- Олег, - сказала Агузарова. - Олег. Ты сейчас на пороге очень важного разговора. Приготовиться к нему специально невозможно. Но ты особенный с рождения.
Просто будь собой. Не пытайся понравиться. Не умничай. Не шути. Слушай, что тебе будут говорить. А перед тем, как ответить, слушай себя. Не торопись. Пауза может быть сколь угодно долгой.
Она открыла большую зелёную дверь. За ней оказалась ярко освещённая комната, посреди которой стояли стол и стул. Я сел и стал ждать.
А потом вышел на улицу. Шёл снег, мела метель, люди бежали по своим делам, подняв воротники. Я тоже застегнулся под самый подбородок и пошёл. Возле магазина меня поджидал Вова.
- Слушай, слушай! - заговорил он возбуждённо, даже не пытаясь вспомнить, как меня зовут. - Слушай. Тут такое дело. Надо выпить. А денег нет.
- Как всегда, - сказал я.
- Как всегда, да... Ты не мог бы?..
Я решил сломать привычную схему и спросил:
- А где Альма?
Вова вытаращил глаза.
- Так она же это... того... я её ещё два года назад закопал.
- А от чего померла?
- От старости, конечно.
- Ну вот кому ты свистишь? Ей было лет семь-восемь!
- Какое восемь? Все пятнадцать!
- Ты совсем мозг пропил, Вова.
- Не, слушай, слушай, - снова сбился он на привычную мантру.
- Это ты послушай, - сказал я тихо, но твёрдо. - Тебе задание пришло. Больше не надо ждать и прикидываться. Жизнь обретает смысл, Вованыч!
- То есть?.. - спросил он задавленно.
- Пора вылетать. Сейчас расскажу. Есть ручка - записать координаты?
Он попятился:
- Ты чё это, зачем это? Кому? Да я тут вообще... Так бы сразу и сказал, что жалко полтинника!
Потом повернулся и пошёл, выражая спиной непонимание, обиду и усталость от злых людей.
Я продолжал стоять. Подошла соседка Нина Борисовна:
- Олег, здравствуй!
- Здрасьте, Нина Борисовна!
- Ты мне скажи: почему пять, а не три?
- Почему пять, а не три?
- Да, почему?
- Хммм, так сразу и не придумать.
- Я пока в магазин зайду, - сказала она серьёзно, - А когда выйду, ты мне скажешь, почему пять, а не три. И не придумывай, а скажи, как чувствуешь.
- Хорошо...
Потом подошёл студент Серёга со своей девушкой Ирой и спросил, возвращаться ему или нет.
- Куда? Или к чему? - попытался я уточнить.
- Неееет, так будет слишком просто! - сказал Серёга, смеясь.
Я подумал и сказал, что если то, к чему он планирует вернуться, у него в сердце, то и возвращаться незачем.
- Как-то слишком уж очевидно, - фыркнула Ира.
- Хорошо. Тогда вот тебе другой вариант: "Раз ты спрашиваешь меня об этом, то лучше вернись. Человек, уверенный в себе и в принятом решении, движется дальше и не оглядывается назад".
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Потом подошёл Толик с восьмого этажа.
- Здорово. Короче, - просипел он. - Если есть, то зачем, а если нет, то почему?
- Это бред, - сказал я.
- Сам ты бред, - мрачно ответил Толик. - Короче, ты не знаешь.
- Не знаю, но могу ответить.
- Ну?
- Есть - чтобы не умереть с голоду, а не есть - чтобы войти в форму.
- Вот это уж точно бред, - сказал Толик презрительно. - Но сойдёт за отмазку.
Тут вышла Нина Борисовна.
- Нашёл ответ? Почему пять, а не три?
- Я не искал, отвлёкся.
- Ну давай, подумай.
- А что тут думать, - сказал я. - У вашей внучки сессия на носу. Оценки.
- Эх, Олежка, - вздохнула Нина Борисовна. - Оценки... Бедный ты человек... Иди уж.
- Куда? - только успел я спросить, и уже снова оказался за столом в ярко освещённой комнате.
Никто не вышел ко мне, никто ничего не говорил. Я посидел ещё немного и встал. Потом подошёл к двери. Открыл. Никого. Пошёл по коридору. Он почти сразу вывел меня к гримёркам. Концерт продолжался. Жанны нигде не было. Я наткнулся на Шевчука. Он посмотрел на меня мельком, потом внимательнее и рассмеялся.
- Что? - я был расстроен.
- Вам не говорили, что мы с вами похожи? - спросил он.
- Говорили, но сходство сомнительное.
- Мы же знакомы?
- Вы приходили к нам на радио с Костей Казански, я делал с вами интервью.
- Ну, может быть, - сказал он, теряя интерес, и пошёл дальше. Потом обернулся. - Понравилось интервью?
Я зачем-то решил нахамить:
- Так себе.
- А мне кажется, получилось забавно, - он улыбнулся. - Так почему же всё-таки пять, а не три?
- Что?!
Шевчук вернулся, наклонился ко мне, сказал вполголоса:
- Второго раза не будет, к сожалению. И Жанна уехала. До свидания.
Я вспомнил Борю с его вопросами "по 50 центов" - лучше бы мне их задавали! И осознал я, что совсем запутался, и уже не понимаю, хорошо это или нет. И был день пятый - и последний.
На закрытие фестиваля я не пошёл. С Жанной больше никогда не встречался. Я понимал, что провалил какой-то очень важный экзамен в своей жизни, но не понимал какой. Пару лет спустя прочитал "За миллиард лет до конца света" братьев Стругацких, финал романа пронзил меня насквозь: «Сказали мне, что эта дорога приведёт к океану смерти и с полпути я повернул обратно. С тех пор все тянутся предо мной кривые глухие окольные тропы…» Свою дорогу я так и не увидел, и никто не подсказал, куда идти и что делать. Про глухие окольные тропы догадывался и раньше, а теперь это стало очевидным.
На много лет наступил для меня день шестой, день сотворения Человека, который продолжается до сих пор. Человек из меня так и не получается. А значит, до дня седьмого ещё пахать и пахать. И не факт, что что-то получится.