Сегодня была моя очередь вести бабушку в церковь. Обычная процедура, достававшаяся каждому из любящих её внуков по строгому графику, не раздражала, а позволяла без напряга пообщаться с бабулей, и отдновременно самоутвердиться, как доброму родственнику.
Всё шло, как всегда, но, выйдя из церкви и бросив взгляд на ряд нищих на паперти, бабуля вдруг резко развернулась на 180 градусов и припустила по улице с такой прытью, которая могла бы считаться просто неприличной для девяностолетней уважаемой женщины. От удивления я даже не сразу догнала её.
- Ба-а-а! Твой дом ведь совсем в другой стороне! Куда ты заторопилась?
- Идём, идём, внуча, - проговорила бабушка пугливой скороговоркой. - Обойдём вокруг, прогуляемся, воздухом подышим, - и перешла на заговорщицкий свистящий шёпот. - уйдём подальше от него. Вишь, сидит, качается. Глазищи свои расшеперил и воет.
Я оглянулась на паперть. Там, действительно, среди нищих выделялся один большого роста, в ветхой, хоть и опрятной одежде, абсолютно лысый с уродливым фиолетовым шрамом на всю голову. Глаза его и в самом деле были жутко выпучены и полны зловещей темноты. Он сидел на корточках, на голом камне несколько особняком от прочей нищенской братии. Огромный торс его монотонно раскачивался взад-вперёд и из стороны в сторону, а откуда-то из глубины вырвался тихий долгий стон-вой на одной ноте. Он выл с закрытым ртом, поэтому казалось, что всё тело его издаёт этот леденящий душу звук.
А бабушка, пока мы шли до дома, рассказала, что это бывший учитель физики в местной школе. Умнейший некогда человек, лауреат нескольких премий, широко известный в преподавательской среде, прекрасный семьянин, любимец учеников всех возрастов, а во что превратился после похищения "планетянами".
Его тогда искали всем посёлком. Нашли в лесу, далеко, в самом центре обгорелой поляны. Вокруг стояли обугленные деревья, трава, иссушеная жаром в пепел, рассыпалась от малейшего дуновения ветра, и земля на несколько сантиметров в глубину превратилась в золу. А посреди этого апокалипсиса лежал он: голый, какой-то весь вывернутый и истерзанный, с багровым вспученым шрамом вокруг головы.
Пришёл в себя через месяц. Когда открыл глаза, на лице его отразился сильнейший ужас, будто увидел нечто невероятно страшное. Так и не заговорил, только воет всё время. Жена сначала забрала его домой, но он бежит оттуда, как черт от ладана. Так и живёт в дровенике при церкви. Прихожане заботятся о нём: кто одежду принесёт, кто еду. Но приношения оставляют тайно, страшно на него и просто посмотреть, а уж если доведётся встретиться взглядом, можно и рассудка лишиться.
Он помнил всё. Теперь он восстановил в памяти и всю свою жизнь, почти с младенчества, с самого начала осознания мира. Он помнит каждый миг, каждое слово, каждое прикосновение. Его мозг - уникальный инструмент, впрочем, как и тело. Ни холод, ни жара, даже и огонь не страшны ему. Силы в нём столько, что он в одиночку поднял бревна для часовни на скалу на острове. Всё бегут от него - боятся. Только Батюшка с ним может говорить, видно и правда, крепок в вере - ощущает высшую поддержку.
Он помнит, как забрали его. Всё выглядело и происходило, как в фильмах категории B про инопланетян: таинственный свет, летающая тарелка, лёгкое головокружение от телепортации.
Он не сразу понял, кто они и зачем он им. А они были - чистый Разум, который может принимать разные формы. Но сейчас им было некогда генерировать новую, подходящую форму, проще взять готовую. Он подходил им по всем параметрам: не только физически, но и уровнем подготовлености мозга, на который и пришлась основная нагрузка.
Они дали ему Знание всего во Вселенной. То есть всего от слова "вообще". Полное понимание любого процесса, движения атома, возникшего чувства - всего. Подобная мозговая активность запустила скрытые резервы организма - и его тело стало неуязвимым (кроме случая одномоментного уничтожения). Услуга его была краткой, а потом его отпустили.
Он умолял, чтобы ему разрешили остаться - возможности развития там были безграничны. Отказ был абсолютным, у него приспособленность только к одной планете, а это не рационально. Тогда он просил убить его, потому что предвидел, что жить на планете, где не будет ни одного человека, равного ему станет пыткой. Сказали, что теперь это невозможно, не устраивать же из-за него ядерный взрыв. Предложили вариант аннигиляционной воронки при отлёте корабля - но, как видно, мощность аннигиляции была недостаточной для "одномоментного уничтожения".
Так он и остался - ни богу свечка, ни черту кочерга. Есть знания, но поделиться ими не с кем - нет ещё такого уровня интеллекта на Земле. Общаясь, всё время нужно понижать свой уровень - а это прямой путь к абсолютной деградации. Есть память о возможностях, но нет способов их осуществить. Вокруг люди, а он, как в пустыне. Робинзону нужен был Пятница. А у него нет и такого.
И, вроде, близкие люди рядом, но силы любви не хватает - мозг кипит от постоянного снижения уровня. И самосозерцание спасает плохо. И прекратить это, уничтожив себя, нельзя. Пытка. Пытка. Пытка.
2019 год