Седьмое причастие в сводах огромного собора происходило на закате луны. Множество существ в длинных колпаках-масках несли носилки с лежащими на них чёрными цветами. Вокруг остальные существа вещали, пели какую то монотонную мелодию, вводящую любого постороннего слушателя в транс. Они махали конечностями и делали вперёд назад волнообразные движения. Те кто нёс носилки, уже подходили к "кафедральному месту", на возвышенности которого стояли трое непонятных существ, один из которых был с длинным посохом фонарём. И вот подойдя к ним, "носильщики" стали поочередно опускаться на колени с подношением. Тот, что самый высокий, непонятного вида, подойдя к склонившемся пред ним носильщикам, зачерпнул горсть чёрных странных цветков, и подбросив их в верх, резко замер. Лепестки сначала тяжёлые, как смола, подлетев, начали очень медленно опускаться, на ходу превращаясь в лёгкие, буквально воздушные тёмные ячейки. Все вокруг стоящие стали топать одной правой ногой, при этом усиливая ритм своих странных песнопений. Тот, что замер, начал делать тоже самое, только ещё интенсивнее, двое существ слева и справа от него повернувшись спиной, начали крутится, как бы в зеркальном отображение.
Гул усиливался, странный ритм всё более и более начинал усиливаться. Чёрных воздушных лепестков, стало заметно больше, и они обрушились словно с самого потолка, высокого свода этого странного собора. Общая атмосфера представляла собой, дикое, непонятное и завораживающее одновременно зрелище.
Внезапно, тот, что с посохом, под этот гул и топот, начинается стучать посохом по полу и вещать на каком то непонятном резком языке. Язык этот был преимущественно из щёлкающих согласных, долгих гласных и тянущихся непонятных стороннему наблюдателю фраз. Двое слева и справа подхватили его ритм, и они уже втроём вещали, слившись в единый непробиваемый глас!
Вдохи и выдохи, чёрные лепестки, гул, топот, монотонное вещание, лепестков становилось всё больше и больше... И вот они уже превратились в непроглядную тьму, такова была их концентрация...
И вдруг всё внезапно стихло!
Внезапно... зажигается ярчайшим жёлтым светом фонарь, на конце посоха главного... и он произносит прямо в глаза, тому, кто за этим все наблюдает из дальнего угла:
- "Animus DeVorare"! "Animus DeVorare"! "Animus DeVorare"!
Если эти слова можно записать на русском, то примерно так они и звучат...
Тройной стук посоха, слова, тройной стук посоха слова!...
Чёрные лепестки постепенно рассеиваются, они видят, они слышат, они чувствуют. Они вещают. Они запускают.
- "Animus DeVorare"!
- "Animus DeVorare"!
- "Animus DeVorare"!
Сияние на конце посоха разрастается, становится невыносимым, страшно ярким, оно выжигает глаза всем, тем кто не успел зажмурится, и ворох остатков черных лепестков направляется в цель!
- "Animus DeVorare"!
Последний стук посох об пол. И всё исчезает, как и не бывало. Исчезает огромный изысканный собор, пропадают носильщики, все те кто стоял по бокам, пропадают эти трое...
Но на месте в одной точке непонятного пространства остаётся то, что можно назвать коробкой, из черного дерева, резной, необычной, от крышки которой идёт небольшой чёрный дым. А рядом с коробкой, валялся изувеченный, разрезанный пополам белый длинный, всё ещё извивающийся, но уже угасающий мерзкий, белый червь!