Мы тогда с знатоками тусовались в Питере. Ну с этими, которые «Что? Где? Когда?». С ними весело, они всё время подкалывают друг друга, вопросы на засыпку задают - тренируются. Но Борька мне сказал, что каждый вопрос - это деньги. Он-то как раз вопросов на ветер не бросал, только слушал других, переосмысливал, копил и потом продавал на разных сборищах этих умников. Типа, один вопрос - 50 центов. А пять старушек - уже рубль.
И вот мы, молодые и беззаботные, шатались по Питеру, тогда ещё Ленинграду, и Рита говорит: а пойдёмте на концерт! Это был сборный какой-то винегрет из популярных и не очень групп, но мы знали, что будут «Браво», «Кино» и «ДДТ». Ну, Шевчука я вообще не понимал - о чём его песни? Какой-то набор слов! Начинает петь - ничего не понятно. Вдруг в припеве какая-то строчка - раз! - зацепила! А потом опять туман. «Кино» - казалось мрачным, монотонным, однообразными, не моя тема. Зато с «Браво» всё было просто и ясно: Хавтан играет, Агузарова зажигает.
Я не помню, как мы прошли - то ли «на протырку» - семеро по одному билету, - то ли через дыру в заборе, только оказались совсем рядом со сценой. А это был летний, что ли, театр, без крыши. Народу - тыщи! И мы сразу же друг друга потеряли. Но я совсем не расстроился. Потому что вышла Агузарова и «Браво», конечно, и они заиграли, и Жанна запела! И услышал я, что это хорошо. И был день первый.
Рок-фестиваль продолжался неделю. Назавтра мы пошли снова. Уже без Борьки (остался в гостинице записывать накопленные вопросы в блокнотик) и без Светы (поехала к своей тётке а Царское Село «отдавать семейный долг»). Пошли впятером, суровой мужской компанией. Потому что Рита - ну, какая она девушка? Это же боевой товарищ! Судя по тому, что мы снова оказались там же, в двух шагах от сцены, всё-таки знатоки действительно нашли дыру в заборе.
Пели какие-то безымянные чуваки, совсем дурацкие группы, под конец вышел «Телевизор», за ним «Рондо» и какие-то металлюги из сибирской тайги. И вдруг я увидел за кулисами Агузарову. Она просто стояла, смотрела то ли вдаль, то ли вглубь себя, другие музыканты не обращали на неё внимания, аккуратно обходили, а она так и стояла. И увидел я, что это хорошо. И был день второй.
Я потом часто думал, что если бы не заметил её тогда, всё могло оставаться без изменений: вернулся бы домой, продолжил бы встречаться с Ирой, женился бы на ней, со временем уехал в Америку, а не вот это всё, как сейчас. Но я увидел. Думаю, что именно тогда всё в моей жизни перепуталось, сдвинулось. То, что раньше идеально было подогнано и совпадало, начало рассыпаться. Ну, вот если едут два велосипедиста рядом, поворачивают одновременно, притормаживают, разгоняются. Потом один съезжает на обочину - попить или наоборот, - а второй так и продолжает ехать дальше. И больше синхрона у них нет. Каждый сам по себе.
Так же было и со мной. Первый велосипедист - это я, который резко изменил заданную программу, реальный я. А второй - это то, как всё должно было идти. Теперь вместо одной программы получилось две. Не очень понятно? Ну, короче говоря, назавтра я пошёл на фестиваль снова и, наконец, пролез за кулисы. Увы, её уже не было. Но грела надежда на следующую встречу. И понял я, что это всё равно хорошо. И был день третий.
Я нашёл Жанну только на четвёртый день. Это было просто: она опять стояла на том же самом месте. Со мной пошла только Рита, остальным надоело. Она осталась в зале, а я уже знакомым маршрутом просочился за кулисы.
- Здравствуйте, Жанна! Я из «Вечёрки», можно задать вам несколько вопросов?
Она молчала. Взгляд её был неподвижен. И вся она, казалось, застыла, окаменела.
- Скажите, это правда, что вы?..
- Нет.
- Простите?
- Давай отойдём.
- Давай...те...
- Проще, Олег, проще.
Я обалдел и пошёл за ней, как ребёнок за дудочкой. Она меня знала! Откуда?! Как такое возможно?!
Мы вышли на противоположную сторону от сцены и зала. Там было пусто, где-то далеко гуляли мамы с колясками и прислушивались к музыке из Летнего театра.
- Олег, - сказала Жанна.
- Зачем тебе это? - спросила Жанна.
- Тебе что 14 лет? - поинтересовалась Жанна.
- Ты ведь не как все, ты другой, Олег! - заявила Жанна.
- И всегда знал об этом. Так почему ты боишься признаться хотя бы самому себе? - заглянула в мои глаза Жанна.
- Пора уже увидеть и Путь, и Предназначение, и Смысл, - сказала Жанна.
- Время просыпаться, - улыбнулась Жанна.
- И приходи завтра, - добавила она, уходя.
В гостинице всё было, как всегда: знатоки собрались за почти круглым столом и устроили себе брейн-ринг. Я валялся на диване и смотрел в потолок и думал: "Что это было? Откуда она меня знает? И про меня? Почему это я - особенный? Может, я, действительно, занимаюсь не тем? Смотрю закрытыми глазами? Слушаю в берушах? Иду не туда? Что значит это всё?" Ответов не было, но самое главное, я понимал: она права! Я - другой!
- Кто пойдёт завтра на рок-фестиваль? - спросил я знатоков.
- Никто, - дружно ответили все, кроме Риты, ей не хотелось меня огорчать. Но и она не пошла.
В чём же моё Великое Предназначение? - думал я. И не придумал ничего, кроме того, что это хорошо. И был день четвёртый.
Она стояла там же, на сцене, погружённая в себя. Но сразу улыбнулась, когда я подошёл:
- Олег, ты молодец.
Мы пошли за сцену, поворачивали то направо, то налево, то спускались по прямым узким лесенкам, то поднимались по винтовым, то шли тёмными коридорами - я и не предполагал, что за кулисами Летнего театра столько всего! Наконец, она остановилась.
- Олег, - сказала Агузарова. - Олег. Ты сейчас на пороге очень важного разговора. Приготовиться к нему специально невозможно. Но ты особенный с рождения.
Просто будь собой. Не пытайся понравиться. Не умничай. Не шути. Слушай, что тебе будут говорить. А перед тем, как ответить, слушай себя. Не торопись. Пауза может быть сколь угодно долгой.
Она открыла большую зелёную дверь.
За ней оказалась ярко освещённая комната, посреди которой стояли стол и стул.
Я сел и стал ждать.