Когда загорелся кусочек зари,
Когда отступила ночная тревога,
Слипались глаза от бессонной ночи,
И отдал отец её душеньку Богу...
Она не боялась.. И вид не пугал
Лица потемневшего, глаз ли закрытых...
Ведь он же не умер. Он просто лежал
На двух покрывалах в ногах его свитых.
На двух? Так ведь холодно было ему,
И ноженьки мёрзли, и губы синели...
Да что уж теперь, всё одно к одному...
Уже остановлены жизни качели.
Но что это?! Это же голос его!
Она его слышит, как будто живого...
- Не плачь, что ты плачешь,
Прикрой вон окно...
Прилёг я, устал, ну и что тут такого?
Она подскочила, и сразу к окну...
И правда, чего это ради расселась...
Бежать в магазин надо ей поутру,
Отца накормить, а она тут - без дела...
И снова послышался голос отца...
- К нам кто-то вошёл, человек незнакомый...
Она обернулась... Он правду сказал.
Зашёл к ним мужчина, наверно, со скорой...
Врач? Он тут не нужен, уже опоздал.
Или всё же нужен к концу разговора...
Уже подошёл, инструменты достал...
Что там у него? Порошки да уколы...
А голос отца продолжает звучать...
- Ну что ты расселась? Не подчуешь гостя...
Забыла как надо гостей привечать?
И что из того, что он чаю не просит...
Она подскочила... Уже у дверей...
Столкнулась с сестрой и о просьбе забыла...
Но голос отца всё торопит:скорей!
Ну что ты сегодня... То чашку разбила...
Потом были люди... Какой-то народ
Мешал ей прислушаться к речи знакомой...
Вот руки отца в свои руки берёт...
И страха, опять же, в ней нет никакого.
Она их согрела? Они горячи!
Он вовсе не умер, он жив, поглядите...
Откуда-то тянется запах свечи...
Зовите народ, поскорее зовите!
Ведь он же не умер! Зачем это всё...
Устроили тут представление, право...
Сейчас вот малинки ему принесёт...
Подушку умелой рукою поправит...
А если он умер, то, кто говорит?
И кто отдаёт эти все указанья?
Кто спать не даёт, шевелиться велит...
И тут же упала она без сознания...