Новогодний сюрприз - дверца в закрытый клуб... это здесь:
http://rutube.ru/video/45c11a4f1f1b9ff6ae02c91db6c20cb0/
14. КУДА ВЕДЁТ ДОРОГА
Каникулярные вечера, как и все старшеклассники, Олег проводил в клубе. Нынче вечером ему досталось выполнять функции диск-жокея.
Диск-жокей – «должность» престижная среди деревенской молодежи, но Олег в ней чувствовал себя не особо уверенно. Потому что всегда терялся при виде нагромождения аудиотехники с ее пульсирующими светосигналами, множеством по-иностранному озаглавленных кнопок и проводов. Но высокий и вальяжный Эдик Губерман, обычно ведший дискотеку, дал Олегу чёткие наставления – когда куда нажимать, и удалился по своим делам.
Свет погасили. В душной тьме из разных точек зала было слышно насмешливое бормотанье и иногда - истошное, но веселое девчоночье вскрикиванье.
Олег нажал «play» и уселся в кресло на маленькой низенькой эстрадке, огороженной деревянным барьером. Оглушительной и волнующей силой из динамиков вырвалась музыка, сопровождаемая разноцветными вспышками. Они на секунду выхватывали из тьмы ритмично ломающиеся в танце тела и гасли, гасли и вcпыхивали. От шума и многолюдья Олегу стало жарко. Он развалился в кресле и постепенно стал чувствовать себя вполне комфортно и спокойно. Он посматривал то во тьму зала, которую месили танцующие, то на светящиеся панели аудиотехники. Сбоку из темноты вынырнул невысокий парнишка.
- Олежка! Там тебя зовут… За клубом… - сквозь шум прокричал он.
- Кто?
Услышав имена звавших, Олег ощутил неприятно щекочущий волноворот где-то в темном лабиринте кишечника, а по пояснице побежали стайки мурашек от волнения. Не пойти? Но тогда покажешь, что ты трус. Да и звали его просто «что-то сказать». Может, все обойдется?
Выйдя на крыльцо клуба, Олег передернул плечами от ночной свежести. Вокруг не было никого. Далеко-далеко, на другом конце деревни надрывно выл не желавший, видимо, трогаться с места мотоцикл. Там же лаяла собака. Олег, обогнув клуб, пошел к деревянному скособоченному туалету. Может, ложная тревога? Никто не ждал Олега и за клубом. Дверцы на туалете были сорваны, но темнота скрывала надежнее дверей. Совсем успокоенный, Олег вышел из туалета. Да, точно, ложная трево… БАЦ!!! Голова Олега мотнулась в сторону. Бац! Бац! Перед Олегом маячило темное пятно. Раздались приближающиеся крики и топот ног. Через секунду Олег и стоящий перед ним Борька – низкорослый, но плотный, - были окружены любопытными.
- Ты что, убежать хотел? – выговорил запыхавшийся Борька.
- Нет, – ответил и не думавший убегать Олег.
Ошеломленный неожиданностью нападения, он на несколько мгновений утратил самоконтроль и стоял неподвижно.
- Хочешь, я тебя в луже искупаю? – спросил Борька.
В большой черной луже рядом трепетали отражения звезд и освещенных клубных окон.
- Нет, – глухо ответил Олег, чувствуя растущую злобу. Только сейчас Олег рассмотрел, кто маячил в темноте рядом. Кроме прочих, он заметил Серёгу, который высмеял желание Олега поступать в театральное.
Желая привести в исполнение своё намерение «искупать в луже», Борька попытался схватить Олега руками, но пришедший в себя Олег очень быстро выкинул руку вперёд.
- Ой-й-й!.. – издал Борька звук, нехарактерно тонкий для него, - кажется, Олег попал ему точно в глаз костяшками пальцев. Но затем Борька заревел уже несвойственно басовитым даже для него рёвом:
- А-ах ты, падла! Убью!..
Вцепившись в Олега, он рывком подтянул его к краю лужи. Теряя равновесие, падая и чувствуя, что купания в луже уже никак не избегнуть, и в то же время почему-то понимая, что там он ни за что не должен оказаться один, Олег прижал к себе Борьку такой бульдожьей хваткой, что Борькины отчаянные попытки освободиться ни к чему не привели, и в сочную грязь они рухнули вместе, с шумом и брызгами. В грязи Борька как-то сразу потерял силу; Олег же, наоборот, резво вскочил на ноги.
- Сука… - устало пробормотал Борька, на карачках выползая из лужи. Зрители вокруг тихо посмеивались. Олег развернулся и, ничего не видя, пошёл во тьму. Ему никто не мешал.
Из-за туч вышла луна. Олег медленно двинулся домой. Битое лицо ломило, от нервной встряски Олегу стало жарко, хотя в два ночи даже летом в футболке-безрукавке обычно зябко.
«Гуд-бай, Америка, о-о… Где я не буду никогда!..» – звучало из клуба. Там осталась брошенная Олегом без предупреждения аппаратура, но он ни за что бы туда не вернулся. «Сами как-нибудь разберутся», – думал он.
Медленно ковыляя, Олег иногда, покачнувшись, оступался, не разглядев неровности дороги. Тогда становился чувствительнее тот факт, что он был перемазан мокрой, холодящей грязью. Олег морщился, поворачивал голову вправо и влево, но от брезгливости к самому себе некуда было деться. Некуда?.. Тогда он поднял лицо: монета луны обдавала молочным и, казалось, очищающим светом. Некоторое время он шагал так, бездумно, не глядя под ноги. И, лишь споткнувшись, остановился. Опустив глаза от небесного света во мрак, он, проморгавшись, вгляделся вперёд. Кривые жерди крайнего забора, откос за ним… Проулок, к которому его автоматически донесли ноги, выводил невдалеке на какой-то очень знакомый, но и очень странный в ночном освещении ландшафт. «Да это же та самая дорога!..» - постояв полминуты, сообразил Олег. Да, это была «та самая» дорога; та самая, которая так похожа была на дорогу, виденную им на картине в музее – с предгрозовыми облаками и ветровыми волнами в гуще колосьев…
Олег оглянулся. Не так уж и далеко он ушёл от клуба. Вон он виднеется, - чёрный квадратик с жёлтыми окнами… Но обернувшись к видневшемуся началу дороги, которая выглядела словно бы принадлежащей совсем иному миру, казалось наоборот – ой, как далеко!
«Гуд-бай, Америка, о-о… Где я не буду никогда!..» - вновь, уже тише, донеслось от клуба.
И Олег улыбнулся.