- Спасибо, Вадим. - вдруг сказала Зинаида Васильевна. - Сегодня Альку выдержать было совершенно невозможно. И вообще, с тех пор, как пришел домой Сашка, она мне изрядно надоела.
- Да что Вы? Чем же?
- Она совершенно не желает видеть, как сильно и совсем не в лучшую сторону изменился ее муж. Он стал на редкость неприятным человеком, злым, капризным самодуром...
- Он всегда был таким. - отозвалась Ляля. - Ты просто отказывалась верить в то, что человек, которого ты придумала, в действительности может оказаться совсем другим... Между прочим, твоя Альбина ничуть не лучше своего муженька... Два сапога пара... А ты этого в упор видеть не желаешь и носишься с ними, как с писаной торбой... И, вместо того, чтобы по полной программе спросить с соседей за их многочисленные косяки, ты спрашивала с меня, словно я могу что-либо в них исправить...
И Зинаида Васильевна промолчала...
- Она продала машину? - спросил Добрынин.
- Пока нет, но продажа машины - вопрос времени. У нее нет другого выхода, но и этого она понять не желает. Стала такая же, как ее муж, полувменяемая-полусумасшедшая.
- Как проявляет?
- И вчера, и сегодня при каждом удобном случае, приблизительно через каждые полчаса, она сначала рассказывает о том, что ее беспокоит Сашкино настроение...
- На предмет? - поинтересовался Добрынин.
- На предмет того, что ее беспокоит его психологическое состояние.
- Ну-ну...
- Вчера еще было ничего, можно было терпеть это занудство, но сегодня ее выдержать уже невозможно.
- Прибавилось что-то новенькое?
- Да. Она все время твердит о том, что вроде бы сегодня утром она видела, как Сашка нашел длинную веревку...
- Это я уже слышал...
- Но она за утро повторила это раз пять-шесть...
- Даже так?
- Представьте себе...
- Поэтому Вы и заговорили о том, что он не в себе?
- А что еще я могу сказать?
- Допустим, предложить прекратить театр двух актеров для одного зрителя.
- Вы считаете, что...
- Зинаида Васильевна, - перебил ее Вадим, - я ничего не могу доказать, поскольку этих людей я толком даже не знаю. Но то, что я знаю об их делах, позволяет мне предположить, что ради того, чтобы заставить Вас, вернее, Ленку заплатить за адвоката и прочие капризы Яковлева, они сейчас вдвоем разыгрывают для Вас целый спектакль.
- А на самом деле Сашка о самоубийстве и не думает?
- Думаю, что нет, хотя...
- Что?
- Возможно, он очень хочет попасть в дурдом.
- Вадим, Вы в своем уме?
- Ну не в Вашем же...
- Неужели Вы не понимаете, какую глупость сейчас сказали?
- В чем Вы видите глупость?
- Вадим, человек в здравом уме и твердой памяти в дурдом хотеть не может.
- Да, если только он не надеется спрятаться там от правосудия.
- О чем Вы?
- О том, что в теперешней ситуации Вашему соседу выгодно иметь справку о том, что он псих.
- Зачем?
- Тогда вместо реального лишения свободы ему назначат принудительное лечение...
- Но это же равноценно...
- Не заблуждайтесь. Это раньше было равноценно, а теперь, при наличии денег, стало возможно все...
- Можно я скажу? - вмешалась в разговор Ляля.
- Конечно. - улыбнулся муж.
- Как ты думаешь, какова вероятность того, что деньги нужны не для оплаты услуг адвоката, а на взятки врачам дурдома?
- Ты тоже обратила внимание на то, что Альбина заявила, что гонорар адвоката зависит от числа судимостей?
- Да, но выводы делать не могу, поскольку не знаю, каково реальное положение вещей.
- Вот и я не знаю. - ответил Добрынин. - Но твое предположение берем на заметку, как весьма вероятное.
- А мне что делать? - застонала Зинаида Васильевна.
- Пытаться научиться перестать делать проблемы соседей своими. - ответил зять.
- Легко сказать...
- Не так уж и трудно выполнить.
- Вы не понимаете - теперь из-за моего отказа продать дачу я стала объектом ее упреков и претензий.
- Тем проще прекратить с ними всякие контакты, кроме служебных.
- Для этого необходимо время. А за это время Алька меня сожрет...
- Терпите, теща. Попробуйте реально, на своей шкуре то, на что обрекли ни в чем не повинную Ленку. В самом крайнем случае посылайте на три буквы.
И Зинаида Васильевна вновь промолчала...
Продолжение следует...