Обычным солнечным утром из подъезда вышел совсем юный волшебник. За ним следом вышел чёрный кот с белым ухом и ярко-зелёными глазами. Кот на миг замер, подставив мордочку под лучи летнего солнца и блаженно щурясь на яркий тёплый свет. Юный волшебник между тем обернулся к подъезду.
- Береги маму и папу, пока меня не будет,- наставительно произнёс он, задрав голову вверх, чтобы лучше видеть весь многоэтажный Дом,- отводи беды и не пускай на порог печали.
Дом согласно «мигнул» двумя окнами, распахнув и сразу же закрыв эти окна. Он точно знал, что жильцы этих квартир сейчас на работе, так что подобное самоуправство со стороны окон их не напугает. Волшебник улыбнулся шалости Дома, помахал ему на прощание и отправился в своё первое путешествие по мирам: вот он стоял перед подъездом, а в следующий миг он исчез. Чёрный кот с белым ухом также пропал, отправившись за своим хозяином. Коты очень хорошо умеют прошмыгнуть в закрывающиеся двери, даже если это двери в другие миры. Уж Дом-то знал об этом очень хорошо.
Наказ волшебника Дом исполнял неукоснительно. Когда из каких-то тёмных подземных глубин поднялись тараканы и попытались устроить себе гнездо в подвале Дома, тот открутил вентили горячей воды и смыл незваных хитиновых гостей в канализацию. Правда, из-за этого потом приходили водопроводчики и долго копались в трубах, разыскивая протечку. Это было щекотно, и Дом едва сдерживался, чтобы не засвистеть через газовую трубу.
Также в подъезд однажды пытались проникнуть хулиганы, которые уже посетили несколько соседних зданий и натворили там неприятностей: сломали почтовые ящики, испачкали кнопки в лифте и даже чуть не устроили пожар, бросая в мусоропровод связки петард. Дом впустил их, коварно скрипнув дверью за их спинами. Когда они подошли к почтовым ящикам, чтобы всласть поломать чужое имущество, Дом резко распахнул все-все-все дверцы почтовых ящиков и выбросил в их сторону все рекламные бумажки, которые успели там скопиться, не трогая, впрочем, важных писем и бумаг. Хулиганы решили, что это какой-то трюк от местных жителей, разозлились и пошли портить лифты, однако и это у них не удалось. Лифт, куда они все зашли, вдруг резко захлопнул створки, свет внутри погас, а кабина так резко рванула наверх, что хулиганы внутри попадали с ног. Затем кабина стала ездить вверх-вниз, рывками сменяя направление. Дом зловеще скрежетал стопорами системы экстренного торможения лифта о стены лифтовой шахты. Когда он решил, что с них достаточно, Дом остановил лифт на первом этаже и открыл створки. Хулиганы поспешили покинуть страшный лифт (а заодно и Дом), выбираясь кто ползком, кто на четвереньках. Поднявшись на ноги, они пулей бросились наружу, благо путь к отступлению был радушно подготовлен Домом, который открыл все двери на их пути. На прощание он громко хлопнул дверью подъезда и проиграл победный марш на кнопках домофона.
Однажды днём мимо Дома проходила девочка-подросток в яркой разноцветной футболке и джинсовом комбинезоне. Она мельком взглянула на стену Дома и уже почти прошла мимо, когда взгляд её вдруг резко вернулся обратно. Девочка сделала пару шагов обратно, развернулась на пятках и прищурилась, склонив голову набок. Её внимание привлекли несколько трещинок на краске дома под одним из окон первого этажа. На первый взгляд они были расположены вразнобой, но девочка улыбнулась и, выставив перед собой руку, пальцем провела несколько линий, соединяя их в воздухе в единую фигуру. Она сняла с плеча старый-старый рюкзак, некогда имевший розовый цвет. Из этого рюкзака-ветерана она достала баллончик с краской. Дом возмущённо дёрнул антенной, и с провода сорвалась потревоженная группка голубей.
Девочка уже подходила к стене, и Дом сердито начал хлопать окнами, выдувая занавески наружу и завывая сквозняком, чтобы напугать уличную художницу, но та и бровью не повела.
- Даже не пытайся,- она надула и лопнула пузырь из жевательной резинки,- я и не такое видела. Попробуешь меня чем-то облить или скинуть на меня горшок с цветком – все стёкла тебе повыбиваю, понял?
Она многозначительно похлопала рукой по карману комбинезона, из которого торчали рога и жгуты рогатки.
Дом притих, закрыв обратно окна и вернув на место герань с третьего этажа, которая уже начала свой путь к краю подоконника. Озадаченно он взирал на храбрую и решительную девочку.
- Не волнуйся так. Я просто увидела красивый узор и решила добавить ему цвета. Вон, видишь, эти четыре трещины, они похожи на незаконченную звезду, а та длинная пятая – словно хвост кометы. Сейчас я быстро всё оформлю, будет красота.
Стёкла в окнах Дома задребезжали, а домофон издал протяжный писклявый стон, когда первая полоса краски коснулась его стены. Это было одновременно щекотно и завораживающе. Художница виртуозно орудовала баллончиками, помогая себе небольшим куском фанеры, и вскоре там, где некогда были трещины, которых Дом стеснялся как некоторые дамы стыдятся морщин, расцвёл в ярких красках рисунок дивной красоты. На нём, окружённая фиолетово-сиреневым пламенем, летела сквозь пространство неведомая алая птица с золотой звездой на груди. За птицей будто плюмаж вился розовый след.
Дом повнимательнее присмотрелся к рисунку и с удивлением для себя понял, что ему он очен нравится. Герань на третьем этаже вновь придвинулась к проёму открытого окна, с его стебля отломился отросток с цветком и упал под ноги девочки, после чего цветок и окно вернулись в исходное положение. Художница широко улыбнулась, подобрала цветочек герани и воткнула его себе в волосы.
- Спасибо. Рада, что тебе понравилось. Если хочешь, я на днях ещё зайду и изображу ещё что-нибудь. Люблю рисовать птиц, у меня с ними особая история,- она принялась собирать баллончики с краской в свой старый верный рюкзак,- должна сказать, ты очень постарался, чтобы меня напугать. Если бы я не была дочкой волшебницы и не победила десяток колдунов, то наверняка бы испугалась. Интересно, ты сам по себе живой или тебя какой чародей оживил? Ну да ладно. Пойду я. Увидимся.
Закинув рюкзак на плечо, она пошла дальше своей дорогой, даже не обернувшись ни разу, чтобы посмотреть на Дом, который на прощание помахивал ей белоснежным тюлем из окна на пятом этаже.
Когда спустя неделю девочка вновь появилась у Дома, он приветствовал её открытой дверью и прохладой подъезда. В тот день было жарковато, поэтому девочка с удовольствием присела отдохнуть в подъезде. Дверца одного из почтовых ящиков открылась, и из него под ноги художницы упал журнал, посвящённый живописи. Страницы журнала весело зашелестели, переворачиваясь, и остановились на развороте, где ярко-жёлтая луна в завихрениях всех оттенков синего висела над необычного вида городом.
- Ван Гог, «Звёздная ночь»,- едва взглянув на картину, произнесла девочка,- хочешь, чтобы я её нарисовала?
Страницы перелистнулись вперёд, обратно, и снова остановились на том же развороте.
- Картина хорошая, но зачем повторять то, что уже было, если можно придумать что-то новое? Представляешь, на тебе будет картина, которой нет и не будет ни в одном музее мира! У Лувра от зависти пирамида треснет.
Дом озадаченно захлопнул журнал. Он не хотел, чтобы у кого бы то ни было что-то трескалось, но предложение показалось ему очень заманчивым. В очередной раз обратив своё внимание на птицу, что девочка придумала и изобразила неделю назад, Дом приглашающе открыл дверь.
С того дня девочка и Дом стали видеться очень часто. Она говорила с ним, рассказывая о своих приключениях, своём брате и маме. Оказалось, что её зовут Маша, и в отличие от брата она совсем не волшебница. Эти слова она произносила часто, и каждый раз с горечью.
За лето дом стало не узнать: его стены покрывали рисунки, переходя один в другой, и казалось, что на нём запечатлена целая история. Вот летит птица, и за нею следует чёрный ворон с зазубренным клювом и четырьмя крыльями. Сверху в ворона целилась из рогатки маленькая девочка с драконьими крыльями за спиной. К девочке протягивал руку, окружённую бирюзовым сиянием, мальчик в очках. Другой рукой он держал за руку высокую женскую фигуру, которая располагалась в самом центре дома. С другой стороны от этой фигуры на ковре-самолёте летел пузатый старичок, обнимающий зеркало в красивой резной раме, а в зеркале виднелись очертания женского лица. Под старичком, подняв вверх лица, сидели три сухонькие старушки в пёстрых домашних халатах, тапочках и с платками на головах. Они пили чай, а на столе между ними лежало хрустальное яблоко. Всё это разнообразное великолепие украшало фасад счастливого своим убранством Дома.
После того, как фасад был раскрашен, когда Маша вновь пришла к своему недвижимому другу, тот встретил её, распахнув дверь в подъезд. На этот раз её ожидал конверт, на котором были неровно налеплены четыре разноцветные буквы «М», «А», «Ш», «А». Дому пришлось приложить изрядное количество усилий, чтобы придумать способ сказать своей подруге то, что он так хотел ей поведать. Он пустил пожить в подвал двух мышей, которые выгрызали для него нужные буквы из газет и журналов. Он открыл чердачную отдушину, чтобы зимой голуби могли там греться, а взамен они нашли и принесли ему клей-карандаш. Бумагу достать не составило труда, а вот научить мышей приклеивать буквы в правильном порядке оказалось куда сложнее. В итоге Машу ждал конверт с письмом:
«Моя доргоая подруга. Ты ошибаешься. Ты волшебница. Каждый твой риуснок это тоже магия. Ты творшиь красоту. Не кжадый волшебник споосбен на такое. Тем более без мгаии.»
Маша улыбнулась и прижала конверт с письмом к груди. В её глазах блестели едва сдерживаемые слёзы радости и облегчения. Окрылённая словами Дома, она принялась творить красоту на остальных стенах своего друга.
Лето закончилось, сменившись мягкой осенью, и вскоре Маша попрощалась с Домом, отправившись создавать свою красочную магию в других уголках Города, куда переместилось лето, но обещала, что обязательно вернётся. А вскоре вернулся волшебник, и его встречал Дом с радужным торнадо, нарисованном на торце здания. В этот рисунок Маша вложила всю свою благодарность и радость от слов Дома, налепленных мышами на пожелтевший лист бумаги.
Следующим летом Маша и волшебник встретились, но это уже совсем другая история.