ИЗ МАТЕРИАЛОВ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА
Ранее уже говорилось о близких отношениях с Клодом Моне.
Мане, человек состоятельный и со связями, помог Клоду найти подходящий дом в Аржантее на берегу Сены.
Летом 1874 года Мане время от времени навещал молодого художника.
Во время одного из таких визитов была создана прелестная картина «Семья Моне в саду в Аржантее». На картине изображена семья Моне в саду в прекрасный летний день.
Мане, очарованный цветом и светом, написал на пленэре картину с фигурами под деревьями. Во время сеанса приехал Ренуар, завороженный очарованием сцены, он попросил разрешения работать рядом с Мане (Ренуар «Мадам Моне в саду»).
Вариант Ренуара более непосредственный, у Мане более выстроена композиция, введена третья фигура, видимо это Клод, занятый поливкой цветочных клумб.
Широкий задний план утяжеляет картину, что как-то уравновешивается ярко-красными пятнами цветов, веером Камиллы, костюмчиком Жана и гребешком петуха.
Много лет спустя Моне тепло опишет эту сцену.
.Одной из характерных для импрессионизма Эд. Мане картин является «Леди с веерами». Изображенная здесь женщина Нина де Каллиас – бывшая жена редактора «Фигаро».
Она имела именно такую живописную внешность и экзотичный характер, как изобразил Мане.
В ее салоне собиралась парижская культурная элита.
Нина сама была талантливой поэтессой и композитором, но ее живая деятельная натура была погублена алкоголизмом, она умерла очень рано в возрасте 39 лет.
«Леди с веерами» можно назвать портретом-картиной.
На довольно большом холсте (113х166см.) Мане изобразил полулежащую на тахте женщину – мотив, который привлекал его и который восходит к знаменитому «Портрету мадам Рекамье» Давида.
Мане, как нам это известно, любил вступать в своего рода диалог с мастерами далекого и не очень далекого прошлого, целью его было утверждение принципиально иной интерпретации привычной ситуации, мотива.
Если образ созданный Давидом воплощал гордое осознание значительности своей героини, то Мане, творивший уже в другую эпоху, создал образ женщины – игрушки, милой, привлекательной, но безвольной и внутренне слабой.
Вокруг одетой в черное алжирское платье и болеро молодой женщины оказывается заполненное в живописном отношении пространство: здесь и светлый мех, покрывающий тахту, и подушки, и собачка в ногах, и восточная ткань с изображенными на ее поверхности веерами, декорирующая стену.
Как удивительно точно соответствует сущности Нины де Каллиас ее костюм, ее восточные туфельки с пестрыми помпонами, браслеты на обнаженных руках, желтый плюмаж в иссиня-черных волосах.
Развивая импрессионистические методы, Мане проверяет и усложняет их на материале городской жизни.
Эти его работы тематически, а иногда и изобразительно перекликаются с Дега.
Их общая атмосфера, как писали Гонкуры: «Природа, созданная руками человека, его вкусом, его пороками, имя которой – город», наиболее полно и многогранно воплотилось в картине «Нана».
Картина «Нана», названная, кстати,так еще до появления в 1880 году знаменитого романа Золя, была отвергнута жюри Салона.
«Нана» у Золя - это роковая женщина, современная куртизанка, отмеченная судьбой, а на полотне Мане – славная девушка, которая, стоя перед зеркалом в корсете и помахивая пуховкой, кажется, забавляется, устраивая самой себе представление.
Только безупречному вкусу Мане дано было преобразить претенциозную обстановку комнаты в шедевр виртуознейшей живописи– легкой и точной, радостной и ироничной.
Художнику позировала одна из его знакомых актриса Генриетта Озе, хорошо известная в определенных кругах Парижа своей, как бы уступчивостью.
В который раз Мане вызвал на себя гнев жюри Салона. Мане выставил «Нана» в витрине магазина безделушек, вееров, картин на бульваре Капуцинов, но и здесь она вызвала почти бунт.