное преображение. Человек же стремится обрести вечную жизнь в том виде, в каком он себя знает.
Так что не видать ему вечной жизни.
Понятие греха к природе не относится. Природа естественна. Поэтому спекуляции на тему о возможной греховности Иисуса, поскольку его божественная сущность имеет человеческую природу, бессмысленны. Греховна может быть только сущность человека, поскольку она мыслит и мыслит истинно. А если отклоняется от истины, то мыслит греховно. Поэтому грех есть неистинное мышление, безгрешное, истинное мышление есть мышление сущности Бога. Природа же не вступает в противоречие с истиной, поскольку не ведает ее. Поскольку Иисус отождествил себя с истиной, он безгрешен.
Смысл жизни в том, чтобы обнаружить в ней вечную, бессмертную идею, постичь ее разумом и сотворить ее образ.
Искусство - это экстремальное состояние духа, в котором человеческое и божественное сливаются в единую судьбу вечного преображения.
Оно, которое я наблюдаю собой, имеет судьбу, независимую от меня. Если я и говорю, что это я, то я не владею этим собой, а оно не владеет мной. Двойственность оно в я и я в оно несовместима в единстве, так что она движется по законам времен существования от рождения до смерти, с неотвратимостью противопоставляя себя мне, а я с сознанием вечности и независимости от оно продолжаю быть в своем ничто помимо него. Так что нечто есть оно я или бытие, навязанное мне творением и составляющее сущность моего бытия. Вначале мое я неотличимо от этого оно, целостность бытия и ничто не подвергается сомнению, дух и материя одушевлены идеей жизни и самосознания. Затем оно отпадает от я, унося иллюзии существования и оставляя я наедине с собой. Это оставленное без оно я и есть истинная сущность существования, тогда как уносимое в небытие оно лишь образ, в котором она фиксируется, теряя себя. Так что я выдвигается на передний план в замысле творения и есть чистый дух для его осуществления. В сознании я пребывает идея исчезновения сущности оно, но эта же исчезнувшая в оно сущность становится добычей я в его тождестве бытия и ничто. Так что я располагает всем процессом избегающего соприкосновения с ним оно и свобода воли и творческая необходимость остаются наедине с перспективой дальнейшего продолжения без всякого участия в нем оно. Предначертанность же предшествующего появлению я оно свершается по закону предусмотренной творением судьбы, благодаря наличию которой я обретает свободу быть в ничто. Так что реальность бытия оно и реальность ничто я составляют сущность моего конфликта жизни, в котором я располагаюсь во времени, утверждая свою вечность по мере исчезновения в ней оно. Оно есть процесс стимуляции жизненного я, без которого я исчезло бы в ничто без всякого появления себя в реальности. Поэтому я с вожделением смотрит на оно, одновременно презирая и топча его. Находясь в зависимости от необходимости быть, заключенной в оно, жизнь ценит свою реальность до тех по, пока не может овладеть оно: ведь только благодаря его наличию она осознает себя в качестве я и, следовательно, принадежит себе. Это и есть причина ее столкновения с оно, в котором оно владеет я и изымает его из жизни. Так что в оно я покидает себя и его жизнь ему не принадлежит. Поэтому жизнь настолько же самостоятельна, насколько отвержена от себя чужеродным ей образом. Реальность поэтому и распадается на бытие необходимости и бытие свободы: необходимость принадлежит оно, свобода - я. В сферу необходимости оно входят все процессы, которые выходят за пределы я, то есть, за пределы ничто, погружаясь в бытие. Бытие есть зависимость я от оно, чем необходимость и пользуется для того, чтобы подавить свободу. Чем глубже бытие проникает в сознание, тем неотвратимее я покоряется оно, тем меньше остается у ничто свободы, чтобы пережить бытие.
Жизнь есть единство я и оно. В этом содружестве течет время, оно трансформируется, внося в жизнь сознание неизбежности ее конца. Но поскольку я не ограничено исчезновением оно, жизнь выходит за свои пределы в качестве бытия. Это бытие есть ничто жизни, которое скрывается и открывается в я в созерцании оно. Оно мыслится как немыслимое и создает реальность причинно-следственных отношений, в которых мыслит себя я, обладая волей к построению из них мира своего существования. Мир создан волей я в причинно-следственных отношениях оно. Обладая волей, я не только стремится познать оно, реальность бытия, но и сформировать бытие ничто, то есть то, в чем нет оно. Это и есть дух, постигший себя без всякого опосредования чем-то предварительно сотворенным и вынуждающим его к познанию. Самопознанный, свободный дух опирается только на сознание ничтожества своего бытия, в котором в полной мере воплотился замысел творения и выступает лицо Бога, еще не потерянное в ничто и не найденное в бытии.
Каждый человек единственный среди всех. И это ощущение единственности есть ценность произведения искусства. Только тот художник, кто достиг полноты этой единственности, той полноты, в отношении к которой человек вспоминает и обретает себя.
Бытие есть единственная полнота человека и эта единственная полнота единственное, что отличает человека от ничто.
Красота - жестокая и беспощадная - еще изумит холст посредством прилипающей к нему краски.
Задача искусства не в том, чтобы во все возрастающем хаосе сохранить какой-то смысл, а в том, чтобы обрести новый, неуязвимый для хаоса, им образованный и им являющийся. Устойчивая комбинация хаотических элементов, образующих жизнь в мировом масштабе, есть уровень созидательного экстремизма в искусстве, есть экстремальное бытие хаоса, выплеснувшегося из своего ничто к власти над ним, к обладанию этим ничто в отвергающей его форме.
Все доказательства того, что материя - ничто, обрели реальный смысл. Ничто, которое сотворено Богом, является материей в умах людей. Поскольку в отношении к Богу все ничто, он мог сотворить только ничто. А поскольку, сотворив, он должен был что-то сотворить, то это сотворенное ничто - материя.
Искусство - это не только декларация нового смысла, но и акт воли, в котором утверждается присутствие человека в этом мире.
Люди разделяются на две категории: на тех, кто возглавляет человечество, и на тех, кто отрекается от него. Со времен Рима эти личности доминируют в истории. Если говорить о теоретических крайностях, то первой личностью, возлюбившей человечество, является абстрактная формулировка Бога. Бог возглавляет человечество в поражении от него посредством Дьявола. Ведь Дьявол первый, кто отрекся от человечества, явившись противоположной Богу крайностью. Богочеловек, Иисус, спас человечество от поражения, принеся в жертву человеческую сущность Богу, искупив его падение в угоду Дьяволу. Бог вновь возлюбил очищенную от греха посредством жертвы человеческую сущность и род человеческий, в котором эта сущность плодится и размножается. Так что Дьявол преуспел лишь в том, чтобы уединиться в своей замкнутости в господстве ее над несломленным человечеством. Христос тоже испытал дьявольскую сущность, уединившись в пустыне и устояв перед дьявольским искушением. Одиночество - это искушение Дьявола, и оно или переносится человеком для подтверждения его любви к человечеству, или ввергает в сущность падения, в тот грех, который посредством жертвы искупил Иисус. Ибо Иисус пожертвовал своим дьявольским одиночеством, победив тем самым Дьявола посредством извлечения его из душ людей. Изгнав Дьявола и очистив души для любви, он явил Бога в чистом виде в человеческом воплощении, поэтому он назван Богочеловеком и есть Сын Бога, посланный для победы над Дьяволом и достигший ее в торжестве любви над злом. Так что и другие личности, не столь ярко содеявшие благо, вознесены историей до уровня культурных ценностей и наставников рода человеческого, стойко сопротивляющегося злу, несмотря на неизбежность его совершения. Дьявол побежден как идея человеческого добра, идея христианства, но миссия его не закончилась, он бредит своим индивидуальным совершенством, отвергая людей, несущих добро, вложенное в них Богочеловеком. Так что крайности до сих пор существуют: на одной стороне богочеловечество, спасенное Сыном Божьим, на другой - отделенное от него зло, которое вторгается в него и завладевает им. Господство над человечеством есть зло в чистом виде. Эта квинтэссенция зла, обращенная против человечества в индивидуальном господстве над ним, проявляет себя в разных видах. Например, Христос господствует над людьми в виде добра и любви, но это по той причине, что его индивидуальность имеет всеобщую человеческую природу, освященную божественным духом. Ницше же, в противоположность Христу, является представителем абсолютного нигилизма, его индивидуальность индивидуальна, чтобы быть, ей нужно или возглавить человечество, или отречься от него и уничтожить. При всей любви к нему, он не может его спасти, он не может пойти на жертву ради него, он готов принести в жертву человечество ради спасения себя. В этом отличие Ницше от Христа. Но в чем здесь добро и зло? Ницше отрекается и от этой идеи. Конфликт между любовью и ненавистью к человечеству не может разрешиться в пределах добра и зла. Так что Ницше приносит полужертву: он жертвует собой ради невмешательства в дела человеческие и жертвует человечеством, чтобы сохранить себя в своем отторжении его. Что это? Победа или поражение? Победил или пал Христос? Победил или пал Ницше? Христос принял человечество, Ницше покинул его. Личность Христа мы не знаем, но мы знаем спасенное им человечество. И хоть человечество это спасено, несомненно, что спасено оно не в себе, а в Христе. Ницше же хочет спасти человека в себе, а не в Боге. Чтобы спасти человека в себе собой, необходимо покинуть спасенное в Боге человечество, отвергнуть христианскую культуру, которая вся основана на поклонении и молитве, а не на личном достоинстве. Культура рабов Господних не может быть личной сущностью свободного человека. Ницше впервые выступил за свободу индивидуальности не нуждающегося в спасении подлинного человека. Поэтому, можно сказать, что на этом основании построен новый мир. В нем нет Бога, но есть сознание своей индивидуальной ответственности за дальнейшее существование мира Так что и вопрос о выборе между победой и поражением отпадает: свобода личности гарантирует, что все ее человеческие права будут осуществлены в соответствии с возможностями, которые в этой личности предусмотрены, и войдут в состав коллективного усилия по установлению необходимых для жизни ценностей.
Если уж дано мне было родиться, то нужно отбыть это наказание с чувством достоинства и восхищения собой.
У меня такое ощущение, что Богу от меня покоя не будет даже после моей смерти.
Бессмертная красота, бесконечная любовь и абсолютный смысл - вот и все, чем может быть искусство.
В жизни нет вопросов, а есть только изнуряющее вдохновение.
Если у каждого свое представление о красоте, то надо посмотреть на тебя: кто ты?
Только прожив большую часть жизни начинаешь понимать, что был животным среди других животных. Человек - это вымысел, несуществующая идея бытия.
Человек есть уединенное существо, обладающее самосознанием и взглядом на окружающий его мир.
Христианство бесчеловечная религия. Когда покидает любовь, человек верит, что его любит Бог. Смерть Христа - это акт человеконенавистнического отношения к человеку. Люди не стали после этого любить друг друга. Они по-прежнему искали утешения в Боге, убивая друг друга. Они создали религию, которая пробудила в них чувство вины: ведь они погубили того, кто очеловечил их любовью. Чтобы искупить вину, они возносят ему молитву. Но думать о грехе не то же самое, что быть человеком, любящим другого человека. Они всего лишь не замечают свою бесчеловечность, так что они не могут возлюбить Бога в ответ на его любовь к ним, а, следовательно, не могут быть людьми.
Фехцестерианское искусство - это явление чудовищного лика красоты.
Урезонивать дураков надо не критикой их дурости, а демонстрацией собственного ума. Дурак же, наоборот, критикуя ум, показывает собственную дурость.
Женщина единственное сакральное существо на свете. Пафос сакральности пробуждает в целомудренной душе восхищение, которое достигает максимальной силы в момент вечного прикосновения к ее недосягаемой близости. Культ женской сакральности есть движущая сила любви в просторах мирового духа.
Философия - это чистилище для инфицированного человечеством мирового духа.
Материя есть конкретность бытия ничто. Бытие и ничто абстрактные положения материи: ведь материя и есть единство этих двух моментов, так что нельзя сказать, что она только есть или что ее только нет. Столь же очевидно она обладает сознанием, ведь бытие и ничто, которые ей присущи, необходимо должны сознаваться, поскольку именно так она владеет собой и есть сознание того и другого. Нельзя сказать, что материя есть вне этого сознания, поскольку в этом случае сознание ее было бы ничто и ее бы не было. Так что материя обладает сознанием с самого своего возникновения и не теряет его даже в своем ничто, в котором сохраняет свое бытие. Бытие ничто есть сознание материи, а ничто бытия есть материя сознания. Так что в материи бытие и ничто связаны навечно в неразрывном единстве и являются вечным основанием для мышления человеческого существа, которое мыслит именно себя в своем инородном материале, присваивая его и погружаясь в него. Так человеческое существо распространяется дальше присущих ему возможностей, поскольку изначально в нем заложено сознание, обусловленное материей существования.
Материя есть спокойное существование мира, в котором бытие и ничто находятся на своих местах в отношении друг к другу. Сознание материи, в которой заключено бытие ничто, непрерывно развивается в силу природы заключенного в ней бытия, а ничто непрерывно удерживает ее на месте, поставляя материал для сознания, который неиссякаем, поскольку принадлежит ничто. Так что ничто есть гарантия неиссякаемости материи, которая в бытии обретает свою сущность.
Все, что происходит из материи, есть следствие того, что в ней происходит: достигая непрерывного замешательства в мышлении бытия и ничто, она обретает формы, свойственные ее содержанию, которое есть не что иное, как состояние бытия и ничто в данный момент ее существования. Поэтому говорят, что форма всегда соответствует содержанию: ведь она выражает то, что уже свершилось и ею стало. Так что форма есть лишь внешнее выражение того, что произошло в материи, состоит из материи того, что в материи стало ее содержанием. Материя, пребывая в форме содержания, сохраняет свое ничто для сознания своего пребывания в этом виде. Вид материи столь же ничтожен, как и преисполнен смыслом бытия, и именно ничтожность материи дает возможность постичь всю глубину ее смысла, который пребывает в бытии и вовлекает мышление в его сущность. Так что темная, предничтожная сущность материи раскрывается в светлом явлении бытия, которое постигает себя в ее глубинах вплоть до самого ее ничтожного основания, в котором обретает ничтожность вечности в бытии ее сознания.
Когда говорят о том, что материя вечна и неуничтожима, имеют в виду, что она идея бытия ничто, которая приходит на смену жизни как чувствующей и чувствуемой субстанции. Ведь жизнь то, что чувствует и чувствуется, а идея, которая мыслит эту чувствуемую субстанцию, есть бытие. Ведь бытие и есть то, что мыслит субстанцию жизни. Бытие бесчувственно, поэтому разумно. Оно есть принцип существования материи, которая остается всегда независимо от жизни и даже в том случае, когда жизнь содержится в ней. Поэтому можно сказать, что материя есть форма жизни, в которой ее сознание достигает наибольшего совершенства и заканчивается идеей бытия, в которой материя сознается и признается вечной и неуничтожимой. А поскольку эта вечность и неуничтожимость признается и опознается в форме существования моего я, то я вынужден призать идею своего бытия столь же совершенной и неуничтожимой, как и материя. То есть по мере уничтожения чувствующей субстанции появляется идея бытия, в которой я ощущаю свое бессмертие. Ведь бессмертие соответствует вечности, и хотя материя вечна, а я бессмертен, феномен жизни, который является в материи посредством моего я и принадлежит времени, имеет большую ценность, чем вечность или бессмертие, поскольку является торжеством творения, ради которого бессмертие и вечность существуют. И хотя жизнь признается несовершенной в силу своей смертности, ее несовершенство является кульминацией совершенства вечности и бессмертия, ведь именно в ней бессмертие и вечность испытывают любовь к себе посредством чувств, субстанция которых созерцается в этом бессмертии и вечности как прекрасное творение Бога, появление которого он допустил из ничто посредством самоорганизации и без своего вмешательства. Так что достаточно было сотворить ничто, чтобы появился человек, ведь ничто не что иное, как материя, а материя не может не становиться тем, что постоянно превосходит каждую из ее существующих форм, так что она достигает совершенства в своем несовершенстве, ведь именно это несовершенство позволяет ей вечно пребывать в совершенном виде, в виде ничто, бытие которого есть свободное творение происходящей из него сущности. И поскольку эта сущность есть я, то и мыслимая мной субстанция жизни столь же мало напоминает жизнь, как и чувствующая жизнь - бессмертное бытие вечности. Так что идея возникает в тот момент, когда жизнь уходит и субстанция ее не чувствует, а становится предметом мышления. Тогда появляется идея ее бытия, а сама идея становится сущностью бытия ничто, ведь кроме жизни в ее чувственной субстанции ничего нет, поэтому то, что есть, - ничто. Так что мыслящая себя идея есть ничто бытия или материя бессмертия и вечности.
Все-таки самец я. Это по моим снам видно. Опять приснился эротический сон. Помимо моей воли. И не собирался я ничем заниматься. Еду я в автобусе, рядом девчонка какая-то едет, я вижу ее обнаженное плечо рядом с собой и думаю: как бы сделать так, чтобы оно прикоснулось ко мне. Потом нам всем почему-то стало весело, едущие в автобусе возлегли на пол, ее прижали ко мне - незнакомую и неизвестную. Я повернул ее к себе, вдавил ладонь в ее грудь. Она стала извиваться, я просунул руку под ее спину и прижал к себе. Хотел бы я на этом остановиться, но, помня, что должно быть продолжение, довел дело до конца.
Наблюдая за исчезновением Оно в бытии материи, я остаюсь неизменным и делаю вывод о некасаемости процесса исчезновения материи бытия Оно в ничто меня. Так что я остаюсь помимо этого процесса и наблюдаю себя вне его. Это наблюдение приводит меня к выводу, что то, что происходит в мире, отлично от того, что не происходит, и что я есть предельно удаленное от ничто бытие этого ничто. По мере того, как Оно покидает пределы мира, уходит в его непроницаемую глубину, в ничто его бытия, этот мир, утративший сущность Оно, сосредоточивается во мне и мной заявляет о постоянстве своего существования в тождественной ничто материи, бытием которой я являюсь. Так у меня складывается идея существования и появляется идея вообще, идея наличия того, в отстраненности от чего я пребываю. Это и есть идея бытия, потому что бытие есть не что иное, как идея. Идея вечного созерцания одного и того же в одном и том же. А это и есть сущность понятия идеи, поскольку идея заключается в том, чтобы быть сущностью чего-то, что одним и тем же есть в одном и том же. Поэтому я остаюсь наедине с идеей бытия, сущность которой есть душа моего я в пребывающей вечности и неизменности одного и того же в одном и том же. Я, наделенный душой, осмотревшись вокруг, замечаю, что процесс растления вечности, достигающий своего апогея в сокрушении материи, меня не касается, так что я обращаюсь к источнику своей вечности и нахожу его в Боге, поскольку Бог единственное, что недосягаемо для материи и что снисходит до меня, причисляя меня к миру хотя и пребывающему в ничто, но безмерно его превосходящему и лишающему ничто ничтожности в идее бытия. Так что выступает идея Бога в ничтожности бытия ничто, а бытие этой ничтожности есть идея материи в мировом Я. Мир поэтому есть не только создание, открывающее мои глаза на причину познания, но и мир духа, который есть протяженность идеи в мышлении. Так что сущность духа устанавливается глубиной мысли, и дух есть все пространство, заполнившее собой сознание моего я от ничто до бытия. Так что мир и есть то, что принадлежит Богу в духовном откровении моего я, ведь именно я созерцаю эту божественную исполненность бытия в духе. Так что идея есть самоподобие я, основание которого я нахожу в Боге. И если жизнь дана для того, чтобы потерять ее в отстраненном от сознания моего я Оно, то сущность бытия открывается мне в духе идеального созерцания Бога, которое есть моя душа, познавшая единственность своего существования во множестве подобий, столь же одушевленных и неведомых мне.
Фильм “Крепкий орешек” вызывает стабильное чувство отвращения. Главный герой - это пенисообразная вагина с анусом на лице, когда это лицо открывает рот, чтобы изобразить страдание от имитации чрезмерного напряжения сил.
Проникновение в оставленное время от времени должно оживлять дух. В этом и заключается бессмертие: жить даже тогда, когда бытие покинуло жизнь. Жизнь возвращается не только как оставленное, но и как грядущее. Грядущее впитывает в себя оставленную жизнь через бытие, вобравшее ее в себя. Бытие дает новый толчок жизни, жертвуя собой ради ее неизвестности. Растворяясь в ней, оно дает ей силы с верой пройти тот путь, который прокладывает ей разум: ведь разум не может покинуть бытие и только в пределах бытия и посредством него утверждает жизнь. Так что жизнь есть высшее проявление разума, актуальнейшее его присутствие, необратимое движение туда и к тому, с чего все начинается и чем заканчивается. Этот дух творения неминуемо покидает себя в новом возрождении, чтобы обрести свободу разума, основанного на вере в бытие.
Не иначе как посредством чуда власти избавились от насланного на них РПЦ безумия. Сообщили, что они не передадут ей Исаакиевский собор. И поделом. Сколько можно алчно присваивать собственность? Как можно допустить, чтобы шедевр архитектуры попал в руки сумасшедших? Так что есть Бог на свете.
Все мечтаю о том, чтобы разврату предаться, а веду аскетический образ жизни.
Культура есть коллективное напряжение сознания в освоении временной перспективы.
Без учения Платона о идеях не было бы христианской цивилизации, современного мировоззрения и современного человека. За пределы этого учения, казалось бы, выйти невозможно. Но, возможно и необходимо. Идеи должны быть настолько многочисленны, что сплавлялись бы в материю, теряли бы свойства и различия, достигали бы ничто и им становились в бытии материи. Поэтому справедливо Платон говорит лишь об ограниченном числе идей, которые доступны уму и в которых ум имеет способность их различать и наделять свойством. Но поскольку это ограниченное число идей мало по сравнению с тем, что они есть на самом деле, они не принадлежат уму и не составляют ум, а достигают того, совокупность чего есть бытие. Так что очевидно, что бытие происходит из совокупности теряющих себя в различии идей и сами идеи еще не есть бытие, а есть ум, который теряется в утратившем идеальность бытии. Идеальность бытия невозможна, поскольку само бытие образуется из утративших различие идей и есть бесконечность сознания, которое и есть наличие бытия в Я. Так что Я есть не что иное, как утратившая свою идеальность в бытии идея, сущность которой есть ничто или материальная субстанция, в которой достигшая своего бытия идея становится реальностью. Так что материя есть всего лишь реальность бытия, в которой исчезли идеи в своей собственной идеальности. Так что вещь, которая может произойти из материи посредством идеального воплощения, есть неизменный знак творения, созданный посредством ума. Ум, пребывая в сотворенных вещах, не может быть другим или изменить порядок вещей: он всегда один и тот же, поскольку обусловлен теми материальными формами, которые произошли из доступных ему идей. Так что мир, несмотря на ничтожность своего идеального бытия, становится естественной реальностью, то есть тем, необходимость чего доказана фактом существования. Идеи, которые формируют материальный мир посредством привносимого в него ума, хотя и составляют сущность человека, тем не менее не оставляют его удовлетворенным, потому что эта сущность конечна, ограничена непостижимым для ума созерцанием его отсутствия в образовавшем идеальный мир материальных воплощений бытии. Бытие недоступно для ума, хотя и является миром его материального существования. Но как совокупность идей в ничто, сущность чего и есть бытие, оно лишь делает ум возможным, поскольку только в отношении к бытию ум может познавать себя в материальном воплощении идей. И поскольку бытие бесконечно превосходит ум, состояние ума для ума и обусловленной им мировой жизни является бессмысленным. Ведь если человек мыслит себя в бытии, а является лишь частью присущего ему ума, то не следует ли признать, что человек есть лишь случайное образование материальных форм и отвергнуть его? Почему человек должен быть в бытии в качестве ума, сознавая конечность своего существования и обходясь без подлинной основы своего появления, отчужденной в недоступном ему бытии? Не следует ли признать, что философия идей, хотя она фактически существует и не может быть другой в отношении усвоившего ее человека, обрекает ум на вечное познание и достижение цели, которое выходит за пределы его возможностей? Так что ум впустую проживает жизнь, которая и есть этот ум, чтобы никогда не достичь того, из чего этот ум случайным образом произошел. И вот тут появляется теология. Если ум произошел не случайно, а для чего-то, то есть высший замысел, который не только бытие, но и приводящая его в движение сила и воля. Так я прихожу к пониманию необходимости наличия бога, который создал мир для какой-то цели, неведомой уму, но посредством этого ума достигаемой. Но это предмет веры. Никаким способом невозможно доказать наличие бога: единственная его необходимость в оправдании неслучайности возникновения ума. Но можно понять, что ум случайно возник без всякой цели из необходимости материальных законов, поскольку материя вся соткана из идей, потерявших свое различие в бытии, но неминуемо действующих, поскольку процесс утрачиваемого ими различия не прекращается никогда и, следовательно, должен иметь обратный результат и эффект, который приводит к созданию материальных форм. Поскольку материальные формы ограничены умом, идеи не могут смешаться окончательно в бытии и достичь ничто: так что мир есть свидетельство того, что идеи в своем различии существуют, сливаясь в бытие, но не достигая ничто. Это и есть материя, сущность творения, из которой происходит то, что произошло.
Разобрав этот момент философии, следует двигаться дальше, в направлении предмета веры, чтобы стать на его точку зрения и объяснить замысел, если он ему присущ. А замысел не может быть не присущ, поскольку для объяснения его необходимости бог и создан для веры. С точки зрения этого замысла откровение есть факт бытия. Идея, которая лежит в основе создания действительного ума, здесь становится лишь непреодолимой силой, заполняющей откровение чистотой бытия, светом творения. Так что бог творит лишь свет, а это единственное, что не творит ум и без чего его нет. Так что бог необходим, чтобы свет бытия сиял над материальным миром и в этом сиянии достигал сознания своего бытия. Поскольку каждое такое деяние неповторимо, философии происхождения материальных форм из идей оказывается недостаточно, чтобы выжить в этом подавленном замыслом предопределения мире. Если человек обречен, будучи частью замысла, то замысел неудачен.
Поэтому замысел должен быть иным, чем тот, который оказался доступным уму. Поэтому и учение Платона, лежащее в основе современной цивилизации и христианского мировоззрения, следует ограничить временами, человечество которых навечно ушло в прошлое. Если оно собирается вечно существовать в этом прошлом, то оно рано или поздно станет одной из ступеней эволюции, уступив место для более совершенных форм жизни. И философию для этих более совершенных форм жизни предстоит создать.
Да, человек ищет новые пути, объясняющие ему смысл жизни. Всегда есть дистанция между тем, что было, и тем, что в данный момент должно быть. Долженствование заложено в самой природе идеального мышления. Нельзя, оглядываясь назад, обрести настоящее. Как бы ни были глубоки высказанные когда-то идеи, сам факт наступившего времени, которое позволяет их осмысливать, говорит о необходимости новых, соответствующих наступившему времени идей. Можно вечно говорить о культуре возникновения сознания, но без факта усвоения этой культуры в идее настоящего никакое сознание не будет обременено освобождающим и освободительным смыслом бытия.
Доминирует человек, а не мужчина или женщина. Женщина и мужчина - это животные, которых человек использует для продолжения потомства.
Я не сделал ничего, чтобы создать нормальные условия для своей жизни. С самого начала я был настолько восхищен ею, что не хотел жить. Смутная тоска вела меня к прекрасному, образца которого я не видел в повседневной жизни, а видел лишь карикатуру на то неизвестное, которое влекло меня и образа которого я не знал. Так что, уступая действительности и любя жизнь, я постепенно и неотвратимо обособлялся уже чуть ли не с младенческих лет. Критическое мышление у меня было врожденным, я считал дураком и сумасшедшим попа и свою мать, которые крестили меня в тазу с водой, хотя я в то время еще только начинал сознавать мир. Поп брызгал на меня водой, а мне было стыдно за него и за свою мать, хотя я совершенно не понимал значения того, что они делают. И сейчас не понимаю. Но сейчас я знаю, что мир населен сумасшедшими, а тогда я только догадывался. Так что, не желая жить и считая жизнь бессмысленной, я поддался ее течению, твердо зная, что я к ней не имею никакого отношения. Так текли годы, а я все еще не сознавал своего места в этом аморфном полумраке бездумных человеческих судеб. Жизнь людей потрясала меня своей глупостью и суровой безответственностью. Каждый мнил себя живым, но не было необходимости в такой жизни. Эта фантасмагория, эта игра в мертвое бытие должна была быть отвергнута. И вот случилось то, что проникла в меня музыка и живопись, и увидел я в них следы света и смысла бытия. Свобода, прекрасная свобода объяла меня. Тягостная жизнь, которая грезилась мне, уходила на второй план под натиском красоты и вдохновения, которые ждали меня. Но несовместимы были они с тем, чем жила страна, бескомпромиссно враждебны они были. Бред, который назывался социальной системой, я принимал спокойно и брезгливо. Высокомерие отчуждало меня от него. Я заставлял алкоголиков слушать Вагнера и они терпели это и были благодарны. Я писал картины в скопище этих паразитов бытия, а они чтили меня за это и не давали погибнуть в тех условиях, в которых гибли сами. Так что я с благодарностью отношусь к этим чуждым мне людям: живя в этой системе зла, они не сделали мне ничего плохого, но, напротив, как бы находили во мне оправдание своего существования. И только от имени самой системы они готовы были творить зло. Затем я окончательно сформировал характер, познакомившись с Гегелем, Тацитом, Плутархом и Вагнером. Прочитав и усвоив все, что только возможно, я открыл в себе подлинного человека, находящегося на грани реальной гибели в тех условиях, которые я по небрежности своей и легкомыслию допустил. Я уже больше не мог жить среди чужих мне людей, не мог терпеть их присутствие, но в этой системе коммунизма невозможно было остаться наедине с собой. И я продолжал из последних сил выстаивать в состоянии обреченного отчаяния. В этот момент у меня образовалась семья и так я на время поддался иллюзии возможного выживания в этой еще более обострившейся в отношениях с миром жизни. Так что некоторое время я осваивал традиционный путь человеческого прозябания в семейной жизни, пока конфликт не назрел и в самой этой зловонной радости бытия. Семью нужно было приспособить к жизни, которую я презрел, иначе бы она не выжила. Я не мог им внушить то, чем жил сам, не имел права погубить их. Я их отдал тому миру, который покинул сам. С тех пор у меня нет семьи, нет дома, нет ничего, что связывало бы меня с прошлым. И я остался перед будущим, в котором должен был умереть. И в этот момент жизнь свела меня с безумной семьей, в которой мать была алкоголичкой-параноиком, а ее дочь - прекрасным сумасшедшим человеком. Находясь на грани смерти после неправдоподобной смерти своего мужа, она уже ни на что не надеялась, а лишь погибала вместе со своей сумасшедшей матерью. Я увидел ее сияющие безумные глаза невинного и всепрощающего ребенка и решил: мне все равно погибать, помогу ей. И жизнь моя превратилась в ад, из которого я вывел ее. Так что теперь мне все равно: у меня осталась только живопись, философия и необходимость помогать этому несчастному человеку. Я живу в лесу на ее даче в маленьком доме, который построил сам. Можно сказать, что я скрываюсь там от ее истерик, вызванных травмами прошедшей жизни. Там же я и пишу картины, и там же борюсь с искушением уйти из жизни, поскольку ничего в ней не доставляет моей душе радости, кроме той красоты, которую я вдохновенно внедряю в нее сам. У меня нет ничего и никого, есть только долг, который я исполняю по доброй воле и из уважения к Творцу, который не пожалел сил, чтобы создать меня.
Женщина не может быть гуманисткой. В лучшем случае ее гуманизм ограничивается стриптизом.
А ты сдал анализы, как Порошенко и Зеленский? Пока не сдашь, третью мировую войну не начинай.
Что может произойти в этом одиночестве, обволакивающем сознание? Только построение нового мира из небытия. Реанимация и новое вдохновение красоты и смысла, переполненность чувств, захват мира своим присутствием, вытеснение отчаяния в неведомую даль забвения. Это светлое, радостное усилие как бесконечное облегчение жизни от наваливающегося на нее неисполненного есть освобождение духа, повторяющееся до тех пор, пока он не остановится в себе и увидит, что все сотворено и не нуждается в его участии. И он станет тем, чем и должен быть: сознанием своей неиссякаемой силы, законченной в создании бытия.
О воцерковлении идеи в дурацких умах.
К Библии я не имею никакого отношения, никогда ее не держал в руках и, можно сказать, испытываю к ней отвращение. Бог в том виде, как я его понимаю, тоже к Библии отношения не имеет. Богомерзкое что-то есть в ней. Это мне подсказывает моя здоровая интуиция. Христос для меня исторический персонаж, которому каким-то образом удалось убедить дураков следовать за собой и которые впоследствии превратили его в Богочеловека. Так что совершенно реально за ним следует стадо, пастырями которого являются так называемые духовные отцы, то есть те приспешники, которые и к Христу отношения не имеют, и к руководимому ими стаду. Сделав своей профессией Богослужение, они окончательно отделили дурацкую паству от причастия к духовному облику единственного человека, который говорил истину от своего имени, тогда как они говорят о истине, а не истину, поскольку лишь указывают на того, кто ее говорил. Но поскольку эта истина скрыта от дураков их толкованием истины, то эти идолопоклонники так никогда ее и не узнают, а будут верить в то, что она есть, и что она откроется им после их дурацкой смерти. Библия же повествует о присутствии в этом мире человека, который усмирил дураков посредством обращения их к вере в Царствие Божие.
Бог проявляется в устойчивости мирообразующих пределов, вырваться из которых не может, но преступая которые образует ничтожное всемогущество еще не наступившего бытия. Поэтому он есть откровение ожидания большего свершения, чем возможно: ведь вся его подлинная суть проявляется в еще не проявленном, поскольку он деятелен и жив, а не только совершенен и существует.
Святость - это всего лишь нежелание человека расставаться со своими заблуждениями, препятствие для ума, для отрицания того, что уже утратило всякий смысл.
Россия не готова принять современное мировоззрение. Она все еще наследница фетишистской культуры, некий симбиотический анахронизм православия и мумии Ленина.
Источником добра для меня всегда были произведения искусства. Добро в людях - это большая редкость. В большинстве случаев это лицемерие, которое занимает позицию добра до тех пор, пока не будет затронуто в человеке что-то, что он тщательно скрывает даже от самого себя. И вот в какой-то момент обнаруживается, что все его добро ослепляется вспышкой ненависти и злобы, маски срываются и тот, кто был готов пожертвовать собой ради спасения других, требует, чтобы жертвовали ради него.
Свобода от любви - это последнее облегчение человека, которое он может испытать в жизни.
Бездомие мой дом, жизнь - чувств наважденье в памяти былой.
Моя любовь к миру становится все более неприемлемой. Именно любовь становится источником войны с любовью.
Не ведая любви, она любить любила.
Общение со строптивой женщиной - лучший отдых для иронического ума.
Тверже, чем сейчас, я себя на этом свете никогда не чувствовал. Просто я знаю, что мне нечего терять, а все, что может иметь человек, не имеющий ничего, у меня есть.
Почему женщины долго с Максимом не живут? Потому что он их закапывает в эйдосы, после воскрешения из которых они становятся кураторами современного искусства.
Максим заявил: беспредметность есть абстракция от предметности. Он просто Гуссерля не знает. Беспредметность есть схватывание наступающего, но еще не наступившего момента времени.
Странно, что в глубинах всемирного духа промелькнула где-то и моя жизнь.
Как мало истин нераскрытых
В загадке истины одной.
Так и остался ты вне времени. В осмысленной вечности ты остался. Да сохранит тебя время.
Бытие есть протекающая во времени вечность. Сознание бытия есть существо человека, наделенное в этой вечности духом присутствия.
О значении Максима Бутина в истории современного искусства.
Это значение заключается в том, что современное искусство способно развивать даже таких людей, как Максим.
О значении Галины Гладышевой в истории современного искусства.
Это значение заключается в том, что никакие усилия современного искусства не способны оказать никакого влияния на Галину Гладышеву.
Бог создал мир, в котором человек является основным действующим лицом, где его воля, авторитет и разумное познание никаким образом не могут быть подвергнуты сомнению.
О трезвом уме женщины.
Спросил я свою любимую женщину, будет ли она плакать, когда я умру. Я ведь не какой-то член академии художеств или института философии, а всего лишь бомж, как Моцарт. И она мне ответила, чтобы не отвечать: а почему ты этим интересуешься?
Поедание хлеба во время пития пива.
Приехал на дачу. Снег идет. И с неба, и на земле остался. Пива почему-то захотелось. Пью его с хлебом и ничего не чувствую кроме того, что оно мне язык жжет. Ночь не спал и прекрасно себя чувствую. Как будто не спать ночь лучше, чем спать. Серый день, но прекрасный. Потому что я есть на свете. И другие люди, которых я очень люблю, хотя им и нет до меня никакого дела. Какие-то зверушки изрыли землю, так что я теперь хожу и затаптываю черную землю над прошлогодними травами. Пиво кончается. Жаль. Его можно пить бесконечно. Иногда. Когда на душе хорошо и одиночество превращается в торжество любви ко всему на свете. Интернет, наконец-то, подключился. Сейчас напишу что-нибудь. А вы прочитаете.
Моя любимая женщина, наконец-то, объяснила происхождение своих убеждений, процитировав на этот раз “Фаталиста” Лермонтова: “И как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка”.
Клеймом блудливости помечен я.
Иногда я напоминаю себе вора, который топчется на чужой земле и крадет у людей счастье.
Посвящение любимой женщине.
Словами только слова и можешь произносить.
У моей любимой женщины не только великолепный ум, но и несокрушимая обывательская прыть.
Постулат.
Изгонять из себя надо не чёрта, а самого себя.
Самоизгнание из бытия достигает конечных целей в двух направлениях. В самых глубинах основания творения и соприкасается с тем идеальным духом вещества, которое названо Богом, то есть, в падении в светлую глубину бездны, в которой раскрывается сияние изначального творения. И в бесконечном наращивании собственной мощи, исходящей из первого творения и не умирающей ни в каких формах бытия, застигнутых врасплох фактом немыслимого существования. Так что стихия, которая выдвигается из обоснованного прошлым союза творений, есть чистая, исходящая от Бога субстанция, ориентированная на непрерывное существование во времени во всех временах без смены своего естества во всех смыслах. Так что непрерывное прикосновение к этому великому могуществу на протяжении времени, в котором оно постоянно возвращается к себе из отчуждающих его форм сознания, и есть восхищенная своим присутствием жизнь, дарованная для того, чтобы насладиться вечным блаженством того, что вне этой жизни пребывает.
Дух - это способность обрести себя в другом человеке и обнаружить этого другого человека в себе. Дух выше любви, поскольку он неразделен там, где любовь различает.
О ясности распятия.
“ Жертвовать Богом за грехи всякой мелкой людской сволочи — не очень-то разумно.” - здесь Максим Бутин беспощадно прав. Здесь же он и не прав. Казнь Христа - самопожертвование, а не жертва. С точки зрения людской сволочи это обсуждение безрассудно, в лучшем случае она придаст этому явлению статус сакральной святости, что и делает. А тебе-то зачем от имени сволочи смотреть на это явление? Христос мало заботился о том, чтобы смотреть на муки своей казни глазами людей. Он лишь исполнял свой долг перед Богом.
Хорошо я взбалмошному Максиму ответил.
"Бриммерберг верит в отсутствие по принципиальным мотивам: верит в ничто вообще и в отсутствие всякого частного".
Как это можно верить в отсутствие всякого частного, если я знаю, что оно есть? И я всего лишь не верю в то, что то, что есть, есть, а знаю, что то, что есть, ничто из того, что может быть.
Свободное от гримас безрассудство.
В основе творчества лежит освободительная мука бытия.
Ни одна из идей, высказанных человечеством, не отражает и не выражает идеальное. Остается признать, что каждая идея ограничена собственным значением и принадлежит времени. Невысказанное же во всей своей полноте, которое высказано своей невысказанностью, не может быть высказано никакой идеей, поскольку внешности для отображения в ней у него нет. Так что оно и есть идея в своей идее, то есть, идеальная сущность понятия, в котором нет ничего, кроме отрицающего это понятие положения. Это положение как высказанное в своей невысказанности отрицание понятия во всей полноте его невысказанности в высказывании и есть Фехцестер.
Жизнь есть высказанное противостояние невысказанному в свободе своего бытия.
Не быть тебе в Валгалле. Быть тебе сундуком, набитым изъятой из обращения валютой.
Породистый человек не может быть глуп, а непородистый, даже если умен, пишет глупость. Потому что его ум скован посредственностью. Большинство пишущих людей имеют стадную природу, а породы у них вообще нет. Поэтому пишут обусловленную посредственностью глупость.
Где тетка с крепкими ногами,
С коньячным запахом груди?
Все-таки в когортах Гитлера чувствуется присутствие скованного железной дисциплиной свободного духа римских легионеров. У других наций этого нет. Там персидская массовость, артаксерксовщина. Наверное, это последнее явление римского духа в истории. Гитлер не римлянин, но он пробудил Рим. Чтобы он закончил покорение мира. И не мир победил Рим, а мощь Рима иссякла.
Людям, которые не знают что такое сознание, я даю ответ: сознание есть априорная однозначность идей в совершенном мировом порядке. Так что пусть теперь не мучаются или мучаются еще больше.
Умиление - это женский способ понимания истины. Женщина всегда умиляется, когда говорит мужчина.
Фехцестер есть стимул вечной открытости бытия во времени. Никакого отношения к истине он не имеет. Истина предполагает сомнение в подлинности данных в понятии объектов восприятия. Необходимо найти нечто такое, что найти невозможно. Поэтому истинный вечно пребывает в неразрешимом противоречии с источником истины. Фехцестер же стирает в себе значимость истин прежде их появления, растворяя в себе всякое поползновение с их стороны к бытию. Его история - это ряд изживших себя истин в мертвой материи бытия мира. Фехцестер предматериален, есть вечное существо одного и того же в созерцании длительности своего присутствия в понятии. Понятие же его предопределено, поскольку открытость его во времени неизбежно обретает сущность, в отношении к которой высказанное есть понятие. Истина и есть эта фехцестерианская сущность, доступная для понятия, поскольку в понятии только и существует.
Фехцестер - это связь исполненных времен во времени неисполненном.
Субъект - это предельно конкретный дух бытия, заключенный в тождестве сознания и самосознания.
Едва тоска немыслимой тоской
Вонзится в мертвый свет творенья,
Мне голос слышится другой,
Меня зовет дух избавленья.
Волшебной трезвостью полна
Душа не ждет сопротивленья.
Ей новый призрак вожделенья
Над явью посланного сна
Смыкает ум в своих пределах...
Лицом не бывшей в этом мире Девы
Я грежу скупо и давно.
Есть человек в сознаньи этом,
Есть дальний вид, есть близкий вздох,
Есть танец петушиных блох
В провалах сгинувшего света.
Есть музыка и связь времен
В тоске предельной мирозданья.
Есть совокупный дух имен
В отдельном облике сознанья.
Есть мудрость, скот и чародей,
Есть бремя жизненной свободы...
Над смертью тьма, над жизнью день.
Над ними рухнувшие своды.
Что же люди, говорящие о мировой политике, так на обезьян похожи?
Сущность есть осмысленное прозябание в вечности.
Что такое объективная реальность? Это идеи, которые не вошли в состав самосознания.
Три положения о традиционном Боге.
Жизнь как вечное ожидание сущего есть идея Бога.
Сущее есть равное для времени и для вечности бытие.
Бог есть сущее вечное бытие в ничтожном откровении времени.
Жизнь есть испарение материи, превращение ее чувственного ощущения в интеллектуальное созерцание и действие, в духовную отрешенность от сущего, в сознание вечной идеи бытия, не запятнанного творением, в феноменологию томительной радости.
Фехцестер незнакомое имя всего знакомого. К нему можно обращаться всегда, даже когда остается одно знакомое, а остальное исчезает. Он будет тем же и в полном отсутствии знакомого, и в полном его присутствии в несвершенных и свершенных временах. Он не требует веры, как Бог, который неведомо где и откуда творит мир. Он не пробуждает надежд, потому что все надежды свершились и свершаются им. Он есть предельная ясность всего неясного и неисповедимого в Боге. Он как в Ничто, так и в Бытии неизменен: в Ничто неизвестен, в Бытии ясен. Он придает веру несоизмеримую с верой в Бога, поскольку нельзя ничем его пошатнуть, ибо он неизвестен и только имя его неизвестности доступно навсегда и во веки веков. Фехцестер есть имя того неизвестного, в неизвестности чего я известен себе. Он есть вечность моей души, безграничная власть духа над временным промыслом, спокойное миролюбие того, что во всех смыслах вне его суще.
Бога мы знаем тремя способами: традиционно как историческую веру, через абстрактное умозаключение и через откровение. Без исторической традиции человечество как вид вообще бы не существовало, без абстрактного умозаключения у него не было бы идеи духа и высшего предназначения, без откровения не было бы истины, реальность была бы не достоверна и смятение и сумбур грезили бы вместо разума. Так что тройственная необходимость и достоверность природы Бога изучена настолько, что тоько благодаря ей человек и есть осмысленное существо. Неудобство этого понимания Бога заключается в том, что он противостоит жизни и человечеству, ограничивая их творением и единосущим пределом. В ущерб ясности своего существования человек в Боге полагает бессмертие, а жизнь свою считает ярчайшей неудачей Бога, что не мешает, однако, наслаждаться ею и пребывать на всем ее протяжении в уверенности того, что она есть благо и высшее достижение божественного творения. Это противоречие есть движущая сила духа, который стремится познать замысел, отрекаясь от своей земной сущности, пренебрегая наслаждениями, дарованными природой. Так что человек, впадая в состояние просветленного уныния, постоянно должен обращаться к истине, чтобы поддержать себя в жизни и не впасть в отчаяние. Безудержная тоска этого отчаяния делает жизнь бессмысленной, так что люди теряют рассудок и идею превращают в смуту. Истинное же предназначение Бога в том, чтобы человеческий род выжил в своем великом стремлении ко всеобщему благополучию, проявляя разумную совесть на всем прояжении своего смертного пути. Так что идея бессмертия, которая заключена в Боге, помогает не впасть в безумие, если уж разум есть и стремится охватить собой все творение, созданное богом и им подтверждаемое.
Все эти рассуждения совершенно противоестественным образом противоречат знанию человеком самого себя. Хотя в них человек и есть идея вечной сущности, она никак не объясняет, почему человек живет во времени и его вечное существо в этом времени утрачивает себя, становясь ничто и в бытии этого ничто обретает смерть. Идея вечного существа, которое есть человек, не объясняет, почему это существо живое и в этой жизни есть Я. Ведь сущность идеи вечного существа есть Я, а Бог, который сотворил эту идею, в жизни никак не является. Так что цель жизни заключается в явлении сотворившего идею вечного существа Бога. Поскольку было бы справедливо, если бы жизнь знала Бога в причастном к творению идеи вечного существа явлении, она обнаруживает его в имени Фехцестера, поскольку Фехцестер не только происходит от Бога и в требуемый для подтверждения смысла своего существования момент является Я как сущность идеи вечного существа, но и исходит из человека, являя ему свой фехцестерианский образ в данный момент времени в вечном созерцании Я самим собой и знании им самого себя в безграничном доверии к нему Бога, поскольку он назвал себя и явил в имени.
Творение - это следствие превращения взорванного изнутри Ничто в Бытие. Жизнь - это взращивание Бытия в Ничто.
Философия - это наука о категориях, познание которых выходит за пределы опыта (или об априорных формах познания, как считал Кант). Это традиционная точка зрения. Для меня философия есть исполняющая творение наука, полнота, в которой всякое ничто достигает полноты бытия, поскольку совершенство таково, что изменить в нем ничего нельзя, поэтому можно менять его как угодно, а это и есть тождество свободы и воли.
Чем отличается смертный человек от бессмертного? Смертный человек живет личной волей, бессмертный - волей, которая предопределила его к жизни.
На моем лице много недостатков. Но уж лучше пусть будут недостатки, чем отсутствие достоинств.
Нет у меня уже сил ни на что. Затравила меня жизнь. Тем мощнее должно быть искусство, которое обрушится на всю эту мерзость.
Вот такую очередную дамскую нелепость встретил.
“ Обещала рассказать, как возникает любовь с первого взгляда и что такое влюбленность/влечение с точки зрения мозга. “
С точки зрения мозга любви быть не может. Потому что у мозга нет точки зрения.
Никто не правит миром. Просто живет какая-то невыносимая сволочь, которая тяготит время. А искусство всего лишь освобождает сознание от ее присутствия.
Попался очередной “шедевр” глубокомыслия. Я думаю, что тому, кто написал: "Думаю, что люди склонны ассоциировать себя со своим мозгом, а не с печенью или с сердцем, поскольку именно с мозгом связана мыслительная деятельность",- надо ассоциировать себя с интеллектуальным аппендиксом.
Отсутствие персонификации в искусстве - единственный способ избежать в нем кретинизма, ибо человек в своем личном выражении кретин; с другой стороны - это возможность выразить то бессознательное всеобщее, которое связывает людей, не получив осмысленного выражения. Так что смысл неперсонифицированной живописи в том, чтобы выявить и выразить наличие бессознательных связей, образующих общество отличное от того, которое называется гражданским и есть лишь фарс сознательного пребывания в стабильном состоянии. Любая катастрофа доводит людей до бессознательного состояния и в силу вступают законы, которые выражает неперсонифицированное искусство, поскольку связь, заключенная в нем, истинная и образует существо человеческого сознания в бессознательном выражении. Ведь истинное искусство, думая о погибели, видит Бога, а значит дает шанс человеческому существу возродиться даже после его окончательного падения.
Фехцестер - это позитивный простор, в котором нет предустановленных смыслов.
Опять встретил какие-то бессмысленные рассуждения на тему кризиса в искусстве. Никакого кризиса в искусстве нет и не будет. Кризис в головах тех, кто об этом говорит.
Всякая наращивающая себя субстанция, переходя границы собственного совершенства, взывает к слову, ибо слово есть футляр мысли.
Даже если допустить, что абсолютное предустановлено, требуется еще выявить эту предустановленность, довести ее до состояния реальности. Но это не предустановлено, относится к области свободной воли и творческой инициативы. Только вдохновение, вызванное этой предустановленностью, может установить ее в сознании бытия. Иначе предустановленность так и останется неустановленной.
МАКСИМУ БУТИНУ, КОТОРЫЙ ЛЮБИТ РАССУЖДАТЬ О ЧИСТЫХ СМЫСЛАХ, ТО ЕСТЬ, О МЫШЛЕНИИ.
Ты еще нигде не показал, что смыслы, которыми ты пользуешься, чистые. Напротив, они везде замутнены сущностями, а сущности уходят в себя, бегут от смысла. Ты всегда пишешь о чем-то, а это не чистый смысл, а смысловая интерпретация того, смысл чего ускользает в силу многозначности и обширности предмета. Например, чистым смыслом искусства является само искусство, а ты говоришь об искусстве с не присущим его смыслу предубеждением. Слишком заметна разница между тем смыслом, который движет тобой, и тем, который не входит в состав твоего смысла. С помощью простых ретроединств невозможно установить собственное значение настоящего смысла. Можно лишь иронизировать по поводу своей власти над его недоступностью или всерьез думать, что упрощенная схема бытия может вызвать отклик далеко отстоящей от него во времени реальности.
Что-то жуткое мне приснилось сегодня. Как будто столкнулся я с вечной человеческой нищетой и фатальным стремлением выжить в этой нищете и быть. И даже верить, что это и есть жизнь, и тягостно мучить себя и других ее продлением. И тенью присутствую я в этом кошмаре, как будто и не было меня и ничего не сделал я, чтобы затмить всю эту мерзкую безысходную простоту сложным потрясением мысли. Пропал мир, который создал я в своей свободе и жуткое подземное погребение мутной ясностью обрекло его на гибель. Заговорщики смысла во всех направлениях метались по пространству и что-то делали в нем. Гнет их безучастного присутствия обрушился на меня. Это был мир, который произошел из людей моего детства и который я сейчас с тоскливым ужасом наблюдал. Вот так шла бы жизнь, если бы свободная творческая воля не овладела мной. Поэтому я один. Жить в кошмаре человеческих отношений - значит принять весь ужас бытия без сознания в нем смысла. Ведь смысл дан изначально, а те, кто спрашивают, в чем смысл бытия и живут дальше, живут бессмысленно и на погибель тем, кто с ними должен бороться, чтобы мир был свободен и доступен для человека.
Фехцестер есть свободная творческая воля, полагающая смыслы, в которых жизнь обретает присутствие духа.
Забыл я путь домой,
И даже знаки бытия его исчезли...
Смерть меня покинула, вечный дух стережет меня.
Фехцестерианское будущее человечества. В нем не останется места для наслаждений. Искусство станет единственным стимулом выживания, поскольку только в нем будущее будет светиться живой явью в абсолютно бессмысленном мире.
Любовь - это единственное средство удержания в уме того, что не может быть. Любить же то, что есть, извращение, поскольку перестает быть любящее.
Есть замечательная дама, которая с фанатической преданностью представляет Бога. Вот одно из ее высказываний. “ Бог-это не,,боженька".Нет определения кто такой ,,Бог".И не может быть,так как это Его ограничит.А он не ограничен ни в чем.Богу не нужен ум и разум.Он Творец материальной Вселенной и невидимой Вселенной.У Него есть Абсолютное Знание всего. Ему не надо ни собирать информацию,ни перерабатывать.”
В ответ я воздержался от рассуждений о дефинициях и атрибутах бога и ограничился замечанием: если Богу не нужен ум и разум, то он сумасшедший и творит безумно. Но вы сами говорите, что ему присуще абсолютное знание, так что он разумен, ибо без разума знания нет. Я очень рад, что вы рассуждаете о Боге. Но еще больше рад тому, что вы знаете о нем больше, чем он о себе сам. И это восхитительно. Это делает вас святой. Только святой человек, говоря о Боге, может искренне противоречить тому, что он о нем говорит, не сознавая этого.
Никакое действие, в котором участвует материя, не является творческим. Творческим является только то действие, в результате которого появляется материя.
Если вся материя сотворена, то бытие Бога во времени излишне, а в вечности - преждевременно. Но поскольку во времени сотворено лишь бытие материи, а сама материя сотворена на конечное время и не может заполнить собой все время вплоть до вечного, то она сотворена не вся. Это значит, что бытие Бога необходимо, поскольку без него несотворенную материю сотворить невозможно.
Чем один человек может привлечь другого? Только сверхчеловеческим обаянием. Человек давно позади своего будущего. Его будущее давно сверхчеловеческое настоящее.
Фехцестерианство есть наука, раздражающая эпигонов тьмы своей недоступностью.
Олицетворение света в мрачном единстве сущего, видимость бездны в явном превосходстве над ней бытия - вот что такое Фехцестер. Ибо бытие есть твердь бездны, возвеличенной до существования.
Жизнь бессмысленна и ничтожна. В этом и есть ее красота и смысл.
Женщин надо обнимать крепко и нежно, чтобы они почувствовали дистанцию и близость одновременно.
Кто считает Баскья художником? Слабоумные и дегенераты. Почему? Потому что себя в его работах узнают.
Идиоты.
Никак не могу понять смысл этой рекламы. Мальчик лежит в кровати с девушкой, раздается стук в дверь, девушка с испугом говорит, что это ее отец, мальчик вскакивает, засовывает в рот жевательную резинку и докладывает отцу, что он Антон. Суровый отец от аромата этой резинки кривится улыбкой. Смущает меня здесь только одно: почему девушке досталось зловонное дыхание Антона, а отцу - аромат резинки. Ведь если бы его дыхание не было зловонным, он не стал бы при появлении отца подавлять его запахом резинки. Идиоты!
Человек возвращается к себе и мыслит себя тогда, когда он возвышается над непостижимой глубиной творения, когда мир, сотворенный из ничего, предстает перед ним в восхитительной тоске одиночества, в котором увлеченная в ничто радость бытия уже недоступна, а лишь напоминает о процессах, которые стали смертью сознания и над которыми следует заглянуть в будущее, которого нет в этом прекрасном глубоко уснувшем в своей смерти мире, чтобы навсегда быть живыми и видеть эту жизнь такой, какой она никогда не будет, чтобы она была той, которая есть.
"Последние достижения нейронаук всерьез подрывают представления о том, что человек обладает свободной волей, рационально принимает решения и в целом является хозяином своей судьбы. Так, ученые полагают, что мозг создает иллюзию рационального замысла, а на деле наши поступки являются результатом зачастую хаотичной активности нейронов”.
Какие-то странные “ученые” это полагают. Сколько побрякушек у голове человека, которыми он гремит, не понимая смысла издаваемых звуков. Изучайте философию, почтенные мудрофобы. Не мыслите о ней прежде нее.
В этом лице человек был сотворен правильно.
Да, призрак я, как Фауст сумасшедший.
Не тлеет червь земной во мне, не тлеет...
Поскольку я разрушитель сердец и истязатель душ, мне в этом мире делать нечего: и те, и другие неприступны.
Мне тесно в мире прелестей твоих,
Яви мне наготу уродств тебе присущих,
И сгинь, чтоб не было соблазна
Тебя желать...
Но сон приснился мне,
Что ты мила, как прежде,
И чуден мир, возринутый тобой...
Искусство - это гимн моего жалкого разума всеспасительному торжеству творения, тому разуму, который творит бытие, не задумываясь о смертных, который освобождает меня от мелкого ничтожества забвения и возносит туда, где все подвержено великому событию Бога. Фехцестерианское воплощение этого события в моем лице подтверждает, что бытие избавляется от своего ничто в поименованном имени. Фехцестер - это торжество имени над ничто, это поименованная суть бытия в произнесенном в имени имени.
Фехцестер - это бессмысленная сила, творящая мир. Этот мир есть дух человека, определяющий смысл бытия.
Фехцестерианское безумие есть выходящая за пределы бытия индивидуальность. Фехцестерианство же есть опережающее бытие и вытесняющее его в уходящее настоящее непрерывно наступающее будущее.
Фехцестерианство - это пробуждение от смертного мышления вечности.
Что такое вечное? Это идея совокупности мыслящего живого. Есть ли идея творения, планомерность и целенаправленность его развития? Является ли творение продуктом целенаправленной воли, идея которого предопределена и лишь наполняется содержанием? Есть ли творец несотворенный, а идеально присущий творению, через которое можно помыслить его? Есть ли сверхидеальная сущность, мыслящая идею творения? Только в этом случае есть бытие и сознание: ведь бытие есть идея творения, а не само творение, которое постигается разумом, поскольку разум есть внутренняя суть творения, а не идея его бытия. Если же идеи творения нет и нет предопределяющего его развитие бытия, то есть только иррациональная сущность, которая движет собой в непостижимом пространстве и необозримом времени. Тогда можно говорить о втором виде искусства, которое воплощает эту безидеальную сущность в существенном выражении, выходящем за пределы ее существования. Первое же искусство, идеальное, выражает творение в образах бытия, то есть разумного понимания того, что произошло и сотворено, но никогда не будет самим творением, идеи которого нет, но иррациональная сила которого, помимо идеи, раздвигает время.
Образ соединения божественной идеи и природного естества - вот суть искусства.
Элегия.
Я - единственная жизнь. Она заключена в моем теле, в моем сознании. И пока я жив, она есть. Она есть среди того бытия, которое без моей жизни ничто. Бытие этого ничто есть всегда и без моей жизни. Но ничто этого бытия без моей жизни нет. Вся жизнь заключена в эгоцентрическом откровении. Это кульминация бессмысленного поиска смысла, ложь истины, возомнившей в красоте и любви найти счастье. Ни красоты, ни любви нет в покое бытия. Только ограниченная сознанием своего я жизнь, наслаждаясь красотой и счастьем всемирной любви, достигает полного слияния замысла и воплощения. Это и есть творение, которое совершил Бог, поскольку он сделал нечто невероятное - то, что в ограниченном сознании своего бытия уподобилось его безграничной определенности. Бог, который наполняет мою жизнь теплом бытия, светом творения, есть высшее прозрение моего я. Его я и называю жизнью. Так что жизнь есть прекрасное и счастливое откровение моего я во вселиком бытии Бога. Бог же навеки потрясает мою душу вхождением в состав его любви, так что я нескончаемо жив даже тогда, когда забываю об этом. И этот вечный дар жизни, протекающий в нескончаемых временах, я назвал Фехцестером. И поскольку он явился мне в моей жизни как чудесным образом навеянное имя, которое заполняет пределы еще немыслимого, я вижу в нем твердую волю Творца, направленную на сохранение своего замысла даже тогда, когда жизнь покидает его и теряет связь со своим воплощением. Фехцестер никогда не будет воплощен, поскольку он принадлежит Богу, а человеку только является, исправляя и направляя его таким образом, чтобы он соответствовал воле Бога. Воля же его является только для тех, кто познал красоту и смысл жизни в откровении его бытия. Это бытие вечно должно проноситься перед глазами современности, опирающейся на его имя, которое в моей жизни было названо Фехцестером. Ведь Фехцестер не вечен, в лишь впереди того, что будет.
Как дорога ты мне своей судьбой прекрасной,
Блестящим вымыслом своим...
Доказательство вечности человека.
Поскольку без моей жизни ничего нет, я должен быть всегда, чтобы все было.
Вы веселый парень, Господин Человек. Вас следует рассматривать в качестве экземпляра эволюции и наполнителя истории.
Чем умнее человек, тем непогрешимее его глупость.
Зачем же вы умираете, люди? Ведь когда-то вы были такими живыми.
Как скучно быть не тем, а этим
Тому, кто этот, а не тот.
Мой праздный ум готов терпеть
Великих смыслов заблужденье.
Эрос, идея, инерция существования и вдохновение - вот четыре фактора, которые заставляют жить. Без них отвращение завладело бы жизнью и сделало ее невозможной.
Не сносить тебе головы в загробном мире.
Совесть не позволяет быть счастливым.
Такая уж судьба: идти вместе с человечеством против человечества.
После написания “Фехцестерианской философии в ясном изложении” на меня напала амнезия. Я достиг ничто, которое есть окончательное бытие моего сознания. Если бы ничто было ничто, а не бытие, смерть не могла бы уничтожить его. Но она уничтожает даже ничто, поэтому оно бытие, а не ничто. В этом ничто я достиг себя, своего бытия. И это величайшее облегчение из всех известных мне благ наилучшее, поскольку время в нем исчерпано, живая душа освобождена от принуждения, а дух увековечивает себя в простейшем исполнении.
Время существует там, где есть надежда. Безысходность освобождает.
Таинственное, свирепое искусство, желающее уничтожить все вокруг, но смиренно принимающее красоту Бога...
Невероятная трудность, с которой столкнулось современное мышление, заключается в синтезе фашистско-христианского мировоззрения.
Искусственный интеллект необходим, дабы заменить отсутствие природного интеллекта у большей части населения.
В лучах утраченных светил
Твой тайный образ вновь одет
В недосягаемую вечность.
Я верю, что скорби покинут Россию, что тайные силы народа освободятся и создадут такое общество, принадлежать к которому будет честью, а не позором.
Фехцестер - это полноценное присутствие бытия в ничтожности теряющего себя мира.
Все туже стягивают жизнь упругие сети,
Все труднее рвать их нити к бессмертной свободе.
Я отвечаю на те вопросы, которые стоят передо мной. Это не значит, что эти вопросы являются общечеловеческими. Скорее всего, они вообще внечеловеческие.
Что такое смерть? Это неисповедимое бытие уничтоженного ничто.
Межчеловеческие рассуждения о человеческом - одна из форм обмана, в котором пребывают запущенные в своем развитии люди.
Что открывается после завершения фехцестерианского бытия в ничто? Констатации. Именно в них продолжается тот путь, на котором жизнь исследует себя и следует дальше. Фехцестерианские констатации - это тот мир, который фактически возникает прежде сознания и бытия и прокладывает им дорогу. Без них человек был бы обречен пребывать в мире технологических достижений, оставаясь одним и тем же вечным неизменным существом, впавшим в спячку после своего творения и прозябающим на свете для непонятно каких целей и мук бытия.
Констатации безмолвны. Даже Бог молчит, поскольку не знает, что станет с тем, что будет. Они есть молчаливая гордость изумительного творения, которое в своей неприступности незыблемо и склоняется лишь к тем, кто своим усилием достиг его и наполнил отважным доверием к его неиссякаемому жизнепорождению и сохранению всего на свете, что некогда было и чего теперь не стало, но что будет всегда в том виде, в каком его нет.
Если констатации предшествуют сознанию и бытию, то это значит, что мир сотворен прежде своего творения.
Изгонял я из себя мир, а он принял меня, простил и наполнил мое ничтожество собой. Поэтому есть неведомая мне любовь на свете. И вспомнились мне Заратустра и Раскольников после очищения от скверны. Вспомнился их взгляд, устремленный в успокоительное и упоительное торжество жизни. Вспомнились вознесенные души над прахом бытия. И я среди них. Мои братья еще наслаждаются смертным своим пришествием. Я избежал его, чтобы умереть бессмертно. Я в долгу перед Творцом, который дал мне такую долгую жизнь, а затем пощадил меня, научив мыслить свободно и в смерти находить счастье, навеки избавив от нее.
Смысл жизни таков: отправим на тот свет всех, кто пребывает на этом.
Из амбразуры дня гляжу на привиденье мира. Ты друг мне, человек.
На дне материи блаженство состояний,
В которых мир устал надменно пребывать.
Весь мир сотворен из того, что сотворено прежде творения.
Импотент - это человек, для которого реальностью является он сам.
Реальность - это подлинное течение времени в божественном исполнении.
Зачем ничто наполнять чем-то? Не лучше ли создать нечто такое, в чем ничто стало бы еще ничтожнее? Ведь только так можно открыть в нем бытие. Но попробуйте уничтожить ничто. И вы убедитесь, что это труднее, чем привнести в него что-то. Привнести в него можно любую фантазию или истину. А открыть в нем бытие можно только путем совершенного его уничтожения. Только бытие, возникшее из уничтожения ничто, неуничтожимо. Ведь оно уже больше не может вернуться в ничто и, следовательно, уничтожиться. Таким образом, появляется нечто вечное, что обретает разум и в чем границы жизни обретают прочное основание.
Истинное творение есть бытие уничтоженного ничто. Только оно составляет историю помысла.
Фехцестер есть символическое имя возникшего из уничтожения ничто бытия.
Вывод таков: бытие есть следствие непрерывного уничтожения ничто во времени. Бытие как творческий результат свободной воли фиктивно, поскольку не выходит за рамки человеческого сообщества и распадается в небытии. Поэтому оно есть недобытие.
Подлинное творчество заключается не в том, чтобы превосходить бытие, а в том, чтобы опровергать ничто.
Только тогда, когда человеческая культура достигает идеи Бога, ее эфемерное бытие превращается в подлинное ничто.
На достижения человеческой культуры надо смотреть издалека, из ничто, чтобы оценить всю их ограниченную актуальность.
Кто такой Сверхчеловек? Это тот, кто из ничто смотрит на будущее.
Одиночество, возведенное в наготу божественного, есть красота.
Творение бессмертно. Бессмертно только ничто. Смертно бытие ничто, а ничто бытия бессмертно.
Чем ничтожнее ничто, тем явственнее бытие.
Бытие есть следствие уничтоженного в ничто ничто, в котором фиксируется время его существования. Искусство опирается на этот факт, увеличивая время существования бытия посредством внедрения в состав ничто, извлекая из него новый смысл бытия в видообразующем времени.
Нет такого бытия, которое непрерывно увеличивало бы состав бытия; бытие упорно переходит в ничто, извлекая из него новый смысл и назначение. Так что всякое изменение связано с внедрением бытия в ничто посредством достижения в нем нового откровения.
Так что единственный способ доказательства реального существования вечного бытия заключается в способности непрерывного уничтожения ничто в бесконечном времени.
Наивные люди рассуждают о пользе и вреде философии для жизни.
Никакого вреда от философии для жизни не бывает. Бывает только вред от жизни для философии.
Нет, ничего на свете нет,
Лишь пылкий зов воображенья...
В этой жизни я проиграл всем, кому только мог. В этом и заключается моя победа.
Жизнь есть брезгливое отношение к успеху.
Остаться никем в мире, где каждый есть кто-то, вот в чем искусство философии.
Ведь можно ж любоваться этой ночью,
Которая созвездием светил
Располагается над крышей дома.
Рука дрожит, нетвердо держит кисть,
Но живопись упрямая старуха -
Всесильной красотой своей мне отмеряет жизнь
В несметной силе страждущего духа!
Из-за потепления опять развелось много летающих насекомых, которые прилипают к картине. Но я благополучно убрал их пинцетом, кроме крыла одной летающей сволочи.
По мере того как художник покидает мир, картины его должны быть все более мощными и этому миру присущими.
Большую часть своих картин я написал в те времена, когда меня еще не было.
Женщина - естественный конкурент искусству. Поэтому поневоле приходится создавать подлинное искусство, иначе приношение женщины в жертву искусству бессмысленно.
Странно, чем уединеннее я живу, тем больше людей живет в моей душе. Хотя я никого не хочу видеть.
Если бы я был на том свете, я постарался бы не возвращаться на этот.
Чем дурнее человек, тем больше он верит в спасение и вечную жизнь. Ты посмотри на себя. Нуждается ли вечная жизнь в тебе?!
Если вы хотите заниматься искусством, пошлите подальше всех, от кого вы можете хоть как-то зависеть. Все равно мир будет следовать тому, что вы сделали.
Из ничего всегда можно сделать больше того, что можно сделать из чего-то.
Синтез любви и мизантропии превращается в клоунаду. Не избежали этой участи и самые выдающиеся художники современности: Дали и Пикассо. Дали откровенно выставлял себя придурком, а Пикассо развлекал публику дурацкими рисунками на прозрачном материале. Моя же любовь полностью превращена в мизантропию, поэтому мне не нужно идти на компромиссы. Мне достаточно того, что в своих работах я вижу ту красоту, которая недосягаема для человечества.
Хотя Россия и сочиняет мифы о своем миссионерском предназначении, в действительности она похожа на соленый огурец, которым может закусить всякий, кому не лень выпить.
Не интеллигенция продажна, а продажны те, которые считают интеллигенцию продажной.
Своими силами готов вступить я в Рай,
Чужие силы в Ад меня влекут...
Никто не отзывается на имя ваше...
Лишь помню я весь смысл его звучанья...
Верить в бога - значит полагать, что индивидуальная человеческая воля во всех своих проявлениях принимается во внимание в божественном провидении и является частью его замысла.
Фехцестер есть подлинность невыносимо прекрасного бытия в вечном течении времени.
Фехцестер - это явная сторона бога, которая имеет бесконечное множество определений, спрятанных в самом боге. Его можно мыслить и говорить о нем бесконечно. Он не изменится ни в одном из своих определений, ни одно из них не только не исчерпывает его, но даже не касается его, хотя выражает его полностью.
Бог - это откровение бытия в самооткровении Я есть.
Из облаков возникла ты, а не из пены,
Но нет тебя достойных облаков.
Лишь тучи, из которых ничего не возникает.
Художник должен Музу вдохновлять, а не Муза художника.
Живопись для меня - это единственный способ преодолевать собственную глупость.
Зачем, достойная любви,
Ты похоть мира постигаешь
В моих насмешливых объятьях.
Очень вкусно пахнет кобальт фиолетовый темный, смешанный с белилами и разбавленный льняным маслом.
Там тени движутся,
Там нехристи плывут
На тонких лодках из цветной бумаги.
Там Ад шевелится и льнет
К стопам пребудущего Ада.
Когда наступит Судный день, несгибаемый эйдос Максима Бутина будет главным свидетелем грехопадения человечества.
В Ад не попадет только Галина Гладышева. Ад отвергнет ее, дабы не искушать себя ее святостью. В Рай она тоже не попадет, поскольку не возлюбила меня как своего ближнего. Так что будет она неприкаянной в пустом космическом пространстве. И станет она астероидом.
Надо непрерывно идти вперед. Тогда откроется то неподвижное, что вечно движется.
И не дано тебе понять
Скупую боль души высокой...
Настоящим называется то искусство, которое неуязвимо для интеллектуальной агрессии, которое неприступно в своей открытой замкнутости.
Лишь тень дорожная светила мне во тьме.
По ней я шел, пути не зная.
Лишь олово небес спаяло смысл событий...
На вечности раздвинутые ноги
Я женщину еще не променял.
Время - это форма бытия, в которой человек мыслит свою жизнь.
Есть люди, которые настолько человечны, что хочется поглупеть вместе с ними.
Зачем так много лет ты хочешь быть, не будучи никем, а только жаждой исполненья?
Всякая попытка утвердить бытие в бытии обречена на провал. Это видно на примере Хайдеггера.
Художников лучше не трогать. Обгадят вас так, что не отмоетесь. Хорошо, что я не художник.
Жалко расставаться не с жизнью, а с усилием, потраченным на нее.
Вчера знал, а сегодня уже - нет.
Что такое субъект? Это человек, который живет в мире.
Что такое абсолютный дух? Это человек, в котором живет мир.
Бог сотворил мало для того, чтобы человек добавил к этому творению то, что он не сотворил.
Как сохранить прошлое? Никак. Оно было ограничено своим настоящим, которому нет места в сегодняшнем.
Когда светло, когда ничтожно просто,
Перестает светиться темнота...
Возникнешь ли ты вновь,
Как свет души родной,
Зловещий Демон красоты и смерти?
Россия - это большой ракетоносец с зомбированной командой.
Ничто есть полнота забвения, в котором есть все то, чего никогда не будет.
Лишь светлый дух в любой тоске увидит вдохновенье.