В моей жизни ученого-археолога очень большую роль играли и продолжают играть экспедиционные исследования, поиски и раскопки новых археологических памятников — мест, где древние наши предки жили или погребали своих умерших. И в этой увлекательнейшей работе в послевоенные годы все большую, нарастающую роль играют исследования следов древнекаменного века (палеолита).
Как известно, изучение палеолитических памятников среди археологических исследований имеет наиболее комплексный характер. Оно, как правило, включает изучение геологических условий залегания остатков, их геологического возраста, остатков флоры (главным образом, по сохранившейся пыльце растений), фауны, воссоздание древнего ландшафта, климата, всех элементов природного окружения, без учета которого не мыслится изучение истории развития хозяйства, культуры и физического облика наших отдаленных предков.
С годами у меня накопился очень большой и научно важный материал о жизни и постепенном расселении палеолитического человека на Европейском Севере, и одну из своих многолетних экспедиций уже много лет назад я так и назвал: Северная палеолитическая экспедиция.
Этой экспедицией в послевоенные четверть века открыто и исследовано много памятников палеолита, в особенности на Урале. Сотрудниками Уральского отряда с редкой настойчивостью и воодушевлением ведется систематическое обследование пещер, преимущественно в горных районах Урала. Эта трудная работа, чреватая массой разочарований, дала нам несколько десятков новых палеолитических стоянок, часть которых уже раскопана. Среди них на Южном Урале выделяется пещера Шульган-Таш (Каповая) с ее замечательными рисунками мамонтов, носорогов и лошадей, а на Среднем Урале — несколько пещер на р. Усьве и Чаньве и в особенности стоянка Талицкого в низовьях Чусовой.
За последние годы все большее значение приобретают работы Волго-Окского отряда экспедиции и среди них, конечно, раскопки палеолитической стоянки Сунгирь. Она расположена на высоком, пологом склоне левого берега р. Клязьмы, между Владимиром и с. Боголюбовом, недалеко от устья ручья Сунгирь. Открытая нами в 1956 г. стоянка сразу обратила на себя внимание широкого круга специалистов по той причине, что она оказалась самой северной палеолитической стоянкой на Русской равнине, наиболее близкой к материковым льдам скандинавского ледника. Она раздвинула в представлении современной науки северные пределы ойкумены палеолитического человека в Европе и пролила, яркий свет на культуру и быт людей, в тяжелой борьбе с природой расселявшихся все дальше и дальше на север и северо-запад вслед за отступавшим ледником.
Рис. 1. Карта европейского Севера, на которой обозначены максимальные пределы валдайского ледника (черная линия сверху), максимальной трансгрессии Каспия (черная линия снизу) и местонахождения северных памятников палеолита. I — стоянки, II— местонахождения, III— пещерные стоянки, IV — палеоантропологические местонахождения. Памятники эпохи среднего палеолита обозначены темными значками, эпохи позднего палеолита — светлыми. 1 — Светиловичи (Каменная Гора); 2 — Хотылево и другие мустьерские местонахождения на Десне; 3 — Супоневская и Тимоновская стоянки; 4—Сходня; 5—Исаковская стоянка; б — Карачаровская стоянка; 7— стоянка Сунгирь; 8—Костенковские стоянки; 9—стоянки Золоторучье и Алтыново; 10—Ягорба; 11 — стоянка Талицкого; 12—Пещерный лог; 13 — мустьерские местонахождения у Гремячева и Слудки; 14 — грот Близнецова; 15—Медвежья пещера; 16—Бызовская стоянка; 17 — Крутая гора.
...В процессе первоначального заселения Европейского Севера палеолитический человек на востоке продвигался вперед быстрее, чем на западе, что объясняется конфигурацией ледника, рано освободившего Северное Приуралье с его континентальным климатом, неблагоприятным дпя питания ледников. Несколько лет назад геологами Е.М. Тимофеевым и Б.И. Гуслицером и археологом В.И. Канивцом были исследованы верхне-палеолитические и даже среднепалеолитические (мустьерские) стоянки на Печоре, у самого Полярного Круга. Этими открытиями было доказано, что на северо-востоке Европы еще в мустьерское время человек (неандертальского или уже современного типа) успел расселиться до берегов Ледовитого океана. Другое дело — северо-запад, где в Фенно-Скандии находились центры образования и питания ледников. Здесь они задержались значительно дольше, до самого конца плейстоцена и окончательно исчезли только в голоцене. По мере сокращения последнего вюрмского материкового оледенения, занимавшего территорию к западу от полуострова Канина и к северу от Верхней Волги и Средней Вислы, следуя за заселением этих пространств растениями и животными, заселял их и человек. Этот процесс происходил в верхнем палеолите и закончился только в мезолите. Предлагаемая карта (рис. 1) показывает, как древнейшие, еще мустьерские стоянки человека огибают максимальные пределы вюрмского ледника, тогда как стоянки верхнего палеолита приближаются к ним, а затем и переходят их (Алтыново, Золоторучье), когда ледник начал свое отступление на северо-запад...
Могильник
Замечательная особенность стояки Сунгирь — существование на ней могил, в которых обитатели стоянки хоронили своих умерших. Могилы располагались на юго-западной оконечности поселения, вверх по склону от центральной его части и, таким образом, занимали топографически господствующее положение.
Рис. 6. Верхняя часть скелета в первой могиле на стоянке Сунгирь. На теле видны ряды бус из бивня мамонта, некогда нашитые на одежду. На черепе ряды таких же бус, украшавших шапку. На плечевых костях — тонкие браслеты. Локтевые кости разорваны ледяной трещиной.
В 1964г. нам удалось исследовать здесь первую могилу, в которой был похоронен на спине, в вытянутом положении, немолодой мужчина в богато расшитой бусами и украшенной меховой (?) одежде, с чертами очень сложного погребального ритуала (рис. 6). На груди у него была подвеска из гальки со сверлиной, на руках — тонкие браслеты из бивней мамонта; на дне могилы найдены кремневый нож, скребло и обломок орнаментированного костяного черенка. Около 3,5 тыс. бус, нашитых в свое время на одежду, относятся к тому же типу, что и найденные в культурном слое стоянки. Их расположение на скелете позволяет реконструировать костюм в виде глухой (без переднего шва) кожаной рубашки и кожаных же (или меховых) штанов, сшитых с кожаной обувью. На голове мужчина носил шапку, также расшитую бусами. Этот костюм наиболее близок одежде современных арктических народов.
Обращает внимание одна особенность костюма сунгирца: его грудь пересекал тройной ряд нашитых на одежду бус.
Рис. 7. Костяная статуэтка женщины из стоянки Костенки I. Нарезками из трех параллельных линий поперек груди показано украшение, носившееся, вероятно, на теле, или татуировка
Интересно, что подобная же полоса, в одном случае также тройная, пересекает грудь на нескольких скульптурных и графических изображениях человека, найденных на стоянках у с. Костенки на Дону (рис. 7). Видимо, мы имеем здесь дело с очень устойчивой палеоэтнографической традицией украшения костюма (а может быть, и тела), державшейся на этой территории на протяжении тысячелетий.
На поверхности могилы, густо посыпанной порошком красной охры, лежал камень и плохо сохранившийся женский череп без нижней челюсти и зубов.
В 1969г. в 3 м от первой могилы была открыта вторая, содержавшая 3 погребения, а между могилами — обломок человеческого бедра. Таким образом, на ограниченной площади найдены остатки 6 человеческих скелетов. Представляется вероятным, что выше по склону будут обнаружены новые погребения (об этом говорят некоторые признаки).
Все эти факты позволяют поставить вопрос о существовании здесь палеолитического могильника. А ведь они, собственно, еще не известны археологической науке.
Вторая могила, открытая в 1969г., отличалась столь же сложным ритуалом и поразительно богатым содержанием, внесшим много совершенно нового в наши представления о культуре верхнего палеолита.
В могиле оказалось 3 погребения на двух уровнях. Остатки скелета верхнего погребения появились внутри четких очертаний могилы, вырытой в светло-желтой супеси. От человеческих костей, почти полностью разложившихся, сохранились только фрагментарные кальцитовые белые полоски. Тем не менее расположение скелета взрослого человека, лежавшего в вытянутом положении на спине, головой на юго-юго-запад, обозначалось достаточно ясно. Следов черепа и даже эмали зубов найти не удалось, и это ставит вопрос, не попал ли череп этого погребения в процессе солифлюкции на поверхность первой могилы, для чего он должен был проделать путь порядка 7 м и точно лечь на ненарушенную охристую поверхность первой могилы. Лично мне это кажется мало правдоподобным, тем более, что костяк в целом остался лежать на месте.
К инвентарю верхнего погребения можно отнести десятки бус из бивня мамонта, найденные на его уровне и несколько выше, вместе с пятнами охры; просверленные клыки песца на месте головы; целую ископаемую раковину; уникальное колечко-перстень, замкнутое, выточенное из бивня; два сброшенных рога северного оленя и конец бивня мамонта. Выше уровня скелета на тех же и смежных участках, среди пятен охры и бус найдены 2 каменных сверленых подвески и кремневый наконечник вытянуто-миндалевидной формы, среднеевропейского (селетского) типа. Все эти вещи, с большей или меньшей долей вероятности, могут быть отнесены к инвентарю описанного погребения.
Ниже него смешанный грунт с вкраплением охры и угольков и с довольно частыми находками сверленых бусинок из бивня продолжался еще на 65 см; на этом уровне оказалось дно могилы, на котором лежали 2 скелета в вытянутом на спине положении, черепами вплотную друг к другу. Могила была узкой, слабо покатой к северу, имела длину 3 м. На эту глубину в мерзлоте не распространялась солифлюкция, поэтому оба скелета и положенные с трупами вещи дошли до нас а хорошей сохранности. Северный скелет принадлежит мальчику 7—9 лет и ориентирован головой на юго-юго-запад; нижний — мальчику лет 12—13 и ориентирован головой на северо-северо-восток (рис. 8).
Рис. 8. Скелеты двух мальчиков и богатейший инвентарь предметов из бивней мамонта и рогов северного оленя во второй могиле на стоянке Сунгирь.
Захоронение обоих мальчиков произведено одновременно. Об этом свидетельствуют положенные в могилу копья, длина которых значительно превышает рост каждого из мальчиков. Предметы эти являются, пожалуй, самой поразительной новостью, подаренной науке о палеолите описываемой могилой. Они представляют собой длинные копья, сделанные из выпрямленных бивней мамонта, с тонкими и острейшими концами! Никто до сего времени не знал, что 25 тыс. лет назад обитатели нашего Севера обладали столь высокой техникой, позволявшей им расщеплять продольно большие бивни, выпрямлять их (видимо, распаривая над огнем) и выстругивать из них копья и дротики. Никто из археологов не знал, что палеолитические охотники были вооружены столь грозным оружием, с которым умелый, сильный мужчина мог смело идти на крупного зверя. Длина колья, положенного с маленьким мальчиком, составляла 1,66 м, копье большого мальчика имело длину 2,42 м. Кроме того, с младшим из погребенных было положено 8 дротиков и 2 кинжала, все из бивней. Со старшим — 3 таких же дротика и 1 кинжал.
У правого виска младшего мальчика находился тонкий прорезной диск из бивня, надетый на конец дротика. У правого виска старшего мальчика — такой же диск, вероятно, надетый в свое время на острие несохранившегося деревянного копья. Можно предполагать, что к прорезям этих красивых и хрупких украшений на копьях прикреплялись цветные ремешки или, скажем, хвосты песцов и эти дротики служили своего рода парадными эмблемами,
или имели какое-то особое церемониальное значение.
Рис. 9. Украшения на черепе старшего мальчика во второй могиле, в свое время нашитые на шапку (тонкий браслет с черепа снят для реставрации). На зубах с левой стороны — сплющенная тонкая пластинка из бивня. У подбородка булавка из того же материала, видимо, служившая для скрепления краев верхней одежды.
Рис. 10. Ряды бус вдоль ног старшего мальчика во второй могиле, в свое время нашитые на штаны и обувь. У правой стопы конец длинного копья из бивня мамонта.
Необычайно богата расшивка костюма бусами, дающая новые детали для реконструкции нижней и верхней одежды, и в особенности обуви (рис. 9), а убранство головных уборов (видимо, шапок) несравненно богаче и разнообразнее, чем в погребении первой могилы (рис. 10). Кроме того, на руках обоих погребенных оказались тонкие браслеты из бивней мамонтов, на пальцах обнаружены перстни из того же материала, найдена костяная игла. На груди и животе младшего мальчика лежали два костяных украшения, еще не расчищенные из-под известковых натеков. На груди старшего — плоская фигурка лошади, вырезанная из бивня; она очень похожа на найденную в 1957 г. в культурном слое, но более крупная. Под подбородком каждого из скелетов —- крупные иглы для закалывания краев верхней одежды. У левого бока северного скелета — два «жезла» или «выпрямителя» («batons de commandements») из рогов северного оленя (см. рис. 8).
Исключительное богатство погребений на Сунгире, в особенности украшений одежды, в известной мере объясняется тем, что эти люди жили на северном краю тогдашней ойкумены, в связи с чем их костюм — первое звено в истории арктического костюма, так же как и материальная сторона быта, были более сложными, чем у палеолитического» населения южных областей.
О.Н. Бадер. Человек палеолита у северных пределов ойкумены. «Природа», 1971(5), с.30-39
https://vk.com/doc399489626_528477986