Герман Моргунов, рослый мужчина, с открытым, добродушным лицом, задумал продать свою квартиру. До последнего он не мог решиться на этот шаг. Уж слишком темная она оказалась: её затеняли рослые липы и клёны, и даже днем ему приходилось работать за компьютером с включенным светом. Что и говорить, она ему была дорога. Он в ней прожил со своей Ниной несколько лет, самых счастливых в своей жизни. Но уж как два года она потерялась где-то в Москве, бесследно. Решение у него созрело, когда он побывал на проспекте Юрия Гагарина. Вдоль дороги стояли удивительные дома. Их не хотелось называть этим затертым словом «дома». Они, как сказочные терема, вырубленные из солнечного камня, манили к себе — глаз не оторвать. И еще Моргунов побывал там в гостях, у своего друга Бабаева, проживающего в одном из этих домов. Увидел его квартиру — и сомнений не осталось. Дело закрутилось. К сумме, вырученной за свою квартиру, Моргунов добавил свои накопления, часть добавил отец. И, спасибо Бабаеву, который подсказал ему адрес «горящей» квартиры в соседнем доме, Моргунов, за два лимона, взял однушку в элитном доме. Мартовское солнце грело с каждым днем всё сильнее. Город освобождался от снежных сугробов. Сверкая на солнце, по улицам журчали весенние ручьи. У Моргуновых вся пятница ушла на переезд в новую квартиру. Хорошо, что она находилась на первом этаже. Это ускорило работу грузчиков. Установкой мебели в квартире уже занялись сами, с отцом. Когда основная мебель заняла свои места, отец сказал: «Все, сынок, шабаш, на сегодня хватит».
— Нет, батя, еще не все, а кто за меня подключит телик и ноутбук к Интернету?
— Это, сынок, самое главное. Как же мне быть без новостей.
— Бать, а обед?..
После обеда отец с сыном вышли на лоджию. Перед их глазами возвышалась прекрасная девятиэтажка. Перед домом, во всю его длину, выстроившись гуськом, стояли легковушки разных расцветок. Широкая полоса двора, что разделяла два дома, еще была покрыта толстым снежным пластом.
— Батя, что скажешь о квартире, короче, твоя оценка.
— Герман, я не эксперт и не могу определить уровень шума, степень загрязнения воздуха. На глаз могу определить, что окна твои смотрят на юго-запад. Считай, что в квартире будет целый день светло.
— Ну, а техническое состояние?
— Сантехника в отличном состоянии. Газовая плита, духовой шкаф отличные. Батареи греют хорошо. Обои, линолеум менять не надо, площадь достаточная. Квартирка отличная, не то, что наши. Живи, не хочу.
— Отец, меня радует, что она тебе нравится.
— Все отлично, сынок! Я рад твоему выбору. Скажи, что слыхать про твою Нину?
— Я уже десяток запросов отослал в Москву. Каждый раз ответ один: «Адрес данной особы неизвестный».
Моргуновы за день умаялись. Тяжелая мебель дала о себе знать. Спать легли пораньше. Богданович просыпался среди ночи и видел, что сын не спал, а сидел за ноутбуком, колдовал над своими проектами. В субботу утром Богданович встал позже обычного. Пошел на кухню выпить чаю. Только он глянул в окно — чашка с чаем выпала из рук. Посреди двора, девушка в зеленом купальнике стояла босиком на снегу, а перед ней — два оранжевых ведра с водой. И тут она подняла одно ведро: точно собиралась вылить воду на себя! Богданович протер глаза — нет, это не сон. Он кинулся будить сына.
— Сынок, вставай! Быстрее бери «зеркалку». Там под окном «моржиха»!
— Батя, че ты кипятишься, дай поспать.
Когда Герман, расчухавшись, всё же подошел к окну, то «моржиха» уже открывала дверь в свой подъезд из дома напротив.
— Эх, сынок, — вздохнул Богданович, — такое видео прогавили. И что еще надо было? Удача сама к нам в руки шла, только хватай ее за хвост — и все дела.
— Батя, не принимай все так близко к сердцу. Будет тебе еще видео. Да, место нам попалось клёвое! — Герман задумчиво потер шею.
— Твоим бы словам, сынок, да в канцелярию попасть, где удачи раздают.
Суббота у Моргуновых прошла в хлопотах. Они долго возились со «стенкой», потом крепили вешалку, разбирали мешки с одеждой, коробки с книгами. Воскресным утром Моргуновы поднялись пораньше. Когда отец с сыном выглянули в окно и, пораженные увиденным, уже не жалели, что встали пораньше. За окном открылась необыкновенная зимняя сказка, такую и зимой не увидишь.
— Ух, ты! Вот это декорация! — воскликнул Герман.
— Ты ещё дрых, а я засек настоящую зимнюю метель. Март под занавес подкинул чистенького снежку.
— Красотища, батя! В жизни такого чуда не видел, фантастика!
Герман включил камеру. Было, что снимать. Все вокруг: двор между домами, легковушки, стоящие цепочкой, казалось, были укрыты белым пушистым покрывалом, сверкающим под утренним солнцем звездной россыпью!
Налюбовавшись, Моргуновы сели за стол. Они пили чай и поглядывали на дверь подъезда Моржихи.
— Батя, вчера я беседовал с Бабаевым. Представляешь, а он ее знает, оказывается. Более того — она его соседка. Она в банке работает, и уже, наверное, на работе. Так что на сегодня кино отменяется.
— Обидно, а мы варежки с тобой раскрыли!
Но, вдруг, подъездная дверь открылась и появилась девушка в зеленом купальнике с двумя оранжевыми ведрами. Герман сразу же включил камеру.
— Сынок, надо с лоджии снимать! Ты слышишь?! — не на шутку разошёлся Моргунов-старший.
— Батя, да угомонись ты уже! Это неприлично, в конце концов, — пытался охладить отца Моргунов-младший: лоджия была не застеклена и с улицы хорошо просматривалась.
— А ей прилично? Она — под прицелом сотен мужских глаз. Она подумала: женам их каково?! — распереживался Богданович за местных весталок.
— Батя, не драматизируй.
Освещенная ярким солнцем, девушка передвигалась по белому снегу босиком так величаво и гордо, как будто по парижскому подиуму. И чёрное каре её волос так сочеталась с загорелым телом, а зеленый цвет купальник лишь подчеркивал её спортивную фигуру. Дойдя до середины двора, Моржиха остановилась, ведра с водой поставила перед собой. Подняла голову к солнцу. Сосредоточилась. Вдруг перед ней, откуда ни возьмись, появился молодой человек в красной куртке с капюшоном на белом меху. Весь такой дородный, выше среднего роста, с роскошной золотистой шевелюрой.
— А это что за баклан? — возмутился Богданович. — Что ему от неё надо? Он же сейчас нам всю малину испортит!
— Батя, спокойно. Этот парень, по словам Бабаева, постоянно преследует Моржиху и приглашает ее в ЗАГС. Согласись, он смахивает на Алена Делона.
— Куда там до него твоему Делону. Однако ж он — натуральный подлец: девушка стоит на снегу босиком, раздета, а он — закутанный, и еще что-то там варнякает, бездушная тварь!
Наконец, девушка подняла ведро и резко опрокинула его себе на голову. Серебристые струи, блестя на солнце, полились по стройной фигуре. Содержимое же второго ведра она отправила прям на золотистые волосы горе-воздыхателя. И тот, как мокрая курица, стал отряхиваться, а она, захватив ведра, гордой походкой направилась к своему подъезду. Герман выключил камеру.
— Сынок, ты видел, что это было?!
— Батя, шила в мешке не утаишь. Видать, ей, доложили, что у него есть невеста.
— А от неё-то, чего ему тогда надо было?
— Вишь, как попался. Не подумал про общих знакомых.
— Да уж. Не повезло пацану.