Рубеж.
Повесть.
Олег Русаков.
В начало произведения: http://www.proza.ru/2019/07/07/1427
Часть 3. Взлом.
Глава 5. Берестяные опасности.
5.1 Разумный риск.
В 19.15 первые зашифрованные данные ушли в эфир. Связанный «полицай» – сопливый мальчишка, по-прежнему сидел на середине церковной залы, в сторону, от его связанных ног, отходил трехметровый веревочный фал. Радист еще отстукивал на своем «пианино», когда в алтарь, где была размещена рация и где находился командир, крича еще на бегу, вбежал рядовой Джанго:
- Командир, там два полицая в сторону церкви идут… - Баро тяжело дышал, будто скакал километры пришпоривая лошадь, спускаясь по лестнице.
Секунда, другая глубокой задумчивости командира: «Стрелять нельзя… одного пленить, другого уничтожить».
- Молодец. Вернуться на пост и продолжать наблюдение. И имей в виду, никакой пальбы. Стрелять будет можно только тогда, когда будет выполнено задание.
Васильев направился к воротам церкви.
Трифонов притащил к тяжелым деревянным, с кованными петлями и окантовкой, воротам какую-то деревянную тумбочку, загородив ею широкую щель между воротиной и ее притвором с уличной стороны, чтобы она обеспечивала возможность максимального обзора, не только дороги, но и части кладбища, а с другой стороны и дальнего края деревни. Она же теперь являлась некой маленькой баррикадой для входа в церковь.
Васильев почти не слышно подошел к Трифонову. Показал два пальца направленные в свои глаза, ладонью будто провел по окрестности, чтобы он продолжал наблюдения, перекрестив пальцем рот, обозначив молчание. Переступил его баррикаду, по стене вприсядку, но быстро стал перемещаться к углу церкви. Солнце еще светило ярко, но этот церковный фасад погрузился в тень, распластав ее далеко по земле. «…Если необходимо, надо использовать мальчишку… Я же уверен, что он сын Матвея Ивановича… Риск… но, если пальбу поднимем, операцию завалим совсем… и первую и вторую… И грош цена нашим жизням…». Через секунды раздумий залег и посмотрел за угол. По протоптанной в траве тропинке к церкви приближались два полицая. У одного на боку висел шмайсер, у другого на плече винтовка. До угла, из-за которого капитан наблюдал врага, им оставалось менее ста метров. Шли не спеша, о чем-то разговаривая.
Командир вернулся обратно. Переступил тумбочку, несколько мгновения смотря на нее, затем Трифонова тронув за плечо:
- … Отойдем. – Негромко, но четко. В звонком церковном эхе, скомандовал, - радист, артиллерия - ко мне! Трифонов развязать пленного.
Михаил, не понимающе, посмотрел на командира:
- Быстро освободить пленного, объяснения потом! – грубо и четко повторил приказ Васильев. Добавил, - …Если понадобятся.
И радист, и артиллерист уже вытянулись не ловко по стойке смирно.
- Все слушают внимательно и спокойно, в том числе пленный. – Васильев сделал паузу, говоря тихо. - К нам идут два полицая. Артиллеристы - убрать трупы в правый портал церкви, там же остаетесь… стрелять, если мы погибли… - мгновенная пауза… - или… какая-то сволочь… от страха пукнет из ружья…, и тогда… поставленную задачу группа точно не выполняет. – Опять пауза, и командир обвел всех жестким взглядом. - Трифонов, встаешь за оклад воротного проема, автомат держишь прикладом на удар, когда мимо проходит первый полицай, бьешь его резко и точно вот сюда… - он похлопал себя по боку затылка, - если нужен второй удар, немедля добавляешь, - Я стою за воротами, меня будет закрывать воротина, как только услышу, что ты его свалил, валю второго, на улице. Самое главное дело твое, Карпов. – пленный резко поднял глаза на командира, - …Ты сейчас выйдешь навстречу бандитам. – Васильев очень внимательно посмотрел в глаза парня. Трифонов никак не мог расстегнуть ремень у него на руках. На лице мальчишки быстро расцветала скупая улыбка счастья. - Твоя задача, чтобы один из них прошел чуть вперед, второй отстал метров на пять - семь… уяснил. Тебе надо его о чем-то попросить… например прикурить…
- Да я… не курю… но закурю товарищ командир, - в этот момент ремень освободил его руки.
Васильев дал ему приготовленную, минуту назад, немецкую сигарету, которую взял у фельдфебеля.
- Прикурить попросишь, когда угол церкви пройдете. Ремень застегни… где тужурка?.. артиллерия немедленно тужурку Матвею верните.
В это время артиллерист и радист тащили последнего убитого. Они бросили мертвеца, артиллерист скинул куртку и отдал парню, оставшись в исподнем выше пояса. Когда солдаты, с последним фашистом скрывались в правом церковном портале, мальчишка уже застегивал ремень на одетом пиджаке.
- Кровь посыпьте песком. Быстро. – приказал командир.
Васильев подошел к мальчишке, взял его двумя руками за худые не мужикастые плечи. Лицо парнишки почему-то выражало глубокое удивление:
- …А откуда вы мою фамилию знаете, товарищ командир?..
- Я с твоим отцом знаком. Не время сейчас… вот дело сделаем… потом поговорим. Давай не подведи.
Командир двинулся за парнем, давая ему последние наставления.
- Выходишь за угол… оцениваешь до них расстояние, не глядя на меня проговариваешь мне, спокойно идешь им на встречу. Скажешь, что за куревом послали… не волнуйся, Баро их на прицеле держит.
- …метров тридцать.
- Действуй.
Парень медленным шагом пошел навстречу полицаям. Васильев вернулся к входу в церковь, встал за приоткрытую воротину с уличной стороны.
Из-за угла послышались шаги кирзовых сапог… Раз, два, три… проходили длинные секунды…
- О, б.я, на хрена здесь эта тумбочка лежит… Е- мое.
- Чё случилось, Петро? – голос от угла церкви…
- …Дай прикурить… - проговорил внятно Матвей, не дойдя до ворот пары шагов.
- Ща… - послышалось чирканье спички…
За воротами глухой удар… «О-а-а». глухой шум падения тела… Васильев делает четыре больших шага, руки полицая заняты горящей спичкой, глаза его резко открываются и взгляд ловит очертания молниеносно приближающегося красноармейца, в это время Матвей сдавливает ему ладони вместе с горящей спичкой… приклад автомата Васильева попадает ему прямо в острый длинный кадык… он теряет ориентацию, задохнувшись выпучив глаза, хватается обеими руками за горло… следующий удар получает в нос...
Через секунду - две из прогала ворот с автоматом на перевес выскочил артиллерист.
- Никакой стрельбы!.. - негромко и уверенно командир…
Сигарета в губах Карпова дымилась, глаза хлопали, не сводя взгляда с полицая, лежащего на камнях лицом вверх, со свернутым носом, из которого текли ручейки крови. Васильев глубоко вздохнул, двумя пальцами из губ Матвея взял сигарету, глубоко затянулся, выдохнув клуб дыма, затянулся опять, передал сигарету артиллерии, тот тоже затянулся, передал ее обратно. Васильев набрал в легкие дыма, затем раздавив сигарету, закопал ее в песке сапогом.
- Чего ждем?.. пленных в правый портал, где трупы. – Коротко скомандовал командир.
Лейтенант артиллерийской разведки и Карпов за руки и за ноги поволокли длинного полицая в церковь.
5.2 Расплата.
Сколько раз церковь спасала людей.
Сколько раз церковь спасала Родину… селения… города… Зачастую жертвуя собой, принимая полное разрушение. Она отдавала свои стены, свои иконы… колокола, …Свои молитвы, на поругание и разграбление… И затихал малиновый звон на долгие десятилетия, пока люди не набирались сил и разума для ее возрождения.
Опять в трудах отливались колокола, возводились новые стены, новые своды… золотом покрывались острые, в небо, купола с христианскими крестами… молитвами, лучшие руки рисовали святые лики новыми фресками покрывая своды…, восстановленные, после осквернения, стены. И новые десятилетия радовали землю Русскую Радостью и благодатью. Пока… пока не приходил новый идол… пока не находился очередной лже-святой, вновь загоняющий в темноту свою Родину, готовый положить Святость Русскую под ноги своей… или вражьей гордыне… вражьей алчности… Алчности безмерной и беспощадной.
…Из какого-то кошмара, тупая боль в голове крутила сумеречное пространство вокруг очнувшегося полицая.
- …это…это… это… второй…второй… второй… палач… палач…который… который… все… все… время… время… казнями… занимался, и во двор к нам сволочь тогда заходил, когда мамку убили. Дай я его придуши гада. Дай придушу гада.
Длинный захотел вскочить, но не смог, руки и ноги оказались связанным, сильно вздохнув резко захлебнулся своей кровью… кашлянув… сначала не понял… потом каждый новый кашель, сильной болью отдавался в голове и во всем ливере. На теле было только исподнее, окровавленное на груди. Ноги голые. Вкус крови заполнял все рецепторы, плюнул тоже кровью, она сгустком заполняла весь его поганый рот.
Глаза постепенно, но быстро, привыкали к полумраку. В метре от него лежал напарник их ноги были связаны одной веревкой, руки за спинами. В углу валялись трупаки. В арке дверного проема стоял красноармеец, рядом мальчишка в ихней униформе. Полиций до щекотки в пятках понял… что произошло.
…Красноармеец подошел к нему вплотную, грубо и сильно схватил его за шкирку обеими руками, резко приподнял на полметра и бросил его на стену кельи, типа посадил. Дылда опять ударился головой, из глаз полетели искры. Он застонал, понимая в страхе, что громко стонать нельзя.
- Ну что, длинный, есть сведения, ради чего ты еще жив? – совершенно спокойным голосом спросил… офицер. Полицай уже различал в сумраке шпалы на его петлицах.
- Ага… А шхто хговореить – у него была порвана и распухшей верхняя губа и скорее всего переломана челюсть, кроме съехавшего в сторону носа. Сказав три слова, он не мог не закашляться, от каждого кашля ощущая не малую боль.
- О чем ты мне сказать хочешь?
- …Я вхсо схкажу… Не убивайте!..
- А… ты гнида… - Матвей схватил камень и уже хотел измельчить этот камень об голову полицая… его перехватил Васильев.
- Смирно!
Парень покорно бросил камень, тяжело дыша.
- Во-первых, нам нужны сведения. Во-вторых – они пленные. А мы… – Красная Армия.
Парень вытянулся, выпрямил спину, Командир уже опять переключился на полицая:
- Есть, товарищ командир, - злость по-прежнему кипела в груди мальчишки, но его обволакивала гордость, что он находится рядом со своим командиром… что вокруг него… Красная Армия.
Капитан опять присел рядом с длинным негодяем.
- У тебя есть, чего нам сказать?
- Жинь… хжить оставите?..
- Ты чего, сука, мне условия ставить будешь?.. Я ведь сейчас выйду из этой комнаты… а этот пацан, - Васильев кивнул на Матвея. – останется. А ты его братьев и мамку казнил. Кстати, время у нас нет. Тебе на раздумье три секунды. – он вытащил из кармана немецкий трофейный браунинг, поставил ствол ко лбу предателя. Тот закрыл глаза:
- Четыре пулеметных поста в деревне. По одному на околицах, с одной стороны дзот… с другой – крайний дом… на чердаке, дом с флагом на площади… и колокольня на церкви…
Он замолчал, умоляюще смотря на капитана.
- Дальше. – смотря в его испуганные, заплывающие сплошным синяком глаза, спокойно сказал Васильев.
- В деревне восемнадцать… теперь шестнадцать… - он посмотрел в угол на мертвых, - четырнадцать… полицейских, семь солдат охраны и офицер Абвера, они вчера приехали, двух пленных привезли. Переводчик… Бургомистр.
- …Офицер Абвера, бургомистр…, переводчик… - Васильева крайне заинтересовала эта информация.
«Вот он офицер… искать не надо… надо брать.»
- Что за пленные?
- Два краснопер-ы… ээ-э… красноармеец, и лейтенант… только лейтенант еле живой, пару раз в сознание приходил. Солдат в голову ранен и в ногу.
- Товарищ командир… - артиллерист замешкался, войдя в келью. – Могли бы Вы со мной выйти.
- Боец, - он обратился к Карпову, - следишь за этими уродами… Не убивать. Зови, если что.
Вышел с лейтенантом. «Надо брать офицера разведки, кончать бургомистра и, может быть, освободить наших.» Эхом пробегали мысли в голове Николая
- Не решился говорить в присутствии не членов группы.
- Молодец.
- Все необходимые данные отправлены в центр, задача моей группы арт-разведки выполнена, товарищ капитан. – осталось только наблюдение и подтверждение.
- …Никогда… никогда во время операции никого не называй по званию. Я тебя по званию назвал, когда ты в церковь вбежал, сделал это специально, нужен был именно ты.
Лейтенант вытянулся. Капитан на несколько секунд задумался.
- Так. Ты… ведь освободился, артиллерия?..
- Так точно товарищ командир, второй номер несет наблюдение.
- Сейчас покарауль пленного, у второго, по-моему, позвоночник сломан, Трифонов перестарался… с ударом. Да, с пацаном будь внимательным, но не убивай, он не предатель… просто злой, дурак малолетний.
Капитан поднялся на первый портал колокольни, где была позиция цыгана, занял его место, послал солдата на верхний портал за Сиротиным и Рогожиным, всем спуститься вниз. Когда бойцы спустились на первый портал колокольни, приказал рядовому Баро оставаться на позиции:
- Итак, боец, - обратился он к Цыгану, - охраняешь радиста и артиллерию до последнего, пока наши не придут. Только не спеши открывать пальбу, чем позже стрелять начнешь, тем больше врагов завалишь. Ты с поста уйти не можешь, старшим группы остается Рогожин. Рогожин вниз.
Через минуту командир собрал внизу четырех разведчиков, включая его, радиста и лейтенанта-артиллериста. Рядом находился и Матвей Карпов.
- Первая задача группы выполнена. Приступаем к выполнению второй задачи. Артиллерия, радист, Рогожин, и… как его?.. Цыган… остаются здесь для уточнения данных и коррекции стрельбы артиллерии, старшим группы назначается сержант Рогожин. Ваша задача завершается, когда населенный пункт Берестяное будет освобожден, или по особому приказу. Я, Сиротин, Трифонов выполняем вторую задачу. Рогожин организуй боевую работу твоей группы, и подойди потом еще на пару слов. Остаются Сиротин и Трифонов.
Рогожин со своими бойцами удалился в алтарное помещение
- Ну что, орелики… Мы уже почти победили, осталось чуть-чуть и домой пойдем…
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/12/25/855
17.12.2019
Русаков О. А.
г. Тверь